Кошмары в зеркалах

Фран не часто оказывался за рулем, всегда находились любители поводить, которые категорически отказывались поменяться местами даже на пять минут. Возможно, они не доверяли ему настолько, чтобы спокойно сидеть на пассажирском сиденье и не беспокоиться о сохранности своей никчемной жизни, возможно, им так сильно хотелось лишний раз посидеть за рулем, но, как бы там ни было, с машинами Фран обращаться умел. И даже с машинами, которые грозят развалиться на части. Скуало точно будет в бешенстве, идея с побегом в Мексику с каждой минутой казалось все более оправданной. И Фран предпочел бы думать о недовольстве капитана, но мысли постоянно соскакивали на недавнее нападение. И ладно бы он думал о неудачливом снайпере и своем очень удачном спасении, но нет. Фран никак не мог выкинуть из головы буйство Бельфегора. Нож пропорол лишь щеку — вот настоящая удача. Семпай часто разорялся о том, как сильно хочет прирезать «бесполезную Лягушатину», но это были просто слова, по-настоящему всерьез он никогда так и не пытался его убить. До сегодняшнего дня. Фран оглянулся на задние сиденья, где Бельфегор, подложив под голову шапку-лягушку, спал или делал вид, что спит. Сейчас он выглядел безмятежно, даже несмотря на покрывающую его кровь, но Фран не мог отделаться от воспоминания, в котором безумный принц заносит нож и целит прямо в горло. Эта картина въелась намертво и не хотела покидать, окрашивая все в тревожные тона. И Фран даже не знал, насколько обоснован его испуг. Он же не получил предсказание о поехавшем напарнике, значило ли это, что и опасность ему никакая не грозила? Но ноющий порез на щеке говорил об обратном. Бельфегор не остановил бы руку в последний момент, а сам Фран едва успел уйти с траектории стилета. Почему о таком его не предупредили? «Когда-нибудь удача отвернется от тебя, и ты помрешь очень глупой и тупой смертью». Что ж, возможно, Бельфегор и прав. И так умирать не хотелось. Фран поежился. Слова Бельфегора казались пророческими и от того жуткими, и от них хотелось отмыться так же, как и от крови. Нестерпимо. Но у него были только иллюзии: синий туман послушно заклубился, скрадывая все следы от случившейся резни. И вот она — главная проблема всех иллюзионистов — подобный самообман не работал. Фран не видел кровь, он ее не чуял, даже не чувствовал, как она медленно стекает из пореза, но он знал, что она есть. И так просто не избавиться ни от нее, ни от сегодняшнего дня. Проблемы никуда не денутся, если их прикрыть иллюзиями. Фран не забудет, что едва не умер, что случилась такая осечка. Его самоуверенность едва не стоила ему жизни. И это совершенно новая реальность, к которой он никогда не готовился, ни разу не думал. Менять картину мира не хотелось, но, видимо, придется. Если кольцо Ада вздумало играть по новым правилам, нужно и самому придумать, как жить дальше и дольше. Сюрпризы — это, конечно, здорово, но не такие, идти по пути Мукуро и скакать по чужим телам совершенно не хотелось, своя шкура была дорога и привычна. Фран еще никогда не думал, что ему придется всерьез заботиться о своей безопасности. Он всегда надеялся на иллюзии, которые могли спасти буквально из любой ситуации, это обещали и кольцо Ада, и примеры Маммона и Мукуро. Быть иллюзионистом значит выиграть в лотерею, получить безграничные возможности, но оказалось, что даже это не гарантирует выживания. Что-то внезапно хрустнуло, и машина резко дернулась. Фран напрягся, только новых неприятностей сейчас и не хватало. Вроде же ни на что не наехали, так в чем проблема? Он побарабанил по рулю и втопил в пол педаль газа, но скорость не увеличилась, наоборот — машина постепенно замедлялась, а двигатель не подавал никаких признаков жизни. — Только этого не хватало. Семпай, вы случайно своим гениальным мозгом не умеете чинить тачки? — без особой надежды спросил Фран, осторожно съезжая на обочину. Машина прокатилась вперед, еще раз дернулась и встала намертво. Бельфегор, впрочем, тоже с места не сдвинулся. Фран устало вздохнул и выбрался из машины, громко хлопнув дверью. Может водить он и умел, но вот разбирать их и копаться в железках — нет. Вся надежда была на то, что сломано что-то простое, что можно будет очень легко заменить иллюзиями. Фран обошел машину пару раз, полюбовался боевыми отметинами на Феррари, даже поднял капот, но ничего стоящего так и не выяснил. Что-то откуда-то текло, возможно, это было масло, а возможно, и нет. А тащиться до Варии еще прилично. И попутку на этой дороге поймать будет явно не легко. Надо было остаться в комнате и никуда не выходить, можно было отделаться выговором от Скуало, зато выспаться, а не застрять на солнцепеке в компании неадекватного напарника. — Семпа-ай! — настойчиво позвал Фран, пытаясь понять, что не так: вот двигатель, вот батарея, вот масляный фильтр, куча трубок и всякая прочая гадость, в которой он не разбирался. — Либо вы помогаете, либо я звоню в штаб и сдаю вас с потрохами. — Принц ни в чем не виноват, — надменно раздалось из-за плеча, и Фран вздрогнул. Бельфегор подкрался совершенно бесшумно. — Брысь отсюда, — принц отпихнул в сторону и склонился над отсеком двигателя. Фран послушно отошел, сейчас находиться с семпаем было неловко. Осадок от неудавшегося убийства давал о себе знать. Еще и порез опять начал ныть, стоило отвлечься и едва ослабить контроль над иллюзией. Оставалось только смотреть, как Бельфегор возится под капотом, и держаться от него подальше. — Попробуй завести, — приказал Бельфегор. — Вот это вы быстро, — удивился Фран. — Вы точно что-то сделали? Или просто постояли и решили, что ничего не поменяется? — Шевелись, и-ши-ши. — Ладно-ладно, как скажете, — ответил Фран, забираясь в машину и не собираясь еще больше злить принца. На сегодня приключений действительно хватит. Ключ в замок зажигания, поворот — и, да быть того не может, урчание двигателя. — Да вы и впрямь гений, семпай, — не удержался Фран. — Почаще это доказывайте. Может от вас и пользы больше будет. — Твои сомнения оскорбительны, — заваливаясь на задние сидения, пробормотал Бельфегор. Фран проследил за его рассеянными движениями, неловкими попытками устроиться поудобнее и, пообещав себе время от времени присматривать за поведением принца, тронулся с места. Машина ехала как новенькая, что бы Бельфегор ни сделал, это помогло и избавило от необходимости вызывать подмогу из штаба. Вот это было бы поистине нелепо. Ничто бы не спасло от насмешек добровольца-водителя, не остановил бы даже страх перед местью принца. Пейзаж быстро сменялся за окном, и Франу удалось немного расслабиться и отвлечься от неприятных мыслей. Даже Бельфегор особо не напрягал: он что-то напевал себе под нос и дергал ногой в такт, и каких-то безумных выходок от него не ожидалось. Обычно после срывов так и бывало — принц становился вполне безобидным и вялым, нес всякий бред и мало обращал внимания на реальность, пребывая в своих фантазиях. Если его не провоцировать, конечно, что Фран, разумеется, не собирался делать. Спасибо, хватило. Больше таких развлечений не надо. Он собирался рулить, следить за дорогой и не вникать в бубнеж напарника. Казалось, сейчас они с Бельфегором поменялись местами: еще утром сам Фран трепался без умолку, а принц сидел на водительском месте и раздавал указания, а теперь все наоборот. Вот бы и кольцо Ада пересмотрело свои условия и решило бы просто так ни за что его слушаться. Но два счастливых события подряд — это слишком нереально. Фран отмахнулся от несбыточных мечт и резко свернул с дороги, едва не пропустив нужный съезд. И почему нельзя поставить указатель? Замок все приближался, и необходимость отчета уже маячила перед глазами. Как-то за всеми сегодняшними переживаниями цель поездки ушла на задний план. Лучше бы он реально остался в замке, справедливо получил от Скуало и жил себе спокойно, чем в самое ближайшее время объяснял, как же так все получилось. Ворота замка уже показались впереди, но сперва надо было прорваться через пропускной пункт, из будки которого кто-то уже выглядывал. Фран остановил машину перед шлагбаумом и тяжко вздохнул, когда длинный ярко-голубой хвост на секунду заслонил боковое окно. Короткий стук, в котором слышалась издевка, и Фран с неохотой все-таки опустил стекло. — Я уж думал, вы сегодня не вернетесь, — Чезаре ухмыльнулся и склонился, заглядывая в салон. Фран встретился с внимательным сканирующим пространство взглядом. Ой, неужели это волнение? Как мило. О ком только он беспокоился, позвольте узнать? — А мы вернулись даже раньше, — протянул Фран и якобы невзначай перевел тему: — А когда вернулся ты? Неужели закончил все так быстро? А то по загару и не скажешь, что ты вообще работал. Я бы поставил, что ты клеил всех подряд на пляже. — Не без этого, — пожал плечами Чезаре и с намеком постучал по царапине на двери. — Капитан спустит с вас шкуру за самодеятельность. Что вы учудили? — Почему ты каждый раз говоришь так, словно я и Бел-семпай — один человек? Может, это он все сделал, а я только рядом стоял. — Ага, ври больше, — насмешливо фыркнул Чезаре, кинул еще один настороженный взгляд на задние сиденья, где Бельфегор показательно не проявлял ни малейшего внимания к беседе, и нахмурился. — Ладно, езжай уже, капитану свои сказки расскажешь. — Премного благодарен, — Фран отсалютовал и завел двигатель. Как бы ни хотелось посмотреть на неловкие отношения между Бельфегором и Чезаре, но в штаб об их прибытии уже должны были доложить, так что за лучшее будет поторопиться. А что за интрижка была у Чезаре с Бельфегором и как они вылезли из нее без потерь, он узнает как-нибудь позже, когда приведет себя в порядок и хотя бы отмоется от крови. Шлагбаум поднялся, вслед за ним открылись ворота, и Фран, приветственно махнув камере, проехал вперед по дороге, жаль, не из желтого кирпича. И как назло, Скуало не мог выбрать время получше для прогулки, одного поворота не хватило, чтобы свернуть к гаражам и скрыться из поля зрения главного входа и из-под всевидящего ока капитана. — Врой!!! Что вы опять натворили, отбросы? Почему машина в таком состоянии?! — заорал Скуало и понесся им навстречу. Фран вздохнул и с сожалением покачал головой, останавливая машину напротив парадных дверей: — И ни капли заботы о нас, семпай. Груда металлолома ему дороже вас. Ладно уж меня. — И-ши-ши, — оживился Бельфегор и выскочил из машины, едва она остановилась. — Скуало, Лягушка испортила все, что только можно, особенно мое настроение. Фран даже растерялся от такого покаяния. Он, значит, чинит этому умалишенному мозги, а тот его так подставляет. Ну уж нет. Так дела не пойдут, если уж и получать по шапке, то вместе. Фран тоже вылез из машины и щелкнул пальцами, снимая часть иллюзии, и Бельфегор, пытавшийся то ли обнять Скуало, то ли задушить, оказался в своем первозданном виде: весь в крови, как он и был. — Кому вы верите, тайчо, — протянул Фран, предусмотрительно держа дистанцию, — он вот вообще устроил очередную резню. — Врой! Заткнулись все! — оборвал Скуало и отпихнул смеющегося Бельфегора, но тот не сдавался. — Мерзкая Жаба снова лезла не в свои дела, — поделился он. — Не поверишь, он снова… — Молчать, я сказал! — рявкнул Скуало и схватил совсем не понимающего расклад Бельфегора за грудки: — С тобой я позже разберусь. — Он совсем невменяемый? — уже обращаясь к Франу, спросил Скуало, видимо, сразу распознав состояние поехавшего принца. Ну да, двадцать лет с ним нянчиться — тут и не такому можно научиться. Хотя Фран на его месте с радостью отказался бы от таких умений. — Ну, так. Пятьдесят на пятьдесят. В целом, если судить по общей… — Ясно, — оборвал капитан и оглянулся на двери замка, там на удивление еще никто не грел уши. — Кто-то стоял на посту? Этого придурка надо довести до комнат. — О-о, — понимающе протянул Фран, — Чезаре нас встретил весьма радушно, да. Думаю, он будет рад сопроводить принца в его покои и оказать ему соответствующий прием. — Нет, — резко и неожиданно трезво заявил Бельфегор и, ловко вывернувшись из жесткой хватки, направился к дверям. — Вы утомляете принца. Фран фыркнул, театральность принца забавляла. Особенно грел факт, что и за эту выходку Его Высочество получит, не сейчас, позже, но кара в лице капитана его настигнет в любом случае. — Как же вы меня бесите сегодня, — глядя вслед удаляющемуся Бельфегору, сказал Скуало и посмотрел на свои руки, измазанные в крови. А вот не стоило трогать принца, от него всегда куча грязи. Работать с ним весьма противно, а иногда прям совсем мерзко, даже иллюзии не спасали. Порез на щеке снова зачесался, а покрывающий его Туман грозился в любую секунду растаять сизой дымкой от необъяснимого волнения. — И опять нас объединяют в одну команду, — покачал головой Фран, подавляя желание растереть щеку еще больше, царапина ныла и пульсировала, и вызывала отчего-то смутную тревогу, хотелось от нее то ли избавиться, то ли разодрать еще больше. И легче пораздражать капитана, чем раздумывать над своими противоречивыми ощущениями. — Я как-то вообще не хочу ничего общего иметь с этим психом. — Ты идешь за мной, — приказал Скуало и тоже пошел к входу. — Молча. — Сказали как отрезали, тайчо. Вы так сурово выглядите, когда хмуритесь, — оценил Фран, шагая на пару шагов сзади от капитана и сцепив руки за спиной, а под слоем иллюзий он чувствовал засохшую на пальцах кровь. — Разве Луссурия не говорил вам, что это может привести к… — Если не можешь заткнуться, то говори хотя бы по делу. — Почему сегодня все такие серьезные? — Потому что ты идиот, — устало вздохнул Скуало и обернулся, раздраженно окинув взглядом, открыл тяжелую кованую дверь, пропуская Франа вперед: — Шевелись. — Так себе аргумент, могли бы и получше что-нибудь придумать, — даже не думая замолкать, продолжил Фран, входя в вестибюль. — Например, принц в очередной раз попытался кого-то убить, или Варии сократили финансирование и Маммон теперь лютует, или Занзас решил вернуть те ужасные золотые столы. Разве не это повод для серьезности? Болтовня успокаивала, все эти нелепые споры были привычны и обыденны и отвлекали от действительно важных проблем. — Так значит Бел пытался тебя убить? — вдруг выдал Скуало и недовольно уставился в пол. — У вас какой-то избирательный слух, вы не замечали такого за собой? — отозвался Фран и тоже перевел взгляд вниз. Ага, следы крови, ведущие на лестницу в главное крыло. Не иначе Его Высочество все-таки сподобился отправиться в свои покои. — Да или нет? — требовательно уточнил Скуало и сдвинулся с места, призывая следовать за ним. Всю дорогу до кабинета Фран раздумывал, как ответить, и смотрел в напряженную спину капитана. Того, кажется, это раздражало, но он молчал и ждал. И это путало еще больше. Как же все это сложно и утомительно. Хотелось уже последовать примеру Бельфегора и тоже уйти к себе в комнату, но можно было только зайти в кабинет и устроиться в широком кресле напротив рабочего стола. Сам ведь завел эту тему. — Да, — все-таки признался Фран, смысла скрывать он не видел, тем более семпай действительно перешел все рамки и нарушил их хрупкое перемирие, пусть теперь получает по заслугам, не только Франу одному мучиться. Скуало недовольно поджал губы, достал телефон и быстро набрал номер. — Надеюсь, вы не мне сейчас врача вызывать будете. Это не нанесло мне такой уж сильной психологической травмы, мои чувства не задеты. Можете не беспокоиться. Скуало издевательски фыркнул и налил в бокал виски, плечом удерживая телефон у уха, и повернулся в своем шикарном кресле к окну. Неплохой, конечно, вид, но вот так игнорировать совершенно ни к чему. Зря Фран сюда шел, что ли? Или не только он один пытался тянуть время непонятно зачем? Странный день, странные разговоры — а ведь еще не вечер. — Дарио, зайди к Белу, у него опять едет крыша. Нет, не настолько серьезно. Хотя можешь кого-нибудь взять для подстраховки, — Скуало сбросил звонок и повернулся к Франу, указывая на него рукой с бокалом: — А теперь ты. — Звучит угрожающе, — поделился впечатлениями Фран, но, не встретив одобрения, скучающе продолжил: — Ладно, что вы хотите? Мне, кстати, нальете? — Валяй, — Скуало благодушно махнул в сторону бутылки на столе. — Пей хоть прям так. — Жестоко, тайчо, — отозвался Фран в поисках рокса или хоть какого-то бокала, но на столе и ближайших полках высились только стопки бумаг, в которых рыться не было ни малейшего желания. Вот поэтому он и не любил приходить в этот кабинет: сам рабочий дух этого места угнетал и подавлял, наваливался тяжелой удушливой волной и оседал фантомной пылью в легких. «Ладно, чем быстрей начнем, тем быстрее закончим». Стоило перестать тянуть время и просто кратко обрисовать ситуацию, и можно будет сбежать к себе. Но сначала один момент, для ясности: — Так значит, семпай наказан. — Ты мне скажи. — Скуало потер переносицу и нетерпеливо спросил: — Что произошло? С самого начала. — Тут вообще необычная история, — начал Фран, мысли внезапно куда-то исчезли, а все случившиеся неурядицы смешались в одну кучу. Бутылка в руках подрагивала, и ее содержимое плескалось, как воспоминания в голове: беспокойно, тревожно и сумбурно. — Семпай подкатывал к Калисто, а тот пытался флиртовать со мной, в целом у нас получился любовный треугольник в духе средненького сериала. И, знаете, мне не нравится идея, что по такой логике мне должен нравиться семпай, это как-то глупо. И вся эта нелепая драма закончилась перестрелкой, как и должно в мафии… — Фран, — серьезно произнес Скуало, без грамма веселья глядя в глаза, прям так понимающе и пронизывающе, что хоть беги. — Что? — Почему Бел в таком состоянии и почему ты так нервничаешь? — Вы такой проницательный, капитан, — похвалил Фран и все-таки отпил из бутылки. — Ох, какая гадость... Ну, тут все не так уж просто. Мы приехали, поболтали с Каттанео. Нам отказали, кстати. Я об этом сказал? Потом на резиденцию напали, Бел-семпай немного слетел с катушек, и, пока я пытался поправить ему мозги, он пытался меня убить. Неудачно, как видите. Зато Калисто оценил нашу помощь. Ждите от него звонка в скором времени. Скуало речью не впечатлился, только нахмурился еще больше и забарабанил пальцами по столу, сперва опустошив бокал одним глотком. — Ясно. Вернее, ничего не ясно, но с тобой зато все понятно, — постановил Скуало, и Фран даже позавидовал, ему вот ничего понятно не было, все наоборот казалось перепутанным донельзя. — Ты же помнишь, что тебе ничего нельзя делать с головой Бела? — Ой, да там и работать-то, считайте, нечего, попросту не с чем. Пусто. — В этом вы с ним похожи, — закатил глаза капитан и откинулся в кресло, недовольно сверля взглядом. — Обидно, — оповестил Фран и отвернулся, смотреть в эти укоряющие глаза не хотелось, пить, впрочем, — тоже. Повертев в руках бутылку, он со вздохом поскреб ногтем по этикетке. Угнетающая атмосфера. — Зато правдиво, — отрезал капитан и тут же себя одернул: — Ладно. Мы отвлеклись. Что там дальше произошло? Фран пожал плечами, вспоминать хоть что-то он совершенно не хотел, в голове было как-то мутно, и это не от глотка виски. Сегодня явно не его день. Все не задалось с самого утра. С самого пробуждения после очередного мерзкого сна, вплоть до неудавшихся переговоров, заканчивая промазавшим выстрелом. И только сейчас догнало осознание: если кошмары предупреждали не о всех опасностях, то он не мог считать, что действительно доживет до вечера. Так ведь? Ничто не могло избавить от рока и проклятья кольца Ада. Впереди ждала только неопределенность, без которой, вообще-то, очень хорошо жилось. — Фран? — тревожно позвал Скуало, отвлекая и возвращая в мир живых. Действительно, рано еще себя хоронить. Все еще может хорошо повернуться. Возможно, это разовая осечка, и следующие предсказания будут точнее. А возможно, он просто пытался себя успокоить. — Я думаю, что сказать, — оправдался Фран, все-таки отставляя бутылку. Вкус все равно отстой. — Там не может быть ничего настолько страшного. — Да как вам сказать, — увильнул Фран, но, встретив очередной строгий взгляд, сдался: — Там засел снайпер. Ну и не будь я таким крутым профи, то здесь бы уже не сидел. А дальше все очевидно: машина уже была в таком состоянии, когда мы вернулись, и семпай вежливо уступил мне место за рулем. Все, конец истории. — Ага, — кивнул Скуало, смотря с каким-то исследовательским любопытством. — Ты не сказал абсолютно ничего существенного, — подвел итог он и устало вздохнул, быстро делая пометку на листе. — Напишешь завтра отчет. Нормальный. А сейчас вали отдыхать. — Как скажете, капитан, — Фран отсалютовал и быстро собрался на выход. Он уже схватился за дверную ручку, как его окликнули, с плохим предчувствием он обернулся. — Проверь, что там с Белом, и напиши мне, — попросил Скуало, уже зарывшись в бумаги и не поднимая от них головы. — Его уже должны были накачать, но лучше убедиться. — Ладно, — протянул Фран и захлопнул за собой дверь, пока его еще не припрягли что-нибудь делать. Такая жажда деятельности пугала, и побег казался единственно верным решением. Особенно в сложившейся ситуации, когда силы были на исходе. Возможно, и Скуало, и Бельфегор были правы, не стоило ему лезть в чужую голову, теперь проблем и со своей не избежать. Фран тяжко вздохнул, коридор перед глазами немного расплывался. Пока он сидел в кабинете, это не сильно мешало, но сейчас, когда нужно идти, оказалось сложнее держать себя ровно, реальность растекалась, шла кругом и пыталась запутать еще больше. Пошатываясь, он все-таки дошел до нужного коридора и даже не скатился ни по одной из трех лестниц. В следующий раз он сразу же отправится отдыхать, а не будет сидеть и пытаться докладывать что-то Скуало или кому-нибудь еще, сразу отдыхать и спать. Теперь главное не забыть это нелепое обещание и добраться до постели. Но сначала заскочить к семпаю, все-таки интересно, как он там. Обычно после лекарств он ведет себя глупо и нелепо, а тут еще сверху воздействие иллюзий, и такое зрелище просто нельзя упустить. Пусть будет хотя бы маленькая радость в этот ужасный день. Компенсация, так сказать. Фран остановился у исцарапанной двери с криво выскобленными буквами, складывающимися в имя «Бельфегор». Настоящая дань первобытному искусству! А раньше тут висела пафосная табличка из красного дерева, вот только у семпая ничего надолго не задерживается. Фран покачал головой и постучал. Не дожидаясь ответа, он вошел. И замер. Ой. — Разве вы не должны спать? — робко поинтересовался Фран, пытаясь нащупать ручку двери за спиной. Сейчас Бельфегор казался еще безумнее, и оставаться с ним в одной комнате не казалось ни веселым, ни разумным. Принц выглядел совсем не по-королевски: в полосатой рубашке, рукава которой были изрезаны в лоскуты, в расстегнутых штанах, что виднелось нижнее белье, окруженный воткнутыми в матрас ножами, он лежал, свесив голову с кровати и закинув одну ногу на стену, где уже темнели следы от грязных ботинок. А диадема валялась на полу какая-то помятая и запачканная кровью. — И-ши-ши, — рассеянно засмеялся Бельфегор и хлопнул в ладони: — А вот и Лягушка! — Да-да, семпай, это я, — подтвердил Фран, разрываясь между желаниями выскочить из комнаты и остаться еще ненадолго, чтобы разобраться или просто посмотреть. — Как вы тут? — Прекрасно! Восхитительно! Чу-удесно! — воскликнул Бельфегор и подорвался с места, тут же заваливаясь обратно, ножи звякнули друг об друга, когда он смахнул их рукой и разразился жутким, абсолютно невменяемым смехом. Фран поежился. Кажется, тут то ли переборщили с лекарствами, то ли наоборот пожадничали. И почему нельзя все сделать нормально? Просто отстойный день, худший из всевозможных. А ему все расхлебывать, не бросать же просто так это неадекватное Высочество. Фран медленно подошел к кровати, готовый в любую секунду использовать иллюзии, пока Бельфегор бесцельно водил руками по изрезанному покрывалу и не обращал на незваного гостя никакого внимания. И что с ним делать? Вряд ли Дарио ошибся с дозировкой, но тогда безмозглый принц должен спать, а он… Ну, Бельфегор определенно точно не спал, но в реальном мире он тоже не находился и выглядел весьма болезненно. Сейчас, присев рядом с кроватью, Фран мог видеть частое поверхностное дыхание, блестящую от пота кожу и метающийся под растрепанной челкой взгляд, не останавливающийся ни на чем дольше секунды. — Как вы себя чувствуете? — рискнул спросить Фран, убирая подальше лежащие рядом стилеты, не хотелось случайно порезаться или спровоцировать Бельфегора. — Видите инопланетян? Динозавров? Зеленых фей? — Не-ет, — протянул Бельфегор и поднял руки, водя ими над собой, как будто показывая представление, — только маленьких раздражающих лягушек. Они скачут по потолку, по стенам. Даже осмелились залезть ко мне на кровать! И-ши-ши… Такие наглые. Непростительно. Что ж, теперь становилось понятно, зачем он так истыкал ножами кровать. Фран отодвинулся, не желая стать очередной лягушкой, пришпиленной к покрывалу, но, видимо, его движение привлекло что-то в мозгу принца. Он повернулся и уставился прямо в глаза каким-то странным плавающим взглядом, а потом внезапно ухватил за руку и завалил на кровать рядом с собой. — Сампай! — ахнул Фран, распластавшись на покрывале и с удивлением понимая, что никто тыкать в него ножами не собирался. Очень странно. — И-ши-ши, Лягушка-Лягушка-Лягушка, — вдохновленно начал Бельфегор, обхватив лицо Франа руками, — тебе разве не говорили не вылезать из своего болота? Вокруг же так много опасностей для такого маленького существа! Да уж, не такого Фран ожидал. Как-то он не думал, что у Его Высочества настолько крыша поедет. — Пожалуй, вы правы. Пойду-ка я в свое родное болото, пока кто-нибудь меня не съел, — подыграл Фран и попытался выбраться из хватки, но тщетно: королевские пальцы вцепились в него так, что не отодрать, а сам Бельфегор хихикал, уткнувшись ему в плечо, и что-то совсем уж неразборчиво шептал, может еще с какими галлюцинациями разговаривал. Но Фран хотел остановиться и на этом, хватит с него открытий на сегодня. Он постарался еще раз отстраниться, но ничего не добившись, решился на более опасный шаг. «Скуало точно меня прибьет, если узнает». Капитану не нравилось, когда Фран влезал в мозги Бельфегора, ментальное вмешательство было рискованно и для самого иллюзиониста, и для подопытного. А Фран собирался подправить голову принца второй раз за день, нет, капитан точно не будет доволен таким раскладом. Притихший Бельфегор шумно дышал в шею и больно сжимал пальцы на лице, едва не царапая кожу, но Фран не пытался больше отодвинуться, сейчас такая близость наоборот удобна. Можно было без труда прикоснуться к белобрысой голове и осуществить задуманное. Иллюзия, тонкая и едва ощутимая, накрыла мятежное беспокойное сознание, даруя чувство умиротворения, сытой усталости и покоя. Фран действовал осторожно, не давая и шанса понять уловку и стряхнуть с себя Туман. Здесь не было места для спешки или грубой работы, никаких грандиозных образов, только кропотливая и ювелирная вязь иллюзий, укутывающая все мысли в мягкую тишину и погружающая в сон. Бельфегор расслабился, руки безвольно опустились, и пришлось помогать ему удобно улечься на кровать — проверять стойкость навеянного сна не хотелось. Фран тяжело вздохнул, пальцы подрагивали от напряжения и усталости, желание лечь рядом и поспать становилось сильнее с каждой секундой, но нет. Собравшись с силами и бросив последний взгляд на Бельфегора, он поднялся с кровати и вышел из комнаты. На сегодня все. Никаких больше действий. Никакой больше помощи. Ни-че-го. И как же хорошо, что его апартаменты находятся совсем рядом. Иначе он бы не дошел, усталость одолевала со страшной силой. Зайдя к себе, он даже не закрыл дверь. Кого это вообще волнует? Испарившаяся иллюзия — вот что важно. И ничего удивительного, что комната, полная множества зеркал, встретила сотней отражений его вымотанного и потрепанного вида. Тысячи и тысячи раз. Варийская форма, грязная от крови и валяния в кустах, взъерошенные волосы, царапины на руках, безжизненный взгляд и заметный кровоточащий порез на щеке, снова открывшийся от грубой хватки Бельфегора. Лучше бы он этого не видел. Фран закрыл глаза, но круговерть отражений словно отпечаталась на сетчатке, и чувство нереальности лишь усилилось. Просто невыносимо. Добредя до кресла, он рухнул в него, мечтая провалиться под землю и остаться там навсегда. Но нет, зеркала его никуда не отпустят, они будут держать его здесь, сохранят его в миллионах реальностей и растворят в себе. Такие наглые, прямо как лягушки у Его Высочества. Вот бы их также легко можно было прирезать. Фран остановился на этой мысли. Занятная ведь идея. На пробу он толкнул ближайшее зеркало в раме. Громкий перезвон осколков огласил комнату, и будто моментально стало легче, более пусто и свежо. Следующее зеркало разбилось с чарующим треском, и задышалось проще. С каждым новым рассыпавшимся зеркалом делалось все страннее: отражений становилось не меньше, наоборот — больше, но в мелких осколках их было легко не замечать. Они словно теряли силу, и Фран слабел вместе с ними. Пол, устланный зеркальной крошкой, как ковром, принял его в свои щедрые объятия, захрустел под весом тела, впился острыми краями, и Фран лишь поморщился от свежего запаха крови. Больно не было ни капли, усталость выпила все силы и чувства, оставив после себя лишь опустошенность и безразличие. Ничего больше не имело значения, никто — тоже, да он никого и не помнил. Фран дрейфовал на волнах пустоты и утопал в глубинах безысходности. Сон и реальность смешались в одну неразделимую жижу, заполняющую его легкие, и он дышал ничем и никак. — Врой! И почему вас накрыло одновременно? — возмутился кто-то, но Франу это было не интересно, звуки и цвета смешались в одну невыносимую какофонию и разворачивались невероятными конфигурациями. Фантасмагория поглотила его с головой, и Фран блаженно прикрыл глаза, погружаясь на самое-самое дно.