***
Вскоре он научился предугадывать приезд Кутха, даже не заглядывая в расписание – Сергей становился нервным, дерганным, взял привычку ожесточенно накручивать пряди волос на пальцы. Олег следил по камерам, как Кутх в окружении юристов из «Корвуса» заходит в вестибюль, и к нему спешит секретарша Рубинштейна, а Сергей бесцветным голосом вызывал по коммуникатору кого-нибудь из сотрудников, сваливал ему в руки кипу бумаг и удалялся в переговорную, где мог застрять на два, на три часа. Вскоре Кутх и вовсе перевез часть оборудования в Башню, открыв дополнительный офис и лабораторию на предпоследнем этаже, прямо под офисом «Вместе», и Сергей начал пропадать там все чаще. Самому Олегу тоже пришлось нелегко – Кутх перевез в офис не только своих разработчиков, но и охрану: нагловатых громил, с которыми приходилось постоянно согласовывать расписание смен. Однажды Волков лег спать, не дождавшись Сергея, а проснувшись, обнаружил постель пустой. Разумовский нашелся в кабинете: он спал, положив голову на сложенные руки – острые локти натягивали ткань рубашки, пряди волос рассыпались по кипам бумаг. Олег почти на руках оттащил его в душ, а затем уложил спать и устроился рядом с книгой. Во сне Сережино лицо немного расслабилось, но он все еще был ужасно бледен, а под глазами залегли темные круги. – Поговори со мной, – попросил Олег, когда несколько часов спустя Сергей пошевелился и открыл глаза. – Если ты скажешь: «просто устал», я тебе, конечно, не поверю, но отстану. Олег поднялся с кровати, щелкнул кнопкой чайника и, вернувшись, вручил Сереже горячую кружку. Тот механически принял ее, приподнявшись на локте, подержал некоторое время, а потом отставил на пол и приник к Олегу всем телом, словно прося укрыть его от всего мира. Олег укрыл, как мог, руками и одеялом, прижал к себе, обнимая и не торопя с расспросами. Некоторое время они сидели так – Сергей рассеянно гладил его по руке и молчал, а потом произнес неожиданное: – Мне стоит отказаться от проекта. Олег удержал рвущийся возглас «что?!» и ограничился мягким: – Потому что?.. – Когда я создавал компанию, мы работали над небольшими проектами, которые быстро окупались. Приложения для развлечения и коммуникации – люди любят, когда их веселят, и любят делиться эмоциями. Мне не приходилось особо беспокоиться о прибыли. Но то, что мы делаем сейчас – это очень ответственно. Не только потому, что речь идет о шансе для ослепших людей… Это большое дело, мы в нем надолго, и первые деньги оно принесет нескоро. И откуда будет получать деньги весь этот штат хороших, умных ребят-разработчиков, и тех, кто занимается всеми прочими вещами? Как оплачивать аренду офиса? – У «Вместе» финансовые проблемы? Я думал, это забота Рубинштейна. – Так и было, – злобно выдохнул Сергей, – он мне тут задвинул, мол, не хочет изолировать меня от информации, в чем его некоторые обвиняют. И посвятил меня в некоторые… хм, проблемы. – А разве идея переехать в этот крутой офис была не его? – Он мягко обошел этот вопрос, – Сергей фыркнул, – но вообще, думаю, он был прав: нам нужен был респектабельный офис, чтобы показать, что мы готовы играть в высшей лиге. “Corvus Corp” не заключили бы контракт с какой-то мелкой рыбешкой с офисом на Парнасе. – Но ведь вы работаете над имплантами по гранту, – припомнил Олег. – Оформленному, опять же, на “Corvus Corp”, поэтому именно они решают, как будут распределяться средства в процессе работы. Они ответственны за более дорогостоящую техническую часть, а программную мы обкатывали на их же симуляторах и небольшой части наших. Долгое время, кстати, «Корвус» любезно делились с нами средствами, чтобы работа шла быстрее, но некоторое время назад господин Кутх в приватном разговоре намекнул, что на финальном этапе это финансирование будет перенесено на маркетинг. И это тоже правильно, в какой-то степени… – Сам подашься на грант? – Это надо было делать год назад. Около месяца уходит только на составление заявки, которая затем рассматривается, проходит несколько этапов согласования и только потом одобряется. – То есть, Кутх обещал финансовую помощь, из-за чего ты не стал сам искать грант, а потом сам же в ней отказал, – сделал вывод Олег, – как мило с его стороны предупредить об этом заранее. – Вряд ли у него был какой-то умысел, – покачал головой Сергей, – какая им выгода, если мы облажаемся? Впрочем, когда ты так говоришь, я начинаю сомневаться. Я думаю, они нас просто переоценили. Мы производим впечатление ребят, у которых все на мази. Все эти презентации, пресс-конференции и так далее… – Ты обвиняешь себя в том, что хорош на сцене? – Олег сгреб его в охапку и поцеловал в висок. Сергей со смехом отстранился: – Похоже, что да. На самом деле, все не так плохо. Но нам нужна какая-то быстрая разработка, маленькая и победоносная, чтобы напомнить миру о «Вместе» и заработать денег. И, желательно, чтобы это не очень отвлекло ребят от основной работы. У меня есть пара идей, думаю, это можно устроить. Но вчера, когда я говорил с дядей, всё казалось каким-то безвыходным. Он выглядел заметно приободрившимся, и Олег радовался вместе с ним. – Мне иногда кажется, что я удерживаю тебя здесь и не даю посмотреть мир, – неожиданно посетовал Сергей. – Да нет, я смотрю. – Возразил Олег, вглядываясь в его невозможные голубые глаза. – Я серьезно! Мы с тобой обязательно куда-нибудь съездим. Вот я закончу проект и возьму отпуск. Но проект все никак не заканчивался. Сергей начал все чаще задерживаться этажом ниже в дополнительном офисе «Корвуса». Отсылал Олега словами: «Опять зависнем с согласованиями, это надолго, отдыхай», возвращался заполночь, выжатый, как лимон, падал на постель и отрубался. В один из серых ноябрьских дней Сергей вернулся с совещания не расстроенным или задумчивым, как это часто бывало. Он был в ярости. Швырнул пиджак на крутящийся стул с такой силой, что тот отъехал в сторону, жалобно скрипя колесиками. Галстук хлестнул по столу и сполз на пол, ботинки полетели в разные стороны. Расшвыряв вещи, Разумовский ввинтился в футболку и спортивные штаны и долбанул по кнопке чайника. Олег невозмутимо подпихнул ботинки друг к другу, убрал рубашку в шкаф и задвинул на место кресло. Сергей на кухне уничтожал бутерброд с сыром. Олег вздохнул и снял с плиты еще горячую кастрюлю с супом. Разлил по тарелкам, подвинул корзинку с хлебом. Сергей благодарно кивнул, плюхаясь за стол, и уже спокойнее принялся за еду. Покончив с ужином, он принял из рук Олега чашку с чаем и, наконец, заговорил: – Я думал, я его убью. Или разорву контракт. Стоило разорвать. И глотку ему разорвать стоило. – Не заводись, – предупреждающе проговорил Олег. – Я пытаюсь. Это выше моих сил. Сегодня господин Кутх предложил мне блистательный выход из нашего затруднительного финансового положения. Он хочет договориться с рекламодателями о продаже эксклюзивных пакетов данных. Имплант же постоянно обрабатывает сведения о визуальных сигналах. Кутх предложил собирать их и продавать рекламщикам, чтобы они могли ориентироваться на эту информацию, когда будут впаривать потребителям очередную хрень. – Данные какого рода? – Уточнил Олег, хотя уже догадывался и сам. – Самые разные. Но достаточно будет совместить информацию о геолокации человека, которую сейчас передает каждый чертов смартфон, с тем, в какую сторону направлен взгляд и как долго он фокусируется, чтобы получить множество новых сведений: что привлекает этих потребителей, на какой высоте лучше всего размещать баннеры и какого размера они должны быть, на что человек смотрит прямо сейчас, как долго, с какого ракурса… это же золотая жила! Как будто этим стервятникам недостаточно того, что, благодаря нам, они получают новую аудиторию: люди, которые прежде не обрабатывали информацию визуально, обретают зрение, и она обрушивается на них со всех сторон, так что они начинают покупать все, на что упадет их свежий взгляд!.. – Это не твоя забота, – возразил Олег, – ты никак не сможешь на это повлиять. И контролировать потребительское поведение – тоже. Ты работаешь над тем, чтобы дать людям зрение, подумай об этом, а не о том, как они захотят этим даром распорядиться. – Меня всегда выводили из себя эти умозрительные заключения ненавистников, знаешь, как они пишут: ах, а если завтра этот человек, получивший зрение, увидит красивую машину и захочет украсть ее, увидит красивую девушку и захочет изнасиловать ее, увидит красивые деньги и захочет убить ради них… Ах, человек не должен уподобляться богу и решать, кому быть зрячим, а кому слепым! Меня это всегда смешило, и бесило конечно. А потом пришел Кутх со своей идеей дивного нового мира… и мне стало страшно. – Не слушай его. Можно придумать что-то другое. Всегда есть что-то другое. – Он такой влиятельный. Он иногда говорит так и поступает так… словно я – его, и вся моя компания – его. И весь этот мир в придачу, – Сергей в ярости стукнул кулаком по столу. – А не подавится? Ты – мой, – собственнически пригрозил Олег, накрывая своей ладонью его сжатый кулак. Пальцы Сережи медленно расслабились. – Я не хочу разрывать контракт. Мне не нравятся методы Кутха, но у нас общая работа и общая цель. – Не дай ему этого сделать. Не говоря уже о том, что это не слишком-то гуманно – это может разрушить репутацию компании. «Вместе» может зарабатывать деньги другими способами – как всегда это делала. – Это правда, – Сергей выглядел немного приободрившимся, – нам просто нужно продержаться немного. Если не получится ничего придумать – возьмем кредит. И зачем Кутх вообще об этом заговорил? Может, он предложил это решение специально, чтобы подстегнуть меня придумать что-то другое? – Не нравится мне, как ты его оправдываешь, но если ты хочешь продолжать работу – я рад. – Спасибо. – Серьезно сказал Сергей. – Мне-то за что? – Ты всегда на моей стороне.***
Все поменялось через несколько дней. Утром Сергей ускакал на очередную встречу с командой, а вернулся, радостный и воодушевленный, еще до заката. – Спустимся вниз, – предложил он, – пообедаем в кафетерии, у нас родилась потрясающая идея. Вскоре они устроились за столом в полупустом кафе на первом этаже. – Голосовая помощница, – выпалил Сергей, едва притронувшись к еде. И замолчал, уставившись на Олега сияющими глазами. Тот прожевал кусок хлеба, и, не дождавшись продолжения, подбодрил: – И? – У нас уже есть наработки, мы когда-то собирались ее выпустить отдельным приложением, но решили, что такого добра на рынке навалом. Но сейчас мы подумали: она может стать отличным дополнением для имплантов – помогать людям ориентироваться, давать им советы по реабилитации и окружающей обстановке, все такое. А до выхода имплантов ее можно выпустить на рынок как новое поколение голосовых ассистентов – с возможностью синхронизации с мессенджером «Вместе», со всякими прикольными индивидуальными настройками, – рассказывая, Сергей нервно комкал в руках салфетку, – так что она сможет стать и тренером, и консультантом, и секретарем, ну, и, конечно, просто приятной собеседницей. Она будет работать и как дополнение к импланту, и как отдельное приложение. Мы уже работаем над озвучкой, там есть некоторые проблемы, но, думаю, скоро все уладится. Делать базу записей голосом живого человека – это очень долго, придется, видимо, сгенерировать часть озвучки при помощи нейросети, но это я уже ухожу в детали. В общем, сделаем платную премиум-версию – сможем покрывать быстро растущие расходы. – Думаешь, она будет окупаться? – Финансисты говорят, что да. Будь моя воля, я бы, конечно, выгрузил весь ее код в открытый доступ. – Зачем? – не понял Олег. – Чтобы она могла развиваться, – Сергей тепло улыбнулся. – Некоторые разработчики похожи на гиперопекающих родителей – трясутся над своим детищем, даже до разработки обновлений никого не допускают. А другие, наоборот, загружают свои наработки в реестр программ с открытым кодом – и программисты со всего мира могут предлагать улучшения. Или, к примеру, обнаружить, какую информацию эта программа собирает и как взаимодействует с данными пользователей. Но это не наша история. «Лера» будет помогать людям, а не красть их данные. – У нее уже есть имя? – Ага, это дядя придумал. В разработке она значилась как «Learning reabilitation assistant»*, так что в разговоре ее сокращали до «Леры», сегодня придумали копирайт, будет звучать как «Lera Learn» – самообучающаяся голосовая помощница. Думаю, получится ее запустить довольно быстро, опыт работы с нейросетями у нас есть. Не терпится увидеть, что из этого получится. Олегу было достаточно видеть его счастливым – и больше, пожалуй, ничего было не нужно.