Eros (сборник)

Сзади становится невыносимо жарко и томительно, потому что Джисон растягивает тремя и делает это как будто нарочно долго, а может, только так кажется, потому что под потными ладонями на удивление размеренно дышит Чанбин. Руки соскальзывают вверх к его плечам, сжимая их со всей силы, чтобы уж точно больше не терять опоры, но тут же Хан подхватывает свободной ладонью, стискивая ребра и припадая губами к оголенной шее. Минхо думает, что Чанбин зараза, потому что мнёт свою же грудь, но после Ли сразу начинает ерзать голым задом на животе рэпера, мешая Хану и проталкивая член вперед — прямо промеж стискивающих его грудей. Со глядит с непередаваемым выражением лица: скорее смесь восторга и наглости, ощущение собственного превосходства и в то же время азарта от такой необычной задумки. Внутрь проникают нетерпеливо пальцы, и Минхо елозит сильнее, пытаясь усесться на них поудобнее, в то же время затрудняя Чанбину дыхание. В очередной раз насаживаясь на пальцы, Ли думает, не проклянуть бы Хана за излишнюю расторопность, но чувствует фаланги четвертого и только тогда задается вопросом, как до такого вообще дошло. Он четко помнил, что отдыхал в зале для практик после индивидуальной репетиции, когда к нему зашли эти двое. Отчего-то донельзя счастливые и сияющие бесконечной заботой о хёне. Стало стремно, поэтому Минхо не решился открывать полностью глаза. — Хён, почему ты спишь на полу? — по вопрошающему тону голоса безошибочно был определен Чанбин. Оставив его без ответа, Ли продолжал изображать то ли спящего, то ли игнорирующего все вокруг, скрывая свою заинтересованность в том, чего это они забыли в такой поздний час, когда остальные мемберы уже наверняка мирно дрыхли дома. — Хён, тебе, должно быть, одиноко здесь. Ты же не против, если мы составим компанию? — Хан в своем репертуаре, проявлял заботу, зная, что Ли это не проигнорирует, но виду все равно не подаст. Пауза. Послышался вздох, но Минхо в своей голове наотрез отказался вставать, потому что ему то ли лень, то ли он просто решил повредничать. Очередной вздох — уже другой, более обреченный и наполненный осознанием. Чьи-то руки заботливо накрыли пледом, взятым из шкафа, а после оба мембера легли рядом, свернувшись под боком, как два больших кота. — Твои руки холодные, хён. — Мы согреем тебя, — бедро внезапно пригрело теплом чужой ладони, а затем на другое скользнула вторая. Минхо отвлекается от воспоминаний, потому что за основание шеи кусают безбожно больно, неаккуратно, пока мощные руки сжимают ягодицы, разводя их в стороны и насаживая на пальцы другого рэпера. Чанбин ликует, даже не обращает внимания на собственный стояк, предоставляя Ли свободно сминать широкую грудь, проникая туда влажным от естественной смазки членом. Ребра танцора хрустят от давления, а под футболку пробирается ладонь Джисона и сжимает сосок. Губы у него сухие, царапают кожу, поэтому Минхо решает попробовать на вкус сначала Чанбина. Тот тяжело охает от резких перемещений Ли на своем торсе, впрочем, сам танцор разражается громким стоном от того, что невольно сдвигается дальше, заставляя Джисона проникнуть глубже. Минхо выстанывает все мысли Чанбину в приоткрытый рот, отчего тот мелко вздрагивает и властно сминает губы напротив. Они у хёна удивительно мягкие и вкусные, как спелая клубника, что передают свою сладость другому, когда вкушаешь их. Со срывает с этих губ мелодичные стоны, также пробуя, медленно зарываясь пальцами в волнистые волосы. В голове, руках и на торсе — один Ли Минхо, заполняет собой все пространство вокруг, в то время как того заполняют по основание фаланги Джисона. Их члены трутся друг о друга, зажатые в тисках из двух тел, отчего становится только горячее. Пока они целуются, опаляя друг друга горячим дыханием, Хан терзает спину танцора, покусывая мягкую кожу и отмечая невесомым поцелуем каждый укус. Линоу плавится под его пальцами внутри себя и ладонью, что свободно исследует торс, поглаживает легкий рельеф и грубо сминает твердые соски. Ему настолько хорошо, что вот-вот разорвет на тысячу частей, и даже думать особо не хочется, но нет-нет, да и всплывет случайная мысль в обожженном страстью сознании. Ли не понял, как все началось и почему они вообще занялись этим в подобном месте. Диван в зале для практик не предназначался в качестве места удовлетворения сексуальных утех. Однако Джисона и Чанбина это совершенно не смущало, судя по тому, как они легко и непринужденно приступили к изучению тела хёна. С бедер чужие ладони скользнули вдруг под майку и резинку свободных тренировочных штанов. Минхо задохнулся от обилия ощущений, не в силах даже спросить, зачем это вообще делалось. Прильнувший неожиданно Хан вылез из-под одеяла, которым также был накрыт вместе с Ли, и провел кончиком языка по линии челюсти. Жест отдался разрядом тока вдоль позвоночника, а после — еще несколькими, потому что рэпер продолжал обводить языком точеные линии, игнорируя холодные пальцы на своей ладони, что пытливо двигалась по внутренней стороне бедра. Чанбин в свою очередь не отставал, повторяя поглаживания и жарко дыша куда-то в шею, добавляя ко всему прочему еще и мурашки. Минхо даже не заметил, как рэперы поменялись позициями: к скулам припали пухлые губы Со, зацеловывая мягкие щечки, то и дело срываясь, чтобы легко прикусить кончик уха. Хан сполз куда-то вниз, а после его округлая моська с наглейшими улыбкой и взглядом показалась между ног танцора из-под пледа, который вскоре оказался попросту откинутым, а Минхо в четыре руки укладывали сначала вроде бы на диван, а потом на Чанбина, попутно стягивая штаны. В какой-то момент Джисон, тяжело дыша, вынимает пальцы из Ли, отстраняясь и падая на диван рядом. Самостоятельно избавляется от спортивок, пока Чанбин отвлекает Линоу сводящим с ума трением члена о растянутый зад. Издевательство прекращает Хан, утаскивая танцора на себя, входя одним плавным движением под аккомпанемент удивительно красивого вдоха и завершающего стона. Со усмехается, устраиваясь на диване рядом с Джисоном. Тот начинает двигаться, придерживая Ли за упругие бедра. Минхо пытается сфокусироваться. Он чувствует, что сдает позиции, и не может даже слова сказать наглым донсэнам, лишь ласкает их утонченный слух фальцетом. Все тело горит и отзывается наслаждением, а сознание в любой момент готово отключиться. Мышцы на ногах напрягаются не хуже, чем на репетиции, дыхание не сбивается только благодаря тренировкам, но к чужой руке на собственном члене еще надо привыкнуть, поэтому когда Чанбин начинает водить по стволу пальцами, Линоу дергается, запрокидывая голову и не сдерживая громкий стон. В качестве маленькой мести он тянется к рэперу и обхватывает ладошкой член, подстраиваясь под ритм, в котором двигается Джисон. Смазки у этих двоих, конечно же, не оказалось, как и презервативов. Поэтому быстро стянув с хёна штаны, Хан перебрался обратно, устроившись позади, и немедля прижался грудью к спине, обвивая шею рукой, придерживая под подбородком и надавливая на пухлые губы пальцами. Ли инстинктивно приоткрыл рот, впуская узловатые фаланги, пока внизу Со занимался дразнящими поглаживаниями и игриво прикусывал за соски, сминая подтянутые ягодицы. Во рту стало влажно, язык закружил вокруг пальцев, которые Минхо обильно смачивал слюной, а Хан то проталкивал глубже, то вытаскивал наполовину, затем проникая обратно. Он увеличил скорость, заставляя Ли задыхаться и давиться шершавыми мокрыми пальцами, на что он отвечал мелкими прикусываниями, на которые Джисон не реагировал, продолжая трахать его рот. Танцор нащупал позади себя бедра Хана, хватаясь за них руками, продвигаясь к паху. Рэпер внезапно вытащил пальцы, проникая сразу двумя внутрь, одновременно чувствуя, как его промежность крепко стиснула рука хёна. С лица Чанбина наконец пропадает ухмылка, когда он чувствует эффект от движущихся по напряженному члену пальцев Ли. Со тянется к Джисону, который по какому-то наитию также двинулся в сторону рэпера. Минхо краем глаза видит, как они целуются, и мстительно усиливает хватку на чанбиновом члене, вырывая из него хриплые стоны в губы Хану. Со цепляется свободной рукой за плечо друга, подмахивая бедрами и продолжая кое-как экзекуцию и для хёна. Вскоре ему это надоедает, потому что Минхо явно получает больше удовольствия от своей проделки, поэтому Чанбин отстраняется, а когда Линоу вновь открывает глаза, видит рэпера промеж своих широко разведенных ног. Тот окидывает блестящим взглядом темных глаз, одним долгим движением проводит обеими ладонями от коленей по обнаженным бедрам и опускается губами на болезненно напрягшийся член. Хан усиливает толчки, так что Со даже не приходится особо двигать головой. Минхо чувствует влажный язык на головке и разрывается от ощущений в теле. На его собственный член насаживается ртом Чанбин, с каждым движением, кажется, все больше вбирая, а после даже касается кончиком носа лобка, тут же резко отстраняясь, чтобы перевести дыхание. Свести бедра не дают крепкие руки рэпера, что упираются рядом с коленями, пока он работает ртом между ног хёна, то чуть хмурясь, то расслабляясь, пока смотрит снизу вверх на изможденное лицо Ли, не выпуская из-за щеки член. Минхо не может сосредоточиться на чем-то одном, потому что постоянно перемещающиеся руки не оставляют возможности поймать себя в определенной точке, давление сзади контрастирует с мягкостью губ спереди, и танцор растворяется, как сахар в горячем чае. Вот только вместо чая у него два не менее горячих мембера, а выдержки становится с каждой секундой все меньше. Головку обвивают влажные губы, а спереди грудь сжимают ладони Хана, прижимая ближе к себе, соскальзывая по мягким бокам ниже, разводя бедра Минхо еще шире, и рэпер толкается сильнее и глубже в него. Ли разрушается в стонах, ищет опору то в скользком подлокотнике дивана, то в мощных плечах Чанбина, который не дает нормально вздохнуть, вбирая до основания и позволяя трахать себе глотку, отчего дыхание перекрывает не только у Со, но и у Минхо, от обилия ощущений сходящего с ума. Он не понимает, когда вдруг по телу проносится горячая волна — как будто окатывает кипятком в ду́ше, но внутри становится легко, из груди вырывается громкий стон, Ли сжимается вокруг Хана и кончает прямо Чанбину в рот. Глаза открывает только тогда, когда довольный Со уже вытирает губы ладонью, напоследок облизывая дочиста головку, а Джисон зачем-то просит подняться, покидая расслабленное тело, но при этом крепко держа руками, чтобы танцор не упал на подгибающихся ногах. Чанбин плюхается на диван, прямо в то же место, где на черной коже по́том уже обозначились контуры голой задницы Хана. Тот нежно касается закрытых плеч Минхо, отодвигая футболку и целуя обнаженную кожу, поднимаясь снова к шее и мягко нашептывая в самое ухо: — Хён, сделай и ему приятно, — после неуклюжего кивка контрастно-резко Джисон наклоняет голову Ли вперед, крепко обхватив ее перед этим. При этом он заставляет танцора согнуться, как при поклоне, прогибаясь в спине. Минхо видит перед собой налитый кровью каменный стояк Чанбина, к которому тот, едва сдерживаясь, не притрагивается. Ли понимает, что ему предлагают сделать, поэтому ставит руки по обеим сторонам от бедер рэпера, чтобы попросту не упасть. Поза крайне неудобная, поэтому Минхо опускается на четвереньки, а вслед за ним и Джисон. Как только влажный язык осторожно, словно на пробу, касается покрасневшей головки, Хан снова толкается внутрь. Со одновременно с Ли разражается громким стоном, раскидывая руки по спинке дивана. Вот только оставляет их так ненадолго, потому что спустя совсем немного времени ладони Джисона касается Чанбин, сжимая между пальцами пряди крашенных волос Минхо. Тот шипит от неприятных ощущений, едва не смыкая зубы прямо на члене. Но опомниться не дают, потому что Со начинает грубо вбиваться в рот хёна, держа его за волосы. По залу раскатисто проносятся стоны на все лады: Линоу, кажется, в беспамятстве, потому что ощущает только захватывающее с новой силой возбуждение, что впитывается в каждую клеточку тела, разнося огонь по жилам. Задница горит, но пока он обнимает губами основание чанбинова члена, это не имеет особого значения. На глазах даже проступают слезы, потому что Со не контролирует силу, утягивая за волосы, при этом выстанывает из себя душу, желая приблизиться настолько, насколько только возможно, а может, и больше. Чанбин замирает неожиданно, почему-то вместе с Ханом — не сговариваясь, но как будто по одной и той же причине именно сейчас. Они изливаются одновременно, и Ли до громкого хруста в спине выгибается, потому что ощущения просто крышесносные. Это слишком горячо — жарче извергающегося лавой вулкана. Минхо разрушается, рассыпается на кусочки снова, пока в беспорядке и хаосе в голове облизывает губы, собирает белесые капли с подбородка пальцами, закатывает глаза, пока засовывает их в рот, вычищая. Чанбин как будто снова попадает в ловушку сексуальности хёна — его слишком много, он слишком хорош. Со готов растечься той самой остывшей лавой прямо здесь, но облегченно и протяжно выдыхающий в полустоне Хан не позволяет этого сделать. Дает передышку в несколько секунд, а затем творит настоящее беззаконие, подхватывая Минхо, как котенка, под плечи, развратно проводит языком по обнаженной шее, оставляя мокрый след. Танцор стоит на коленях перед Со, широко расставив ноги; Джисон же смотрит на напарника, и в его взгляде читает такие же искры, как у себя. Хан накрывает ладонями грудь Минхо, а затем сминает, при этом не разрывая визуального контакта с Чанбином, словно дразня его. Ли запрокидывает голову, подставляя шею, позволяя манипулировать собой, как вздумается. Хан накрывает пальцами соски, а затем говорит хрипло, обращаясь к Со: — Возьми его, хён. Минхо перетекает из одних рук в другие, чувствует потное тело под собой, как и то, что на копчик давит член. У самого танцора снова стоит, и хочется еще, о чем он незамедлительно сообщает под восхищенные возгласы и вздохи мемберов. Чанбин, в отличие от недавнего, нежен, выцеловывает узоры на спине Линоу, ладонями водит по его телу, нарочно игнорируя стояк. Минхо уже по-настоящему хрипит от стонов, когда к нему на колени приземляется Хан. — Выдержишь нас обоих, Чанбин-хён? — интересуется он, продвигаясь ближе на бедрах танцора, и беззастенчиво надрачивая себе. Со кряхтит, но выглядит довольным. Просит лишь на секунду приподняться, а после резко сажает Линоу на свой член. Низкий рык рэпер глушит в плече хёна, впиваясь в него зубами. Это напоминает погружение в воду — от контраста ощущений впору сойти с ума. Чанбин кладет ладони на бока Минхо, поглаживая мягкую кожу, начиная размеренно вбиваться внутрь. Джисон ухмыляется хриплому стону, что вырывается изо рта Ли, как только того накрывает чувство заполненности и расслабляет, словно под горячим душем. Он остервенело ищет что-то, чтобы разделить свои эмоции, иначе его просто разорвет. Хана тянут за шею, Минхо впивается в губы неаккуратным поцелуем, случайно прикусывая чужие губы, но так отчаянно-яростно, что кажется, будто это было нарочно. Рэпер вдруг отрывается, слегка улыбаясь, а после медленно скользит руками по собственным широко разведенным бедрам, раздраконивая обоих мемберов сразу, потому что Чанбин краем глаза наблюдает непотребство, учиненное напарником и усиливает толчки. Видя изнеможение Минхо, Хан наконец раздвигает ягодицы и опускается на ноющий член танцора. Они стонут в унисон: Линоу — от сжимающей его узости, а Джисон — от новых ощущений. Спустя несколько секунд его футболка летит в сторону, и вновь рэпера притягивают для глубокого поцелуя, несмотря на нарастающий сзади темп. Пока Минхо терзает губы Хана, стискивая одной рукой его шею для лучшего контроля, а второй — оглаживая головку члена пальцами, Чанбин оставляет короткие поцелуи вдоль позвоночника, с удовольствием отмечая, как вздрагивает Линоу каждый раз, когда Со отмечает свой путь очередным чмоком. Его руки блуждают по телу танцора, то и дело проводя с внутренней стороны бедер, сжимают грудь, продолжая вколачиваться, насколько возможно, быстро, хотя так, как планировалось, не получается все равно. Чанбин чувствует, что в таком же бешеном темпе продолжать долго не сможет: масса двух мужчин, сидящих на нем, немаленькая, он устает, да и хочется побыстрее кончить, потому что внутри все буквально взрывается от желания. Минхо нереально горяч, и это понимают оба рэпера. Хан скачет на члене Линоу, как будто не он буквально только что загонял свой собственный в подтянутый зад танцора. Тот с удовлетворением сминает чужие ягодицы и отмечает, как волшебно стонет Джисон. Его брови изламываются в точно таком же желании, о котором хрипит Чанбин сзади в основание шеи, снова оттянув Минхо за волосы. Со буквально вгрызается в кожу, грозно рыча подобно животному, прижимая мощные бедра Ли к своим, стараясь продвинуться как можно глубже и в какой-то момент замирая. Минхо искажает лицо в кричащем стоне, потому что его пронзает от макушки головы до кончиков пальцев ног. Он, как и Со, кончает внутрь и какое-то время не может даже пошевелиться. Хан изнемогает, продолжая скакать, но тут же его член обхватывает еще одна рука, принадлежащая Чанбину. Вдвоем с Линоу они и доводят Джисона — он сам срывается на фальцет, в какой-то момент слишком резко опустившись, принимая до основания. Он пачкает спермой живот Минхо, но тот только запечатляет мокрый поцелуй на губах Со, тут же переключаясь на другого рэпера. По телу разливается эйфория и приятная теплота, что питает каждую клеточку тела, расслабляя донельзя. В районе живота ощущается так, будто там развязался сложный узел, а еще влажность, что становится единственным неудобством. Линоу медленно открывает глаза, даже не осознавая, что произошло. Пушистые ресницы хлопают часто-часто, пытаясь прогнать туманную пелену, но это не спасает от внезапно нахлынувшего непонимания: всего лишь секунду назад он погибал от страсти под властью двух пар рук и пары членов, но сейчас одиноко сидит на полу в пустом зале для практик. Штаны неприятно прилипают к паху, и только тогда танцор осознает, что все было уж слишком хорошим сном: тело затекло, но несмотря на это, он все равно кончил от собственной фантазии, кажется, чересчур бурно разыгравшейся. Однако какое же удивление постигает Ли, когда дверь в зал открывается, пропуская двух людей, сияющих не хуже стоящих на полках дома наград. Отчего-то настолько счастливых и сочащихся заботой, что на мгновение даже начинает воротить. — Хён, почему ты спишь на полу? — слышит Минхо, улавливая обеспокоенные нотки, почему-то сказанное томно, словно говорящий хотел намекнуть на нечто скрытое. — Хён, тебе, должно быть, одиноко здесь. Ты же не против, если мы составим компанию? — второй голос ощущается так же насыщенно, как и первый. Линоу смотрит на своих чересчур довольных донсэнов и, инстинктивно поджимая к себе колени, чтобы не увидели следов на штанах, спрашивает себя, действительно ли все было просто сном и когда его фантазия стала настолько бурной?..