МАЛЬБОНТЕ
— Нужно ли мне снять для этого трусики? Ее хриплый и прерывистый голос пронзает мою грудь сумасшедшей вибрацией. Мне сносит крышу. Хватаю ее за волосы на затылке, тяну назад, заставляю задрать голову и смотрю на нее сверху. Блядски блестящие глаза, опухшие губы, измазанные в моей крови… Догадывается ли она, что я хочу с ней сделать? Эти чертовски нежные прикосновения к моему плечу, ее пальцы на моих губах… Как я мог остаться равнодушным? Она для меня как гребаное запретное яблоко в Эдемском саду. Ее тело само требовало прикосновений, а дальше… Я не смог сдержаться. Чертовка так стонала, что мне пришлось остудить себя напоминанием о гребаном сыне Дьявола. Каждый раз, прокручивая в памяти ее воспоминания с Люцифером, я чертовски жалею, что его нет в числе пленников. Но это не помогло. Место у основания крыльев все еще саднит, прокушенные пальцы продолжают кровоточить, но во мне передоз адреналина, и все, что я чувствую — это кровь, пульсирующую у меня в члене. На дне ее синих глаз застыло ожидание с примесью страха и вожделения. Отпускаю ее волосы и кладу ладонь на горло. Такое маленькое, узкое, я почти обхватываю его полностью. Как будет чертовски охрененно оказаться в нем членом. Она кладет ладонь мне на грудь, а другую руку пускает между нашими телами, задевая мой ствол, к своим трусикам. Продолжаю наблюдать, как она шевелит своими тонкими пальчиками и становлюсь тверже металла. Мышцы внизу живота горят огнем. Член стоит колом. Подхватываю ее под ягодицы, придавливаю к стене, зажимая ее ладонь между нами, и веду руку по голым ягодицам, потом по задней поверхности бедра, задевая промежность. Она вся невероятно мокрая. — Я сорву их с тебя нахрен, — рычу я, впиваясь голодным поцелуем в ее губы. Разворачиваюсь с Вики на руках и, бросив ее на кровать, заставляю встать на четвереньки спиной ко мне. Хватаю ее за бедра, рывком притягивая к краю. — Стой так, — хрипло приказываю я, не спеша развязывая завязки на штанах. Мне уже давно снесло бошку, и где-то на задворках сознания я понимаю, что после того, что сейчас случится, я все сильно усложню. Но уже не могу остановиться. Вики прогибается в пояснице и распускает крылья в стороны, выставляя мокрое пятно на ее трусах прямо мне напоказ. Нутром чувствую, как ее саму трясет от желания. Это гребаное сумасшествие, безумие то, как я хочу эту суку, но я уже глажу ее задницу ладонями, слюной истекая от желания всю ее облизать. Разрываю эти гребаные трусы на нитки, оставляя их висеть на ее ногах, и зубами впиваюсь в сочную ягодицу, а следом языком веду мокрую дорожку от укуса до ее истекающей промежности. Сильно хватаю ее за бедра и, встав на одно колено, впиваюсь ртом в ее киску. — Ах, — выдыхает она, и ее стон смешивается с моим. Сладкая, желанная, мокрая для меня… Осознание этого заставляет мой член дернуться. Чередую укусы задницы с движениями языка в ее киске, погрязая в сумасшествии от ее стонов. Резко поднимаюсь, коленом раздвигаю ее ноги шире и прижимаюсь головкой члена к ее горячей промежности. Ее сладкие и нежные всхлипы заполняют комнату, совсем отливая кровь от головы в мой член. — Мальбонте, пожалуйста, — подается она задницей назад ко мне. Одним резким движением я пронзаю ее, засадив максимально глубоко. Сжимаю ее волосы на затылке, наматываю на кулак, заставляю сильнее прогнуться в спине и продолжаю трахать частыми размашистыми толчками. Чувствую, как моя спина покрывается испариной, каждая гребаная клеточка моего тела пульсирует, меня разрывает на части от подкатывающих к горлу эмоций и я выдыхаю утробный рык, пытаясь сбросить напряжение. Я ни на секунду не забываю, что костер под моим котлом и так горит ярче солнца, но я целенаправленно еще подкидываю дров, и, черт побери, я буду об этом жалеть, но не сейчас. Быстрее и резче врываюсь в ее божественное тело, еле сдерживая рычание. Подтягиваю ее попку выше, чтобы проникать еще глубже. Она так ловко подстраивается под бешеные толчки моего члена, что чувствую близость оргазма. Но я не хочу, еще рано. Хочу продлить наслаждение ею. Замираю глубоко в ней, забираюсь коленями на постель и прижимаюсь к ее влажной спине, обхватив под крылом и грудью рукой. Она дышит рвано и часто, как я, и, похоже, практически в унисон. Становлюсь на колени по бокам от ее бедер и наклоняюсь к ее лопаткам, к основанию крыльев. Вики на мгновение замирает, коротко вздыхая. Припадаю губами к чувствительному месту, где кожа переходит в перья, и провожу языком вокруг этого местечка. Место, куда она меня ранила, я целую. Я безумец. Облизываю, посасываю, продолжаю медленные толчки в ней, и в этот момент ловлю себя на мысли чудовищного единения с ней. Мы двигаемся как одно целое, и я готов дать голову на отсечение, что испытываем одни эмоции. Я не могу объяснить откуда знаю, просто чувствую огонь в груди, который не обжигает, но согревает так, как я никогда раньше не ощущал. Поднимаюсь к ее лицу и медленно веду ладонь между ее грудями к шее. Она откидывает волосы на другую сторону, открывая мне доступ к ее коже, и я веду мокрую дорожку языком от мочки уха до ее горячих сухих губ. Захватываю ее рот в развратном, грязном поцелуе: облизываю и толкаюсь языком внутрь, не прижимаясь своими губами к ее рту. Она вытаскивает свой язык навстречу и смотрит мне в глаза опьяневшим взглядом. Я понимаю, что ей нравится все, что я с ней делаю, будь это грубо или нежно. Делаю медленный толчок и облизываю ее нижнюю губу. Делаю второй резкий толчок, закусываю ее и, оттянув, начинаю ускорять темп. -Д-да, — хриплый стон одобрения слетает с искусанных мною губ, а для меня ее возбужденный голос — как чирк зажигалки над керасином. Отстраняюсь от ее лица, обхватываю ладонью за горло, и начинаю вбиваться в нее безумными толчками. Чувствую, как ее ноги начинают дрожать, а следом и мышцы влагалища ритмично сжимаются вокруг моего члена. Я ускоряюсь еще сильнее и спустя несколько секунд с протяжным рыком падаю ей на спину. ***ВИКИ
Иду по уже знакомому длинному коридору на завтрак. Сегодня за мной пришел какой-то новый охранник — демон, неразговорчивый и очень хмурый. Ни на один мой вопрос он не ответил, а я задала их много. Первым из них был, конечно же, где Мальбонте. Мы уснули вместе и это, на удивление, был самый умиротворяющий мой сон за последнее время. Даже в школе я не спала так спокойно. Мне снилось что-то бесконечно нежное, приносящее спокойствие и радость. Но проснулась я одна от стука в дверь. Я все еще чувствую запах Мальбонте на себе и не могу перестать наслаждаться им. Между ног все еще немного саднит и покалывает, ведь он брал меня так неистово и грубо. Неосознанно дотрагиваюсь до места под грудью — первое прикосновение Мальбонте ко мне вчера — и мелкая дрожь охватывает мое тело. Веду руку к своей шее и представляю большую шершавую ладонь, а вслед за этим появляются мурашки вдоль позвоночника, распространяясь на все тело. Опускаю руку, пытаясь стряхнуть наваждение. Между нами вчера больше не было разговоров. Только его короткие приказы, которые я с радостью исполняла, и наши стоны. Почему он ушел? Что между нами будет теперь? Как мне себя вести? Чувствую, что он ушел задолго до моего пробуждения, и это явно не очень хороший знак. Или я себя накручиваю? Чувство волнения и трепета в груди вызывает сухость во рту. Мы оба потеряли голову вчера, усугубив и без того тяжелую ситуацию, но надо признаться хотя бы себе, что я сама сделала все для того, чтобы это случилось. И сейчас я невероятно жалею об этом. Одна мысль о Мальбонте заставляет трепетать все мое тело, как я смогу что-то делать против него? Притворяться, играть, врать? Мне кажется, он видит меня насквозь. Так, стоп, Вики. Это был всего лишь секс. Ничего больше, всего лишь секс. Я пытаюсь убедить себя в этом, но черта с два, я слишком четко осознаю, что это был не просто секс. В моей жизни случались встречи с мужчинами только для секса, и я с легкостью уходила от них удовлетворенная и равнодушная. Как бы я себя не пыталась убедить, или сама себе врать — с Мальбонте все по-другому, и я достаточно сильная, чтобы признать это. Я еще не знаю, почему это так важно и чем грозит, но чувствую — ничем хорошим. Ведь он обещал меня разрушить. И я не знаю, что именно он имел в виду: мое физическое состояние или моральное, а может и все вместе, но мне придется туго. Мы выходим из помещения: на улице облачно и пасмурно. Кое-где горят уличные факелы, воины также сбились в группы, как я и раньше видела. Кто-то точит меч, кто-то проверяет тетиву на луке, кто-то начищает сапоги. На первый взгляд ничего особенного, но в воздухе витает явное напряжение, это заставляет меня насторожиться. Сколько дней я пролежала в комнате Мальбонте? Что успело произойти за это время? — Мы к чему-то готовимся? — спрашиваю я у сопровождающего меня демона. Этот надутый индюк продолжает делать вид, будто меня не существует. В раздражении закатываю глаза. — Да что с тобой не так? Неужели так сложно ответить на самый простой вопрос? Он делает еще пару шагов и потом оборачивается. — Не хочу испытать на себе гнев Мальбонте. Мне приказано отвести тебя на завтрак, — наконец-то отвечает он, и я первым делом испытываю облегчение от его ответа, но после… до меня доходит смысл слов. Чувствую необъяснимое возбуждение в груди. — На этом все. — Гнев Мальбонте? — спрашиваю я с будоражащим нутро предчувствием. Неужели Мальбонте что-то сделает с солдатом за простой разговор со мной?! Но демон даже не оборачивается на меня. Видимо, аттракцион словесной щедрости закончился. Черт с тобой, я задам все вопросы самому Мальбонте! Идем по главной улице, я продолжаю всматриваться в лица солдат и узкие улочки. Узнаю некоторых со школы, но большинство мне не знакомо. Откуда такая большая армия у Мальбонте? Неужели о нем ходили слухи далеко за пределами школы? Странно, ведь подготовка к ритуалу шла именно там, и даже Цитадель долгое время отрицала возвращение Мальбонте. Мы подходим к зданию, в котором находится столовая. Демон пропускает меня вперед и делает жест рукой, чтобы я проходила. Закатываю глаза и вхожу в столовую. Помещение уже почти полупустое, я прохожу к раздаче, как краем глаза замечаю рыжую макушку. Ади! Быстро положив себе омлет, бекон и бутерброд с соком, спешу к столу. Осматриваюсь: демон пристально наблюдает за мной со стороны входа, а Ади сидит в группе других солдат. Он тоже заметил меня. Нам нужно переговорить, но вряд ли получится это сделать здесь и остаться вне подозрений. Поймав его взгляд, коротко киваю в знак приветствия и сажусь за свободный стол. Еда кажется мне пищей богов, ведь я забыла, когда в последний раз в моем желудке было что-то кроме мерзкого отвара, и, кажется, он начинает уже поедать сам себя. Принимаюсь за еду и чуть не издаю стон от наслаждения. Еда действительно очень вкусная. Еще бы, хмыкаю про себя, отрезали всю провизию от школы, чего бы тут не быть ей хорошей и вдоволь? Шепфа, сколько времени прошло с момента нашего пленения? Как давно я тут? Мне нужно срочно понять, что происходит. Вместо действительно важных вопросов я, идиотка, сплю с Мальбонте. Чувствую, как от собственных мыслей у меня начинают гореть щеки. Стыжусь сама себя. Интересно, он испытывает те же чувства? Надеюсь, что да. Освободил ли он пленников, как обещал? Какие дальнейшие действия планируются? Что со школой? Помнит ли вообще моя мать о моем существовании?.. Последняя мысль отдается болью в груди. Наверное даже Люцифер, который постоянно отталкивал меня, думал обо мне больше, чем бросившая мать. Мне нужно срочно поговорить с Мальбонте. Я не уверена, буду ли поднимать тему вчерашнего вечера, но это выглядело так, что нам обоим снесло крышу, поэтому есть вероятность, что он сам пустит все на тормоза. Хотя о чем это я? Мужчины еще проще относятся к близости, чем женщины. Наверняка для него это ничего не значит. И наверняка он останется верен своему первому плану использовать меня и разрушить… В голове не укладывалось зачем ему нужна я рядом, когда он может сделать все сам. Мальбонте сильнее всех даже с половиной своих сил. Мне просто не верится, что я ему нужна из-за силы. А вот в то, что он хочет меня разрушить, я верю на ура. Что-то чертовски искреннее было в его голосе вчера, чему сложно не поверить. И это до чертиков восхитительно пугало и будоражило. В размышлениях даже не замечаю, как моя тарелка остается пуста, а в желудке теперь приятная тяжесть. Встаю из-за стола и направляюсь прямиком к демону-охраннику: — Мне нужно увидеться с Мальбонте. — Такого приказа не было. — А какой был? Ты отвел меня на завтрак, дальше что? — Ты вольна делать что хочешь в лагере, при условии, что не будешь выходить за его пределы, — отвечает демон, положив ладонь на эфес меча. Мой взгляд скользит за его движением, и я понимаю, что это невербальное предупреждение. Глубоко вдыхаю, прикрываю глаза и считаю до пяти. Мне к черту не сдались прогулки по лагерю и свободное время, мне нужен Мальбонте! Я должна знать, что происходит. Сколько еще мне находиться в неведении? Бросаю взгляд на непреклонного демона и понимаю, что от него я точно ничего не добьюсь. — Пешка бесполезная, — бросаю я ему, обхожу со стороны и выхожу из помещения. Замираю на пороге. Ади остался в столовой, и я понимаю, что сейчас мы не сможем поговорить. Придется побыть пока в одиночестве. Что ж, у меня есть возможность гулять по лагерю, а значит, я смогу больше узнать о его пристанище. Но куда бы я не пошла, за мной везде следует этот демон, пусть и на дальнем расстоянии, но я понимаю, что он следит за мной. Я не могу позволить ему понять, что я что-то вынюхиваю. А может, это на самом деле проверка Мальбонте? Насколько далеко я зайду и что могу сделать? Нет, Маль, я не дам тебе такого повода, для чего бы ты его ни искал! Ты ждешь от меня преданности? Только ее ты и увидишь. Ловлю себя на мысли, что впервые мысленно обращаюсь к нему по сокращенному имени. Для меня он давно уже не Бонт, а как Маля я никогда его не знала. Гуляю довольно долго, запоминая каждый закоулок лагеря. Не знаю, пригодится ли, но лишним не будет. Запоминаю, где палатки, здания с амбарными замками, возможно, там будут боеприпасы, а может и провизия. Я не могу заглянуть внутрь из-за слежки, но локацию этих мест запомню. Пройдя по центральной улице, уже другим взглядом осматриваю солдат: в какие доспехи одеты, сколько их. Возможно, мне удастся передать хоть какую-то полезную информацию. — Эй, Вики! Я как раз только сворачиваю в проулок с центральной улицы и хочу присесть на деревянный насест, как меня окликает Ади. Бросаю взгляд в сторону следящего демона: он находится в метрах пятидесяти от меня так, что точно не услышит наш разговор. Но увидит, и это будет поводом для доклада. — Не самое удобное время, Ади, — натягиваю широкую фальшивую улыбку, стараясь придать своему лицу непринужденный вид, когда на самом деле мое сердце застучало так, будто я совершаю преступление. — Он следит за мной. Ади вдруг подается вперед, охватывает мою талию и толкает к стене, прижимая своим телом. — Я заметил. Но если он подумает, что между нами что-то есть, это безопаснее, чем то, о чем мы говорим, — шепчет он мне в ухо, а меня накрывает волна ужаса. — Безопаснее?! — выдыхаю я. Не знаю, с чего вдруг Ади решил, что это будет безопаснее, чем какие-то разговоры, но не вырываюсь. В ступоре замираю. — Фенцио знает, что мы близко общались в школе. Он может нас заподозрить и доложить Мальбонте. После того, как я узнал о твоем избиении по приказу Фенцио, я места себе не находил! Хвала Шепфа, ты жива. Как ты себя чувствуешь? — он произносит это шепотом, продолжая зажимать меня у стены. Я слышу в его голосе неподдельную тревогу, но знал бы он, насколько хуже делает сейчас нам обоим. Со стороны это выглядит так, будто мы воркуем. Я слышу рациональное зерно в его рассуждениях, но мне становится дико страшно. Во рту пересыхает, а сердце начинает стучать с удвоенной силой. Что, если Мальбонте узнает?! Демон точно ему расскажет о том, что видел! Я не знаю почему, но чувствую, что лучше Мальбонте не видеть близкие отношения между мною и кем-то еще. Его и так съедает ревность за каждое увиденное воспоминание в моей голове. А сейчас… Бред, но это ощущается, как измена. — Я… Я в порядке, меня вылечили, — отвечаю я, убрав улыбку с лица. — Ади, это плохой вариант. Мальбонте и так недоволен мною, отношения с кем-то в его лагере могут его только разозлить, — и ничуть не вру, говоря так. — Брось, Вики, Мальбонте плевать, кто с кем трахается, даже несмотря на пересуды в лагере, якобы он тебя себе выбрал. Я поначалу тоже поверил, ведь ты была с ним несколько дней, но после того, как увидел вчера Ости, висящей на плече Мальбонте весь вечер, решил, что даже если так, ты для него не важна. Меня аж в жар бросило. Мальбонте с Ости?! Не знаю что больше меня повергло в шок: то, что Мальбонте с кем-то спит, или то, что это Ости. Понимаю, что обе новости — самые реальные факты, но в душе зародилось мерзкое чувство, которому я пока не могу дать объяснение. — Или я ошибаюсь? Между вами что-то есть? — вдруг спрашивает Ади, и я чувствую, как он отодвигается от меня. Черт, что он ждет от меня? Что я выложу ему все, как на духу? Не хочу, чтобы он знал об этом. Но и если совру, он продолжит настаивать на своей теории, что нам лучше сделать вид, будто мы с ним близки. Не могу себя заставить сказать правду. Мне самой стыдно за нее. — О, Шепфа, конечно же нет, — но сама выпутываюсь из его рук и делаю шаг в сторону. — Просто у Мальбонте повышенное ко мне внимание из-за моей силы. Он считает, что я одарена способностью поглощать чужую силу, и поэтому хочет, чтобы я была на его стороне. — Это правда? — его брови удивленно взлетают, а из меня вырывается нервный смешок. — Не знаю, Ади, мне не приходилось пока это осознанно испытать. Но я ведь как-то убила Сатану, верно? — мотивирую тем же доводом, что привел мне Маль. — Все происходит слишком быстро, я не успеваю сориентироваться. Даже сейчас, когда я наконец восстановилась, не могу найти Мальбонте, чтобы получить ответы на свои вопросы. Ади несколько мгновений молчит, скосив взгляд куда-то вбок. А затем смотрит на меня: — Если у тебя такая сила, почему ты… Ничего не предпринимаешь? — Ты слышишь себя, Ади? — снова нервно смеюсь. — Ты говоришь о без-году-неделя Непризнанной. Я проваливала все задания в школе. Не дошла даже до середины в состязании со Змеем. Да я до последнего верила, что не обладаю никаким талантом и позволяла издеваться тем придуркам надо мной! — горячо говорю, убеждая не только его, но и в какой-то степени себя в своей неспособности противостоять Малю. — О моей силе сказал Мальбонте, я же сама ее не чувствую. Не понимаю, как ее использовать. Возможно, мне просто нужно время, но его нет. Поэтому я согласилась принять сторону Мальбонте в обмен на то, что он отпустит пленных. Поднимаю взгляд на Ади в надежде найти следы поддержки своему решению, в котором я до сих пор сильно сомневаюсь. Сомневаюсь в своих силах обмануть Мальбонте, тем более сейчас, после испытанного в его руках. Сомневаюсь в своих чувствах к сыну демона и ангела. Но вижу в его взгляде печаль и… Разочарование. — Если таков был уговор… Они все еще здесь, Вики, — тихо говорит Ади. — Пленные все еще здесь. Их никто не отпустил. Моя ладонь сама тянется ко рту, закусываю губу, зажимаю себе рот рукой и сдерживаю вырывающиеся эмоции через голос. Бросаю взгляд на демона-охранника: он двигается по направлению к нам. — Где их держат? — быстро спрашиваю я. — В одном из амбаров. Раз в день им приносят воду и еду, но не более. Их даже не выпускают. Я бросаю взгляд через плечо Ади, и вижу, что охранник уже очень близко. — Мне нужно идти, Ади. Я что-нибудь придумаю, обещаю. Следующее, что делаю, я уже делаю обдуманно: бросаюсь другу на шею, крепко обнимаю и целую в щеку. Не дожидаясь приближения демона, прохожу мимо Ади и иду к охраннику навстречу. Но Ади хватает меня за запястье, разворачивая к себе: — Главное — никому не доверяй, Вики. Здесь больше нет союзников, все боятся ослушаться Мальбонте, особенно после того, что он сделал с Фенцио, — шепчет мне Ади напоследок, а я не успеваю спросить ничего больше. Что он сделал с Фенцио? — Скажи Мальбонте, что если я понадоблюсь, он может найти меня в комнате, — говорю охраннику ровным голосом и про себя славлю Шепфа, что у меня получилось спрятать эмоции. Выпрямив спину и расправив плечи, иду в здание с комнатами. Что он сделал с Фенцио?! И ведь он обещал, что освободит пленных. Но… Разве кто-то уточнял о сроках? Усмехаюсь про себя своей наивности. У него ведь тоже было условие: моя преданность. Прекрасно понимаю, что свою преданность мне доказать еще не удалось. А это значит, необходимо поспешить. ***ВИКИ
Естественно я ушла к себе в комнату. Мне совершенно нечем заняться в четырех стенах, но это лучше, чем находиться под пристальным присмотром охранника. Любое мое действие может быть для него поводом наплести Мальбонте все, что угодно. Я не собираюсь рисковать ни собой, ни другими. Поэтому я отдаюсь на растерзание своим мыслям. Мальбонте проводит вечера в объятиях Ости. Острое чувство обиды и ничем неприкрытой ревности колит в груди, но какое я имею право на эти чувства? Тем более, мы оба знаем: безумие между нами — не типичный трах. Между нами вибрировало пространство — это было больше, чем физическое влечение. Что у него с Ости, понятия не имею, и чертовски не хочу, чтобы меня это трогало. Но меня трогает. С момента прибытия в лагерь Мальбонте меня перестали посещать его воспоминания во сне. Присутствовать в его голове будучи далеко казалось таким иррациональным, пугающим. Как будто быть рядом с ним — это так… правильно. Пытаюсь понять, разобраться, почему я испытываю к нему то, что испытываю. В чем причина? В его ли силе, что я впитала? Она ли нас связывает? Не знаю ответов на эти вопросы, но мне чертовски нужно знать. Начинаю ощущать острую нехватку Мальбонте рядом, и чем больше о нем думаю, тем острее чувствую. Расскажет ли демон о ситуации с Ади сегодня? Во что это выльется для меня и Ади? И зачем вообще Мальбонте держать пленных? Неужели он думает, что кто-то из них со временем решит принять его сторону? Возможно и так, но это маловероятно. Мои мысли скачут от одной ситуации к другой, и чем дольше я думаю, тем запутаннее кажутся обстоятельства. Поздним вечером в мою дверь раздается стук и сердце трепещет с удвоенной силой. Я надеюсь на приход только одного человека, которого, к моему неудовольствию, я жду весь день. Глубоко вздохнув, пытаюсь выровнять дыхание, и открываю дверь. Мое сердце разочарованно ухает вниз, когда вижу перед собой все того же демона-охранника. — Чего тебе? — устало вздыхаю. — Мальбонте послал за тобой. Я подожду за дверью, — он протягивает мне коробку и я на автомате беру ее в руки. Ну конечно, Мальбонте послал. Спасибо, что вообще вспомнил. Куда он меня зовет? Чем он был занят весь день? Как пройдет наша встреча сейчас? Я в боязливом предвкушении. С одной стороны, безумно желаю дать ему пощечину: за все, что он собой олицетворяет и делает. Но с другой… Не могу дождаться встречи. Мне нужно видеть Мальбонте. Душа трепещет в ожидании, хоть я и не уверена, от чего именно. Открываю коробку и вижу вечернее платье. Красное, струящееся, с глубоким вырезом до бедра и вызывающе открытым декольте. Я люблю такие платья, они сногсшибательно подчеркивают мою фигуру, но Мальбонте и так видит во мне… Слишком доступную. Может поэтому и подарил такое платье? Становится мерзко. Почему у него такое отношение ко мне? И как вообще я после его оскорблений могу желать встречи с ним? Я должна его презирать. Но по иронии судьбы испытываю далеко не мерзкие чувства к нему. Облачаюсь в вечернее платье, распускаю длинные светлые волосы и надеваю туфли. Спустя несколько минут уже готова и выхожу из комнаты. Демон провожает меня до здания, находящегося в конце центральной улицы, и уже издалека слышу звуки музыки. Вхожу и сразу попадаю в окутанное полумраком помещение. Звучит современная музыка, столики расставлены как в каком-нибудь кафе или баре, а также есть место для танцпола. — Иди за мной, — приказывает мне демон и я повинуюсь. Мы проходим мимо столиков, за которыми уже изрядно выпившие демоны и ангелы громко общаются и смеются. Когда я равняюсь с ними, гул постепенно стихает и они провожают меня пристальным, изучающим взглядом. В них я вижу неприкрытое недоверие и даже презрение. Одариваю их тем же презрением. Высоко поднимаю голову и отворачиваюсь. Мы пробираемся сквозь раскрепощённо-танцующих демонесс, вижу по их глазам, что они уже довольно не трезвы, и в очередной раз удивляюсь. Вокруг идет война, а они… пьют и веселятся? Пройдя самое громкое место возле колонок, мы постепенно отдаляемся от суеты и доходим до живой изгороди из зеленых растений, плотно обвивающих резную деревянную ширму. Сюда доносится музыка лишь издалека. Охранник останавливается около изгороди и жестом показывает мне пройти туда. Бросаю на него недоверчивый взгляд, но все же повинуюсь. За ширмой оказывается уютная зона с круглыми, почти черными диванами и столом посередине. Приглушенный темно-синий свет, горящая свеча на столе, богатое разнообразие закусок и вино. Я бросаю взгляд на самую темную часть дивана в тени от ламп, и встречаюсь со сверкающим взглядом черных глаз. Я знала, что он должен быть здесь, но у меня все равно перехватило дух. Никогда не думала, что черный цвет радужки может так волшебно отражать огонь, танцующий на фитиле свечи. На его губах играет кривая, самодовольная ухмылка. Огромные, могучие бордовые крылья распахнуты в стороны, словно телохранители по бокам от хозяина. Левая рука покоится на спинке дивана, и я вдруг отмечаю, что он в классической белой рубашке. Меня бросает в жар от энергетики, которую он излучает: большой и сильный мужчина в расслабленном состоянии, словно сытый хищник, но все еще опасен. Три верхние пуговицы расстегнуты, открывая вид обнаженной ключицы, которой я только вчера касалась. Мою грудь охватило щемящее чувство, словно я… соскучилась по нему. Приподнимаю бровь, пытаясь казаться спокойной. В моей голове роились тысячи вопросов, которые я собиралась обрушить на Мальбонте сразу при встрече. Но как только оказалась рядом с ним, мозг вдруг превратился в желе, и в голове откровенная пустота. — Выглядишь… Необычно, — без приветствия киваю на его наряд и прохожу к диванам напротив. Его кривая ухмылка становится шире и он по-мальчишески проводит пятерней по волосам, а у меня перехватывает дыхание от его вида. Надеюсь, здесь достаточно темно, чтобы не видеть мои пунцовые щеки. — А ты как всегда великолепно, — голос звучит низко и хрипло, вновь окуная меня во флешбеки вчерашней ночи. Наигранно равнодушно веду плечом и скольжу ладонью по талии, пропустив между пальцев ткань платья. — Ну, сегодня это не моя заслуга. Интересный выбор платья. — Подумал, тебе пойдет красное. Черт, почему любая фраза звучит двусмысленно? У нас устанавливается почти светская беседа, но мы оба знаем, что между нами намного больше невысказанного. Это чувство почти осязаемое, и оно заставляет мои внутренности трепетать. Осматриваю помещение, уделяя особое внимание настенным лампам, дающим теплый синий свет. Прочищаю горло, пытаясь прогнать морок, и присаживаюсь. — Такое разнообразие закусок и вино… Напоминает мне вечеринки в моей смертной жизни. Мальбонте подается ближе к столу, берет бутылку вина и разливает по бокалам. — Стараюсь ценить каждую мелочь, что все еще позволяет мне чувствовать себя живым, — в его голосе слышу мрачные нотки обреченности, и это вводит меня в смятение. — Звучит так, будто не ты собираешься подчинить себе Небеса и изменить мировой порядок. Он коротко хмыкает и протягивает мне вино, оставляя мою реплику без ответа. — Какой-то повод для веселья? — спрашиваю я. — Отчасти. Как прошел твой день? Удивленно вскидываю бровь. Не самый развернутый ответ, на который я рассчитывала. Беру бокал вина и чувствую, как мое тело одеревенело. Делаю маленький глоток, чтобы хоть как-то отвлечься, с надеждой на спасительный релакс от алкоголя. — Мой день? — переспрашиваю я. — Мне кажется, ты и так все прекрасно знаешь. Наш разговор начинает плавно перетекать из светской бессмысленной беседы в предварительный танец удава и мыши перед тем, как удав внезапно проглотит мышку. Отчего-то чувствую себя загипнотизированной мышью, а ведь меня даже не загоняли в угол. Подаюсь чуть вперед, ставлю локти на стол, придерживая рукой бокал. Ловлю его взгляд и облизываю нижнюю губу, словно наслаждаюсь остатками вкуса напитка на них. Но на самом деле у меня совершенно другая цель. — Я бы хотел услышать твое мнение, — отвечает Маль, не отрывая взгляда от моих губ, а меня вновь бросает в жар. Вижу, он реагирует на мои уловки, но не ведется, словно добыча, он принимает мою игру. И судя по кривой улыбке, она ему нравится. Даешь мне право вести? Что ж, я… не против. Только соберусь с мыслями, чертов ты мерзавец. — Этот демон, следовавший за мной по пятам, даже не назвал своего имени. Сказал, не хочет испытать твой гнев на себе, — говорю я, вновь делая короткий глоток вина. Не отвожу взгляда от лица Мальбонте. Специально не договариваю вопрос, хочу видеть, как он отреагирует. — Хочешь сменить охранника? — беспечно спрашивает Мальбонте, закинув в рот виноград. — Я бы вообще хотела отказаться от охранника, но догадываюсь, что это невозможно. Это ведь было частью сделки. Я наконец вступаю на тонкий лед. — Угу, — кивает Маль, — и как только ты выполнишь свою часть сделки, я обязательно выполню свою. — Правильно я помню, что моя часть — это убедить тебя в своей преданности? — Угу, — Маль делает глоток вина, при этом не прерывая зрительного контакта со мной. Перед глазами вновь возникают флешбеки вчерашней ночи, как его пальцы были во мне, и он удерживал меня взглядом похлеще железных наручников. Закидываю ногу на ногу, пытаясь дать себе минимальную стимуляцию. Он не особо многословен, и это никогда еще не казалось мне такой проблемой, как сейчас. — И что же должно произойти, чтобы ты, наконец, убедился, что я на твоей стороне? — спрашиваю я. Меня начинает раздражать его спокойствие и невозмутимость. — Ты узнаешь об этом первая. И я думаю, очень скоро, — он отсалютовал бокалом и вновь пригубил. — А к этому моменту причина нашей сделки не погибнет собственной смертью? — спрашиваю я, со звуком поставив бокал на стол. Маль тяжело вздыхает и недовольно кривит губы. Удивительно, но мы общаемся так, будто между нами не было вчерашнего безумного помешательства. И это выглядит как какой-то сюр, потому что напряжение между нами даже сейчас можно резать ножом. — Мне кажется, у нас разное понимание причины сделки, — отвечает Маль и я чувствую в его голосе легкое предупреждение. Словно перехожу черту, и да, чувствую, черт побери, что на грани. Делаю вдох. — Если ты помнишь, я просила освободить пленных, — спокойно выдыхаю я, выровняв голос. — И я собирался освободить их вместе с тобой в тот день, когда… С тобой произошло недоразумение, — он бросает на меня взгляд, следя за реакцией. Но я молча слушаю дальше. — Потом планы изменились, и кое-какие вещи зависят не от меня. Поэтому их освобождение отодвигается. — На какое время? — Думаю, это вопрос пары дней, — его голос звучит уверенно и я отчего-то верю ему, хоть и раздражаюсь. Странно, неужели всемогущий Мальбонте не настолько всемогущ? Удивляюсь молча про себя, но вслух произношу совершенно другое: — Надеюсь, как и доказательство моей преданности. Если бы не этот «конфуз», мы бы уже закрыли вопрос заключенной сделки, а я бы дала тебе то, чего ты желаешь от меня. Он резко поднимает глаза на меня и, клянусь, я видела, как глаза его вспыхнули огнем. И мне бы испугаться, но огонь проникает глубоко в мое тело и разливается лавой внизу живота. Почему это звучало так откровенно? Я имела в виду преданность, проклятую преданность! Но чувствую, он подумал совершенно другое. — Возможно, — размыто произносит он хрипловатым голосом. — Выпьем за то, чтобы сделка, наконец, состоялась, — он протягивает свой бокал и я подношу свой. Раздается тонкий звук стекла и мы делаем по глотку. Все это… Игры, танцы, игра. То, что между нами сейчас происходит до дурноты фальшиво. Он играет роль самой невозмутимости, а я — олицетворение сдержанности. Когда в груди трепещет совсем другое. Но в обоих случаях это всегда сопровождается телесным контактом. Я вновь окидываю его взглядом, и словно вижу впервые. Такой Мальбонте кажется мне давно знакомым и совершенно новым. Опасным и дурманящим разум. А в совокупности с вином мне приходится прилагать немалые усилия, чтобы держать себя под контролем. — Тебе… Очень идет рубашка. Отлично сочетается с цветом твоих волос, — произношу я бредовейшую чепуху, какая только пришла мне в голову. Но я пытаюсь разрядить обстановку. Мальбонте откидывается назад на спинку дивана и я наверное впервые в жизни вижу на его лице не кривую, а полноценную, открытую улыбку. Она делает его мягче и моложе. Если бы не черные глаза, кричащие о тысячелетиях опыта. Опыта боли и жестокости. Он проводит рукой по волосам, зачесывая их назад, и опускает взгляд в бокал вина, наблюдая, как вино тонкими струйками стекает по стенкам сосуда. — Мне всегда больше нравились светлые волосы Бонта, — в его голосе едва уловимая неловкость, но это настолько необычно, что я не могу оторвать от него завороженного взгляда. — И голубые глаза, — он резко поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. — Голубые глаза — это красиво. — Я слышу завуалированный комплимент? — пытаюсь пошутить, но в моем рту вновь пустыня от волнения и я делаю глоток вина. — Более чем, — кивает Мальбонте. Между нами воцаряется неловкая тишина. О, боже, сколько вопросов было, где мой воинственный настрой? Миллионы мыслей, но сейчас все кажется неуместным. С другой стороны, пройдет ужин, когда я увижу его в следующий раз? Я не могу терять возможности! Прочищаю горло, ставлю бокал на стол и спрашиваю: — Мальбонте, так ты расскажешь мне о дальнейших планах? — Будешь узнавать по ходу пьесы. — Но ты говорил… — Я не видел Ади в твоих воспоминаниях, — вдруг прерывает он, — значит ли это, что между вами пробежала искра уже здесь? Или мне стоит расценивать это как-то иначе? Холодок прошелся вдоль моего позвоночника. Стальная сдержанность Мальбонте для меня тоже оказалась сюрпризом. Вчера он был вспыльчивым, эмоциональным, безрассудно одержимым. Никогда бы не подумала, что он преподнесёт свои подозрения на холодном блюде. Конечно, между мной и Ади ничего нет и не было. Но я ведь не могу сказать, что мы говорили о том, как свергнуть Мальбонте и освободить пленников. Придется выкрутиться полуправдой. — Нет, конечно же, нет. Между нами ничего не было и нет сейчас, — бросаю взгляд из-под опущенных ресниц. — Но мы дружили в школе. И Ади переживал о моем самочувствии после избиения. Он решил, что если мы просто будем говорить — это вызовет больше подозрений, чем если он… Чем если он проявит ко мне сексуальную симпатию. Говорят, ты не сильно заботишься о том, кто и с кем спит. Понял ли он мой намек на Ости? Я не собиралась, но… Само вырвалось. Тщательно слежу за его реакцией, и она не заставляет себя ждать. К сожалению, это совсем не та реакция, на которую я рассчитывала. Губы Мальбонте растягиваются в самодовольной улыбке, он кладет свободную руку на спинку дивана и слегка откидывает голову назад. — Ты же понимаешь, что к тебе это не относится. Мое сердце внезапно екает, а затем начинает биться с удвоенной силой. Это… Это первое его признание в том, что я для него что-то значу. Меня охватывает абсурдное чувство радости, смешанное со страхом. Странное, противоречивое ощущение, но оно заставляет мою душу трепетать. Я никогда не испытывала ничего подобного, и меня пугает, что наши чувства взаимны. Бред это отрицать, это что-то неуловимое, но в то же время почти осязаемое между нами. Хочешь меня разрушить, Маль? Спешу тебя разочаровать, похоже, я сделаю это сама… И будь уверен, я утащу тебя с собой. — Как и к тебе, — отвечаю, пряча норовящую появиться улыбку в бокале вина.