Русская ведьма.

Лиса безвольной куклой чуть ли не висит на мужчине, боясь прервать такую странную идиллию. Его лицо мрачное и немного побледневшее, а все действия резкие, но точные. Он молча несет ее, не замечая ни удивленных взглядов, ни брошенных в спину одобряющих смешков. Лиса не хочет говорить ему, что она спокойно может передвигаться на ногах. Ей почему-то кажется, что для него сейчас важно просто в кого-то вцепиться и не отпускать, чтобы попытаться все осознать. Девушка не знает, что ему говорить, когда он ее наконец отпустит. Она лишь периодически шепчет ему на ухо, куда поворачивать. Они проходят весь путь от кофейни до дома, где живет Стрэндж, за считанные минуты. Лиса неловко хлопает мужчину по плечу, прося остановиться. Он резко замирает, окидывая крышу здания скептическим взглядом. — Вы живете здесь? — кажется, в его голосе сквозит удивление и ничем не прикрытая насмешка. Он ставит Лису на землю, тут же убирая руки в карманы кожаной куртки. — Знакомые символы… — его взгляд все еще устремлен на крышу, где, если приглядеться, можно заметить выпуклое окно с серебристым продолговатым орнаментом. Ведьма что-то бубнит себе под нос, пытается вернуть свою былую уверенность, чтобы нормально сформулировать предложение, но у нее едва ли это получается. Она безостановочно кусает губы, мнет дрожащими пальцами джинсы и смотрит куда-то в пол, не рискуя поднимать глаза. Лисе кажется, что она уже видела этого мужчину. Немного смазанный образ окровавленного лица маячит совсем рядом, девушка ухватывается за очередную нитку, но она рвется, оставляя в сжатых ладонях лишь ошметки. — Ну, я пошел, наверное, — незнакомец выдавливает подбадривающую улыбку, заносит руку, чтобы сжать плечо Лисы в прощальном жесте, но отдергивает себя, так и не осуществляя задуманное. А девушка продолжает тупо молчать. Мужчина тяжко вздыхает и разворачивается, немного расстроенно усмехаясь. Неуверенно делает первый, второй, а потом и третий шаг в сторону автобусной остановки. Идет медленно, непонятно на что надеясь. Стук подошвы его массивных ботинок эхом отдается в голове, немного завораживая. Лиса поднимает голову, чувствует, как в ее мозгах творится настоящая вакханалия, но так и не открывает рот, провожая мужчину долгим взглядом. Амулет под грудью внезапно обдает кожу болезненным холодом. Камень наливается черным цветом, постепенно превращаясь в настоящий кусок льда. Ведьма шикает, дергает цепочку и высовывает оберег из-под одежды, постоянно обжигая пальцы. Раздосадовано закатывает глаза, борясь с внутренней неуверенностью и сжимая ладони в кулаки. — Постойте! — она наконец подает голос, тут же подскакивая с места, радуясь, что незнакомец не успел запрыгнуть в подъезжающий автобус. На его лице появляется еле заметная полуулыбка, которая образовывает вокруг его глаз маленькие блеклые морщинки. Мало улыбается… — Я тут подумала, — девушка запинается, смущенно заправляя выбившийся локон за ухо. — Мой… Мой приступ испортил вам завтрак, да я еще и напугала вас странными словами, а вы все равно помогли и даже донесли меня до дома… — она тупит взгляд, в очередной раз чувствуя себя полной идиоткой. — Позвольте мне вас отблагодарить чашечкой кофе и какой-нибудь выпечкой. Мужчина улыбается еще шире, показывая ряд ровных зубов. Его глаза тут же наполняются теплотой, согревая все в радиусе нескольких метров. — Мы даже не знаем имен друг друга. Ведьма хитро прикусывает губу, протягивая ему раскрытую ладонь. — Я Лиса. Незнакомец неуверенно обхватывает ее руку, слегка сжимая и потряхивая. — А я Б… Джеймс, — секундная заминка не укрылась от хорошего слуха Лисы, но она мотнула головой, отгоняя все ненужные подозрения. Конечно, звать незнакомого мужчину в гости, да еще и в дом, где она сама не жила, было бы верхом бестактности и невоспитанности, но девушка, немного пораскинув мозгами, все-таки пришла к выводу, что растрачивать деньги на кофе и булочки было бы еще абсурднее. — Только… — Лиса на мгновение останавливается, вызывая у мужчины недоуменный взгляд. — Дело в том, что у меня здесь по факту нет квартиры, я живу не одна, поэтому… Джеймс прерывает ее одним взмахом руки, понимающе кивая головой и тихо посмеиваясь. — Я буду чрезвычайно рад, если вы согласитесь прогуляться со мной в парке, — его лицо буквально озаряется каждый раз, когда он смотрит на девушку. Она кажется ему слишком милой и в какой-то степени наивной. А ему сейчас как раз не хватает такого легкого собеседника.

***

Они неспеша идут по вымощенным дорожкам, под ногами скрипит галька, птицы уже вовсю щебечут, а солнце приятно ласкает открытые участки кожи. На улице становится тепло, стрелка на часах медленно ползет к полудню, поэтому Лиса снимает свою куртку и подвязывает ее на талии. Кидает быстрый взгляд на перчатки Джеймса, вновь сводя брови на переносице. Почему он их не снимет? Ему же жарко! Но задавать такой вопрос прямо в лоб она не хочет, потому что знает: это некрасиво и неприлично. Может, у него, как и у Стрэнджа, ладони исполосанны шрамами и ужасными рубцами. — Откуда ты родом? — Джеймс прерывает ее размышления, чуть ли не силком выдергивает ее в реальность. Лиса с опаской поглядывает на него, немного зашуганно вжимает голову в плечи, не желая ничего говорить. — Я из России, — отвечает нехотя, признавая свое поражение. Реакция Джеймса сбивает с толку: он резко останавливается, с ужасом всматриваясь в ее глаза. Сглатывает ком в горле, нервно дергает подбородком. Лиса удивленно вскидывает брови, как бы намекая объяснить причину такого поведения. — У меня просто… — Джеймс тупит взгляд, переминаясь с ноги на ногу. — Не очень хорошие ассоциации с Россией. Девушка поджимает губы, пытается сдержать рвущийся наружу хохот, но все же проигрывает эту битву, сдавленно хихикая в кулак. — Поверь, — хрипит она сквозь нескончаемый поток смешков, — почти у всех русских не очень хорошие ассоциации с Россией. Конечно, она хочет сказать, что все-таки любит свою родину. Хочет сказать, что без ума от того родного запаха хвойного леса, от утреннего сизого тумана, от пения соловьев и стрекота сверчков летом. Хочет рассказать про бескрайние поля, в которых она резвилась с самого детства, гоняя по округе овец и утопая с головой в колосьях пшеницы. Она все еще помнит привкус костра на языке, помнит все местные легенды и ту удивительную атмосферу, таившуюся в каждом уголке ее деревушки. Поток слов срывается с губ, неудержимой силой обволакивает Джеймса и своей красноречивостью уносит в дальние края. Лиса увлеченно размахивает руками, описывает красоту России, уверяет, что там живут крайне дружелюбные и доброжелательные люди, у которых в погребе обязательно спрятаны банки с вареньем и засоленными огурцами. А Джеймс слушает. Слушает и медленно затягивает самого себя чарами девушки. Он следит за каждой ее эмоцией, улавливает любое изменение мимики и просто путается в этих сетях все сильнее и сильнее. — А один раз, — Лиса заливисто смеется, вспоминая забавную историю, — я со своей подругой решила погадать на суженого при свечах и чуть не спалила дом. Занавески сгорели дотла, стекла в окнах разбились, зато жениха своего увидела! Джеймс тихо усмехается, поражаясь такой жизнерадостности. — И какой твой жених? Девушка на секунду останавливается, мечтательно закусывая губу и щурясь на солнце. Она восстанавливает давно забытый образ в своей голове, цепляется пальцами за энергетику и еле заметные тонкости души. Она не знает, как тот мужчина выглядит. Лиса всегда спихивала результаты гадания на детские шалости и разыгравшуюся фантазию, ведь внешность суженого разглядеть было практически невозможно. Однако характер, ауру и размытое описание она все-таки в тот день уловила. — Он… — девушка улыбается, смущенно опуская голову. — Невероятно сильный духом человек. Я не могу знать всей его истории, но пережил он достаточно испытаний. Я чувствую потерю близких, чувствую тупую боль и терзания. Чувствую, что он запутался и не понимает, как ему дальше жить. Будто он пытается исправить ошибки прошлого, пытается очистить свою совесть, но с каждым днем ему становится все хуже и хуже. Джеймс смотрит куда-то в даль парка, скользя взглядом по кронам деревьев. В его груди разливается необъяснимое тепло, которое постепенно перетекает в смиренную печаль. — Думаю, с тобой ему станет намного легче, — мужчина улавливает грустную ухмылку на лице девушки. — Вряд ли я его когда-нибудь встречу, — Лиса выдавливает слабую улыбку, — тем более, что его образ, скорее всего, был плодом моего воображения. Тогда я еще не могла назвать себя ведьм… — девушка быстро захлопывает рот, испуганно посматривая на Джеймса. Он услышал?.. Лиса старается выглядеть непринужденно, несмотря на желание хлопнуть себя по лбу от собственной тупости. Она отчаянно впивается пальцами в карманы джинсов, как ни в чем не бывало продолжая идти дальше по вымощенной дорожке, игнорируя заинтересованный взгляд голубых глаз. — Кстати, — Джеймс, как бы невзначай кашляет в кулак, привлекая внимание, — что ты там у меня спрашивала, когда свалилась со стула и упала в мои объятия? Лиса тут же останавливается, чуть не спотыкаясь. Все ее нутро замирает, мозг с бешенной скоростью пытается подкинуть варианты разумных объяснений, но все сводится только к одному — рассказ о колдовстве. Не будет же она выдумывать себе какой-то диагноз, при котором припадки и странные восклицания не являются чем-то странным и уникальным. Девушка с опаской кидает взгляд на мужчину, талдычит самой себе о том, что знает его всего несколько часов. В этот же момент она вспоминает ту ужасающую боль во всем теле и с шокированным выдохом понимает, что она не может чувствовать физические недуги людей. Неужели та боль была… Моральной? Лиса сглатывает вязкую слюну, хмурит брови, сверля глазами профиль совершенно спокойного мужчины. Она неосознанно раскрывает свой разум, выплескивая из себя энергию, будто погружаясь в параллельную вселенную. Мир теперь насыщен темными цветами и множеством нитей, петляющих вокруг. Девушка тихо охает, когда видит, что кроваво-красная нить мужчины слишком тонкая, потрепанная и в некоторых местах порванная. Как она раньше этого не заметила? — Так, значит… — Лиса выныривает из своего омута, заглядывая в мрачные глаза Джеймса. — Твоя душа действительно умирает. Она не спрашивает. Она утверждает, констатирует сухие факты, но сердце мужчины от этого болезненно сжимается. Он передергивает плечами, стараясь сбросить с себя навалившуюся тоску. Джеймс пытался. Искренне пытался вытащить себя из той глубокой задницы, в которую его насильно запихнули. Он ходит по психиатрам, пьет чертовы таблетки и даже посещает какие-то групповые терапии, походившие больше на собрания анонимных алкоголиков. Но ему ни черта не помогает. С каждым днем он все больше и больше закапывает себя сожалениями, удушающими размышлениями и нескончаемыми вопросами «А что, если бы?..» Он правда умирает. — Я потерял лучшего друга недавно, — он не знает, зачем говорит это. Разговоры по душам не были его страстью, да и делиться сокровенными вещами он не любил. — Он бросил меня, оставил наедине с моими демонами, хоть и обещал быть рядом всегда. Я злюсь на него. Злюсь, несмотря на то, что прекрасно понимаю его решение. Понимаю, но принять никак не могу, ведь кроме него у меня нет никого. Лиса чувствует, что ее сердце ноет. Она смотрит на Джеймса с искренним сожалением, ее разрывает желание помочь ему или просто обнять, чтобы утешить. Он одинок. Одинок и разбит. Девушка тянется подрагивающей ладонью к его плечу, чуть сжимает его и треплет, оказывая хоть какую-то поддержку. — Знаешь, — ведьма лучезарно улыбается, внезапно вспоминая о своих способностях, — мне кажется, я знаю, что тебе нужно. Девушка хватает его за руку и тащит в сторону своего дома. И пусть Джеймс сначала понимает ее действия не совсем правильно. Пусть. Зато, когда Лиса начинает бурчать что-то на русском языке, мужчина прекрасно слышит слова «зелье», «дневники бабушки», «магические травы» и «вредный колдун». Что ж, день обещает быть интересным.