The Best Years of Our Lives, My Ass

После этого они по-настоящему не говорили о развитии предложения Дина-Каса. В семье Винчестеров это было установленным фактом (и Вики была в восторге), но по большей части остальной мир вращался, игнорируя это. Это было чувство умиротворения, убаюкивающее Дина ощущением безопасности, которое, как он начинал подозревать, не было ложным. В четверг перед Днём памяти Дин получил документы с подтверждением из Массачусетского технологического института вместе с письмом Кастиэля с отказом. Кас нашёл Дина за столом примерно через час после того, как они вернулись домой из школы; они планировали в тот день отправиться в библиотеку, чтобы в последний раз просмотреть раздел по оккультизму, просто на случай, если есть способ улизнуть отсюда в присутствии Гавриила. Дин не поднялся за Касом наверх, и он забеспокоился. Вместо этого он обнаружил своего жениха за столом, ошеломлённо уставившегося на письмо. Дин сидел с этим выражением лица в течение почти часа. — Я поступил в МТИ, — сказал Дин. Он повернулся к Касу. — Чувак. МТИ хочет принять меня. Что. Кас сел рядом с ним, поцеловав в щёку. — Мне не стыдно сказать «я же говорил», — сказал он немного самодовольно. — Я также предсказал, что не попаду туда, что неудивительно. — Кас, ты не понимаешь, — сказал Дин, качая головой. — МТИ — одна из лучших школ в мире. Если ты хочешь что-то строить или проектировать, МТИ — это то, что тебе нужно. И они хотят меня. Они даже предложили мне стипендию. — Как и Беркли и Гонзага, — заметил Кас, улыбаясь. — Я пытался объяснить тебе это всё время, пока мы торчали здесь, Дин; ты не глуп, ты не бесполезен. Тебе подсунули брак, и ты извлёк из него максимум пользы. Дин пристально посмотрел на него. — Где ты это услышал? — спросил он. — От тебя, — сказал Кас. Дин фыркнул и снова посмотрел на письмо, прежде чем отодвинуть его. Он потратил так много времени на то, чтобы превратить МТИ в нечто большое, в эту недостижимую цель, что ему даже не следовало пытаться — и теперь он этого не хотел. У него был Кас. У них было место, вместе, в чертовски хорошей (и значительно более дешёвой) школе. Сэм был в безопасности. Его будущее было обеспечено. В конце концов, он не нуждался в МТИ; у него и без них всё было достаточно хорошо, и они не стоили того, чтобы потерять Каса. Он вздохнул, приняв решение. — Мы уже определились с Беркли, — сказал Дин, качая головой. — И я не уверен, что смогу справиться с такой нагрузкой сразу. Мы можем провести год в Беркли и посмотреть, как я справляюсь, а затем пересмотреть это решение. — Хорошая идея, — сказал Кас, удивление осветило его черты. Дин закатил глаза и наклонился, чтобы поцеловать его. — И вот ты только что сказал мне, что я не дурак, — сказал он. — Глупость и склонность к поспешным решениям — это две разные вещи, — сказал Кас, изогнув бровь. Дин рассмеялся, потому что, да, в этом был смысл. Затем он встал, и они вдвоём направились в библиотеку, переплетя пальцы. Девушка Джастина, как правило, была так же под кайфом, как и он, но это был день перед выпускным балом, и вместо этого она возбуждённо болтала с другими девушками за их столом о платьях и причёсках. Дину хотелось свернуть ей шею, и он сказал об этом Джастину. — Чувак, как ты думаешь, что я чувствую? — спросил Джастин, откидываясь на спинку стула. В кои-то веки он был трезв как стёклышко; очевидно, предложение замолвить за Джона словечко действительно что-то значило для него. Дин почувствовал, что это доставляет ему огромное удовольствие. — Я тот, кто должен пойти и разобраться с этим дерьмом. Ты хоть представляешь, сколько стоит аренда смокинга? — Да, чувак, да, я знаю, — сказал Дин, смеясь. — Уверен, что не хочешь пойти? — спросил Джастин. Он наклонился вперёд и начал складывать остатки картофеля фри в какую-то крахмалистую башню Дженга. — Мне будет скучно до чёртиков, чел. — Ни за что на свете, — сказал Дин. Кас тоже скорчил гримасу Джастину, что успокоило его. Слава Богу; если бы Кас хотел пойти на выпускной, Дин пошёл бы, но был бы несчастен… — Во-первых, я не буду платить тридцать долларов за то, чтобы пойти на танцы в нашем спортзале, а во-вторых, я не собираюсь на танцы, и точка. «Во-первых» было достаточно. Джастин преувеличенно вздохнул. — Окееей, но если Жанетт заставит нас сделать снимки, я настоятельно рекомендую тебе их посмотреть. Дин рассмеялся. — Фотографии тебя в костюме пингвина? Да, чёрт возьми, я хочу их увидеть. Сэм фыркнул. Сегодня он был в дерьмовом настроении, потому что все старшеклассники и выпускники, которые встречались, были в восторге от проклятого выпускного, а Сэм и Вики не могли пойти. Дин хотел сказать ему, что выпускной — пустая трата денег, которую лучше оставить на номер в мотеле, но Сэм был романтиком. К концу дня Дин почти закончил со своим дерьмом; Сэм стонал и скулил между каждым занятием, обычно Дину и Касу, об этом глупом танце. — Чувак! — воскликнул Дин, когда они вышли к машине. — У тебя будет свой блядский выпускной через несколько лет. Наверное, раньше, потому что Вики старше тебя. Ради всего святого, перестань ныть! Сэм уставился на него. — Серьёзно, Сэмми, у тебя месячные или что? — сказал Дин, захлопывая багажник машины, уложив все школьные принадлежности. — Хочешь, я принесу тебе тампоны? Кончился анальгетик? — Отвали, Дин, — сказал Сэм, скользнув на заднее сиденье и скрестив руки на груди. Вики сегодня не было, и Дин подумал, не поссорились ли они. Позже в тот же день Вики пришла и провела около часа, избегая своего парня. Наконец, Дин сжалился над ней и сел на диван рядом. — Ладно, в чём дело? — спросил он. Вики вздохнула. — Твой брат — сентиментальный идиот, вот что, — сказала она, закатывая глаза. — Он хочет пойти на выпускной, и даже если бы мы могли, я думаю, что это чертовски глупо. — Хм, — сказал Дин. — Это… не то, чего я ожидал. — Расскажи мне об этом, — пробормотала Вики, упёршись локтями в колени и обхватив голову руками. — Если бы я хотела встречаться с девушкой, я бы встречался с девушкой, ради всего святого. — Я мог бы сделать комментарий о традиционных гендерных ролях, но я ожидаю, что это не будет оценено по достоинству, — сказал Кас, бочком подходя к дивану и садясь рядом с Дином. Вики бросила на него злобный взгляд и продолжила хандрить. Дин вздохнул. — Послушай, Вики, я не образец успешных отношений или чего-то в этом роде, но если бы Кас хотел пойти на выпускной, мы бы сейчас выбирали дрянные подходящие смокинги. Выпускной — это глупо, но не полностью, понимаешь? Кас бросил на него взгляд, который Дин не мог толком истолковать. — Смысл того, что Дин пытается сказать, но терпит неудачу, — сказал Кас, — в том, что если ты планируешь остаться с Сэмом до выпускного бала, вы будете вместе несколько лет. Так, вероятно, стоило бы потакать ему и позволить ему хорошо провести ночь, даже если тебе это не так нравится, — он склонил голову набок. — Ты, кажется, наслаждалась зимними танцами. Откуда такая внезапная сдержанность по отношению к выпускному балу? Вики фыркнула. — Просто это выпускной, и это довольно глупо. На этом строятся все эти ожидания, понимаете? Лично, в отношениях, в сексе, во всём. Я бы предпочла просто потусоваться и посмотреть фильм или что-то в этом роде. — Предполагая, что вы двое в этот момент вместе, — сказал Кас. — Нет ничего плохого в том, чтобы делать и то, и другое. Какие бы ожидания у вас ни были, они, скорее всего, будут высечены на камне задолго до того и известны вам обоим. — Дело не в этом, это то, чего ожидают все остальные, — сказала Вики, ещё больше сворачиваясь калачиком. Дин фыркнул. — К чёрту всех остальных, — сказал он. — Серьёзно, девчуля, ты отбилась от половины футбольной команды. Я не думаю, что кто-то ожидает от тебя того, чего ты не хочешь. Вики улыбнулась. — И белый мальчик набирает очко. — Мне больно, что ты считаешь мою бледную кожу не сексуальной, — сообщил ей Дин. Она рассмеялась, потом вздохнула и встала. — Я пойду поговорю с ним, — неохотно сказала она. — Но я всё равно думаю, что это глупо. — Ты не должна думать, что это глупо, — заметил Дин. — Ты просто должна быть готовой сделать эту глупость в любом случае. Она кивнула и направилась вверх по лестнице. Дин повернулся к Касу. — Неужели мы всерьёз проконсультировали девушку моего брата? Кас выглядел удивлённым. — Похоже на то, — сказал он. Дин вздрогнул. — Больше никогда, — поклялся он. — В будущем Сэм сам по себе. Кас закатил глаза и поцеловал его, из-за чего тот отвлёкся, пока Вики не спустилась вниз, чтобы попросить подвезти её домой некоторое время спустя, потому что она прошла две мили пешком. Поездка была тихой, но, по крайней мере, Вики больше не казалась такой расстроенной. Дин считал это победой, а также своим единственным добрым делом века. На следующий вечер Вики и Сэм отправились вместе на не-выпускное свидание без выпускного, и Дин удержался, чтобы не подшутить, когда они собирались выйти из дома. Сэм по-прежнему выглядел несколько угрюмо, но они разговаривали, и это было главное. Примерно через полчаса после того, как они ушли, Дин принял решение пригласить Каса на настоящее свидание. — Эта особая ночь, — сказал он, ухмыляясь и поднимая Каса с кровати. Кас закатил глаза. — До тех пор, пока это место не заполнено подростками в официальной одежде. — Ты понял, — сказал Дин. Он подмигнул, когда Кас надел свои ужасные конверсы. Они помахали на прощание родителям и направились к двери. Они вдвоём пошли и купили гамбургеры в том месте, куда ходили после того, как Бальтазара осудили, а потом Дин нашёл единственный кинотеатр в городе, где не показывали «Титаник» снова и снова. — Пятый Элемент. Потрясающе, — сказал Дин, изучая фильмы на экране. — Брюс Уиллис надирает задницу, и ты вроде как увидишь Миллу Йовович голой. Почти. Что-то в этом роде. И там есть апокалипсис, так что это то, к чему мы можем иметь отношение, — он подошёл к кассе и купил два билета. Дин даже наметил несколько отличных мест в задней части почти пустого зала. Кас действительно проникся фильмом, чего почти никогда не случалось, поэтому Дин считал это победой, даже если они целовались только один раз. И это имело дополнительное преимущество, гарантируя, что Кас получит все «многоходовые» шутки, которые Дин сделает в будущем. Это была замечательная ночь, и когда они вышли, тёплый летний воздух ударил Дину в лицо, и он на мгновение почувствовал ностальгию. Он рассмеялся про себя, когда они возвращались к Хонде, и Кас бросил на него вопросительный взгляд в ответ. — Что-то не так? — спросил он, когда они сели в машину. — Нет, — сказал Дин, качая головой. — Я просто не могу поверить, что через неделю закончу среднюю школу, старик. Меня приняли в долбаный МТИ. Насколько это странно? Кас улыбнулся. — Не так странно для тех, кто действительно знает тебя, Дин. Хотя я признаю, что мои мысли были не об этом, когда я впервые встретил тебя. Дин запрокинул голову и рассмеялся, по-настоящему рассмеялся. Когда ему удалось восстановить контроль над своими двигательными функциями, он завёл Хонду и вывез её со стоянки, по главной улице и из города. — Мы едем куда-то конкретно? — спросил Кас, когда они выехали за пределы города Лоуренса. Дин пожал плечами. На самом деле они не покидали город за все девять месяцев, что застряли здесь, и Дин почти ожидал, что их поглотит какая-то пустота. Но нет, это были просто мили и мили дороги; в конце концов Дин свернул в лес, который окружал небольшой пруд, припарковался и осмотрел пейзаж. Луна теперь убывала, будучи полной два дня назад, но она всё равно красиво отражалась на неподвижной поверхности воды. Они просто сидели там около тридцати минут, погруженные в свои мысли, глядя на озеро (на самом деле, это был скорее пруд, чем что-либо другое, большой негабаритный пруд). Наконец, Кас заговорил. — Как ты думаешь, сколько мы здесь пробудем? — спросил он. Дин пожал плечами. — Не знаю. На самом деле у меня нет предпочтений. Здесь мило. — Да, — согласился Кас. — С заднего сиденья было бы гораздо милее. Дин поднял бровь и повернулся к своему ангелу. — Ты делаешь мне предложение, Кас? — он ухмыльнулся. Кас не отводил взгляда. — Да, — согласился он. Он отстегнул ремень безопасности и забрался на заднее сиденье. Дин дважды проверил, включен ли аварийный тормоз, а затем присоединился к нему. Дин едва успел сесть, как Кас забрался к нему на колени, прижался губами к его губам, призывая раскрыть рот. Пока Дин размышлял о смысле жизни и о том, как долго Гавриил, вероятно, будет держать их здесь, Кас явно думал о другом. Это было очевидно, когда подросток приподнял бёдра, и Дин почувствовал, как твёрдая линия его эрекции прижалась к нижней части живота. Поцелуи с Касом почти всегда были упражнением в терпимости; ангел был быстрым учеником, и он давным-давно научился грязным поцелуям. Этот поцелуй, однако, был абсолютно грязным, Кас делал что-то своими губами и языком, что заставило Дина перейти от нуля до шестидесяти примерно за три секунды. Почти инстинктивно Дин потянулся и схватил Кастиэля за задницу, притянув его к себе на колени и прижимая их члены друг к другу. Он застонал в поцелуе, прежде чем провести руками по спине Кастиэля и скользнуть ими под рубашку. Заднее сиденье было не совсем хорошо приспособлено для такого рода вещей; это была Хонда, а Хонды, как известно, были маленькими. Если бы Дин и Кас оба сумели достичь своего взрослого роста и веса, у них не было бы абсолютно никакого способа справиться с этим. Как бы то ни было, голова Кастиэля касалась ткани крыши, а ноги Дина были под передними сидениями. Тем не менее, неуклюже и всё такое, они продолжали это делать. Гормоны были силой, с которой приходилось считаться. Кас слегка отстранился, обращая внимание на руки Дина, которые настойчиво гладили его по бокам, и потянул за подол рубашки. Вскоре его торс был обнажён, и он настойчиво дёргал Дина за футболку, заставляя того наклониться вперёд, чтобы раздеть. Когда поцелуи возобновились, прикосновение кожи к коже было почти электрическим, они оба зашипели от контакта и выгнулись друг к другу. После пятнадцати минут секса без проникновения и безумных поцелуев, Дин отстранился, хватая ртом воздух. Он никогда в жизни не был так возбуждён; Кастиэль, извивающийся у него на коленях, был в лучшем случае неопытным, но таким серьёзным и честным, что Дин почувствовал, как его сердце забилось, вероятно, вдвое быстрее обычного. Окна Хонды запотели, и он решительно отогнал воспоминания о том, как в последний раз сидел на заднем сиденье машины с ангелом. Вместо этого он провёл руками по бокам Кастиэля, скользнул ими к задней части лопаток и потянул его вперёд. Он осыпал ключицу и шею Каса влажными, небрежными поцелуями, оставляя скользкие следы на его коже, прежде чем медленно приблизиться и прикусить кожу прямо под ухом. Ангел зашипел и надавил на эрекцию Дина, заставляя его разжать зубы, чтобы со стоном высвободиться. Кас лихорадочно просунул руки между ними, расстегивая верхнюю пуговицу джинсов и борясь с молнией. Дин наклонился, чтобы помочь расшнуровать ботинки, стащил их и бросил куда-то, в данный момент не имеющее значения. Кас поставил ноги на половицу и неловко встал, согнувшись пополам вдоль крыши, снимая штаны и нижнее бельё, немного поскуливая, когда его член освободился от ткани. Когда он был раздет, он снова сел на колени Дина и начал расстёгивать ширинку, дёргая ткань, пока Дин любезно не приподнялся, чтобы позволить ей скользнуть по его заднице. Кас не стал возиться с обувью Дина, вместо этого просто позволил джинсам и нижнему белью лежать у его лодыжек. Только тогда он снова забрался на колени Дина, их эрекции соприкоснулись, и по их спинам пробежала дрожь. — Кас, — выдохнул Дин в рот. Кас провёл языком по губам Дина, медленно, дразня, прежде чем броситься на ещё один абсолютно грязный, развратный поцелуй. Дин положил руки на поясницу Кастиэля, рисуя там лёгкие, щекотные узоры, пока Кас медленно вращал бёдрами, его вес вдавливался в обивку по обе стороны от Дина, когда он увеличивал давление и трение между ними двумя. Вскоре Кас наклонился и схватил свои собственные джинсы, сунув руку в карман, чтобы достать два одноразовых пакета смазки того типа, которые они получали от местной организации «запланированная семья». Дин поднял бровь. — У кого-то были планы на вечер, — прокомментировал он. Кас радостно хмыкнул, кладя один из пакетов на сиденье рядом с зашипевшим от прохлады Дином. Он довольно скоро прогрелся. Кас держал другой пакет в руке, когда он наклонился над Дином, целуя его шею и плечи, волнообразно двигаясь над ним, доводя его до дрожащего и задыхающегося беспорядка почти в мгновение ока. Дин схватил Кастиэля за задницу, прижимая его ближе, сильнее. — Дин, — сказал Кас, покусывая нижнюю губу. Он поднял теперь уже тёплый пластиковый пузырёк смазки, открутил верхушку зубами, прежде чем протянуть его Дину. Дин уставился на него, взял в руку и посмотрел на Каса с непонимающим выражением на лице. Закатив глаза, Кас взял левую руку Дина, ту, которая в первую очередь не была занята удержанием смазки, и направил её к своей заднице. Дин моргнул, а затем снова посмотрел на Каса. — Ты уверен? — спросил он. — Потому что это может быть больно, Кас. Мне и без этого хорошо. Кас рассмеялся, наклонившись, чтобы поцеловать Дина в уголок рта. — Я испытываю здоровое уважение к твоему пенису, Дин, но я очень сомневаюсь, что это может причинить больше боли, чем небесная пытка или попытка сдержать Левиафана. Дин фыркнул. — Справедливо, — сказал он. — И всё же ты уверен? — Ответ положительный, — сказал Кас, придвигаясь ещё ближе к Дину, прижимая их животы друг к другу в попытке дать Дину место для работы. Дин обнял Каса и действовал на ощупь, капая половину смазки на три доминирующих пальца правой руки. Он отложил пузырёк в сторону, слегка приподняв Каса и медленно скользнул одним пальцем к его заднице. Он позволил своему языку поиграть с соском Кастиэля (поскольку он был близко), прежде чем нежно прикусить его. В то же время он скользнул — медленно — одним пальцем в отверстие Кастиэля, с удовольствием слушая, как Кас стонет. Его член дёрнулся у его живота, и он снова насадился на палец, полностью поглотив его. Дин позволил Касу контролировать скорость толчков, в основном пытаясь шевелить пальцем так, чтобы это было приятно, покусывая, облизывая и посасывая соски ангела и слушал задыхающиеся звуки, которые он издавал. Через несколько минут палец выскользнул и пошли уже два; Кас, казалось, не заметил, а если и заметил, то не подал виду. Два пальца означали, что нижние костяшки больше не мешали, и Дин начал всерьёз искать простату Кастиэля. Он понял, что нашёл её, потому что Кас сел прямо, ударившись головой о крышу машины, когда мышцы его задницы сжались вокруг пальцев. Дин усмехнулся, позволив своему языку поиграть в мокрой полоске на грудной клетке, прежде чем прикусить его ключицу, одновременно поглаживая простату. Несколько минут этого превратили Каса в полный беспорядок; он извивался на коленях Дина с такой самозабвенностью, что Дин начал сползать к краю сиденья, образуя неудобную щель между ним и спинкой сиденья. Потянувшись левой рукой, он схватил джинсы Кастиэля и засунул их в щель, расслабляясь на дополнительной ткани, пока Кас продолжал водить пальцами. Кас решил, что он готов; он потянулся за нераспечатанным пакетиком смазки и разорвал его, выливая всё содержимое на член Дина. Дин слегка напрягся от прохладного прикосновения, но Кас был полон решимости, его рука скользнула гелем по горячей коже, и вскоре она согрелась. Вскоре после этого Кас навис, согнувшись пополам, над Дином, и Дин посмотрел на него. — Ты уверен? — настаивал он. Не то чтобы у него были проблемы с понятием трахаться или быть трахнутым; просто это было что-то вроде большого дела, чего они никогда не делали, и он хотел быть абсолютно уверенным, что Кас не просто думал, что это то, чего хотел Дин. Кас закатил глаза. — Я знаю, что у меня нет звёздного послужного списка для того, чтобы делать то, что я хочу, а не то, что нужно, Дин, но поверь мне: я хочу этого, — он выровнялся должным образом и, почти без предупреждения, начал медленно опускаться на член Дина. Дин тяжело дышал, когда головка его члена пробила наружный сфинктер, растягивая мышцы и кожу, освобождая место для остальной части его тела. У него не было такого секса, боже, больше двух лет; у него не было времени ни до Чистилища, ни сразу после, а потом, когда он попал сюда, он был с Касом. Это было ошеломляюще, нервы молниеносно бежали от его члена до пальцев ног. Он слегка согнулся, стараясь не так сильно толкаться вверх, просто наслаждаясь теснотой, ощущением пребывания внутри кого-то другого. Грудь Кастиэля вздымалась, когда он полностью сел, его задница покоилась на бёдрах Дина, и он сидел там несколько секунд. — Ты в порядке? — спросил Дин. Его голос звучал напряжённо даже для его собственных ушей. — Да, — кивнул Кас, прерывисто вздохнув. — Это… много ощущений, с которыми нужно иметь дело сразу. Дай мне минутку. Дин крепко вцепился в бёдра Кастиэля, держась изо всех сил и стараясь не вонзиться в Каса, стремясь к трению и всё же не желая причинять боль своему любовнику. Скомканная джинсовая ткань за спиной впивалась в мягкую плоть, и раздражение помогало отвлечься от того дерьма, с которым он пытался справиться. — Окей, — сказал Кас, прерывая мыслительный процесс Дина. Он медленно приподнялся, его бёдра напряглись, и Дин задохнулся. — Чёрт, блять, Кас, — сказал он. Подготовленный вход ангела скользнул по всей длине члена Дина; Кас почти полностью оторвался от него, прежде чем снова опуститься, застонав. — Дин, — захныкал Кас. Медленно они нашли ритм, который был оптимальным для них обоих; это было неловко и тесно, но это было так хорошо, и они потеряли себя в этом ощущении, доводя себя до исступления. — Блять, — пробормотал Дин, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза. — Кас, чувак, я собираюсь… Кас вслепую пошарил по сиденью, ища последние полпакета смазки, которые он вылил на свой член. Дин протянул руку и переплёл свои пальцы с пальцами Кастиэля, они вместе довели ангела до конца. — Дин, Дин, — выдохнул Кастиэль, повторяя имя в такт покачиванию бедёр. Очень внезапно он напрягся; его член дёрнулся, и внезапно он начал извиваться, мышцы сжались вокруг Дина, и что-то брызнуло на живот Дина. — Кас, — простонал Дин, поглаживая его во время оргазма. Кас наклонился вперёд, захватывая губы Дина своими, когда он изогнулся в позе, о которой Дин даже не подозревал, что возможно и дальше продолжать толкаться вниз. Внезапно он выругался в рот Касу, кусая его, его ноги напряглись, когда он кончил. Его глаза были закрыты так плотно, что всё вокруг казалось белым, и он чувствовал, как удовольствие нахлынуло на него из ниоткуда. Он кончил в Каса, кряхтя, его пальцы ног свернулись под передними сиденьями, пятки так сильно надавили, что он поднял их обоих с заднего сиденья. Он почувствовал, что медленно опускается, его сердце быстро билось в груди. Наконец он расслабился, увлекая за собой Каса. Это было ни в коем случае не удобно — позади него всё ещё был комок одежды, удерживающий его и вдавливающийся в кожу спины, — но ему потребовалась секунда, чтобы просто лежать, неловко прижавшись шеей к задней обивке, сперма покрывала его живот, и его ангел свернулся калачиком рядом с ним, уткнувшись лицом в изгиб шеи. В конце концов он пошевелился; его член начал обмякать и медленно выскальзывал из Каса; это было чертовски неудобно, и ещё раз: покрытый коркой спермы. Кас, казалось, понял суть и двинулся, скользя вниз по бёдрам Дина. Дин слегка поморщился, когда они расцепились, но в конце концов они собрались достаточно, чтобы начать искать что-то, чем можно было бы вытереться. Пачка салфеток из фастфуда в бардачке позаботилась о беспорядке, который был на заднице Кастиэля, и липкой жидкостью на животе Дина, а затем они оделись, медленно из-за нехватки места. Дин опустил все окна машины, чтобы выпустить воздух, и они сели на заднее сиденье в довольно ошеломленном изумлении. — Это было потрясающе, — сказал Дин. Он поймал своё отражение в зеркале заднего вида и усмехнулся; он выглядел разбитым, его одежда перекосилась, а волосы растрепались во все стороны. — Да, — согласился Кас. Он выглядел не намного лучше, хотя лёгкая улыбка сияла на его лице. Он наклонился к Дину, прижав их губы друг к другу, и они обменивались медленными поцелуями в течение нескольких минут, пока Дин не начал уставать. Кас достал откуда-то книгу в мягкой обложке, которую читал до этого, и сел на заднее сиденье со стороны водителя, потянув Дина вниз, пока тот не оказался у него на коленях, служившие в качестве подушки. Они просидели там, наверное, час, Кас читал при лунном свете, а Дин дремал, пока не раздался стук по боку машины. Дин моргнул, протирая сонные глаза, и сел. Кас сидел прямо, и Дин понял почему, когда увидел, кто стоит снаружи машины. Коп. Дерьмо. — Эм, — сказал Дин. Полицейский посветил фонариком в машину, рассматривая сонное лицо Дина, а затем Каса, держащего экземпляр какого-то романа Энн Райс и смотрящего на него, как будто он был с другой планеты. — Эй, ты сын Джона Винчестера, — сказал полицейский. Дин медленно моргнул, прежде чем ответить. — Да? — сказал он. Офицер ухмыльнулся. — Вы знаете, что вы, ребята, сейчас находитесь на частной собственности? — Чёрт, — выругался Дин, усаживаясь поудобнее. — Простите, сэр, простите, я заснул и… — Нет, всё в порядке, — сказал полицейский. — Вы никому не причинили вреда, но вам стоит уехать. Дин и Кас с трудом выбрались из машины; Дин с удивлением обнаружил, что он на целых шесть дюймов выше полицейского, задумчиво смотрящего на них. — Мне очень жаль, — повторил Дин. Полицейский ухмыльнулся. — Всё в порядке. Я дам вам пропуск; меня никто не вызывал, я только заметил вас, ребята, когда делал обход, — он снова посмотрел на Дина, но затем кивнул, хлопнув его по плечу и заставив нервно подпрыгнуть. — Видел вас, мальчики, на собрании школьного совета, — сказал он, теперь его голос был хриплым. Дин посмотрел на него сверху вниз и узнал в нём одного из родителей, которые высказались за то, чтобы позволить детям-геям быть детьми-геями. Он моргнул: какая удача, что из всех нашёлся именно этот полицейский? Кас уставился на офицера, склонив голову набок. — Вы отец Джейсона Дэниелса, — сказал он. Дин задавался вопросом, какую, чёрт возьми, жизнь он вёл, когда Кастиэль был тем, кто вспоминал людей раньше, чем он. Полицейский кивнул. — Да, — сказал он мягким голосом. — Джейсон — мой сын. Он гей. Кас кивнул в ответ, как будто всё это каким-то образом имело смысл. — В любом случае, — сказал полицейский, выпрямляясь. — Вы, мальчики, должны знать, что лучше не торчать на частной территории так поздно ночью, особенно в выпускную ночь. Весь вечер здесь будут офицеры. — Верно, — сказал Дин. — Э, так мы можем идти? Офицер Дэниелс кивнул, отступая от машины. — Будьте осторожны, когда едете в город; сегодня вечером много сумасшедших, — с этими словами он повернулся к своей патрульной машине, сел в неё и уехал, прежде чем они успели поблагодарить его. — Господи, какая удача, — сказал Дин, почёсывая затылок. Кас направился к пассажирской стороне машины. — Я уверен, что удача тут ни при чём, — сказал Кас, закатывая глаза, прежде чем открыть дверь и забраться внутрь. — Гавриил не хочет, чтобы нас арестовали за публичную непристойность, даже во вселенной, созданной им. Дин фыркнул и забрался на водительское место. Он нажал на сцепление и тормоз, прежде чем отпустить ручной тормоз и завести машину. — Я почти уверен, что Гавриил заплатил бы хорошие деньги, чтобы увидеть, как меня арестуют за гейский секс в общественном месте, Кас. Кас ухмыльнулся. — Возможно, — согласился он. — Но я его брат, и я сомневаюсь, что он захочет настроить меня против себя, если у него есть какие-то планы. Дин кивнул, соглашаясь с этим фактом, и повернул обратно на шоссе. В конце концов, у Каса теперь была душа. Это означало, что у него была свобода воли. Это означало, что если Гавриил хотел помощи Кастиэля, он должен был оставаться на его стороне. Эта мысль привела его в весёлое настроение, и он с лёгким сердцем отправился в долгий путь домой.