***
Сладковатый запах свежесваренного кофе щекотал ноздри. Утренняя прохлада проникала в машину через приоткрытое окно, заставляя взбодриться. Лиса протерла заспанные глаза, щурясь от лучей солнца. — Проснулась? — Стивен сидел на переднем кресле, держа в руках два стаканчика с ароматным напитком. — Держи, — он протянул девушке кофе, стараясь не расплескать его на кожаную обивку сидений. Ведьма молча забрала стаканчик, принюхиваясь к коричневатой водице. Стрэндж явно купил это на какой-то богом забытой заправке, однако кофе на вкус все равно оказался приятным. Метнув взгляд на место водителя, Лиса тихо ойкнула и уткнулась носом в бумажный стакан. Неловкость наполнила каждую клеточку ее тела, заставляя нервно ерзать от страха ляпнуть что-то не то. — Доброе утро, — Баки первый вышел на контакт, глянув в зеркало заднего вида. Лицо его показалось Лисе немного осунувшимся и уставшим. Под глазами залегли тени, колючая щетина и наспех собранные волосы только дополняли образ человека, который не спал уже сутки. — Доброе, — брякнула ведьма, сгорая от стыда за свое недавнее поведение. Она и представить не могла, что встретится с Баки так скоро. Девушка наивно полагала, что у нее будет хотя бы несколько дней для анализа сложившейся ситуации. Кто же знал, что Стрэндж решит продолжить свою игру в сваху? — Мы будем в Нью-Йорке через час, так что ты можешь еще поспать, — Стивен оборвал размышления Лисы, ободряюще улыбаясь. Девушка только мотнула головой, понимая, что уже окончательно проснулась и пришла в себя. Ей надо было разобраться с принципом работы дневника, узнать, какую силу он ей теперь даст. А еще было бы неплохо выяснить, как полученное «родство» со Стивеном отразится на ее жизни. В их взаимоотношениях что-то изменится? Его опека обеспечит ей защиту? Каким образом магия крови сделает их могущественнее? Лиса точно знала, что родственные магические узы действительно защищали и наполняли силой колдунов и ведьм. На этом и строилась вся концепция ковенов. Люди объединялись, жили вместе и называли друг друга родственниками, чтобы иметь нескончаемый источник энергии. Чтобы оберегать каждого члена ковена и помогать всем, кто в этом нуждался. К сожалению, в современных реалиях подобную практику было встретить практически невозможно. Редкие ведьмы и колдуны жаждали быть независимыми, поэтому избегали любых связей с себе подобными. Большие ковены заменили дуэты ученика и учителя, которые после смерти второго распадались. Лиса не знала, хорошо это или плохо. С одной стороны, «волшебники» стали свободными. Теперь они жили исключительно своей жизнью, теперь их не тормозила «семья» своими нуждами и проблемами. А с другой стороны, ведьмы и колдуны заметно ослабли, не имея возможности заниматься настоящей и мощной магией из-за отсутствия той самой нескончаемой энергии. Именно поэтому многие перешли на темную сторону, которая не забирала жизненные силы, однако требовала постоянные жертвоприношения. Чем серьезнее был ритуал, тем больше надо было принести в жертву. Лиса слышала от своей бабушки жуткие истории про то, как некоторые отчаявшиеся ведьмы убивали детей, отдавая их чистую и свежую энергию темным силами. Лиса не хотела пойти по такому пути. Лиса не хотела слететь с катушек ради обретения могущества. Но Лиса не знала, что ее разум открыт для внешнего воздействия. Она не знала, что может рехнуться в два счета. Про это никто не знал, кроме одного крайне подозрительного человека.***
Даниэль скривился, когда на его лицо брызнули горячие капли крови. Изящная рука с длинными пальцами потянулась к белому махровому полотенцу, аккуратно сложенному на полке. — Мерзость, — его губа дернулась от отвращения. Весь стол был заляпан внутренностями наспех заколотого кролика. Ритуальный клинок парень воткнул в деревянную доску, брезгливо стряхивая кровь со своей ладони. Чтобы не испачкать страницы древней и жутко дорогой книги красными разводами, колдун тщательно протер руки полотенцем, педантично выскребывая частички кожи и мяса из-под ровно подстриженных ногтей. — Сердце животного надо положить четко посередине алтаря… — Даниэль внимательно вчитывался в плохо пропечатанные строки на латыни, параллельно стараясь запомнить всю информацию, чтобы лишний раз не отвлекаться на проверку своих действий. Достав из небольшой склянки светлый длинный волос, парень бросил его на сердце кролика. Алтарь, состоявший из мраморной белой чаши, стоял напротив панорамного окна. В комнате царил полумрак, тусклые лампы старинных светильников освещали лишь профиль колдуна да его рабочий стол, на котором даже во время бурной деятельности все вещи были на своем месте. Хрустальный графин с янтарной жидкостью стоял на овальном подносе, несколько перьевых ручек, казалось, специально выложили на стол по линеечке, а стопка документов была аккуратно перевязана красными нитями и покоилась рядом с закрытым ноутбуком. — Милый? — тоненький женский голосок заставил парня вздрогнуть и прикрыть глаза от зудящего раздражения. Боже, как же его достала эта женщина. — Христа ради, оставь меня в покое и закрой дверь с другой стороны! — прохрипел Даниэль, даже не обернувшись на вошедшую в кабинет девушку. Та поджала губы, с ужасом посматривая на окровавленный алтарь. Заметив еще и выпотрошенную тушку кролика, девушка тихо ахнула, прикрывая рот дрожащей рукой. — Пошла вон! — парень уже кричал, не выдержав присутствия чужого человека в своей зоне комфорта. Он ненавидел, когда она заходила в его кабинет без разрешения. Он ненавидел, когда она называла его «милым» своим мерзким голосом, растягивая гласные в пошлой и фальшивой манере. Он ненавидел, когда она наполняла помещение отвратительно приторным ароматом цветочных духов, от которых хотелось запихнуть два пальца в рот и очистить желудок. Он ненавидел, когда она ошивалась где-то рядом, постоянно мешая ему заниматься важными делами. Он ненавидел, когда она лезла к нему с объятиями или поцелуями. Он ненавидел ее всю. Ненавидел каждый миг, проведенный с ней. В его мыслях всегда была другая. В его мыслях была та, которую он отчаянно желал заполучить вот уже сотню лет. Девушка кинула в его спину злой взгляд, но все-таки вышла из комнаты, безостановочно кусая свои губы. Она посмотрела в антикварное зеркало, висевшее в коридоре, и разочарованно цокнула, заметив, что фиолетовый синяк от недавнего удара проступает даже через три толстых слоя тонального крема. — Ну, ничего, — девушка кокетливо улыбнулась своему отражению, — он еще будет молить о пощаде. Когда цокот каблуков наконец стих, Даниэль выдохнул, постепенно успокаиваясь. Этой невоспитанной стервой он займется позже, а пока ему надо сконцентрироваться на выполнении ритуала. Парень щелкнул зажигалкой, поджег несколько свечей, а после поднес их к алтарю. Огонь вспыхнул моментально, и в комнате резко запахло жареным мясом. Громкие раскаты хриплого голоса утопали в бесконечных коридорах огромного поместья. Даниэль выкрикивал строки вызубренного заклинания, раскинув руки в разные стороны. Лампочки потускнели еще сильнее, но уже через секунду ослепили колдуна ярким светом, грозясь лопнуть от резкого выброса энергии, стеклянные дверцы книжных шкафов задребезжали, а сам Даниэль еле стоял на ногах, впитывая в себя плоды ритуала. — Оу… — парень усмехнулся, схватившись за голову, словно сумасшедший. — Маленькая ведьмочка теперь чернокнижница, — колдун распахнул свои почерневшие глаза, захлебываясь в новом приступе жуткого хохота. — Ты же сделала за меня всю основную работу, идиотка, — прошептал он, оскалившись. Даниэль щелкнул пальцами, и весь бардак, который он устроил, испарился. Накинув на плечи черный пиджак, парень вышел из кабинета, все еще посмеиваясь. — Думаю, пора переходить к самому интересному, — на его губах играла злая улыбка.