отель де ляпис

Как упоминалось ранее в причудливой истории владельца Отеля де Ляпис, из трех сотрудников, работающих в заведении для духов, Тарталья самый младший. Так он и получил прозвище Чайльд, благодаря Чжун Ли, ласково его так называющему без какого-либо высокомерия (в отличие от другого работника, имени которого Тарталья называть не будет, потому что он лучше, чем тот-кого-нельзя-называть-но-ладно-его-зовут-Сяо-только-тихо). В сравнении с Чжун Ли и Сяо, пробывшими здесь очень, очень долгое время, Тарталья здесь лишь пару веков. Что, вообще-то, тоже довольно много, но не так, как у его старших коллег. Несмотря на это, Тарталья, в отличие от того же Сяо, имеет в запасе намного больше историй. Это, скорее всего, потому, что Сяо в принципе мало бывает снаружи, и поэтому Тарталья стал своего рода рассказчиком в Отеле де Ляпис. Он особенно популярен среди детских духов, которые окружают его, чтобы послушать о его солдатских приключениях со времен, когда он был жив, и о путешествиях с Чжун Ли (и иногда с Сяо) с тех пор, как он оказался в отеле. — А потом огромная рыба-монстр выпрыгнула из озера и врезалась в лед! — драматично восклицает Тарталья, разводя руки, чтобы подчеркнуть размеры рыбы. — Мне пришлось оттолкнуть Тевкра, чтобы она его не съела! — Нет, только не Тевкр! — плачет один из детей. — Не бойся! Тевкр был в безопасности. Я взял крюк, запрыгнул на скользкую рыбью спину, — продолжает Тарталья, — и зацепился за её рот. Она сражалась и боролась, но я смог одолеть её и принести домой вместе с Тевкром под боком. Потом я приготовил из неё шикарный ужин, которым мы питались еще очень долго, — он просиял. — Конец! Дети вокруг него радостно хлопали в ладоши. Один из них собирался попросить рассказать еще пару историй, но громкий звон часов его останавливает. — Уже поздно, — говорит Тарталья. — Дверь в загробную жизнь скоро откроется. А значит, мне нужно идти. Никто из вас не отправляется туда сегодня, да? Все дети мотают головой. — Хорошо. Тогда вам стоит побыстрее отправиться в свои комнаты и ложиться спать. Скоро уже рассвет, а детям нужно высыпаться! — Но я не хочу спать, — возмущается один из детей. — Я хочу послушать больше историй Старшего Братика Чайльда! — плачет другой. — Если вы будете хорошо себя вести и пойдете спать, то утром, когда вы проснетесь, я расскажу вам, как я последовал за Чжун Ли-сяньшэном в Фонтейн и сразился со спящим Богом, — обещает Тарталья. — Ура! — радуются дети. После этого они послушно расходятся по своим комнатам. Тарталья с нежной улыбкой уголками губ смотрит, как они уходят. Лишь тот факт, по причине которого эти дети оказались в отеле, останавливает Тарталью от того, чтобы улыбаться во всю силу. Особенно когда одна девочка машет ему на прощанье, а потом убегает. Ей только пять лет. Определенно слишком юна, чтобы быть в этом месте. Он не замечает Чжун Ли до тех пор, пока не видит того стоящим у лестницы в ожидании. Чжун Ли улыбается ему, когда подходит ближе. — Это была интересная история, — произносит он. — А, так вы слушали, — застенчиво говорит Тарталья. — Ну, я, как-никак, должен поддерживать свою репутацию того, у кого больше опыта приключений, чем у Сяо. — Думаю, что у тебя вечно будет этот титул, если только Сяо вдруг не изменится и не поменяет своё мнение о путешествиях, — убеждает его Чжун Ли. — В любом случае, дверь в загробную жизнь открыта. Идём? — Сегодня моя очередь, — подтверждает Тарталья. — Так что идём. Последняя дверь к загробной жизни находится на последнем этаже, прямо перед садом на крыше. Она открывается на рассвете, когда оставшиеся духи, как правило, идут спать в свои комнаты. Те, чьи желания исполнены и кто готов уходить, по своему выбору или из-за последнего упавшего лепестка на своих цветах выстраиваются в очередь перед дверью и ждут Чжун Ли с Тартальей или с Сяо. Дверь выглядит непритязательно, но все же её сложно не заметить, так как она является единственной дверью на этаже. В другое время она остается закрытой даже для Чжун Ли. Он однажды рассказал Тарталье, что иногда бывает, что ему нужно открыть дверь вне привычного времени своей работы, и в таких случаях он может сделать это только с помощью тех, кто с небес. Тарталья никогда лично не встречал тех, кто руководит небесами, но полагает, что они сильны. Сразиться с ними было бы забавно, если честно. Очередь уже достаточно велика к тому времени, как Чжун Ли и Тарталья выходят из лифта на последнем этаже. Все духи приветствуют их — в основном вежливо, но некоторые и с большим энтузиазмом. — Все готовы пройти через дверь? — спрашивает Чжун Ли. — Да, господин! — хором отвечают все. — Тогда хорошо. Тарталья, пожалуйста, открывай дверь. — Да-да, сяньшэн, — Тарталья большими шагами подходит к упомянутой двери и хватается за ручку. — Ребята, вам всем знакома эта процедура. Заходите правой ногой вперед, и если вам есть, что сказать — говорите мне, прежде чем уйти, чтобы я передал ваши слова вашим любимым через сон. Не толкайтесь, если хотите увеличить свои шансы попасть на небеса. — А если я хочу попасть в другую сторону? — спрашивает один парень. — Тогда жги и танцуй, мой друг, — отвечает Тарталья. Он открывает дверь, и белый свет сразу же освещает комнату. Первый человек в ряду — пожилая женщина, однажды с любовью похлопавшая его по голове, потому что он напоминал ей её сына. Она улыбнулась ему еще раз перед тем, как выйти за дверь. Свет облегает её, и вскоре она исчезает в воздухе. Один за другим люди проходят через дверь. Чжун Ли и Тарталья внимательно слушают всех, у кого есть последние слова, и желают им всего хорошего в их последующем приключении в загробную жизнь. Когда проходит последний, Чжун Ли кивает Тарталье, чтобы тот закрыл дверь, которая не откроется до следующего рассвета. — Фух. Я так устал, — говорит Тарталья. — Пойду в кровать сразу, как разберусь с делами внизу. — Конечно. Ты хорошо поработал сегодня, Тарталья. — Я всегда хорошо работаю, — с гордостью отвечает Тарталья. — Идем, идем. Мне интересно, как там Сяо. Надеюсь, что его работа за моей администраторской стойкой не кончится сегодня чем-то ужасающе плохим. — О? — Чжун Ли сдерживает улыбку. — И что, по-твоему, может пойти не так? — Много чего, — шепчет Тарталья так, словно возглавляет заговор. — Например, если он устанет от гостя, то запугает того тем, что сбросит его в глубины ада своими руками и… — Я сброшу тебя в глубины ада своими руками, если ты продолжишь, — слышат они вскипающий голос Сяо, когда выходят из лифта. Чжун Ли и Тарталья останавливаются. Тарталья не ожидал, что скажет эти слова буквально в момент, когда их же и услышит. — Но я очень хочу отправиться в эти руины! Я только там никогда не был, а вы сказали, что этот отель исполнит любое мое желание! — настаивает мужчина, стоя на своем перед уже багровым от злости Сяо. Тарталья, честно говоря, восхищен. — Это то самое место, куда ты не заставишь владельца пойти с тобой, — говорит Сяо. — Совершенно точно нет. — Ему не нужно идти со мной! — спорит мужчина. — Пусть просто покажет мне путь! Как я смогу отбыть в загробную жизнь, если моё желание не будет исполнено? — В чем дело? — спрашивает Чжун Ли. — О? Хм, господин Джек, да? Мужчина отворачивается от Сяо, чтобы посмотреть на Чжун Ли: — Это владелец отеля! — он подбегает к Чжун Ли и смотрит на него отчаянным взглядом. — Послушайте, это насчет моего желания. Я написал, что хочу посетить место, в которое всегда хотел попасть, но никак не мог его найти. Вы же поможете мне, да? — Воу, воу, спокойнее, друг, — говорит Тарталья, вставая между Чжун Ли и Джеком. — Я знаю, что Сяо тебя уже вымотал, но мне нужно, чтобы ты успокоился, хорошо? — Я спокоен! Тарталья щурится: — Ага, конечно. Почему бы тебе не рассказать нам, о каком месте идет речь? Чжун Ли уголком глаз видит, как сильно изгибаются губы Сяо и как его глаза сверкают от ярости. Если Сяо настолько сильно встревожен, то Чжун Ли не может не заинтересоваться местом, которое так сильно хочет посетить Джек. — Это Долина Гуйли, — восторженно говорит Джек. А. Так вот, что это за место. — Долина Гуйли? — хмурится Тарталья. — Не думаю, что когда-то слышал об этом месте. — Оно существует! — настаивает Джек. — Я всё о нем знаю из дневника моего учителя. Видите ли, это руины, но оно не всегда было ими. Судя по заметкам учителя, там была целая цивилизация! Мой учитель всегда хотел там побывать, но умер до того, как смог это сделать. Я хотел исполнить его желание, но… вот, я здесь. — Звучит убедительно, — кивает Тарталья, поворачиваясь к Сяо. — Почему ты так разозлился из-за этого? Чжун Ли говорит до того, как Сяо успевает ответить. — Буду рад отвести вас туда, господин Джек, — произносит он. Джек оживляется, и в это же время Сяо смотрит на Чжун Ли в шоке. — Правда?! — Рекс… То есть, Чжун Ли, ты уверен? Тарталья с любопытством смотрит на Сяо, но последний не обращает на него никакого внимания. Он гадает, что же такого важного в этом месте, если Сяо так сильно не хочет, чтобы Чжун Ли шел туда. — Конечно, — отвечает Чжун Ли. — Вообще-то, господин Джек, не желаете ли отправиться прямо сейчас? Глаза Джека буквально засияли: — Желаю ли я? Пошлите, пошлите! — Чжун Ли, — снова пытается Сяо. Он останавливается, когда Чжун Ли успокаивающе на него смотрит. — Со мной все будет в порядке, Сяо, — говорит он. — Не беспокойся. И так Тарталья и Сяо остались смотреть, как Чжун Ли покидает отель вместе с Джеком. В этот раз Чжун Ли не делает себя видимым для людей, потому что в этом нет нужды, так что проходящие мимо них люди даже не поднимут головы, когда Чжун Ли и Джек будут идти мимо них. — Что такое с этой Долиной Гуйли? — спрашивает Тарталья позже. — Тебе так не хотелось, чтобы Чжун Ли-сяньшэн пошел туда. Сяо все еще выглядит злым, но сейчас злость перемешана с усталостью. Это необычный для Сяо вид — он заставляет его выглядеть каким-то образом меньше, чем он есть. Он садится на ближайший подлокотник, тяжело вздыхая. — Я не могу рассказать тебе много, потому что это не моё дело, — говорит Сяо. — Но Долина Гуйли… очень давно была соседней деревней. Тарталья моргает в удивлении: — Соседней к чему? Сяо уставился вперед. Его глаза глядят куда-то вдаль — на воспоминание, которое может видеть только он. — К нашей деревне. — Кстати, господин Чжун Ли, — спрашивает Джек, когда они вместе идут по грязной дороге. — Это место далеко? — Отнюдь, — отвечает Чжун Ли с улыбкой. — На самом деле, оно ближе, чем вы думаете. — Э, правда? Тогда почему мы с учителем не могли его найти? Улыбка не спадает с лица Чжун Ли: — Хм, Долина Гуйли — немного необычное место. Оно не может быть обнаружено обычными людьми, и это во благо. Джек смотрит на него: — Почему? — Жители… — в этот раз улыбка Чжун Ли слегка оседает, — не хотели, чтобы их дом видели. К этому времени они достигли скалы. Чжун Ли подает Джеку руку: — Нам придется немного полазать, ничего страшного, господин Джек? Джек выпячивает грудь: — Я был путешественником при жизни. Достигал вершин некоторых высочайших гор вместе с моим учителем! Несколько скал тут и там меня не испугают. Чжун Ли смеется: — Тогда пойдемте. Они вместе взбираются по скале. Чжун Ли приходится несколько раз ловить Джека за запястья, когда он почти падает с поверхности обрыва. Джек не пострадает, если упадет, но это точно усложнит их задачу. Он предпочел бы добраться до места до того, как солнце поднимется высоко в небе. В этот момент руины предстанут перед ними во всей красе, и Чжун Ли… Чжун Ли предпочел бы не видеть их в этом состоянии. Он улыбается страдающему Джеку: — Давай же, путешественник. Время никого не ждет. Особенно его. Тарталья, вопреки своим планам, спать не ложится. Вместо этого он сидит на столешнице администраторской стойки, сложив ногу на ногу, и внимательно слушает историю, которой сейчас делится с ним Сяо. — Долина Гуйли изначально была безымянной деревней, — тихо говорит Сяо. — И еще неплодородной. На её почве ничего не росло, и жители от этого страдали. Они не могли переселиться в другое место, потому что тогда они бы попали на чужую территорию, а в то время подобное считалось правонарушением. Так что они, по идее, застряли на своем маленьком участке земли. — Её название исходит от имени Рекса Ляписа и еще одной жительницы, которая помогала процветанию деревни, — продолжает Сяо. — Её звали… Гуй Чжун. — Гуй Чжун… — повторяет Тарталья сам себе. Он не думает, что Чжун Ли когда-либо упоминал это имя. — Гуй Чжун была первой, кто осмелился выйти за пределы деревни, чтобы найти помощь. Её люди умирали, а она не желала, чтобы это происходило. Тогда она и встретила Рекса Ляписа, первого человека, который, как она знала, принадлежит к соседней территории. Рекс Ляпис рассказал мне, что Гуй Чжун была… напуганной, но решительно настроенной. Она знала, чем рискует, но все равно шла вперед от отчаянного желания спасти своих людей. — Похоже, она была потрясающим человеком, — улыбается Тарталья. Лицо Сяо непроницаемо: — Она… была одной из немногих, кого Рекс Ляпис считал друзьями. Он согласился помочь ей, но не хотел рисковать своими людьми, поэтому он скрылся и назвал себя другим именем, — он смотрит на Тарталью. — Чжун Ли. Тарталья останавливается: — …Он назвал себя по подобию имени своей подруги? — Он не блещет креативом, да? — на лице Сяо появляется слегка заметная улыбка. — В любом случае, Рекс Ляпис, притворяясь другом с другой территории, по секрету взял немного запасов из своей деревни и дал Гуй Чжун, чтобы улучшить состояние почвы. Если коротко, то это сработало, деревня медленно начала расцветать. Благодарные за их содействие, люди назвали свою деревню в честь пары, которая помогла им. Деревня Гуйли. Или, как она известна сейчас по легендам, Долина Гуйли. — История звучит так, будто у неё счастливый конец, — замечает Тарталья. — Почему ты был так против того, чтобы он туда шел? Сяо вздыхает: — Есть причина, по которой это место так сложно найти, особенно людям. Он бросает на Тарталью очередной серьезный взгляд. — Она была скрыта от других самим Рексом Ляписом. Когда они достигают вершины скалы, Джек, несмотря на заявления о том, что он был опытным путешественником, превратился в пыхтящий и сопящий беспорядок. И хотя может показаться, что духи, с их отсутствием нужды в кислороде, могут добраться куда угодно без капли усталости, Джек доказал, что духи могут вести себя вполне как люди даже после смерти. — Мы уже пришли? — вздыхает Джек. — Почему мои ноги горят, если я мертв? — У жизни полно тайн, — с воодушевлением говорит Чжун Ли. — Можете обрадоваться, мы действительно добрались до нашего пункта назначения. Посмотрите, господин Джек. Джек охотно этим занялся, выпрямляя спину, чтобы посмотреть туда, куда указывает Чжун Ли. Пыл на его лице сменяется замешательством: — Господин Чжун Ли, мы пришли не в то место? Я не вижу ничего, кроме пустоши. — Пожалуйста, присмотритесь, — спокойно произносит Чжун Ли. — Я убрал барьер, скрывающий место. Вы должны увидеть, как проявляются формы. Джек сильнее щурится, и, конечно, удивляется, когда начинает видеть то, что видит Чжун Ли. Пустошь, которую ранее видел Джек, теперь заполнена строениями различных форм и размеров. Большинство из них стало лишь обломками и теперь представляют собой оболочку былой славы, хотя при дневном свете они все еще выглядят впечатляюще. Странного вида тени маячат на земле, привлекая внимание Джека к участкам земли и сломанным заборам, которые раскиданы вокруг руин. Зеленые лозы с цветущими на них цветами покрывают стены и землю, словно паутина. В самом центре руин лежит то, что кажется сломанной статуей. Хотя её нижняя половина предполагает, что статуя была человеком, одетым в длинные одежды, отсутствие ее верхней части не даёт Джеку понять, кого она изображала. Чжун Ли тихо следует за Джеком, перебирающимся на другую сторону скалы, чтобы пройти к руинам с открытым в удивлении ртом. — Это так странно, — говорит он. — Я проходил здесь столько раз, но никогда не видел всего этого. Как я мог не заметить такие впечатляющие строения? — Не удивлен, что вы никогда их не видели, — отвечает Чжун Ли. — Я прятал это место от людей столько, сколько себя помню. Джек смотрит на него: — Но зачем? — Это было… — взгляд Чжун Ли устремляется на разрушенную статую. — Желанием этого человека, — он протягивает Джеку руку, приглашая его подойти ближе. — Почему бы вам не взглянуть на эту надпись? — О, там что-то написано? — Джек спешит к Чжун Ли, чтобы осмотреть статую. — Вы правы! Хм… Но это иностранный язык, — говорит он, хмурясь. — P-pulvis…e-et… — Pulvis et umbra sumus, — без запинки произносит Чжун Ли. — «Мы всего лишь пыль и тени». Джек смотрит на него, явно запутанный: — И что это значит? — Это значит… — Что жизнь скоротечна, — говорит Сяо. Теперь он наклоняется на стойку администратора, а Тарталья поворачивает голову к нему, когда он продолжает свою речь. — Это фраза, которую любила произносить Гуй Чжун в прошлом. Благодаря ей она и заработала своё прозвище. — Какое? — спрашивает Тарталья. Сяо смотрит в потолок, начиная вспоминать что-то из прошлого: — Богиня пыли. — Позвольте мне дать вам небольшую историческую справку по этому месту, — говорит Чжун Ли. — Желаете послушать? Глаза Джека загораются: — Да, пожалуйста! Чжун Ли улыбается его энтузиазму: — Видите ли, руины, которые вы сейчас видите, 6000 лет назад были деревней. Она была известна своими обильными урожаями, и жители имели необходимые ресурсы круглый год. Некоторые называли её деревней чудес. Торговцы со всей страны приезжали сюда, чтобы купить товары, которые было сложно достать в те времена. Однако… Голос Чжун Ли падает, а его улыбка начинает тускнеть: — То, что по-хорошему выделяло деревню среди других, вскоре стало причиной ее падения. Она стала мишенью для жадных территорий, которые хотели захватить эту деревню и монополизировать ее поставки. — Это ужасно, — шепчет Джек. — Поэтому… случилось это? — он обводит рукой руины вокруг них. — Если коротко, то да, — отвечает Чжун Ли. — Хотя у деревни и было обилие ресурсов, ей все еще не хватало защиты. В конце концов, деревня превратилась в руины, которые вы видите сегодня, — Чжун Ли снова обращает свое внимание на разбитую статую. — Этот человек… Она упорно сражалась, чтобы защитить свою деревню вместе с другом с другой территории, но… безрезультатно. Даже статуя, которую люди построили в ее честь… Ну, вы сами видите. Джек тоже смотрит на статую: — Вы сказали… она попросила скрыть деревню от людей. Это случилось… после того, как она умерла? Это было её желанием? Чжун Ли некоторое время не отвечает. Он только продолжает смотреть на статую, его взгляд с каждой секундой становится все более отстраненным. — Да, — в итоге говорит он. — Потому что все, чего она хотела, это защитить своих любимых. — Эта… Гуй Чжун, — произносит Тарталья. — Должно быть… она была кем-то важным для сяньшэна, да? — Рекс Ляпис из тех, кто строг к своим идеалам, — отвечает Сяо. — Но он редко чем-то недоволен. Скрыть целое место от всех, и это ради единственного человека, который давным-давно умер… — он мотает головой. — Честно говоря, даже несмотря на то, что я был с ним, когда был человеком, я плохо осведомлен о тех событиях. О чем я знаю, так это о том, что было нападение, а он скрылся. Потом, когда я снова с ним встретился, место уже было превращено в руины, а Гуй Чжун… она, ну, ушла. Рекс Ляпис никогда не рассказывал мне, что тогда случилось, и лишь одно название деревни до сих пор вызывает у него этот опустошенный взгляд. Он тяжело вздыхает: — Поэтому я останавливал гостя от посещения этого места. Что бы там ни произошло, это плохие воспоминания для Рекса Ляписа… К тому же, я… Сяо резко останавливается и отворачивается. — В любом случае, когда он вернется в отель, не поднимай эту тему, если он сам не захочет тебе рассказать. Пожалуйста. Тарталья мог только молча кивнуть. Это редкость — видеть Сяо умоляющим о чем-то. Это редкость — видеть Сяо умоляющим вовсе. Чжун Ли позволяет Джеку погулять по руинам еще немного, пока он наблюдает с вершины скалы. И хотя он предпочел бы не видеть состояние руин на восходе солнца, когда каждая деталь четко видна, в итоге Чжун Ли не может отвести взгляд. Долина Гуйли. Названа в честь Гуй Чжун и его самого. Прошло слишком много времени. Джек вскоре приходит к нему, улыбаясь и скромно почесывая свой затылок: — Я увидел все, что хотел, и думаю… Думаю, я выполнил и своё, и желание учителя. Чжун Ли улыбается: — Ваше любопытство удовлетворено? — Мм. Спасибо, что отвели меня сюда, господин Чжун Ли. — Не за что. Тогда, не стоит ли нам отправляться, господин Джек? — Да, пожалуйста. Я немного проголодался. Поверить не могу, что голоден даже когда мертв. Это заставляет Чжун Ли посмеяться: — Я что-нибудь вам приготовлю, когда мы вернемся в отель, хорошо? Чжун Ли снова поворачивается к руинам. Быстрым движением он вытягивает вперед руку. Воздух сжимается и потрескивает, когда Чжун Ли пропускает через него свою магию, восстанавливая барьер, который он временно опустил. Вскоре разрушенные строения исчезают из виду, как будто их никогда и не было, оставляя после себя только пустошь. Долина Гуйли теперь снова не существует, как не существовала для людей последние 6000 лет. Затем он поворачивается к Джеку. — Идёмте, господин Джек. Когда Чжун Ли с Джеком возвращаются в отель, Тарталья встречает их у дверей. По просьбе Чжун Ли Тарталья сопровождает Джека в кухню отеля, где тот мог заказать свою любимую еду. По пути Тарталья бросает на Чжун Ли быстрый вопрошающий взгляд, который Чжун Ли, похоже, понимает. Я объясню позже, одними губами произносит он. Хорошо, также отвечает Тарталья. Именно Сяо находит Чжун Ли на его любимом балконе. Чжун Ли снова уставился в пространство, но все-таки встретил Сяо легким кивком. — Сейчас слишком рано для луны, — замечает Сяо. — Иногда полуденное небо такое же прекрасное, — добродушно говорит Чжун Ли. — Как ваше путешествие? — Хотелось бы думать, что все прошло хорошо. Господин Джек выглядит довольным. У него есть еще несколько дней в запасе, да? Сяо кивает в подтверждение. — Тогда надеюсь, что он насладится своими последними днями в отеле, прежде чем отправиться в загробную жизнь. — Почему ты… не грустишь? Чжун Ли сдвигает брови: — Почему я должен грустить? — У тебя… не так уж много хороших воспоминаний об этом месте, — говорит Сяо. — Разве не поэтому ты скрыл его? Ты никогда о нем не говорил, а сейчас охотно отправился туда, — Сяо хмурится. — Разве что-то изменилось? Чжун Ли снова улыбается своей мягкой улыбкой. Он отворачивается к пейзажу перед ними, некоторое время сохраняя тишину, пока Сяо рядом с ним терпеливо ожидает ответа. Когда он наконец-то отвечает, легкий ветер треплет его волосы и гладит щеки, словно приветствуя. — Прошло так много времени с тех пор, — шепчет он. — Кто знает? Может, и изменилось. Сяо выдыхает: — Будь это правдой… отель бы сейчас здесь не стоял. Чжун Ли спокойно улыбается сам себе, соглашаясь со словами Сяо молчанием. Тарталья находит Чжун Ли в тот же день поздно вечером, когда духи начинают пробуждаться. Он видит, как Чжун Ли выходит из лифта, и машет ему, привлекая к себе внимание. — Сяньшэн, добрый вечер! — приветствует он. — О, добрый вечер, Тарталья, — здоровается Чжун Ли в ответ. — Ты хорошо выспался перед работой? — Ага! Похоже, что сегодня нам не нужно ждать новых гостей, так что, думаю, ночь будет спокойной. Наверное, у меня даже будет время, чтобы рассказать детям парочку историй. Чжун Ли с нежностью смеется: — Тогда я присоединюсь к слушателям. Твои истории всегда интересны. Может, даже господин Джек сможет внести свой вклад на сегодняшней встрече? Тарталья ухмыляется: — На самом деле, я надеялся, что сегодня рассказчиком побудете вы. Чжун Ли моргает: — Я? — Мм. Вам плюс-минус 6000 лет. Уверен, что за это время у вас завалялась куча историй. Какие бы истории из прошлого не были у вас на уме, люди с удовольствием послушают любую из них. Чжун Ли осторожно смотрит на Тарталью, размышляя над его словами. — Даже если некоторые из них не имеют счастливого конца? — мягко спрашивает он. — Даже если в них есть грустные моменты? — Все истории достойны быть услышанными, Чжун Ли-сяньшэн, — говорит Тарталья. — Жизнь скоротечна. Лучше помнить её в любых её проявлениях. Услышав эти слова, Чжун Ли в удивлении раскрывает глаза. Вскоре удивление сменяется нежностью, и Чжун Ли снова смеется. — Ты прав, — произносит он. — Тогда я буду счастлив присоединиться к тебе сегодня.