Наизнанку

2017, Февраль. Мышкин

      Когда Ваня начал расспрашивать Варю о новостях магического мира, она не придала этому значению — он ведь тоже из семьи магов. Она даже специально у Кота расспрашивала о его семье, и узнала, что Пересказовы — это древний магический род, чья родословная берет свое начало в веке так Xlll. Изначально они были дворянской семьей и проживали в Сказочном мире, после перебрались в немагический мир и поселились в опустевшей резиденции королевской семьи Вороновых. С закрытием портала и революцией превратили бывший дворец в большую библиотеку с несколькими жилыми комнатами, да так и жили последние сто лет.       Что было с ними в наши дни Кот не знал, да и не до этого ему было, а вот Варе такая информация была весьма на руку — стало хотя бы понятно, почему Ваня немаг. Такое бывало у старых магических семей, где кровь никогда не разбавлялась немагами или другими магическими существами — дриадами, русалками, мавками, ведьмами и прочими созданиями.       В общем-то, этот фактор оправдывал интерес к сказочным сплетням — не все немаги, пусть даже они и выходцы из волшебных семей, имели допуск к засекреченому от них миру Сказок. Все это Варя понимала прекрасно и вовсе не осуждала. Пусть, думала Варя, лучше она будет цитировать Сказочный вестник, чем опять обсуждать с Ваней Бетховена, Васнецова и Гомера… Боже правый, неужели он всерьез думал, что ей это и впрямь интересно? Она ведь не для того сбежала из дворца, чтобы продолжать на свиданиях вести светские беседы. Музыка, живопись, литература… Вырвать бы эту страницу из биографии, да сжечь ее в синем пламени.       К сожалению, Варя не настолько доверяла Ване (хоть он и был чем-то притягателен), чтобы доверить ему тайну своего происхождения. Для него она просто Варя Шторм, девочка из девятого «А», студентка-практикантка Колледжа, которая знает все (ну, или подавляющее большинство) сплетен Сказочного мира, которыми с радостью делилась с ним.       Впрочем, радость эта испарилась порывом ветра ровно в тот момент, когда расспросы Вани перестали походить на просто здоровый интерес. Он чуть ли не клещами пытался вытащить из нее информацию о Мороке (который, между делом говоря, по документам с октября месяца как находится в тюрьме Башни Ветров), о старших магах, коими были окрещены между девочками Кот, Ядвига, Василиса, Кощей и Людмила Рыжова, и о каких-то Ключах от портала. Что это за Ключи, Варя и сама не знала, но нутром чуяла — что-то с ними не чисто. Поэтому-то и, отойдя припудрить носик в кафе, телепортировалась в квартиру.       Разочарования сразу начали подстерегать ее — вместо того, чтобы оказаться в теплой гостиной, она приземлилась в большой сугроб на детской площадке. Тогда, в очередной раз пожелав всего самого наилучшего отцу, матери и их практически полному запрету на колдовство, она под смех ребятишек вылезла из сугроба, отрусила юбку и поспешила, уже на своих двоих, домой.       Маша к тому моменту уже пришла со школы и что-то рассказывала Аленке, тыча пальцем в свой компьютер. Снежка, очевидно, пришла совсем недавно — это давал понять еще неоттаявший снег на ее ботинках и морозный румянец на щеках.       Не обращая никакого внимания на то, что Маша была не в духе, Варя вкратце изложила ситуацию. Снежка на это подметила, что Варя слишком подозрительная, Алена обрадовалась, что ее клуб параноиков пополнился на еще одного пациента, Маша же, чтобы успокоить разгулявшуюся фантазию подруги (голос ее при этом так и сочился ядом и сарказмом) предложила наведаться к Ядвиге Петровне, и уже от нее узнать, что же это за ключи такие.       Пока собирались, Маша несколько раз прикрикнула на растерянную Аленку, на витающую в облаках Снежку и даже на стоящий на окне алоэ — он почему-то отказывался расти, и с каждым днем, несмотря на старания Маши, неукротимо вял.       — Это в нее Чернокалов втюрился, вот она и бесится, — шепнула Варе Алена, проходя мимо. При этом она в который раз спросила, можно ли обойтись без нее, на что, опять же от Маши, получила строгое и неоспоримое «Нет!»       Но дома Ядвига оказалась лишь ближе к пяти вечера. Вид у нее был отчего-то грустный, и сама она была крайне растерянной — насыпала в кружку Маши шесть ложек сахара, в то время, как Варе ни одной, и положила мяту на полку рядом с корнем мандрагоры — а этого категорически нельзя было делать, если не хочешь появления в доме огненных тараканов.       — У вас все хорошо? — осведомилась Снежка, и Ядвига, похлопав себя по щекам, улыбнулась:       — Конечно. Так что, вы говорите, у вас случилось? — она оглядела девушек и, наткнувшись на Алену, громко хмыкнула.       Алена же густо покраснела и опустила глаза в кружку с чаем.       — Ничего особенного, — заверила Маша. — Просто… Мы бы хотели узнать про Ключи от портала. Вы что-нибудь знаете про них?       Ядвига настороженно сощурилась.       — А ну-ка, девоньки, глазки на меня все подняли, — скомандовала она и поочередно заглянула в глаза каждой. Сделав для себя какие-то выводы, она кивнула и спросила: — Зачем вам это нужно?       — Просто интересно, — пожала плечами Варя, перекидывая на плечо косу и начиная играть с ее концом. — Аленка недавно в книге Кота вычитала, вот мы и заинтересовались.       — Я вычитала? — Алена нахмурила брови, но когда на ее ногу под столом трижды надавили, она энергично закивала: — А, ну да, я.       Ядвига покачала головой. После отпила из чашки какой-то отвар и магией призвала с полки фолиант и альбом, которые с громким хлопком опустились на стол. Ядвига же начала листать книгу, но, едва глядя на первое предложение, переворачивала страницу за страницей.       Маша заинтересованно вытянула шею, в надежде разглядеть старую обложку и рукописные буквы на пожелтевших страницах.       — Какая старая книга, — вздохнула она, и Ядвига, ненадолго отрываясь от поисков, усмехнулась:       — Старее, чем ты думаешь.       — Это вы ее написали? — спросила Алена.       — Конечно же нет, — фыркнула Ядвига, — я ведь не настолько древняя. Это книга моей бабушки — Айверы, — она кивнула на портрет старой женщины на стене. — Она была по-своему чудоковата, и хоть в то время уже были печатные машинки, она всю эту книгу заполнила от руки.       — Айвера, Ядвига… У вас в семье была традиция на необычные имена?       — Нет, Алена. Бабушка была полячка, от того и чужестранное для вас Айвера — в переводе, между прочим, ведьма. Я Ядвига, потому что родилась в день смерти польской королевы Ядвиги. Мать мою звали Агнесса, а вот ее сестру — просто Анна.       — А Анна это…?       — Твоя бабушка.       Алена кивнула и поежилась, словно от прохлады.       «Ignis veniet ad me — запомни, Аня!»       «Анна, ванна, манна, охрана…»       «Аннушка капризничает.»       Почему-то прежде она не особо обращала внимание на то, что мальчик из сна называл ее Анной — сны, как известно, отражение наших мыслей, а мысли у Алены никогда не отличались логичностью и порядочностью. Ко всему прочему, ей нравилось это имя и, вероятно, сознание просто могло его вставить в очередной сон. А что касалось «Аннушки» из уст матери… Может это сокращение такое? Александр же Шурами называют, Оксан — Ксюшами, а Агрипин — Грунями. Может и с Аленами подобная странная система сокращений работает, кто знает. Вот только сейчас, услышав о том, что в родственниках были Анны, она задумалась. Может, она видела не свои воспоминания, а бабушкины? Или, что тоже возможно, сама имела другое имя?       — Нашла! — обрадовалась Ядвига и разгладила пожухлые страницы. Алена рассеянно взглянула на нее, решив потом задержаться и осыпать вопросами нерадивую родственницу. Сама родственница, бегло оглядев написанное, подняла на девушек голову и начала: — Когда-то давно, еще в те времена, когда Россией правили первые Рюриковичи, а может и еще раньше, был построен портал, соединяющий два мира — Сказочный мир и мир людей. Во всем был хорош портал, за исключением одного — он был крайне нестабильнен и мог закрыться в тот момент, когда осуществлялся переход. Это было неудобно и, конечно же, очень опасно — ведь если портал закроется во время чьего-то перехода, то этот кто-то будет убит. Начали думать, как исправить это положение, но ничего подходящего озвучено не было.       Много веков мощнейшие из магов пробовали, создавали, изучали, пока, наконец, в XV веке четверо магов не решили попробовать удержать портал при помощи стихий, заточенных в металлы. Было подобрано четыре металла: золото, медь, серебро и железо, а также стихии под них: огонь, воздух, вода, земля. Магами, решившимися на этот эксперимент — поистине опасный, ведь до этого все соединения стихий с металлом заканчивались весьма плачевно, — были Андрей Лобин, Осип Петров, Агафья Воронцова и Софья Палеолог.       — Так Воронцовы — королевская семья Сказочного мира!       — Палеолог ведь бабушка Ивана Грозного!       Варя с Аленой выкрикнули это одновременно, и Ядвига, покосившись на Алену, ехидно сказала:       — В Сказочном мире была такая поговорка: «Нет такого дела в волшебной стране, где бы не были причастны Воронцовы». И это правда, они везде, хоть косвенно, да замешаны. А что касаемо Палеолог — ее не раз обвиняли в колдовстве. Слухи ведь не беспочвенны, правда? Так вот, — продолжила она, перевернув страничку, — когда они соединили магию своих стихий с металлами, создав редчайшей красоты и силы ключи-браслеты, то тотчас использовали их на портале. На всеобщее удивление, катастрофы, которую все так предрекали, не произошло, а даже наоборот — браслеты соединились с чарами портала и стали поддерживать его в стабильности. После этого, к сожалению, портал не мог работать, если не достает хоть одного Ключа, а вот Ключи, напротив, даже в одиночку вдалеке от портала и собратьев сохраняли свою мощь и даже могли усиливать магические способности того, кто его носит.       — Прям-таки любого мага? — уточнила Маша.       — Только с совпадающей стихией. В руках мага воды серебряный Ключ превращался в мощнейшее оружие, в руках же немага или, например, мага земли — в яд. Опасный, быстротечный и безо всяких антидотов.       — А где сейчас эти Ключи? — спросила Снежка. — В Сказочном мире?       — Когда портал закрывался, они были переданы Хранителю.       — То есть, они у Кота… В смысле, у Константина Владимировича?       — Нет. Потому что тогда Хранителем была я, — опередила она, но наткнулась на три удивленных взгляда — все, кроме Алены, были озадачены такой информацией. Поэтому она поспешила пояснить: — Так сложилось, что за несколько дней до закрытия портала скончался Хранитель. Увы, несмотря на то, что Кот был его подмастерьем и был весьма одаренным магом (обличье антропоморфного кота в свое время произвело небывалый фурор), он не был тем, кому Сан Саныч хотел передать пост Хранителя — он ведь был перевертышем… Чего греха таить, я тоже не была в приоритете — у Сан Саныча была необъяснимая нелюбовь к женщинам. Вернее, он уважал их, но только как жен, матерей и домохозяек, но видеть женщину в качестве зельевара или Хранителя — Боже упаси!       — Сексист, — едва слышно хмыкнула Маша.       — В некотором смысле, — согласилась Ядвига, и Маша в ту же секунду покраснела до кончика ушей. — Но, так получилось, что оставить пост было не на кого, глава сказок в мире людей доверия у Сан Саныча не вызывал совершенно, а сердце все чернело… Слабело, — поспешно исправилась она. — И он решил выбрать из двух зол меньшее: оставил пост мне. Я, правда, долго на этой должности не выдержала — работа с бумажками это не мое. Поэтому спустя года два со спокойной душой отдала этот пост Коту. Стоит признать, он со своими обязанностями справляется отменно.       — Погодите, — Снежка задумчиво сжала губы, — а с Ключами-то что? Они у вас?       — Нет. Я спрятала их.       — Куда?!       — Не знаю, — она развела руками, — в тот же день я попросила Кота стереть мне память, чтобы раз и навсегда забыть местонахождение Ключей.       — Один вопрос: зачем?       — Ты, Варя, не забывайся, — попеняла Ядвига, закрывая книгу и открывая альбом (Алена заметила, как там промелькнула фотография какого-то мальчика), — все-таки со старшими разговариваешь. А на твое «зачем» у меня есть один хороший ответ: так надо было. Устраивает?       — Более чем, — фыркнула Варя, отвод взгляд.       — Ну и замечательно, — Ядвига улыбнулась и вытащила из альбома четыре квадратных фотографий. — Вот все четыре ключа. Фотографии старые, еще черно-белые, но я надеюсь, фантазии хватит представить их золотыми, серебряными, оранжевыми и серыми.       Пока девочки разглядывали предоставленные снимки, а Ядвига ставила на место свой фолиант, Алена незаметно вытащила из альбома фотографию мальчика.       Как же он был похож на мальчишку из сна! Не старше пяти, весь в веснушках, с носом-пуговкой и большими глазами-блюдцами, в которых застыла недетская мудрость. Даже несмотря на то, что фотография была черно-белая, Алена запросто видела его огненно-рыжие вихры, васильковые глаза, светло-коричневые родинки на белой-белой коже…       Осмотрев фотографии, девочки собрались уходить, Алена же, сославшись на несколько нерешенных вопросов (что было чистой правдой) задержалась и, едва за Снежкой закрылась дверь, она положила на стол снимок мальчишки и спросила:       — Ваш сын?       Ядвига, убиравшая со стола, привычно откликнулась:       — У меня нет детей, — но уже через секунду, поставив в раковину кружки, она нахмурилась и обернулась к Алене. Зеленые глаза быстро взглянули на фотографию, губы сжались в тонкую полоску, и Ядвига вздохнула: — Нет, это не мой сын — это мой племянник.       — Родной?       — Двоюродный.       — У вас были еще двоюродные сестры и братья, кроме моей мамы?       — Не было.       — Но… — начала было Алена, но осеклась.       Если у Ядвиги не было других двоюродных братьев и сестер, кроме Аленкиной мамы, а этот мальчик был ее двоюродным племянником, то выходит он был сыном Елены и, значит, являлся братом Алены.       Алена попыталась сдержать радостный крик. Брат! У нее есть брат! Родной, единственный и уже горячо любимый брат! Это же самая лучшая новость за последние месяцы!       — А где он сейчас? — спросила Алена голосом, полным радости и надежды.       Ядвига опустилась в кресло и сжала в руках кухонное полотенце.       — Его нет.       — Он в Сказочном мире? Хотя нет — глупо. Портал же закрылся в прошлом веке. Тогда он…       — Аленка, прекрати! — взмолилась Ядвига, глубоко вздохнув.       Алена застыла, чуть приоткрыв рот. Ее глаза — карие и темные, как терпкий кофе, — взглянули на Ядвигу с затаенной, почти детской надеждой, и Ядвига с трудом нашла в себе силы не отвести взор.       — Аленка, — начала Ядвига, медленно качая головой, — пожалуйста, послушай меня. Бабушка ведь рассказывала тебе о пророчестве?       — Согласно которому я должна грохнуть Морока и при этом умереть самой? — она нахмурилась. — Да, что-то такое она говорила.       — Ты слишком беспечна, — заметила Ядвига. — Впрочем, в твоем возрасте я была такой же. Беспечность же в матери твоей проявилась лет так в восемнадцать — она тогда как раз твоего отца встретила.       — Вы что-то хотели сказать о моем брате, — напомнила Алена, отведя взгляд.       — Конечно. Как ты знаешь, ты, как никто другой, попадаешь под героя пророчества, но так было не всегда. В десятых годах прошлого века под это же самое пророчество подходил совсем другой человек — твой брат, Алексей.       — В начале прошлого века?       — Маги долго живут, ты знаешь. И если ты, очевидно, была поздним ребенком своих родителей, то Алешка — весьма ранним, Елене тогда было всего девятнадцать. Но сейчас это уже не важно. Так сложилось, что Морок разузнал о пророчестве и решил убить избранника раньше, чем тот убьет его. Увы, несмотря на все наши попытки и старания сохранить жизнь Алешке, он был убит в декабре девятьсот семнадцатого года.       — Сколько ему было?       — Чуть больше шести.       Алена быстро утерла мокрые глаза, с ненавистью думая о несправедливости судьбы. Даже брата ее лишили…       — Ignis veniet ad me — это заклинание? — спросила слегка охрипшим голосом Алена через несколько минут.       Ядвига резко подняла на нее лицо и нахмурилась:       — Где ты его услышала?       — Во сне, — пожала плечами Алена. Выглядела она так, будто при этом говорила само собой разумеющееся. — Самое интересное, что его мне рассказал мой покойный брат.       Громко втянув ртом воздух, Ядвига взмахнула рукой, повторяя будоражащие Алену иностранные слова — как потом она узнала, латинские. Огонь под тяжелым чугунным котелком змеей выполз из конфорки и быстрой плавной лентой направился к Ядвиге, скрываясь в ее ладони.       — Ignis veniet ad me, в переводе на русский «Огонь, иди ко мне» — очень старое заклинание огненных магов, нужное для того, чтобы призвать огонь, находящийся неподалеку.       — Призвать огонь? — переспросила Алена, и Ядвига уверенно кивнула.       Призвать огонь… Ну конечно же! Она вместе с мальчишкой неоднократно повторяла эти слова во сне, призывая огонь в реальности. Теперь понятно было, почему она просыпалась в воспламенненой комнате — призванный огонь, не имея мощного покровителя, садился на удобные для него поверхности.       Быстро поблагодарив Ядвигу за доставленную информацию, Алена поспешила покинуть избу. Травяной запах, навсегда застывший в стенах этого дома, вызвал легкую головную боль, а присутствие тети, помноженное на полученную информацию о брате, — бешеное сердцебиение.       Алена быстро убрала с экрана сообщение от Светки (в следующую субботу она устраивала костюмированную вечеринку в честь своего дня рождения), втянула в легкие побольше воздух и бросилась бежать.       Нет, за ней никто не гнался. Нет, она никуда не спешила. И нет, она не замерзла. Ей просто нужно было отвлечься от всего, что навалилось — от магии, от чужой-родной тетушки, от брата, которого убил Морок, от, мать его, пророчества, главным героем которого являлась она сама. Хотелось отвлечься, забыть обо всем и бежать, как в пять лет — с легкостью, без оглядки и не думая о том, что из-за поворота выбежит Морок или посреди ночи в доме начнется пожар.       Хотелось просто жить.