отель де ляпис

Хотя в Отеле де Ляпис, в отличие от других отелей, нет системы резервирования, это никогда не было проблемой для работников. В дни, когда в отеле есть расписание приема гостей (обычно они появляются сразу после прощальных церемоний), Тарталья до полудня получает файлы покойников, чтобы иметь представление о том, кого и скольких им ждать. Эти файлы часто появляются пачками, но иногда Тарталья может получить лишь один-два, а то и вовсе нисколько. Еще реже случаются нежданные гости. Это, как правило, происходит, когда кто-то умирает неожиданно и в одиночестве, так что если у этого кого-то есть не исполненное желание, или он не знает, что мертв, то он сразу появляется в отеле. Поэтому с двенадцати часов дня Тарталья и Сяо всегда должны стоять на своих постах готовыми. Иногда они могут проснуться намного раньше утром от внезапного прибытия гостя. И сегодня один из таких случаев. Чжун Ли, как самый оперативный, к тому времени, как Тарталья и Сяо спускаются с лестницы, уже стоит в вестибюле. Пиджак Тартальи наполовину свисает с его тела — даже спустя несколько веков он все еще не жалует резкие появления гостей, когда у него даже не остается времени нормально одеться. Сяо выглядит как всегда безупречно, и Тарталья начинает подозревать, что он в принципе никогда не переодевается. Кто вообще так быстро надевает такую сложную одежду, как у Сяо? Чжун Ли с улыбкой поворачивается к ним, когда они подходят. — Вы пришли, хорошо. У нас сегодня гость. И не беспокойся, Сяо, я открыл двери как положено, — со знанием дела говорит он. — Никакие правила не были нарушены. Сяо ворчит что-то себе под нос — что-то, что подозрительно сильно похоже на жалобы на устаревшие и откровенно проблемные правила отеля. — Я не понимаю, — говорит молодой человек перед Чжун Ли. — В смысле гость? Я в новом доме? Тарталья переглядывается с Сяо, потом смотрит на Чжун Ли. Последний кивает, подтверждая подозрения Тартальи. Этот гость не знает, что он умер. — Господин, можно мне узнать ваше имя? — мягко спрашивает Тарталья. — Это поможет нам ускорить процесс, — он бросает взгляд на Сяо, понявшему это как призыв сбегать за стойку, где стоит шкаф с цветами. Молодой человек в замешательстве моргает: — Господин? Почему вы зовёте меня так? Я же ребёнок. Теперь очередь Тартальи быть сбитым с толку. Он не показывает это на лице — две сотни лет опыта не предадут его настолько просто. Но тем не менее, гость выглядит точно как взрослый, несмотря на его походку и то, как небрежно он застегнул свою одежду. Он снова смотрит на Чжун Ли, но тот лишь беспомощно пожимает плечами. — Ясно, — быстро приходит в себя Тарталья. — Тогда как мне тебя звать? — Меня зовут Цзян, — отвечает гость. — Рад познакомиться с вами, господин. — Как и я с тобой, Цзян. Сяо возвращается с хризантемой в стеклянной вазе, на поверхности которой уже выгравировано имя Цзяна. Тарталья осторожно забирает её у Сяо и показывает Цзяну: — Ты знаешь, что это, Цзян? Цзян морщит нос, вглядываясь в вазу: — Цветок? У которого много лепестков? — Это хризантема, — говорит Чжун Ли. — Ты когда-нибудь видел такой? Цзян мотает головой: — Не видел. Но я и не увлекаюсь цветами. А моя мама увлекается. — Понятно! — бодро говорит Тарталья. — Видишь ли, это особенный цветок. Это твой цветок. Он только для тебя. Это подарок тебе за то, что ты такой умный и смелый, раз самостоятельно пришёл в это место. Цзян с сомнением смотрит на цветок: — И чем он особенный? — Он может исполнить одно твое желание, — радостно отвечает Тарталья. — И до тех пор, пока лепестки этого цветка не опали, ты можешь оставаться здесь и весело проводить время с другими гостями. Разве не восхитительно? Цзян гримасничает: — Не особо. Позади него хихикает Сяо. Видя недоуменное выражение лица Тартальи (кто вообще так запросто отвергает возможность исполнения своего желания и неделю в дорогом отеле?!), Чжун Ли встает между ними, чтобы внимание Цзяна стало сосредоточенным на нем. — У тебя нет ничего, чего бы ты сильно желал, Цзян? — спрашивает Чжун Ли. — Пока у тебя есть этот цветок, наша обязанность — исполнить твоё желание. Цзян начинает выглядеть беспокойно, явно становясь все более и более взволнованным и сконфуженным своим нынешним затруднительным положением: — Мама говорит, что я никогда не должен брать вещи от незнакомцев, — бормочет он. — И я не хочу здесь оставаться. Я даже не знаю, где я. Я хочу домой. Беспокойные и упрямые духи — явление не редкое, но это не значит, что работники хотели бы с ними встречаться. Соображая, что конца этому не видать, Сяо вздыхает и подходит к молодому человеку сам. Тарталья готовится сдержать Сяо, чтобы тот не сказал что-нибудь слишком грубое, но, к его удивлению, Сяо звучит мягко, когда заговаривает с Цзяном, несмотря на то, что лицо его остается таким же неулыбчивым, как и всегда. Сяо, опустившись на одно колено, как он обычно делает, когда разговаривает с детьми, смотрит на Цзяна. — Где ты живешь? — спрашивает он. Цзян нерешительно смотрит на Сяо, будто сомневаясь, доверять ему или нет: — …На севере Ли Юэ… Папа говорил, что наш дом находится в месте под названием Облачное Море. — Это довольно далеко отсюда, — говорит Сяо. — Если ты пойдешь домой сейчас, то когда доберешься до туда, будет уже очень темно. Твои родители будут спать и не откроют дверь. Почему бы тебе пока не остаться в отеле? — Не знал, что Сяо хорош с детьми, — шепчет Тарталья Чжун Ли, хотя Цзян, технически, не ребёнок. — Это его слабое место, — улыбается Чжун Ли. Цзян раздумывает над предложением, кусая нижнюю губу. — На самом деле, — произносит он. — Неважно, как поздно я приду домой. Мама и папа всё равно не там. Чжун Ли склоняет голову, морща лоб: — И почему же? — Папа как-то раз пошел на работу и больше не возвращался. А с мамой мы однажды играли в прятки, но она до сих пор меня не нашла. Вся троица моргает в удивлении, оставаясь совершенно без слов после ответа Цзяна. Он смотрит на цветок в руках Тартальи, а затем указывает на него своим пухлым пальцем. — Если этот цветок и правда может исполнить моё желание, тогда… может он помочь мне найти маму с папой? Тарталья присоединяется к Чжун Ли и Сяо в обеденном зале сразу, как Цзян уходит в свой номер отдыхать (похожий на ребёнка мужчина, к счастью, хотел спать, что подарило троице возможность обсудить произошедшее между собой). Они садятся за стол посреди комнаты, и Тарталья передаёт Чжун Ли файлы. — Я тщательно их изучил, пока провожал Цзяна в его номер, и, похоже, он в одиночестве умер от лихорадки, — говорит он. — Он жил один? — интересуется Чжун Ли. — Исходя из того, что он нам сказал, выходит, что дело в этом. Тарталья кивает: — Он жил один с ранних подростковых лет, и из-за его отклонения за ним приглядывали миллелиты, работавшие поблизости. Но миллелиты были отправлены работать в другое место, когда он заболел, и поэтому никто не заботился о нем в это время, — он остановился, чтобы вздохнуть. — Судя по всему, он страдал несколько дней перед тем, как умереть. Не удивлюсь, если его тело всё ещё дома в ожидании миллелитов. — Мне разобраться с этим? — спрашивает Сяо, смотря на Чжун Ли. Чжун Ли скрещивает руки и выдыхает: — Это было бы к лучшему. Меньшее, что мы можем сделать, это оповестить кого-нибудь из возможных соседей. Он заслуживает полноценной церемонии, — он смотрит на Тарталью. — Он сказал, что родители так и не вернулись к нему. Мать, которая исчезла во время игры в прятки, и… Они же…? Тарталья с тяжестью кивает: — Я просмотрел старые файлы, и, похоже, его родители умерли очень давно. Они были нашими гостями около десяти лет назад. Отец пожелал, чтобы кто-нибудь позаботился о его семье, и мы сделали так, чтобы место, в котором он работал, отправляло деньги его родным каждый месяц. Мать, умершая от болезни, хотела, чтобы кто-то взял на себя заботу о её сыне. — И это миллелиты, — завершает Чжун Ли. — И теперь, десять лет спустя, к нам пришел их сын, который не знает даже о своей собственной смерти. — Тогда мы просто расскажем ему правду, — говорит Сяо. — Такое случалось уже тысячу раз. Даже с детьми. — Может, и так, но Цзян не знает даже о том, что люди, которых он ищет, уже давно не живут в этом мире. Это удваивает количество плохих новостей для него, — замечает Тарталья. — И это касается его желания. Как он сможет отправиться в загробную жизнь, если его желание увидеть родителей не может быть исполнено? — Не беспокойся об этом, — произносит Чжун Ли. — Цзян еще не подписал контракт, так что его желание может быть изменено. Наша первостепенная задача — это рассказать ему обо всем настолько мягко, насколько возможно. Учитывая его нынешнее состояние, нам не стоит сильно его тревожить. — Новость о том, что ты мертв, это обычная и, возможно, неизбежная причина для тревоги, Рекс Ляпис, — бесстрастно говорит Сяо. Тарталья нервно посмеивается: — Имеет смысл. Чжун Ли вздыхает: — В любом случае, давайте подождем до завтра, пока Цзян успокоится. Сяо, почему бы тебе пока не проверить его тело? Тарталья, у тебя же есть информация о том, где он жил, да? — Вот здесь, — Тарталья достает из файла маленький кусочек бумаги. Он складывает его в форме крыльев бабочки и затем сдувает с рук в воздух. Бумага, теперь наполненная магией, летит к двери и дальше, к пункту своего назначения, оставляя за собой слабое сияние. — Держи, — Чжун Ли слегка касается руки Сяо, оставляя ему часть своих магических сил. — Ты можешь сделать себя видимым для людей, если понадобится, но это будет длиться очень короткое время, так что используй с умом. — Я скоро вернусь, — говорит Сяо, кивая, затем выходит из обеденного зала и следует за бабочкой. Тарталья наблюдает за тем, как он уходит, и в момент, когда Сяо выходит за главную дверь, поворачивается к Чжун Ли. Мужчина выглядит погруженным глубоко в свои мысли. — Вы в порядке, Чжун Ли-сяньшэн? — спрашивает Тарталья. — Хм? О, я в порядке. Я просто пытался вспомнить, когда его родители посещали нас. Промежуток между их смертями не такой большой, да? — Меньше, чем год, — подтверждает Тарталья. — Это действительно печально. — Полагаю, что такова жизнь, — Чжун Ли поднимается со своего места, и Тарталья за ним. — Нам стоит отдохнуть, пока есть такая возможность. Ты сегодня мало спал, верно? Иди и отдохни перед работой. — Что насчет вас? — спрашивает Тарталья. — Со мной всё будет хорошо. Я посмотрю, какие еще желания мне нужно исполнить, прежде чем мы поговорим с Цзяном. Как оказалось, не исполненных желаний больше нет — в конце концов, он дотошный человек, который выполняет поставленные перед ним задачи как можно быстрее и эффективнее. Чжун Ли возвращается в вестибюль после часа блужданий по коридорам отеля и подходит к полке с цветами. Судя по внешнему виду цветов, ни один из духов не должен был отправиться в загробную жизнь сегодня вечером, если только кто-то не захочет уйти раньше. Цветок Цзяна стоит в верхнем ряду с другими цветами-новичками. Чжун Ли не тянется к нему, а просто задумчиво смотрит на него со своего места. Несмотря на его прежние заверения, правда в том, что прошло действительно много времени с тех пор, как чьё-то желание не оказалось исполненным. Это редкий случай, и он зависит от многих факторов. В случае Цзяна проблема в том, что его родители давно ушли в загробную жизнь. Воссоединить их, пусть даже ненадолго, как духов, было бы невозможно. Если дух отправляется в загробную жизнь с невыполненным желанием, возникают последствия. Нарушение цели существования отеля означает нарушение условий собственного контракта Чжун Ли с небесными существами. А последствия нарушения договора с небесами… Ну, крайне рекомендуется их избегать. — Очень надеюсь, что всё будет в порядке, — шепчет Чжун Ли сам себе. Перед самым рассветом Чжун Ли снова встречает Тарталью. Сяо вернулся и доложил Чжун Ли, что он рассказал путешественнику о смерти Цзяна и понаблюдал за церемонией издалека. — Отлично, — говорит Чжун Ли. — Значит, нам осталось преодолеть последнее препятствие. — Мы сходим с вами, — предлагает Тарталья, но Чжун Ли слегка мотает головой в ответ. — Не выйдет ничего хорошего, если мы будем разговаривать все вместе. Я пойду и поговорю с ним один на один, но я предупрежу вас, если мне понадобится помощь, хорошо? — Не делай ничего безрассудного, Рекс Ляпис, — предупреждает Сяо. Чжун Ли улыбается: — Я в этом бизнесе уже очень долгое время. Хотелось бы думать, что я знаю, что делаю. Он говорит это, но в момент, когда стучит в дверь Цзяна, его настигает плохое предчувствие. Что-то здесь не так, и это чувство неправильности сбивает Чжун Ли с толку тем, насколько оно внезапное. Это всего лишь очередной гость. Он уже встречался с подобной ситуацией. Возможно, потребуется приложить больше сил, чем обычно, но Чжун Ли должен справиться с такого рода проблемой. Правда ведь? — Цзян? — зовёт он, когда стучит в дверь. — Это Чжун Ли. У тебя есть свободная минутка? Он слышит звук шагов по ту сторону. Вскоре дверная ручка крутится, а из щели виднеется лицо Цзяна. Он выглядит так, словно только что проснулся. — Господин Чжун Ли? Вы что-то хотели? Чжун Ли улыбается ему: — Могу я войти? Я хотел бы поговорить с тобой кое о чём. Цзян хмурится: — Конечно, — говорит он, впуская Чжун Ли в комнату. Когда Чжун Ли входит, он сразу замечает, что многие вещи в комнате были переставлены, будто её житель с любопытством изучал каждый уголок перед тем, как уснуть. Исходя из того, что сказал ему Сяо, Цзян жил в маленькой, отдаленной от других деревне, так что неудивительно, что современный интерьер отеля и множество разных мелочей в нем вызвали у Цзяна интерес. Его детский разум только усиливает это любопытство. Он садится напротив Цзяна рядом с кофейным столиком. Человек перед ним никак не может спокойно усесться, поэтому постоянно качает ногами и время от времени смотрит куда-то в сторону, совсем как гиперактивный ребенок. — Цзян, ты помнишь цветок, про который я тебе рассказывал? — спрашивает Чжун Ли. Цзян смотрит на него: — Хриз… Хри… — он сдается. — Цветок с кучей лепестков? — Верно. Ты знал, что каждый цветок несёт в себе какое-то значение? Например, — он взмахивает рукой, и из воздуха появляется роза, — красная роза символизирует любовь, — он снова взмахивает, и в этот раз появляется белая гвоздика. — А этот чистоту и удачу. Цзян кивает. Он выглядит сбитым с толку, но, во всяком случае, действительно старается вдаваться в слова Чжун Ли. — Что означает мой цветок? — спрашивает он. Чжун Ли улыбается: — Жизнь… А также смерть. Цзян молчит, определенно не зная, что сказать. Чжун Ли вздыхает и наклоняется ближе. Следующий момент будет сложнейшим. Он должен справиться с ним аккуратно. — Цзян, твоим желанием было увидеть родителей, да? Цзян кивает: — Мгм. — Видишь ли, твои родители… раньше посещали этот отель. Глаза Цзяна расширяются в удивлении, когда он слышит эти слова: — Правда? — Да. Сначала твой отец. Потом твоя мама. Когда она играла с тобой в прятки, вместо тебя она нашла путь к этому отелю. И здесь она, как и твой отец, получила такой же цветок, как у тебя. — Цветок… как у меня, — бормочет Цзян. — Верно. И они оба загадали свои желания. Твой отец… пожелал, чтобы кто-нибудь позаботился о твоей матери и о тебе. А потом твоя мама пожелала, чтобы кто-нибудь приглядел за тобой. — Где они теперь? — спрашивает его Цзян. Чжун Ли настраивает себя: — Они покинули отель, Цзян. Их цветы завяли, так что им пришлось уйти. Они ушли в место, зовущееся загробной жизнью, а затем отправились в новую жизнь. Человек перед ним сильно хмурится: — Они уже ушли? Вы не можете позвать их обратно? Я хочу их увидеть. Мама, наверно, снова потерялась и не смогла меня найти. Я так долго ждал. Разве мама с папой не могут просто вернуться? — Боюсь, что это невозможно, Цзян. Но… — Почему? — настаивает Цзян. Он выглядит еще более взволнованным. — Они не хотят? Я правда хорошо себя вёл. Вы можете спросить хороших миллелитов. Они расскажут вам, что я хороший мальчик. Беспокойство в груди Чжун Ли растёт сильнее: — Цзян, прошу, послушай меня. Я… — Вы сказали, что можете исполнить моё желание. Так позовите моих родителей обратно. Пожалуйста, скажите им, что я хочу их увидеть. Пожалуйста. — Цзян, — упрашивает Чжун Ли. — Пожалуйста, послушай. Я сделаю всё, чтобы исполнить любое твоё другое желание, но я не смогу вернуть тебе родителей. Но если я исполню твоё новое желание, ты отправишься в то же место, куда ушли твои родители. Ты пойдешь по тому же пути. Ты снова сможешь их найти. Но Цзяна это не устраивает. Как у ребенка, терпение которого иссякает с каждой секундой всё сильнее, истерика Цзяна становится более заметной. — Я не хочу их искать! — кричит Цзян, топая ногой. — Я ждал и ждал, даже спрашивал у людей, но не смог их найти. Я устал! Они должны прийти ко мне! — Цзян… — Исполни моё желание! Исполни моё желание! — ревёт Цзян. Чжун Ли вскакивает на ноги и пытается положить руку ему на плечо, чтобы тот успокоился. Ясно, что этот дух постепенно теряет контроль, и Чжун Ли начинает осознавать, как сильно разум Цзяна отказывался прогрессировать от своего детского поведения. То, что его невозможно переубедить, и то, что он быстро теряет самообладание, значило, что он считал себя очень молодым. Аура Цзяна темнеет, и это точно не приведёт ни к чему хорошему. — Цзян! — умоляет Чжун Ли. — Я могу объяснить. Мне нужно, чтобы ты меня услышал. Пожалуйста. — Я не хочу! Происходит взрыв энергии, когда Сяо и Тарталья врываются в комнату. Ударная волна отбросила Чжун Ли в стену, выбивая из него дыхание. Он слышит громкий зов своего имени перед тем, как кто-то касается его плеч, помогая ему встать на ноги. — Ц-Цзян, он… — он кашляет. — Дух сбежал, — спешно произносит Тарталья. — Сяо преследует его. Вставайте. Вы в порядке? Чжун Ли быстро кивает: — Нам нужно его догнать. Прошло очень много времени с последнего раза, когда дух терял здесь контроль. Мы должны поймать его до того, как начнется хаос. — Мы даже не знаем, куда он направляется. — Не знаем, но мы можем отследить Сяо, — говорит Чжун Ли. Выбегая из комнаты, он взмахивает рукой, выпуская золотые искры магической энергии, потрескивающие у кончиков его пальцев. — Найти Сяо! — приказывает он. Искры со скоростью молнии отправились выполнять команду Чжун Ли. Хватая Тарталью за руку, он бежит вниз по лестнице. Несколько духов, напуганных шумом, высовывают головы из своих номеров. — Господин Чжун Ли! — зовёт Джек, собирающийся отправиться в загробную жизнь завтра. — В чём дело?! — Всем оставаться спокойными! — отвечает Тарталья вместо Чжун Ли. — Оставайтесь в отеле, мы скоро вернёмся! Чжун Ли и Тарталья выбегают за двери, которые Чжун Ли временно запирает, чтобы никто из духов не сбежал во время их отсутствия. Искры продолжают рассекать воздух, преследуя Сяо. На полпути туда Тарталья начинает понимать, куда они направляются. — Цзян говорил, что его дом в Облачном Море, да? — спрашивает Тарталья, пока они бегут. — Исходя из того, куда эти искры ведут нас… Чжун Ли согласно кивает: — Похоже, что Цзян надеется вернуться домой и увидеть там родителей. — Если дело в этом… — Тарталья удивляет Чжун Ли, хватая того за руку и направляя в другую сторону. — Тарталья?! — Я знаю короткий путь! — ухмыляется Тарталья. — Сяо сказал мне, где находится его дом, и я знаю, как туда добраться быстрее! Вы мне доверяете, сяньшэн? Несмотря на экстренность ситуации, Чжун Ли улыбается ему в ответ: — Какой глупый вопрос. Ты знаешь ответ. Ухмылка Тартальи становится шире: — Тогда держитесь крепче! Притянув Чжун Ли к себе, он хватает его на руки, как невесту, и ускоряется: — Без обид, сяньшэн, но я быстрее! Он бежит через равнины и умело маневрирует по местности Ли Юэ, ни на секунду не теряя из виду искры в воздухе. Направляясь в другую сторону, он сокращает расстояние вдвое, и к тому времени, как они достигают места, где должен быть дом Цзяна, искры возвращаются в руки Чжун Ли. Он быстро опускает Чжун Ли на землю перед тем, как подбежать к единственному деревянному дому в середине довольно пустой площади. Сяо сидит на вершине ветки, крепко держа в руках копьё, которое он взял из отеля. Копьё наполнено мощной магической энергией, способной удержать обезумевших духов. То есть Цзяна. Тарталья с трудом узнавал духа, на которого сейчас смотрит. Весь дух Цзяна потемнел. Его глаза сияют ярким красным, он смотрит на Сяо с оскалившимися зубами. Сяо впился в него взглядом в ответ с десятикратной интенсивностью, не отступая. Не просто так он был вождём военной группы в своей деревне. — Я не вернусь! — кричит Цзян. — Он не может исполнить моё желание, так с чего бы мне оставаться?! — Ты творишь беспредел, — говорит Сяо. — Ты будешь наказан небесами, если продолжишь. — Я не понимаю! Я не хочу. Небеса? Какие небеса?! Я просто хочу увидеть маму с папой! — Цзян! — зовёт Тарталья. — Я знаю, что ты запутался, но, пожалуйста, поверь мне, мы хотим помочь тебе. Цзян поворачивается к Тарталье. Видя его таким, Тарталья чувствует, как по спине пробегаются мурашки. Цзян выглядит невероятно… зловещим. — Если вы хотите мне помочь, приведите ко мне маму и папу! — громко кричит он. Его ярость даёт ему силы, которыми он не владел раньше. С ужасающим воем он каким-то образом вызывает темные порывы ветра и направляет их в сторону троих. Сяо спрыгивает с дерева как раз до того, как ветер добирается до него, но дом, стоящий между ними, не смог пережить вторжения. Ветер отрывает крышу, отправляя её в полёт. — Уничтожь, пока она никого не задела! — кричит Чжун Ли. — Иду! — Сяо использует своё копьё, чтобы развернуться в воздухе, взлетая к крыше. Он опускает на неё свое оружие, его одежда развевается, когда ветер поднимает его и крышу выше. Он борется, безжалостно отталкиваясь от подобного барьеру ветра, прежде чем снова ударить копьём по крыше. Пронизанное мощной магией, копьё разбивает крышу на куски. Используя ветер в своих интересах, Сяо взмахивает копьём, чтобы изменить его направление. В итоге он собирает обломки крыши вместе и отправляет их в сторону океана, чтобы они там утонули. В это же время Чжун Ли и Тарталья всё ещё пытаются урезонить Цзяна. — Цзян, если ты вернёшься с нами в отель, мы что-нибудь придумаем, — обещает Тарталья. — Пожалуйста, поверь нам. Мы действительно хотим помочь тебе. — Ложь! — Цзян закрывает свои уши. — Ложь, ложь! Вы все плохие люди. Я буду ждать здесь маму и папу! Уходите! Из-за его истерики снова появляются ветряные порывы, разрушающие всё на своём пути к Чжун Ли и Тарталье. Даже Сяо, пришедший на помощь, с трудом держится на земле, вставив копьё в почву и стараясь тем самым занять устойчивую позицию. — Если так продолжится, — кричит Тарталья сквозь шум ветра, — он разрушит это место! — Не только место, — отвечает Чжун Ли. — Эта сила способна навредить ближайшим людям. Нам нужно как-то его успокоить! — Уходите! — снова ревёт Цзян. — Уходите. Я ненавижу вас всех! Один из ветряных порывов принимает форму бура, прежде чем направиться к Чжун Ли. — Сяньшэн! Оглянись! — Рекс Ляпис! Упираясь пятками в землю под собой, Чжун Ли сжимает челюсти и поднимает руки. Пытаться отбежать уже слишком поздно. Если бы он мог создать щит и поглотить хотя бы часть воздействия… — Честно говоря, — встревает новый голос, — это ужасно проблематично. Чжун Ли успел увидеть только свет серебра, дугой рассекший воздух. Ветер издаёт громкий ревущий звук, словно кто-то плачет, а затем исчезает. Что-то — или, скорее, кто-то — опускается перед Чжун Ли с легким стуком. Он мог видеть только длинные чёрные волосы, почти сливающиеся с чёрным платьем и тенями под ногами появившегося человека. — Ты не можешь усмирить даже одного духа, Рекс Ляпис? — холодно спрашивает женский голос. — Стареешь, да? Человек поворачивается, открывая свои яркие красные глаза. — Ху Тао, — выдыхает Чжун Ли. — Что ты здесь делаешь? — Решаю твои проблемы, господин Владелец Отеля, — хихикает Ху Тао. Она спокойно крутит своим копьём у себя за спиной — тем самым, которым она с лёгкостью поборола силы Цзяна. — Не получается исполнить его желание? Чжун Ли снова сжимает челюсти. Впервые Тарталья видит чистый гнев в его глазах. Он осторожно смотрит на новоприбывшего человека. Это первый раз, когда он её видит, а вот Чжун Ли явно хорошо с ней знаком. Достаточно хорошо, чтобы быть недовольным её прибытием. — Кто эта девушка? — требовательно спрашивает Цзян над ними. — Ты здесь, чтобы тоже заставлять меня вернуться в отель? Я не пойду! — Цзян, да? — Ху Тао холодно ему улыбается. — Ты неправ. Я не собираюсь возвращать тебя в отель, как ты сказал, — она снова вертит своё копьё, выставляя его напоказ. На его кончике появляется красное пламя, агрессивно полыхающее в сторону Цзяна. — Ты доставил проблем людскому миру и не планируешь останавливаться. Эти парни не могут с тобой покончить, так что этим займусь я. Цзян щурит свои горящие красным глаза: — Ты накажешь меня? — Какой умный ребёнок! — смеётся Ху Тао. — Твои родители были бы тобой горды, — она останавливается, чтобы улыбнуться ему. — Если бы только твой дух не рассеялся в пустоте. — Подожди! — Чжун Ли хватает Ху Тао за руку. — Он ещё не нанес никакого урона. Его всё ещё можно переубедить. Мне просто нужно… — Нужно что, Рекс Ляпис? Поговорить с ним? — усмехается Ху Тао. — Но это не работает, правда ведь? Он не может и не хочет быть переубежденным, Рекс Ляпис, во всяком случае, пока ты не исполнишь его невозможное желание. Он принесёт разруху в мир людей, если мы его оставим, — она выдергивает руку из захвата Чжун Ли. — Не все могут быть такими мягкосердечными, как ты. — Эй, что ты собираешься делать? — спрашивает Тарталья. Ху Тао бросает короткий взгляд на него, готовя своё оружие: — Я собираюсь искоренить источник проблем. — Я не уйду! — визжит Цзян. — Можешь наказывать меня сколько хочешь, но я не уйду, пока не увижу маму с папой! — У тебя нет выбора, молодой господин. Ты создаёшь проблемы, и ты получаешь наказание. Всё очень просто, — произносит Ху Тао. — Очень жаль, что твои родители могут больше не надеяться тебя увидеть, даже в их следующей жизни. — Нет! В своей последней отчаянной попытке восстать, потемневший дух Цзяна посылает все больше и больше порывов ветра в сторону Ху Тао, которая легко рубит их взмахом своего копья. Подпрыгнув в воздух, она посылает ему последнюю насмешливую улыбку и опускает оружие. — Прощай, Цзян. Я должна стереть твоё существование. — Ху Тао, подожди! — кричит Чжун Ли, но уже слишком поздно. Копьё проходит сквозь дух Цзяна, заставляя его издать оглушающий визг. Происходит взрыв оранжевого света, когда пламя копья Ху Тао прожигает его душу изнутри. Тарталья и Сяо остаются совершенно без слов после того, как видят превращающегося в ничто Цзяна. — Ты… — охрипшим голосом говорит Чжун Ли. — Ты не должна была этого делать. Она равнодушно на него смотрит: — Кто, если не я, Рекс Ляпис? Ты? Чжун Ли удивляет и Тарталью, и Сяо, когда вздрагивает от слов Ху Тао. — Помни истинную цель существования отеля, которым ты владеешь, Рекс Ляпис. Это всё не ради веселья, — напоминает Ху Тао. — Мне не стоило бы напоминать тебе о последствиях несоблюдения своих обязанностей, — еще одна улыбка растягивается на её лице. — О нарушении твоего контракта с небесами. В конце концов, ты, Рекс Ляпис, также, как и два твоих работника, — говорит она, подбородком указывая на Тарталью и Сяо, — тоже дух. И если потребуется, мне придётся стереть и твоё существование тоже. — Кто ты? — давится Тарталья. — Ты не можешь просто прийти сюда и… и… убить духа и угрожать нам. Ху Тао наклоняет голову, после чего склоняется в насмешливом поклоне. Когда она снова выпрямляется, на её лице появляется усмешка. — Вообще-то, могу, — говорит она. — Ведь я пришла к вам с небес. Она взмахивает рукой в воздухе, призывая нечто, что выглядит как стеклянная ваза. Тарталья слышит, как Чжун Ли втягивает в себя воздух, а также замечает, каким напряженным стал Сяо. В стеклянной вазе застывшая хризантема. На поверхности вазы выгравировано не что иное, как настоящее имя Чжун Ли. Ху Тао смеётся над их реакциями. — Рада встретиться с вами. Меня зовут Ху Тао, — говорит она с притворной нежностью. — Смотритель контракта Чжун Ли с небесами.