The Best Years of Our Lives, My Ass

Последняя неделя в школе была почти бесполезна. Все старшеклассники прекратили учиться, их оценки были представлены учителями, а колледжи были уведомлены об их совокупных оценках. Все младшеклассники были неугомонны из-за грядущих летних каникул, а старшеклассники — из-за окончания школьной карьеры. В результате образовалось целое студенческое население, которое учителям было трудно обуздать. В понедельник после выпускного были розданы ежегодники; старшеклассники также получили свои шапочки, наряды и различные выпускные принадлежности. Остальная часть недели прошла в коридорах; учителя, в основном из-за того, что многие уходили, посещали занятия, а затем отпускали учеников, чтобы те подписались в альбомах и сфотографировались с друзьями. Дин и Кастиэль провели большую часть этой недели с группой, состоящей частично из их приятелей-укурков, а частично из Сэма и его друзей. Вики настояла на том, чтобы подписать ежегодники Дина и Кастиэля, что привело к тому, что большинство членов группы сделали тоже самое. Поскольку группа решила расположиться у дверей школы, многие случайные прохожие также подписали их. Дин был удивлён, обнаружив относительное отсутствие гомофобных комментариев в подписях; Кас — не был. — Мы сражались, — сказал Кас, пожимая плечами. Он листал книгу, читая различные подписи и сообщения с отстранённым интересом. — Они могут не любить нас или наш образ жизни, но они смирились с тем, что мы отказываемся меняться из-за них. Джастин, который сидел на полу в спальне Дина, заполняя заявление на работу в гараже Джона, фыркнул. — Да, ну, возможно, Сэм имел к этому какое-то отношение, — сказал он. — Он довольно популярен, знаете, и его друзья, возможно, проговорились, что если кто-то посрётся с вами, ребята, в последнюю неделю школы, им придётся отвечать перед ним в следующем году. Дин усмехнулся. — Мой младший брат присматривает за мной. Разве это не мило? — Совершенно очаровательно, — сказал Джастин, закатывая глаза. Он повернулся к своему заявлению. — Боже, что он имеет в виду под предыдущим опытом? У меня никогда раньше не было работы, мужик. — Напиши «автомастерская», — посоветовал Дин. — И «восстановление Шевель». Кстати, он, наверное, захочет взглянуть на это. — Я всё равно должен зарегистрировать и застраховать его, — съязвил Джастин. — Ему придётся зайти ко мне, если он хочет посмотреть. — Я уверен, что он захочет, — заверил его Кас. Неделя пролетела незаметно, и прежде чем Дин по-настоящему понял, что происходит, наступило утро выпускного, и он был чертовски напуган. — Срань господня, я должен надеть костюм или что-то в этом роде? — спросил Дин. Он проснулся поздно после очень приятной пятничной ночи, проведенной с высасыванием мозгов через его член; конечным результатом было то, что он и Кастиэль бегали вокруг, как полные идиоты, пытаясь собрать свои вещи для церемонии. — Понятия не имею, Дин, — сказал Кас напряжённым голосом. — Я никогда в жизни не был на церемонии вручения дипломов. — О боже, зато я был, — сказал Дин, выпрямляя спину, пытаясь вспомнить выпуск Сэма много лет назад. — Эээ, ладно, да, Сэм надел брюки и красивую рубашку, так что, может быть? Они отказались от слишком тёплой одежды, которую надели в суде несколько месяцев назад. Они побежали вниз, а там их развернула Мэри, которая настояла на том, чтобы они переоделись в рубашки с пуговицами и короткими рукавами. Как только Дин обнаружил нескольких таких, они слетели вниз по лестнице и проглотили завтрак, прежде чем забраться в машину Дина. — Эй! — крикнула Мэри, выбегая через парадную дверь. У неё было две дорожные кружки кофе для них; сегодня у них ещё не было возможности выпить ни одной. Дин с благодарностью принял их. — Встретимся после церемонии у твоей машины, — сказала Мэри, взъерошив ему волосы и поцеловав в щеку. Она улыбнулась. — Я горжусь тобой, дорогой. — Спасибо, мам, — пробормотал Дин, покраснев. — И тобой тоже, Кас, — крикнула она, когда Дин сдал назад. Кас помахал в знак подтверждения её комментария, и затем они помчались по дороге к школе. Дин припарковал машину у школы и несколько секунд сидел, слушая, как успокаивается мотор. Затем он взглянул на Каса. — Ты в порядке? — спросил Кас. — Ты выглядишь задумчивым. Дин глубоко вздохнул, прежде чем заговорить. — Я так и не закончил школу, — сказал он. — Я имею в виду, тогда это не казалось таким уж важным. Мне было скучно, и я ненавидел социальное дерьмо, и я пропускал больше занятий просто так, чем из-за охоты. И я должен был позаботиться о Сэмми. Поэтому я бросил учёбу сразу после своего дня рождения. Кас склонил голову набок, обдумывая эту логику, прежде чем предложить:  — Но это не значит, что ты не смог бы закончить школу? Дин пожал плечами. — Да, теперь я это знаю, но так долго, это просто, понимаешь. Кем я был. Бросивший школу, охотник и брат Сэмми. И это было всё. Кас улыбнулся. — Окончание средней школы не делает тебя более достойным, Дин. — Я знаю, старик, просто я никогда не думал, что сделаю это и буду в этом хорош, — сказал Дин. Он вздохнул и отстегнул ремень безопасности. — Наверное, мне просто трудно так думать о себе. — Окончание средней школы не делает тебя лучше или умнее, чем ты был раньше, Дин, — сказал Кас. Он также отстегнул ремень безопасности, щёлкнул дверцей и высунул одну ногу. — Это просто доказывает, насколько ты умён по отношению к самому себе. Дин выдавил улыбку. — Да, наверное, — сказал он. Он последовал за Касом из машины в аудиторию школы, где все собирались. Там они надели свои шапочки и наряды и выслушали лекцию о том, как надевать кисточки (что было глупо). Кас закончит школу намного раньше него, будучи с фамилией Н вместо В, и Дин смирился с долгим ожиданием, пока двести или около того студентов в очереди получат свои дипломы первыми. Выпускной состоялся на улице, в ярком утреннем солнечном свете центра Лоуренса. И у Дина, и у Кастиэля был относительный шанс на произнесение речи, и оба отказались от этого, поэтому их заменили и те произнесли речи о том, что их жизнь только впереди, и другую банальную чушь, которую Дин полностью слышал раньше на выпускном Сэмми в 2001 году. Директор и статс-секретарь тоже выступали с речами, и к тому времени, когда они фактически дошли до вручения дипломов, Дин едва сдерживал желание кого-нибудь застрелить. Кас поднялся на сцену; миссис Тэнси протянула ему диплом с грубым выражением лица, и Кас ухмыльнулся ей, беря его. Дин хотел понаблюдать за взаимодействием более внимательно, потому что, похоже, Кас что-то сказал ей (и это заставило её лицо покраснеть, как свёклу), но его отвлёк тот факт, что чёрная выпускная мантия выглядела чертовски привлекательно на ангеле. Наконец, остались только Дин и Дженнифер Запата. Он выстрелил в своих родителей, сидевших в самом начале толпы родственников и друзей, дерзкой ухмылкой, которую никак не мог подкрепить реальной уверенностью, и вышел на сцену, чтобы забрать диплом. Миссис Тэнси протянула его с нехорошей грацией, и он ухмыльнулся ей. Он наклонился и сказал тихо, однако достаточно громко, чтобы только она могла услышать:  — Мы победили. Её лицо вспыхнуло, и она выглядела готовой сбросить его со сцены, поэтому он просто откинулся назад и с удовольствием вернулся на своё место с улыбкой на лице. Пока директор делала несколько заключительных замечаний, Дин нашёл время, чтобы посмотреть вниз и прочитать свой диплом. Вот оно, «ДИН ВИНЧЕСТЕР», написанное чёткими чёрными буквами с указанием месяца, дня и года, когда он его получил. Там также была печать в золотом обрамлении и логотип школы, но в основном его заботило его имя. Он сделал это. Он окончил среднюю школу. Это заняло у него два раза, но он справился. И не только это, но ещё он поступил в четыре разных колледжа, один из которых был долбаным МТИ. Дин сморгнул слёзы, внезапно почувствовав, что эта жизнь, эта альтернативная жизнь, где он не убивал существ, чтобы заработать на жизнь, и где силы Небес и Ада постоянно следили за ним, была его. Она не принадлежала какому-то незнакомцу, она принадлежала ему. Он работал ради этого. Он это заслужил. Через три ряда перед ним Кас обернулся и увидел его, широко улыбнувшись, как только заметил выражение лица Дина. Дин закатил глаза, но затем директор велел выпускникам встать, чтобы их можно было представить как класс 1997 года, что, естественно, привело к тому, что все бросили свои шапки в воздух. Дин неохотно принял участие, не сводя глаз со шляпы, чтобы вернуть её обратно. У него никогда раньше не было выпускной шляпы, он хотел сохранить эту. Почти сразу же после того, как он поймал её, Дин направился к Касу. Ангел широко улыбнулся ему, улыбка почти неуместна на его лице, и притянул Дина для поцелуя. Дин улыбнулся, слушая, как волнение вокруг них исчезает, становясь чем-то особенным только для них двоих. — Отлично, вы двое, — сказал голос справа от них. Оба мальчика отпрянули и обнаружили, что Джон стоит там, едва сдерживая веселье. — Давайте, мы припарковались рядом с Хондой, и твоя мать слюной истекает, желая увидеть ваши дипломы. Мэри плакала, когда Дин, наконец, подошёл к ней, и она схватила его и Каса и заключила их в двойные объятия. Он рассмеялся в её волосы, когда обнял в ответ, позволяя ей держаться за них в течение нескольких минут, пока она не взяла себя в руки. — Я собираюсь дразнить тебя этим до конца твоей естественной жизни, — сообщил ей Дин, ухмыляясь. — Ты не был бы собой, если бы этого не сделал, — сказала Мэри, улыбаясь ему. Она взглянула на Каса. — Кас защитит меня. — Даю слово, — торжественно сказал Кас, прежде чем ухмыльнуться. Дин вздохнул, безуспешно стараясь не походить на надутую домохозяйку. — Хорошо, — сказала Мэри. — Твой папа готовит стейки и курицу на гриле, и у нас есть смешное количество нездоровой пищи, так что давай вернёмся домой. Верно. Выпускная вечеринка. Большинство из тех, кто на самом деле закончил школу, не устраивали вечеринок; к сожалению, большинство из них не ладили со своими семьями. Поэтому, естественно, поскольку Мэри Винчестер была тем, кем была, они были на выпускной вечеринке Дина и Кастиэля. Кроме того, все друзья Сэма планировали приехать. Это будет долгий день. Вечеринка была в полном разгаре большую часть дня; около пяти Дин сбежал во двор. Он начинал понимать, почему Кастиэль иногда чувствовал себя подавленным из-за человечества. Кто знал, что тридцать разных подростков могут производить столько шума? Отдышавшись, он на несколько секунд прислонился к двери гаража, закрыв глаза и вслушиваясь в приглушённые звуки вечеринки, доносившиеся с заднего двора и из дома. Даже подарки на выпускной, которые они с Касом получили (деньги от большинства дальних родственников Дина и Сэма, открытки от большинства их друзей), не стоили того, чтобы сразу возвращаться на вечеринку. — Эй, сынок, — раздался голос. Дин открыл глаза и увидел Джона, стоящего там и улыбающегося ему с небольшой долей гордости. Дин сглотнул; это было выражение, которое он всегда надеялся увидеть на лице своего отца, и для этого потребовалось путешествие в альтернативную реальность. Тем не менее, это стоило больше, чем весь процесс выпуска целиком. — Привет, пап, — сказал он, криво улыбаясь. — Там шумно, — прокомментировал Джон, подходя, чтобы прислониться к капоту Импалы. Дин фыркнул. — Да, без сомнений. Джон предложил ему одну из двух бутылок пива, которые были у него в руках; Дин принял её с немалым удивлением, но ничего не сказал. Они вдвоём, отец и сын, довольно долго сидели вместе и пили пиво в тишине, прежде чем Джон заговорил. — Дин, — сказал он, глядя на своего старшего. — Я действительно горжусь тобой, сынок. — Спасибо, — сказал Дин. Он посмотрел отцу в глаза. — Правда, спасибо тебе. Это очень много значит. Джон улыбнулся и взъерошил ему волосы. Дин пристально посмотрел на него из-под чёлки, и его отец рассмеялся. Они посидели там ещё несколько минут, любуясь солнцем (только начинающим опускаться к горизонту, потому что сейчас было лето, но Дин никогда не осознавал, как сильно он любил лето до этого момента) и небом вместе. Через некоторое время Джон выдохнул и полез в карман. — Ты, наверное, заметил, что мы с мамой ещё не подарили тебе или Касу подарки на выпускной, — сказал он. Дин спокойно пожал плечами. — На самом деле ничего особенного, пап. Вы, ребята, вырастили нас. Вы нам ничего не должны. Джон усмехнулся. — Нет, мы вам ничего не должны, но мы хотели кое-что для вас сделать. Так что… — и он замолчал. Дин оглянулся и понял, что его отец болтает связкой ключей на большом и указательном пальцах. Очень, очень знакомый набор ключей. Он уставился на них, не в силах по-настоящему завершить свой мыслительный процесс. — Что? Джон другой рукой указал на Импалу. — Она твоя, сынок. Она всегда должна была стать твоей, но теперь у неё есть причина. У вас с Касом должно быть что-то надёжное, чтобы добраться до Калифорнии, и пока ты заботишься о ней, она всегда доставит тебя туда, куда ты направляешься. — Да, — прохрипел Дин, протягивая руку, чтобы взять ключи. — Да, я знаю, пап. Она такая потрясающая. Джон улыбнулся, отпуская связку ключей. — Я знаю, что ты сможешь ценить её такой, какая она есть, даже если Кас просто думает, что она — нечто, что может перенести из пункта А в пункт Б, — сказал он. — Но я просто хотел, чтобы вы, парни, начали правильно. Дин уставился на ключи, зажатые в его руке, чувствуя дрожь. Это почти ничего не значило, когда Джон подарил ему Импалу в реальном мире; на самом деле, это было чем-то вроде запоздалой мысли с его стороны, потому что Джону нужна была тачка, а Дину — дом. Теперь это был подарок, что-то, чем можно дорожить, что что-то значило. Он закрыл глаза и проглотил комок в горле. — Я не знаю, — тихо сказал Дин. — Я думаю, что Кас понимает идею возвращения домой. Джон выглядел немного удивлённым, но всё равно улыбнулся и хлопнул Дина по плечу. Затем он направился внутрь, оставив Дина одного. Дин обошел её, проведя пальцем по отделке по всему периметру, прежде чем снова присесть перед ней на корточки. — Привет, детка, — сказал он тихим голосом, положив руку на капот. — Не буду врать, я действительно скучал по тебе. — Дин? — раздался грубый голос у него за спиной. — Почему ты разговариваешь с машиной? Дин обернулся и увидел, что к нему идёт Кас. Он улыбнулся и помахал ключами. — Папа отдал её нам, — сказал он. — Она снова наша. Черты лица Кастиэля разгладилось, и он улыбнулся. — Она всегда была твоей, Дин. Дин поднялся, собираясь встать рядом с Касом. Несколько мгновений они рассматривали Импалу, прежде чем Дин повернулся к Касу и уткнулся лицом в шею ангела. Кас обхватил его руками, и Дин позволил своим рукам обвиться вокруг бёдер Кастиэля. Дин не плакал, не совсем, но он был ошеломлён. Как только он успокоился, он немного отстранился от Каса и поцеловал его, нежно и полно, прежде чем улыбнуться. — Я люблю тебя. Кас улыбнулся, всё ещё немного пораженный этими словами, и ответил, что да, он тоже любит Дина. Они обменялись ещё одним поцелуем, прежде чем полностью расстаться, руки переплелись, когда они повернулись, чтобы вернуться на вечеринку, которая была, якобы, в их честь. По сравнению с этим та ночь была почти разочаровывающей. Всё, с чем они боролись весь этот учебный год, было закончено, и они собирались скоро уехать. Они не слишком много говорили об этом, но по обоюдному согласию решили уехать вскоре после четвёртого июля и отправиться в Калифорнию, и весь июнь простирался перед ними, великолепный и тёплый, без каких-либо ожиданий. Дин растянулся на кровати, согретый и расслабленный в предвкушении окончания учёбы — и поздравительного секса, которому они спокойно предавались после того, как все легли спать. Кас бродил по комнате в пижамных штанах и больше ни в чём, убирая кое-какой беспорядок, который они устроили, и копаясь в поисках пропавшей рубашки Pink Floyd (которую Дин наконец подтвердил как собственность Кастиэля). Дин позволил себе удовольствие понаблюдать, как он несколько минут бродит топлесс, прежде чем вытащить рубашку из-под подушки Кастиэля, которую они засунули в спешке, когда раздевались. Он позволил ей свисать с кончиков пальцев, на его лице была дерьмовая ухмылка, и когда Кас повернулся и увидел её, он нахмурился и выхватил у него из рук, с трудом влезая в неё. Наконец, он привёл комнату в порядок и выключил верхний свет, позволив тусклому свету прикроватной лампы указать ему место в постели. Ни один из них не пошевелился, чтобы выключить свет, вместо этого задумчиво уставившись на нижнюю часть верхней койки, которая никогда не использовалась. Наконец Дин заговорил. — Как ты думаешь, как долго Гавриил собирается держать нас здесь? — спросил он, наверное, в тысячный раз. Кас вздохнул. — Понятия не имею, — признался он. Он повернулся к Дину, приподнявшись на одной руке. — Я надеялся, что он выставит нас отсюда раньше, но, возможно, нам придётся смириться с возможностью пробыть здесь ещё несколько лет. Дин надолго задумался, игнорируя тот факт, что Кас с нежностью смотрел на него сверху вниз. — Я думаю, это было бы не так уж плохо, — признал он. — Я имею в виду, я не собираюсь говорить, что мне не хочется возвращаться к охоте, но этот мир не такой уж ужасный. И в любом случае, мы можем держаться вместе. Кас нахмурился. — Я бы предпочёл, чтобы ты ходил в школу, — сказал он. — Но если ты хочешь поохотиться, мы могли бы… Дин покачал головой. — Нет. У нас нет никакого оружия, которое нам понадобилось бы, и у меня есть чистый послужной список, впервые примерно за два десятилетия. Я не собираюсь смотреть дарёному коню в зубы. Никакой охоты, если только в этом не будет необходимости. Кас выглядел довольным. — Думаю, ты прав. Здесь не так уж плохо, — сказал он. — Не то чтобы реальный мир был плохим по сравнению с этим. Дин фыркнул. — В половине случаев это полный отстой, но, по крайней мере, это реально. Нет, я всё равно предпочёл бы вернуться туда, чем сюда, но если я здесь, мне нормально, пока у меня есть ты. А теперь, может, мы, пожалуйста, закончим с этими девчачьими нежностями и ляжем спать? Кас закатил глаза, но любезно протянул руку, чтобы выключить лампу у кровати. Прижавшись к Дину, он позволил глазам закрыться, и вскоре они оба уснули. Дин открыл глаза. Вокруг всё было необычайно тёплым и золотистым, и он едва чувствовал собственное тело. На самом деле, он не чувствовал собственного тела. Это заставило его подпрыгнуть. Он лежал на земле, как и Кас (медленно приходя в себя и осматриваясь со спокойным интересом. Кас был буквально невозмутим). Они оба были одеты в пижамы со вчерашнего вечера, которые идеально сидели, несмотря на то, что они оба снова были во взрослых телах. — Какого хера? — спросил Дин. В комнате, в которой они находились, не было настоящего конца, хотя она явно находилась не на улице, но всё было залито мягким золотистым светом, тепло проникало до самых клеток их кожи. — Сюрприз! — произнёс чей-то голос. Дин резко обернулся и увидел, что Габриэль стоит именно там, куда Дин смотрел всего пять секунд назад. Дин и Кастиэль с трудом поднялись на ноги, чтобы встретить архангела лицом к лицу. — Какого чёрта, Гейб? — спросил Дин, оборачиваясь. — О, это так мило, ты дал мне прозвище, — сказал Гавриил, ухмыляясь. — Кстати, неплохо выглядишь, Винчестер, — он подмигнул. — Учитывая, что твоё тело пролежало на льду девять месяцев, ты держишься довольно хорошо. — Ну и дела, спасибо. Это так много значит, — невозмутимо произнёс Дин. Гавриил усмехнулся на это в течение нескольких секунд, прежде чем продолжить. — Пора домой! — сказал он, хлопая в ладоши. — Ну, я имею в виду, технически я мог бы отправить вас домой два месяца назад, но к тому времени я решил, что должен просто позволить этому случиться. Мне становится скучно, что я могу сказать? — Ты мудак, — сообщил ему Кастиэль. Гавриил повернулся и несколько секунд таращился на Каса, прежде чем снова повернуться к Дину. — Ты развратил его, — сказал он. Он выглядел слишком довольным ситуацией, чтобы Дин или Кас чувствовали себя комфортно. — Да, это путь Винчестеров, — сказал Дин, закатывая глаза. Он скрестил руки на груди, защищаясь. — Так мы идём домой? — Ага! — сказал Гавриил. — Все возвращаются в свои соответствующие мясные костюмы, эта вселенная растворяется. Ты потеряешь всего один день, потому что на Небесах время работает по-другому, так что добро пожаловать. — Я так сильно тебя ненавижу, — сказал Дин. — Нет, ты любишь меня, — сказал Гавриил, шевеля бровями. — Если бы не я, у тебя не было бы твоего маленького ангельского мужа и совершенно новой меры самоуважения. Это работает для всех! Я имею в виду, когда я засунул вас, ребята, сюда, я никогда не думал, что вы так с этим справитесь. — Гавриил, — пророкотал Кас, и Дин вздрогнул. Он забыл, каким глубоким был голос Кастиэля, когда он был во взрослом теле. — А что насчёт Джимми? — А? — Гавриил повернулся, чтобы посмотреть на своего младшего брата. — О, твой сосуд? Я отправил его домой. Это копия, — он ухмыльнулся. — Как ты думаешь, где Анна взяла своё сменное тело? Это своего рода моя специальность — создавать вещи. Возможно, вы заметили, — он отряхнул ногти, как будто это была хорошо выполненная работа. Кас выглядел то противоречивым, то взволнованным этой новостью; Дин никогда по-настоящему не говорил с ним об этом, но у него возникло ощущение, что Джимми ему нравился. Вероятно, это самое близкое к другу, что может быть у ангела, кроме Винчестера. В конце концов, это не принесло парню ни черта хорошего, хотя Дин полагал, что это сработало к лучшему; если бы Касу не нравился парень, он, вероятно, не стал бы пытаться отправить его домой из Чистилища. Что, в свою очередь, освободило Гавриила. — Значит, никто этого не вспомнит? — спросил Дин. Гейб пожал плечами. — Вы будете помнить. Как я уже сказал, в душе я романтик. Но больше никто. Возможно, будет какое-нибудь психическое кровоизлияние, но я правда в этом сомневаюсь. Я очень хорош в таких вещах. Дин выдохнул. — Хорошо, так для чего тебе нужен Кас? Гавриил ухмыльнулся. — Винчестеры, всегда ищут подвох. Умные. У Кастиэля будут какие-то новые обязанности на Небесах со мной, вроде как мой лейтенант или, я не знаю, комедийный помощник. Закадычный друг? Что-то вроде того. В любом случае. Я обсудил это со стариком до того, как он решил взять длительный отпуск, — он блаженно улыбнулся при этих словах. — Но ты знаешь, я могу какое-то время держать оборону. Твоя средняя человеческая жизнь не так уж длинна перед лицом ангельского бессмертия. Кас уставился на него. — Так я могу остаться с Дином? — Пока он не умрёт, — сказал Гавриил. Затем он снова пожал плечами. — После этого, ну, он всё равно будет на Небесах, так что не похоже, что ты не сможешь видеть его всё это чёртово время. Чёрт возьми, вы, вероятно, через некоторое время устанете друг от друга; дома всё меняется, малыш. Возможно, тебе захочется время от времени заглядывать и проверять их. Но ты заслужил отпуск после того дерьма, через которое прошёл. Даже отец согласен с этим. Естественно, архангел подумал бы, что жизнь с человеком, в которого он влюбился, была отпуском. Дин вздохнул. — Всегда есть подвох, — сказал он. Гейб ухмыльнулся. — Никакого подвоха, Дино. Иногда хорошие вещи просто случаются, — он сделал паузу. — Ну, я не могу позволить тебе закрыть врата Ада, что, я думаю, можно считать подвохом. — Что? — воскликнул Дин. Гавриил пожал плечами. — Вы, ребята, уже говорили об этом. Ты закрываешь врата Ада, ты закрываешь врата Рая. Отец пока этого не хочет. Я имею в виду, что в конце концов это произойдёт, но уже после того, как ты умрёшь. Я конфисковал все скрижали, которые сумасшедший Енох оставил разбросанными повсюду; сейчас они на Небесах, где им и место. Это лучшее, что я могу вам дать. Дин посмотрел на Кастиэля. Как будто они действительно могли что-то с этим сделать. — Что? Ты не можешь честно поверить, что я собирался позволить тебе уйти с этим дерьмом? Это противоречит естественному порядку вещей, — сказал Гавриил, нахмурившись. Затем он выпрямился. — А теперь продолжайте, сумасшедшие дети. Живи мечтой или ещё какой-нибудь ерундой. Мне нужно кое-что сделать. Дин и Кас посмотрели друг на друга, моргая, когда архангел исчез перед ними, а затем всё погрузилось во тьму.