***
Через какое то время они уже все собрались с палками с руках держа их наготове. Атлас тоже не осталась в долгу и пришла на это «собрание» однако палку не взяла. Была полностью безоружна. Просто наблюдая как Бена ведёт Минхо, она не могла себе позволить взять его. Это было выше ее сил. — Минхо, прошу выслушай меня! Прошу выслушайте меня! — до сих пор пытаясь что то исправить со страхом говорил Бен. Минхо было неприятно. Никто из них не любил такое, но приходилось это делать и не так уж и редко. Всё также идя к лабиринту и наконец дойдя до него, освободил друга, но не для свободы. — Нет, прошу! Умоляю! — охрипшим голосом как мантру повторял он.И кажется ситуация что была утром направилась повториться. — Атлас! Прости, прошу прости меня! Я не хотел...Я не хотел...Пожалуйста! — говорил он все также стоящей бывшей подруге, но ту быстро загородил Ньют и строго осмотрел его с ног до головы. А Атлас же просто не понимала. Почему? Почему ей так «везёт»? Она ненавидела это. Честное слово всем сердцем ненавидела. И каждый раз, каждый чертовый раз боялась оказаться на их месте. Если это может случится с кем то, то почему не с ней? Чем она особенна? Как же это все сложно. Начались звуки закрывающегося лабиринта и она видела в глазах бегуна нескрываемый ужас и мольбу о помощи. Сзади стоявшие Томас и Чак переглянулись с ужасом наблюдая за этим. — Погнали! — раздался грозный голос Алби и все опустили палки,направив их на Бена. Нос отчего то защипало, а глаза слезились, но та прикусив губу пыталась не выдавать себя. Сзади стоящий Чак нервно ушёл, потому что не смог смотреть на это зрелище. И правильно делает, это зрелище не для него. — Вперёд! — прикрикнул Алби и все окружавшие Бена послушно подходили все ближе и ближе заталкивая Бена в лабиринт. Атлас уже опомниться не успела как почувствовала как по щекам медленно стекают слёзы, а губы были обкусаны почти что до крови. Да к черту эти губы со слезами, в такие дни она могла себе это позволить. — Послушайте меня, вы не понимаете! Послушайте меня! — все ещё на что то надеясь кричал светловолосый уже находясь у входе в лабиринт. А остальные все также толкают его и вот ворота уже почти закрылись где все ещё видно лицо Бена и вот ворота захлопнулись и из них послышался истомный крик их друга. Все жалели об этом. Абсолютно все, но понимали что так надо. Наконец убрав палки парни повернулись лицом к подруге и увидели не её. Увидели какую-то девушку с ее внешностью, но далеко не ее саму. Слёзы для неё были чем то запрещённым, чем то слабым. А сейчас она стоит прислонив руку ко рту и смотрела, смотрела на лабиринт. Конечно было такое когда она плакала, но сейчас это были что-то другое...Возможно понимание того что ещё немного и их опять станет куда меньше, а может и что то другое, они не знают и не узнают. Пока та сама не скажет. Девушка же в свою очередь смотрев на двери лабиринта заметила что все взгляды были обращены к ней. Убрав руку со рта она посмотрела на всех. Неожиданно в груди что-то опустело и она с нескрываемой злобой воскликнула во всю глотку. — Чего уставились?! Делать больше нечего?! Только что человека на верную смерть отправили, а пялитесь на меня!Отстаньте! — закончив гневную тираду даже не успев отдышаться, развернулась и рванула куда только глаза глядят.***
К черту. К черту. К черту! К черту все эти правила! К черту весь ваш Глейд! К черту вас всех! Это просто отвратительно. Её все достало. Абсолютно всё! Не только из-за можно сказать смерти Бена, но и всего остального. Она здесь уже нахрен полтора чертовых года! И ничего так и не меняется! Ничего!Вообще ничего! Люди приходят, люди уходят и они все ничего с этим не могут поделать! Да они всё использовали, да! Но у многих это могут как и первые так и последние дни. Как они не понимают. Каштановаволосая девчонка сидела у пруда и таращилась в воду гневно думая о всём случившемся. Она больше не плакала да и не могла в принципе, слёзы просто напросто закончились. Мокрые дорожки на щеках уже высохли и она просто смотрела на своё отражение. Худощавое телосложение, короткие каштаново коричневые волосы которые она сама обрезала на нервной почве. Большие опухшие от слез зелёные глаза, которые она считала откровенным болотом, маленький чуть вздернутый носик с горбинкой, а на лице и щеках были маленькие заметные веснушки. Боже, как же она устала... — Ты как? — раздался спокойный голос Ньюта за спиной и заставляя вздрогнуть, решила не оборачиваться. Ньют как Ньют, в этом есть смысл? А парень тем временем медленно подошёл к ней и с опаской присел рядом. — Что ты тут делаешь?! — хрипло и тихо, но все ещё гневно воскликнула та. Она никого не хотела видеть, она не хотела быть грубой, она просто хотела побыть одна. — А ты? Я тебя ищу, ты же весь Глейд на уши поставила, — тихо усмехнувшись посмотрел на собеседницу, у той же ничего не было видно в глазах, просто ничего. « Боже как же я сильно за тебя волновался » — пронеслась в голове мысль. — Твоя очередь, — добавил он имея ввиду ответ на его вопрос. — Хреново, Ньют. — устало сказала та чуть прикрыв глаза. — А ответ на второй вопрос, то прячусь от вас, но видимо не вышло, — ответив сразу на два вопроса тихим и уже спокойным голосом говорила она пусть и до сих пор немного охрипшая. — Я думал над твоими словами. И пришёл к выводу, что ты все таки права каким бы это правильным поступком не было, мы не могли лишать его смерти, — все также тихо говорил он. Чёрт возьми. Она же права. Они уже здесь три чертовых года и до сих пор не нашли выход. Три года! А они до сих пор отправляют человека на верную смерть ни в чем не разобравшись. Он был согласен с ней , но он этого не понимал. Он хотел ее утешить иногда не прибавляя значению некоторым словам. Он до сих пор думает что нельзя никому идти в лабиринт. кроме бегунов И до сих пор думал что это нормально. Он не понимает. Но может быть в скором времени поймёт. А та в свою очередь лишь опустила голову на его плечо и тихо тихо сказала лишь: — Спасибо.***
К вечеру все собрались у стены с факелами чтобы вычеркнуть имя Бена. Но каково же было их удивление когда единственная девушка в Глейде явилась туда когда не появлялось с полудня. Возвращалась она уже одна так как попросила Ньюта оставить ее ненадолго, оставляя наедине со своими мыслями. Ньют лишь сказал ей быть аккуратной и послушно вышел из леса. Все были в шоке. Даже Томас удивился внезапному появлению шанкетки. Вид у неё был болезненный: глаза красные, взгляд смотрит вниз, губы поджаты и искусаны почти до крови. Ее взгляд выглядел извиняющимся и грустным: ей было стыдно! Конечно ей было стыдно! Накричала на всех устроила саботаж, а сама убежала подальше от всех. Она не успела и слова сказать как преодолев два шага к ней подошёл Ньют и обнял как только мог, он хотел забрать её грусть и чтобы она снова стала собой. Просто была собой. Как вдруг к ней подошёл рядом стоящий Минхо и обнял их вместе с Ньютом, рядом начали подключаться и другие ребята: Алби, Фрайпан, Уинстон, Чак. Даже не далеко стоящий Томас секунду потоптавшись на месте обнял ее вместе со всеми. Она чувствовала тепло исходившее от них всех по щеке прошлась одинокая слезинка и уткнувшись носом в плечо Ньюта и могла под дулом пистолета подтвердить и что это ее семья, не биологическая, но родная. В таком большом объятье она могла вымолвить лишь тихое и беспомощное: — Простите.