Eros (сборник)

Чан смотрит в стену напротив и, пока Хан возится с замком и орет через две двери Чонину, думает, как до такого вообще дошло. Вроде бы начиналось все неплохо: с безобидного приглашения на свидание, к которому Хан сам сказал, что приготовит для лидера наряд. Как и обещал, он подготовил — комплект ремней вместо нормальной одежды. Под обиженно-требовательным взглядом Джисона пришлось раздеваться — догола, предусмотрительно избежав лишних воплей, — и облачаться в выбранный «наряд». Чана одарили восхищенно-захлебывающимся взором и вздохами и оставили возлежать на кровати с перетянутыми парой узких ремешков бицепсами и широким, но тонким ремнем на левом бедре. Где рэпер достал такое богатство, лидер предпочитал не думать, чуть ежась от прохладного ветерка из приоткрытого окна и ожидая, что будет дальше. А дальше Джисон наконец бросил дверь и развернулся в сторону кровати, на которой лежал Чан. Тот внимательно смотрел на рэпера, вопрошая, для чего весь этот маскарад и что это за новый вид свиданий — в постели и без одежды. Хан не ответил, завороженно рассматривая обнаженное тело Криса. Кадык медленно дрогнул, опускаясь и поднимаясь обратно. Джисон бороздил взглядом по шее, широким, как Тихий океан, плечам, холмам бицепсов, стянутых черной кожей с заклепками, выдающейся груди, что двигалась на удивление ровно, перегоняя в легкие воздух. Хан изучал каждое ребрышко и каждый выделяющийся кубик напряженного пресса, мысленно уже скользил руками по рельефу бедер и вниз по коленям. Чан изучал эмоции в глазах Джисона, ловил на счет все срывающиеся с губ вздохи и усмехался сжимающим края толстовки пальцам. Крис вдруг понял, что действительно предугадал план рэпера, раздевшись полностью и в тот момент совершенно не стесняясь. Джисон с каждой истекающей секундой осознавал, что дыхание сбивается больше, чем от быстрой хореографии, и что надо уже действовать. Вот только оторваться от любования лидером было крайне сложно, да и что-то словно сдерживало и манило одновременно. — Хён, если ты сейчас… Чан заинтересованно подается вперед и облизывает губы. — Уже ничего, — глухо роняет, стоя, как оглушенный, Джисон, но тут же мгновенно включается: быстро стягивает с себя толстовку и огромные спортивные штаны, ловко бросая в свалку одежды в углу комнаты. Крис начинает задыхаться и пятится назад, сминая подушку, потому что к нему приближается Хан. Под толстовкой оказывается гребаный корсет из черной кожи на шнуровке, что элегантно сплетается, почти не пряча и подчеркивая рельеф пресса рэпера. Аккуратный бантик прямо под мощной грудью смотрится уничтожающе и очень призывно — с желанием потянуть за шнурок, развязать и стащить чертов корсет. Хан снимает штаны прямо через ботинки, и Бан только в следующий миг понимает, для чего: стройные ноги обнимает крупная сетка чулок, прячась в голенищах грубых ботов. На Джисоне нет белья, и Крис мысленно уже прощается с родителями и всеми знакомыми, потому что чувствует, как отправляется на небеса. Рэпер смотрит из-под влажной темной челки, потому что он недавно из душа, подходит неторопливо, но дышит часто, смотрит то с укором, то игриво. — Хан-и… — Чан буквально выдыхает имя, поднимаясь на локтях на подушке и, пожалуй, слишком доверчиво глядя в бушующие глаза Джисона. — Что ты хочешь? — Хочу, чтобы ты трахал меня в том же темпе, в каком я читаю рэп, — обрушивает Хан и вместе с тем себя — на Чана. Нависает сверху, аккуратно перекидывает ногу через лидерские бедра, которыми он обязательно займется чуть позже, а пока что лишь седлает их. Ему везет, что второй ярус кровати начинает довольно высоко, и можно сидеть выпрямившись. Джисону плевать, он лезет на постель прямо в ботинках. Бан в немом шоке, хватается за не заправленную простыню и пытается глотнуть побольше воздуха: мозгу его, кажется, совсем не хватает, потому что голова кружится, а разум туманится от безумного зрелища. Хан выглядит как немыслимая грязная фантазия и уничтожает каждым жестом. Крис пытается прийти в себя, но Джисон усаживается на бедра, проезжаясь ногой по ремню, сглатывает тихо от ощущений и усмехается буквально в следующий же момент, потому что с губ Чана срывается ругательство. Он тянется к шнуровке корсета, но его грубо бьют по рукам, впечатывая ладони по обеим сторонам от лица. — Я не дам тебе его снять, хён, — заявляет рэпер отчего-то хрипло, и у Криса мурашки бегут по всему телу. — Тебе, кстати, очень идет. Хан скользит пальцами по чужому предплечью, опоясанному ремешком, наклоняется близко-близко к губам Чана, но замирает, пока лидер, застывший точно так же некоторое время назад, неровно дышит в приоткрытый рот. Он еще раз по привычке облизывает губы и сам слышит ругательство — Хан выражается виртуозно, но получает шлепок по голой заднице. Выходит скорее пошло, нежели наставительно, мягкая кожа быстро краснеет, а губы рэпера округляются удивленно. Крис укладывает ладони на бедра поверх резинок чулок, крепко сжимает и смотрит прямо в глаза: старается строго, но огонь во взгляде не получается скрыть. Джисон не выдерживает, прижимается к лидерским губам, не давая облизнуться еще раз — иначе точно сойдет с ума. Целует мокро, развязно, шумно сглатывает, посасывает язык Чана, втягивая как можно сильнее и не пуская. Бан чувствует, как плавится под чудовищной энергией парня, ощущает прикосновения удивительно мягких губ и только сильнее сжимает накачанные бедра, слегка сдвигая ненароком чулки. Джисон вдруг приподнимается, переползая ближе, усаживается прямо на живот Чану, спиной чувствуя его возбуждение, и нагло трется собственным членом о чужой пресс, пока лидер практически неотрывно выцеловывает линию плеч, изредка покусывая бронзовую кожу. В легких — пустыня, потому что воздух куда-то испаряется, когда Бан осознает, что в это время творит Хан. Тот глядит довольно, продолжая движение, прибавляет еще вертлявый зад, нарочно проезжаясь по члену лидера. Чан скользит ладонями по бедрам, опускает на ягодицы, и Хан зарабатывает еще один шлепок, а Крис вместо мести получает лишь нескромный полувскрик-полустон. Джисон сидит сверху, наклонив голову вперед, боясь ненароком удариться макушкой о верхний ярус. Мысли заполняет только картинка напряженных рук Чана и вжимающихся в кожу ремней на них. Зрелище убийственное, и рэпер жалеет, что не предложил надеть еще один на шею. Крис в свою очередь тоже любуется, при том ощупывая каждый сантиметр. Контраст мягкости тела и жесткой кожи корсета сводит с ума, и Бан лишает себя его остатков, когда ладони накрывают джисонову грудь. Перебирает пальцами соски, вырывая из парня вздох за вздохом, заставляя его откинуться назад, упереться в лидерские бедра, на одном из которых Хан натыкается рукой на ремень, пробирается под него пальцами — просто потому что хочется. У Чана глаза полуприкрыты, он продолжает мять грудь Джисона, пока стоны не становятся более явными и осмысленными. Кислород по ощущениям тяжелый, продирается сквозь глотку с трудом. Крис резко хватает ладонью затылок рэпера, приближая к себе, и хрипит ему в лицо: — Что ты там говорил про темп? Не позволишь выбрать мне самому? — Смазка под подушкой, — шепчет в ответ Хан, нарочито медленно проводя языком по шее Чана. Щеки́ касаются слегка влажные волосы, а из-под челки выжидающе и с интересом смотрят обсидиановые глаза. Бан свободной рукой шарит под подушкой, пока Джисон нетерпеливо трется о него и одаривает кусачими поцелуями грудь и плечи. Чуть погодя Хан чувствует, как одна рука снова сжимает его задницу и как бегут по телу мурашки, потому что у Чана руки теплые, а смазка до жути холодная, — этот до дрожи в коленях удивительный контраст пронизывает все нервы, сто́ит лидеру протолкнуть пальцы внутрь. Джисон давится стоном и опускает ладони на широкую грудь, ища в ней свою главную опору. Каждое движение пальцев Криса заставляет прогибаться до хруста в спине, и на пару мгновений даже кажется, что Хан попросту сломается. Он стонет отрывисто, прикрыв глаза, стряхнув волосы на лицо, пока лидер внимательно выглядывает каждую эмоцию, стараясь добавить еще больше, растягивает увереннее и интенсивнее, потому что терпение постепенно покидает его. Бан вынимает пальцы с влажным хлюпом после долгой и усердной растяжки, хотя ему и хочется поскорее растянуть Хана на себе. Он помогает одной рукой приподняться, пока Джисон сгибается пополам, чтобы не удариться затылком, а затем смотрит, как рэпер садится на изнемогающий член. Пальцы поблескивают от смазки, и Крис проводит ими по члену Хана, растирая остатки, а затем — по диагонали от плеча до левой груди, словно оставляя невидимый знак: немного липкий, правда, смеется Джисон, но потом уже не до шуток. Он опускается на чанов член и несколько секунд может только молча ловить ртом воздух — спустя это время, из него вырывается громкий протяжный стон, потому что садится до конца и в тот же момент Бан, оттянув резинки чулок, резко отпускает их. Хлопок о кожу заглушается, и стон Чана сливается с джисоновым. Он крепко обхватывает бока рэпера, пока тот елозит задом, сидя на члене, и раздражает этим лидера. Крис не выдерживает больше, стискивает зубы и начинает быстро-быстро вколачиваться внутрь. Он глухо рычит, встречается с горящими глазами Хана, насаживает сильнее, сжимая бедра. Джисон низко стонет, его напряженный пресс проглядывает сквозь шнуровку корсета, которую пожирает взглядом Чан, но пока что еще держится, чтобы не сорвать ее к дьяволу. Зрелище возбуждает звериный голод и страсть, и по лицу рэпера видно, что он именно на это и рассчитывал. Крис тянет его на себя, обнимает за плечи, стараясь не сбивать темп, прижимает крепко, не давая Хану коснуться собственного члена — один-один. Джисон цепляется за пухлые губы, царапает плечи и соски, отчего Чан буквально воет в поцелуй. Язык у рэпера ловкий, целоваться с ним — безумие, трахать — запредельное удовольствие. Тот начинает поскуливать от наслаждения, член ноет до боли остро, нуждаясь в разрядке, но Бан только входит во вкус, а потому вынуждает слезть — полностью — и даже поначалу жалеет, что сделал это, но Хан сползает медленно, как хищник в засаде, проводит языком по чужому члену, слизывая смазку, наигранно морщась. Лидер не успевает остановить его, поднимается на локтях и смотрит затуманенным взглядом, сжимая в кулаках ткань простыни. Джисон берет полностью, отставляет призывно зад, пусть и упирается ногами в стенку кровати. Места не так много, но он продолжает делать вид, что его это не волнует. Чан наблюдает, как член исчезает за круглыми щеками, как Хан бросает насмешливые взгляды из-под длинных ресниц, облизывает головку, скользя пальцами по стволу, с громким чмоком выпускает, смыкая губы. Лидер одним наклоном головы показывает спуститься с кровати. Одарив его непонимающим взглядом, Джисон тем не менее слушается и элегантно соскальзывает на пол, оповещая об этом стуком платформы ботинок. Чан вылезает следом, встает перед рэпером, прижимая его к кровати. Хан затылком встречается со вторым ярусом, тихо шипит, но его шипение лидер собирает с губ, раздвигает ступни своей ногой и упирается ею в кровать, коленом задевая пах Джисона, а затем проезжается по нему бедром, окованным ремнем. Хан хватается за плечи, чувствуя под собой новую опору, но она слишком шаткая, ведь лидер водит бедром туда-сюда, раздраконивая и без того заведенного рэпера. Чан упирается руками в стенку второго яруса по обе стороны от головы Хана, стоя нарочито слишком близко, чтобы ловить каждый вздох, каждый стон, вырвавшийся из этого рта. — Хён, — выдыхает Джисон и тянется к корсету, — хочешь, я развяжу его? — Мне прекратить? — скалится Бан, вышептывая фразу на ухо, кусает вдобавок мочку все с той же звериной улыбкой, продолжая экзекуцию бедром. — Возьми меня уже или не дразни, — раздражается рэпер, замирая с концами шнурков в руках, моргает часто, чтобы сфокусироваться на лице перед ним, и на удивление, Чан опускает ногу. Хан было облегченно выдыхает, но тут его грубо разворачивают спиной, заставляя упереться точно так же, как лидер до этого, руками в кровать. Крис проводит пальцами по ключицам, спускается по груди и кубикам пресса сквозь шнуровку, минует нарочно ханов стояк и снова стискивает в мощном захвате бедра рэпера, вставляя в него член. Джисон беспомощно сжимает руки в кулаки, упирается с силой в кровать, чтобы не впечататься в нее лицом, пока Чан агрессивно вбивается сзади. Он двигается с большой скоростью и старается глухо вычитать прямо во влажную шею Хана его партию, придерживаясь заданного ритма. Джисон слышит все, скребет ногтями по деревянной стенке, упиваясь полурычащим стоном, закидывает голову на плечо Бану. Тот сильно кусается, больно впиваясь в оголенную кожу зубами, делая толчки еще быстрее, короче. Он толкается так глубоко и резко, что Хан вскрикивает, а затем Крис выходит из него. В последний раз Чан разворачивает Джисона к себе лицом. Видно, что тот еле держится на ногах, но в полуприкрытых глазах лидер замечает нотку любопытства, что подтверждается усталой улыбкой. Бан облизывается, мажет по губам, но не может сразу оторваться, целует сильнее, чем запланировал, шепчет: «Еще не все» и опускается вниз. Хан зажимает член у основания, прижимаясь спиной к кровати и поглаживая волосы Чана свободной рукой. Крис стягивает осторожно чулок, мягко проводит вдоль по коже, расстегивает молнию на ботинке и высвобождает из него и сетки чулка ногу. То же проделывает и со второй, поднимается наверх поцелуями, скользит кончиками больших пальцев по внутренней стороне бедра и возвращается к утопающему в наслаждении Хану. Он растягивает вновь губы в похотливой улыбке и дергает за шнурок, распуская его и стаскивая с себя корсет. Чан кусает губу и стонет, оглаживая ладонями пресс. Он берет оба члена в руку, Джисон хватает его за шею, пытаясь заглушить оргазм поцелуем, пока Крис интенсивно дрочит им. Они кончают почти одновременно; Хан дрожит в крепких объятиях, смотрит на такого же размякшего лидера и хихикает: — Хён, тебе бы очень пошел ремень на шею. Бан удивленно выгибает бровь, потом представляет и закатывает глаза. Очень хочется ответить болтушке Джисону, но сил нет даже на звуки, да и почему-то перед глазами начинает плыть. На Чана снисходит осознание, что произошло, только когда шея вдруг неожиданно заявляет о себе, а в штанах оказывается неприятно мокро. На часах глубокая ночь, а на экране над ним — недоделанная работа. Лидер понимает: все — чертов сон. Джисон в гребаном корсете и этих адски удачно подчеркивающих стройность его ног чулках просто приснился ему. Но когда на следующий же день Хан подскакивает к Крису, прокручивая в руках тонкий кожаный ремешок, вручает его со словами: «Тебе бы пошло, хён. На шею», Чан глубоко задумывается — что из всего действительно было сном?