…Решения. Мы все в их плену. Порой нам кажется, что мы делаем что-то слишком верное, Но разбиваемся о поток, убийственную волну последствий. Порой нам кажется, что наше решение простое, но оно кроет в себе гениальность. Мы упиваемся своим триумфом, не осознавая, что исход стал финалом для кого-то Другого…
Гермиона сидела неподвижно. Веки, будто налитые свинцом, тяжёлые, такие не свои, были закрыты. Лицо обдувал совсем ещё не тёплый майский ветер. Вокруг царила тишина, пробирающая до дрожи в коленях. Слишком тихо… Эту дату, 2 мая 1998 года, она запечатает в своих воспоминаниях. До своей смерти будет хранить всё, что предшествовало этим тёмным событиям, разольёт свою память по флакончикам, закупорит в пробирки, но будет помнить… До конца своих дней. Она смотрела на свою палочку, думая обо всём, что произошло за последние сутки. Старалась анализировать и понять, что же делать дальше, как жить, по какому пути идти и, самое главное, какие решения выбрать. В замке Гарри и Рон помогали раненым, поддерживали тех, кто потерял своих близких. Близкие… Война не играет в игры и не прощает ошибок, забирает самое дорогое: честь, ценности, юность, выбор, родных людей. Под предлогом привести голову в порядок, Гермиона отправилась в то место, где ещё недавно был мост. Окинув взглядом главную залу, она мысленно попрощалась с теми, кто ещё совсем недавно сражался с ней плечом к плечу. Они будто погрузились в сладкий сон, лишь незначительные внешние повреждения указывали, что это не так. Преподаватели, благодаря очищающим чарам, приводили тела погибших в порядок и готовили к транспортировке. Одинокая слеза пробежала по девичьей скуле. Смахнув её рукой и переведя взгляд, она увидела Его. Тот, кого ещё недавно нельзя было называть, лежал вдали от всех. Его уродливое лицо было повёрнуто в сторону стены, а тело, окутанное в серые одежды, ссутулившееся и обмякшее, будто высохло. И почему из-за одной гадины страдало столько людей? Почему за его угоду себе погибло столько невинных жизней? Ради чего? Сидя на недавно мягкой, а ныне затоптанной траве, Гермиона собиралась выкрикнуть что-то в пустоту. Просто прокричать свою боль, освободить исстрадавшуюся душу. Подтянув к себе ноги и обняв себя за колени, она, сдержав этот порыв, решила просто посидеть ещё немного. И погрузившись в свои мысли, она не заметила как кто-то подошёл сзади. Ей помешал голос за спиной, чей обладатель медленно опустился рядом. Опешив, Гермиона не сразу поняла, кто являлся обладателем столь низкого и пронзительного тембра, разрезающего тишину вокруг. Драко Малфой, собственной персоной. «Что ему понадобилось от меня?» Драко бросил короткий, ничего не выражающий взгляд и из кармана брюк достал пачку сигарет. «Сигареты. Хм-м. Как столько всего неправильного собралось в одном человеке?» — подумала она про себя, разглядывая его лицо. Он был помят, запачкан, не такой, как обычно. Не было ни намёка на слизеринского принца, коим он считал себя раньше. Только аристократические длинные пальцы, увенчанные фамильным перстнем, его выверенные элегантные движения при прикуривании сигареты говорили о том, что этот человек необычного происхождения. — Паршиво… — выдохнув первую порцию дыма и отведя сигарету в сторону, сказал Малфой. Поведя немного плечами и резко втянув в себя воздух, Гермиона издала не то удивлённый, не то озадаченный свист. Малфой, смакуя сигарету и выдыхая едкий дым, повернулся к ней лицом. — Что будет дальше? — откинув недавно шикарные платиновые, а сейчас спутанные и грязные волосы, он затянулся вновь и добавил: — В смысле, как дальше, Грейнджер? Она закрыла глаза, итак затуманенное сознание и отсутствие сна длительное время не давало принять происходящее. Осмыслить. Но она всё же поняла его эмоции. Немного погодя, повернувшись на ожидавшего её ответа парня, Гермиона, прочистив горло, начала: — Ты о тебе и твоей семье? — смотря перед собой, она слегка напряглась. Не каждый день ей доводилось вести беседу с Малфоем. Вернее, они вообще никогда не беседовали, лишь только перекидывались взаимными оскорблениями. — Это же только начало. Для нас… — сделав сильную затяжку и затушив сигарету, Драко выдохнул дым в туманную прохладу, туда, где ещё недавно находился мост, а сейчас руины и, окутанная туманом и копотью, пропасть. — Как думаешь, что сделают с нами Пожиратели, которые остались в живых? Я не выдал ваше трио в Малфой-Мэноре, и это полбеды. Меня достаточно научили, так сказать, внимательнее смотреть перед собой, после того случая, — нарисовав кавычки в воздухе, продолжил Малфой, — Но мама… она спасла Поттера. Все выжившие Пожиратели это поймут, кто ещё не понял. К тому же, Министерство за связь с этим одержимым уродом нас по голове не погладит… — Почему ты ищешь помощи у меня? — Грейнджер, я почему-то чувствую, что ты можешь мне помочь и, кроме того, я уверен, что ты знаешь, как это можно сделать. Снегг говорил, что тебя не стоит недооценивать, я не знаю почему и толком не уверен в значении этой фразы. Но он твердил мне, чтобы я просил помощи именно у тебя, когда всё закончится. К тому же, ты меня не убила, хотя возможностей было предостаточно. Хочу заметить, как и я тебя… — повернувшись к ней лицом, проговорил он каким-то странным дерзким полушёпотом. У неё не было ни сил, ни желания как-то отвечать ему на всё это, она подумает об этом позже. Сейчас не то время и не то место. Она измотана, голодна, чувство опустошения и безысходности накрывают её с головой. Хочется забыться и оказаться где-нибудь в тёплой ванне и смыть с себя весь этот ужас. Они сидели молча ещё какое-то время, уставившись в пустоту. Казалось, что время тянется бесконечно долго. Возможно, Гермиону скоро начнут искать. И поразмыслив, она взяла слово: — Всё, что будет в моих силах, я сделаю. Я тебе обещаю. Если бы не Нарцисса, мы бы действительно сейчас тут не сидели. И ты не выдал нас в Мэноре, да и цели у вас с матерью поймать нас явно не было, я это тоже заметила, — немного потрусив его за плечо, Гермиона поднялась на ноги, направляясь в сторону замка, добавила: — Ты знаешь, я верю, что в глубине своей души ты очень добрый. Олливандер сказал, что в сердце твоей палочки волос единорога. Только волшебник со светлой душой может управлять такой палочкой, подумай об этом. — Спасибо, Грейнджер, — улыбнувшись уголками губ сказал Драко, смотря вперёд. Гермиона ничего не ответила и, отряхнув свои джинсы, направилась на помощь туда, где на данный момент в ней нуждались больше всего. «Она считает, что у меня добрая душа», — почему-то улыбаясь думал Драко, продолжая сидеть на этом склоне и смотреть вперёд неизвестности.***
Ущерб замку был колоссальный. Урон был нанесён библиотеке, главному входу, кухне, проёмам этажей и частично комнатам. Даже не хотелось думать, какой ущерб был нанесён книгам и что там с Выручай-комнатой. Повсюду веяло скорбью и безнадёжностью. Филч со взглядом безумца осматривал разрушенные колонны и лестницы, прикидывая план своих бесконечных действий. Миссис Норрис осталась в живых, за чью жизнь, видимо, он был рад больше, чем за собственную, поэтому носил её подмышкой, чем явно была недовольна пушистая особа, и старался никоим образом не упустить из вида. Макгонагалл сняла антитрансгрессионные чары для прибытия сотрудников Министерства и открыла камины для перемещения учеников домой, а пострадавших — в Мунго. Минерва также дала распоряжение домовым эльфам готовиться к тому, чтобы накормить всех присутствующих. Вокруг царили непонятная хаотичная суматоха и отчаяние. Найдя своих друзей, Гермиона села за стол в Большом зале. Рон обнял её, постоянно косясь на мать, которая сотрясалась в тихих рыданиях на груди отца. Гладя Гермиону по голове, он нервно крутил палочку, пытаясь сосредоточиться хоть на чём-то и быть сильным в такую сложную для его семьи минуту. К ним подошёл Кингсли Бруствер и усевшись напротив троицы, нарушил молчание друзей. — Я не хочу сейчас долго занимать ваше время. Скажу лишь, что предельно счастлив, что вы все живы. Нам предстоит огромная работа. Возвращайтесь в Нору, приведите себя в порядок. Жду вас в Министерстве в четверг 14 мая. К десяти часам утра. Меня назначат Министром магии в понедельник. Троица бросила в его сторону заинтересованный взгляд, но никто не сказал ни слова. Кингсли приобнял Гермиону за плечи, после чего удалился к остальным сотрудникам Министерства. Гермиона лишь обратила своё внимание на Драко, который держался отстранённо. Из Слизерина фактически никого не осталось в замке. Малфои сидели отдельно от всех за полупустым столом своего факультета, они молчали и держались так, будто были не уверены, что им вообще тут можно находиться. Хотя по факту никто не обращал на них никакого внимания. К ним подошёл кто-то из Министерства. Старший Малфой напрягся, последовала короткая беседа. Все трое встали из-за стола и проследовали в сторону выхода. Драко бросил на Гермиону такой взгляд, от которого побежали мурашки и становилось не по себе. Нет, это была не угроза — это была просьба о помощи…