The Best Years of Our Lives, My Ass

Остаток недели пролетел быстро. Дин и Кас возобновили свою утреннюю тренировку, хотя из-за того, что Мэри и Джон работали, это обычно заканчивалось длительным общим душем. Дин действительно думал, что будет скучать по этой части, потому что он получал странное удовольствие от мытья волос Кастиэля, несмотря на то, что это было почти полностью несексуально. Кастиэль бросил свои интернет-исследования вскоре после Рождества. В 1996 году Интернет был далеко не таким обширным, как в 2013-м, и вместо этого он принялся читать енохианскую книгу, которую Дин купил ему перед тем, как они начали спать вместе. Дин обычно мог отвлечь его, когда они всё равно устраивались в одной кровати, что было забавно для них обоих. В мире не было достаточно метафор, связанных с бейсболом, чтобы описать сексуальные уловки, которые Дину удалось убедить Кастиэля попробовать: это было одно серьёзное преимущество в отношениях с Ангелом Господним. У Каса не было предвзятых представлений о том, что сексуально уместно, а что нет, и он был гораздо более готов попробовать что угодно, чем ожидал Дин. Тот факт, что в данный момент ни один из них, казалось, не был слишком склонен к хоумрану — ну, это беспокоило Дина меньше, чем он ожидал. После долгих размышлений, это имело смысл: Дин на самом деле забил на Каса. Дело было не только в сексе или погоне за оргазмом. Речь шла о том, чтобы быть с Касом. Внезапно порно приобрело гораздо меньше смысла. Если вообще когда-либо имело. К тому времени, как наступил Новый год, Дин был почти уверен, что не хочет, чтобы рождественские каникулы заканчивались. В течение нескольких дней он и Кас общались в контексте их дела. Они могли свернуться калачиком на диване или в постели (что имело дополнительное преимущество — Сэм чувствовал себя крайне неуютно). Если бы Дин захотел, он мог бы протянуть руку и переплести свои пальцы с пальцами Кастиэля, не беспокоясь о том, что кто-то увидит. Они могли принять душ вместе, наклониться для поцелуя спонтанно или просто потусоваться, как обычно, и единственное осуждение, которое они получили за это, пришло в виде одной из стервозных физиономий Сэмми. Они не могли этого делать ни в школе, ни при Мэри и Джоне. Дин заговорил об этом вскоре после обеда в канун Нового года: они вдвоём лежали в постели, как ложечки (Дин был, так-то, большой ложкой), каждый читал свою книгу. Это было положение, которое он никогда бы не счёл удобным раньше, и потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к нему, но оно того стоило. — Ты же знаешь, мы не можем делать это в школе, — сказал Дин. Его подбородок был прижат к плечу Кастиэля, почти уткнувшись в изгиб его шеи, и он знал, что его дыхание, вероятно, щекочет ему ухо. — Хм? — спросил Кас, переворачивая страницу в огромной енохианской книге. Он не прочел и четверти, потому что каждый раз, когда он начинал, Дину удавалось отвлечь его. — Это, — сказал Дин, указывая на них книгой в мягкой обложке, которую держал в левой руке. — Прикосновения, поцелуи, всё самое лучшее. Мы не можем делать это в школе. — Наверное, это было бы неразумно, — сказал Кас. Он откинулся на спинку кресла Дина, расслабляясь ещё больше. — Не знаю, просто мне будет этого не хватать, — сказал Дин. — И ради бога, никому не говори, что я это сказал, потому что это разрушит моё мужское обаяние, если люди узнают, что одна из моих любимых вещей — обниматься с моим ангельским бойфрендом. На лице Кастиэля появилось какое-то сентиментальное выражение — во всяком случае, для Каса. — Обещаю, что не испорчу твой гипермужской имидж, Дин. Я уверен, что в конце концов ты и сам сможешь это сделать. Дин закатил глаза и прижался губами к щеке другого подростка, целуя его. — Я не гипермускулинный, я просто рандомный чувак. — Как скажешь, — ухмыльнулся Кас, возвращаясь к своей книге. Да, вечера с Касом были приятны. Дин действительно будет скучать по ним. Наверное, его должно было встревожить то, как легко он впал в это, но после нескольких часов панического самоанализа Дин решил, что это просто потому, что он доверяет Касу. Кас видел всё, видел его душу, спас его из Ада, когда ему было хуже всего. Дин не мог сделать ничего такого, за что Кас осудил бы его, кроме, может быть, убийства котят или чего-то ещё, потому что Дин активно мучил людей, и Кас всё равно прощал его. К тому времени, как он пришёл в себя, Кас уже спустился вниз, а Мэри и Джон вернулись домой. Вики и её мамы (а также несколько друзей и коллег Джона и Мэри) приезжали на празднование Нового года, и позже Дин нашёл Каса на кухне, который пытался помочь Мэри приготовить ужин и закуски для их гостей. Он выглядел совершенно потерянным. — Сядь, мужик, я сделаю сам, — сказал Дин, беря вилку из рук Кастиэля. Он подтолкнул его к столу лёгким прикосновением к пояснице, прежде чем повернуться и сделать то, что делал Кас — взбивать сметану в какой-то соус, судя по всему. Боже, Кастиэль был настоящим задирой, когда дело доходило до этого. Он мог бы сразить демонов, встретиться лицом к лицу с Левиафаном и со всеми Небесами и Адом с ухмылкой на лице, но если вы поместите его на кухню, то он будет совершенно беспомощен. Семья Винчестеров очень быстро поужинала пиццей, Дин автоматически встал с Касом, чтобы убрать со стола после того, как они закончили, поскольку Мэри сделала замечание о том, что стол должен быть свободным, чтобы накрыть шведский стол с приготовленными ею закусками. Дин принялся за груду тарелок, оставшихся после ужина, и подготовке к вечеринке, рассудив, что было бы неплохо попасть в священное писание своей матери, если он хотел произвести впечатление на её коллег. Кас пытался помочь ему, но Дин в конце концов сказал ему пойти почитать или что-то в этом роде. Дело было не в том, что он не хотел проводить время с Касом, а в том, что непринуждённая, привычная манера держаться вместе вызывала у Джона странные взгляды. Не говоря уже о том, что Дин довольно рано понял, что на самом деле он моет посуду быстрее, если просто делает это один. Закончив, он со стоном бросился на один из кухонных стульев. — Посудомоечные машины — это вещь, верно? Я почти уверен, что это так, и я уверен, что у нас должна быть одна такая. Джон фыркнул на выходки сына, сидя в кресле, которое было ближе всего к кухне. — У нас есть одна, сынок. Её зовут Дин. — Фу, — сказал Дин. Он протянул руки; в реальном мире его руки были твёрдыми и мозолистыми от многолетнего обращения с оружием, импровизированным оружием и рулём Детки. Здесь его руки были мягкими (хотя, конечно, не женскими, с удовольствием отметил он) и скучными. Руки офисного работника. И сейчас они были сморщенными и влажными, что делало всё, к чему он прикасался, слегка отвратительным. — Поднимись наверх и переоденься, — сказала Мэри, физически вытягивая его со стула и подталкивая. — Если ты будешь болтаться здесь, то съешь всё. — Я только что поел, — запротестовал Дин, когда его выволокли из кухни. — У тебя двойной желудок, я почти уверена, — сказала Мэри. — Кроме того, ты весь мокрый, и уже поздно. Скоро здесь будут люди. Дин вздохнул и направился наверх. Он добрался до своей комнаты и стянул с себя рубашку (которая, действительно, промокла насквозь), прежде чем оценить ситуацию. Да, его брюки и боксеры тоже промокли спереди от брызг воды. На самом деле это было довольно мерзкое чувство, и он быстро стянул и их, прихватив с собой ботинки и носки. Он обернулся и увидел, что Кас пристально смотрит на него. — Я просто переодеваюсь, — предупредил он. — Промок, когда мыл посуду. — Я так и думал, — сказал Кас. — Но ведь это не значит, что мне нельзя смотреть? Он ухмыльнулся. — Что, тебе нравится смотреть на меня голого? — Мне нравится смотреть на тебя в любое время, Дин, — сказал Кас, отмечая, где остановился в книге, и захлопывая её. — Как ты думаешь, почему я так часто это делаю? — Кас скрестил руки на груди и пристально посмотрел на Дина. И господи, почему это так возбуждает? Дин прерывисто вздохнул и повернулся к комоду, выуживая пару боксеров и надевая их — медленно, чтобы Кас мог видеть столько, сколько хотел. Затем он нашёл пару черных джинсов, слишком тесных для комфорта, потому что решил, что если он собирается сделать обратный стриптиз, то должен сделать это правильно. Он медленно скользнул ими вверх по ногам, и взгляд назад показал, что Кас с интересом наблюдал за происходящим, следя за линией талии брюк, когда они поползли вверх по заду Дина и опустились низко на спине. Дин застегнул ширинку, наблюдая, как Кас с восхищением разглядывает его теперь уже одетую в джинсы задницу. Дин сглотнул и наклонился, чтобы натянуть носки, прежде чем зашнуровать кроссовки. Наконец, он встал и выбрал футболку, в очередной раз выбрав что-то немного тесноватое, но не откровенно непристойное — в данном случае, рубашку «Ночь живых мертвецов», которую он носил с двенадцати или тринадцати лет (он узнал её и предположил, что Гавриил подложил её в дом, однако Сэмми выиграл её на карнавале в дартс и не захотел оставлять себе. Дин фактически всё ещё владел ею, возвращаясь в реальный мир). Когда Дин обернулся, Кас смотрел на него, изучая все аспекты его тела, его рука ритмично двигалась под одеялом. Кас дрочил, наблюдая, как он одевается. Боже, почему, почему, почему это было так горячо? Дин подошёл и встал возле кровати, извиваясь и ухмыляясь. — Как я выгляжу? — он спросил. — С этой стороны неуместно, — ответил Кас, его рука по-прежнему двигалась. На самом деле, его бёдра теперь двигались, толкаясь в руку (Дин не мог видеть это ясно, но, Боже Правый, он мог это представить). — Это очень провокационно, — улыбка Дина стала ещё шире. — Мне было интересно, — сказал Кас. — О чём ты думал на Рождество. Его ухмылка превратилась в хмурое выражение. — Что? Кастиэль перевёл взгляд с промежности Дина на его лицо, хотя его рука не замедлила движения. — Когда я поймал тебя. Дину потребовалось несколько секунд, чтобы осознать слова Кастиэля, но когда он это сделал, его штаны стали неудобно тесными. — Ты просишь меня рассказать тебе о моих фантазиях во время дрочки, Кас? Кас прикусил губу. — Да, — сказал он. — Все мои, кажется, вращаются вокруг тебя; я хотел бы услышать, что связано с твоими. Боже. Дин никогда раньше не был склонен к грязным разговорам, но если эта специфическая разновидность будет в моде, ему это действительно может начать нравиться. Он очень быстро проверил коридор, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, а затем прижал свою грязную футболку к нижней части двери. Таким образом, если кто-нибудь войдёт, промокший материал зацепится за нижнюю часть двери и не даст ей полностью открыться. Это даст ему и Касу драгоценные секунды, чтобы собраться с мыслями. Не то чтобы он хотел, чтобы это случилось, но лучше быть готовым. Наконец, Дин устроился рядом с Касом в постели, позволяя ангелу принять тот факт, что он был явно возбуждён, но в данный момент ничего не делал. Он откинулся на подушки, положив голову на руки за спиной, и начал говорить. — Знаешь, не то чтобы я не хочу тебя сейчас, но я всегда был к тебе неравнодушен, — начал Дин, его лицо вспыхнуло. — Вот я и подумал о том, что может случиться, когда мы выберемся отсюда. Кас поднял бровь, его рука медленно двигалась под одеялом. — Значит, ты думал обо мне, обычном мне. Дин с энтузиазмом кивнул. — Хотя на тебе больше не было плаща. Он принял заинтересованное выражение лица Кастиэля за разрешение продолжить. — На тебе были джинсы и футболка, одна из моих. И кроссовки тоже. Почему-то это было ещё горячее, чем обычно. — И? — спросил Кас. Дин заёрзал, его эрекция настойчиво прижималась к ширинке джинсов. Он вдруг очень обрадовался, что выбрал пару на пуговицах, а не на молнии. — Сэмми ушёл, а мы сидели в одном из номеров мотеля, — сказал он. Его голос, без его разрешения, стал хриплым, но Кастиэлю, казалось, это понравилось, поэтому он позволил ему продолжать в том же духе. — Ты прижал меня к стене, как ты это сделал, э… — С Мэг, — сказал Кас, подняв обе брови. Казалось, он живо заинтересовался. — Да, — кивнул Дин. — И ты сорвал с меня рубашку. Штаны тоже не выглядели так, будто подлежат спасению. Лицо Кастиэля раскраснелось от напряжения. Дин сглотнул, увидев его таким, выставленным на всеобщее обозрение и просто для собственного удовольствия. Он приподнял край одеяла и увидел восхитительный вид члена Кастиэля, исчезающего в его собственной руке, когда его бёдра двигались вверх и вниз. Он согнул ноги, бессознательно подражая движению. — Продолжай, — сказал Кас, явно с трудом подбирая слова. — Я вроде как перемотал остальную часть прелюдии, — выдавил Дин. — Это весело в реальной жизни, но немного скучно для фантазии, понимаешь? Так что я добрался до хороших вещей. Мы оба были голые, а я стоял на коленях у кровати… Кас тихо всхлипнул. — И я был полностью готов идти, так чтобы ты был позади меня, знаешь, — и Дин сглотнул от того, насколько уязвимым он чувствовал себя, рассказывая об этом Касу, и насколько эта уязвимость заводила его. — И ты трахал меня, знаешь, почти без подготовки, но это было хорошо, действительно здорово, и я умолял тебя об этом, Кас, просто умолял тебя войти сильнее, глубже, и ты делал это, потому что ты ангел, ты сильнее меня, и ты толкнул мою голову вниз в матрас, и я почувствовал, что я не могу… Кас издал тихий скулящий звук, и Дин снова приподнял одеяло, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кастиэль кончил, разбрызгивая молочно-белое по бёдрам и нижней части живота. Прежде чем Дин успел осознать, что происходит, Кас схватил его за шею, притянул ближе и прижал почти насильственный поцелуй к его губам, разграбляя рот, пока он наслаждался оставшимся оргазмом. Это всё ещё было не так, как он целовал Мэг, и Дин понимал, что Кас, вероятно, никогда не поцелует его также, потому что это был не тот поцелуй, который ты даришь кому-то, кто тебе дорог. Это была борьба за власть, борьба за доминирование, и как бы не возбуждала Дина эта идея, ему нравилась мысль о том, что его поцелуи будут особенными. — Дин, — прошептал Кас, как только отстранился. — Ты извращенец, Кас, — рассмеялся Дин. Он прижался ещё одним поцелуем к губам другого подростка и выудил из-под кровати полотенце, не сказав больше ни слова. Кас потянулся к ширинке Дина, но тот покачал головой и снова поцеловал его. — Ммм, не хватает времени, — сказал он, улыбаясь. — Дай ему несколько минут, и он пройдёт. Кас выглядел откровенно удивлённым этим заявлением. — Ты уверен? — спросил он. Дин пожал плечами. — Позже вечером ты расскажешь мне, на что ты дрочил, и мы будем квиты, — сказал он, расплываясь в улыбке. Кас закончил уборку, выглядя слишком довольным собой. Он подтянул брюки к бёдрам, выдернул ноги из-под одеяла и встал, чтобы застегнуть ширинку. — Просто э, — сказал Дин, указывая на него. — Иди переоденься, вымой руки… что угодно. Мне нужно успокоиться, и я почти уверен, что не смогу этого сделать, если ты будешь здесь. Румянец, заливший лицо Кастиэля, был бесценен. Вечеринка, если это можно так назвать, была скучной. Сэм, Дин, Кастиэль и Вики застолбили себе место в кабинете с открытой дверью и выключенным светом, сидя на полу и поедая всякую гадость. Время от времени кто-нибудь из них выглядывал наружу, чтобы посмотреть, как взрослые — всего их было человек десять — разговаривают и болтают. — Клянусь Богом, если я когда-нибудь решу, что это хорошая идея — пригласить коллег посмотреть, как я нажираюсь на Новый год, кто-нибудь, просто пристрелите меня, — сказала Вики, тайком опрокидывая рюмку водки. Она умудрилась стащить почти пинту этой дряни у одного из своих родителей и теперь делилась с группой результатами своего воровства. Дин не возражал, пока Сэмми опрокидывал только один или два шота и держал руки при себе. Как он и сказал, и после того, как Сэм выпил свой первый глоток, он не думал, что ему придётся беспокоиться о том, что он возьмёт второй. — Фу, какая гадость, — сказал Сэм, скорчив гримасу. — Ну, это Смирнофф, — сказал Дин, закатывая глаза и делая глоток прямо из фляжки. Он поморщился и передал её Кастиэлю, который сделал маленький глоток, сморщил нос и передал её обратно Вики. — Клянусь, Вики, вы, ребята, могли бы раскошелиться на какую-нибудь Столичную или что-нибудь в этом роде. — Лучше было бы скотч, — сказал Кастиэль. Он делал странные движения языком, как будто пытался избавиться от привкуса во рту. В конце концов он просто сунул туда маленький бутерброд и принялся жадно его жевать. Вики и Дин разделили фляжку между собой. Вики вела себя как профессионал, что, как подозревал Дин, означало, что она отсидела своё время в качестве тусовщицы (ей исполнилось шестнадцать лет незадолго до того, как Дину должно было исполниться восемнадцать, так что она была подходящего возраста), и Дин знал, как себя вести. К тому времени, как они закончили, у Дина уже был приятный кайф, но он и близко не был пьян. Вместо этого Кастиэлю удалось стащить банку пива, которую он поделил с Сэмом. Дин посоветовал всем есть как можно больше. — Это избавит вас от запаха спиртного, — сказал он, ухмыляясь. — И отрезвит быстрее. В конце концов они решили сделать то, что делали все подростки в их ситуации — в основном без присмотра, в темноте, частично пьяные, — а именно начать довольно скучную игру «Правда или Действие», которую Кастиэль не понимал ни в малейшей степени. — Не говори правду о нас, об охоте, — прошипел Дин ему на ухо. Кас был достаточно навеселе, чтобы проговориться. Кас кивнул, принимая его предупреждение. В конце концов Дин, которому наскучила вся эта летающая вокруг правдивость, выбрал действие, что, казалось, привело Вики в восторг. — Поцелуйся с Касом, — сказала она, хлопая в ладоши. Он уставился на неё. — Серьёзно? Я занимаюсь этим весь день. Сэм выглядел так, словно ему сейчас станет плохо. — Они мои братья, Вики. Я не хочу этого видеть. — Да, ты занимаешься этим весь день, — заметила Вики, игнорируя Сэма (за что Дину пришлось похвалить её). — Но ты же не делаешь этого в темноте на вечеринке, полной взрослых, которые не должны знать об этом. Ладно, имеет смысл. Он хмуро посмотрел на неё, убедившись, что они с Касом были вне поля зрения из гостиной, прежде чем оттолкнуть Каса к стене и прижать их рты друг к другу. Кас был на вкус как пиво и канапе. Их поцелуй был небрежным, влажным, восторженным и прерывался радостными смешками Виктории. В стороне Дин слышал, как Сэм театрально вздыхает. — Ладно, достаточно, — сказала Вики через минуту. Дин отстранился, ухмыляясь, когда увидел, что Кастиэль выглядел ошеломлённым и задыхающимся. Они вернулись в свой круг, и Дин уже собирался выбрать Сэма, когда над ними вспыхнул свет. Эсмеральда стояла в дверях, скрестив руки на груди и подозрительно приподняв бровь. — Что вы тут делаете, ребята? — спросила она. Дин фыркнул. — Ничего, — ответила Вики, явно стараясь казаться невинной. — Ага, ведь она поверит тебе, если ты будешь вести себя откровенно виновато, — сказал Дин, тыча в неё пальцем. Эсмеральда усмехнулась. — Ну, уже почти полночь, чикос. Пора идти в гостиную к скучным взрослым и смотреть, как упадёт шар (прим. пер.: традиция, когда на Новый Год на Таймс-сквер, Нью-Йорк, опускается хрустальный шар). Четверо подростков послушно встали и двинулись вслед за Эсмеральдой туда, где взрослые сгрудились у телевизора. Джон был вовлечён в глубокую дискуссию о чём-то с чуваком, которого Дин смутно узнал — это был парень, с которым он разговаривал в Лоуренсе, который был совладельцем гаража вместе с Джоном. Дин предположил, что и здесь ему отведена та же роль. Мэри разговаривала с каким-то парнем, который, Дин был уверен, был там, когда Кастиэль получал третью слушание о Бальтазаре, но он не был полностью уверен. Она с улыбкой кивнула Дину. Он кивнул в ответ, повернулся и, повинуясь инстинкту, который, сам того не сознавая, по-прежнему оставался у него после нескольких месяцев томления здесь, просканировал каждого человека в комнате на уровень угрозы. Кастиэль явно делал то же самое рядом с ним, и Дин ухмыльнулся своему другу, когда их глаза встретились. — А, началось, — сказала Карла, указывая на телевизор. Взрослые скандировали вместе отсчёт с энтузиазмом, который Дин не совсем разделял. В конце концов, Новый год просто означал, что они с Касом каким-то образом не смогли вернуться в реальный мир. Даже если это означало, что Кас всё ещё здесь, с ним, вместо того, чтобы гнить в Аду или подвергаться пыткам на Небесах. Дин нахмурился, решил сосчитать свои благословения и включился в обратный отсчёт на четырёх. На другом конце комнаты, когда пробило полночь, Сэм наклонился и поцеловал Вики. Дин ухмыльнулся им и взглянул на Каса, который улыбался гораздо добрее. Раздались радостные возгласы, крики и, наконец, свист, когда Мэри и Джон поцеловались. Дин усмехнулся и направился на кухню, чтобы поискать ещё еды. Он обнаружил, что стоит, прислонившись к кухонной раковине, и ест оставшуюся четверть сэндвича. Закончив, он улыбнулся Касу, наклонился и прижался губами к губам другого подростка. — Новогодняя традиция, — прошептал он. — Вы должны целоваться в полночь. — Уже за полночь, — сказал Кастиэль. Он слегка подался вперёд. — Полагаю, мы могли бы сделать исключение, хотя бы на этот раз. Дин улыбнулся и поднял руки к лицу Кастиэля, углубляя поцелуй. Звук того, как кто-то вошёл в кухню и открыл холодильник, испугал их обоих, и Дин с Касом уставились на Джона широко раскрытыми глазами. Который очень небрежно полез в холодильник за пивом. Дин уже начал надеяться, что Джон их не заметил, когда отец выпрямился и посмотрел на них обоих, приподняв бровь. — Что? — спросил он. — Я предвидел это годы назад, и твоя мама мне не поверила, — он открутил крышку своего пива, выбросил её в мусорное ведро и зашагал обратно на вечеринку. Кас и Дин уставились на то место, которое совсем недавно занимал Джон. — …это серьёзно только что произошло? — спросил Дин. Кас моргнул ещё несколько раз, прежде чем нерешительно предложил:  — Я… думаю, да. Дин повернулся к Касу, Кас повернулся к Дину, и они оба рассмеялись. Если это и был немного истерический смех, ну, никто кроме них не знал об этом. Никто не упоминал об этом до следующего дня. Джон договорился, что на Новый год у него будет выходной, а это был официальный государственный праздник, так что Мэри тоже была свободна. Вся семья собралась вместе, и стало очевидно, что все они страдают в четырёх стенах, поэтому вскоре после часа Мэри потащила Сэма стричься. — Тебе повезло, что я не заставила тебя сделать это, — сказала Мэри, угрожающе размахивая пальцем перед лицом Кастиэля. — Я не хочу, — ответил Кас, его лицо было абсолютно пустым. — Да, Касу идут длинные волосы, — пискнул Дин, просто чтобы иметь противоположное мнение. Мэри сердито посмотрела на него. — Боже, сегодня все вцепились друг другу в глотки, — сказал Дин, наблюдая через несколько минут, как Мэри вытаскивает Сэма за дверь. — Это обычное дело, когда люди живут в тесноте, большую часть времени застряв внутри, — сказал Кас. — Хорошо, что они выбрались. Мы могли бы подумать о том, чтобы сделать то же самое. — Да, — сказал Дин, сгорбившись. Ему совсем не нравилась эта идея — по крайней мере, дома им с Касом не приходилось постоянно быть начеку от гомофобных придурков, а также от сверхъестественного. Джон вошёл в дверь кухни, которая вела в гараж, вытирая руки тряпкой. Дин понятия не имел, что делал отец, когда исчез там, но, очевидно, он запачкал руки и не имел никакого отношения к машинам, так как Импала и Хонда стояли на подъездной дорожке. Дин и Кас переглянулись и беспокойно заёрзали на месте. У Дина возникло неприятное ощущение, что разговор вот-вот начнётся, и он не очень-то этого ждал. — О, ради бога, — сказал Джон, бросая тряпку на кухонный стол и хмурясь. Он указал на них обоих. — Это, что бы там ни было с вами обоими? Делает ли это вас счастливыми? Дин медленно кивнул. Он видел, как Кас кивает рядом с ним, и старался не обращать внимания на маленький пузырь тепла, вызванный в нем счастьем Кастиэля. — Тогда не важно, — сказал Джон, жестикулируя. — Послушай, Дин, я не могу обещать, что когда-нибудь буду чувствовать себя комфортно с знанием того, что тебе нравятся и парни тоже, — и Джон вздохнул и сел на край дивана, положив локти на колени. Он выглядел… беспомощным. Это был не тот взгляд, с которым Дин чувствовал себя вполне комфортно на лице своего отца, и он боялся того, что будет дальше. — Даже если я увижу это за милю, это всегда будет шоком для моего организма. Но я твой отец. Твоё счастье всегда будет для меня важнее, чем мой комфорт. И твоё тоже, Кас. Это… не то, чего он ожидал. А, «Слушай, я просто не хочу этого видеть», или даже «Избегайте неприятностей и не попадайся на людях», да, с этим Дин мог бы справиться. Но нелёгкое принятие? Искреннее желание его счастья? Нет, это… он никогда не позволял себе даже думать об этом. Он поймал себя на том, что сглатывает комок, образовавшийся в горле, и почувствовал, как под веками выступили слёзы. — Я, эм, я должен идти, э, наверх, — сказал он, быстро поворачиваясь и направляясь в том направлении. Дин не стыдился признаться, что он плакса; чёрт возьми, за последнее десятилетие он плакал больше, чем большинство людей за всю свою жизнь, и не без оснований. Он не стыдился показывать своё горе или печаль. Несмотря на то, что Дин избегал всяких девчачьих штучек и прочей эмоциональной чепухи, он смирился с тем, что часто скрывал свои эмоции, особенно в присутствии тех, кого считал своей семьёй. Это не было чем-то, что он считал слабостью, даже если это оставляло его открытым для эксплуатации. Но это. Это было уже слишком. Этого он ждал всю свою жизнь — признания и любви Джона Винчестера. И хотя он не был настолько глуп, чтобы думать, что это могло произойти в реальном мире, в котором он на самом деле вырос, это многое значило. Дин сел на край кровати и попытался взять себя в руки. Он упёрся локтями в колени, бессознательно подражая отцу, и провёл руками по лицу, вытирая слёзы и выражение лица одновременно. Кас провёл большую часть последних нескольких лет своей жизни, изучая всё, что мог, о Дине Винчестере, и это проявилось в том, как он отреагировал на эмоциональный срыв своего друга. Он дал Дину час побыть одному, и только когда Дин услышал, что Мэри и Сэм спускаются вниз, ангел потрудился подняться, чтобы проверить его. Дин сумел справиться со своим дыханием и общей паникой. Ему даже удалось перестать плакать, что само по себе было довольно большим препятствием. Но он до сих пор сидел там, в той же позе, в которой начал, уставившись в стену и погрузившись в свои мысли. — Дин? — спросил Кас, положив руку ему на плечо. Дин вздрогнул, слегка подпрыгнув, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на своего сожителя, что угодно. — Ты в порядке? — Привет, Кас, — сказал Дин. Его голос был хриплым от молчания и слез, но он сумел улыбнуться. — Да, старик, я в порядке. Я просто… не знаю. Наверное, я этого не ожидал. Кас сел рядом с ним, достаточно близко, чтобы Дин мог чувствовать, как нога другого подростка прижимается к его ноге, но достаточно далеко, чтобы Дин не принял это за удушение. Дин понял, что Кас внимательно слушал. — Я тоже этого не ожидал, — признался Кас, и лёгкая улыбка заиграла на его губах. — Человеческая склонность к безусловной любви — это то, чему я был свидетелем, но быть втянутым в это… — он сделал жест, слова его подвели. — Да, — кивнул Дин. Он вздохнул. — Я знаю, что это не совсем мой отец, но чёрт. — Ну, это не верно, — произнёс знакомый голос из-за стола. Дин и Кастиэль вскинули головы. Гавриил сидел в их компьютерном кресле и ел твикс. Он ухмыльнулся им обоим и пошевелил пальцами левой руки, которая в данный момент не держала конфеты. Дин резко выпрямился, его рука тут же потянулась к пистолету, которого там не было. — Гавриил, — сказал он ровным голосом. Кас подошёл и встал рядом с Дином, его взгляд не отрывался от брата ни на секунду. — О, успокойся, принцесса, — сказал Гавриил, закатывая глаза. Покончив с конфетами, он уронил обертку от твикса на пол. — Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль. Поверь мне, если бы я хотел навредить, я бы не засунул тебя в какую-то Степфордскую вселенскую версию тебя самого, — архангел задумчиво посмотрел вверх и ухмыльнулся. — Я бы вернул тебя во вселенную, где ты был актёром. Блин, это было здорово, Кастиэль. Я и сам не смог бы спланировать это лучше. Дин сдержал желание зарычать, потому что был уверен, что Гавриил не гнушается собачьими шутками. Гавриил полез в карман пиджака. Чёрт побери, он даже выглядел так же: те же каштановые волосы, те же карие глаза, та же беззастенчивая ухмылка. Дину хотелось придушить его. — Серьёзно, вы, два идиота, сядьте, пока я вас не заставил, — сказал Гавриил. Он предостерегающе поднял левую руку. Его правая рука ухитрилась вытащить из внутреннего кармана куртки другой шоколадный батончик, на этот раз сникерс. Кастиэль вздохнул и сел. После нескольких секунд не столь пугающего взгляда со стороны Гавриил, Дин тоже сел. - У меня мало времени, так что если у вас есть вопросы, задавайте их сейчас, - сказал Гавриил, жуя конфету. - Но, чтоб ты знал, там внизу твой отец. И твоя мать. И даже маленький Сэмми-бой. Создание душ - тяжелая работа, и не похоже, что у меня было много времени, чтобы сделать это. Поэтому я позаимствовал несколько. Вы двое, ваша семья, маленькая подружка вашего брата и ещё несколько человек - все настоящие; они похожи на молочный шоколад, а всё остальные - имитация кэроба, - Гавриил сморщил нос. - Фу, тот, кто изобрёл сиклетс, должен был работать на Люси. Дин фыркнул. Он ничего не мог поделать – Гавриил использовал конфетные аналогии, чтобы объяснить суть душ. - Что это за место? - спросил Кастиэль. Гавриил пожал плечами, бросил обертку от сникерса на пол и слизнул шоколад с кончиков пальцев. - Ты угадал с первого раза, брат. Это карманная вселенная. Формально я был мёртв. Вы должны быть благодарны, что я даже приложил столько усилий, чтобы сохранить ваши задницы в безопасности. Я просто вернулся туда, куда хотел, в 1996 году и вроде как... скопировал Средний Запад, - он сжал руки, пожал плечами и снова принялся рыться в карманах. - Чувак, сколько у тебя конфет? - спросил Дин. Гавриил поднял бровь. - Последние несколько лет я провёл в Чистилище, Дино. У меня будет столько конфет, сколько мне, чёрт возьми, захочется. - Значит, это имитация, - прервал его Кас. Очевидно, он не считал диссертацию о конфетах важной в данный момент. - Э, да? - сказал Гавриил, поворачиваясь к брату лицом. - Я был мёртв. Я имею в виду, что даже мёртвый архангел - могущественная вещь, но ты был на Небесном радаре, и я должен был держать тебя и твоих маленьких мальчиков-игрушек в безопасности. Кас выглядел удивлённым. - Беречь меня? - Большие планы на тебя, братишка, - ухмыльнулся Гавриил. Кас слегка сгорбился. - Какие планы? - спросил он. - А ты знаешь, что у ангела есть два пути развития души? - спросил Гавриил. Непоследовательность поразила и Дина, и Каса, которые в шоке откинулись назад. Гавриил выудил ещё один шоколадный батончик, и Дин подавил в себе желание выбить его из руки в отчаянии. - Первое – это то, как пала твоя подруга Анна: ты вырываешь свою благодать и падаешь на Землю. Она поддалась жажде познания человечества, подлинному желанию испытать человеческое состояние. Ангелы не должны хотеть, Дин, ты меня понял? - при этих словах Гавриил сосредоточил взгляд исключительно на Дине, и от этого по его спине пробежала дрожь ужаса. Он понимающе кивнул, взглянув при этом на Каса. - Анна получила за это душу, но потеряла её, когда к ней вернулась благодать, - сказал Кастиэль. Гавриил откинулся на спинку стула и кивнул. - Но есть и второй путь, более постепенный. Когда ангел влюбляется, он сохраняет благодать и вместе с ней развивает душу. Это случалось только три раза, братишка, и три ангела, о которых идет речь? Они похожи на генетические отклонения. Только один ангел был рождённый для развития души. Ты не думаешь, что это кого-то заинтересует?” - Влюбиться, - повторил Кас. Он бросил на Гавриила скептический взгляд. Дин фыркнул. - Я знаю, да? Убого, - сказал Гавриил. - По-моему, Отец в душе романтик. Но когда ангел падает из-за любви – любви к человечеству, любви к одному человеку, любви к свободной воле, к чему угодно, - он получают свою собственную душу. - Э, а почему это так важно? - спросил Дин, поднимая руку, как идиот. Он уронил её обратно на колени. - Люди влюбляются буквально всё время. - В том-то и дело. Люди влюбляются, а не ангелы, - легко ответил Гавриил. - Любовь и праведная месть - единственные эмоции, на которые запрограммированы ангелы. Так нас создал наш Отец. Мы созданы из любви и Божественного гнева, - сказал Кастиэль Дину, прежде чем снова сосредоточить своё внимание на брате. - Но когда эта любовь подавляет всё остальное, ты учишься чувствовать по-настоящему. Вот откуда ты узнаёшь, что у тебя есть душа, - Гавриил подмигнул им обоим. Дин был почти уверен, что это какой-то намёк, но он не мог связать его с тем, что только что сказал архангел, поэтому проигнорировал его. - А как насчёт Люцифера? Гавриил пожал плечами. - Он тоже влюбился. Любовь к себе, в основном, и любовь к своим братьям. Любовь нашего Отца. Его душа уродлива, как грех, и в два раза чернее, к твоему сведению. Я знаю, это последнее, что я видел перед смертью. Все трое молчали несколько мгновений, пока Дин и Кастиэль впитывали это знание. - Раньше такое случалось только дважды, не считая Люцифера? - спросил Дин, внезапно моргнув. - Но это значит... - Бинго, - сказал Гавриил, подмигивая Дину и шутливо стреляя в него пальцем. - Я сбежал с Небес, чтобы убежать от своих братьев, но пал из-за любви. Я знаю, знаю, кто эта счастливица? Или счастливец, если тебя это интересует. Что, как ты знаешь, и есть в твоём случае, - ухмыльнулся Гавриил. - Давно уже на Небесах, конечно, но, старик, мой вкус произвёл бы на тебя впечатление. - Значит, вы двое - единственные земные ангелы, у которых есть душа, - сказал Дин. - Ну и что? Кас не принадлежит тебе, ты не можешь выбирать, что он делает... Лицо Гавриила закрылось, и Дин очень быстро вспомнил, что перед ним архангел. Он выглядел взбешённым. - Не совершай ошибку, думая, что если ты мне нравишься, это не значит, что я не уничтожу тебя, - сказал Гавриил. Он наклонился вперёд, глядя на Дина с убийственным намерением. - Я не из тех, у кого на него большие планы, но даже если бы и были, не говори мне, что я не могу заставить его делать то, что хочу. Я архангел, малыш, и я знаю, где слабое место Кастиэля. Дин моргнул. - Я не знаю, чувствовать ли мне угрозу или тепло и расплывчатость, - сказал он. Гавриил несколько секунд смотрел на него, а потом разразился лающим смехом. - Вот что мне нравится в вас, Винчестерах. Ноль навыков самосохранения и потрясающее чувство юмора. Знаешь, с кем бы ты поладил? Ной. Парень был полным умником. Папа говорит ему построить ковчег, он обязательно включает спасательные шлюпки. Дин фыркнул. - Подводя итог, - сказал Кастиэль, словесно возвращая их к разговору. На самом деле, у него было такое выражение лица, что Дину показалось, будто Кастиэль пытается провести его и Гавриила через детский зоопарк, и они оба были малышами. - Ты поместил нас с Дином в карманную вселенную, и большинство людей здесь не настоящие души, за исключением семьи Дина и нескольких ключевых других. Гавриил кивнул. - Никто не может войти или выйти, кроме меня, если я этого не захочу. Это был самый безопасный способ сделать что-то, пока я буду воскрешать себя, - Гавриил жестом указал на свой сосуд. - Что, кстати, уже сделано, но теперь есть и другое дерьмо в работе, так что вы двое можете остаться здесь на некоторое время. И они тоже. Есть только определённые люди, определённые души, которые нуждаются в защите прямо сейчас. Приказ сверху. - Как долго? - машинально спросил Дин. Потом он вспомнил, о чём они с Касом говорили до того, как появился Габриэль, и... - Подожди, это и вправду моя семья? Гавриил ухмыльнулся. Это, казалось, было его стандартным выражением для этого разговора, и это начинало действительно скрежетать шестерёнками Дина. - Ага! Пробрался на Небеса, прямо мимо носа Наоми, чтобы забрать твоих родителей и бабушку. Уговорил Кроули отказаться и от твоего дедушки тоже. Ты не можешь соврать лжецу. Кроули хорош, но я лучше. - Тогда почему они не знают? - спросил Кас. Он выглядел почти физически уязвленным при мысли о том, что ему придётся что-то скрывать от своей приёмной семьи. - Потому что им это не нужно? - сказал Гавриил, вертя в пальцах пачку твиззлерс. - Ты и твой мальчик для утех – кстати, Касси, отличный выбор. Ты всегда очень хорошо ценил красоту папиных творений – нужно было знать, что происходит. Никто другой этого не делал; я дал им воспоминания, в которых они нуждались, и они бежали с ними. Души легко приспосабливаются таким образом. - Значит, ты считаешь меня красивым, - сказал Дин. Он ухмыльнулся, чтобы скрыть своё беспокойство. - Это не объясняет того, что происходит. - Здесь есть ключевые люди, Дин, которые нуждаются в защите или в существовании ради вас, двух идиотов, - Гавриил указал на Дина и Кастиэля. - В то время как я забочусь о вещах, которые ты даже не можешь понять. Те, кто уже мёртв, будут помнить это; если они мертвы, воспоминания ни на что не повлияют. А те, что живы, - не будут. Кроме вас двоих, потому что я такой же романтик. - Так когда ты нас выпустишь? - спросил Дин, игнорируя насмешку насчёт романтики. Он подумал, что это вполне разумный вопрос, учитывая обстоятельства. Гавриил пожал плечами. - Когда захочу? Вы должны знать, что душа довольно гибка, когда дело доходит до возраста. Я мог бы держать вас здесь всю жизнь, если бы захотел, позволить вам пережить всю эту историю с семейной жизнью, и как только вы умрёте, разбудить вас в Тексаркане. Или, может быть, я заберу вас завтра. Вот такой я легкомысленный, - усмехнулся он. - Я чертовски ненавижу тебя, - сказал Дин. Это было сказано без злобы, но в данный момент он был до боли серьёзен. - Ах, ты любишь меня, - ответил Гавриил, отмахиваясь от его критики взмахом руки. - Вся твоя семья собралась вместе, и вы можете поразвлечься друг с другом, прежде чем ты убежишь в закат со своим ангельским мужем. Кому ещё выпал такой шанс? Ладно, возможно, Гавриил был прав. - Вот такая жизнь могла бы быть у тебя, Винчестер. Если бы твои родители никогда не были отмечены Азазелем, если бы твоему брату никогда не давали кровь демона. Это та жизнь, которую ты бы прожил. Наслаждайся ею, пока она длится. Затем, так же внезапно, как и появился, Гавриил исчез. - Вот сукин сын, - сказал Дин, беспокойно шагая по комнате. - Мы должны выбраться отсюда, Кас. В прошлый раз, когда Гавриил засунул Сэма в альтернативную реальность, я умирал миллион раз подряд и дал моему брату грёбаный комплекс. Кас просто выглядел грустным. - Я не спросил Гавриила о Джимми, - сказал он печальным тоном. Это заставило Дина замолчать, он сел рядом с Касом и положил руку ему на плечо. - Хэй, - сказал он. - Гейб - мудак, но не такой уж и большой. Я уверен, что с Джимми всё в порядке. Кас покачал головой. - Мы этого не знаем, Дин, и если он мёртв или исчез... это моя вина. Дин снова вскочил с кровати и принялся расхаживать по комнате. - Брось, Кас. Ты пытался отправить его домой. Ты не мог знать, что самый раздражающий архангел вселенной выберет сейчас решить, что, эй, а может быть, он должен взять на себя ответственность за Небеса, потому что какая-то новая сучка разбрасывает приказы тут и там, - он остановился, расхаживая по комнате. - А кто такая, чёрт возьми, Наоми? - Она была начальницей Захарии, - сказал Кастиэль. Он всё ещё сидел, то ли размышляя над тем, что сказал им Гавриил, то ли по-прежнему переживая о душе своего, возможно, распавшегося сосуда. - Прямо между Михаилом и Захарией. - Так, погоди, ты был чётвертым в команде Небес? - Дин повернулся и с некоторым удивлением посмотрел на Кастиэля. - Не совсем, - сказал Кастиэль, криво улыбаясь. - Если бы Михаил пал, Рафаэлю была бы дана команда. Видишь, как хорошо всё прошло. Дин весело фыркнул. - После архангелов есть ещё один класс серафимов, первый класс, к которому принадлежит Наоми. Их было четверо, включая её саму, Еноха, Илию и Джошуа. Это все ангелы, которые когда-то были людьми и вознеслись на Небеса, не умирая. Они обменяли свои бессмертные души на благодать ангелов. Дин моргнул. - Есть ангелы, которые когда-то были людьми? Кастиэль кивнул. - Те, которые были истинными слугами Божьими не в вере, но в праведности. Они единственные ангелы, которые имеют истинный пол и не нуждаются в сосудах, и если все архангелы падут, они должны будут править Небесами вместо Бога. Дин снова сел. - Хах. - Енох исчез несколько лет назад после того, как переписал Слово Божье; ты знаешь его как Метатрона. Илия был убит во время войны с Рафаэлем, и с тех пор Джошуа ушёл в отставку и отказался править. В отсутствие какого-либо архангела Наоми будет отвечать за небеса, - Кастиэль вздохнул. - Я не уверен, будет ли она лучше или хуже Рафаэля. Дин вздрогнул, пытаясь представить себе ангела хуже Рафаэля. Единственным, о ком он мог думать, был Люцифер. Кастиэль продолжил своё объяснение, не дожидаясь ответа. - После Наоми идёт чин Захарии, которых было пять, а затем мой чин, которых было пятнадцать, включая Уриила, Рэйчел, Эсфирь, Иниаса и Анну. Так что, да, если предположить, что все до меня умерли, есть небольшой шанс, что я был бы назначен ответственным за Небеса, если бы я не выбрал тот путь, который выбрал, - это было напоминание о чём-то ещё, и Дин выругался, прежде чем заговорить снова. - Если убрать Гейба, ты всё, знаешь, - и Дин пожал плечами, беспомощно жестикулируя. Кастиэль тоже пожал плечами. - Не знаю, Дин. Если у нашего Отца есть планы на меня или на какого-то другого ангела, с которым Гавриил в сговоре, я не знаю, где моя судьба, когда мы покинем это место. Дин снова принялся расхаживать по комнате, жалея, что не догадался спросить о наказании Кастиэля до того, как Гавриил ушёл. Наконец, после нескольких минут хождения по ковру, он снова сел рядом с Касом. - Ты отвечал за многих ангелов? - спросил Дин, пытаясь отвлечься от неразрешимой проблемы. Не часто Кас бывал в таком благодушном настроении с его знанием Небес, и Дин никогда не думал об этом раньше: он предполагал, что Кастиэль был просто ворчуном, точно так же, как он предполагал обо всех других ангелах, которых он встречал. Кастиэль улыбнулся. - Я низший уровень серафимов, Дин, но серафимы управляют херувимами. Под моим командованием находилось несколько сотен человек, хотя не все они были солдатами. Анна, Уриил и я разделили руководство ими, а когда Анна пала, мы с Уриилом разделили обязанности, - несколько секунд он рассматривал Дина. - Я думаю, из тебя вышел бы хороший командир. Твой отец хорошо обучил тебя тактике и битве, и ты понимаешь, что приходится идти на жертвы. Но ты также понимаешь, как ценна жизнь. Это то, чего мне всегда не хватало, раньше. Дин предпочёл проигнорировать комплимент, потому что ему не нравилась идея быть главным. Всё, к чему он прикасался, превращалось в дерьмо; он почти ожидал, что Кастиэль порвёт с ним, каждый день. Он снова сменил тактику, не слишком тонко выкачивая дополнительную информацию. - Итак, я встретил этого ангела на этом странном аукционе. Самандриэль, - начал Дин. Глаза Кастиэля весело блеснули. - Самандриэль был в моём чине, хотя он и двое других командовали отдельным гарнизоном, - сказал Кас. Он, казалось, находил это весьма забавным. - Он командовал херувимами третьего класса. - Он командовал купидонами? - Он - ангел плодородия и вдохновения, - сказал Кас. Он ещё немного подумал. - Интересно, кто командовал моим гарнизоном? После смерти Уриила и моего грехопадения мои солдаты остались без вождя, - он вздохнул и встал. - Я хотел сказать, что твоя мать готовит ужин, - сказал он. - После того, как я проверю, как у тебя дела. Всё в порядке? - взгляд, который он бросил на него, сказал Дину, что он скептически относится к тому, что Дин когда-нибудь будет в порядке, и Дин закатил глаза в ответ. - Со мной всё будет хорошо, Кас, я просто пытаюсь... ну, ты понимаешь. Собраться с мыслями. Это действительно странно, я не привык к трущобам. - Я знаю, - сказал Кас, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться. Они оба начали уходить, прежде чем Дин встал совершенно неподвижно и прямо. - О боже, Гейб, наверное, видит, как мы занимаемся сексом, - выпалил он. Он густо покраснел, и Кастиэль рассмеялся. - Скорее всего, Гавриил видел, как ты занимался сексом ещё задолго до этого. Ещё до того, как покинуть Небеса, он, как известно, был очарован процессом соития, а у тебя было довольно много этого в прошлом. - Ты, должно быть, шутишь, - сказал Дин, проводя рукой по лицу. - Этот уёбок. Они направились вниз, смех Кастиэля преследовал Дина всю дорогу.