И все катилось в пропасть. Хотелось воздвигнуть высокую башню и закрыться там на десятилетия. Отсидеться. Перестать испытывать эти чувства. Они старались подавить в себе то, что подавить было уже невозможно...
Рождество. Все мы любим этот чудесный праздник. Море подарков и счастливых лиц, желаний и сбывающихся мечтаний. В воздухе витает запах выпечки и корицы, а атмосфера сама по себе наполнена волшебством. Даже в маггловском мире люди ощущают Рождество совершенно особенно. И дело не в добродушном бородатом мужчине в красном колпаке, сказке о волшебных оленях или прочей рождественской чепухе. Дело в том, что с самого детства — это особенное время. И уже будучи взрослыми, мы перемещаемся в прошлое без всякой машины времени и прочей атрибутики. Мы возвращаемся в прошлое, испытывая детскую радость при приближении этого сказочного, волшебного праздника. Но! Точно не тогда, когда у тебя меньше недели на организацию магического торжества, на которое прибудет огромное количество гостей, включая две школы волшебства и министр магии. Драко и Гермиону освободили от всех занятий, и они проводили безумное количество времени вместе, уходя рано утром и приходя поздно вечером в общую гостиную. Гермиона была вымотана, постоянно выслушивая нотации от Тео, который попросту не собирался предлагать ей помощь, а только третировал по поводу постоянного отсутствия. Его действия безумно раздражали Гермиону, хотелось накричать на Нотта, лишь бы он только перестал вести себя как придурок. Драко не мог собраться и сконцентрироваться. И виной тому была, конечно же, эта невозможная ведьма. Её повседневные платья-футляры, задумчивый взгляд, когда она что-то записывает и все её нескончаемые эмоции, которые она даже не думает скрывать — заставляли каждый раз делать над собой усилия, чтобы не отвлекаться. Они расширяли бальный зал при помощи заклятия незримого расширения, воздвигали колонны, украшали, заколдовывали и проводили столько манипуляций каждый день, что какое тут Ж.А.Б.А.? Если они его не сдали на войне, то сейчас уж точно должны были сдать все экзамены экстерном. Все эти манипуляции истощали духовные и физические силы, на восстановление которых просто не было времени. К тому же, они постоянно спорили. Как бы им этого ни хотелось. То ли накопилось множество затаившихся обид, то ли так сказывалась усталость, то ли ещё что. Все старосты факультетов, включая главных старост школы, не хотели показываться им на глаза, потому что они были просто невыносимы. Будто воздух вокруг этих двоих был наэлектризован, и если к ним приблизиться хоть на метр, то тебя отбросит ударной волной. Первые два дня после поручения Макгонагалл вылетели в трубу: они выбирали тематику бала, продумывали заклинания, которые помогут добиться желаемого результата. Решали вопросы с выступлением музыкальной группы и рассылкой пригласительных, банкетным меню и украшениями. Составляли программу мероприятия и оформляли зал, а также зачаровывали потолок. Продумывали планы и записывали их, перечеркивали, записывали... до засасывающей бесконечности. Решения. Решения. Решения. Ссоры. Ссоры. Ссоры. По кругу... — Всё! Мне нужно, блять, просто побыть одному. Нахуй! Нахуй всё! — закричал Драко, закатывая рукава своей рубашки. Обычно он не делал таких жестов, предпочитая носить длинный рукав, тем самым закрывая свою побледневшую метку, но не в этот раз. Это явно означало его крайнюю растерянность и невозможность сладить с самим собой. Он был в лютой ярости, играя желваками на скулах. Его серебристо-серые глаза вспыхнули, обнажая обжигающие гнев их владельца. Выступление группы «Ведуньи», которую они пригласили, сорвалось. Это изначально не казалось хорошей идеей, но всё-таки попробовать стоило. А найти другую, в разгар рождественских праздников, было заданием сродни побегу из Азкабана. — А я ведь говорила, что их не нужно приглашать. Изначально по их запросам это можно было понять, — Грейнджер была напряжена всем телом, сложив руки на груди, сжала ладони в кулаки и по побелевшим костяшкам пальцев было понятно, что она очень злится. — Ну ты молодец, Грейнджер. Но надо было не говорить, а останавливать, — приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки, Драко чуть ли ни брызгал слюной, выплевывая слова. — Зачем? Ты же у нас тут главный, забыл? Как ты шипел на меня, прямо как сейчас, когда мы выбирали, в каких тонах будет выполнен наш бальный зал, мм? — она была настроена так же решительно высказать свои претензии и, судя по всему, абсолютно не хотела сдерживать себя, — В тонах, Драко! Мы ругаемся из-за цвета стен! Ты видишь, чтобы нам кто-то помогал? Нет, Драко! Нам никто не помогает, потому что ВСЕ. УЖЕ. БОЯТСЯ. Что ты их заавадишь!!! — протянув последнее слово, Гермиона разжала кулаки и заправила выбившиеся пряди волос за уши, раздражённо топнув ногой. И ведь действительно. Он бесился, потому что изначальный план провести с ней больше времени привёл к недосыпу, ведь он до глубокой ночи думал о ней после каждого проведённого дня вместе, а постоянный стресс и магическое истощение накладывались на хроническую усталость и эти факторы не делали импульсивного слизеринца спокойнее. Драко и Гермиона очень сблизились, и он уже многое знал о всех её предпочтениях, о её талантах и возможностях. Сейчас же он увидел её чёткую лидерскую черту, такую же как и у него. Это была неумолимая Грейнджер, знающая что и как нужно делать. Решающая всё в одиночку и не прислушивающаяся ни к кому. И да! Он начинал понимать младшего Уизли, ведь с его темпераментом и амбициями он просто не смог бы всё это вынести... Но не Драко. Только не он. Она словно зеркало, только в её случае скульптор взял стеку, отсёк все ненужное и сделал шедевр. Появилась она. Гермиона была как сам Драко, только без всех этих прошлых ошибок и запачканной души. И это сравнение ужасно пугало. Если бы он хотел когда-либо жениться, то выбрал бы кого-то похожего на него самого в качестве человека, с которым хотел бы прожить всю свою жизнь. Внутри она такая же упрямая сучка, виртуозная и неподражаемая... Все эти мысли набатом стучали в голове, посылая импульсы по телу, вызывая дикое желание коснуться её. Стереть всё и написать заново свою жизнь вместе с ней. Но такого не должно быть. Так не должно было случиться, ведь эти годы все было так просто: он — аристократический мерзавец, мыслящий чужими идеалами и выставляющий напоказ своё знатное происхождение. Она — недостойная ни малейшей его мысли грязнокровная волшебница, которая вечно носится со своими придурками-дружками как «конь с яйцами». Что же сейчас случилось? «Проваливай. Проваливай из моей головы». «Может, так тянет к ней потому, что она похожа на меня?». Он слишком долго думал, не слыша её тирады о том, какой он упрямый и грубый, совершенно не способный на командную работу, глупец. Её ноздри раздувались, она кричала и, кажется, даже топала ногой. Тем временем в голове, словно яркая лампочка, мигала мысль: «Накричи, наговори гадостей, оскорби. Выпусти своё тёмное нутро и скажи то, что окатит её холодной водой с ног до головы и вся эта бесконечная хрень закончится». — Завались нахуй, Грейнджер! Заткни свой рот! — закричал он так громко, вторя своим мыслям и выплёвывая слова сквозь зубы так, что Гермиона и вправду сразу стихла, не веря в услышанное, но продолжая смотреть ему в глаза своим щенячьим взглядом. Но он уже начал, чего уж. Назад дороги нет. — Ты ведёшь себя как настоящая сука. Я никому не дам право кричать на меня! Ещё одно громкое слово из твоего поганого рта и я запущу в тебя непростительным даже не моргнув глазом! Ты что, блять, думала? Поиграешь со мной в друзей и всё? Я открылся перед тобой и буду принимать молча всё, что ты тут стараешься на меня выплеснуть? И не надо на меня так смотреть. — сжав губы и тыкнув указательным пальцем в воздухе, вблизи её лица, продолжил говорить. — Да, вот он я настоящий, ты же это хотела увидеть? Сидящий внутри меня уёбок здесь. Хотела? Получай! Я всё тот же гнусный Пожиратель, не достойный нормального к себе отношения. Но теперь я всегда всё решаю сам и никогда, и никому больше не позволю помыкать собой и делать выбор за меня, к чему бы это ни относилось! — протягивая гласные и на полтона снижая голос, он прошипел это почти ей на ухо. — Давай, беги к Тео. Делай всё как хочешь и решай всё сама. Я умываю руки и не втягивай больше меня в это дерьмо! — и издав какой-то рык, он резко развернулся на пятках и быстрыми шагами направился в сторону выхода. «Ну вот. Легче не стало, только ещё хуже стал себя чувствовать. Ты снова всё обосрал. Мои поздравления». Зачем, зачем он хотел провести с ней время? Он думал, что просто будет рядом и его не засосёт в эту неопределенность? И он явно понял, что Гермиона его чувств не разделяет. Вечером её встречал Нотт, и они проводили время вместе у камина, смеялись и что-то обсуждали. Так и хотелось засунуть два пальца в рот и сблевать от этой наигранной ванильности, потому что он слышал, как они ругаются за закрытыми дверями в его комнате. Смешно... Дерьмо... Как же смешно. Будто он сам не обнимал и не целовал другую девушку, так же испытывая к ней нежность? Тогда что он хочет от Грейнджер? Чтобы она, как старая дева, сидела и ждала, когда Драко наиграется и переключит на неё всё своё внимание, оставляя Асторию в качестве запасного варианта? Астория. Чистый человечек со светлыми чувствами, которым играются так глупо и открыто. Пусть сначала это было что-то несерьёзное и ненужное. Сейчас же их отношения не были таковыми. Факт в том, что он сам вскружил головы двум девушкам, обвиняя тех во всех грехах. И где же он изменился? Как был конченым уродом, так им и остался. Хотя, эти две тоже хороши. Что только в их головах? «Блять, ну когда всё стало таким сложным!? Может, теперь она не захочет меня видеть и знать, и всё вновь станет просто и легко?». Мысли не переставали крутиться в голове, тем самым снося там любой порядок. — Драко... — тихий голос за спиной остановил его прямо у распахнутых дверей в бальный зал. Выход вёл в холл, в котором находилась огромная старинная лестница, предназначенная для появления гостей. Помещение было очень большим и недостаточно заполненным для шумоподавления. Их крики наверняка слышали, если вдруг кто-то находился поблизости. Она медленно направилась к нему и, подойдя сзади, сильно обняла Драко, хватаясь за его плечи, впиваясь в них со спины своими руками, будто боясь, что он сейчас уйдёт не только из зала, но и из её жизни навсегда. — Прости меня, — так же тихо, почти шёпотом, будто пытаясь проглотить комок, проговорила Гермиона, — пожалуйста... Он резко развернулся и посмотрел в эти невероятные глаза. Казалось, что она сейчас заплачет. Драко терпеть не мог такие моменты из-за того, что как настоящий мужчина, попросту не знал, как себя вести когда плачет девушка. Но ответ пришёл сам собой. Он сильно обнял её, впечатывая в своё тело и сминая их одежду, ощущая её запах и зарываясь носом в её кудри. На смену гневу пришло новое чувство. Чувство спокойствия, что дарили объятия Грейнджер. Сердце пропускало удары, которые отдавались прямо в голову. Как же он желал прикоснуться к ней всё это время... — Я так привыкла всё делать сама, что просто не умею слушать людей вокруг, которые так же давно всё делают сами. С единственной только разницей, что они умеют работать в команде, прислушиваться, советоваться, спрашивать мнения и делать что-то сообща... Но не я. Я умею либо наставлять других и контролировать процесс, либо всё брать в свои руки. Всегда так было. — Я тоже не умею работать в команде. За меня, наоборот, всю жизнь всё решали. Это в Хогвартсе я был весь из себя принц. А за пределами... Я дал себе слово, Грейнджер, понимаешь?! Что никогда и никому не дам больше что-то решать за меня. Ты тоже меня прости. Это не та ситуация, в которой нужно показывать своё я. Мы же друзья? — Друзья! — девушка робко протянула ему мизинчик. Это было так мило, что внутри сразу же оттаяла огромная ледяная глыба, образовавшаяся за то время, что они находились в ссоре. Драко в ответ протянул свой мизинчик, сцепив их пальцы воедино. Через мгновение он расхохотался: — Блять, Грейнджер! С тобой я становлюсь каким-то ванильным, вечно извиняющимся, идиотом, — не выпуская ее из объятий, Малфой собрал рукой эти непослушные волосы, откинув их назад. Они с минуту смотрели друг другу в глаза и потянувшись, нежно соприкоснулись губами, словно и не было всех этих долгих дней без близости. Их поцелуй был невинным, наполненный трепетом и любовью. Драко ощущал пьянящий аромат апельсина и корицы, а также чувствовал её мягкие губы, оставляющие приятное послевкусие. Отстранившись, они соприкоснулись лбами и не отрывая взгляды друг от друга, Драко провёл большим пальцем по её скуле: — Гермиона... — смакуя это имя, пробуя его на вкус, словно конфету. Он сказал это очень тихо, чувствуя нахлынувшее возбуждение, которое заставляло его сердце учащенно биться и сбивало дыхание. Она склонила голову чуть правее и прикрыла глаза. — Так-так-так, — нарушил чей-то голос их идиллию, — Пожиратель смерти и Героиня войны. Да с вас можно писать роман, ребята! — Моро медленно вошёл в зал, почему-то хлопая в ладони. — Какая страсть, какое безумие. Опережая ваши вопросы отвечу сразу: я слышал всё. И видел тоже. Это даже было мило, я будто посмотрел неплохой спектакль, — наклонив голову на бок он кинул в Гермиону какой-то собственнический, уничтожающий взгляд. Грейнджер вздрогнула, и Драко отчетливо ощутил её дрожь, ведь они всё ещё соприкасались телами. Она замешкалась и, отойдя от Драко, резко рванула в сторону выхода быстрой и твёрдой походкой, даже не взяв свою палочку, которая продолжала лежать на столе в центре зала. Быстро перебирая ногами и стуча каблуками, она скрылась отсюда, оставляя их наедине. — Сюда нельзя никому заходить! — тоном, каким когда-то выговаривал фамилию Гарри, бросил Драко этому напыщенному засранцу. — Это ты для сопливых первокурсников оставь, а я профессор. Значит, мне можно заходить куда угодно. К тому же, ты не поставил защитные чары, а значит сам сплоховал. Видимо, плохо я вас учу, раз элементарные вещи не способны освоить... «Вот же мудак». Драко, взяв их палочки со стола, и одарив учителя своим фирменным взглядом, говорящим, что он презирает своего оппонента, ушёл искать Гермиону, почему-то будучи уверенным, что она взяла тёплую одежду и пошла на Астрономическую башню. И не прогадал. Она сидела в трансфигурированном большом кресле, закинув ноги на подлокотник. Одетая в короткую белую шубку и тёплые угги, она еще была укрыта теплым пледом. Драко увидел второе такое же кресло с пледом на нем. «Она ждала меня. Знала, что я приду», — приятная мысль проскользнула в его голове. — Я хочу поговорить о том, что происходит между нами, — проговорила Гермиона даже не повернув головы, продолжая смотреть в окно. Малфой промолчал, давая ей возможность продолжить. — Драко, это всё очень сложно. Мне не нужны никакие отношения, если быть честной. А в этом вопросе с тобой… С Тео всё по-другому. Он наиграется и начнет искать себе другую девушку. И меня изначально этот вариант вполне устраивал. Но я также хочу сказать, что не понимаю, почему мы постоянно так реагируем друг на друга, и всё происходящее меня путает, — она перевела дух, смотря на него искоса и выпрямила спину, будто собирая всю свою смелость в кулак, — Я бы хотела сохранить нашу дружбу и не желаю повторять ситуацию, которая была с Роном. «Ну вот что на такое ответить?». — Но признай, между нами определенно есть химия, — промолчав, он добавил, — Ну же, Грейнджер, я тебя волную. Как я могу кого-то не волновать, я же такой неотразимый, — пробегая пальцами по платиновым волосам, он кинул на неё кокетливый взгляд и улыбнулся в своей типичной малфоевской манере. Она засмеялась и легонько ткнула его в плечо.***
Наконец-то, за долгое время, они вели себя не как два идиота. Вместе они всё обсудили и расставили точки в организации порученного им мероприятия. На следующий день, собрав всех старост и дав им чёткие инструкции того, что нужно делать, эти двое, казалось, сделали невозможное. Они работали слажено, командой, всё делая вместе и организовывая остальных. Зал был готов и пугал своим воплощением, в хорошем смысле этого слова. Ледяные скульптуры выдающихся директоров Хогвартса, зачарованный потолок, переливающийся северным сиянием и местами идущим снегом, а также четверо больших, будто живых, животных, олицетворяющих символы факультетов школы. Украшенные огнями и льдом колонны, огромная ель с двигающимся елочными игрушками, которые порхали на ветвях. Тематика льда и пламени проглядывалась везде, будто олицетворяющая самих Драко и Гермиону. Они пригласили малоизвестную музыкальную группу, которая сейчас была только на старте своей карьеры, но с замечательным, частично магловским, репертуаром. Были и воздушные гимнасты, выпускающие пламя, что эффектно смотрелось на фоне ледяных произведений. Аккуратные столики, расставленные по периметру зала, в центре которых располагалась маленькая точная копия школ волшебства и министерства магии, над которыми шёл снег, таким образом показывающая гостям, где находятся их места. Была спланирована и отрепетирована вся развлекательная программа и эти двое были невероятно счастливы от того, что всё закончилось и что у них действительно получилось стать настоящей командой. В запасе не оставалось времени, так как уже завтра утром начнут прибывать гости, дальнейший контроль за которыми был поручен Джинни. Сегодня вечером ей на помощь прибыл Поттер, и они все собрались в гостиной, чтобы выпить эльфийского вина. — И вот я говорю ему, что мы допрашиваем только под сывороткой правды и лицо этого болвана вытягивается, а я понимаю, что это абсолютная победа, ведь мы поймали Рудольфуса Лестрейнджа, — рассказывал новый аврор министерства магии про свои вылазки и успехи в поимке Пожирателей смерти. — Это не первая наша удачная операция, но, честно признаться, эти идиоты несут какую-то ахинею про какого-то Знающего, якобы своего нового предводителя, которого никто в глаза никогда не видел. Все оживились, ожидая продолжения. Но Поттер их разочаровал. — Мы старались проникнуть в их разум, но их память будто повреждена. Мы отчётливо видим все воспоминания, и нельзя сказать, что они были изменены или стёрты. Но сама оболочка сознания будто повреждена. Такого ни один аврор никогда не видел. Мы даже привлекли Отдел Тайн, но невыразимцы лишь развели руками. Драко изменился в лице, пристально смотря на Грейнджер, которая вообще никак не отреагировала на эти новости, будто была не заинтересована в разговоре, что насторожило Драко ещё больше, или всё же витала где-то в своих мыслях… — Я пойду к Макгонагалл, предупрежу, что всё готово и что у нас всё под контролем, — сказал Драко, снимая руку Астории со своего предплечья и кладя ей на ногу, после чего встал с дивана. Гермиона сидела вместе с Ноттом в обнимку. Это раздражало и дико выводило из себя... Поскорей бы каникулы. Раз она отказалась провести праздник с ним и его семьей, Драко не стал звать и остальных. «Побуду с родителями. Так соскучился по матери… Да! И никакой Грейнджер. Отлично, просто отлично», — с этими мыслями он покинул гостиную, оставляя своих друзей непринужденно болтать у камина.***
Назвав пароль статуе горгульи и оказавшись в кабинете директора, Драко понял, что здесь никого нет. Он присел в кресло для посетителей, но потом решил осмотреться: старинные, неизвестные ему приборы, покрытые многовековой пылью, интересные колдографии и предметы. Портрет Дамблдора, от которого слизеринца невольно передернуло — директор спал, сидя в своём кресле. Взгляд Малфоя заинтересовала Распределяющая шляпа, которая мирно лежала на обычном месте. Почему-то в голову пришла идея узнать у неё про Гермиону. В последнее время он даже не думал о том, чтобы постараться узнать что-то про эту скрытную особу, но таким удачным моментом нельзя было не воспользоваться. Грейнджер как-то говорила, что шляпа должна была распределить ее на Когтевран, об этом же упоминала и Луна Лавгуд. — Здравствуйте. У меня к Вам вопрос. Не возражаете? — Конечно не против, мальчик мой. Я абсолютно ничем не занята до первого сентября, — растянув губы в своей привычной гримасе, сказала она. — У меня вопрос про одну ученицу. Гермиону Грейнджер. — Да, конечно. Помню её распределение. Это было очень сложно. — Сложно, но почему? — Я могу не отвечать на ваши вопросы, юноша. Они касаются другого ученика, а не вас, — причмокнув, шляпа невольно цокнула. — Она моя подруга, поэтому вам не о чем переживать. У меня ощущение, что вы зачислили её не на тот факультет. Возможно... Слизерин подошёл бы ей больше, — Драко вежливо улыбнулся, ожидая реакции. Приплести Слизерин показалось отличной идеей в его размышлениях об этой волшебнице. Кто она? В последнее время ему некогда было об этом думать и он оставил попытки узнать о ней что-то большее. Какие мысли были в голове у Драко? Самые разные. Но были и точные факты: Факт: Она слишком умна для маглорожденной. Поэтому он думал, что всё-таки в роду Грейнджеров были волшебники. Пусть и когда-то давно. И дело тут вовсе не в многочисленных книгах, ею прочитанных. У неё определённо были некие способности к изучению. Факт: Она знала методы работы невыразимцев, а это значит, что она была посвящена в какие-то тайны или разработки министерства магии. Факт: Кингсли контролировал её жизнь и посвящал в свои секреты, а также был ей явно за что-то обязан, раз потакал желаниям. Факт: Она слишком многое умела. Но тут, заручившись поддержкой и книгами, можно было добиться многого. Недаром ей дали маховик времени на третьем курсе. Но тогда вопрос, кто же всё-таки ей помогал и кто её обучал? Драко в ожидании смотрел на шляпу, которая совсем не спешила поведать ему секреты, слегка покачиваясь из стороны в сторону. — Молодой человек, не могли бы вы надеть меня на свою голову? Я хочу узнать ваши мысли относительно этой ситуации. Драко, замешкавшись, надел шляпу на свою голову, слегка зажмурившись. «Боже, лишь бы никто не зашёл. Я выгляжу сейчас как придурок». — Чем это я вам не нравлюсь в качестве головного убора? Считаете, что я не достойна вашей аристократической персоны? Драко промолчал, а Шляпа фыркнула и ещё минуту продолжала копаться в его голове. — Можете снять и положить меня на место. Оказавшись на своём привычном месте, шляпа, подумав, начала говорить: — Что ж, не вижу причин ничего вам не рассказывать, раз вы друзья. Хотя не понимаю, почему мисс Грейнджер сама не поведала вам такие, казалось бы, обычные для неё вещи. И хочу заметить, я никогда не ошибаюсь при распределении по факультетам. В том, что вы истинный слизеринец, нет никаких сомнений. «Мда, звучит как-то не очень». Драко напрягся всем своим телом. На шее даже проступила венка, неужели сейчас он что-то узнаёт что-то важное, то, что поможет ему ещё больше понять эту кудрявую бестию. — Видите ли, некоторые волшебники, в виду определенных обстоятельств, от рождения могут быть зачислены в несколько школ. Так же было и в случае с мисс Грейнджер. К тому же, ей подходят сразу три факультета: Гриффиндор, Когтевран и ... Слизерин, - протянув последнее название, шляпа проследила за его реакцией. — Это какой-то бред. Как можно быть зачисленным сразу в две школы? И Слизерин... Это вообще сомнительно. — Вы оскорбляете меня своими словами, молодой человек. Это я распределяю учеников и, надо отметить, довольно успешно. А не вы… — Простите, не хотел вас обидеть. Шляпа удовлетворенно наклонила свой потрёпанный и залатанный острый конец вперед. — Так и быть, продолжу. У мисс Грейнджер семейные корни уходят глубоко в Когтевран, на многие столетия. Но я до сих пор не изменила своё мнение. Она должна была учиться на Когтевране и это совершенно точно. Но она сама меня попросила распределить её на Гриффиндор. Увидев намерение мисс Грейнджер, я так и поступила. И она полностью оправдала своё желание, показав всем на что способна. — Какие корни? На какие столетия? Она магглорожденная волшебница!— в возмущении парень недовольно фыркнул и сморщил нос. Шляпа ничего не ответила, только сурово посмотрела на Малфоя, продолжая покачиваться и цокать. В кабинет вошла Макгонагалл с невероятно больным видом. У неё были покрасневшие, опухшие глаза и нос, и по всей видимости, у неё был жар, а также серый цвет лица и трясущиеся руки не добавляли красок во внешний вид директрисы. Казалось, что это совсем не та бойкая волшебница, которой он её знал. Она посмотрела на Драко и лениво опустилась в своё кресло. — Профессор, что с вами? Прошла почти неделя, а вы до сих пор болеете, и, честно сказать, по внешнему виду стали выглядеть еще хуже. — Какой грубиян! — подала голос недовольная Шляпа. — Мне действительно очень плохо, — отпив свой нескончаемый чай с какой-то микстурой, она только сильнее укуталась в зимнюю мантию. — Чем вы вообще лечитесь? Может, вам нужно в Мунго? — Нет, не надо в Мунго. Бал на носу и я обязательно оклемаюсь. Кстати, что там с подготовкой? — достав платок она вытерла слезящиеся глаза и в изнеможении опёрла рукой голову, смотря только перед собой. — Всё готово. За этим я и пришёл, собственно. Вот план мероприятия, — проговорил Драко, протянув ей лист пергамента с составленной программой бала, он дождался, пока Минерва его пример и пробежится глазами по написанным словам, — Сценарий у главных старост Школы. Всё под контролем. — Вы не могли бы проконтролировать всю торжественную часть, мистер Малфой? — вновь подкладывая руку под голову и прокашлявшись в платок, она посмотрела на Драко с немой мольбой в глазах, склонив голову набок. — Простите, но нет. У Джинни и Энтони есть все инструкции, мы с Гермионой уже передали им дела. Будет некрасиво с нашей стороны вмешиваться в их работу. Вот если бы у меня был Маховик времени... — непонятно почему, опять произнес он. Слишком много слухов и обсуждений было вокруг этой вещицы в последнее время. Директор посмотрела на него каким-то странным взглядом: — Почему вы сказали про Маховик? — еле двигая губами, она поправила шляпу на голове и громко чихнула. — Сам не знаю. Ну как же, недавно мы также провели эту параллель, разговаривая с вами. Её взгляд был слишком удивлённым, просто крайне обескураженным от услышанных слов, будто она пыталась что-то вспомнить и не могла, что очень напугало Минерву. Уголки её губ опустились вниз, подбородок затрясся. — Ну, Гермиона вернула вам его на третьем курсе. Вы же подавали прошение в министерство магии, чтобы ей позволили пользоваться им и посещать все занятия, которые она выбрала и которые проходили в одно время. — Какой вздор! — Макгонагалл словно оживилась, — Я никогда не выделяю учеников. Это не в моих правилах. Да, мисс Грейнджер, несомненно, очень талантливая волшебница, но я бы никогда не стала этого делать… — отрешённости заявила она, пододвигая к себе флакончик микстуры и чашку чая. Малфой судорожно думал. Что всё это значит? Они же недавно разговаривали о маховике. Неужели Макгонагалл так больна, что появились провалы в памяти? — Директор, вам срочно нужно в Мунго. Мы же недавно говорили о маховике, помните? Она соображала, пытаясь вспомнить и в её глазах зарождался неприкрытый ужас с чем-то ещё, что не поддавалось описанию. — А я ведь действительно помню разговор, но абсолютно не помню эту ситуацию. Господи, мне действительно нужно к целителям, — поднимаясь из-за стола директор заметалась по кабинету, — Вам придётся проконтролировать всё, Драко. Пожалуйста. Боюсь, я потеряла очень много времени, — протараторила профессор Макгонагалл, лихорадочно собираясь и носясь по кабинету взад-вперёд, находу забрасывая вещи в старый саквояж, подходя к камину и зачерпывая горсть летучего пороха, — Очень много времени… Много времени… И с чёткостью, на какую она была способна, Минерва произнесла адрес, скрываясь в зелёном пламени. Драко даже не успел ничего возразить, оставшись один в кабинете, удивлённо переглядываясь с Распределяющей шляпой.***
Выйдя от директора он думал, складывал известные факты в уме и вычитал ненужные, пытаясь докопаться до сути. Словно пальцами по песку, он мысленно водил рукой в надежде схватить то, что кажется совсем рядом. То, что вот ещё чуть-чуть, протяни руку и хватай, но словно песок, правда ускользала сквозь пальцы. О чём из этого знала Гермиона и знала ли вообще? Значит ли что она не маглорожденная, а полукровка? Получается, в её роду когда-то давно были волшебники, и не просто обычные, а столетиями учившиеся на одном и том же факультете. И самое главное — маховик времени, откуда он вообще у неё? А вдруг Грейнджер корректировала воспоминания Минерве? И, возможно, Бруствер как-то втянул её в дела министерства, поэтому она так странно себя ведёт и что-то скрывает. Драко представил, как Грейнджер, почему-то в остроконечной шляпе, с безумным видом и гнездом из волос на голове, как на первом курсе, хохоча и злобно потирая ладошки, подливает директрисе сыворотку в её нескончаемый чай, заставляя ту, при помощи пыток, отпить из своей чашки, усмехаясь как какой-то злобный сумасшедший учёный. Драко рассмеялся в голос и покачал головой. Ведь после этого действия, воображение рисовало Гермиону, лежащую на его кровати в той остроконечной шляпе. И, собственно, это всё, что было на ней в его воображении… — Да нет, глупости. Минерва просто больна. Надо бы отцу написать, чтобы ей занялись в Мунго как положено, — пробормотал он себе под нос и зашагал в объятья своей драгоценной постели…