Каждый раз. Глава II.

Каждое утро похоже на предыдущее. Никакого разнообразия, разве что в мыслях. Ганнибал сидит на кушетке и смотрит на санитара, что оставляет завтрак. Он молчит, санитар тоже. Стрелки тикают, отрывая секунды жизни и сжигая их, как ненужный хлам. Сколько ещё нужно времени пробыть здесь, чтобы быть уверенным, что Уилл пришёл в себя? Тик - так! Ганнибал вздыхает и идёт к подносу, на котором дымится овсянка. Тик - так! Он берет одноразовую тарелку и выбрасывает её в мусор, брезгливо сморщив нос. Тик - так! Пластиковая ложка трещит в кулаке, когда Лектер ломает её. - Это даже не смешно, - говорит он, глядя на нелепый осколок пластика. Он уходит на кушетку и садится по турецки, поджав под себя ноги. - Устал я жить один! - картинно восклицает он и втыкает ручку от пластмассовой ложки в запястье. Попытка неудачная, хрупкий пластик крошится, не прорезая кожу. Он оставляет лишь неглубокие царапины, что не могут причинить вред. Лектер злится и скалится, пытаясь вскрыть вены, пока окончательно не приходит в ярость. - Я что, здесь даже убиться не могу?! Желание свободы настолько сильное, настолько давящее и больное, что Ганнибал подносит руку ко рту и буквально вгрызается в своё запястье, разрывая зубами кожу. Он старается не задеть сухожилия, рука ему всё же понадобится. Кровь заливает подбородок и шею, искрится, переливается. Ганнибал глотает её и улыбается, показывая красные зубы. Адская боль рвет тело и Ганнибалу кажется, что боль будет бесконечной, но сознание начинает ускользать, вместе с драгоценными каплями крови. Жизнь покидает его с каждым толчком, но он улыбается, рассматривая себя в красном отражении. Самое неприятное, выплывать из небытия. Вроде бы должно быть ощущение, что проснулся, но нет. Головокружение это самое малое последствие. Ганнибал открывает глаза и пытается пошевелить раненой рукой, но чувствует лишь холод наручников. Ну конечно! Его приковали к больничной койке, дабы избавить от соблазна побега. Лектер смотрит в сторону и видит трубки капельниц и полупустой контейнер с донорской кровью. - Очнулись? Довольно глупый поступок, доктор Лектер. - А, Фредерик. Охраняете мой покой? - еле слышно шепчет Ганнибал. - Ваш покой мне до лампочки. А вот покой других пациентов... - Не смешите меня. Скажите честно, что боитесь. Чилтон подходит ближе и Ганнибал может рассмотреть некрасивое бугристое лицо. - Вам не уйти отсюда. Лектер улыбается, он не собирается отвечать. Фредерик смотрит с неприязнью, он ещё не знает, что у Ганнибала есть на него особые планы. Мимолётное утверждение Аланы, что Чилтон утверждает о бесчувствии Уилла, наталкивает на раздумья. - Фредерик, скажите, как вы узнали, что Грэм не чувствует прикосновений? Чилтон искажается в лице и хватает трость, намереваясь уйти от ответа. - Вы трогали его? Трогали по - особенному? - Нет, доктор Лектер. Я не прикасался к вашему другу. По крайней мере - не руками. Хлопок двери раздаётся неожиданно громко и Ганнибал остаётся один. Он осматривает палату, пытаясь скрыть ярость за показным равнодушием, но верхняя губа предательски подрагивает. - Наручники. Вы серьезно? - Лектер усмехается. - Ничему то жизнь вас не учит.