отель де ляпис

День в Отеле де Ляпис начинается, как правило, с хорошего настроения. Но сегодня утром Тарталья не смог притвориться, что не заметил тяжести в воздухе, когда Чжун Ли вошел в холл. Он не делает вид, что не заметил, как Сяо напрягся при виде него, а затем медленно поднял свой взгляд на Чжун Ли. Хотя это не был первый раз, когда Тарталья видел духа, потерявшего контроль из-за невыполненного желания, он впервые увидел, как духа жестоко уничтожили, прежде чем Чжун Ли смог бы его успокоить. Это лишь напомнило ему о том, как тяжела работа Чжун Ли. Дух, желание которого остаётся не исполненным до увядания цветка, страдает от одного из двух возможных последствий. Он может потерять контроль, разозлившись из-за того, что его желание невозможно выполнить. Когда такое происходит, Чжун Ли успокаивает его и предлагает ему поменять своё желание, чтобы затем мирно отправиться в загробную жизнь. В большинстве случаев Чжун Ли справляется. Случай Цзяна был одним из тех редких, когда было уже слишком поздно. Второе последствие — это когда дух не теряет контроль, но у него нет других желаний, на которые можно было бы поменять текущее, и в таком случае они либо добровольно, либо нет, проходят через дверь так, как есть. В таких случаях они лишаются возможности реинкарнации и больше никогда не встретят новую жизнь. Это буквально конец их существования. Тарталья никогда не встречался с подобным, но Сяо рассказал ему, что такое было один раз и очень, очень давно. Чжун Ли не хотел говорить на эту тему. Тарталья не смел интересоваться. Также, как и не смел узнавать больше о том, что произошло прошлой ночью, хотя у него и было море вопросов. Кто же такая Ху Тао? Что это за контракт с небесами, о котором она упомянула? Это как-то связано с причиной существования отеля? Замороженный цветок Чжун Ли… Значит, Чжун Ли такой же застрявший во времени дух, как он и Сяо? Когда Тарталья только познакомился с Чжун Ли, последний ни разу не вдавался в подробности своего прошлого. Он умело избегал любые связанные с этим вопросы, так что Тарталья, в конце концов, перестал спрашивать. Он просто решил, что Чжун Ли был с небес, раз уж его силы были достаточно мощными для того, чтобы создать отель и заморозить цветы Сяо и Тартальи. Просто более низкого ранга, раз он получал оттуда приказы. Он ни за что бы не подумал, что Чжун Ли на самом деле был в той же ситуации, что и они. Но, возможно, как раз-таки об этом ему думать и стоило. Получается, что точно также, как Чжун Ли владеет застывшими цветками Тартальи и Сяо, Ху Тао держит у себя его. Так много вопросов, но сможет ли Тарталья когда-нибудь набраться смелости, чтобы задать их вслух? — Выглядишь рассеянным, Тарталья, — говорит Чжун Ли. — Что-то случилось? — О! Вы напугали меня, сяньшэн! — отвечает Тарталья. — Извиняюсь. Просто в голове много мыслей. — Это из-за Цзяна? — спрашивает Чжун Ли. Отлично. Теперь у Тартальи не получится уйти от этой темы. — То, что с ним случилось, было прискорбно, — продолжает Чжун Ли с явным недовольством. — Но если небеса решают, что дух стал опасен для человеческого мира, поделать с этим ничего нельзя, — он вздыхает. — Поэтому я надеялся, что Цзян даст мне время объяснить всё, но… да. С этим ничего нельзя было сделать. Когда духа уничтожают, это действие становится необратимым. — Кто эта Ху Тао? — настаивает Сяо. — Я был рядом с тобой тысячи лет, но ни разу её не встречал. — Она редко появляется. У неё для этого нет причин. Но прошлой ночью небеса решили сделать исключение, — Чжун Ли хмурится. — Не знаю, почему им так захотелось наказать духа в этот раз. Обычно они дают мне больше времени, благодаря чему я раньше и решал подобные случаи. — Возможно, это из-за того, что психика Цзяна застряла в детском возрасте? — предполагает Сяо. — Скорее всего, убеждать его было бессмысленно. — Возможно, — вздыхает Чжун Ли. — Только небеса знают. В любом случае, Ху Тао действительно является смотрителем моего контракта. Именно из-за неё… мне поручено исполнять желания духов. — Застывший цветок, — говорит Тарталья. — Он значит… Сяньшэн, вы такой же застрявший во времени дух? Как мы? Чжун Ли слабо улыбается: — Ху Тао так сказала. И всё же… Чтобы стать духом, я должен был встретить свою смерть. Но до сих пор мы со смертью не знакомы. Сяо хмурит брови: — Тогда почему… — Говоря коротко, — произносит Чжун Ли. — Очень давно я совершил то, что небеса посчитали великим грехом. Из-за гнева и желания отомстить я убил бесчисленное количество людей. Безжалостно истребил их всех до единого. Сяо вздрагивает. Тарталья не уверен, как ему стоит реагировать. Улыбка Чжун Ли становится грустной. — И теперь я должен расплатиться за это, — говорит он. — Пока я связан контрактом с небесами, я должен выполнять обязанности, которые они на меня возложили. И моя душа не освободится, пока я не закончу. Он кладёт руку на свою грудь. — Мне ещё предстоит умереть, — произносит он. — Но в тот роковой день шесть тысяч лет назад я перестал чувствовать себя по-настоящему живым. После этого они больше об этом не говорят. У Тартальи не появляется возможности задать больше вопросов, потому что к ним прибывает дух. Чётко по расписанию. Сяо открывает для духа дверь с хорошо знакомым приветствием. — Добро пожаловать в Отель де Ляпис. Дух, являющийся молодой девушкой с волнистыми светлыми волосами и ясными голубыми глазами, опасливо осматривается: — Это загробная жизнь? Тарталья натягивает свою хорошо отработанную улыбку, откладывая свои тревоги на потом: — Нет, но почти. Вы, должно быть… мисс Джинн? — он смотрит на файл, волшебным образом появившийся в его руках. — Вы прибыли очень своевременно. — Я… Мне сказали, что я должна прийти сюда, потому что меня здесь ждут, — отвечает Джинн. — Мне бы не хотелось заставлять людей ждать меня слишком долго. Это было бы неподобающе для меня, как для рыцаря. — Значит, мисс Джинн была рыцарем? — спрашивает Чжун Ли. — Несомненно, доблестным. Джинн краснеет, слегка смущенная: — Я делала лишь то, что от меня ожидали. — Почему бы вам не пройти к стойке администратора, чтобы Тарталья проверил ваши документы? После этого я объясню, почему вы здесь, — говорит Чжун Ли. — Конечно, — Джинн пошла к стойке, как её и попросили. — Позаботьтесь обо мне, господин Тар… талья. Тарталья смеётся: — Можете звать меня Чайльд. — Тогда господин Чайльд, — застенчиво говорит Джинн. Сяо, стоя у двери, вздыхает и закрывает её. У Джинн была довольно прибыльная карьера рыцаря Ордо Фавониус в Мондштадте. Она неуклонно поднималась по служебной лестнице, пока, наконец, не была назначена Действующим Магистром Ордо Фавониус пару лет назад, когда Великий Магистр отправился в длительную экспедицию. Джинн скончалась из-за серьезной травмы после тяжелой битвы, окруженная людьми, которых она любила. — И всё же, то, что вы здесь, означает тот факт, что у вас есть не исполненное желание, — произносит Чжун Ли. — Видите ли, это главная задача нашего отеля. Мы здесь для того, чтобы исполнить любое ваше желание. — Желание… — размышляет Джинн. — Любое желание? — Всё, что угодно, кроме возвращения к жизни и причинения вреда другим людям, — бодро отвечает Тарталья. — Хотя вряд ли это будет проблемой для вас, как для безупречного рыцаря. — Как и сказал Тарталья, — продолжает Чжун Ли. — Если желание осуществимо, мы его исполним. Джинн думает над его словами. — Тогда… моё желание… В последний раз Чжун Ли был в Мондштадте, когда передавал Дилюку любовное письмо Донны. Ему интересно, всё ли хорошо у Дилюка. Ему интересно, исчезло ли одиночество из его взгляда хотя бы на немного. И вот, он снова здесь, в этот раз с Тартальей и Джинн. Из всех трех только Чжун Ли могут видеть люди. Тарталье поручено найти людей, которых Джинн хотела бы увидеть, пока Чжун Ли сопровождает её в прогулке по Мондштадту. — Моё желание — провести свой последний дозор по Мондштадту, начиная главным городом и заканчивая границами, — сказала она тогда, в отеле. — Я желаю ещё раз выполнить свою работу главы рыцарей, — затем она с сомнением продолжила: — Я также хотела бы сделать ещё кое-что. Тарталья возвращается к Чжун Ли к тому времени, как тот заканчивает круг патруля вокруг главного города вместе с Джинн: — Люди, которых вы хотели бы увидеть, сейчас находятся там, где они, по-вашему, и должны были быть, — докладывает Тарталья. — Хотите увидеть их прямо сейчас? — Ясно, — Джинн мотает головой. — Не сейчас. Я увижу их в конце своего патруля. — Вы очень трудолюбивый рыцарь, мисс Джинн, — хвалит Тарталья. — Вашим последним желанием могло быть что-нибудь спокойное или забавное, но вот вы здесь, выполняете свою работу даже после смерти. Это заставляет Джинн слегка посмеяться: — Раз уж я мертва, то впереди меня ждёт бесконечный отдых, правда ведь? Поэтому я хотела бы ещё поработать перед этим. Кроме того, может, на это и не похоже, но я люблю свои патрули. Это моя форма отдыха. — Да? — Тарталья размышляет над этим. — Ну, Мондштадт и правда выглядит прекрасной страной. Если бы я всё ещё был жив и не был солдатом, я бы привёл своих братьев и сестер посмотреть на это место. Тевкр любил открытые поля. Он был бы счастлив побегать здесь. — Тарталья тоже был солдатом в своё время. В Снежной, — объясняет Чжун Ли. — Можно посчитать, что солдатские времена были главной его гордостью в жизни. — Я служил своей стране! Конечно, я был горд! Джинн смеётся: — Тогда, может, вы хотели бы присоединиться к моему патрулю с господином Чжун Ли? Можете повспоминать о прошлом. И заодно взглянуть на пейзажи Мондштадта. — Звучит здорово, — соглашается Чжун Ли. — Я могу сделать тебя видимым, если хочешь, Тарталья. Тарталья оживляется: — Пожалуйста! После этого троица возобновляет круг патруля вокруг Мондштадта. Пока Джинн рассказывает о местах, которые они посещают, Тарталья бегает вокруг и общается с как можно большим количеством людей. Поначалу он задавал обычные вопросы, но затем, по наставлению Чжун Ли, он начал спрашивать у людей их мнение о Джинн. — О, Рыцарь Одуванчик? — спрашивает кузнец. — Она сделала многое для нашей страны. Её смерть была неожиданной, — он вздыхает. — Целый город оплакивал её. Вообще-то, мы до сих пор оплакиваем. — Джинн всегда была такой доброй ко мне! — радостно говорит Флора. — Когда Донна скончалась от болезни, Джинн приходила ко мне, чтобы убедиться, что со мной всё хорошо, — её улыбка слегка опускается. — Я очень скучаю по ним обеим. Мама говорит, что они получили заслуженный отдых. Мужчина из Спрингвейла начинает реветь, как только упоминается имя Джинн: — Ох, Магистр Джинн! — воет он. — Она ушла слишком рано. Но я не должен так говорить… — он шмыгает. — Она была такой трудолюбивой и так много для нас сделала. Надеюсь, что, где бы она ни была, она хорошо отдыхает. Она заслужила отдых. Джинн, стоящая рядом с Чжун Ли, слабо улыбается. — Правда? — шепчет она. — Мисс Джинн… — говорит Чжун Ли. — Нет, всё в порядке, — Джинн улыбается им обоим. — Давайте продолжим. Я хотела бы сходить в ещё одно место перед тем, как мы закончим. Они направляются в Логово Ужаса Бури. Джинн приводит их на верхушку склона, прямо к краю обрыва: — Я всегда прихожу сюда по окончании патруля, — объясняет она. — Так как мой дозор, как правило, кончается на закате, мне хотелось бы насладиться пейзажем перед уходом. — Здесь похоронена мисс Донна, да ведь? — спрашивает Чжун Ли. Джинн удивленно моргает: — Да. Откуда вы знаете? — Господин Дилюк сказал мне. Лицо Джинн смягчается: — Ясно. Было бы прекрасно увидеться с Дилюком ещё раз, но не думаю, что сегодня его смена в таверне, а если он не работает, то всегда пропадает непонятно где, — она вздыхает, прежде чем помотать головой. — Ничего не поделать. Давайте продолжим. Нам нужно взобраться. К их удивлению, на верхушке склона уже кто-то сидит. Монахиня в одиночестве сидит на ограде, свесив ноги. Услышав шаги, она поворачивает голову и издаёт изумлённый звук, увидев Чжун Ли и Тарталью. От шока её тело вдруг сильно наклонилось назад, и она бы упала, если бы не Тарталья, ловко подхвативший её сзади. — Будь осторожна, — произносит Тарталья, помогая ей встать на ноги. — С-спасибо, — бормочет монахиня. — Я не думала, что кто-то придёт сюда в такое время. — Тем не менее, вы тут, — замечает Чжун Ли. — Я… Я пришла сюда ради кое-кого. — О? Ради кого? Монахиня нежно улыбается: — Мастер Джинн. Действующий Магистр Ордо Фавониус. Вы знаете её? Чжун Ли улыбается в ответ: — Можно сказать и так. Монахиня единожды хлопает в ладоши: — Мне… Мне нравится приходить туда в это время суток, — говорит она, указывая на обрыв. — Чтобы посмотреть на закат. Я всегда замечала, что мастер Джинн приходила сюда каждый раз после своего дозора. Поэтому я подумала… — нижняя губа монахини начала дрожать. Она пытается скрыть свои слезы улыбкой, но несколько всё же спали по её лицу. — Извините. Мастер Джинн, она… Видите ли, недавно она погибла. Чжун Ли протягивает ей носовой платок: — Я знаю. По этой причине мы с моим спутником и пришли сюда. — П-понятно, — монахиня сопит, вытирая слезы платком. Она того не знает, но Джинн тихо стоит рядом с ней, со сложным выражением лица глядя на монахиню. — В любом случае, сегодня… Стоя на привычном для себя месте, я увидела эту сторожевую башню и подумала, что… возможно… сегодняшний закат стоит посмотреть с её любимого места. От её имени. Это меньшее, что я могу сделать в ответ на то, как много она сделала для Мондштадта. — И как тебе вид? — добродушно спрашивает Тарталья. Монахиня мягко улыбается: — Как видите… совершенно прекрасен. Могу понять, почему мастер Джинн так сильно любила это место. Вид действительно захватывающий. Закат предстает не таким, каким его видно в Ли Юэ. В Ли Юэ закат окрашивает небо в оттенки оранжевого и розового, а небо Мондштадта — в более холодные цвета, в основном тёмно-синий, плавно перемешанный с кружевом оранжевого. Солнце ныряет глубоко за горизонт, словно тонет в океане. Аисты пролетают в облаках, возвращаясь в свои гнезда. — Если бы мне довелось поговорить сейчас с мастером Джинн, — произносит монахиня, ловя на себе внимание Джинн. — Я бы сказала, что она неустанно работала ради каждого из нас. Хотя её смерть была неожиданной и опечалила нас, я надеюсь, что она получила заслуженный отдых. Она нежно улыбается, продолжая наблюдать за садящимся солнцем: — Твоя смена окончена, мастер Джинн. Ты можешь пойти домой и отдохнуть. Джинн, стоя между Чжун Ли и Тартальей, ничего не говорит. Мондштадский собор являлся их последней остановкой. Шаги Джинн, в отличие от прежнего, были медленными и неуверенными, и её сопровождающие не могли этого не заметить. — Если вы не хотите, то не стоит, — говорит Тарталья. Джинн мотает головой: — Я хочу. Если я не сделаю этого сейчас… У меня больше не будет шанса. Верно, господин Чжун Ли? Чжун Ли улыбается и кивает: — Верно. — Тогда… пойдёмте, — решительно говорит Джинн. — Я хочу увидеть их. В последний раз. Чжун Ли и Тарталья раскрывают двери в собор, затем отступают назад, чтобы пропустить Джинн. В это время ночи здесь почти никого не было, за исключением нескольких монахинь, патрулирующих по залу. В далеком конце зала, прижав ладони к груди, стоит молодая девочка, одетая во что-то, что было похоже на униформу лекаря. Она склонила голову, словно погруженная в безмолвную молитву. Рядом с ней стоит девушка в длинном фиолетовом платье, тоже наклонив голову. Она первая поднимает её, когда слышит приближение Чжун Ли и Тартальи. — О, неожиданно встретить посетителей в такое время, — слегка удивленно говорит она. — Добрый вечер, — здоровается Чжун Ли. — Меня зовут Чжун Ли, а это мой спутник Тарталья. Мы из Ли Юэ, пришли навестить одну нашу знакомую. — О ком вы? — Мисс Джинн, которая, как нам сообщили, недавно отошла в другой мир. Имя привлекает внимание другой девушки. Она поднимает голову и поворачивается, позволяя Чжун Ли и Тарталье взглянуть на её лицо. У неё такие же светлые волосы, как у Джинн, глаза слегка голубые, а зона вокруг них чуть опухшая из-за слёз. — Вы знакомые моей старшей сестры? — спрашивает она. Старшей сестры? Тарталья осторожно поворачивается к Джинн. Хотя она называла ему имя девочки и стоящей рядом девушки, он не знал, какие их связывают отношения. Чжун Ли со спокойствием скрывает своё удивление. — Верно. Вы, должно быть, мисс Барбара? — он поворачивается к другой девушке. — Мисс Лиза? Барбара слегка хмурится: — Откуда вам известны наши имена? — Мисс Джинн часто о вас говорила. Глаза Барбары расширяются: — Правда? — Мгм, — встревает Тарталья. — Когда мы узнали о её уходе, то сразу направились сюда, чтобы почтить её память… и найти вас. — Почему нас? — спрашивает Лиза. — Судя по тому, как она о вас говорила, вы двое были с ней довольно близки. У нас не было возможности узнать её так хорошо, как нам бы хотелось, поэтому мы пришли в Мондштадт в надежде услышать о ней от других людей, — слаженно произносит Чжун Ли. Тарталья был впечатлен тем, как продуманно всё это прозвучало. Опять же, он делал это на протяжении тысяч лет. — Вы хотите… поговорить о Джинн? — говорит Лиза. — Что же, я не против, но… — она смотрит на Барбару, стоящую рядом с ней и выглядящую так, словно скоро снова заплачет. Но девочка кивает Лизе: — Я в порядке, Лиза. Думаю, что разговоры о моей сестре помогут мне. Помогут мне… — она кусает нижнюю губу, — лучше справляться. — Барбара… — тихо произносит Джинн рядом с Тартальей. — Господин Чжун Ли и господин Тарталья, да? — Барбара пытается улыбаться, но довольно безуспешно. — Что вы хотите знать о старшей сестре Джинн? — Всё, о чем вы не возражаете поговорить, — отвечает Чжун Ли. — Например… Каким рыцарем она была? — Ох, господи, об этом можно говорить долго, — Лиза смеётся. — Может, джентльмены хотели бы для начала присесть? Или, лучше, пойдем в штаб и продолжим за чашечкой чая? Джинн мотает головой. — Боюсь, что у нас не так много времени, — говорит Чжун Ли. — У нас есть работа в Ли Юэ, и мы выбрались сюда ненадолго. — Хм, очень жаль. Тогда давайте присядем на ту лавочку, чтобы это было больше похоже на общение между знакомыми, а не на допрос, м? — дразнит Лиза. Тарталья хихикает, а Чжун Ли и не знает, что на это ответить. Даже Барбара улыбается, что очень похоже на улыбку Джинн. Как только они устроились на скамейке, Барбара начинает говорить. — Старшая сестра была очень искренним рыцарем, — говорит она. — Так скажет любой. Искренним, усердным, погруженным в свою работу. Она была настолько ответственной, словно от этого зависела её жизнь. Она помогла везде, где могла и тем, чем могла. — Со временем это привело её к небольшим проблемам, — Лиза вздыхает. — Я потеряла счет тому, как много раз Джинн заболевала от чрезмерного усердия, но все равно продолжала работать, будто это было важнее здоровья. Я всегда отчитывала её за это. Джинн рядом с ней печально улыбается, не в силах опровергнуть эти слова. Барбара качает головой, на её губах растягивается грустная и одновременно нежная улыбка: — Так и было. Если у неё был выбор между тем, чтобы взять выходной, и тем, чтобы пойти на рыцарскую экспедицию, она всегда выбирала второе. Старшая сестра была буквально жената на своей работе. Хотя иногда… Её последний выдох вышел более дрожащим, чем ей бы хотелось. — Вот бы у меня получалось останавливать её время от времени, — соглашается она шатким голосом. — Вот бы я сказала ей перестать работать и расслабиться. Выделить время для себя, ведь она это заслужила. Но… Если честно, даже если бы я так и сделала, то не знаю, послушала ли бы она меня. Она ставила людей Мондштадта на первое место, и хотя это поразительно, как для рыцаря… Это расстраивало тех, кто о ней заботился. — Барбара… — Лиза успокаивающе кладет руку на плечо Барбары. Она поворачивается к Чжун Ли и Тарталье с тусклой улыбкой. — В тот день, когда… — она выдыхает. — В тот день, когда Джинн покинула нас, она была на экспедиции, которая в какой-то момент пошла совсем не так, как должно было быть. Враги были намного сильнее, чем ожидалось, и её людям пришлось отступить. У них было множество серьезных ранений. Когда было возможно, мы с Барбарой оказывали помощь. Лиза смотрит в даль, не зная, что Джинн сидит перед ней и ловит её взгляд. Джинн почти касается своей рукой руки Лизы. — Джинн не хотела бросать миссию на полпути. Так что… она взяла с собой тех, кто пожелал этого, и пошла дальше. — Я говорила ей отступить, — судорожно произносит Барбара. — Я говорила, что её раны станут хуже, если она продолжит, но она… — слезы снова скатываются по её щекам. — Она просто успокаивающе улыбнулась мне и сказала, что она вернется, и все будет в порядке. Ей просто нужно было победить врагов. Во имя народа Мондштадта, говорила она. И… — слова прервались из-за её собственных всхлипываний. Из-за плача верхняя часть её тела склонилась вперед. Выражение лица Джинн искажается, когда она беспомощно тянется к Барбаре, не в силах коснуться своей младшей сестренки. — Враги были побеждены, но Джинн была сильно ранена во время боя. Когда она вернулась в лечебницу, у неё было всего лишь несколько минут, прежде чем… — Лиза закрывает глаза, словно стараясь сдержать свой плач. — Прежде чем она навсегда покинула нас. — Старшая сестра была очень добрым, честным, упорным рыцарем, — Барбара всхлипывает. — Но… — Мы всегда хотели дать ей знать, что она может попросить нас о помощи. Не было необходимости нести эту ношу в одиночку, — говорит Лиза, её выражение вдруг стало очень уставшим. — Дать знать, что люди Мондштадта будут в порядке, если она возьмет себе отдых на пару дней. Чжун Ли и Тарталья в тишине ждали, когда две девушки соберутся с силами. Джинн тоже молчала, не имея возможности сделать что-либо, кроме как принять их слова. — Я просто надеюсь, что сейчас… Старшая сестра, наконец, освободилась от этой тяжелой ответственности, — говорит Барбара. — Хотя, зная её, не удивлюсь, если она продолжит беспокоиться даже в загробной жизни. Джинн издает мягкий смешок. — Если бы твоя сестра сидела сейчас перед тобой, — спрашивает Тарталья, — что бы ты хотела ей сказать? Барбара глубоко вдыхает и смотрит вперед. Джинн, готовая к её словам, стойко встречает её взгляд. — Ты хорошо поработала, сестра, — Барбара улыбается. — Но больше не стоит волноваться. Люди Мондштадта будут вести себя храбро даже в твоё отсутствие. Лиза держит Барбару за руку: — Положись на нас, Джинн. Джинн кивает им, её голос слегка трясется, когда она произносит: — Да. Конечно. — Я всегда беспокоилась, сделала ли я достаточно, как рыцарь, — говорит Джинн некоторое время спустя. Она сидит на лестнице собора с Чжун Ли, стоящим рядом с ней. — Если бы только я могла сделать больше. Лучше. Я знала, что работаю слишком много, но в то же время я считала, что этого мало, — она смотрит на Чжун Ли. — Полагаю, я не знала… что это значит — взять себе выходной день и отдохнуть. Чжун Ли смотрит вперед, размышляя над её словами. — Это… довольно интересный вопрос для раздумий, — произносит он. — Господин Чжун Ли? — О, не волнуйтесь об этом. Я просто говорил сам с собой, — он смотрит на неё и слегка улыбается. — Вы довольны? Вашим желанием было увидеть город и любимых людей в последний раз, чтобы убедиться, что они будут в порядке после вашего ухода. Вы получили ответ на этот вопрос? Джинн кивает: — Да. Я получила. Думаю… Я готова отправиться в загробную жизнь. — Вы можете не отправляться прямо сейчас, — говорит Чжун Ли. — Прислушайтесь к совету людей. Отдохните в отеле, пока лепестки на вашем цветке не опадут. Затем вы можете отправиться дальше. — Это… в самом деле, звучит прекрасно, господин Чжун Ли. — Чжун Ли-сяньшэн! — кричит Тарталья позади них. — Спасибо за ожидание. Мисс Лиза позвала меня, чтобы кое-что сказать. Мы уходим? — Конечно, — говорит Чжун Ли. — Пойдемте. Думаю, Сяо ждёт нас в отеле достаточно долго. Вы готовы вернуться, мисс Джинн? Джинн улыбается: — Да, показывайте путь. Ранним утром Тарталья и Сяо одновременно решают взять отгул на работе. — О? Как редко мы с тобой приходим к пониманию, — дразнит Тарталья. — Просто поторопись и зайди в лифт, пока я не закрыл двери прямо у тебя перед носом, — ворчит Сяо. — Ты направляешься туда же, куда и я? — спрашивает Тарталья, когда они вместе стоят в лифте. До этого он убедился, что им не предстоит ожидать новых духов, которым может понадобиться их помощь, и установил волшебный звоночек на столе, который оповестит их, если подобное произойдет. — Да, если ты ищешь Рекса Ляписа, — кратко отвечает Сяо. Тарталья ухмыляется: — Так и есть, — почти сразу после этого его улыбка смягчается. — У меня… всё ещё полно вопросов, которые я хотел бы ему задать. Интересно, ответит ли он мне. — Он ответит, когда будет готов, — тихо отвечает Сяо. — Я… Я знаю его очень долгое время, и все же есть некоторые вещи, которые я намеренно замалчиваю, потому что знаю, что ему будет неудобно говорить об этом. Например… о состоянии его души. О контракте. Почему этот отель вообще существует. — Грех, который он совершил в прошлом, — бормочет Тарталья. — Когда он уничтожил людей из-за гнева и мести… Ты не знаешь подробностей этого, да? На мгновение наступает пауза. — У меня есть предположение, — говорит Сяо. — Но ничего большего. Когда-нибудь… — он вздыхает, — я спрошу его об этом нормально. И, возможно, тогда… Прежде чем он смог закончить, дверь лифта открывается, показывая каменную дорожку к саду на крыше. И стоящей спиной к ним фигурой оказался не кто иной, как Чжун Ли. Чжун Ли поворачивается к ним, когда слышит звук открывающихся дверей лифта, удивляясь появлению двоих. — Взяли перерыв? — спрашивает он. — Мы подумали, что могли бы насладиться ночным видом все вместе, сяньшэн, — говорит Тарталья. — Духи хорошо справятся и без нас, верно? — Полагаю, что так, — отвечает Чжун Ли. — Почему бы нам тогда не присесть на ту скамейку? Чжун Ли садится на лавочку между Сяо и Тартальей, расстояния между ними почти нет, но для них это комфортно. Вообще, сидя вот так между своими товарищами, он чувствует себя… спокойно. Чжун Ли не мог вспомнить последний раз, когда они собирались вместе подобным образом. — Кстати, Тарталья, что мисс Лиза сказала тебе в Мондштадте? — спрашивает он. — Хм? О, она попросила присмотреть за одним из их рыцарей. Так как мы сказали, что пришли из Ли Юэ, она упомянула, что их Капитан кавалерии недавно отправился туда на экспедицию, и недавно они потеряли с ним контакт, так что она попросила нас об одолжении. — Звучит беспокойно. — Она также сказала, что он не в первый раз потерялся, отправляясь по делам в одиночку, но она хотела бы убедиться. Возможно, это из-за того, что недавно случилось с мисс Джинн… Чжун Ли кивает: — Тогда я буду бдителен. После этого он смотрит в ночное небо, наблюдая за звездами над ними: — Сегодняшний день… заставил меня задуматься о некоторых вещах. Сяо с любопытством глядит на него: — О каких? — Например… Заслужу ли и я… отдых когда-нибудь. И Тарталья, и Сяо расширяют глаза, услышав это. — Сяньшэн… — Шесть тысяч лет, — продолжает Чжун Ли, — я верно исполнял условия своего контракта. Я нес свое наказание без каких-либо возражений. Я позаботился о каждом духе, встреченном мной на этом пути. И хотя я благодарен за то, что встретил вас… Сегодняшнее маленькое приключение натолкнуло меня на мысли. Он останавливается. Его глаза, казалось, блестят от лунного света. — Я задумался, решат ли когда-нибудь небеса дать мне отдохнуть. Освободить меня от этого контракта и, наконец, позволить моему цветку растаять. Как будет и у вас, — Чжун Ли улыбается им, — когда вы двое тоже решите покинуть этот отель. — Сяньшэн… — Тарталья отвечает ему легкой улыбкой. — Этот день наступит очень нескоро, сяньшэн. — Тебе… — начинает Сяо. — Этот контракт удручает тебя? Он тебя тяготит? Чжун Ли некоторое время размышляет над ответом. — Это, без сомнений, большая ответственность, — произносит он. — Но назвать это тягостью… означало бы, что я недостоин того, что на меня возложили. Я занимаюсь этим так долго, что не могу представить и дня без этого. Полагаю, что в конце, как и мисс Джинн гадала, сделала ли она достаточно для своего народа… Мне интересно, заслужу ли и я когда-нибудь… Чжун Ли снова смотрит вверх, словно говорит напрямую с небесами. — Пойти домой и отдохнуть денёк? Он чувствует, что что-то тёплое держит его руку. Он смотрит вниз и видит, что Тарталья положил свою руку поверх руки Чжун Ли, ободряюще её держа. Когда он поднимает взгляд, он видит приятную улыбку Тартальи. — Если и есть кто-то, кто заслужил отдых, так это вы, Чжун Ли-сяньшэн. Если небеса не осознают этого, мне придется подняться к ним и пнуть их пару раз. — Они выпнут тебя из круга реинкарнации еще до того, как ты успеешь добраться до них, — сухо говорит Сяо. — Сяо! Поверь в меня хотя бы немного. Чжун Ли смеётся: — Спасибо, Тарталья. Я… ценю это. — Я тоже внесу свой вклад, — произносит Сяо. — Я уже пообещал тебе когда-то, но в этот раз я сдержу это обещание до самого конца, — он серьезно смотрит на Чжун Ли. — Я не покину твою сторону, пока ты не достигнешь своей мечты. — …Мм. Спасибо, Сяо, — Чжун Ли издает звук, подозрительно похожий на сдавленный всхлип. — Спасибо вам обоим. Он сжимает руку Тартальи крепче, и Тарталья не может не задуматься, осознаёт ли это сам мужчина. Независимо от этого, он не отпустит руку. — И когда вы отдохнете, вы сможете говорить с нами столько, сколько захотите. Какие бы истории вы ни захотели рассказать нам, мы внимательно выслушаем каждую из них, сяньшэн, — мягко отвечает Тарталья. — Точно выслушаем. — Даже грустные? — Особенно грустные. Я даже поплачу за вас, если пожелаете. Чжун Ли слегка смеётся: — Ты умеешь устроить шоу. — Всё в порядке, Рекс Ляпис. Можешь называть его драматичным придурком, если хочешь. — Что за клевета! Дам тебе знать, что я лучший рассказчик в этом отеле не без причины! Вообще-то, Тевкр часто говорил мне, что я лучший рассказчик во всём Тейвате! — Ему просто не с кем сравнивать. — Клевета! Сяньшэн, пожалуйста, встаньте на мою защиту! Чжун Ли позволяет себе посмеяться чуть сильнее, пока в уголках его глаз не начинают собираться слезы. Он проводит остаток ночи со своими товарищами, наслаждаясь комфортом компании старого друга и теплом нового, но такого же ценного. Мысли о его ледяном цветке временно отодвинулись прочь.