Его звали Ви

Пауза начинала затягиваться. И вряд ли это можно было расценивать как хороший знак.       Джеки стоило больших усилий продолжать сохранять спокойствие. Или, точнее, поддерживать его видимость. Ещё минута — и теперь уже бьющий в набат инстинкт самосохранения точно вынудит его совершить какую-нибудь глупость. Например, попытаться наудачу треснуть прижимающегося к нему Сусанну затылком. Теоретически, если Джеки будет действовать достаточно быстро, то ему просто не успеют загнать ему нож под ребро достаточно глубоко, чтобы задеть жизненно важные органы. Но даже если лезвие пройдёт по касательной, то ему всё равно вряд ли удастся выйти из клуба живым. Словно в подтверждение его мыслей, одна из охранных турелей, замаскированная под элемент дизайна, подмигнула ему синей лампочкой.       Оставалось только надеяться на благоразумие Сусанны, надежда на которое таяла с каждой лишней секундой. Вдруг он решит, что сведение личных счетов за то абсолютно несущественное пулевое ранение намного важнее, чем крайне подозрительная беседа с представителем теперь уже однозначно вражеской группировки. Кто этих шлюх вообще разберёт?       Наверное, Джеки поступил слишком опрометчиво, связываясь с чуваком, не так давно являвшимся правой рукой той самой чокнутой Лиззи — в том, что это было именно так, он даже не сомневался: ведь кто ещё, если не один из ближайших прихвостней покойной мисс Борден смог бы прибрать к рукам контроль над её людьми и в кратчайшие сроки превратить их из неорганизованной толпы… в чуть более организованную толпу. Честно говоря, подобная оперативность вызывала уважение. Парень мог бы с лёгкостью сделать себе имя, скажем, в том же самом «Валентино» — если бы лет десять назад прорваться на аудиенцию к прежнему рекрутёру семьи. Вот только шансы того, что очередному перспективному сопляку удалось бы впечатлить Падре, которого тогда ещё все уважительно звали Себастьяном Ибаррой, были ничтожно малы. Другое дело Джеки: капля везения, находчивости и громкого имени его старика, и вот он уже празднует в компании своих новоявленных друзей присоединение к семье. Но вряд ли в этот раз всё тоже закончится весёлой попойкой: Сусанна, видимо, не отличался лёгким характером, да и сам Джеки как-то не горел особым желанием брататься с ним. Но если в ближайшие несколько секунд он не придумает, как уменьшить градус взаимного напряжения…       Помощь, как обычно, пришла именно оттуда, откуда её однозначно никто не ждал.       — Если бы я знал, что у вас сегодня гости, сэр, — не отвлекаясь от своего занятия, ровно проговорил бармен, — то налил бы вашему дружку чего-нибудь из особого запаса, — он на мгновение замер, давая им возможность проникнуться моментом гипотетической щедрости, прежде чем снова начать драить стойку. Джеки был близок к тому, чтобы в порыве чувств расцеловать его в обе щеки: возможно, этот тип и не был образцом дружелюбия, но, как и любой уважающий себя бармен, он прекрасно умел разруливать острые ситуации.       — «Сэр»? Кто-то умер, или наш Матео решил наконец-то вспомнить о таком чудесном понятии как субординация на рабочем месте? — несмотря на откровенно насмешливые интонации, столь неожиданное проявление уважения явно удивило Сусанну. Или, если судить по мгновенно ослабевшему давлению лезвия на многострадальный бок, даже шокировало. Какой вопиющий непрофессионализм. Заехать бы сейчас ему локтем под дых и, воспользовавшись секундной заминкой, скрутить его. А потом, приставив этот сраный нож уже к его горлу, смотаться прочь из клуба. Но Джеки лишь печально вздохнул и, воспользовавшись своей относительной свободой действий, залпом осушил остатки виски. Несмотря на свои весьма поверхностные знания психологии, он прекрасно понимал, что похищение человека — если, конечно, дело происходило не в третьесортном сетевом романчике — являлось не особо хорошим началом для дальнейшего сотрудничества. Тем более, здесь вполне могла найтись пара-тройка сердобольных граждан, имевших не только доброе сердце, но и «смартлинк», с помощью которого даже такая трудная задача как стрельба через заложника становилась простой и приятной.       — Не понимаю, что вас так удивляет. Мне всегда казалось, что «сэр» и «мэм» являются вполне стандартной формой обращения к малознакомым людям, — бармен… Матео придирчиво осмотрел блестящее покрытие стойки и, явно оставшись довольным проделанной работой, отложил тряпку в сторону. — И сразу же отвечая на ваш следующий вопрос: да, кому-то действительно пришлось умереть, чтобы я смог взглянуть на вас не как на любимую игрушку мисс Борден, а как на самостоятельную личность. К сожалению, увиденное показало мне, насколько плохо я вас, оказывается, знаю, — всё так же безразлично, словно ведя дежурную беседу с очередным подвыпившим посетителем, проговорил Матео, незаинтересованно поглядывая по сторонам.       Да этот парень явно нарывался! Если бы Пепе попробовал поговорить с его матерью в таком тоне, то в следующие двадцать четыре часа у «Койота» появился бы новый бармен — а самого его через недельку нашли бы на какой-нибудь промзоне Арройо. Да, это был несколько утрированный пример, но суть оставалась прежней: добродушие и отходчивость Алехандры Уэллс распространялось только на тех людей, которым она не платила деньги — от своих же сотрудников она требовала дисциплины и беспрекословного уважения. Но Сусанна, видимо, в силу своей неопытности особо не заморачивался по этому поводу. Джеки осторожно повернул голову, чтобы посмотреть на его реакцию: судя по напряжённо сжатой челюсти, он всё-таки погорячился с выводами касательно пофигизма новоявленного лидера «Шельм».       — Поздравляю, теперь ты официально входишь в клуб разочаровавшихся во мне людей, — обманчиво весело проговорил он. — Может, скажешь, в честь старой дружбы, сколько человек из наших теперь хочет меня убить? — играющая на губах Сусанны легкомысленная улыбка составляла разительный контраст с тяжёлым, испытующим взглядом. Не было никаких сомнений в том, что он действительно хочет услышать ответ на свой заданный как бы в шутку вопрос.       На невыразительном лице Матео проступила гримаса плохо скрываемого раздражения.       — Я простой бармен и не участвую в ваших играх, — жёстко отрезал он, но почти сразу же добавил: — Хотя, если в этот раз вам действительно интересно моё мнение, — количеству яда в его словах позавидовал бы любой боевой токсин, — то я считаю, что «Шельмам» было бы гораздо лучше без вас. Без вас со Сьюзи Кью, если выражаться совсем точно.       Джеки ощутимо напрягся — и дело было отнюдь не в прохладной ладони, неожиданно скользнувшей ему под куртку. Он точно помнил, что несколько дней назад обыскивающий его мужчина представился Сусанной Куинн — и неважно, было ли это настоящим именем или просто странноватым псевдонимом. И, разумеется, Джеки хватало мозгов, чтобы понять: «Кью» — это такое же сокращение от «Куинн», как «Сьюзи» от «Сусанны». Так почему же бармен говорил о Сьюзи Кью как об отдельном человеке? Может, у руководящей верхушки «Шельм» имелись крепкие проблемы с фантазией, а может… Помниться, их прошлый босс, Лиз Борден, была не в ладах с головой — и что ей мешало из чистой солидарности взять под крылышко другого страдающего раздвоением личности психа? Ну вот, теперь всё встаёт на свои места: и граничащее с хамством поведение Матео — ведь кто в здравом уме будет заискивать перед шизофреником? — и его…       — Не приплетай сюда Сьюзи. Она здесь не причём, — прорычал Сусанна — от этого низкого звука волосы на загривке Джеки позорно встали дыбом, — но на бармена это не произвело ровным счётом никакого впечатления: он как безразлично поглядывал по сторонам, так и продолжил. Или, возможно, это было проявлением тактичности: ведь не заметить руки, сноровисто обшаривающие Джеки на наличие оружейной портупеи, да ещё и не отвесить по этому поводу какой-нибудь едкий комментарий — это надо было постараться.       — А я бы сказал, что очень даже причём, — рассеянно кивнув прошедшей мимо стойки девушке, всё так же ровно отметил Матео. — Или вы забыли, что это именно Сьюзи Кью решила мило поболтать с «Валентино»? — пальцы Сусанны замерли, наконец нащупав скрытую кобуру. — Но, судя по всему, одного раза ей явно оказалось мало, — теперь уже пришёл черед Джеки напрячься от прозрачного намёка; быстро посмотрев на своё по-прежнему скрытое курткой предплечье, он подозрительно покосился на бармена, который, к слову, снова принялся скучающе водить тряпкой по стойке. Даже если он каким-то невероятным образом смог догадаться, кто пожаловал к его опальному боссу на огонёк, в его планы явно не входило сдавать их. По крайней мере, сейчас.       Это не могло не радовать.       — Вставай. Без резких движений, — короткий приказ — и лезвие, до того момента ненавязчиво покалывающее Джеки где-то в районе ребра, исчезло, предоставив ему отличную возможность слезть с высокого барного стула, попутно не проделав в себе пару-тройку дополнительных отверстий. — Если будут спрашивать, то я в вип-зоне, — куда громче, чем требовалось обратился к бармену Сусанна. — Беспокоить только в случае крайней необходимости. И когда я говорю «крайней», то имеется в виду ситуация из ряда вон. Например, тепловая смерть вселенной или отряд боргов, пришедший пробоваться в наш кордебалет, — несмотря на подчёркнуто серьёзный тон, в его голосе отчётливо слышались лукавые нотки. — Так что если ты снова решишь выдернуть меня по пустяку, то я буду вынужден сообщить девочкам о твоём желании включить свой номер в пятничную шоу-программу, — уже не скрывая веселья, подытожил Сусанна и красноречиво замолчал, явно ожидая какой-то определённой реакции на свою последнюю реплику.       Но Матео лишь символически пожал плечами — мол, поступайте, как знаете — и отвернулся к заставленной бутылками задней витрине, давая понять, что разговор окончен.       Можно проигнорировать бред своего умственно неполноценного босса, но проигнорировать плоский прикол своего, без сомнения, приятеля — это уже слишком. Такое спускать нельзя. И, кажется, Сусанна тоже придерживался этого мнения: резко перегнувшись через стойку, он ухватил не успевшего отойти на безопасное расстояние бармена за рукав его мятой цветастой рубашки.       — Мэт, — прозвучало слишком проникновенно для начала мозговправительной речи. — Лиз всегда говорила, что у мисс Кью просто неебический талант вытягивать всех и вся из дерьма. Но в этот раз у неё не получится так просто разгрести навалившееся — и дело даже не в его объёмах. Точнее, не только в них, — слабая усмешка, появившаяся на губах Сусанны, исчезла так быстро, словно её никогда и не было. — Просто она, в отличие от меня, не видит всей картины, — поняв, насколько самонадеянно это прозвучало, он со вздохом добавил: — Если бы мой уход правда что-нибудь решил, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Но так как я здесь, то это значит, — Сусанна разжал хватку на запястье бармена и скользнул рукой ниже, переплетая их пальцы, — что мне нужна твоя помощь. В последний раз.       Это была самая корявая, самая сумбурная попытка извинений на памяти Джеки. Только конченый идиот купится на…       — У вас будет час — большего обещать не могу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — не оборачиваясь, выдавил Матео, пытаясь хотя бы раздражённым тоном компенсировать свою позорно быструю капитуляцию. Но его недовольство выглядело бы куда убедительнее, если бы не отчаянно алевшие уши и почти затравленное напряжение, отчётливо читавшееся в линиях спины и плеч. Джеки спрятал ухмылку за кромкой опустевшего стакана: кажется, кое-кого здесь настиг запоздалый пубертат; и если в пятнадцать лет впадать в ступор от прикосновений объекта своей симпатии было простительно, то в тридцать это смотрелось просто отвратно. Почти так же, как и использовать в сомнительных целях втрескавшегося в тебя чувака, но кто он такой, чтобы осуждать чужие методы, которые к тому же были весьма действенными?       Напоследок сжав ладонь бармена ещё раз, Сусанна отстранился от стойки и, по-свойски приобняв Джеки — он хотел было удивиться столь резкой перемене настроения, но остриё ножа, занявшее своё прежнее место у него под курткой, быстро расставило всё по своим местам, — повёл его в сторону распахнутых настежь металлических дверей, через которые проходил хвост длинной, по всей видимости, начинающуюся где-то посреди ранее упомянутой вип-зоны и заканчивающуюся уже у самого выхода из клуба очередь.       — Не хочу лезть не в своё дело, — Джеки запнулся, провожая взглядом голую… нет, всё-таки просто одетую в обтягивающий комбинезон телесного цвета девицу. — Но будь я на твоём месте, то непременно бы открыл парочку кабинок для персонала. А то, боюсь, при таком аншлаге до сортира дотерпят лишь единицы.       — Не верти башкой, — полностью проигнорировав предыдущую реплику, процедил Сусанна. — Каждый из присутствующих здесь имеет зуб на… — выразительная пауза, — твоих друзей, и единственное, что удерживает их от того, чтобы пришить тебя на месте — это боязнь нарваться на гнев Сьюзи, которая вряд ли оценит потасовку в только что отремонтированном зале. — Джеки скептично осмотрелся по сторонам: возможно, этот бар не выглядел бы настолько уныло, появись на его стенах несколько колоритных пулевых вмятин. — И я был бы очень признателен, если бы ты не стал лишний раз искушать судьбу: мне сейчас не хочется проверять, насколько далеко простирается дове…       — Будь проще, — отмахнулся Джеки, легкомысленно закидывая руку на плечо Сусанны. Они ведь изображают из себя чумб, верно? Значит, подобная вольность с его стороны будет смотреться вполне уместно: — На мне ведь не висит табличка «я тусуюсь с «Валентино», так что всё будет в порядке, — услышав эти слова, парочка абсолютно идентично напомаженных парней, мимо которых они пытались незаметно протиснуться, вытаращилась на них своими густо подведёнными глазами. — Полегче, cariño, — почувствовав резкий укол под ребро, цыкнул Джеки. Недвусмысленная просьба заткнуться? Хотя, учитывая то, с каким остервенением Сусанна потащил его прочь от «близнецов», это вполне могло выйти абсолютно случайно.       — Мне следовало догадаться об уровне твоих умственных способностей ещё тогда, когда я заметил тебя на подступах к «У Лиззи», — «двойная тонировка», говорили они; «полная анонимность», говорили они. — Тебе просто повезло, что сегодня здесь нет никого из участников тех… переговоров. Кроме меня, — его голос дрогнул, но, тем не менее, Сусанна быстро взял себя в руки и продолжил, всё больше ожесточаясь: — Серьёзно, ты правда думал, что сменишь футболку — и никто не признает в тебе… того, кем ты являешься? — он подцепил пальцем болтающуюся на шее Джеки цепь и дёрнул, вынуждая его наклониться ближе. — Весь Найт-Сити знает, что если сдать хотя бы одного ублюдка из вашей братии на металлолом, то вырученных денег вполне хватит на безбедную старость. Мог бы хотя бы снять часть своих побрякушек, чтобы не так сильно привлекать к себе внимание, маскировщик хренов.       А вот до этой, казалось, просто элементарной вещи Джеки как-то сразу не догадался. Наверное, всё дело в том, что за годы, проведённые под крылом «Валентино», он настолько привык к успокаивающей тяжести висящих на груди золотых — и не совсем золотых — крестов и колец, от которых у непривычного человека наверняка бы сразу отвалились пальцы, что просто перестал обращать на них всякое внимание. И, как показала практика, за подобную беспечность приходилось расплачиваться — в этот раз сломанной шеей, если Сусанна сейчас же не отпустит его цепь.       К счастью, именно в тот момент дорогу им преградила низкорослая — от силы футов пять — женщина, без преувеличения занимающая своими необъятными телесами весь дверной проём. Да, дело дрянь. Здесь оставалось только два варианта: либо на свой страх и риск попытаться перешагнуть через даму, либо, наконец, отбросить все стеснения и начать свой разговор прямо здесь, ведь надежды, что очередь сдвинется с места, тем самым протолкнув этот «затор», были крайне малы. Но Сусанна оказался не робкого десятка. Уже предчувствуя скандал, который непременно повлекут за собой его действия, он тяжело вздохнул и аккуратно потряс стоящую перед ними женщину за плечо.       Подпрыгнув от неожиданности, она резко обернулась, уже готовясь высказать всё о желающих протиснуться мимо неё, но лишь замерла, недоумённо хлопая глазами. Хотя, Джеки и сам сейчас выглядел не лучше: он понимал, что так пялиться на незнакомого человека было, как минимум, невежливо, но ничего не мог с собой поделать. Наверное, то рагу всё-таки перестояло на жаре, раз ему теперь кажется, что перед ним стоит фарфоровая куколка, чью голову по ошибке насадили на необыкновенно уродливое обрюзгшее тело. Серьёзно, на её лице даже трещинки были, чтобы окончательно придать его обладательнице сходство с ожившей игрушкой.       — Какая неожиданная встреча, мой мальчик! — с нескрываемой радостью воскликнула женщина, прежде чем затараторить что-то на странном языке, по всей видимости являвшимся редким японским… или всё-таки китайским наречьем. Так, по крайней мере, этот набор звуков охарактеризовал переводчик Джеки, почти сразу же предложивший ему оформить подписку на сино-тибетский диалектный пакет.       — Неужели ты помнишь, во что я был одет на нашем первом свидании? — так, чтобы его точно слышали все в ближайшем радиусе, громким шёпотом пророкотал Джеки. Не сказать, что его очень сильно беспокоил этот вопрос, просто он знал женщин вроде этой куклы: если не хочешь провести следующие шесть часов, выслушивая бессвязную болтовню, то нужно пресечь её монолог в зародыше. И желательно как можно более унизительным для Сусанны способом: пусть не только Джеки будет неловко за эти публичные обжимания. А репутация… честно говоря, в данной ситуации ему было на неё плевать чуть более, чем полностью: он здесь фигура, так сказать, неизвестная, а сохранение чужого реноме — это уже не его дело.       — Да разве такое забудешь, — продолжая вежливо кивать в такт переливчатым трелям своей собеседницы, раздражённо ответил Сусанна. — И, смею заметить, в костюме ты смотрелся не в пример… — в каком, чёрт возьми, ещё костюме? Джеки отродясь такое не носил; хотя в его биографии был весьма стыдный период, когда он, ухлёстывая за Камилой, пытался одеваться поприличнее. Но с тех пор прошло уже лет так десять, если не больше.       Он открыл было рот, чтобы вежливо поинтересоваться, часто ли Сусанна проверяет свою оптику, как того неожиданно согнул пополам приступ весьма сильного кашля. Нож разом выпал из ослабевавших пальцев, и Джеки, с жалостью отметив необычное матово-чёрное лезвие — такая игрушка явно дорого обошлась своему владельцу, — не глядя отпихнул его ногой куда-то в сторону. Оставалось надеяться, что сегодня в клубе нет любителей расхаживать босиком.        — У меня пока нет старческого маразма, чтобы забыть, в каком шмотье ты был меньше дня назад, — нарочито сильно выделив последние слова, хрипло подытожил Сусанна, успокаивающе отмахиваясь от попыток женщины участливо похлопать его по спине.       Оскорблённая в лучших чувствах дама на это лишь неодобрительно покачала головой и хотела уже продолжить свой крайне сумбурный рассказ, как её внимание наконец-то привлёк Джеки. Угольные брови поползли вверх, а ярко-алые губы сложились в идеальную букву «о». Женщина перевела вопросительный взгляд обратно на Сусанну и, придирчиво вглядевшись в его лицо, неожиданно отступила в сторону от прохода, уступая им дорогу и попутно отдавливая ноги несчастным, которым просто не повезло в этот момент оказаться рядом с ней.       Помниться, его мама тоже часто этим грешила: нет, ломать людские стопы просто пройдясь по ним, она не умела — для этого ей просто не хватало веса, — но во всём, что касалось бросания многозначительных взглядов, ей равных не было. До сегодняшнего дня. Эта тучная кукла смотрела на них так, как это обычно делала Алехандра Уэллс, стоило Джеки выйти из ванной на несколько минут позже обычного: понимающе и в то же время самую капельку укоряюще. Но прежде чем он успел что-либо ей сказать, как Сусанна подхватил его под локоть, утаскивая прочь от этой эталонной жительницы «зловещей долины». Та, в свою очередь, растолковав подобную спешку как-то по-своему, напоследок заговорщицки подмигнула Джеки, что, признаться, выглядело жутковато. Как хорошо, что большую часть своего юности он провёл в Соноре, где подавляющая часть населения не могла позволить себе покупку сугубо косметических аугментаций. А то к боязни клоунов — которую, стыдно признавать, он получил в довольно-таки сознательном возрасте — непременно добавился бы ещё и страх перед подобными «ростовыми куклами».       До этого момента Джеки никогда не приходилось бывать в хвалёных приватных помещениях, расположенных в задней части клуба. Возможно, всё дело в том, что он ходил сюда не для того, чтобы по-быстрому сбросить пар с первой же необременённой моральными условностями девчонкой. Ведь ни для кого не было секретом, что основную клиентуру «У Лиззи» всегда составляли шлюхи — как по призванию, так и по профессии, — а подхватить какое-нибудь неизвестное науке венерическое заболевание Джеки как-то не особо хотелось.       И, как оказалось, он не многое потерял. Коридор, за посещение которого в обычное время ему пришлось бы выложить баксов так пятнадцать — и эта непозволительно большая сумма, разумеется, не включала в себя аренду комнаты, — выглядел ожидаемо убого. Невозможно сказать, кто именно стоял за этим ночным кошмаром любого обременённого вкусом человека: сама Элизабет или всё-таки её преемник. Скорее всего, первое. Ведь кому ещё, как не страдающей приступами киберпсихоза мисс Борден, могла прийти в голову идея украсить и без того давящие стены мигающей неоновой подсветкой. Как хорошо, что благодаря появлению имплантов, укрепляющих нервную систему, эпилепсия уже давно перешла в разряд побеждённых болезней.       — Та женщина, Минэко Бунраку, — неожиданно изрёк Сусанна, благодарно кивая стайке девчонок, без лишних вопросов расступившейся перед ними, — странно, что ты её не знаешь. Она ведь как-никак звезда Конгресс-стрит, — Джеки подавил стойкое желание закатить глаза: если он с «Валентино», это ещё не означает, что он поимённо знает всех шлюх из каждого подконтрольного им борделя. — И по совместительству одна из самых любимых гейш мистера Рохо, час с которой обходится ему приблизительно в шестьсот эдди, — он ослышался, или Сусанна сейчас правда говорит именно о его доне? Джеки, конечно, знал о нежной привязанности старика к фарфоровым изделиям, но неужели он не может позволить себе девицу, сделавшую себе полное косметическое преобразование тела? Или ему просто вставляет от сочетания красивого и безобразного? Что ж, у богатых свои причуды, которые простым смертным, к сожалению — или к счастью, — никогда не понять.       — Я готов заплатить по двойному тарифу, только чтобы забыть встречу с этой песчаной форелью, — усмехнулся Джеки, вытягивая шею — абсолютно излишне, учитывая, что он и так был выше всех присутствующих, — в попытке наконец-то понять, куда именно встроились все эти люди. Но тщетно: очередь длинной кишкой протягивалась до самого конца коридора, а затем заворачивала куда-то вправо. Теория «закрытых сортиров» с треском провалилась, даже не успев толком оформиться. — И хватит смотреть на меня так, словно это моя прямая обязанность — знать всех шл… проституток города. Я не тра… не пользуюсь их услугами, и, как следствие, просто не могу… — Сусанна одарил его подчёркнуто удивлённым взглядом, словно не веря, что с ним кто-то может спать забесплатно. — И вообще, если твоя Минкео настолько крутая, то какого чёрта она тут прохлаждается, упуская возможность срубить кучу бабла, по-быстрому объездив парочку богатых pendejos? — слишком очевидная попытка перевести разговор на другую тему, но она, как ни странно, сработала.       — С тех пор как Элизабет не стало, Минэко-сама считает своим долгом приходить сюда каждую ночь, чтобы убедиться, не успел ли я за четырнадцать часов её отсутствия окончательно угробить клуб. Хотя, как мне теперь кажется, её не столько беспокоит состояние «У Лиззи», сколько она просто не знает, чем себя занять, — коротко усмехнулся Сусанна, останавливаясь у нужной двери. — Ведь клиентов, несмотря на все её очевидные достоинства, у Минэко не так уж и много. А учитывая, что в свете последних событий она потеряла единственного придурка, готового отстёгивать ей по несколько тысяч за встречу, — разумеется, ведь Рохо был не настолько беспечен, чтобы продолжать кувыркаться с женщиной, косвенно связанной с «Шельмами», — то пора морально готовиться к тому, что она будет торчать здесь круглосуточно.       — Это очень интересно, — при других обстоятельствах Джеки правда был бы не прочь ещё немного послушать про любовницу своего босса, — но, может, ты наконец отпустишь меня, cariño? Я, конечно, понимаю, что ты безумно соскучился и всё такое, — не спуская взгляда с девушки, преувеличенно незаинтересованно поглядывающей в их сторону, он осторожно наклонился к уху Сусанны, — но тебе не кажется, что наши трогательные объятия стали несколько бессмысленными в отсутствии одного крайне важного элемента? — Сусанна сдавленно чертыхнулся, запоздало поняв, что успел где-то выронить лезвие. Вряд ли он действительно считал, что в случае чего ему удастся с его помощью уложить Джеки, взбреди тому в голову пришибить его: ведь несмотря на практически одинаковый рост, Сусанна значительно уступал ему в массе и, скорее всего, не питал особых надежд по поводу своих шансов в гипотетической драке. Так что его нож скорее являлся банальной попыткой сохранить иллюзию контроля над ситуацией и показать, кто здесь главный, чем настоящим средством самозащиты.       Выждав для приличия ещё несколько секунд, Сусанна подчёркнуто медленно, словно показывая, что это было сугубо его личным решением, убрал руку с талии Джеки и развернулся обратно к тактильной панели. Пара секунд — и кодовый замок довольно пискнул, меняя свой цвет на бледно-зелёный.       — Только без глупостей, — на всякий случай предупредил Сусанна, пинком открывая дверь. — Если со мной что-нибудь случиться, живым тебе отсюда не выйти.       — Откуда такое недоверие, cariño? Неужели ты считаешь меня способным нарушить закон гостеприимства, тем более после такого тёплого приёма? — Джеки рефлекторно пригнулся, чтобы не удариться лбом о низкий косяк. Вот за эту миниатюрность он и не любил клубные вип комнаты. Тут даже карликам не удастся нормально порезвиться, не пересчитав затылком все углы, что уж говорить о двух половозрелых людях, один из которых до кучи обладал его телосложением.       Прикрыв за собой дверь, Джеки вдруг замялся, неуверенно оглядываясь по сторонам. Уже второй раз за последние несколько часов он чувствовал себя готовым провалиться сквозь землю. Но на этот раз уже не от пробирающего до костей страха, а от банального стыда. Как же сильно он ошибался, когда думал, что более неловко, чем на приёме у Рохо, он уже сегодня себя не почувствует. Хотя с его стороны было слишком наивно ожидать от кабинета лидера «Шельм»… чего-то отличного от того, что он сейчас видел.       Если дон не стеснялся рушить стереотипы о том, как должен выглядеть кабинет одного из самых влиятельных криминальных лордов города, то Сусанна им безбожно потакал. И в этом заключалась его главная ошибка. Возможно, не пытайся он столь скрупулёзно следовать всем неписанным канонам условной внушительности, то у него могло получиться что-то достойное. Не на уровне победителей ежегодного Бостонского дизайнерского фестиваля, само собой, но Сусанна вполне бы мог обставить свой будуар, не превращая его в шаблонный бордель из допотопных порнографических роликов. Серьёзно, даже самая дешёвая комната мотеля «Без Слов», куда не ходили тискаться нищие подростки, и в которой Джеки по долгу службы приходилось пару раз ночевать, выглядела презентабельнее, чем это бордово-золотое убожество.       Можно вывезти шлюху из дома терпимости, но дом терпимости из шлюхи вывести просто невозможно.       Хотя Джеки уже не был уверен в том… практикует ли Сусанна вообще. Ведь, судя по всему, он являлся для «Шельм» кем-то вроде сутенёра и, если Рохо не преувеличивал насчёт количества девочек в его подчинении, проблем с деньгами у него быть не должно. К тому же, до стандартного рабочего кабинета проститутки убежище Сусанны, несмотря на откровенно блядские интерьеры, явно недотягивало: слишком много мусора — пустые пивные банки, коробки из-под еды навынос и куча другого барахла, место которому уже давно было на помойке — и ни одного тюбика со смазкой или ещё чего-то, связанного с сексом.       Тем не менее, эти подозрения нисколько не умоляли желание пошутить по поводу общей интимности обстановки.       — Позволь нескромный вопрос, — не удержался от шпильки Джеки, — но мы сюда пришли вести деловые переговоры или всё-таки… vinimos aquí para follar apasionadamente el resto de la noche? Атмосфера, знаешь ли, здесь как-то подозрительно сильно располагает к последнему, — Сусанна недоумённо нахмурился, но его замешательство длилось ровно столько же, сколько у встроенного языкового модуля занимал анализ и перевод устной речи.       Окинув комнату пристальным взглядом и не найдя в её интерьерах ничего предосудительного, Сусанна с чувством выполненного долга плюхнулся на занимающий почти всё свободное пространство полукруглый диван.       — Спасибо за предложение, но у меня нет привычки тащить работу в постель. Так что извиняй, если обломал надежды на горячий перепих, — печально вздохнув, словно и правда сожалея о неспособности организовать своему гостю полноценный обмен жидкостями, Сусанна легкомысленно закинул ноги на маленький журнальный столик. От этого нехитрого действия бумаги, спокойно лежащие на нём не особо ровной кипой, разлетелись в разные стороны.       «Вот вам и выебнулся», — насмешливо подумал Джеки, наклоняясь, чтобы собрать разбросанные по вытертому малиновому ковру листы. Собрать листы?.. Чёрт, будь трижды неладны правила этикета, ещё с раннего детства вдолблённые — не без помощи матери, конечно же, — в его голову. Но идти на попятную, при этом окончательно не потеряв собственного достоинства, было уже поздно. Поэтому, не спеша закончив этот спонтанный акт помощи ближнему, он выпрямился и, педантично поправив стопку бумаг, подал её Сусанне, уже морально приготовившись выслушать пару-тройку шуток по поводу «показа тылов в первые полчаса знакомства» и неуместности своего джентльменства.       Но тот лишь молчал, спокойно и самую малость недоверчиво вглядываясь в его лицо, словно ожидая подвоха.       Интересно только, какого именно.        Джеки не выдержал и, первым разорвав зрительный контакт — видимо, байки про то, что смотреть в светлые глаза было той ещё задачкой, оказались правдивы, — грубовато всучил стопку бумаг растерянно замершему Сусанне. Наверняка он рассчитывал, что Джеки, придя в неописуемый восторг от попавшей к нему в руки документации «Шельм», тут же попытается с ней свалить — и плевать на закрытую на кодовый замок дверь и отсутствие какого бы то ни было оружия при нём.       Хотя если исключить последние два обстоятельства, сама идея была весьма неплоха, и её успешное выполнение мигом докажет его невиновность Рохо — если тот, конечно, не сочтёт случившееся фикцией или чем похуже, — но… Джеки пришёл сюда не для того, чтобы реабилитироваться в глазах своего уже бывшего босса или, точнее, не только для этого: он преследовал куда более амбициозные цели, не ограничивающиеся банальным возвращением в семью. Если всё сложится именно так, как планируется, то вместе с восстановлением своего доброго имени он получит множество других не менее приятных бонусов. Слава миротворца нынче дорогого стоит. Только вряд ли она моментально поднимет его в так называемую «высшую лигу», но это уже издержки производства. Главное, чтобы твоё имя было у всех на слуху — а остальное приложится.       На секунду Джеки стало противно от собственных мыслей.       Конечно, в желании сделать из лимона лимонад не было ничего постыдного — на его месте так поступил бы каждый первый, — но ведь он изначально планировал это делать не для себя. По крайней мере, не в первую очередь. Рохо не видел смысла выяснять, кто прав, а кто виноват в случившемся на переговорах: он вполне мог позволить себе перестраховаться и устранить девчонок до того, как они успеют хоть что-нибудь предпринять. Джеки не считал себя гуманистом, но Найт-Сити и без того переполнен всяким дерьмом, и добавлять в этот бурлящий чан ещё и открытое противостояние двух крупных группировок, было неправильно.       Но какими бы не были его настоящие мотивы, в итоге выходит, что он, считай, почти бескорыстно рискует собой, чтобы спасти пару тысяч не-мертвецов, которые рискуют в ближайшее время потерять эту приставку, если Джеки не успеет разобраться в том, кому и зачем понадобилось стравливать «Валентино» с «Шельмами».       Интересно, знай Алехандра, что от действий — или бездействия — её сына зависит такое количество людей, повернулся бы у неё язык в очередной раз назвать его «боящимся всякого рода ответственности великовозрастным инфантилом»? Скорее всего, нет. Она просто без лишних слов достала бы из кладовки тот самый трофейный ремень, когда-то принадлежавший старику Уэллсу, и высекла бы Джеки так, чтобы раз и навсегда выбить из него и неуёмные амбиции вместе с жаждой славы, и таящиеся где-то в глубине души ростки самоотверженности. «Морган Блэкхенд всё ещё жив не потому, что он лучший, нет, он лучший, потому что всё ещё жив», — скорбно повторяла она каждый раз, стоило ей задним числом узнать про очередную рискованную выходку своего единственного отпрыска. Джеки, правда, не до конца понимал, почему его мать, в принципе не являвшаяся последовательницей течения «Свидетелей Чёрной Руки», продолжала так упорно петь дифирамбы полумифическому наёмнику. Конечно, плох головорез, не мечтающий стать вторым Блэкхендом, но неужели Алехандра правда думала через постоянное цитирование очерков об этом «вечном кумире всей малолетней шпаны», донести до своего сына ставшую уже избитой мысль, мол, чтобы стать легендой Найт-Сити, достаточно просто дожить здесь до старости?       С чисто методической точки зрения этот подход был вполне обоснованным — капля, падающая под нужным углом, рано или поздно сточит даже самый твёрдый камень, — но Алехандра не учла самого главного: Джеки, при всём уважении к игрокам старой высшей лиги, предпочитал ровняться на полумифических авантюристов вроде Джима ди Гриза, истории о котором ему рассказывали в детстве. И окажись Стальная Крыса сейчас на его месте, то он ни за что бы ни стал отсиживаться в подполье или спешно ретироваться из города, как, по слухам, в своё время и поступил Блэкхенд.       — «Бессрочная Забастовка в Виста-дель-Рей», — уцепившись взглядом за знакомый заголовок, крупными буквами украшающий лист, лежащий поверх общей стопки бумаг, громко продекламировал Джеки. Мода это, что ли, сейчас такая — печатать статьи, которые можно с лёгкостью прочитать в Сети? — И ты, дай угадаю, тут вообще не при делах.       — Ага, — поймав недоверчивый взгляд Джеки, Сусанна криво ухмыльнулся и, нарочито торжественно положа руку на сердце, произнёс:       — Мне, конечно, льстит, что ты такого высокого мнения о моих организаторских способностях, но нет: я правда не имею ни малейшего отношения к срыву работы двух крупнейших борделей на Конгресс-стрит. И другой подобной херне, творящейся сейчас в Хейвуде.       Джеки не верил этим словам ни на йоту, но всё-таки решился немного ему подыграть.       — Тогда кто это сделал? — терпеливо уточнил он, не без интереса ожидая, что теперь выдаст Сусанна: пошлую шутку с упоминанием всех Джекиных родственников или всё-таки не особо любезный приказ заткнуться?       Но тот, как оказалось, не любил соответствовать чужим ожиданиям. По крайней мере в том, что не касалось обстановки собственного рабочего места.       — Почему в случившемся обязательно должно быть замешано стороннее лицо? — вопросом на вопрос ответил Сусанна, выжидательно подпирая ладонью подбородок. — Может, ваши сотрудники просто наконец поняли, что больше не могут работать в таких скотских условиях? Ты ведь бывал в борделях «Валентино» и прекрасно знаешь … — отрицательный кивок головой. — Серьёзно? Мне казалось, к вам только ради этого и вступают, — Сусанна неопределённо пожал плечами, — ну, чтобы иметь постоянный бесплатный абонемент во все подконтрольные мистеру Рохо публичные дома.       — Если бы всё было именно так, как ты сейчас говоришь, то «Валентино» уже давно бы стал единственной бандой во всём нашем città del cazzo, предварительно, разумеется, оставив дона без последней пары штанов, — Сусанна выглядел настолько сбитым с толку этим очевидным откровением, что Джеки не выдержал и от души рассмеялся. Наверное, так откровенно потешаться над абсолютно незнакомым человеком, являющимся его единственной надеждой пролить свет на случившееся, было в корне неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Да и Сусанна, чего уж там, откровенно подливал масло в огонь: пытаясь хоть как-то сохранить остатки гордости, он до нелепого вызывающе вскинул подбородок и упрямо сжал подрагивающие губы. Неужели всерьёз планирует разрыдаться? Вполне вероятно. Психи ведь всегда отличались особой ранимостью — а в том, что у Сусанны явно не все дома, Джеки был более чем уверен: если только с недавних пор разговоры о себе в третьем лице не стали признаком ментального здоровья и хорошей самооценки. Расширить границы допустимых норм — просто гениальный способ избавиться от нескольких тысяч тихопомешанных, занимающих места в государственных дурдомах.       Джеки не сразу заметил, что к его собственному смеху примешиваются какие-то хриплые, отчасти напоминающие покашливания заядлого курильщика, звуки.       Поверить во внезапные слезы Сусанны почему-то оказалось намного проще, чем в то, что он может просто так взять и, отбросив попытку сохранить хорошую мину при плохой игре, зайтись в приступе почти беззвучного хохота. Который, к удивлению, не казался ещё одним проявлением пограничного расстройства личности — это был самый обычный смех самого обычного человека, слегка зажатый, словно его обладатель не привык особо выражать свои эмоции на людях, но при этом вполне обыкновенный. Признаться, Сусанна даже как-то помолодел — или просто лишившись маски показной надменности, стал наконец выглядеть на свои законные тридцать лет.       — Ну, как по мне, для того, чтобы ваш дон обанкротился, должно произойти нечто более грандиозное, — продолжая посмеиваться, выдавил из себя Сусанна. — Если даже беспорядки в Висте не так сильно ударили по его кошельку, как Рохо пытался тебе доказать, — откуда он знал, о чём именно они говорили с доном пару часов назад? Неужели кто-то из его личной службы безопасности сливает информацию «Шельмам»? Тогда всё ещё хуже, чем можно было изначально подумать. — А знаешь почему? — сказанная словно в продолжение собственных мыслей реплика заставила Джеки невольно вздрогнуть. — Потому что твой Рохо, как пить дать, чтобы минимизировать убытки от временной простойки своих борделей, отправил на место бастующих пару десятков своих дуболомов — отличный гамбит, даже самый придирчивый клиент не заметит разницу. Разве что у новеньких квалификация повыше, — это сейчас был плевок в сторону маскулинности парней «Валентино»? Судя по довольной ухмылке Сусанны, именно так оно и было.       Вот ведь ублюдок.       Возможно, они поладят.       — Хорошая попытка, но в этот раз тебе так просто соскочить с… темы не удастся, cariño. Квалификации, увы, недостаточно, — виновато развёл руками Джеки, с наслаждением отмечая, как разом помрачнело лицо Сусанна. В перебрасывание весьма сомнительными двусмысленными остротами можно прекрасно играть вдвоём. — Люди в своей массе не склонны к организованной деятельности в отсутствии чётко выраженного лидера. — Сусанна недоверчиво прищурился, словно эти довольно очевидные слова были последним, что он ожидал услышать. По крайней мере, именно от своего собеседника. Джеки почувствовал закипающую где-то внутри глухую злость: да, конкретно эту мысль он почерпнул из сегодняшнего разговора со своим боссом, но это не значит, что при любом другом раскладе он не смог бы дойти до подобного вывода самостоятельно.       Наверное, пора было уже привыкнуть к тому, что любая псевдоумная реплика в его исполнении вызывает у окружающих — включая даже собственную мать — подобную реакцию. Но раз хочешь выглядеть и вести себя, как тупой наёмник, то будь добр не обижаться, что каждый раз, когда ты открываешь рот, на тебя будут смотреть как на обезьяну, ни с того ни с сего решившую доказать гипотезу Римана.        — Поэтому спрашиваю ещё раз: какое отношение ты имеешь к происходящему в Виста-дель-Рей? — вышло намного жёстче, чем того позволяло его довольно-таки уязвимое положение, но Джеки был слишком раздражён, чтобы думать о таких мелочах вроде негласных правил этикета.       — Если исключить мои попытки предотвратить случившееся, то абсолютно никакое, — неожиданно серьёзно ответил Сусанна, откидываясь на спинку дивана. — Мне в кои-то веки удалось убедить Сьюзи попытаться решить ситуацию мирным путём, ну, через переговоры, а дальше… — он устало потёр виски и, прикрыв глаза, пару раз тяжело вздохнул, словно перед прыжком в омут. — Ты сам видел, чем это кончилось, — тремя трупами — по крайней мере, именно столько их было к тому моменту, когда Джеки не особо любезно затолкали в автозак. — Не знаю, как там у вас, но с нашей стороны эту ночь удалось пережить только нам с Фриной.       Фрина? Это, должно быть, и есть та колоритная рыжая девица, так удачно утащившая Сусанну буквально за минуту до приезда копов. Джеки тогда ещё подумал, что подобное совпадение просто не может оказаться случайностью. Но одного взгляда на ссутулившуюся фигуру Сусанны, так отчаянно пытающегося держаться со спокойной отстранённостью, хватило, чтобы понять: внезапное появление полиции не его рук дело. Или он просто не знал, что Рохо уже на протяжении многих лет систематически подкупает патрульно-постовую службу города. Или…       А какая уже разница?       «Большая, — вдруг промелькнуло в голове Джеки. — Если случившееся и правда не было неудачным планом «Шельм», тогда кто ещё мог вызвать копов по координатам переговоров?»       Словно заранее зная, чем именно они кончатся.       Либо крайне тупая крыса из своих, либо как раз та загадочная «третья сторона», заинтересованная в том, чтобы стравить «Валентино» с девочками. Либо крайне тупая крыса, засланная в их ряды загадочной «третьей стороной», которая была заинтересована в том, чтобы стравить «Валентино» с девочками.       Слишком много вариантов, каждый из которых имел место.       Но делиться подобным умозаключением, которое, к слову, ничем толком не подкреплялось, пока было рано. Тем более, это наверняка снова увело бы их прочь от темы разговора. Да и оставить откровение Сусанны без ответа было, по меньшей мере, невежливо, поэтому Джеки, собрав всю свою деликатность в кулак, сказал самое худшее из того, что вообще можно было ляпнуть в сложившейся ситуации:       — Прими мои соболезнования, — Сусанна тут же вперил свирепый взгляд в лицо своего собеседника. Только сейчас Джеки заметил, насколько измождённым он выглядел: впавшие щёки, чья нездоровая бледность ещё больше подчёркивалась неаккуратной щетиной, тёмные круги под глазами и сетка лопнувших сосудов вокруг потемневших от ярости радужек — похоже, последние деньки у Сусанны выдались крайне весёлыми. Сорванные переговоры, пулевое ранение — при этих мыслях Джеки почувствовал лёгкий укол вины — и муки совести за всех тех доверившихся ему людей, которых ему не удалось спасти, вряд ли способствовали крепкому сну.       — Можешь засунуть их себе в задницу, carbon, — Джеки тактично промолчал, справедливо рассудив, что сейчас не лучший момент для импровизированного урока испанского: в таком состоянии Сусанна скорее пропишет ему в челюсть, чем поблагодарит за замечание касательно своего хромающего произношения. — Ты ведь понимаешь, что это только начало? — продолжал он, распаляясь. — Патриция, Филиппа, Джордан… Их смерть только ещё больше убедила Сьюзи в необходимости принятия решительных мер… и моей некомпетентности. Скажу по секрету: я даже не знаю, что из этого хуже, — очередная болезненная ухмылка, от которой Джеки тут же стало не по себе: хреновый из него вышел бы психиатр, если его так передёргивает при любом упоминании второй личности Сусанны. Или первой. Или вообще десятой.       С этими чёртовыми шизофрениками ни в чём нельзя быть полностью уверенным.       — Сьюзи и Ко уже давно разрабатывали план саботажа предприятий «Валентино», а я со своими попытками донести наши требования до Рохо мирным путём стоял у них костью в горле. И вот, когда мне представилась возможность с блеском урегулировать наши, так сказать, разногласия, всё пошло по пизде. Думаю, мисс Куинн вместе со своим штабом чуть сами не померли от счастья, когда узнали, что я наконец-то прососался со своим пацифизмом, и теперь у них есть веская причина отстранить меня от дел, при этом не прогневав Элизабет. Да смилуется над ней Зейтгейст, — тут Сусанна неожиданно замолчал и медленно провёл ладонью по лицу, будто пытаясь стереть застывшую на нём мучительную гримасу. Как ни странно, но это действительно сработало: когда он вновь открыл глаза, в его взгляде не осталось и намёка на прежнюю ярость — лишь какая-то отрешённая усталость, словно одно только упоминание покойной Лиз Борден напрочь лишило его возможности злиться.       — Но, наверное, мне грех жаловаться на своё положение: я ведь жив и более-менее здоров, — Сусанна красноречиво похлопал себя по прострелянному боку. — Да и Сьюзи, ввиду резкого появления у неё уймы важных дел — она была бы конечной дурой, если бы не попыталась извлечь выгоду из происходящего с «Валентино», — пока как-то не спешит исполнять свою угрозу запереть меня, ради безопасности окружающих, в…       — В глубинах подсознания? — аккуратно подсказал Джеки. Честно говоря, эта ситуация всё больше и больше начинала походить на классический ужастик, главный герой которого страдал шизофренией: на середине хронометража контроль над телом обязательно захватывала одна из его наименее приятных субличностей, а потом… Оставалось только надеяться, что в их случае Сусанна всё-таки проявит чудеса стабильности и не осчастливит его внезапным появлением «Сьюзи», которая, если он всё правильно понял, не только имела здоровенный зуб на «Валентино», но и предпочитала решать проблемы весьма радикальными методами.       — Ага, если бы. Она без малого грозилась закрыть меня здесь, в этой сраной подсобке, посадив на хлеб и воду. Или, скорее, на то, что получится пропихнуть в щель между дверью и полом, — презрительно хмыкнул Сусанна. — Хотя, не знай я её истинных мотивов, то такая забота о собственной персоне мне бы немного польстила, — после короткой паузы с явной неохотой признался он.       — Умей во всём видеть свои плюсы: многие pervertidos платят огромные бабки, чтобы их поморили голодом в тёмном чулане, а тебе такая возможность выпала абсолютно бесплатно. Думаю, тебе пойдёт роль принцессы в темнице, cariño, — насмешливо заметил Джеки, складывая руки на груди. Несмотря на мысленное обещание вести себя максимально по-деловому, он просто не смог удержаться от едкого комментария: и, честно говоря, оно того стоило. Джеки даже на секунду пожалел, что его оптика не поддерживает модный нынче фоторежим: донельзя оскорблённая физиономия Сусанны явно заслуживала того, чтобы быть увековеченной на цифровой плёнке.       Для криминального босса, пускай и только-только начавшего свой тернистый путь в мире организованной преступности, парень непозволительно плохо держал лицо. Или это просто Джеки оказался гениальным эмпатом, сумевшим в первые полчаса знакомства подобрать к нему универсальную отмычку, вскрывающую его эмоциональные барьеры также легко, как мощный «ледокол» — сделанный на коленке протокол безопасности… при условии, что эта пресловутая коленка не принадлежала Ти-Баг — тогда пример уже не будет настолько удачным.       Но долго наслаждаться собственной маленькой победой — и комично уязвлённым лицом оппонента — у Джеки не получилось.       — Действительно, а почему бы и нет? — с преувеличенным воодушевлением воскликнул Сусанна. — Дракон в виде Сьюзи у меня уже есть, — он деловито загнул первый палец, — клёвый прикид и утончённые манеры — присутствуют, а главное, — Сусанна таинственно понизил голос, и Джеки против воли немного подался вперёд, чтобы расслышать окончание фразы, — я, как и положено самой что ни на есть настоящей, блядь, принцессе, просто отлично лажу с животными.       К своему стыду, Джеки потребовалась целая минута, чтобы понять очевидный подтекст последней реплики. «Животные»… Не сказать, что «Валентино» с ними прямо в дёсны целовались, но разные «ареалы обитания» и «кормовые базы» позволяли им временами довольно плодотворно сотрудничать между собой: помниться, несколько лет назад Рохо даже нанимал парочку их отрядов, чтобы окончательно выбить остатки «Шестой Улицы» из многострадальной Висты-дель-Рей.       Но ни для кого не было секретом, что эта кратковременная, хотя и эффективная помощь обошлась дону в просто баснословную, даже по его меркам, сумму. А «Шельмы»… Не в обиду им будет сказано, но Джеки очень сомневался, что по большей части не имеющие ничего, кроме собственного тела, женщины смогут позволить себе услуги самых элитных наёмников города, особенно если речь и правда заходила о полноценной защите. Конечно, всегда оставался вариант, что Сусанна был тайным любовником той жуткой двухметровой бабы с молотом, стоящей во главе «Животных»… Джеки тихо усмехнулся своим мыслям: уж лучше сразу лечь под строительный бульдозер, чем пытаться перепихнуться с кем-нибудь из этих ублюдков, но о вкусах, как известно, не спорят. Особенно, если они помогают сэкономить пару сотен тысяч евродолларов.       — Не думаю, что постоянный приём стероидов разжижил мозги Сасквоч настолько, чтобы она начала предоставлять услуги своих ребят всем кому ни попадя. И при этом абсолютно бесплатно, — нарочито равнодушно отметил Джеки, пытаясь незаметно размять затёкшую шею. Будь неладен потолок, из-за которого он не мог выпрямиться во весь рост. — Но даже если вас взяли под крылышко, то я всё равно не советовал бы тебе сильно рассчитывать на «Животных». Может, сейчас им по каким-то необъяснимым причинам и выгодно с тобой работать, но, знаешь, сильный союзник рано или поздно подчинит себе слабого. Это закон природы, cariño, — зачем-то для большей убедительности добавил он.       — Знаешь, что отличает психа от нормального человека? — Сусанна попытался демонстративно терпеливо сжать переносицу, но тут же, досадливо поморщившись, отдёрнул пальцы. Джеки заинтересованно склонил голову набок, разглядывая подозрительно припухший нос своего собеседника: интересно, кто и когда успел ему так хорошо вмазать?       — Разумеется, любовь к внезапным риторическим вопросам, — невинно предположил он, скрещивая руки на груди.       Сусанна сделал вид, что не заметил его насмешливое замечание: — Их отличает то, что псих, — с нажимом начал он, — строит верные логические цепочки на основе заведомо неверных исходных условий, — Джеки уважительно кивнул: нечасто встретишь хастлера, так бойко цитирующего Фрейда… или любого другого хрена из тех, чьи фамилии гордо украшали корешки антикварных книг, которые с таким трепетом коллекционировала Алехандра Уэллс: — Значит, ты действительно думаешь, что я имел в виду этих продажных мудозвонов «Животных», — Сусанна осуждающе покачал головой, словно одно только предположение об их возможном сотрудничестве само по себе было чем-то крайне оскорбительным. — Не хочу показаться грубым, — он на секунду замолчал, будто бы и правда подыскивая наиболее тактичную формулировку своим словам, — но видеть скрытые угрозы там, где их нет — это уже попахивает шизой, дружище.       Джеки чуть не поперхнулся от возмущения: парень, имеющий воображаемую деспотичную подружку, будет ставить под сомнение его адекватность? Он уже хотел всерьёз возмутиться по этому поводу, как вдруг заметил плохо скрываемые искорки веселья в светлых глазах Сусанны. Вся злость, даже не успев толком оформиться, совершенно иррациональным образом куда-то испарилась.       — Хотя, наверное, я сам виноват, что ввёл тебя в заблуждение такими сложными формулировками, — с деланным сожалением вздохнув, Сусанна запустил руку между диванных подушек и отточенным движением поочерёдно выудил оттуда две жестяных банки. — И пусть момент безнадёжно утерян, я сообщу тебе, о мой дражайший гость, что под «животным» я имел в виду одного конкретного борова, — чтобы в этот раз точно не допустить двусмысленной трактовки своих слов, он выразительно указал пальцем на Джеки. — А под «ладили», — так же чопорно продолжал распинаться Сусанна, — то, что мы весьма хорошо с тобой общаемся. По крайней мере, пока.       Но, к сожалению, ему не удалось выдержать менторский тон до конца. Где-то на середине фразы Сусанна сам понял, насколько нелепо выглядят его попытки нарочитого объяснения очевидных — для себя — вещей и, закинув голову назад, расхохотался. Громче, увереннее и даже как-то свободнее, чем тремя минутами ранее, будто напряжение, дамокловым мечом зависшее над ними с момента появления Джеки, наконец-то отпустило его.       И не только его одного.       — Чёрт возьми, где же мои манеры. Давай, присаживайся, — смахнув выступившие на глазах слёзы, Сусанна похлопал по месту рядом с собой. — После ремонта мы решили больше не использовать эту комнату по её прямому назначению. Мне ведь по статусу положен… или, учитывая последние обстоятельства, полагался, — преувеличенно безразлично поправился он, — свой собственный кабинет для приёма всяких важных шишек и прочего официального дерьма. Так что можешь спокойно притулиться куда хочешь — спермой ты себе задницу не заляпаешь, — Джеки насмешливо выгнул бровь: какая поразительная свобода выбора, особенно учитывая, что из горизонтальных поверхностей, способных выдержать его вес, здесь был только застланный грязным ковром пол и продавленный в центре полукруглый диван. — Но если тебя что-то не устраивает, — верно истолковав его замешательство, примирительно добавил Сусанна, — то я, как хороший хозяин, в качестве исключения могу предложить тебе усесться ко мне на колени, — если бы не преувеличенно слащавая улыбка, то Джеки и правда бы подумал, что с ним сейчас пытаются заигрывать. — Правда, в таком случае я не даю никаких гарантий, что тебе не придётся после нашей встречи срочно нести штаны в прачечную.       Джеки почувствовал, как на его нетронутой кибероснащением щеке дёрнулся желвак. Где-то на периферии сознания некстати всплыло, что вообще-то это именно он первым начал отвешивать недвусмысленные комментарии в сторону Сусанны. Наверное, будет лучше просто проигнорировать эту реплику или, на худой конец, показательно закатить глаза. Но Джеки слишком хорошо знал парней вроде Сусанны: уличное отребье, пусть и немного облагороженное лежащей на ней ответственностью, имело весьма чёткие представления касательно того, что считается слабостью. Так что деликатно отмолчаться, при этом не потеряв уважение к собственной персоне, у Джеки не получится. Но, как говориться, с волками жить…       — Спасибо за предупреждение, cariño. Хотя, честно говоря, я ожидал, что ты это скажешь, — Сусанна насмешливо прищурился, наблюдая за тем, как Джеки, преувеличенно медленно садится на противоположный конец дивана. Пружины ожидаемо жалобно скрипнули под его весом, прогибаясь почти до самого пола. Джеки неловко поёрзал, пытаясь устроиться поудобнее, но чем больше он старался это сделать, тем сильнее в него впивалось что-то из хлама, любовно припрятанного под диваном. «Лишь бы не пластмассовый хер», — отстранённо подумал Джеки, с трудом заставляя себя прекратить ёрзать: — Как-никак, но по статистике, — только что выдуманной лично им, но Сусанне это знать вовсе необязательно, — нарушениями мочеполовой системы страдает львиная доля мужчин за сорок, так что меня скорее удивило бы, если бы ты не имел проблем со спонтанной эякуляцией, чем…       Банка, пролетев буквально в паре миллиметров от его виска, пролетела буквально в паре миллиметров от его лица и, ударившись о спинку дивана, мягко спружинила на аляповатую подушку.       — Maldita sea, чувак, насилие — это, конечно, решение многих проблем, но ты хотя бы ради разнообразия попробуй говорить словами через рот, если тебя что-то не устраивает, — Джеки повертел в руках импровизированный снаряд, заинтересованно стирая с него конденсат — Сусанна организовал себе мини-бар прямо в диване? — пытаясь понять, что это вообще такое.       С этикетки ему радостно улыбалась хромированная пышногрудая девица, держащая на руках какое-то мультяшное существо, представлявшее собой плод порочной любви дельфина и кота. Ёмкая надпись «Счастливый Нектар», скромно приютившаяся внизу картинки, как и перечень непонятных аббревиатур на обратной стороне, не давали никакого представления о содержимом самой банки. Оно в равной степени могло оказаться как и пивом, так и детским питанием или новомодным жидким кормом для животных, чьи многочисленные аналоги за каким-то чёртом продавались почти на каждом углу. Неужели хозяева круглосуточных магазинов всерьёз рассчитывают, что в один прекрасный день к ним завалится топ-менеджер «Милитеха», которому в срочном порядке потребовалось покормить свою ручную черепашку, или кого там в этом сезоне себе заводят эти богатенькие говнюки?       — Но на твоём месте я бы действительно задумался об установке «Мистера Стадда», раз такое дело, — Джеки всё-таки щёлкнул кольцом банки и тут же сдавленно выругался, когда сквозь образовавшуюся щель, шипя, поползли хлопья пены. Комната сразу наполнилась тошнотворно-сладким химическим запахом. Значит, пить можно. — Если что, могу порекомендовать отличного рипера, правда, интимные аугментации — это слегка не его профиль, но, думаю, по старой дружбе…       — Ещё одно слово, — предостерегающе оборвал его Сусанна, — и я точно покажу на твоём печальном примере, что с половой системой, — в его исполнении этот вполне обычный медицинский термин прозвучал как нечто абсолютно неприличное, — у меня всё более чем в порядке. Но лично я предпочёл бы отложить это до свидания так пятого. Считай меня старомодным, но я не могу позволить держать свой хер парню, предварительно даже не подержавшись с ним за руки, — Джеки скептически хмыкнул, наблюдая за тем, как Сусанна, нетерпеливо выдернув язычок, жадно прикладывается к банке, словно в ней была не очередная дешёвая химия, а хвалёная артезианская вода, по двести эдди за литр. При мыслях о ней в горле тотчас предательски запершило. Если рассуждать логически, то вряд ли Сусанна специально держит в своём личном тайничке отравленную выпивку на случай прихода гостей — слишком велик риск в один прекрасный день забыться и стать жертвой собственной предусмотрительности. Но даже если и так, то конкретно на той банке, которую он запустил в Джеки, отсутствовали следы вскрытия. Вроде бы.       Не стоит думать о людях хуже, чем есть на самом деле, верно?       Старик Уэллс бы с ним сейчас не согласился.       Постаравшись выкинуть из головы как минимум пять способов, с помощью которых даже ребёнок мог вскрыть и потом бесшовно запаять алюминиевую банку, Джеки осторожно отхлебнул напиток и тут же поморщился из-за ударивших в нос пузырьков. Обычная газировка с какой-то сладкой присадкой… неужели яблоко? Интересно, все криминальные авторитеты — и пытающиеся затесаться в их ряды сводники — отличаются столь трепетной любовью к этому фрукту? Надо будет как-нибудь заскочить на огонёк к Брику, так, просто для чистоты эксперимента. Он-то уж точно не будет предлагать своему посетителю безалкогольное дерьмо, место которому было в секции детского питания, а сразу же, как и положено радушному хозяину, угостит его чем-то более обстоятельным — свинцом, например. Мальстрёмовцы они такие… мальстрёмовцы. Не удивительно, что никто в здравом уме не решался соваться к ним без крайней необходимости.        Немного подождав, Джеки сделал ещё один глоток: по меркам продающейся в торговых автоматах бурды, конкретно эта содовая была весьма неплохой. Даже очень. Наверное, у него вконец атрофировались все рецепторы, раз какая-то подкрашенная жижа, чей состав имел до неприличия много общего со средствами для мытья сортиров, кажется ему вкуснее натурального сока — дон Рохо вряд ли бы стал травиться дешёвым сублиматом, — которым его почивали недалече как два с половиной часа назад.       — Война с «Валентино». Почему ты так уверен в её неизбежности? — Джеки недоумённо поднял голову: Сусанна уже успел расправиться со своим напитком и теперь сидел, прожигая его тяжёлым взглядом. И когда они только успели перейти от обсуждения уместности аугментирования члена к…       Какое дилетантство. Какое, мать вашу, позорное дилетантство — за долгими «прелюдиями» позабыть о главной цели своего визита. Подобная рассеянность могла быть уместна на дружеских посиделках, но никак не во время переговоров, один из участников которых сразу же заявил, что в случае чего без лишних колебаний прибьёт своего собеседника.       Вдруг раздался громкий скрежет, и в ладонь неприятно впилось что-то острое. Джеки смущённо отставил слегка помятую банку в сторону; хорошо, что в ней было всего на пару глотков, иначе бы она сейчас непременно оказалась на его майке. Не то чтобы он особо трепетно относился к своему внешнему виду, но сидеть, облившись газировкой, было как-то несолидно.       Газировка. Стоило догадаться об этом раньше. В отличие от Рохо, Сусанна не имел достаточно веских причин, чтобы пытаться его отравить, но, учитывая недавние события, он вполне мог под видом «Счастливого Нектара» подсунуть Джеки какой-нибудь разбавленный нейролептик. А чем, если не его отупляющим нервную систему воздействием можно объяснить то, что совсем недавно вопившие об опасности инстинкты самосохранения сейчас благопристойно помалкивали? Конечно, был ещё один вариант, позорный до зубного скрежета, но от этого только ещё больше походящий на правду: «бессознательное» Джеки — вроде бы именно так напыщенные мудаки в белых халатах называли неподвластную рациональному восприятию сторону человеческой психики — просто не чувствовало в Сусанне угрозу. Возможно, решающую роль в этом сыграло то, что он выглядел практически его ровесником — пресловутое «практически» имело неплохие шансы исчезнуть вовсе, если Сусанна побреется и выспится, — а может, всё дело в отсутствии подавляющей ауры, так свойственной игрокам высшей лиги… ну, или конкретно тем её членам, с которыми Джеки не повезло пересечься.        — Почему я так уверен в неизбежности войны с «Валентино»? — глупо переспросил он, отчаянно пытаясь выдумать правдоподобный ответ на свой же вопрос. У него никогда не было проблем с импровизацией, но, как назло, именно сейчас, когда от умения складно врать напрямую зависел успех его довольно рискованного предприятия, в голове царила девственная пустота. Мысленно взвыв от осознания глубины ямы, в которую он всё больше и больше проваливался, Джеки вымученно ухмыльнулся, надеясь, что со стороны это будет выглядеть не так жалко, как есть на самом деле.       Чем он только думал, когда решился завалиться к «Шельмам», вооружившись одной лишь броской фразой? Да, тогда, в зале, ему удалось заинтриговать Сусанну, но что дальше? Наверное, Джеки просто изначально не был уверен в успешности своей задумки, поэтому и не стал особо её продумывать, вместо этого решив целиком положиться на удачу… Хорошая отмазка, жаль только, что на деле всё обстояло гораздо проще: не имея практически никакого опыта в составлении более-менее сложных планов, он банально не сумел продумать его на пару шагов вперёд.       — Я уверен в войне с «Валентино», — в этот раз Джеки всё-таки удалось заставить свой голос звучать твёрдо, — потому что… — когда не знаешь, что говорить — говори очевидное, и собеседник, безусловно, проникнется этой прозорливостью. — Потому что именно к такому результату обычно приводит нарушение священного перемирия во время переговоров. Или ты надеялся, что дон Рохо спустит убийство… одного из своих лучших переговорщиков вам с рук? — даже такое, специально обезличенное упоминание Яны заставляет что-то в груди Джеки болезненно сжаться. Хорошо, что пребывание в участке помогло ему немного остудить голову и в меру собственных возможностей проанализировать случившееся. Если бы не приезд копов, то он, отойдя от первоначального шока, точно бы бросился следом за Сусанной — и нет нужды говорить, чем кончился бы для них этот акт моментальной вендетты. Чёрт, Яна, будь он хоть трижды неплохим парнем, однозначно не стоил подобных рисков. Но, наверное, Джеки, при всей любви считать себя крутым расчётливым ублюдком, не настолько очерствел, чтобы оставить убийство ребёнка — пусть и на большинстве выросших в Найт-Сити детей клейма негде было ставить — безнаказанным. Что это, если не проявление хвалёной чести «Валентино», которую в нём много лет назад углядел их прежний дон, сеньор Кампо Орта: жалко конечно, что он слишком заигрался в придуманную им же идеологию, не предусматривавшей предательство со стороны ближайшего окружения.       — Тем не менее, ты здесь, — безразлично констатировал Сусанна, рассматривая свои ногти. — Это значит, что мистер Рохо понимает, что случившееся на переговорах — не более чем досадное недоразумение, — по его маске профессиональной отстранённости пробежала заметная трещина, и это однозначно не могло не радовать: намного проще иметь дела с собеседником, не пытающимся скрыть эмоции за покерным лицом — или делающим это так же неумело, как Сусанна. — И он готов предложить нам выход из этой ситуации.       Какое, однако, похвальное стремление к компромиссу. Даже как-то обидно, что оно было таким односторонним.       Ладно, продолжаем импровизацию.       — Если к утру все чики вернутся на свои рабочие места, — неохотно, словно сдаваясь после долгих уговоров, произнёс Джеки, — то у дона будет в разы меньше причин натравливать на вас своих парней, — расплывчатая и между тем абсолютно честная формулировка, достойная любого уважаемого переговорщика. Ведь Рохо, несмотря на все потуги строить из себя понимающего дядюшку, в первую очередь являлся бизнесменом — а ни один нормальный бизнесмен не станет развязывать открытое вооружённое противостояние с кем бы то ни было только из-за убийства одного, пусть и очень ценного кадра. Да и задетая гордость вместе с весьма унизительным фактом, что отобранные лично им люди угодили в подготовленную шлюхами западню здесь тоже ни при чём: единственной причиной, толкнувшей дона на столь решительные меры, были деньги, а точнее, их резкое сокращение. Так что «Шельмы» имели неплохие шансы выиграть себе немного времени на поиски реального виновника провокации, просто… скажем так, частично стабилизировав финансовый поток Рохо. А что? Должны же ведь они иметь хоть какой-то авторитет среди проституток или нет?       — Даже если бы это правда от нас зависело, мы бы не стали уговаривать девочек и парней вернуться обратно в ваши бордели, — такой ответ был вполне ожидаемым. В отличие от того, что последовало за ним. — И мистер Рохо не мог этого не знать — или хотя бы предполагать, — когда отправлял тебя сюда. Одного. Без охраны. И какой-либо подстраховки, — несмотря на душную жару каморки, в которой они сидели, Джеки разом прошиб холодный пот. Чёрт бы побрал Сусанну и его грёбаную наблюдательность. — Пути криминальных баронов, конечно же, неисповедимы, — задумчиво, словно разговаривая с самим собой, продолжил рассуждать он, — но мне почему-то кажется, что Рохо не стал бы так наплевательски относиться к безопасности своего переговорщика. Как и передавать через него условия, которые заведомо никто не будет исполнять. Так что у меня есть два варианта: ты либо где-то крепко насолил своему боссу, что он не прочь… — Сусанна нехорошо ухмыльнулся, — увидеть кое-какие части твоего тела, подброшенные к порогу своего офиса. И не смотри на меня так, — строго говоря, Джеки никак на него не смотрел, полностью сосредоточив своё внимание на висящей у двери картине, — с гонцами, приносившими идиотские требования, во все времена разговор был коротким. — Абсолютно безвкусная мазня, изображавшая стайку пышнотелых дев, в притворном ужасе бегущих от козлоногого мужика с гипертрофировано большими гениталиями.       Надо будет при случае распечатать себе такую же.       — А что во-вторых? — небрежно спросил Джеки, продолжая разглядывать пасторальный эпизод из жизни нимф. У него никогда не было проблем со скрыванием эмоций, но сейчас он почему-то опасался, что одного взгляда глаза в глаза Сусанне хватит, чтобы окончательно убедиться в его блефе. Хотя, он и без этого уже наверняка всё понял.       — Во-вторых, — вкрадчиво промурлыкал Сусанна, едва заметно наклоняясь вперёд. Несмотря на четыре с лишним фута свободного пространства между ними, Джеки мог поклясться, что у него защипало в носу от ядрёного запаха мятной жвачки. — Как ты объяснишь, что располагаешь информацией, доступ к которой, по логике вещей, имеет только дон и его ближайшее окружение? — Джеки непонимающе моргнул: это какой-то тест на олигофрению? — И давай сразу пропустим ту часть, где ты в лучших традициях дешёвого телемыла будешь загадочно молчать, недвусмысленно намекая на свой куда более высокий статус в иерархической системе «Валентино». Если бы это действительно было так, — снисходительно пояснил Сусанна, — то тебя бы никто не послал на переговоры с кучей «радикально настроенных проституток», как теперь нас зовут купленные Рохо журналисты. В следующий раз, когда Джеки почувствует себя полнейшим кретином, он обязательно вспомнит про крошку Сью. Хотя, его проблема заключалась не столько в интеллекте, сколько в паранойи и недоразвитой интуиции, благодаря которой Сусанна чувствовал подвох, но не более того. Это можно обернуть в свою пользу. Знать бы ещё как.  — Я не понимаю, что тебя здесь напрягает, cariño, — разумеется, он всё прекрасно понимал. — Меня должны были направить к тебе в гости, предварительно не введя в курс дела? Или для такого ответственного задания, как переговоры с Великой и Ужасной Сусанной Куинн, я должен целоваться в десны с доном и иметь сертификат почётного дипломата? — Джеки мысленно поаплодировал себе; это был сарказм уровня самого Джима ди Гриза: вполне безобидный, чтобы не стать поводом для мордобоя, но вместе с тем довольно красноречиво выражающий его отношение к происходящему.  — Никакой бы сертификат не помог тебе, нарвись ты действительно на мисс Кью, — неожиданно строго отметил Сусанна. Шутка оказалась слишком постироничной или кое-кто имел серьёзные проблемы с чувством юмора? — Вы с ней разминулись буквально на считанные минуты — и можно сказать, именно это тебя и спасло, — по его интонации было невозможно определить, радует его этот факт или, напротив, огорчает. — Но не о том речь, — раздражённо прервал себя Сусанна, явно недовольный тем, что его вновь отвлекли от темы разговора. — Я, конечно, не люблю судить брейн по его постеру, насколько бы всратым он не был, но давай смотреть правде в глаза: лично я бы не доверил тебе даже свою тачку, — для Джеки это было скорее признаком наивысшего доверия, чем чем-то само собой разумеющимся, — не то, что вести переговоры. Поэтому, я даю тебе последнюю возможность прекратить эту клоунаду и наконец сознаться, за каким чёртом ты сюда припёрся, Джакито. Это был самый быстрый разгон от нуля до сотни на его памяти.  — Если я скажу, что за тобой, ты мне поверишь? — почему-то разом севшим голосом прохрипел Джеки. — И вообще, полным именем меня зовёт только mi madre, когда я… — сдавленно хохотнув, попытался было ухватиться за соломинку он, как неожиданно пришедшее осознание одного крайне немаловажного факта заставило его осечься. — Постой-ка. Откуда ты знаешь, как меня зовут?       Сусанна будто бы только и ждал этого вопроса.       — Ты, видимо, от большого ума расплачивался с Матео со своего личного счёта, а там — немного сноровки и сетевой магии — и я знаю о тебе абсолютно всё, Джек, — как бы невзначай выделив его имя, невозмутимо проговорил Сусанна, — твоё имя, рост, вес, группу крови, установленные импланты…       — Половую принадлежность и цвет глаз, — с готовностью подхватил Джеки. Запугивание человека перечислением его метрических данных, которые, ко всему прочему, находились в едва ли не открытом доступе, было крайне оригинальным способом оказания психологического давления. Как и упоминание пресловутых аугментаций, чьё наличие или отсутствие никаким образом не отображалось в гражданской характеристике, на доступ к которой Сусанна так недвусмысленно намекал.       Но даже если на секунду предположить, что он и правда является гениальным нетраннером, способным перехватывать сигналы кредитных чипов, а затем по ним выяснять нигде не запротоколированную информацию об их владельцах, он в его схеме имелся один существенный просчёт.       — Все прекрасно знают, что в кабаках типа «У Лиззи» о конфиденциальности можно даже не мечтать. Поэтому, — Джеки самодовольно улыбнулся и жестом заправского фокусника достал из внутреннего кармана куртки потрёпанный бумажник, — чтобы не палить свои реквизиты, я специально рассчитался за виски наличкой. Ещё предположения, cariño?       Если бы взглядом можно было испепелять, то от Джеки уже бы не осталось ничего, кроме неказистой кучки золы.       Честно говоря, сам он не видел ничего необычного в том, что Сусанна знает его имя: всё-таки в Хейвуде — и, как оказалось, даже за его пределами — он фигура довольно известная… правда, во многом благодаря своему прямому родству с Мамой Уэллс, но это уже мелочи, не заслуживающие особого внимания. В отличие от подозрительно бурной реакции мистера — а может, всё-таки мисс? — Куинна на этот, казалось бы, общеизвестный факт.       — Значит, услышал на парковке, — игра красной потолочной подсветки, или щетина Сусанны действительно оказалась слишком короткой, чтобы хоть как-то скрыть его отчаянно порозовевшие щеки. — Слушай сюда, Дж… дружище, — торопливо, словно боясь, что его вновь перебьют, начал он, — с меня хватит этого бесполезного трёпа: либо ты сейчас же говоришь, кто тебя сюда подослал, либо я…       К счастью, узнать, что именно с ним собираются сделать, Джеки помешало раздавшееся на всю каморку оглушительно громкое шипение, до боли напоминающее звук, с которым его мама проматывала кассету «Топ-10 лучших ноктюрнов Шопена», в поисках композиции, точнее всего отражающей её настроение.       Что это ещё за чертовщина?       Судя по тому, с какой свирепостью Сусанна уставился в точку, расположенную где-то над его плечом, у него уже имелся ответ на данный вопрос.       Проследив за его взглядом, Джеки неловко обернулся, пытаясь определить источник шума. Благо, долго искать не пришлось: то, что он изначально принял за часть встроенной брейнданс системы, при ближайшем рассмотрении оказалось обычным динамиком… с микрофоном? Погодите. Джеки прекрасно знал, что каждая «приватная» клубная комната прослушивается — разумеется, только для безопасности посетителей, работников заведения и мира во всем мире, — но разве Сусанна, обустраивая в одном из этих помещений свой личный кабинет, не должен был в первую очередь избавиться от всей лишней гарнитуры, через которую его могут…       — Прости, что вмешиваюсь в вашу камарилью, шеф, — раздался сквозь треск помех женский голос. Весьма молодой женский голос. Джеки непроизвольно приосанился. — Но, как по мне, требовать от человека открыть тебе все карты, предварительно ему даже не представившись, не совсем честно.       Интересно, в этой комнате имеется видеонаблюдение?       — Спасибо за беспокойство, preciosa, — бросив мимолётный взгляд на уже готового разразиться гневной тирадой Сусанну, примирительно усмехнулся Джеки, — но мы с твоим начальником вроде как успели познакомиться. Верно, Сью? — фамильярно подмигнув сидящему напротив мужчине, добавил он.       Уже второй раз за вечер после слов Джеки в комнате повисала тяжёлая пауза.       Правда, в этот раз тишина вышла скорее неловкой, чем гнетущей — возможно, из-за отсутствия упирающегося в ребро ножа и толпы скорбно молчащих людей, не отказавшихся посмотреть, как он вспорет кое-чей живот. А может, благодарить стоит мерный шум динамика, создающий фон, достойный стать сопровождением какой-нибудь ситкомной немой сцены.       — Твою мать, шеф, — наконец поражённо выдохнула девушка, абсолютно не заботясь о соблюдении какой-либо субординации. — Ты хоть представляешь, что с нами сделает Сусанна, когда узнает, что ты уже второй раз за неделю проворачиваешь сомнительные делишки с участием «Валентино», прикрываясь её именем?       Ничего себе.       — Ты ей ничего не расскажешь, — неожиданно жёстко отрезал… и как его называть? Сначала этот парень появляется на переговорах и представляется главарём «Шельм», затем выясняется, что «Сусанна Куинн» и «Сьюзи Кью» — это конфликтующие между собой субличности одного человека — звучит безумно, но не безумнее сводки ежедневных новостей, — а теперь… Теперь Джеки обязательно прекратит смотреть ночные конспирологические шоу, что помимо рядовых страшилок о населённых крысами-оборотнями канализациях, грузили доверчивых зрителей россказнями про случаи раздвоения личности, причиной которых являлась одержимость человека диким инскином… Как же он сразу об этом не вспомнил!       Нет, одёрнул себя Джеки, не надо усугублять: его мозг и так, по всей видимости, слишком разжижился, раз его может обвести вокруг пальца какой-то мелкий хастлер, даже не ставя это своей целью.       — Я бы не задумываясь сдала вашу сладкую парочку мисс Куинн, — первоначальное удивление в голосе девушки необычайно быстро уступило место раздражению, — но на твоё счастье босс слишком серьёзно относится к правилу «Доносчику первый кнут», а попасть под раздачу — особенно учитывая, что исполнять роль твоей сиделки она поручила именно мне, — я не очень хочу, — «Сусанна» показательно закатил глаза, нисколько не смущённый тем фактом, что его собеседница этого не видела.       — Не волнуйся, Джуди: не донесёшь ты — это обязательно сделает кто-то ещё, — нарочито беззаботно отозвался он. — В зале, как ты наверняка заметила, полно народу, так что босс по-любому узнает о том, что ты хреново за мной приглядываешь, — насмешка уровня пятилетки, но девушка, видимо, имела на этот счёт определённый пунктик.       — Вот тебе обязательно быть таким легкомысленным говнюком? О чём ты только думал, притаскивая этого перца в наш главный штаб, да ещё и сегодня: бьюсь об заклад, уж точно не о том, как это скажется на репутации босса. Если сейчас хоть кто-то заподозрит её в сотрудничестве с «Валентино», то мы рискуем потерять…       — Да никто этого мудака сюда не звал — он сам припёрся!       — О, тогда совсем другое дело! Я бы даже в это поверила, если бы ты весь вечер не сидел как на иголках, и минут за десять до прихода своего дружка не решил бы срочно подышать свежим воздухом. Предварительно свистнув у меня жвачку. Чёрт, надо было сразу звонить боссу, а не тешить себя надеждами, что это к тебе наконец-то решил пожаловать твой загадочный бойфренд, в существование которого мы уже все перестали верить.       — Но любопытство, как погляжу, перевесило беспокойство за репутацию мисс Куинн.       — Если под любопытством ты подразумеваешь желание плюнуть твоей зазнобе в лицо, то да, в этот раз оно действительно оказалось сильнее здравого смысла. Серьёзно, шеф, на твоём месте я бы сразу порвала с парнем, не примчавшимся держать меня за ручку, пока конгресс из престарелых путан пытается решить, какой цвет медицинских ниток больше подходит к моим глазам.       — Я тогда даже двух слов связать не мог, не говоря уже о том, чтобы вспомнить чей-либо номер.       — Не хочу тебя расстраивать, шеф, но ты и в своём обычном состоянии не отличаешься красноречием и хорошей памятью. Ладно-ладно, шучу. Но это правда весьма тревожный звоночек, если ты не можешь позволить своему благоверному лицезреть себя в момен…       — Кто-нибудь мне объяснит, что за ебанина здесь творится? — наконец не выдержав, рявкнул Джеки, не обращая внимания на то, что вопреки своим немногим принципам выругался при даме. С детства у него выработалась стойкая неприязнь к двум вещам, а именно к бесполезному трёпу — правда, конкретно из этого потока информации он смог выудить имя незнакомки с мелодичным голосом — и моментам, когда о его присутствии забывали.       — Ты ведь пришёл сюда на встречу с боссом «Шельм»… Джеки, верно? — он даже не успел открыть рот, как девушка, нисколько не сомневаясь в его утвердительном ответе, продолжила: — Тогда вынуждена тебя огорчить. Шеф, конечно, у нас знатный шельмец, но слишком уж независимый. В том плане, что с недавних пор от него не зависит ровным счётом ничего.       Это было… плохо. Относительно предсказуемо, но всё равно плохо.       Выдержав драматическую паузу, главной целью которой было подчеркнуть всю степень его разочарования, Джеки взъерошил волосы, надеясь, что со стороны его досада выглядит не слишком наигранно.       — Получается, я зря к вам припёрся? — из динамика послышался сконфуженный вздох, словно Джуди и правда было стыдно за то, что её шеф отнял у него столько времени. — Спасибо, что так быстро разложила всё по полочкам, preciosa, — с долей чётко выверенного раздражения произнёс Джеки, осторожно скашивая взгляд в сторону притихшего лже-Сусанны. Абсолютно никакой реакции. — Думаю, больше мне здесь рассиживаться не имеет смысла, — он медленно потянулся, разминая уставшую лежать на неудобном подголовнике шею. — Бывайте, muchachos, — на случай, если он недостаточно чётко обозначил свои намерения, добавил Джеки, медленно поднимаясь с дивана. — И напоследок маленькое дружеское предупреждение: дону Рохо куда легче самостоятельно загнать девочек обратно в бордели, чем пытаться отлавливать эту вашу мисс Куи…       Неожиданно болезненный удар по голени заставил его рухнуть обратно на диван. Признаться, Джеки рассчитывал, что его попытаются остановить — но не таким же варварским способом.       — Что за дела, cabrón? — профессионально возмутился он. — Поболтали и хватит: я больше не собираюсь тратить своё время на какого-то бесполезного…       Но жёсткий каблук, упёршийся прямо в чувствительное местечко где-то пониже колена, заставил его замолчать на полуслове. Отчётливо понимая, что его не до конца прижившийся суставной имплант будет выбит раньше, чем он успеет что-либо предпринять, Джеки с трудом заставил себя расслабиться.       — Джуди… мисс Альварес слегка преувеличила, называв меня абсолютно бесполезным, — наконец заговорил лже-Сусанна. — Не буду врать: наши отношения с мисс Куинн сейчас переживают, мягко говоря, не лучшие времена, но я по-прежнему её зам — и так просто с этой должности ей меня не выпереть, — Джеки озадаченно моргнул — где это видано, чтобы босс не мог уволить одного из своих подчинённых? — но промолчал. — Так что ты практически ничего не теряешь, беседуя со мной, а не с ней… Ну, кроме сомнительного удовольствия проходить остаток жизни с имплантированным хером. Хотя, это далеко не самое страшное, что с тобой может сделать Кью, — в голосе мужчины появились нарочито доверительные нотки, словно он собирался рассказать какой-то архиважный секрет. — Она всегда ненавидела «Валентино», а срыв наших переговоров, повторюсь, дал ей неплохой повод стрелять на поражение в каждого из ребят дона, приблизившегося к ней меньше чем на пятьсот футов.       По правде говоря, это было не совсем то — или, точнее, совсем не то, — что рассчитывал услышать Джеки.       — И это типа должно меня убедить, что болтовня с тобой не только ничем не отличается от разговорчиков с мисс Кью, но ещё и полезна для моего здоровья? Извиняй, cariño, но всё не так просто, — снисходительность, с которой прозвучали эти слова, заставила Джеки невольно скривиться. — Даже если закрыть глаза на твоё недавнее нытьё по поводу того, как сильно тебя ранит ненависть собственного босса, — строго говоря, ничего подобного ему никто не говорил, но он был достаточно проницательным, чтобы самостоятельно разглядеть это между строк, — то я бы всё равно не поверил, что ты можешь вертеть ею, как вздумается. Возможно, сейчас твой маленький мирок разрушится, — проигнорировав скептически вскинутые брови собеседника, Джеки подпустил в свой голос сожаления, — но мисс Кью не обязана прислушиваться к мнению парня, которого ей навязали в заместители, — судя по резко вытянувшемуся лицу «Сусанны», его предположение оказалось правдой или чем-то крайне близким к ней. — Формальные полномочия, особенно с такой подмоченной репутацией, как у тебя, немногого стоят, приятель. А мне… то есть дону Рохо нужны чёткие гарантии того, что он… точнее, если он… — Джеки запоздало оборвал себя на полуслове: — Эй, ты вообще меня слушаешь?       По всей видимости, нет.       Хотя этот факт оскорбил его не настолько сильно, как он хотел то показать. Напротив, решение «Сусанны» неожиданно уйти в себя крайне благородно избавило Джеки от необходимости придумывать требования дона, звучащие более-менее похоже на правду.       — Нельзя так крепко обговняться и рассчитывать, что к тебе будут относиться как прежде, — нараспев, словно цитируя строчку из какого-то паршивого телесериала, продекламировал лже-Сусанна, тупо уставившись на сцепленные перед собой ладони. Но не успел он толком насладиться видом костлявых пальцев, как по его лицу пробежала болезненная судорога. Он с ощутимым трудом моргнул, и его взгляд снова стал осмысленным, будто бы и не было этой странной заминки. — Ты так упорно твердишь, мол, тебя сюда прислал ваш дон, что я всерьёз начинаю верить слухам, что старик совсем раскис и начал разбрасываться вторыми шансами. Смекаешь, к чему я клоню? — Джеки отрицательно помотал головой, в этот раз действительно не поспевая за ходом мысли. — К тому, что Рохо никогда бы не доверил вести переговоры человеку, уже один раз их — пускай и косвенно — завалившему. Хотя, как по мне, вина за произошедшее должна целиком и полностью лежать на той нетраннерской бляди, решившей, что мои мозги будут гораздо лучше смотре… А я всё гадал, когда же ты наконец-то покажешь яйца, — слегка понизив голос, язвительно тянет «Сусанна»; его лицо неожиданно оказывается так близко, что можно сосчитать редкие крапинки родинок, хаотично разбросанных по щекам.       С ощутимым трудом подавив вспышку гнева, Джеки крепче сжал пальцами застиранную майку «Сусанны», попутно пытаясь удобнее пристроить больную ногу на разделявший их журнальный столик. Несмотря на свою не внушающую доверие конструкцию, он даже не скрипнул под навалившимся на него весом — весьма похвально для дешёвки, явно купленной на блошином рынке Кабуки.       Признаться, Джеки никак не ожидал, что простой и, более того, ожидаемый выпад в сторону Яны, с которым они не даже не были чумбами в полном понимании этого слова, настолько сильно его заденет. Но с другой стороны они оба были с «Валентино», а там как с семьёй: до поры до времени можно спокойно класть на существование своего троюродного племянника, но стоит какому-нибудь непонятному херу начать на него наезжать — и нет никаких сомнений, чью сторону ты примешь.       К тому же, о мёртвых говорят либо хорошо, либо никак.       — Если ты такой догадливый, cabrón, то, может, скажешь, что мешает мне свернуть твою тощую шею? — как можно тише, чтобы его не было слышно через встроенную в стену гарнитуру, поинтересовался Джеки, встряхивая на удивление покладистого лже-Сусанну. Тот не принимал никаких попыток оттолкнуть его или хотя бы позвать на помощь, но вряд ли это было проявлением пресловутого парализующего страха: для смертельно напуганного «Сусанна» выглядел до неприличия довольным, словно быть зажатым на диване в недрах захламлённой подсобки стрип-бара являлось пределом его мечтаний.       — Учитывая, как активно ты трёшься рядом с «Валентино», хотя тебе далеко не пятнадцать, то я бы не стал особо рассчитывать на твоё здравомыслие и инстинкт самосохранения, — насмешливо прищурившись, заметил он. — Так что полагаю, дело здесь в личной заинтересованности, — «Сусанна» осторожно обхватил пальцами запястье Джеки, вынуждая его посмотреть себе в глаза. — И хочешь — верь, а хочешь — нет, но мне почему-то кажется, что я являюсь довольно важной составляющей игры, которую ты ведёшь. Или пока только планируешь.       — Стоило раскладу сил немного измениться, и ты уже пытаешься затесаться ко мне в приятели? — пытаясь скрыть растерянность за показной грубостью, прорычал Джеки. Как быть дальше? До «Сусанны» наконец-то дошло, что его никто сюда не посылал, и теперь ему только оставалось решить, как именно распорядиться полученной информацией: пинком под зад выгнать Джеки из клуба или… Ну не станет он правда рисковать своей шеей, пытаясь выдать дону возможного перебежчика. Тем более, должен же он чувствовать с Джеки хоть какое-нибудь духовное родство: ведь они оба действовали за спинами своих боссов, до кучи прикрываясь их именами. Кто в буквальном, а кто в фигуральном смысле.       — Вообще-то я имел в виду лишь взаимовыгодное использование, но если тебе принципиально иметь близкие отношения со своим партнёром, то у меня как раз освободилась парочка вакантных мест на роль моего друга, — «Сусанна» благодушно потрепал предплечье удерживающей его руки. — Ты, как и я, хочешь разбираться в случившимся и на время, пока наши цели совпадают, дядюшка Ви готов предложить тебе сотрудничество.       Ничего себе. Наверное, стоило сразу припереть «Сусанну» к стенке: глядишь, он бы быстрее сознался в том… Что в нём заинтересован какой-то очередной хрен из «Шельм»? Теперь самое главное ничего не завалить — и, по возможности, максимально не выдавая собственную заинтересованность в подобном исходе событий, осторожно выспросить, кто он вообще такой и…       — А это ещё что за payasito? — «Сусанна» как-то разом помрачнел, и Джеки, несколько торопливо разжав пальцы, отодвинулся от него. Чёрт, вышло как-то слишком грубо, особенно учитывая, что «дядюшка Ви», кем бы он ни являлся, был настроен к нему вполне дружелюбно. Наверное.       — Это моё имя, и только не говори, что ты всё ещё думал, что меня зовут Сусанной, — сварливо протянул мужчина, показательно оттягивая и без того широкий ворот майки так, словно мгновением ранее его держали за горло, а не за грудки. Джеки недовольно закатил глаза, и Ви — это насколько надо ненавидеть своего ребёнка, чтобы дать ему подобное имечко? — поняв, что извинений за столь непочтительное обращение к собственной персоне ожидать не стоит, с усмешкой подал ему руку:       — Ну так что, поможем друг другу как два взрослых свободных человека, а не как взрослый свободный человек и мальчик на побегушках у «Валентино»? — это ему за «payasito». Джеки недоверчиво посмотрел на едва заметно подрагивающую ладонь. Возможно, он был здесь не единственным, слишком сильно заинтересованным в помощи из вне.       «Ничего хорошего из этого не выйдет», — отметил про себя Джеки, молча встряхивая протянутую руку.       Капкан со скрипом захлопнулся.