Eros (сборник)

Пожалуй, ни одна индивидуальная запись, кавер или собственный трек не обходились без того, чтобы кто-нибудь из мемберов не просил Чана посмотреть, проверить, проконсультировать или просто дать совет. Лидер никогда не отказывал, поэтому его помощью пользовались часто и все без исключения. Сынмин работал над записью очередного кавера и в какой-то момент понял, что сейчас, именно сейчас, как раз на этой партии, над которой он бился битый час, нужна критика более опытного мембера. Чан появляется в студии после второго звонка; первый — не слышит из-за работы, но потом все же приходит, с улыбкой извиняясь и сообщая, что может уделить своему талантливому донсэну столько времени, сколько потребуется. — Хён, мне нужно, чтобы ты оценил одну часть в песне. Кажется, она не слишком хорошо получается, — скромно оповещает Ким, потирая колени, пока Бан усаживается рядом. Тот заинтересованно кивает, наблюдая за каждым движением парня. — Тпр-р-р-р-р, — начинает распеваться Сынмин, усаживаясь на стул. Сидящий рядом Чан смотрит на губы Кима и внезапно ловит себя на мысли, что от этого звука будет чудовищная вибрация и что ее хочется ощутить… на собственном члене. То ли от бесконечной занятости, когда порой даже на просто подрочить в душе сил уже нет, то ли еще почему у него возникли такие мысли, лидер не понял — лишь только опасливо выдохнул, не отрывая глаз от лица вокалиста. Тот повернул голову, бросая вопросительный взгляд и не прекращая распевку. Бан сглотнул, ощущая нарастающее давление в паху. Мысль про вибрации откликнулась в нем слишком сильно. — Хён? — спросил Сынмин, расположив одну руку рядом с клавишами синтезатора, а вторую положив на спинку стула Чана, и принялся рассматривать лидера. У того мгновенно покраснели кончики ушей. — Ты странный, хён. — Заключил Ким, собираясь вернуться к работе. Широкая ладонь Бана легла на его левую руку, случайно задевая край клавиш, но не издавая звука. — Сделай так еще раз, — попросил лидер, выдавливая из себя слова, но глядя прямо в глаза вокалисту. — Что сделать, хён? — на всякий случай Сынмин отодвигается вместе со стулом. — То, как ты распеваешься… Сделай так по моему члену. Лицо Сынмина в тот момент выражает, наверное, всю известную гамму эмоций: от шока и недопонимания до беспокойства в адекватности лидера. Чан смотрит отчего-то неотрывно, только люто краснеет ушами, но руку не отпускает. Видно, его всецело захватила фантазия, и выбить ее из головы уже просто нереально. Ким старается провести всю цепочку, чтобы понять, что за бред несет Бан, но в какой-то момент достигает той же мысли, что и лидер, и отворачивается. Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и принять невозмутимый вид, но почти что жалобно поднятые брови вынуждают ухмыльнуться — Сынмин вдруг понимает, что сам может установить правила игры. Для начала нужно только немного поддаться. Он опускает взгляд вниз, выскальзывая ладошками из-под рук Чана, и ухмыляется снова: Бан явно не рассчитывал на такой поворот событий, иначе, может, надел бы что-то другое. А пока что легкие шорты не скрывают ровным счетом ничего, деформируя свою поверхность натяжением от полувставшего лидерского члена. Ким чувствует, что сердце все же в волнении бьется раза в два сильнее обычного, но сползает на пол и тянется к шортам Чана. Тот не может сказать ни слова и даже воспротивиться — потому что хочется, остановить — тоже не получится, ведь Бан сам попросил, да и не позволят ему уже ни совесть, ни член просто так сдать назад. Тем более что Ким уже стоит перед ним на коленях, оттягивая шорты и белье, и коварно смотрит снизу вверх. Чан не успевает и сло́ва сказать, как вдруг чувствует на поверхности головки длинную вибрацию, отчего по телу словно от электрошока проносится волна, бегут мурашки, а эффект доходит аж до мозга. Сынмин дует губы и повторяет жест, держа в ладони чанов член, только теперь наклоняется немного вбок, чтобы вся поверхность была охвачена этой маленькой звуковой атакой. Сверху доносится короткий неосторожный стон, и Ким видит, как лидер отчаянно кусает губы, хватаясь за спинку стула и край стола с синтезатором. Сынмин думает, что этого достаточно, но затылок обхватывает чужая ладонь, давит и не дает отстраниться. Бан дышит неровно, держит за темные волосы и взглядом настойчиво намекает на то, что ему сейчас нужно. — Ничего не спрашивай, просто продолжай, ладно? — просит лидер, вспыхивая — ушами и, кажется, голосом, потому что Сынмин слышит в интонации возбуждение, ощущает жар кожей. Он молча ведет ладонью по чанову бедру, сдвигая вверх ткань шорт, пробуя и исследуя. Под рукой чувствует мурашки, когда пальцы срываются на внутреннюю сторону, ползут выше, ощупывая сквозь белье, в то время как другая ладонь все еще держит член. Чан, кажется, готов прямо на стуле сгореть, потому что движения сложенных в кольцо пальцев возобновляются, медленно надрачивая. Внутри и вовсе все вдруг начинает полыхать пожаром, когда головки касаются влажные губы, понемногу вбирая. Сынмин морщится, но потом поднимает глаза на Чана — тот закрывает рот внешней стороной ладони, глуша стоны и жмурясь от наслаждения. Ким отстраняется немного, когда чувствует, что давление на затылке ослабевает, затем снова пускает по члену вибрацию и резко глотает до половины. Уши вокалиста мягко обдает несдержанными стонами, а за волосы Чан хватается, как за спасательный круг. Концентрации хватает только на то, чтобы удерживать Сынмина, дабы не убежал, но тот словно входит во вкус и уже явно не собирается никуда деваться. Губы плавно скользят по стволу, неторопливо, параллельно с рукой, которая не забывает двигаться в ритм. Второй Сынмин в прямом смысле держит лидера за яйца, то и дело сжимая с разной силой. Пока он доставляет удовольствие Чану, понимает, что и сам, наверное, не прочь ощутить то́ же. Сынмин не спешит, отсасывает столь непривычно, прокручивая у основания ладонь для усиления эффекта, что Бан даже не смеет вмешиваться, полностью уступая. Это ощущается по-новому, не так, как обычно, и оттого еще ярче. Но когда лидер чувствует, что вот-вот кончит, Сынмин вдруг выпускает изо рта член, убирает руки и отодвигается, а Чан, потеряв бдительность, оторопело хлопает глазами. — Дальше сам, хён, — ухмыляется вокалист, словно угадав нужный момент. Он все так же невыносим, как и всегда, но Бану не до осмысления вредности Сынмина. И пока тот вытирает ладонью губы, не спуская взгляда с лидера, все так же стоя перед ним на коленях, Крису приходится доводить себя до оргазма самостоятельно. Он закрывает глаза лишь на несколько секунд, пока не чувствует сперму на руках и пытается отдышаться. Ким выжидает, хлопая ресницами, лицо у него выглядит мягко, как сахарная вата, и Чан жалеет, что не прикоснулся к нему. Он приходит в себя, но его руки тут же подхватывают чужие, аккуратно вытирая салфеткой. Лидер успевает умилиться заботливости мембера, но тут же удивляется, когда Сынмин, закончив с работой, резко тянет Криса на себя, не давая надеть обратно шорты, ногой отодвигает стул в сторону, хотя места и так нет. Он толкает лидера к стене, после и вовсе убирая стул, потому что в узком пространстве и без него не развернуться. Чан ударяется лопатками и затылком и совсем не понимает, что происходит, потому что голова слегка кружится, а тело слишком расслаблено, да еще и Ким прижимается спереди, внимательно рассматривая своими умными щенячьими глазами. Он держит Бана за запястье, наклоняется к уху и шепчет — как будто шуршащий листопад: — Минет надо отработать, Чани-хён. Не давая ответить, Ким стаскивает вниз чановы шорты и начинает расстегивать пуговицы на собственных джинсах. Крис выдыхает долго, словно воздуха в легких было раза в два больше нужного. Он ерошит волосы, оставляя их, кажется, и вовсе лохматыми, но тут же с готовностью смотрит на вокалиста. Что ж, он не против. — Поцелуешь меня перед этим? — Сынмин снимает джинсы и белье и решает, что Бан обнаглел. Но решимость в его взгляде настолько заводит, что Ким приближается к лидерским губам. Тот снова обхватывает затылок ладонями, спускает на шею, целует бойко, пряно, улыбаясь в губы Сынмину, так что самому Киму это нравится. Он пропускает крашеные пряди сквозь пальцы, затем сжимает грубо, чувствуя внутри чанов язык. — Раздвинь ноги, хён, — просит Сынмин, прикусывая губу Крису. Тот смотрит вниз, затем снова в глаза Киму, пытаясь найти в них ответ и понять, что собирается делать вокалист. Чан не успевает додумать мысль о том, что смазки под рукой нет и для начала надо было бы позаботиться о растяжке, но Сынмин вжимается своей грудью в мощную лидерскую и проникает членом меж его бедер. Крис сходу улавливает задумку и сводит ноги обратно, тут же чувствуя пробный толчок и горячее дыхание за ухом. Он обнимает за спину, пока Ким упирается руками в стену и кусает собственные губы. Сынмин сходит с ума уже после пары первых толчков, потому что бедра у Чана крепкие и горячие и сжимают не слишком сильно, а каждое движение отдается новой волной удовольствия во всем теле. Член Криса трется об их животы поверх футболок, добавляя пикантности ощущениям. Сынмин глаз не открывает, отдаваясь процессу, пробивается между сведенных ног, толкаясь все в том же небыстром темпе, пока его обнаженные ягодицы сжимают шершавые ладони Бана. Крис принимает чужой член, почти вздрагивая каждый раз, когда головка случайно касается его задницы, и вместе с тем он задыхается от нарастающей стимуляции. Между бедер кожа горит, как горит все внутри него. Сынмин держится за его плечи и то трется только головкой члена, то проникает до основания, одновременно задерживая дыхание, а после опаляя им незащищенную шею. Ким делает несколько быстрых и коротких толчков, пока Чан сильнее сжимает ноги вместе, ощущая влажную головку, и крепче вдавливает ладони в спину Кима, удерживая на месте. Сынмин вдруг начинает мелко подрагивать, впиваясь в губы лидера, несколько раз подряд кротко втягивает носом воздух, а затем резко выдыхает Бану в приоткрытый рот, одновременно полностью расслабляясь. Крис чувствует, как между ног становится мокро от липкой спермы, и больно прикусывает губу, заламывая брови от собственных ощущений. Кима еще держат чужие руки, и он, чуть отстранившись, обхватывает лидерский член и вновь надрачивая. Не останавливает Сынмина даже то, что Бан кончает ему в руку, и продолжает движения вдоль ствола. — Ты дьявол, Ким Сынмин, — задыхаясь, вышептывает Чан и умоляюще смотрит на вокалиста, не в силах больше сказать ни слова из-за сверхстимуляции, а после изливается в испачканную ладонь еще раз. В глазах даже мутнеет, и теперь поддерживать лидера приходится Сынмину свободной рукой. Он усаживает Криса обратно на стул и помогает привести себя в порядок. Через некоторое время оба сидят рядом, окончательно восстанавливая дыхание, и не могут смотреть друг на друга без улыбки. Улыбка у Сынмина широкая, красивая, так что Чан невольно замирает, любуясь. — Ну что, хён, может, наконец послушаешь ту часть? — возвращает в реальность голос вокалиста. — Я думаю, ты уже показал мне свою лучшую часть, Сынминни, — устало, но мягко отвечает Чан, недвусмысленно похлопывая Кима по бедру.