The Best Years of Our Lives, My Ass

Это быстро стало рутиной: каждый вечер они вдвоём поднимались наверх, чтобы лечь спать, и Кас включал компьютер, входил в AOL (который теперь предлагал неограниченный доступ, слава Богу, или Касу выставили бы огромный счёт) и проводил около часа в разочарованном поиске ответов на свои вопросы. Не найдя ничего полезного, он забирался в постель к Дину. Это продолжалось даже после того, как кошмары прекратились, и Дин старательно не придавал этому особого значения. Это была неплохая рутина; чёрт возьми, Дин был вполне доволен любой рутиной в этот момент, потому что он провёл всю свою жизнь без неё. Это было приятно. Но, видите ли, возникла проблема. С Касом, проводящим ночи в его постели, и Дином, спешащим в душ по утрам из-за их тренировки (которую Кас решил продолжить пятничным днём), не говоря уже о том, что Кас редко выпускал Дина из поля зрения после поножовщины, у Дина не было абсолютно никакого личного времени. В общем, к вечеру воскресенья он чувствовал, что собирается кого-нибудь зарезать, если в ближайшее время не подрочит. У него не было такой возможности со среды, и даже когда у него было его обычное тело, это было чертовски ненормально. Весь воскресный день он нервничал, чувствуя, как по коже бегут мурашки. На самом деле было немного нервно осознавать, насколько он полагался на регулярные оргазмы для снятия стресса, но это было то, что было, и честно? Наверное, лучше, чем тот запой, который он устроил, когда они думали, что Кастиэль умер на том водохранилище. Тем не менее, это должно было прекратиться. Он поднялся наверх в восемь, как обычно, и Кастиэль последовал за ним, как обычно. Они переоделись, чтобы лечь спать, и Кас сразу же направился к компьютеру. Дин застонал, хлопая себя ладонью по лицу и позволяя ей сползать вниз. Кас посмотрел на него. — Что-то не так? — Кас, дружище, ты ведь знаешь, что ты мой лучший друг? Но, чувак, иногда нужно дать парню немного уединения, — Кас непонимающе уставился на него. — Ну, знаешь, время наедине? Внезапно Кас понял, к чему клонит Дин, и нахмурился. — Я не буду сворачивать свои исследования, чтобы ты мог мастурбировать. Делай это в душе, как я. И ого, это был образ, с которым Дину действительно не нужно было иметь дело прямо сейчас. Как бы то ни было, он был почти уверен, что на его лице было ошеломленное выражение, и он потряс головой, чтобы прояснить его. — У меня нет времени по утрам, Кас, — он слегка покраснел, но продолжил. — Иногда это занимает некоторое время, понимаешь? Я просто прошу, чтобы у меня были свободные тридцать минут каждый вечер, вот и всё. Кас скрестил руки на груди, и его взгляд усилился. Он выглядел совершенно воинственно, и, чёрт возьми, Дин забыл, каким страшным иногда может быть Кас. Даже если сейчас он выглядел как тощий педик-подросток. — Чувак, серьёзно. Это то, что должно произойти. Чистка труб — это вроде как элементарное техническое обслуживание, ясно? Кас крепче обхватил себя руками. — Я в курсе, — сказал он, его голос звучал более чем раздражённо из-за этого человеческого дерьма, которое он должен был терпеть. Из-за чего, чёрт возьми, теперь образ Каса, дрочащего в душе, вернулся. Дин пошевелился, чувствуя себя неловко из-за мыслей, которые сейчас посещали его. Наверное, это было жестоким богохульством — думать грязные мысли об Ангеле Господнем, когда он был прямо перед тобой, верно? Твою мать, Дин, возьми себя в руки. Терпение Дина лопнуло. — Боже ж мой, Кас! — воскликнул он. — Если я куда-то пойду, ты пойдёшь за мной. Это смешно и означает, что у меня нет времени на себя. И клянусь Богом, я задушу кого-нибудь, если не сделаю этого, и очень скоро. Кас презрительно фыркнул, прежде чем повернуться к компьютеру в кресле. — Сейчас ты можешь пойти в ванную, — сказал он, взмахнув рукой в жесте, которому, должно быть, научился у Сэма, потому что Дин совершенно не делал таких движений запястьем. — Кас, — сказал Дин. — Мы делим эту ванную комнату со всеми. Войти может кто угодно. Мне по правде это не нравится. Это моя комната, старик, просто дай мне спокойно потрогать себя! — его лицо горело ярко-красным. Кас снова повернулся к нему. — Это наша комната, Дин. Ты тот, кто согласился делить её со мной, — он действительно выглядел немного обиженным, и Дин почувствовал, что смягчается, что на самом деле: не круто. — Чёрт возьми, не смотри на меня своими щенячьими глазами, — сказал он, ткнув Каса в лоб. Голова Кастиэля склонилась набок, и вся эта запутанная история с кокер-спаниелем вернулась в игру. — Нет, нечестно, не делай этого. — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, — сказал Кас, его лицо было совершенной маской невинности. О, Дин напал на след этого ублюдка. Должно быть, он узнал о языке тела больше, чем думал Дин. — Давай, Кас, всего тридцать минут, — заныл он. Кас вздохнул. — Дин, если я спущусь вниз на полчаса, вся твоя семья будет удивляться, почему. И тогда они всё поймут. И тогда Сэм упомянет об этом прямо в твоём присутствии. Наверное, на глазах у людей. Что, ладно, имело смысл. Дин дёрнулся. Кас вздохнул и указал на кровать. — Займись своим делом, Дин, — он повернулся к компьютеру и положил руки на клавиатуру, явно намереваясь продолжить. — С тобой в комнате? Брось, Кас, это неправильно. Ты меня услышишь. Кас снова вздохнул, и это был вздох, который говорил о том, насколько он разочарован Дином прямо сейчас. Честно говоря, Дин тоже не мог поверить, что обсуждает с Ангелом Господним свои привычки к мастурбации. Кастиэль открыл верхний ящик стола Дина и несколько мгновений копался в нём, наконец вытащив плеер, о существовании которого Дин даже не подозревал. Он сдул с него тонкий слой пыли, слегка чихнув, прежде чем начать возиться с управлением. Крышка открылась, и он вытащил плёнку. — «Physical Graffiti», — задумчиво прочитал он. Он положил его обратно. — Мне нравится, на ней Кашмир. — Ладно, подожди, с каких это пор ты что-то знаешь о Led Zeppelin? — Дин позволил себе отвлечься на это, потому что альтернатива — Кас, сидящий там, просматривающий Интернет и слушающий записи Зеппелина, пока он дрочит — была слишком ужасна, чтобы думать. Кас бросил на него удивленный взгляд. — Дин, ты мой лучший друг. Знание о Led Zeppelin является обязательным условием, — это было довольно лестно, и Дин постарался не покраснеть, но ангел (в буквальном смысле слова ангел с настоящими крыльями) только что сказал, что Дин — его лучший друг. Кто бы не был польщён? — Да, но «Led Zeppelin II» явно лучший альбом, — возразил Дин. — Я понимаю твоё восхищение песней «В путь!», — сказал Кастиэль, надевая наушники. — Это почти прямая параллель твоей жизни. Неудивительно, что ты отождествляешь себя с ней. Я просто предпочитаю Кашмир. Дин снова уставился на него. Кастиэль спорил с ним. О Зеппелине. Он знал, что это была альтернативная вселенная, но это становилось нелепым. Кас повозился с плейером ещё несколько минут, прежде чем понял, как он работает — очевидно, батарейки в нём были ещё свежими — и поставил его на то, что хотел. Затем он выжидающе повернулся к Дину. — Я больше не буду тебя слушать, — объяснил он. Как будто Дин был карапузом, которому нужно было что-то объяснить. — Я не буду дрочить при тебе в одной комнате, — автоматически сказал Дин. — Прости, но я не прикасаюсь к себе в присутствии Ангела Господня. Кас смотрел, явно забавляясь чем-то, прежде чем объяснить. — Это будет не в первый раз, Дин. Я очень серьёзно относился к твоей защите, когда мы работали над предотвращением побега Люцифера. У Дина отвисла челюсть. — Ты смотрел, как я дрочу? — Я не смотрел, — поправил Кас, свирепо глядя на него. Тон его голоса ясно сказал Дину, что намёк на то, что Кас был извращенцем, был не в порядке вещей. — Я присутствовал в комнате, когда это произошло. — О боже, какой же ты засранец, — сообщил ему Дин. Губы Каса дёрнулись, и по его лицу расплылась широкая улыбка, которая, честно говоря? Не нормальна. Дин уже был смущён и зол одновременно, добавляя возбуждение к смеси было нечестно. — Кажется, термин был «козлы с крыльями», — сказал Кас. — Я найду того, кто научил тебя чувству юмора, и задушу его. — Я и понятия не имел, что аутоэротическая асфиксия — это твоё, Дин. Каждый день я узнаю что-то новое. — Откуда ты вообще знаешь… Нет. Нет, я не хочу знать, — Дин поднял руку, явно успокаиваясь через строгий контроль дыхания. — Я не буду мастурбировать при тебе в комнате. — Я не выйду из комнаты, — сказал Кас, снова скрестив руки на груди. — За то время, что мы спорили, ты мог бы сходить в душ, закончить и вернуться, чтобы лечь спать. Дин сердито посмотрел на Каса, выключил свет и забрался в постель. Очень обиженно. Он услышал, как Кас вернулся к своим исследованиям, и через несколько мгновений он услышал звуки Кашмира, просачивающиеся из дешёвых наушников, которые шли вместе с плеером. Дин попытался заснуть, правда, заснул, но вновь обретенное знание о том, что подростковые гормоны добрались до Каса — и что он дрочил в душе из-за этого — продолжало прокрадываться обратно в его голову. Он мог видеть это; даже будучи подростком, Джимми был привлекателен в некотором роде, и это было заметно в подростковой форме Кастиэля. Он видел его без рубашки, а у Дина было очень хорошее воображение, так что вообразить его голым? Не такая уж большая натяжка. Голый, мокрый от воды из душа — может быть, даже с пеной, стекающей по его шее и плечам, он даже не смог закончить мыться — медленно поглаживая этими длинными пальцами свой собственный член. Может быть, поскольку он, очевидно, наблюдал, как Дин делает это раньше, он даже принял сигналы от своего подопечного. Может быть, он скользнёт другой рукой, надавливая на… Нет. Нет, Дин не собирался думать об этом. Он прикусил губу и попытался думать о несексуальных вещах. Он с треском провалился, его воображаемый голый Кас вернулся на передний план его разума с удвоенной силой. Кас был бледен, никогда не выходил на улицу без рубашки, даже когда было достаточно тепло, и эта задница… Нет, чёрт возьми, Дин не занимался этим. Только не в присутствии Каса. Достаточно того, что он даже думал об этом, об ангеле, о своём лучшем друге. Он украдкой бросил виноватый взгляд на Каса, как будто парень мог сказать, о чём тот думает. Если он и мог, то не подавал никаких признаков этого, а на самом деле всячески показывал, что поглощён своими исследованиями. Хотя его голова кивала в такт музыке, что было довольно привлекательно даже с его чертами, резко выделяющимися на мониторе компьютера. На самом деле, это было действительно привлекательно: его ангелу нравился Зеп. Чего ещё может желать мужчина? Проклятье. Дин отвернулся к стене и, вздохнув, опустил руку в пижамные штаны. Это продолжалось недолго, что было хорошо, потому что Кашмир длился всего восемь минут, и это была последняя песня на этой стороне ленты (Дин слушал её достаточно раз в прошлом, чтобы знать). Когда он кончил, минут через пять, если судить по медленно затихающим звукам Кашмира, это было быстро, тяжело и из-за мыслей о Кастиэле. Он провёл рукой по краю кровати, вытирая беспорядок на простынях (и сделав пометку постирать их завтра), прежде чем снова свернуться калачиком. Он почти успел заснуть, когда Кас выключил компьютер и забрался к нему в постель. На мгновение воцарилась тишина, а затем другой подросток спросил, явно забавляясь:  — Стало лучше? — Придурок, — пробормотал Дин. Бифарони, как выяснилось, исполнилось восемнадцать за неделю до того, как он решил заколоть Каса, так что его будут судить как взрослого. Ему было предъявлено обвинение в покушении на убийство второй степени (в котором он не признался виновным) и отказано в освобождении под залог за день до Дня благодарения. Судебное разбирательство, к счастью, состоится в течение нескольких месяцев. Эсмеральда остановилась, чтобы поговорить с Кастиэлем и Мэри об этом после первого слушания; Кас настоял, чтобы Дин присутствовал при обсуждении, так как он тоже был вовлечён в инцидент. Дин был почти уверен, что он также был там для моральной поддержки. — Американский Союз Защиты Гражданских Свобод пытается ускорить процесс, — сказала Эсмеральда, листая свои записи по делу. — Мы не имеем прямого отношения к этому делу, но если он уйдёт — а есть видео с камер наблюдения, где видно, как он ударил ножом, так что он не может отрицать, что сделал это, — тогда мы, скорее всего, будем говорить о судебном процессе, основанном на предполагаемой ориентации Кастиэля. Это трудно, но это будет медиа-шторм, и город Лоуренс выразил желание не попасть в него. — Они так делают, — сказала Мэри. Она сразу же прониклась симпатией к матери Вики, у них обеих было сходное чувство правильного и неправильного и честной игры, не говоря уже об интимном, личном знании правовой системы. — Предполагаемая ориентация, — задумчиво произнёс Кас, моргая. — Странно нападать на меня, если они даже не знают. — Да, люди такие вот ублюдки, — сказала Эсмеральда. Её взгляд метнулся в сторону кухни, где у Вики и Сэма было очередное учебное свидание. Семья Вики уезжала из города, в Линкольн, на День благодарения, и она не вернётся домой до вечера воскресенья, поэтому оба подростка проводили как можно больше времени вместе, прежде чем она уедет. Дин был почти уверен, что Сэм близок к завершению сделки; если парень не наберётся смелости пригласить её на свидание до Рождества, он съест Хонду. — Люди на самом деле не думают в таких терминах, Кас, — сказала Мэри. — Для недалёких людей ты либо то, либо это, и ты просто подходишь под набор физических черт, которые, по их мнению, делают тебя геем. Кас, казалось, обдумал это, прежде чем пожать плечами. — Я не понимаю, какое отношение к этому имеют физические особенности. У меня нет особых сексуальных предпочтений, а нападавший сам гомосексуалист, — все уставились на него на секунду, прежде чем он продолжил. — Честно говоря, ненавидеть себя так больно. — Кас, ты не можешь просто сказать, что кто-то гей без доказательств, — прошипел Дин ему на ухо. Кас закатил глаза, но не стал вдаваться в подробности. Прошло несколько неловких мгновений, прежде чем кто-то заговорил. — Значит, ты не гей? — спросила Эсмеральда. — Я спрашиваю только потому, что это, вероятно, поможет присяжным осудить его. Кас, казалось, серьёзно обдумал этот вопрос, прежде чем ответить. — Я имею в виду то, что сказал, — сказал он. — У меня нет никаких особых предпочтений, так или иначе. Дин с трудом сглотнул. — Значит, ты бисексуал? Кас склонил голову набок. — Наверное, это самый близкий термин, — сказал он. — Если бы кто-то ограничился жёсткой гендерной бинарностью для сексуальных партнёров. — О Господи Иисусе, — сказал Дин, проводя рукой по лицу и наклоняясь, чтобы снова прошептать Касу на ухо. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не дрочишь, думая о небесных волнах благих намерений или о чём-то подобном, — сказал он. Кастиэль уставился на него со всеми признаками оскорбления. — Ты говоришь о моих братьях и сестрах, — пробормотал он. — Ну и кто теперь путается в гендерной идентичности? — Понятия не имею, о чем вы там шепчетесь, — сказала Мэри, — Но, вероятно, это не подходит для компании, так что давайте вернёмся к нашему разговору. Кас вздохнул. — Чтобы ответить на ваш вопрос, для целей судебного разбирательства, да, я бисексуал, — он выглядел действительно расстроенным от того, что ему пришлось это сказать, что заставило Дина разрываться между удивлением и ужасом. — Ну, тогда это действительно преступление на почве ненависти, — сказала Эсмеральда, делая пометку в своем досье. — Не то чтобы это слишком много значит, но мы настаиваем на том, чтобы законодательство о преступлениях на почве ненависти применялось к геям, лесбиянкам, бисексуалам и трансгендерам, чтобы мы могли использовать этот термин, чтобы получить максимальное наказание. Кастиэль кивнул, одобряя намерение узаконить ориентацию в преступлениях на почве ненависти, и Дин подумал, не станет ли он каким-нибудь общественным активистом, когда вырастет. Боже. Они связали несколько свободных концов, и Эсмеральда проверила Вики, которая бесстыдно флиртовала с Сэмом. Сам Сэм выглядел взволнованным вниманием, которое было настолько чертовски восхитительным, что Дин не мог должным образом выразить это словами. — Пора идти, Вики, — сказала Эсмеральда. Вики перевела щенячьи глаза на маму. — Но мы ещё не закончили учиться, — сказала она. Эсмеральда выглядела так, словно хотела сказать что-то о качестве обучения Вики, но была слишком удивлена, чтобы сделать это. — Я могу отвезти её домой, когда они закончат, — предложил Дин. Эсмеральда изобразила на лице подобающую строгость, благодарно кивнула Дину и сказала:  — Не позже восьми, завтра мы рано уезжаем. — Спасибо, мам! — сказала Вики, улыбаясь и судорожно подпрыгивая на стуле, прежде чем снова повернуться к Сэму. Боже милостивый, если бы кто-нибудь когда-нибудь встретил Бекки Розен и дал ей чёрный пояс и знание законодательства о преступлениях на почве ненависти, она была бы Викторией. И не было ли это просто жуткой мыслью. Дин стряхнул это из головы и последовал за матерью и Эсмеральдой обратно в гостиную. Все трое пожелали адвокату счастливого пути, прежде чем Мэри повернулась и посмотрела на Кастиэля. — Значит. Бисексуал. Кас моргнул. — В некотором смысле, я полагаю, что так. Она посмотрела на них обоих. — Вы же понимаете, что это не обрадует Джона. Дин уставился на неё, пытаясь придумать какой-нибудь аргумент, прежде чем Кас опередил его. — Не понимаю, почему, — Кас пожал плечами. — Мы с Дином не занимаемся сексом, так что это спорный вопрос, — он задумался, прежде чем добавить: — А если бы и занимались, то разделение нас не помешало бы ничему. Дин очень упрям. Мэри фыркнула, когда Дин выплюнул своё смущение. — Ну что ж. Давай пока оставим это между нами, а я постараюсь как-то облегчить ему задачу, ладно? Кас пожал плечами, соглашаясь с этим, и Дин кивнул. Его лицо всё ещё горело, и когда Мэри вышла из комнаты, он повернулся к своему другу. — Ты не можешь говорить о гипотетическом Дине и Касе, которые переспали, в присутствии моей матери. Не круто, чувак. — Это она заговорила, а не я, — заметил Кас. Он был совершенно равнодушен. — Чувак! — воскликнул Дин. — Ты не можешь просто так говорить о сексе с чьим-то сыном в непринуждённой беседе! — Гипотетическом сексе, — сказал Кас. Он вернулся к дивану и сел, взяв книгу, которую читал, когда появились Эсмеральда и Вики. — Гипотетическом или нет, но ты не должен поднимать эту тему. Кас закатил глаза и вздохнул. — Прекрасно. В будущем я никогда не буду говорить о тебе и сексе в одном предложении, несмотря на то, что количество того, чему ты предавался в течение своей жизни, откровенно говоря, довольно удивительно. Дин изумлённо уставился на него. — Ты только что обозвал меня шлюхой? Кас спокойно посмотрел на него. — Я только что говорил о силе твоего либидо. Мой отец, должно быть, приложил к этому немало усилий. Дин начал смеяться. — Что смеёшься? — спросила Вики, выходя из кухни с Сэмом на буксире. — Ничего, кроме того, что Кас только что назвал меня шлюхой. Сэм начал истерически хихикать, и вскоре к нему присоединилась Вики. Кас фыркнул и захлопнул книгу, швырнув её на кофейный столик. Он встал и начал подниматься по лестнице, делая какие-то замечания о том, что из-за всех этих беспорядков не может сделать никакой реальной работы. Вскоре после этого Вики извинилась и ушла в туалет, оставив Дина и Сэма одних в гостиной. Молчание было неловким, и Дин понял почему, когда Сэм заговорил, неловким, как черт. — Итак…ты и Кас, — начал Сэм. — О, чёрт возьми, — воскликнул Дин, поворачиваясь к брату. — Почему все думают, что я сплю с Кастиэлем? Сэм покраснел как свёкла. — Не знаю, просто вы двое очень близки. Ближе, чем когда-либо. Даже отец упоминал об этом, ясно? Дин был подавлен. — Послушай, Сэмми, теперь мы живём вместе. Конечно, мы будем близки! Кроме того, это просто… Кас не видит меня в таком свете, ясно? Сэм уставился на него широко раскрытыми глазами, прежде чем нерешительно продолжил:  — Но ты видишь? Дин почувствовал, как его лицо побледнело. — Я этого не говорил. Не говори за меня. Сэм одарил его самым щенячьим жалостливым выражением лица в своём арсенале. — Дин… — затем он посмотрел через плечо Дина и замер. Дин вздохнул, точно зная, кто стоит за ним. Кас вошёл в поле зрения Дина и схватил свою книгу со стола, не делая никаких комментариев, просто развернулся и направился обратно вверх по лестнице. — Большое спасибо, Сэмми, — сказал Дин, как только Кас вышел из комнаты. — Теперь Кас подумает, что я в него влюблён. Очешуенно. Сэм закатил глаза. — Что ж, он будет прав, не так ли? Дин сердито посмотрел на младшего брата, толкнув его в плечо. — Нет, — сказал он. — А теперь оставь меня в покое, я пойду смотреть телевизор и не хочу, чтобы ты тут вонял. Сэм повернулся в сторону кухни, явно пытаясь собраться с духом. Он с треском провалился, но это была не его вина: ему было четырнадцать. Четырнадцатилетние не очень-то хорошо справляются с чувством собственного достоинства. Дин вздохнул и потянулся к пульту. Было немного страшно, как легко рутина наушников стала именно такой. Дин отвёз Вики домой незадолго до восьми и автоматически поднялся наверх. Кас уже сидел в компьютерном кресле, читая какой-то веб-сайт, в котором было что-то вроде енохианского. Он в основном игнорировал Дина весь день, и, честно говоря, Дина это вполне устраивало. Он переоделся в спальный костюм — Кас уже переоделся — и поставил будильник на более позднее время, чем обычно. — Я ставлю на девять, а не на пять, — прокомментировал он. — Мы можем немного поспать, сегодня День Благодарения. — Отлично, — сказал Кас. В его голосе не было ни злости, ни обиды, за что Дин был ему благодарен. Никто не злился так, как Кастиэль. Дин включил ночник, выключил верхний свет и потянулся за книгой. Не то чтобы он раньше ненавидел читать, просто у него никогда не было на это времени в перерывах между охотой. Теперь у него было много свободного времени и явно не хватало интересного телевидения, так что он стал довольно постоянным посетителем публичной библиотеки Лоуренса. Прямо сейчас он упивался какой-то действительно хорошей смесью научной фантастики и фэнтези с участием драконов (дружелюбных, и он не думал, что цыпочка, написавшая эти книги, будет слишком рада узнать что-нибудь о реальном виде), и прежде чем он это понял, было девять вечера, и Кас потянулся за плейером. Да, это было странно. Прошло меньше двух недель, и Кастиэль уже автоматически предположил, что Дин захочет подрочить перед сном. И он будет прав, и это самое страшное. Хех, может быть, всё-таки было что-то в том, что Кастиэль стыдил шлюх. Но, эй, по крайней мере, Дин был в приличном настроении большую часть времени, за что Кас должен был быть благодарен, если не больше. Просто чтобы сбить с толку Каса, он подождал ещё десять минут, погружаясь в вымышленный мир перед ним. Наконец он выключил свет и перекатился под одеяло лицом к стене. Как обычно с тех пор, как всё это началось, Дин довольно быстро отключился, хотя он начал держать маленькое полотенце для рук, засунутое между кроватью и стеной, потому что стирка простыней каждый день становилась очень старой, очень быстро. Он вздохнул, подтягивая брюки на бедрах и перетасовывая одеяло. Он всё ещё думал о своём внезапно уменьшившемся времени пребывания, когда Кас забрался к нему в постель, и с внезапной ясностью понял, что это был Кас. Кас был в комнате с ним, Кас мог наблюдать за ним (хотя он был совершенно уверен, что это не так; он никогда не проверял, чтобы убедиться, но Кас сказал, что не будет, и Дин доверял Касу), и это было то, что заставляло его взлетать как ракета каждую ночь. Это было раздражающе, потому что часть спора в первую очередь заключалась в том, что Дину потребовалось время, чтобы подрочить. Теперь это было почти неловко, как ложь, как будто Кас осуждал его. Что было глупо, потому что Кас всё равно не мог знать, насколько быстро. Его утренний душ никогда не длился больше пятнадцати минут, и он всегда был безупречно чистым, так что, очевидно, сам быстро справлялся с работой. Дин лежал без сна слишком долго после того, как Кас заснул рядом с ним, уставившись на нижнюю сторону ещё не использованного матраса над ними. На самом деле, это не должно его так сильно беспокоить: ну и что, если он был возбуждён Касом? Его всегда возбуждал Кас, его сосуд был горячим. Это не было новостью. Конечно, он никогда не осознавал, что влюблён в этого проклятого ангела, когда дрочил на его изображения в душевых разных номеров мотеля, но на самом деле дело было не в этом. Это было глупо. Он был здесь, в темноте, в альтернативной вселенной, где он и его лучший друг Ангел Господень были подростками, размышляя о значении мастурбационного времени пребывания. Ему было о чём подумать. Например, то, что завтра в доме будут Сэмюэл и Дианна Кэмпбелл. Дин вздрогнул под одеялом; холод не прошёл, когда Кастиэль свернулся рядом с ним во сне. Кас, казалось, был доволен игнорированием обрывков их с Сэмом разговора, которые он подслушал накануне. По крайней мере, он ни в малейшей степени не намекал на это, когда они с Дином делали утреннюю зарядку. После этого они неторопливо пробежались трусцой, объехав весь район и не отставая друг от друга, и к тому времени, когда они вернулись около половины одиннадцатого утра, Мэри уже давно поставила индейку в духовку. Она принялась убеждать мальчиков, пока они послушно не поднялись наверх, чтобы принять душ и переодеться во что-нибудь подходящее для помощи на кухне. Кастиэль совершенно не умел готовить, но довольно хорошо владел ножом. Дин решил, что это из-за того, что он миллионы лет владел мечом, и даже если ангел был слишком силён, когда резал морковь и сладкий картофель, Мэри ничего не сказала. Дина заставили готовить булочки и свежую зелёную фасоль; Сэм помог матери приготовить подливку и дополнительную начинку. Когда всё было готово, Мэри подхватила Дина, и они вдвоём приготовили вишнёвый и тыквенный пироги. Дин с тоской посмотрел на пироги, но они даже не отправились в духовку до половины четвертого, когда появилась индейка. Его результирующий вздох содержал намёк на сожаление, которое Кас, казалось, нашёл забавным, потому что другой подросток действительно фыркнул. — Дин и пироги, — сказал он, уклоняясь от нерешительной попытки Дина ударить его. — Все думают, что мы пара, но они ошибаются: вот это история любви веков. Мэри откровенно рассмеялась, выгоняя их обоих из кухни руками, и начала убираться. Дин надул губы. — Не понимаю, что плохого в том, чтобы насладиться хорошим десертом, — сказал Дин, стараясь сохранить достоинство. Они вдвоём присоединились к Джону в гостиной, сидя на диване и стараясь не попадаться ему на глаза между креслом Джона и телевизором. Шёл футбольный матч, и Джон был очень увлечён им. — Нет ничего плохого в том, чтобы насладиться хорошим десертом, — сказал Кас, беря журнал и лениво листая его. Дин пришёл в отчаяние от того факта, что футбол не интересовал Кастиэля ни в малейшей степени, но в конце концов решил, что это, вероятно, к лучшему: зная его удачливость, они выбрали противоположные команды для поддержки, и когда Кастиэль решил поддержать что-то, он становился страшно одержим. — Так к чему этот ехидный комментарий? — спросил Дин, откидываясь на спинку кресла рядом с другом и наблюдая за происходящим по телевизору. — Ты не просто наслаждаешься пирогом, — глаза Кастиэля весело блестели. — Понаблюдай за собой в зеркале, пока будешь есть. — Он прав, — сказал Сэм с пола рядом с креслом Джона. Дин слегка подпрыгнул; он даже не заметил, что его брат был в комнате. — Ты становишься таким странным, когда ешь пирог. Например, закатываешь глаза, стонешь, все дела. Дин уставился на брата. — Это не правда. — Ага, правда, — сказал Джон. — А теперь все заткнитесь. Дин и Кас переглянулись и как один поднялись с дивана. Сейчас самое время подняться наверх и попытаться провести кое-какие исследования, поскольку вся семья была занята. Особенно если выбранная Джоном команда — в этой игре Канзас-Сити Чифс, хотя вся семья поддерживала Ковбоев в следующей игре, потому что — к чёрту Redskins — они не преуспевали. Кас демонстративно не направился к компьютеру, а прислонился к изголовью кровати и взял книгу. Это была, как ни странно, книга по ангелологии, которую Дин читал несколько месяцев назад. Кас был странно очарован этим в последние несколько дней. Взяв охотничью книгу о второстепенных богах и божествах, Дин забрался к нему на кровать и начал с того места, где остановился. — А почему тебя так интересует эта штука? Эту кучу штучек-дрючек новой эпохи. — Всегда интересно читать, какие представления о нас имеет человеческая раса, — сказал Кас. Он перевернул страницу. — То, что у вас правильно и неправильно. Пока что это примерно половина и половина. Например, этот автор убеждён, что существует семь архангелов, тогда как на самом деле их было четыре, включая Люцифера. — Хах, — сказал Дин, пробегая глазами страницу, на которой он был. Потом он замер. И громко выругался. — Что? — сказал Кас. Он взглянул на страницу, на которой был Дин. — Ты что-то нашёл? Дин указал на книгу, нависшую над записью о Локи, скандинавском фокуснике. — Да, этот парень. Когда все эти языческие боги взяли нас в Элизианском мотеле, они все думали, что Гавриил — это Локи. Кастиэль моргнул. — И? — И, — сказал Дин. — Ты сказал, что снова пытаешься открыть портал из Чистилища, чтобы отправить Джимми домой. Чистилище, Кас. Кастиэль, похоже, пришёл к тому же выводу и тоже выругался. — Гавриил, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Гавриил, — согласился Дин. — Ты сказал, что ангелы после смерти попадают в Чистилище? Это значит, что он должен был быть там. — Если кто-то и достаточно силён, чтобы пробиться через портал, не будучи человеком, то это Гавриил, — сказал Кас. — И он вполне способен создать карманное измерение, не говоря уже о всех ложных душах, которые ему придётся создать, чтобы люди взаимодействовали с нами. Дин присвистнул. — Это много, — сказал он. Кас кивнул. — Антихрист — Джесси — архангелы и Младенец Христос, вероятно, единственные существа, которые могли бы использовать силу, чтобы сделать это самостоятельно. У Джесси нет жизненного опыта, необходимого для создания такой реалистичной среды, а Иисус Христос находится на небесах уже более двух тысяч лет и почти не имеет желания возвращаться на Землю. — Значит, если это всего лишь одно существо, то это определённо архангел, — сказал Дин. Кас задумчиво кивнул. — Если бы Михаил или Люцифер сбежали из клетки в Аду, мы были бы мертвы, а если бы это был Рафаэль, он, скорее всего, захватил бы нас обоих, чтобы пытать. Это похоже на образ действий Гавриила. Не говоря уже о том, что требуется нечто столь могущественное, как архангел, чтобы блокировать силы серафима, даже такого падшего, как я, — он выглядел почти больным. — Мне следовало подумать об этом раньше. Дин потёр ладонями лицо, внезапно почувствовав усталость. — Итак, твой старший брат вернулся в город и решил засунуть нас в старшую школу… зачем? — Ты сказал, что в твоих предыдущих встречах с Гавриилом он играл роль Триксера, — предположил Кас. — Которые обычно пытаются в какой-то мере отомстить тем, кто причинил зло другим, или, в твоём с Сэмом случае, преподать столь необходимый урок. — Я думаю, что если бы мы получали наши справедливые десерты, мы были бы в совершенно другом сценарии, — сухо сказал Дин. Он фыркнул. — Я до сих пор помню рекламу герпеса, в которую он засунул Сэма. — Я всё ещё помню игровое шоу, — сказал Кастиэль, его голос был таким же кривым. — Значит, Гавриила нет дома, и он считает, что нам нужно выучить урок, — сказал Дин. — Но какой урок? Это очень расплывчато. Даже в телевизионной Стране у нас было больше возможностей. Кас нервничал; Дин не видел такого выражения на лице ангела с тех пор, как его познакомили с Черити, проституткой. — У меня нет никаких идей, Дин. Это совершенно не в моей компетенции. — Хех. И ты, и я, — ответил Дин. Он обмяк. — Ну, тайна раскрыта, но то, что мы нашли Икс, ещё не значит, что уравнение решено. Кас вздохнул. — К сожалению, ты прав. Мы можем застрять здесь надолго. — Просто замечательно, — пробормотал Дин. — А это значит, что теперь мне действительно придётся беспокоиться о сдаче экзаменов и поступлении в колледж. Выражение лица Кастиэля перешло на весёлое. На нём хорошо смотрелось. Дин решил, что ему это нравится. — Дин, ты в буквальном смысле столкнулся с ордами Ада и силами Небес вместе взятыми. Заявления в колледж вообще не должны вызывать беспокойства. — Да, как скажешь, — сказал Дин, поднимая руку и отмахиваясь. — Официально я чертовски устал от этого дерьма, — и с этими словами он бросил книгу на тумбочку, плюхнулся на свою сторону кровати полностью одетым и закрыл глаза. Кас хихикнул рядом с ним, но пожелал Дину спокойной ночи и остался рядом. И это было хорошо, потому что в этот момент Дин не был полностью уверен, что сможет заснуть без его успокаивающего присутствия рядом. Сэмюэл и Дианна опоздали к обеду почти на час, и Мэри была вне себя от ярости. Она пригласила обоих родителей в кабинет почти сразу после их приезда. Под предлогом того, что они поднимутся наверх, чтобы умыться, Дин и Кастиэль сгрудились у двери, вне поля зрения, но всё ещё в состоянии слышать разговор. — Это не нормально, — прошипела Мэри. — За последние шесть лет вы пропустили все наши главные праздники. Мои дети едва знают, кто их дедушка и бабушка, а вы живёте в городе. — Успокойся, Мэри, — сказал Сэмюэл. — В Топике было гнездо упырей, и нам потребовалось больше времени, чем мы думали. И я знаю, как ты ненавидишь саму мысль о вмешательстве в семейный бизнес, — в его голосе звучала обида, и Дин ощетинился, защищая мать. — О боже мой, — сказала Мэри. — Ты не мог не охотиться в День благодарения? Один день в году? Дин посмотрел на Кастиэля, глаза которого были широко раскрыты. Они оба внимательно слушали. — Мэри, — сказала Дианна. — Ты же знаешь, что один не станет ждать другого. Упыри — плохой бизнес, нельзя просто позволить им гноиться. Они будут размножаться и множиться быстрее, чем вы можете уследить, если оставить их наедине. Мэри громко вздохнула. — Я знаю, мам, — последовала пауза. — Полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы приняли душ, прежде чем появиться. Послышалось фырканье и шаги к двери. Дин и Кастиэль быстро побежали к лестнице, спотыкаясь друг о друга в спешке, чтобы их не застукали за подслушиванием. Они тихо добрались до своей комнаты, а затем Дин повернулся к Касу, широко раскрыв глаза. — Моя семья до сих пор охотится, — сказал Дин. — Здесь всё ещё есть сверхъестественные существа. Во что, чёрт возьми, Гейб играет? Кас покачал головой. — Не знаю, Дин, но это значит, что мы должны действовать осторожно. До сих пор я не ощущал никаких демонов или потусторонних существ, но это ничего не значит. Дин выругался. — У меня здесь даже нет чёртова арсенала. Нож Руби всё ещё дома. Кастиэль кивнул. — Я знаю более короткий экзорцизм, которому могу научить тебя, однако, и мы оба всё ещё способны создавать святую воду традиционным способом. Мы также можем создавать чары против одержимости, — он задумался на несколько мгновений, прежде чем поплёлся к столу Дина и рылся в нём гораздо дольше, чем Дин считал необходимым, учитывая, как аккуратно тот содержал его. Наконец Кас выпрямился, держа в руках два ожерелья. Это были простые амулеты, нанизанные на скучный шнурок, но они были железными. — Ты гений, — заявил Дин, хватая одну из них. Он внимательно осмотрел её. — А вообще, что это? Кас пожал плечами. — Это китайские иероглифы. Тот, который ты выбрал, означает прощение, — это, казалось, позабавило ангела. Дин фыркнул и потянул за шнурок на шее, позволив амулету спрятаться под рубашкой. — А что значит твой? Кастиэль помрачнел, натягивая ожерелье через голову и засовывая его под рубашку. — Вера, — сказал он, поворачиваясь спиной к Дину и направляясь к двери. — Завтра мы что-нибудь придумаем насчёт всего остального. Я подозреваю, что мы будем в порядке, если что-то нападёт, пока твои бабушка и дедушка здесь. — Скорее всего, — согласился Дин. Когда Дин и Кас спустились вниз, нужно было кое-что объяснить, а именно: Мэри не догадалась сообщить родителям, что они усыновили ещё одного подростка. — Серьёзно? — спросил Дин, когда эта «дискуссия» между двумя патриархами медленно подняла уровень громкости намного выше шума предматчевого шоу по телевизору. — Кас живёт с нами уже три проклятых месяца, и ты ни разу не подумала обсудить это с родителями? — Я не очень часто с ними разговариваю, — сказала Мэри напряжённым голосом. Сэмюэль и Джон всё ещё спорили, и это начало становиться действительно отвратительным. Дин никогда не был так счастлив узнать, что Сэмюэл мёртв — дважды — в своей вселенной, потому что дерьмо, которое словесно рвало другого человека, заставляло его чувствовать себя физически больным. Наконец, Джон достиг своего предела, когда Сэмюэл сказал: — Приятно видеть, что теперь социально приемлемо заказывать бойфренда для своего сына-педика. Дин почувствовал, как его лицо побледнело. Джон схватил Сэмюэля за шею, и Дин знал, что Сэмюэл был потрясающим охотником, но Джон был морским пехотинцем. Он прижал старика к стене, свирепо глядя на него. — Я могу сидеть здесь и слушать, как ты говоришь обо мне дерьмо весь ебаный день, Сэмюэл, — сказал Джон смертельно тихим голосом. — Но в тот момент, когда ты начнёшь говорить гадости о любом из моих сыновей — не забывай, что их теперь трое, — в моём доме тебе больше не рады. Дин уставился на Джона широко раскрытыми глазами. Сэмюэл сделал то же самое. Последовало некоторое молчание, прежде чем Джон заговорил снова, его голос был хриплым от напряжения и гнева. — А теперь ты извинишься перед Дином и Кастиэлем, или мне придётся выгнать тебя? Он ослабил хватку на Сэмюэле, который прочистил горло и на секунду пожал плечами, прежде чем повернуться к Дину и Кастиэлю, стоявшим в другом конце комнаты, глядя на разворачивающуюся перед ними драму. — Простите, — пробормотал он. — Это… мне не следовало так говорить. — Чёрт возьми, да, ты не должен был этого делать, — сказала Дианна, свирепо глядя на мужа. Она бросила извиняющийся взгляд на Дина и Каса, прежде чем снова повернуться к мужу. — Да ладно вам, ребята, сегодня же День Благодарения. Не драка в баре. Последовало долгое неловкое молчание, прежде чем Дин заговорил. — Э-э, просто для протокола, — сказал он. — Потому что, серьёзно, все, кажется, думают об этом, но мы с Касом не видим друг друга в таком свете. Кас повернулся к Дину и склонил голову набок. — Ты хочешь сказать, что мы слепы? Мэри фыркнула и тут же расхохоталась. Напряжение в комнате почти мгновенно рассеялось. Взрослые направились на кухню, оставив своих подопечных-подростков позади. Дин был почти уверен, что у них будет серьёзный разговор, но, честно говоря, ему было всё равно. Его отец вступился за него, когда это имело значение. И на самом деле это был не его отец, а человек, которым он мог бы стать. Он чувствовал себя тёплым, счастливым, довольным и чрезвычайно подавленным. Сэм, шаркая ногами, подошел к ним. — Это было немного страшно, — сказал он. — Базара ноль, — сказал Дин. Он хлопнул Кастиэля по плечу и фыркнул. — Это было хорошо, Кас. На лице Каса появилась озадаченная улыбка. — Не знаю, что я сделал, но… спасибо? — Серьёзно? — спросил Сэм. — Вы никогда раньше не слышал термина «видеть друг друга таким образом»? — Ты знаешь Каса достаточно долго, чтобы понять, что он действительно чертовски буквален, — сказал Дин. — Да, но всему есть предел, — сказал Сэм, сморщив лицо с выражением, которого Дин не видел уже больше десяти лет. Это было восхитительно. Кас вздохнул. — Что же ты имел в виду? — Когда ты видишь кого-то так, ты встречаешься с ним, — пропищал Сэм. — Ну, знаешь, вроде исключительно с ним. — Ага, — кивнул Кас. — Ну, тогда я определённо комик. Дин и Сэм несколько секунд смотрели на Кастиэля, прежде чем все трое начали фыркать от сдерживаемого смеха. Мэри позвала всех троих в столовую, и внезапно День благодарения был в самом разгаре.