Крылья

Месяц. Я лежал в госпитале целый грёбаный месяц. Провожал рассветы и закаты через грязное окно, которое не видело тряпки много лет. Доктор уверял, что мне несказанно повезло, но вот в чём вопрос - в чём именно моё везение? В том, что я повинен в смерти человека? В том, что я проживаю чужую жизнь? В чём везение? В том, что каждую ночь я просыпаюсь в поту, с криками помощи и именем сержанта на губах? Я вижу его всё время! Каждый дурацкий день, проведенный в этом чёртовом госпитале! Я вижу карие глаза, смотрящие на меня, я вижу губы, изогнутые в полуулыбке, как тогда ночью, у казармы. Я повинен в смерти и это самый тяжёлый груз, что я когда-либо нёс. Джим приходил несколько раз и всё время пытался приободрить меня, рассказывая смешные истории с базы, пока однажды я не сорвался. - Какого хуя, Джим? Неужели ты думаешь, что мне смешно? Пирсон не обиделся, наверное он отчасти понимал моё состояние. - Ты не виноват, Уилл. Здесь решает война. А сержант...сделал то, что посчитал нужным. Наверное каждый бы... - Ты бы так сделал?! Пирсон замолчал, глядя в окно. - Это моя смерть, Джим. Моя, не его. Когда я вернулся на базу, я стал замечать странные взгляды, направленные в мою сторону. Нет, они не были злыми, скорее любопытными. У каждого из рейнджеров крутился на языке свой вопрос, но никто и никогда не беспокоил меня ими. Джим отдалился, чему я был рад. Мы всё так же занимали одну двухъярусную кровать, но больше не были братьями, просто соседями. Вместо сержанта по казарме разгуливал капрал Грин - низкорослый и плечистый, словно бык. Его лицо исполосовано шрамами, полученными от взрыва гранаты, а в зелёных глазах застыла вечная злость, направленная на повстанцев. Я сидел в столовой за завтраком, когда ко мне подошёл капрал. Он сел на стул и пристально посмотрел в глаза, ища там что-то своё. - Злишься? - спросил он. - Нет, сэр. - Злишься. Считаешь, что жизнь несправедлива. Так и есть. Она забирает лучших из нас тогда, когда мы этого не ждём. Я знал твоего сержанта. Я оттолкнул тарелку с кашей и поднял взгляд на капрала. - Хочешь отомстить? - Да, сэр, - процедил я. - Пойдёшь в мой взвод. С генералом я поговорю. Нужно ли говорить, насколько кровавой стала моя жизнь? Нужно ли говорить, насколько безжалостными я стал? Каждый полёт - горы трупов. Каждое задание - подпитка моей злости и мести. Я расстреливал всех: стариков, что попадались на глаза; повстанцев; женщин, что с дуру поднимали оружие; детей, держащих автомат в дрожащих руках. Мы с капралом словно срослись, подначивая ярость друг друга. Он получал удовольствие от вида крови, что ж, я тоже. Только вытаскивая раненых с поле боя, я ощущал некое подобие жизни. Когда в твоих руках чья-то жизнь помимо твоей, приходится думать за двоих. Как то раз, мне пришлось вытаскивать Джима. Пирсон часто прикрывал меня, я мог быть спокоен, если он за моей спиной. Но однажды, его подстрелили со спины. Пробили бедро, чуть выше коленной чашечки. - Джим, Джим! - я перетягивал рану как мог, хлипким бинтом из походной аптечки. - За нами уже едут! - Где капрал? - Снаружи. - Обещай...обещай сыграть со мной в баскетбол на базе! Его кровавые пальцы схватили меня за рукав. - Обещаю, дружище! Пирсон застонал, когда я завязывал бинт. Ничего, ничего. Взяв в руки автомат, я пробрался к Грину и принялся ждать. Вернувшись, я не навещал Джима. Не мог. Я узнавал у доктора о нём, но когда он мне сказал, что Пирсона увольняют со службы, я не мог найти слов, чтобы навестить друга. - Грэм! - Да, сэр? Капрал вышагивал ко мне, через весь плац. - Пирсон улетает домой завтра. Домой. Я засунул руки в карманы и посмотрел на пыльные носки берец. Я должен попрощаться, но как? Неожиданно, в голове возникла мысль, пронзившая всё моё тело. - Капрал? А вы можете узнать для меня адрес сержанта Лектера? - Зачем? И правда. Зачем? Что я им скажу? "Здравствуйте. Ваш сын спас меня ценой собственной жизни. Большое спасибо, вы вырастили настоящего героя." - А, да так ...не нужно. Капрал нахмурился, но ничего не сказал. Вечером, когда сухая жара сменилась прохладой, оседающей на плечах в виде мелкой мороси, меня позвал капрал Грин. Он сидел в общем зале, закинув ноги, обутые в берцы, на соседний стул. Казалось, он спит, но глаза под веками были неподвижны и напряжены. - Сядь, рядовой, - скомандовал он не открывая глаз. Я сел и положил руки на стол. - Держи. - Что это? Я смотрел на грязный клочок бумаги, на котором был нацарапан адрес. - Ты знаешь, что это. - Я... - Иногда нам нужно посмотреть в глаза своим страхам. Надеюсь, ты сможешь это сделать. - Капрал... - У него не было матери и отца. Только брат. Я не знаю, стоит ли тебе ехать туда. Что ты ему скажешь? - Я не знаю, что сказать, капрал Грин. Извинение это меньшее, что я могу. Если я не принесу их, они и дальше будут висеть грузом на моих плечах. - Понимаю. Понимаю, но не одобряю. С завтрашнего дня ты в отпуске. Вернёшься через месяц. - Спасибо! - Мне нужен боец, а не убийца, Уилл, которым ты стал. *** Неделю спустя. Балтимор. Я снял небольшую квартиру в Балтиморе и уже пару дней просто сидел у окна, разглядывая прохожих. Немногочисленные объедки от пиццы тухли в мусорной корзине, вместе со смятыми банками пепси. Мне нужно собраться и навестить брата сержанта, но ноги упорно не хотят выносить меня из квартиры. Пару раз звонил Джим и выражал беспокойство. Он совершенно не обижался, что я не пришёл к нему в госпиталь. Кажется он догадывается, что со мной. Возможно догадался даже раньше чем я. Был ли я влюблён в сержанта? Вероятно. Чувство потери лишило меня ориентации в жизни. Иногда ночами мне казалось, что сержант тоже испытывал ко мне чувства и тогда, за стеной казармы, чуть не сорвался и не признался в них. Я достал маленькое совместное фото нашего отряда, изрядно потрёпанное от долгого ношения в кармане, и всмотрелся в острые черты Лектера. Грудь сдавило болью, как только я представил, что больше никогда не увижу его. - Прости... Сидя на широком подоконнике, я перевёл взгляд на улицу, где суетливый народ спешил по делам. Дневная жара набирала обороты, поднимая температуру до двадцати пяти градусов и я чувствовал жар солнца через стекло. Неожиданно, жарко мне стало за грудиной, где сердце превратилось в горящую головешку. По улице шёл сержант, одетый в брюки и белоснежную рубашку с длинным рукавом. Через руку перекинут клетчатый пиджак, сшитый явно на заказ. - Сержант! - судорожно выкрикнул я, забыв о том, что окно закрыто. Дёрнув ручку я понял, что рамы наглухо заколочены и выглянуть в окно не получится. В отчаянии я смотрел, как он вышагивает по улице, вскинув подбородок. Его волосы отрасли и были уложены на пробор, а темный их цвет разбавился сединой. Соскочив с окна, я пулей вылетел на улицу, пару раз умудрившись упасть на ровном месте. - Сержант! Сержант! Я метался среди прохожих, испуганно шарахающихся от меня. - Сержант! Но я больше не мог найти его широких плеч среди людской толпы, сколько бы ни вглядывался в прохожих. Хотелось заскулить от тоски, стоя здесь же, посреди улицы. Я понимал, что его не может быть здесь, он мёртв, похоронен уже больше месяца назад, и, скорее всего, мне просто показалось. На свете так много похожих людей... Чёрт возьми! Кого я обманываю?! Эти карие глаза с лучиками морщинок могут принадлежать только сержанту Лектеру!