Крылья

Утро началось с поспешных сборов и криков, что выдавал невыспавшийся сержант. Я сидел на табурете и заряжал автомат, глядя на его широкую спину, мелькающую то тут, то там. Хрипловатый голос отдавал приказы рядовым, а те поспешно выкрикивали "есть, сэр" и бежали по обозначенным делам. Я боялся встретиться с сержантом глазами, но всё равно поднимал их и смотрел, наслаждаясь его видом. - Ты куда-то летишь? - Джим подсел ко мне и закинул ногу на ногу. - Да. Сержант берёт меня с собой. - Уууу...- протянул Пирсон. - Да у железобетонного Лектера появился любимчик. - Не смешно. - Кому как. - Ревнуешь? - А ты думал? Старик, ты должен быть только моим! - Стереги мою койку! - Ценой собственной жизни! Джим засмеялся и посмотрел на сержанта. - Куда вы? - Я не знаю, не спрашивал. Куда-то в город. - Надолго? - Нет. Отложив автомат, я встал и потянулся за бронежилетом, который лежал здесь же, на столе. Джим хлопнул меня по плечу и ушёл, насвистывая что-то знакомое, сегодня он отдыхает и настроение у него соответствующее. - Готов? - сержант возник ниоткуда и я вздрогнул, оглядываясь на него. - Да, сэр. - Идём! Вертолет уже ждёт. Когда мы вышли на взлетку, по моей спине пробежал холод. Не могу сказать, что это было - дурной знак или просто предчувствие. Я обернулся назад, увидел машущего мне Пирсона, парней, гоняющих мяч. Что-то было не то, не так. Не знаю и объяснить не могу. Кинув взгляд на Лектера, я натолкнулся на его карие глаза, изучающие меня. - Что с тобой, рядовой? - Ничего, сэр. Я запрыгнул в вертолет и положил автомат на колени. Минуты полёта длились необычно долго, я устал сидеть и разглядывать серое марево земли. Тень от нашей вертушки неслась за нами, не желая отстать ни на секунду. Подлетая к городу, мы вскинули автоматы и приготовились к осмотру местности. Лектер был напряжён, кажется, он не всё сказал вчера и тот, кого мы летим забирать, не простой информатор. - Ракетчик!!! - раздалось вдруг слева, и я испуганно вскинул глаза на сержанта. - Держись! - крикнул он, хватаясь за ремни. Хлопок был не такой громкий, как я представлял. Громче я слышал крики пилотов, вызывающих базу и кричащих о том, что мы падаем. Вертолёт закружило в воздухе, и я подумал, что сейчас меня стошнит от этой болтанки и, наверное, хорошо, что я не успел позавтракать. На земле я ненадолго очнулся и понял, что не могу пошевелить ногами, они были зажаты обломками вертолета. Не скажу, что было чертовски больно, было чертовски страшно. Я дотянулся до автомата и, сжав зубы, приготовился стрелять. - Грэм! Грэм! Жив? Лектер сидел неподалёку, он тоже был ранен, но не смертельно. Руки и ноги целы, оружие в руках и курок взведен. - Да, - сказав это, я почувствовал, как рот обожгло кровью. Откуда она? Сглотнув её и ощутив металлический вкус, мне стало плохо. Я слышал, как стреляет автомат сержанта, как он матерится на незнакомом языке, как зовёт меня по имени. Моё имя из его уст звучит неприлично приятно. - Уилл! Уилл! Я поднял взгляд и увидел, как он кинулся ко мне, закрывая своим телом, и наши каски ударились друг о друга. Его лицо так близко, что я чувствую мятное дыхание на своих губах. - Уилл.. А дальше темнота... Я очнулся в военном госпитале, куда меня всё же смогли доставить. Первое, что я увидел, мои ноги, перебинтованные от паха и до колен. Боли не было, лекарства отлично купировали её, оставляя меня в лёгком тумане. Палата на несколько человек, но здесь только я, остальные кровати пусты. На память пришло лицо сержанта, такое близкое, испачканное кровью и землёй. Где он? Он должен быть где-то здесь, его ведь ранили. - Доктор! Доктор! В палату вошёл медбрат и приветливо улыбнулся. - Ну и повезло же тебе! Обе ноги целые. Очутиться под вертолетом и уцелеть! Мужчина бегло осмотрел меня и пощупал пульс. - Отличный мотор, рядовой! - Сержант ...- прошептал я. - Сержант? - Лектер. Лицо медбрата утратило всю напускную веселость. Он хотел развернуться и уйти, оставить меня в неведении, сославшись на важный обход. И пусть бы врачи сами разговаривали со мной. Но что-то в моём взгляде остановило его. - Послушай... - Он жив? - Нет, рядовой Грэм. Он закрыл тебя своим телом и принял весь удар на себя. Мне жаль. Я почувствовал, как слёзы обжигают обветренную кожу лица и скатываются вниз, оставляя мокрые следы. Как же так?! Как же так?! Закрыв глаза я увидел его лицо, такое близкое и тёплое. Он смотрит на меня, как тогда ночью, у казармы, не решаясь поцеловать. Мои рыдания становились громче, я колотил затылком о подушку в отчаянии. Подняв руки к лицу, я закрыл глаза ладонями и взвыл, ощущая сильнейшую душевную боль.