***
Она оставила на вешалке в прихожей модную рефлективную куртку, положила на полку мотоциклетный шлем, убрала в сумку листовки. Олег успел рассмотреть их еще в лифте – это были брошюры центра помощи бездомным, который Сергей курировал в рамках благотворительной программы «Вместе». Проследив за взглядом Волкова, девушка чуть смущенно сказала: – Если расскажу, как нашла вас, вы все равно не поверите. Я сама не верю. – Давай с самого начала, – предложил Олег, запирая за ней дверь и проходя на кухню. – И перейдем на ты, ладно? Чаю? – Спасибо, не откажусь, – Девушка села, уперлась локтями в стол и примостила голову на сложенные ладони. Олег посмотрел на нее через плечо, и она ответила таким же цепким взглядом. Олег отметил и этот прямой взгляд, и хорошую физическую подготовку – под тонким свитером бугрились грамотно вылепленные мышцы. Крепко сбитая, почти мальчишечья фигура, короткие встрепанные волосы – ехала на мотоцикле и не стала утруждаться укладкой. Висящая в коридоре мотоциклетная куртка – фирменная «Legend B», дорогая и очень надежная – в такой можно с моста сигануть и не покалечиться. Синяки на запястьях – спортивная травма? Следы побоев? Он выставил на стол начатую пачку печенья, разлил чай по чашкам. Валерия взяла свою и, не сводя с него глаз, неожиданно сказала: – Раз ты меня впустил, значит, узнал мой голос. Я говорю повсюду. Я слышала себя на презентации. И в офисе. – Ты – голос для «Lera Learn». Почему я даже не знал, что ты существуешь? – Потому что все вокруг говорили, что он синтезирован на основе нескольких записей. Так что я вроде как всюду, но вместе с тем меня нигде нет. «Она расстроена. Но говорит правду», – внезапно ожила «Лера». – Лера, пожалуйста! – Он схватился за голову. Живая Лера с удивлением посмотрела на него. Олег замахал рукой: – Это не тебе. Это… ты бы поняла, рано или поздно… ты и у меня в голове тоже. – Я говорю у тебя в голове?! – Программа на импланте, – он коснулся пальцами точки за ухом, – поэтому ты кажешься мне такой странной сейчас. Как если бы робот начал говорить голосом твоего друга. – А на деле все наоборот, – Валерия опустила голову, – это я настоящая, а она – копия. – Я знаю. Это ощущается дико. Но я привыкну. Могу я называть тебя полным именем? – Замучаешься, – девушка слегка улыбнулась, и он счел момент удачным, чтобы пошутить: – Значит, будешь Валера. Она фыркнула, но улыбнулась шире: – Пусть так. Мне нравится. Уступила свое имя роботу, ну надо же. – Как это произошло? – Это прозвучит глупо, но все было официально. Я подписала отказ от интеллектуальной собственности. Так что, наверное, он удалил все упоминания обо мне. Ты когда-нибудь видел список разработчиков «Леры»? – Там огромная команда, но я уверен, что в ней не было твоего имени. Служба безопасности всех проверяла. Как это вышло? – Он обо всем позаботился, – пальцы Леры сжались на чашке, – я доверилась не тому человеку. – В этом мы похожи, – кивнул Олег. История начала складываться. Сергей не только использовал голос живой девушки для своего гениального детища, но и позаботился о том, чтобы эта самая девушка не болтала лишнего и не смогла предъявить претензии, когда ее голос станет рупором для рекламных манипуляций. – Значит, ты хочешь отомстить? – Медленно проговорил он, – узнала о моем уходе и решила, что он избавился от меня так же, как от тебя, поэтому я захочу сотрудничать? Твоя цель… – Рубинштейн, – уверенно кивнула Валера, пока он договаривал свое «Разумовский». – Что?! – Мы должны его остановить. Он опасен. Он что-то сделал с Сергеем, уверена, ты знаешь, что. Мы должны его спасти, пока Рубинштейн не перехватил контроль над всей компанией. Ее слова подсветили разрозненные части головоломки, и они начали медленно поворачиваться под правильным углом. – Подожди, – Олег помотал головой, – ты во всем обвиняешь одного Рубинштейна. Ты уверена? – Я удивлена, что ты не делаешь то же самое. Я пришла помочь. Свидетельствовать против него. Может, он не поступал с тобой так, как со мной, но эй, ты же телохранитель Сергея, ты должен был защищать его от… таких людей, в том числе. Рубинштейн вот-вот отберет его компанию! Постой, твой уход… это была не часть плана? – Плечи Леры опустились, – значит, я опоздала. Ему удалось отнять у Сергея больше, чем я думала. Ее реплика больно ударила под ребра, но сейчас Олег был настроен решительно: – Что он с тобой сделал? – Это долгая история. Пожалуйста, нам нужно спешить. – Я уже поспешил однажды, уйдя из «Вместе». Мне нужно во всем разобраться. Рассказывай. Она отвела глаза, но затем вновь пронзила его взглядом. – Ладно, будь по-твоему. Она меня слушает? Может сделать запись? – Запись ведется, – проговорила «Лера» на ухо Олегу. – Она и такое умеет, –неверяще пробормотал он. – Видимо, это значит «да». Насколько я помню хвастливые рассказы самого Рубинштейна, имплант может использоваться как своеобразная флешка. На нем сохраняются записи некоторых разговоров, отчеты об ошибках. Он мечтал о том, чтобы после смерти физического носителя данные можно было анализировать. Это не про пересадку разума, никаких технологий пугающего и прекрасного будущего. Просто маркетинговые данные, и еще – всякие милые сердцу личные разговоры, которые можно будет потом продать безутешной родне, – она покачала головой и вновь вперила в Олега взгляд, но теперь словно бы глядела в объектив камеры, – если со мной что-нибудь случится, пусть это будет частью официального обвинения. Я, Валерия Макарова, добровольно и осознанно разрешаю использовать эту запись в целях судебной экспертизы. Я устроилась во «Вместе» в 2026 году, работала еще в старом офисе. Занималась техподдержкой, немного отслеживала отзывы в соцсетях. Не самая престижная работа, но мне нравилась. Когда компания переехала в Башню, я выступила с инициативой корпоративного радио и голосовых оповещений. Они все озвучивались моим голосом. Когда началась работа над голосовой помощницей, мне написал Вениамин Рубинштейн и предложил записать фрагменты озвучки для тестов. Я согласилась. Я тогда не очень понимала, какой объем работы на меня свалится. Предполагалось, что я запишу только основные фразы, а затем нейросеть синтезирует речь на основе этих записей. Мы встретились с ним и Сергеем на студии, они оба были очень воодушевлены. Сергею понравился мой голос, мы сразу записали несколько семплов. Никаких документов я не подписывала, собственно, я чем-то подобным все равно занималась на радио, и мне это показалось естественной частью работы. И, конечно, мне было очень приятно быть замеченной самим Сергеем Разумовским. Мы еще пару раз встречались на студии, он приносил материалы для озвучки, передал мне некоторые сопроводительные документы, чтобы я лучше понимала суть работы, выписал премию в конце месяца. Он начал советоваться со мной по поводу продвижения. Я так много времени уделяла ей, что вскоре начала считать себя частью проекта, да и Сергей постоянно об этом говорил. Все шло к тому, что меня возьмут в проект в качестве полноценного сотрудника. Однажды к нам в студию пришел Рубинштейн. Наблюдал из-за стекла, со своей этой добренькой улыбочкой, а потом извинился, сказал, что украдет Сергея ненадолго, и они ушли. Я записала остаток материала по плану, Рубинштейн вернулся и сказал, что у Сергея появились срочные дела, и я могу быть свободна. Я не увидела в этом ничего странного – он постоянно был занят. Но мы больше не виделись. Рубинштейн вызвал меня на студию снова и загрузил работой. Вскоре он сказал, что записи, сделанные нейросетью, показались фокус-группе неестественными, и мне нужно записать еще больше материала своим голосом. Когда я спросила, какой будет моя роль в проекте и когда я смогу получить официальное распоряжение о новой должности, он поднял меня на смех. Сказал, мол, я не доросла до того, чтобы даже думать о доле в проекте. Это было очень обидно, тогда я в первую очередь думала об успехе приложения, хотя и деньги, конечно, имели значение. Я сказала ему не давить на меня и озвучить прямо, на каких условиях я буду работать. Он ответил, что у меня уже есть работа, и она достойно оплачивается. Мол, я могу легко ее лишиться, если не буду хорошо выполнять свои обязанности. Я тогда бросила ему что-то резкое про должностную инструкцию и трудовой кодекс, и ушла из студии. Жалею, что не догадалась записывать нашу перепалку на диктофон – было бы хоть какое-то доказательство. А на следующий день моя карта-пропуск не сработала на входе. Охранник – какой-то новый, я не видела его раньше – сказал, что не впустит человека не из списка. Хотя я доказывала ему, что работаю здесь, трясла своими документами. Я слышала, как в столовой играет мой плейлист, и мой голос желает доброго утра сотрудникам, а этот болван стоял и бубнил свое «не положено» и теснил меня к двери. Олег скривился: – Ребята Кутха, узнаю почерк. С ними всегда было напряженно работать. – В этой игре, видимо, больше фигур, чем я себе представляла, – поежилась Валерия. – Всего лишь на одну, но очень весомую. Но продолжай. – Через пару дней на мою карту пришла последняя зарплата. Меня просто вышвырнули и кинули подачку вслед. Рубинштейн забрал всё, до чего смог дотянуться, – все образцы озвучки, записи с радио, отбивки, уверена, использовал даже запись той нашей ссоры в студии: «Лера» довольно точно воспроизводит некоторые слова и интонацию. Моя знакомая журналистка, Люба, была на презентации и скинула мне запись с бета-версии, сказав, что голос «Леры» похож на мой. В бета-версии он, действительно, только похож, они поменяли тембр, но я-то себя узнаю! – Почему ты, действительно, не обратилась к журналистам? Они были бы рады заполучить компромат на «Вместе». – Я так и сделала. Сразу, как меня уволили. Написала одному блогеру, он специализировался на нарушениях трудового законодательства в IT-секторе. Он обещал помочь. А через два дня увидела новость о его сожженной машине. Я сначала не связала это с собой, у него было много недоброжелателей. Но он добавил меня в черный список, а когда я пыталась писать кому-то еще, мне дали понять, что не хотят со мной связываться. – Почему ты не пошла к нормальным журналистам? Я имею в виду, к официальным СМИ. – Я испугалась, – честно сказала она, – Олег, у меня семья. Мама, отец, уже немолодой, брат. Я знала, кто стоит за этим поджогом – что мешало ему навредить мне так же? Он ясно дал понять, что это для него не проблема. – Тогда что изменилось сейчас? Ты пришла ко мне, чтобы свидетельствовать против него – почему? – Я поняла, что угрожают уже не только мне. Люба рассказала мне о пресс-конференции, показала записи – как Рубинштейн задвигает Сергея назад, не дает ему слова вставить. Я захотела как-то связаться с ним, поговорить. Я много винила его, думала, это все случилось с его молчаливого одобрения, не мог же он не задаться вопросом, куда я пропала. А, глядя презентацию, поняла, что Рубинштейн мог запросто задурить ему голову: сказать, что я уволилась, ушла в декрет, поехала заботиться о больной маме, передала все дела и попросила назвать помощницу в мою честь. Он был, действительно, очень занят, и делегировал полномочия не тем людям. Это плохо кончается. – Теперь и мне так кажется, – мрачно подтвердил Олег, – но ты сказала, что пыталась с ним связаться. Получилось? – Это было глупо, – она слегка улыбнулась, – но, можно сказать, сработало. Я воспользовалась тем, что компания нуждается в рекламной поддержке, и написала в PR-отдел, мол, я студентка ЛЭТИ, хочу взять комментарий у великого гения Сергея Разумовского, который вдохновит наши молодые IT-умы. Прикинулась восторженной дурочкой, короче. И мне ответили в духе: приходите, попробуем что-нибудь придумать. Сделала какую-то довольно нелепую маскировку – поддельный студенческий на имя Александры Вороновой, очки, цветные пряди в волосах, макияж. Я особо не боялась, что меня кто-то узнает – главное, чтобы не увидел Рубинштейн. Так я и проникла в офис. Поболтала с пиарщицей, очень милой женщиной. Просила я, понятно, разрешение на фото в офисе и короткий комментарий, полноценное интервью мне бы согласовывали сто лет. И все шло к тому, что я своё получу, только меня постоянно дергало, когда я понимала, сколько всего с моей озвучкой напихали в офис. Я слышала голосовые команды, всякие объявления в коридоре, не удивлюсь, если бы «Лера» заговорила со мной в туалете в духе: «Соблюдайте чистоту и не забывайте мыть руки. Факт дня: Волки обычно составляют пару на всю жизнь, и этот выбор зависит от уверенности волка в себе. Будьте в себе так же уверены, как шерстяной волчара, ха-ха. Продуктивного вторника». Перегибаю, да? – Смутилась она, заметив его напряженный взгляд. – Отвлекаешься от темы. – Прости. Ну так вот, мы разговаривали, я сказала что-то вроде «нужно напечатать материал в февральском выпуске», и тут принтер в коридоре ожил и запустил печать. Моя собеседница рассмеялась, сказала: «У вас голос похож на голос нашей «Лерочки», и вы произнесли фразу, похожую на голосовую команду, сходите, посмотрите, там, наверное, так и вывелось: «материал в февральском выпуске». Это было бы забавно, если бы не было так обидно. Но тут я поняла, что могу этим воспользоваться – мне не нужно разрешение на доступ к документам, принтер воспримет мой голос как команду. Выйдя в коридор, якобы за этим самым листком, я дала команду распечатать список уволенных сотрудников – надеялась, смогу там за кого-то зацепиться. Пришлось вернуться в кабинет, чтобы не привлекать внимание долгим отсутствием. Пиарщица заканчивала телефонный разговор и явно была чем-то расстроена. Мне она сказала что-то вроде: «Сергей болен, не сможет принять вас», тут же поняла, что сболтнула лишнего и стала активно предлагать взять комментарий у кого-то другого. Сошлись на одном из разработчиков программной части «Леры», мне-то уже было все равно, но не нельзя же было показывать, что меня это больше не интересует. А вот таинственная «болезнь» Сергея интересует очень сильно. В общем, мы кое-как согласовали встречу – она должна быть завтра, кстати сказать. Уходя, я прихватила распечатанные листы из принтера. Начала изучать список еще по дороге домой, и сразу наткнулась на знакомое лицо на фото. Ты был на презентации, стоял за креслом. Пару раз я видела тебя в кафетерии. Уволить начальника охраны и личного телохранителя в такой ответственный момент? Вряд ли Сергей на это пошел бы, а вот в том, что в деле замешан Рубинштейн, у меня сомнений не было. Если тебе интересно, срок твоего контракта истек месяц назад. Тоже его происки? – Так ты стала меня искать, – поспешно перевел тему Волков. Смутно вспоминалось, что он был связан с «Вместе» какими-то формальностями, полугодовым контрактом, но на числа ни он, ни Сергей в те безумные деньки не смотрели. Вполне возможно, что дата истечения контракта не была подправлена хитроумным Рубинштейном, а наступила сама по себе, но на это никто не обратил внимания. – Как бы я это сделала? У меня не было шансов. Найти в огромном городе человека, зная только его паспортные данные… Это вышло случайно. Пока я готовилась к встрече с PR-отделом, я искала всякую информацию о Сергее, нашла, в том числе, центр помощи бездомным под его патронажем, думала, может, получится выйти на Разумовского через него, взялась разносить их листовки, но там бы ничего не выгорело, конечно. Я наткнулась на оставшуюся пачку в сумке на следующий день после поездки в Башню, решила их все же разнести, бездомные, в конце концов, не виноваты, что у меня ничего не получается по-нормальному. И вот, наткнулась на тебя. Я же говорила – не поверишь. Бредовая история. – Для того, кто привык пробивать человека по базам и проверять на полиграфе – пожалуй. Но ты здесь. – Ты не обязан мне доверять, я понимаю. Я только хочу, чтобы с Сергеем было все в порядке. Когда ты его видел в последний раз? – Два… нет, уже три дня назад. – Он должен был как-то с тобой связаться! – Мой телефон остался у него, а «Лера»… не может принимать сигналы на таком расстоянии, – он счел за лучшее не говорить девушке всю правду. – Он должен был придумать, как подать сигнал о помощи! Он же гений! – Валера, – устало улыбнулся Олег, – он, в первую очередь, человек. – Он должен был подать сигнал SOS, – упрямо гнула своё девушка. – Погоди, – Олег вздрогнул, вспоминая. – Я слишком много болтаю, да? Прости, это от нервов. – Нет. «Лера», какие последние уведомления поступали от Сергея? – и повторил за ней вслух, для Валерии, – три входящих, три отправленных файла, три входящих. Девушка простучала пальцами по столу – три коротких сигнала, три длинных, три коротких. И добавила, очень решительно: – Нам нужен план.Глава 11. Право голоса
8 марта 2021 г. в 10:54
– Будильник на восемь тридцать, – безжалостно врезалось в мозг уведомление.
– Лера, заткнись, – привычно пробормотал Олег, накрывая голову подушкой. Как будто это могло помочь.
– Погода прекрасная: туман, временами дождь с усилением до ливня, температура воздуха – минус три градуса.
Олег приподнял голову: за ночь наушники разрядились, и сигнал снова смог пробиться.
Он отложил наушники на тумбочку и с неудовольствием вылез из кровати, принимаясь за утреннюю рутину. Одна мысль, вместе с бормочущей на фоне Лерой, неотступно давила на мозг.
Сколько еще он будет делать сидеть тут и делать вид, что все под контролем?
Всю жизнь из него лепили послушную машину. Приют. Армия. Работа. Несколько месяцев он мог чувствовать себя живым. Может, это не так уж мало? Может, этого хватит?
К вечеру он разобрал все документы из коммерческого приложения, отправил сводку на удаленный сервер. Прописал доступ: нажатие одной кнопки – и документы отправятся на почту Юлии Пчелкиной. То же произойдет в случае смерти владельца файлов. И это тоже было привычно для машины – Волков не испытывал по этому поводу никаких особых эмоций. Просто еще одна зачеркнутая строчка в плане. Вот только он никак не мог заставить себя прикоснуться ко второй папке – с документами о «Пациенте О.», и мысли о ней – фоном – раздражали, рождали какие-то смутные вспышки на периферии сознания.
Со стоном распрямив затекшую спину, он поднялся из-за стола, немного размялся на ковре, собрал пустые упаковки от еды, выставил к двери мусорное ведро. Влез в ботинки, набросил куртку прямо поверх футболки и домашних штанов и вышел на улицу, к контейнерной площадке.
Он уже подходил обратно к подъезду, когда к нему метнулась девушка с кипой листовок в руках. Олег любезно придержал дверь – сам когда-то был подростком, ищущим, где бы подзаработать. Но девушка, вместо того, чтобы юркнуть в подъезд, затормозила у самой двери и ошарашенно уставилась на него.
– Вы ведь Олег Волков?! – очень знакомым голосом произнесла она, – мне нужно с вами поговорить!
– Ты кто такая? – за грубым вопросом не удалось скрыть растерянность. Может, у него все-таки начались галлюцинации?
– Мне зовут Лера... Валерия Макарова, я работала в компании «Вместе», – девушка умоляюще вцепилась в дверь. – Мне нужно рассказать вам кое-что важное.
Все мерцающие на грани сознания вспышки вдруг собрались в одну: достаточно яркую для того, чтобы осветить прежде скрытую в темноте мысль: еще ничего не закончилось.
– Заходи, – он посторонился, – давай поговорим.