The Best Years of Our Lives, My Ass

Из контекстных подсказок и разного дерьма, сказанного Сэмом, Дин смог понять, что и Мэри, и Джон взяли отгул в первый день школы на случай, если им понадобится быть там для Дина. Часть его была тронута, а часть раздражена. Тем не менее, он был поражён, спустившись вниз после того, как выключил будильник в пять утра, найдя Джона бодрствующим и сидящим за кухонным столом. Он неловко поёжился, когда отец посмотрел на него сверху вниз. — Рано встал, — заметил Джон. — Да, — ответил Дин, проводя пальцами по волосам на затылке. — Я подумал, что мне стоит потренироваться. Джон поднял бровь. — С каких это пор ты занимаешься спортом? — С тех пор, как нависла угроза стать избитым геем, — парировал Дин. Он был раздражён тем, что его поймали: очевидно, желание иметь возможность защитить себя было теперь своего рода преступлением. Тренировка была чем-то, что он и реальный-Сэм делали, когда не были на деле, и он делал это в течение многих лет, но, очевидно, другой-он был ленивым. Джон несколько раз моргнул. — Хорошо, — сказал он. — А ты знаешь… — Да, я понял, — перебил его Дин. Это было грубо, но, чёрт возьми, его отец — другой отец, тот, который продал свою душу, чтобы спасти жизнь Дина, и который прожил полжизни Мэри, — вдалбливал старую добрую гимнастику Морской Пехоты США в головы обоих своих мальчиков с тех пор, как они стали достаточно взрослыми, чтобы ходить. — Хорошо, — сказал Джон, явно озадаченный. — Осторожно, на улице ещё темно. — Верно, — ответил Дин. Жёсткая тренировка и пробежка на милю разбудили его, но оставили боль в тех местах, которые никогда не болели раньше. Другой-Дин был полным лентяем. Затем он долго наслаждался горячим душем, прежде чем одеться и спуститься вниз, чтобы позавтракать. Когда он закончил и вымыл посуду, Джон передал ему связку ключей. — Хонда готова, — сказал он. — Вчера вечером я наполнил её бак. Чёрт возьми, да. Это была дерьмовая Хонда, но эй: его собственные колеса. Дин усмехнулся. — Спасибо, пап, — сказал он искренне. Джон не то чтобы улыбнулся в ответ, но уголки его губ слегка приподнялись, и Дин собирался принять это как должное. — Я сегодня поздно иду на работу, — сказала Мэри, когда мальчики уже собирались уходить. — Во второй половине дня у меня слушание в суде, а потом я разберусь с кое-какими вещами из вчерашнего дела, так что меня не будет дома, чтобы приготовить ужин. — Хорошо, — сказал Дин. Не то чтобы он не мог накормить Сэмми, он делал это много раз в прошлом. Чёрт, если бы способы приготовления лапши рамен и макарон с сыром были законной кухней, он был бы всемирно известным шеф-поваром. Она улыбнулась ему. — В холодильнике есть запеканка. Поставь её на триста пятьдесят градусов в четыре тридцать, и она будет готова к тому времени, когда твой папа вернётся с работы. Дин моргнул. — Ладно. Её улыбка стала ещё шире. — А ещё есть вишнёвый пирог. — Ты, — произнёс он, — самая потрясающая мать в истории материнства. О твоём величии будут написаны стихи. Она рассмеялась. — Убирайтесь отсюда, вы двое. — Подлиза, — сказал Сэм, перекидывая рюкзак через плечо. — Пока, мам, пап. Хонда была стервой. Во-первых, это была механическая коробка передач. Дин прекрасно знал, как им управлять, но он привык к плавному скольжению Импалы — автомата. Во-вторых, это был четырёхцилиндровый двигатель, и он привык к мощности восьми цилиндров. И она была значительно меньше Импалы: он любил свою машину, но это была грёбаная лодка. — Мало практики, — прокомментировал Сэм, когда они въехали на школьную стоянку. — Заткнись, — прорычал Дин. Он включил первую передачу, повернул ключ и нажал на ручной тормоз. — Просто заткнись. Сэм ухмыльнулся и соскользнул с пассажирского сиденья. Дин несколько минут сидел в машине, приводя себя в порядок. Наконец он схватил свой рюкзак. Он просмотрел его, собирая вещи, которые ему понадобятся для первых четырёх занятий, и оставив остальные свои вещи — за вычетом книг по сверхъестественному и ангелологии — в багажнике Аккорда. Это, как он помнил, было одним из действительно очешуенных аспектов наличия машины: больше не нужно было пользоваться шкафчиком. Чёрт побери, сегодня ночью, когда никто не будет смотреть, он сможет незаметно спрятать остальные охотничьи книги в багажник и — бам! — у него будет целая мобильная исследовательская библиотека. Наконец он расправил плечи и направился внутрь, высматривая Кастиэля. Он заметил его через несколько секунд, уставившегося на шкафчик с озадаченным выражением лица. — Кас? — спросил Дин, подходя и становясь рядом с ангелом. — Я не понимаю, что мне с этим делать, — сказал Кастиэль, указывая на шкафчик. — Это было в моём расписании. Это ключ к разгадке? Дин фыркнул. — Нет, парень, это твой шкафчик. Ты хранишь свои книги и остальное дерьмо там, когда они тебе не нужны. Кас моргнул. — Хорошо, — сказал Дин. — Тогда пошли. Он повёл Каса обратно к машине и помог ему разобрать вещи. — Можешь просто держать своё дерьмо в багажнике моей машины, если хочешь, — предложил он. — Я могу сделать тебе ключ. — Винчестер делает своему парню копию ключей от машины! — сказал голос справа от них. — Прям тру лав! Дин бросил злобный взгляд на кричащую им группу. Он почти ожидал увидеть насмешки Бифарони и его команды, но вместо этого это было похоже на группу обычных идиотов. Он почувствовал неожиданный прилив ярости. — Уф. Может, мне и нравятся члены, придурки, но, по крайней мере, я не собираюсь работать в Dairy Queen, чтобы содержать своих мамочек. Займитесь своей долбанной жизнью. Секунд десять стояла мёртвая тишина, прежде чем один из самых высоких в группе начал смеяться.  — О боже, Джастин, ты точно будешь работать в Dairy Queen. — Заткнись! — хмуро бросил Джастин через плечо. — Да ладно тебе, парень, глупость может быть заразной, — сказал Дин, указывая большим пальцем на группу и кивая на Каса. — Глупость не более заразна, чем сексуальная ориентация, Дин, — сказал Кас смертельно серьёзно. — Старик, на чьей ты стороне? — спросил Дин, когда они начали возвращаться в здание. Математика была чертовски скучной, и Кас неуклюже переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя некомфортно. Он продолжал двигать плечами, как будто пытался поправить рубашку, или, может быть… — Чувак, — прошипел Дин. — В чём дело? Тебе крылья вернули, что ли? — Нет, — коротко ответил Кастиэль. — Это не важно. Дин нахмурился, но позволил мыслям вернуться к уроку математики. У них было десять минут между математикой и периодом, когда они были разделены — автомастерская для Дина, латынь для Каса — и он использовал несколько минут, чтобы затащить Кастиэля в уборную, которая, к счастью, была пуста. — Выкладывай, — сказал Дин. Кас наклонил голову в той манере, которую Дин совершенно не сравнивал с щенячьей. — Я не понимаю, — сказал он. — У меня нет сумки.* — Кас, — сказал Дин. — Что с твоими плечами? Кастиэль замер и затих. — Ничего, — сказал он. — Чушь собачья, — сказал Дин. Он наклонился ближе, не обращая внимания на то, что если бы кто-то вошёл прямо сейчас, это выглядело бы так, будто они вот-вот поцелуются. — Скажи. Мне. Кас вздохнул и повернулся к Дину спиной. На короткое мгновение Дин был возмущён и напрягся, полностью готовый ударить другого подростка, но затем Кас сдвинулся и задрал рубашку. Его спина была покрыта чёрными кругами. Дин присмотрелся внимательнее. Нет — красными кругами, обведённые чёрным. Сигаретные ожоги. Они были повсюду — вверх и вниз по позвоночнику, через лопатки, даже въедались в более нежную плоть возле бёдер и боков. Их должно было быть не меньше пятидесяти, а может, и больше, и хотя было очевидно, что Кастиэль пытался стереть их, некоторые из них сочились чем-то, о чём Дин не хотел думать. Его лицо стало пустым, когда Кас опустил рубашку и повернулся к нему. Ангел посмотрел на него. — Дин… — начал он. — Это сделал Бальтазар? — спросил Дин. Его тон был ровным и бесстрастным. Кас кивнул. — Наказание за пренебрежение его инструкциями вчера утром, — сказал он. Он слегка отвёл взгляд. — На это ушло четыре сигареты и два часа. Согласно журналу, я обнаружил, что это не обычный способ наказания, но это было… — он горько рассмеялся. — Ну, это, конечно, оставило свой след. Дин болезненно сжал челюсти, прежде чем схватить Каса за рукав. — Пошли, — сказал он грубым голосом. Они направились к выходу из школы. По пути туда Дин заметил Сэма и жестом подозвал его. — Я иду домой, — сказал он брату. — Я могу вернуться и забрать тебя, но я еду домой, и Кас поедет со мной. — Дин, — сказал Сэм, широко раскрыв глаза. — Мама дома, так что я не знаю, что ты планируешь… — Убери из своей головы всякую гадость, — рявкнул Дин. — Меня это не волнует. Просто… иди в класс. Я вернусь за тобой после школы. Сэм несколько секунд изучал лицо Дина, прежде чем успокоиться. — Всё в порядке, Дин. Если вы уезжаете, это, вероятно, важно. Я могу поехать на автобусе. — Отлично, — сказал Дин, снова хватая Каса и вытаскивая его на стоянку. Они сели в машину, и Дин вставил ключ в замок зажигания, не обращая внимания на протесты Кастиэля. — В этом нет никакого смысла, — сказал Кас. — Во всяком случае, имеет меньше, чем я заслуживаю по большому счёту. — Чёрт возьми, Кас! — воскликнул Дин. Он ударил руками по рулю, и Кас замолчал. — Никто не заслуживает такого дерьма, ясно? Никто, — он вздохнул и провёл рукой по лицу. — Прекрати это дерьмо «горе-это-я», ладно? Ты отсидел свой срок. Ты был в Чистилище больше года, спасая свою жизнь, и ты перенял безумие Сэма в себя и сошёл с ума. И к тому же… — тут голос Дина слегка дрогнул, грёбаное половое созревание, он ни за что не стал бы таким эмоциональным, вообще ни за что. — До всего этого ты помогал там, где это было важно. Ты был единственным ангелом, который послал Небеса к чёрту и помог нам остановить проклятый Апокалипсис. Всё, что ты делал после этого, было для того, чтобы остановить ещё один. Тебя больше не нужно наказывать, хорошо? Просто прекрати. Кастиэль несколько секунд смотрел на него, разинув рот. В любой другой ситуации это было бы смешно. В том виде, в каком это вышло сейчас, это было просто грустно. — Ладно, кончай с этим жутким взглядом, — сказал Дин хриплым голосом. — Достаточно людей здесь уже думают, что мы вместе. Кас повернул голову, смотря в лобовое стекло, и его челюсть со щелчком захлопнулась. Дин завёл машину и рывком поехал к своему дому. На полпути Кас снова заговорил: — Я всё ещё не понимаю, почему мы уехали. Тут уж ничего не поделаешь. — Это полная чушь, Кас, — сказал Дин. Кас тяжело покосился на него, и Дин вздохнул. — Слушай, есть целые правительственные подразделения, которые занимаются тем, чтобы остановить такое дерьмо, ясно? Просто… поверь мне. То, что происходит в этой гребаной альтернативной реальности? Не нормально. Кас вздохнул и снова посмотрел в окно. — Я всегда доверяю тебе, Дин, — пробормотал он, и будь он проклят, если это не заставило Дина поморщиться. Да, Кас всегда ему доверял. Всегда, непременно, и посмотрите, к чему это его привело: выгнали с Небес, втянули в гражданскую войну, где ему пришлось убить собственную семью, заразили Левиафаном, заставили стать безумнее мешка с кошками, и заперли в Чистилище. Не говоря уже о том, чтобы застрять здесь, играя роль семнадцатилетнего подростка, подвергаемого насилию. Да, возможно, Касу было бы лучше, если бы он реже доверял Дину, но Дин не собирался разубеждать его прямо сейчас. После нескольких минут напряжённого молчания Дин рывком вывел машину на подъездную дорожку. Импала исчезла, остался только грузовик Мэри, так что, по крайней мере, места для неё было достаточно. — Пошли, Кас, — сказал Дин, открывая дверь и кивая в сторону дома. Кас с тяжёлым вздохом последовал его примеру. Дин громко захлопнул за ними дверь. — Мама, — позвал он. Мэри вышла из библиотеки, прищурив глаза. — Дин, — сказала она, скрестив руки. — Сейчас десять утра. Что ты делаешь дома? Что-то случилось? Дин повернулся к Касу и нахмурился. — Да, мам, кое-что случилось, — сказал он. Кас неловко пошевелился, подёргивая плечами, чтобы поправить рубашку. — Давай, Кас, покажи ей. Кас снова вздохнул. — Дин, я действительно не думаю… — Кас, — перебил его Дин. — Покажи ей. Кас нахмурился и отвернулся от Мэри, обнажая спину и полностью натягивая рубашку на плечи. Дин на мгновение закрыл глаза, прежде чем снова повернуться к матери, которая выглядела испуганной. Её руки упали по бокам, а челюсть отвисла. Она судорожно вздохнула, прежде чем заговорить снова. — Значит, это случилось вчера вечером, после того, как мы тебя высадили? — Да, — сказал Кастиэль. С того места, где он стоял, Дин мог сказать, что его глаза опустились на пол, и он выглядел чертовски пристыженным. Как будто боль была слабостью, а не человеческим состоянием, как будто он должен был лучше переносить давление, а не признавать тот факт, что он этого не заслужил. Дин не знал, хочет ли он кричать на Каса или обнять его. Хранитель в нём хотел взять его наверх и нянчиться с ним, как с Сэмми каждый раз, когда он простужался; мудак старший брат в нём хотел кричать на Каса, разозлиться, кричать о справедливости в мире, где она так редко достигается. Он не знал, что делать. — Хорошо, — сказала Мэри. Она выглядела чертовски близкой к слезам. — Я просто… Я просто позвоню Джошу и попрошу его прислать кого-нибудь для отчёта. Я не могу… я не могу сделать это сама. Конфликт интересов. Кас вопросительно посмотрел на Дина. Дин только пожал плечами и повернулся к матери. — Тебе нужно что-нибудь сфотографировать? Потому что я хочу их оттереть. Это полный беспорядок. Мэри снова судорожно вздохнула. — Да, позволь мне сделать несколько снимков на всякий случай, — сказала она, жестом приглашая их обоих в кабинет. Там она позвонила своему начальнику, а затем покопалась в столе, пока не нашла потрёпанную минолту. — Я ещё могу сделать пару снимков, — пробормотала Мэри себе под нос. Она выдохнула. — Хорошо, Кас, повернись лицом вперёд, пожалуйста. Она сфотографировала Кастиэля спереди, сбоку и сзади, где Дин мог видеть поблекшие синяки при лучшем освещении. Ему захотелось вонзить в кого-нибудь нож, и он сжал кулаки, не зная, что предпринять. К тому времени, как она закончила, прибыли её босс и полицейский, так что Дину пришлось подождать ещё несколько минут, пока они сделали ещё больше фотографий повреждений официальной рабочей камерой. Наконец Дину разрешили взять из гаража аптечку Джона и промыть спину Кастиэля стерильным физиологическим раствором, смазав каждую рану соларкаином, прежде чем залить их неоспорином. Во время этого Кастиэль давал полицейскому показания, и к тому времени, когда Дин закончил, прибыл дежурный врач, и Кастиэль сказал офицеру, что нет, это не первый раз, когда такое происходит. Дин был почти уверен, что он использовал материал из журнала, который нашёл, чтобы сказать это, но всё же, Дин сжал кулак в гневе. Он не будет плакать, он не будет бить вещи, он будет вести себя как взрослый, которым он действительно был на этот раз. Вашу ж мать. Доктором был парень по имени Стив, и он посмотрел через плечо Дина, чтобы оценить повреждения, прежде чем свистнуть. — Чёрт возьми, да у твоего ребёнка нежная рука, Мэри. Хорошая работа, Дино, — сказал он, хлопнув Дина по плечу. — Какое обезболивающее ты использовал? — Соларкаин, — сказал Дин. Он по-прежнему пытался разжать пальцы, ногти которых начали впиваться в ладонь. — У нас больше ничего не было, а на солнечные ожоги это действует, так что… — Всё будет в порядке, — улыбнулся Стив. Он протянул камеру, похожую на камеру Мэри. — Мэри, я знаю, что у тебя уже есть такая же, принадлежащая Джошу, но я возьму немного после фотографий, просто чтобы прикрыть наши задницы. Мэри, увлечённая разговором с Джошем, взглянула на Стива. — Конечно, — рассеянно ответила она. Несколько часов спустя все сотрудники ОДС ушли, и Кастиэль сидел на диване рядом с Дином, поедая пиццу, которую дала ему Мэри. Стив перевязал всё это, и теперь Кас был одет в одну из больших рубашек Дина, которая свободно висела на его плечах. — Возможно, это был самый унизительный опыт в моей жизни, — прокомментировал Кастиэль с полным ртом сыра, грибов и оливок. — А меня однажды поймали на том, как я наблюдал за парочкой, прелюбодействовавшей в церкви. Дин фыркнул. — Ты что, издеваешься надо мной? — Нет, — покачал головой Кас. — Я не знал, что происходит, и это меня заинтриговало. Дин вздохнул. — Я знаю, что это было неловко, но это должно было быть сделано. Кас слегка сгорбился, и Дин снова вздохнул. Кас Облажался, с большой буквы О, и Дин был почти уверен, что ему удалось уговорить себя в том, что он полностью заслужил то, что фальшивый Балтазар вытворил с ним. Чёрт, если судить по наказаниям Небес в прошлом, Кас, вероятно, думал, что легко отделался. Некоторое время они сидели молча, поедая пиццу, пока из кабинета не вышла взъерошенная Мэри. Её глаза были красными и опухшими; она плакала, Дин знал, и понимал, почему. Эта Мэри Винчестер провела большую часть своей взрослой жизни, пытаясь спасти детей, и ребёнок, которого она считала третьим сыном, подвергался насилию прямо у неё под носом. Да, Дин знал, каково это. Желая спасти людей и терпя неудачу. — Кас, — сказала она, и Кастиэль повернулся к ней. — Мы поедем к тебе и заберём твои вещи, хорошо? Кас снова сгорбился. — Ладно, — сказал он, и в его голосе действительно звучал ужас. На самом деле Дин мог посочувствовать этому, потому что Кас прошёл через Рай, Ад и Чистилище (не говоря уже о Земле), но это было что-то, чего он не мог понять. О сложных хитросплетениях человеческого детства ему никогда не приходилось даже думать; из того, что он рассказал Дину, он приступил к жизни полностью сформировавшимся и со всеми знаниями о Божьем творении. Это был выход, выход из сферы его опыта. Честно говоря, он был выброшен из этой сферы сразу же, как только встретил Дина, но ему было миллиарды лет, а он знал Дина всего несколько лет. Дин мог простить ему растерянность и ужас. Внезапно Дина поразил возраст Кастиэля: он жил миллиарды лет. Да, Дин знал это, но только сейчас столкнулся с этим лицом к лицу. Кастиэль жил дольше, чем Дин мог себе представить, и он знал Дина лишь самую малую часть своей долгой жизни. И он восстал против всех Небес по приказу Дина. Он предпочёл Дина Винчестера всем своим братьям и сёстрам, великому небесному плану, Богу, всему. Он решил следовать за человеком, чья жизнь была всего лишь крохотным пятнышком в великом замысле вещей. Это было немного ошеломляюще. Он никак не заслуживал такой преданности. — Тогда поехали, — сказала Мэри. Дин слегка покачал головой, чтобы прояснить её, и сосредоточился на разговоре. — Ты сказал, что Бальтазар вернётся только в семь, верно? Я думаю, что полиция, вероятно, остановит его, но на всякий случай, давайте поедем сейчас, пока никого нет дома. Тебе понадобится всё. Кас кивнул, и Дин возненавидел, каким крошечным он выглядел. Дорога к дому Кастиэля была тихой и напряжённой. Когда они подъехали к дому, Дин наклонился к маме и пробормотал:  — Я помогу ему, а ты следи. На всякий случай, — и Мэри кивнула. Дин подозревал, что она собирается использовать это время, чтобы ещё раз хорошенько поплакать. Он не мог винить её. Не было ни одной клади, даже чертовой спортивной сумки или старого рюкзака, во всей чёртовой квартире, которая, кстати, разваливалась на хрен. Кухонный кран был буквально скреплён клейкой лентой, и звуки, которые издавал холодильник, были адски тревожными. Дин стоял в гостиной, благоговейно озираясь по сторонам. — Ого, это настоящая дыра, — прокомментировал Дин. Кас презрительно фыркнул, и они вдвоём продолжили искать сумки, коробки, что угодно. Наконец Дин нашёл тайник с использованными пакетами Пигли-Вигли и прихватил их. — Показывай дорогу, Коломбо, — сказал Дин, указывая на Каса. Кас вздохнул, в очередной раз не поняв этой отсылки, устав от подобного дерьма Дина, и пошёл по коридору в свою спальню. Она не соответствовала остальной части квартиры, аккуратная и изолированная. На стенах не было никаких плакатов, ничего, что могло бы сделать комнату личной. — Боже, — сказал Дин, насвистывая себе под нос. — Другой-ты, конечно, чистоплюй. Кастиэль нахмурился. — Нет ничего плохого в том, чтобы предпочитать аккуратную обстановку, — сказал он. Дин фыркнул. — Ладно, может быть, дело не только в тебе. Пойдём, давай погрузим это дерьмо, — он схватил сумку Пигли-Вигли, открыл верхний ящик комода Кастиэля и начал запихивать в него носки и нижнее бельё. Кас вздохнул и последовал его примеру, соответственно опустошая свой крошечный шкаф. После этого они перешли к книгам — боже мой, так много книг — и к редким безделушкам. В общем, всё имущество Кастиэля занимало всего двенадцать сумок Пигли-Вигли и остальную часть его рюкзака. Дин фыркнул. — А у нас в Канзасе вообще есть Пигли-Вигли? Не думаю. Откуда взялись эти сумки, Кас? Кастиэль пожал плечами. Затем он ещё больше сгорбился, что нервировало. Дин откинулся на спинку кровати, на которой сидел, и наблюдал за своим другом. — Дин, — сказал Кас. Он помолчал, а потом продолжил: — Я не привык быть человеком, иметь дом. Люди нуждаются в крове, пище, воде. Что мне с этим делать? Где я буду жить? — боже, в его голосе звучал ужас, и сердце Дина чуть не разорвалось. Всё стало ещё хуже, когда он понял, что, вероятно, было в распоряжении Каса. Он знал, что система делает в подобных ситуациях: Кас был всего в трёх месяцах от совершеннолетия, поэтому они засунут его в детский дом и вышвырнут на обочину, как только у него будет день рождения. Чёрт, на Рождество. И он мог отправиться куда угодно в этом проклятом штате Канзас. Был огромный шанс, что Дин не увидит его снова, и он был единственным другом, который, чёрт возьми, был у него в этом месте. Он закрыл глаза. Чёрт, он всё испортил. Снова. — Я не знаю, — сказал Дин, открывая глаза, чтобы посмотреть на Каса. — Но всё должно быть лучше, чем это. С этими словами Дин встал и начал собирать сумки, цепляя их за ручки на руки. Он справился с тремя на каждой руке, прежде чем они начали болеть, что сработало, потому что Кас мог сделать то же самое, как только он закинул рюкзак за плечи. Они вышли на улицу и погрузили их в кузов грузовика Мэри. Очевидно, Дин совсем не успокоил Кастиэля, потому что повторил свой вопрос на обратном пути в каса дель Винчестер. — Куда же мне идти? — спросил он. Мэри повернулась, чтобы посмотреть на него, и делала это так долго, что Дину пришлось выкрикнуть предупреждение, и она, ругаясь, свернула на обочину. Кас сидел, втиснувшись между Дином и Мэри, что, как думал Дин, должно было заставить его чувствовать себя немного увереннее. Очевидно, он ошибался. — Кас, — сказала она, улыбаясь ему. Она покачала головой, в этом движении сквозила печаль. — Я называю тебя своим уже больше десяти лет. Неужели ты думаешь, что я просто позволю тебе затеряться в системе? Ты останешься с нами. Я подала судебный запрет Джошу, пока ты беседовал с офицером полиции, и он в срочном порядке согласовывает его с судьёй прямо сейчас. Дин изумлённо уставился на Мэри. Кастиэль несколько раз моргнул, уткнувшись взглядом в половицы; Дин испугался, что он действительно может заплакать. — Спасибо, — вместо этого сказал Кас, и в его голосе прозвучала такая трогательная благодарность, что Дину захотелось схватить его лицо и поцеловать… Он отпрянул назад, ударившись головой о стекло. Откуда, чёрт возьми, это взялось? В доме Винчестеров не было гостевой спальни, поэтому, пока Дин переставлял вещи в комоде и шкафу, чтобы освободить место для вещей Кастиэля, Мэри откопала старую походную раскладушку, которая была похоронена в гараже среди военного хлама Джона. — Это не очень удобно, но придётся подождать, пока я не найду настоящую кровать, — извиняющимся тоном сказала Мэри. — Если хочешь, можешь постелить на него мягкий матрас, чтобы было удобнее, или можешь спать на диване. — Эй, мы могли бы купить двухъярусную кровать, — с энтузиазмом сказал Дин. Он втайне всегда хотел её, когда повзрослел, просто чтобы он мог толкнуть верхнюю койку и разозлить Сэмми. Мэри весело посмотрела на него. — Посмотрим, Дин. Ты слишком высокий для двухспальной кровати в наши дни. Он улыбнулся ей в ответ своей фирменной дерьмовой ухмылкой, которая заставляла официанток и барменов по всем сорока восьми континентальным штатам таять перед ним, и она закатила глаза. — Даже не пытайтесь проделать это со мной, мистер. Сейчас, — и она взглянула на часы. — Я попросила Дженис прикрыть меня на сегодняшнем слушании, но мне лучше пойти на работу. Мне нужно разобраться с совершенно нелепым количеством бумаг, — она выглянула наружу. — Сэмми должен быть дома с минуты на минуту. Надеюсь, вы сможете ему всё объяснить? — она выжидающе посмотрела на Дина. Он кивнул. Мэри повернулась к Касу и, прежде чем он успел выразить протест, заключила его в объятия. Мягко, чтобы не причинить боль его теперь заживающей спине, но это было довольно удивительное объятие, несмотря на то. Это говорило о том, как Мэри была в ужасе от того, что это происходило прямо у неё под носом, с ним, и о том, как сильно она заботилась о его благополучии, несмотря на это. — Хорошо, — сказала она, поправляя одежду, как только отпустила Кастиэля. — Я вернусь около восьми. Не забудь про запеканку, Дин. Касу должно хватить. Дин снова кивнул, и она вышла из комнаты. Через несколько минут Дин услышал, как она захлопнула за собой дверь и завела машину. Кастиэль повернулся к Дину. — У твоей матери была бы поистине прекрасная душа, Дин, — сказал он. Его тон был печальным, и Дин вспомнил, что, да, ничего из этого не было на самом деле реальным. Мэри Винчестер умерла, когда Дину не было и пяти, и он никогда не узнает её. Но он не думал, что кто-то осудит его за попытку узнать эту версию её. Требовалась жёсткая женщина, чтобы работать с детьми, подвергшимися насилию, и он чертовски уважал её за это. И она искренне любила своих детей — даже приёмного сына, которого не рожала, — всем сердцем. — Была бы, — признал Дин. Потом они вдвоём продолжали распаковывать вещи Кастиэля, пока пятнадцать минут спустя Дин не заметил Сэма, бредущего по дорожке. Позже тем же вечером Дин читал одну из ангельских книг, которую стащил прошлой ночью, от скуки и для общего развлечения, а Кастиэль бродил по комнате, копаясь в вещах и ища неуловимый дневник, который, как он был уверен, вёл другой-Дин. — Говорю тебе, старик, я не любитель скрапбукинга, ни в одной реальности, — сказал Дин, лениво листая книгу. Он откинулся на спинку стула. Кастиэль сердито посмотрел на него и приподнял матрас на кровати Дина. Он фыркнул и повернулся, держа в руках два найденных журнала — Плейгерл и Хастлер, датированные 1994 годом. Дин усмехнулся. — Да ладно тебе, Кас, — сказал он. — Мы говорим обо мне. Конечно, у меня была заначка с порно. Я подросток. Кас закатил глаза и вернулся к своим поискам. Через несколько минут Дин начал хихикать. — Эй, Кас, я не знал, что ты архангел. Кастиэль повернулся и посмотрел на Дина, приподняв бровь. — Прошу прощения? Дин указал на свою книгу. — Кастиэль, архангел, ангел Четверга — серьёзно? Ангел Четверга? Что за паршивая халтура, человек — ангел одиночества и слёз, вечный страж космоса. Повелитель луны, ангел воздержания. Чувак, они должны были видеть тебя после того, как ты выпил тот винный магазин. Сухой закон. Кас подошёл, встал рядом с ним и прочитал запись в «Словаре Ангелов». Он фыркнул. — Это неправильный перевод. Человечество часто неправильно понимает слово «серафим» как строго архангел, что примерно так же точно, как описание людей как обезьян. Человечество и обезьяны принадлежат к одному и тому же генетическому порядку, но ни в коем случае не являются одним и тем же существом, — он закатил глаза. — А что не так с четвергом? — Чёрт возьми, ты действительно ангел Четверга? Глаза Кастиэля сузились. — О боже, и правда, — ликовал Дин. — Четверг — хороший день, — сказал Кастиэль, поворачиваясь спиной к Дину и продолжая поиски. — Ты, наверное, помнишь, что тебя вытащили из Ада в четверг. — Как скажешь, — сказал Дин, махнув рукой. — Я родился не в четверг, так что это явно не самый потрясающий день недели. Кастиэль безмятежно улыбнулся. — Ты родился почти в четверг, а на Гринвичской линии уже был четверг, так что технически… да, ты родился в четверг, — сказал он. Он помолчал и добавил: — И ты был зачат в четверг. Дин скорчил гримасу. — Вещи, о которых я не хотел знать о своих родителях, Кас. Это одна из них. Кастиэль пожал плечами. — Думай, что хочешь. Четверг всегда играл большую роль в твоей жизни, Дин. Твоя мать умерла между поздним вечером среды и ранним утром четверга в 1983 году. Твой брат родился во вторник, но вы познакомились с ним только в следующий четверг. Он уехал в колледж в четверг, и ты уехал, чтобы забрать его оттуда в четверг. Ты должен был отправиться в ад в четверг, я мог бы добавить, но ты ждал, чтобы заключить сделку дольше, чем ожидали Небеса. По четвергам ты встречался с Лизой Брэден и Кэсси Робинсон. И, как я уже говорил, я воскресил тебя в четверг. Четверги очень важны. Дин уставился на него. Кастиэль обернулся и посмотрел на него. — Как… нет, ты знаешь, я даже не хочу знать, — сказал Дин. — Это просто чертовски жутко. — Это всегда четверг, — ухмыльнулся Кастиэль. Он поднял толстую тетрадь, которую достал из щели между стеной и кроватью Дина. — Возможно, я его нашёл. — Дай мне, — сказал Дин, бросаясь к нему. — Я думаю, что имею право прочитать это прежде, чем ты доберёшься до него своими грязными руками. Кастиэль выглядел обиженным. — Я не собираюсь его читать, Дин. Если это что-то похожее на то, что я нашёл у себя, это, скорее всего, очень личное. — Для кого-то, кто не ты, Кас, — терпеливо сказал Дин. Кас покачал головой. — Я не буду читать твой, но и ты не должен читать мой, — сказал он. В его голосе прозвучал намёк на предупреждение, намёк на силу, которую что-то сдерживало, и Дин откинулся назад. — Хорошо, я не буду читать твой дневник, чёрт возьми. Он открыл блокнот на случайной странице и нашёл почти детальное описание встречи, которая привела его к тому, из-за чего он признался годом ранее. Он моргнул. — Ну, это было не то, чего я ожидал, — сказал он. Он покосился на бумагу. — Чёрт, у меня ужасный почерк. — Предлагаю начать с самого начала, — добродушно сказал Кастиэль. — Уже поздно, думаю, нам пора спать. При мысли о сне Дин почувствовал, что начинает зевать, и кивнул в знак согласия. — Конечно, Кас. Ты уверен, что не хочешь кровать? Твоя спина выглядит хреново, можешь взять её, если хочешь. Кас покачал головой. — Нет, спасибо. Раскладушки будет достаточно. Дин пожал плечами. — Как скажешь, приятель. Предложение остаётся в силе. Если станет слишком неудобно, просто разбуди меня, и я поменяюсь с тобой местами. Он схватил с комода ночную рубашку, ставшую значительно полнее, чем утром, и направился в ванную. — Переодевайся, я вернусь через секунду. Когда он вернулся, Кас уже надел пижамные штаны, но с трудом натягивал потрёпанную футболку, в которой решил спать. Это был его размер, то есть довольно маленький и не настолько свободный, чтобы кто-то с травмами мог в неё влезть. — Подожди, Кас, — сказал Дин, протягивая руку в жесте «стоп». — Можешь взять одну из моих, она слишком маленькая, — он покопался вокруг, пока не нашел выцветшую, растянутую рубашку Пинк Флойд и не бросил её в ангела. Всё шло гораздо более гладко, и Дин старательно не обращал внимания на то, что на самом деле был разочарован тем, что Кас теперь был прикрыт. — Спокойной ночи, — сказал он вместо этого, выключая свет. В темноте они добрались до своих спальных мест. Когда Дин уже засыпал, он услышал, как Кас сказал в темноту:  — Спокойной ночи, Дин. В пять утра зазвонил будильник, и Дин, не раздумывая, выключил его, сел и слегка потянулся. С другого конца комнаты, где спал Кас, донеслось ворчание. Другой подросток сел, с затуманенными глазами, растрёпанными волосами. Он выглядел раздражённым — или, скорее, более раздражённым, чем обычно. — Дин, — произнёс Кастиэль глубоким со сна голосом. — Пройдёт час, прежде чем мы проснёмся. Почему мы не спим? Дин быстро находил тот факт, что Кастиэль не был ранней пташкой, забавным. Он фыркнул. — Не будь слабаком, — сказал он, вставая и потягиваясь. По своей природе он тоже не был жаворонком, но жизнь, когда ему приходилось вставать и быстро двигаться (не говоря уже о том, что у него был отец-военный), привела к тому, что он был умеренно функциональным до семи утра. — Я возвращаюсь ко сну, — сообщил ему Кас. Дин пожал плечами. — Отлично. Я просто пойду потренируюсь, увидимся через час, — сказал он. Кастиэль смотрел на него несколько секунд. — Потренируешься? — Да, ты знаешь, — сказал Дин, делая жест, который на самом деле не улучшал предложение. — Потренируюсь. Поупражняюсь. Кас ещё немного посмотрел на него, прежде чем медленно кивнуть. Он явно не понял, и Дин прервал свою привычную разминку и скрестил руки на груди. — Приведу себя в форму, ну, тонизирую тело? Другой-я ленив, как чёрт. На меня могут напасть в любой момент, и я буду паршивым в драке, — продолжил Дин. Затем он продолжил потягиваться, игнорируя оборонительный тон в своём голосе. — Понятно, — сказал Кастиэль. — Ты хочешь нарастить мускулы и увеличить ловкость на случай, если на тебя нападёт другой ученик. — Точно, — сказал Дин, имитируя пистолет из левой руки и делая вид, что стреляет в Каса. Он подмигнул и наклонился, касаясь пальцев ног, чтобы прогнать сон. Кас кивнул и встал. — Полагаю, я тоже должен, — сказал он раздражённо, но подражая движениям Дина. — Какой в этом смысл? — Растягиваюсь, — сказал Дин, глядя на него снизу вверх. Перевёрнутый Кас выглядел ещё веселее. — Разогреваю сухожилия, чтобы они не ломались и не рвались во время тренировки. Дин осторожно провёл Каса через серию растяжек; через пять минут они разогрелись и переоделись в спортивную одежду. В глубине того, что раньше было ящиком для носков Дина, они нашли пару спортивных шорт, которые явно принадлежали Кастиэлю несколько лет назад, потому что на них до сих пор было имя «Кастиэль Новак», нацарапанное на бирке. — Хм, — сказал Дин, разглядывая имя. Кас кивнул. — Я больше склоняюсь к тому, что это какое-то карманное измерение, искусственно созданное, основанное на реальности. Есть несколько разных существ, которые могли бы это сделать, но я не понимаю, почему они дали мне фамилию моего сосуда. Дин пожал плечами. — Чёрт меня побери. Будь у них хоть капля мозгов, они дали бы тебе фамилию Винчестер. В любом случае, ты в основном семья. При этих словах Кастиэль покраснел, и в животе у Дина зародилось радостное чувство. — У меня нет фамилии, Дин, — медленно произнёс ангел. Как будто Дин не понимал, что у ангелов есть только одно имя. — Да, но в следующий раз, когда тебе понадобится, можешь воспользоваться нашей, — сказал Дин, взъерошивая волосы, когда они спускались по лестнице. — Раз уж ты теперь один из нас. Чёрт возьми, у тебя даже есть вся эта рутина «отвращения к себе и самопожертвования». Сэм будет готов принять тебя в семью в любое время. Его челюсть захлопнулась при этих словах, но, к счастью, Кастиэль не понял, что значит «приветствовать кого-то в семью». — Это очень великодушно с твоей стороны, — торжественно произнёс Кастиэль. — Но у Винчестеров есть привычка умирать раньше времени. Думаю, я предпочёл бы остаться безымянным. Когда они вошли в гостиную, Дин медленно повернулся и посмотрел на своего друга. На губах Каса появилась лёгкая улыбка. — Ты только что пошутил? — улыбка Кастиэля стала шире, и Дин потянулся, чтобы ударить его по руке. — Придурок, — сказал он, направляясь на кухню. Джон сидел за столом; он поставил две кружки кофе для мальчиков, одну из которых Кастиэль схватил с такой готовностью, что Дин расхохотался. — Ты присоединишься к Дину на утренней тренировке, Кас? — спросил Джон. Он никак не отреагировал прошлой ночью, когда, вернувшись домой, обнаружил, что у него внезапно появился ещё один сын-подросток, поэтому Дин предположил, что Мэри уже позвонила ему и выложила все подробности. Кас кивнул. — Ну, будь осторожен, сынок. Когда ты не привык к этому, ФУ — это ад на теле. — ФУ? — Физические упражнения, — сказал Дин, закатывая глаза. — Это военная штука. — Понимаю, — Кас явно не понимал, но Дин предположил, что, будучи его другом, Кастиэль привык к тому, что почти всё время пребывал в смутном недоумении. Они быстро допили кофе — Кастиэль несколько раз поблагодарил Джона, — и Дин потащил друга на задний двор. Его нужно было очень сильно покосить, и Дин сделал себе мысленную заметку сделать это после школы. Он провёл Каса через быструю двадцатиминутную гимнастическую тренировку, которую ангел проделал без жалоб, а затем с такой же быстрой пятнадцатиминутную пробежку. — Обычно я бегаю дольше, — выдохнул Дин, когда они возвращались к дому. — Но сейчас нам обоим надо принять душ. Я могу поторопиться, но завтра нам придётся ускорить разминку. — Ты делаешь это каждый день? — ахнул Кас. Дин кивнул. — Это не работает, если ты не занимаешься этим регулярно, — сказал он. — Как… неудобно, — выдавил Кастиэль. — Если мы когда-нибудь выберемся отсюда, я никогда больше не буду принимать состояние моего сосуда как должное. Дин хлопнул его по плечу. — Вот это дух, Кас. Дин первым делом нырнул в душ, быстро справившись с делами, прежде чем уступить дорогу Касу, которого он тоже проинструктировал быть быстрым. Кас, никогда не пренебрегавший приказом, умудрился принять пятиминутный душ, и они вдвоём спустились вниз как раз к обычному времени завтрака. — Кас, — сказала Мэри, потянувшись через стопку блинов Кастиэля, чтобы коснуться его руки. Он посмотрел на неё широко раскрытыми глазами, с набитым ртом. Он осторожно прожевал и проглотил. — Да? — Прошлой ночью они арестовали Бальтазара, — сказала она. Кас моргнул и медленно кивнул, поэтому она продолжила. — Я также получила твоё распоряжение о временном опекунстве, — она посмотрела на Дина. — Я поеду с вами в школу, чтобы всё уладить, прежде чем отправлюсь на работу. — Хорошо, — сказал Дин. — Значит, никакого бездорожья. Понял. Она фыркнула и хлопнула его по плечу. Дин улыбнулся ей в ответ, всё ещё с набитым блином ртом. Кас смотрел на него и улыбался, как будто не совсем понимал шутку, но думал, что хорошее настроение за столом стоит того, так что Дин почему-то почувствовал себя лучше.