Воины тьмы

— Как там твои мемуары? — молодой мужчина в деловом костюме протер немного потерявший в резкости киберглаз. Модель не очень дорогая. Синхронизация с мозгом неполная. — Привираю для красоты речи, — усмехнулась спортивно сложенная девушка с короткой «мальчишеской» прической. На ней была темная футболка и спортивные синтетические штаны. Не потому что она мало зарабатывала. Напротив. Именно бывшая корпоративный ассасин вносила главный вклад в бюджет молодоженов. Не клерк же. В самом деле. Помогли и крупные сбережения оставшиеся со времён службы, которые девушка и начала-то по-настоящему тратить после того как «Атлас» канул в небытие истории, и выручка от первого тома этих самых мемуаров, быстро ставших бестселлером. Бесспорно, она могла позволить себе купить любую одежду. Но предпочла ту, которую очень хорошо осязать. Эти шершавости. Покалывания. Дабы хоть что-то давало сознанию забыться… — Виктория, что-то не так? — Что ноги у девушки теперь рудимент. Присутствуют. Но не ходят. И не чувствуют. Ничего. Органик, пусть и несколько улучшенный, не мог оправиться после травмы позвоночника. — Все так, Давид. Всё так, — насилу улыбнулась бывший ассасин, — когда смотрю на тебя. То становится легче. — Это не было ложью или попыткой не задеть ранимое сердце счетовода. Виктории готовы были платить за книжку. Если только нальет в текст больше военной романтики и меньше того, через что прошла в детстве. Готовы были взять читать лекции по диверсионной работе. Но никто. Никто не хотел «брать» её как человека. Неказистая внешность и раньше давала о себе знать. А уж когда ты не можешь обхватить некогда сильными ногами чей-то торс или показать позу из Камасутры — пропало последние конкурентное преимущество. И только Давиду внезапно оказалось просто интересно с ней болтать. Обо всём и не о чём. О новых боевиках в кино. О диковинных животных. Обсуждали и различные военные кампании древности. Изначально Давид мечтал быть историком. — Почему… Почему ты со мной… — не выдержала и как-то спросила дрожащим голосом ассасин. — Я серая. Некрасивая. С грубым голосом. Деньги? Но ты ничего от меня не берешь. Ни копейки. Разве что живешь в моем доме. Может, тебя подослали шпионить за мной? Но ты уже всё обо мне выведал. Почему не уходишь? Прости за паранойю. Но я ничего не понимаю… — Ты действительно страшненькая . И голос у тебя такой, что я дарю тебе арбузы с мыслями и о себе, — неожиданно не стал отпираться Давид, — но ты настоящая. Лучше некрасивый инвалид, но живой человек, чем модельная длинногая кукла. Я ж не извращенец, в самом деле. В нашем мире кривых зеркал, мире, где могут зарезать человека, не переставая ему улыбаться, мире, где слово «честь» стало ругательным, а ударом в спину можно похвастаться, такие, как ты, непосредственные и искренние, равносильны рубину в кучи навоза. — Что бы я без тебя делала… — Первым делом провалила бы свою рукопись. Учитывая сколь много там грамматических ошибок, — весело рассмеялся мужчина. Тогда Виктория и поняла. Что фактически потеряв половину тела, она ещё слабо расплатилась за свои грехи. Судьба дала ей новый шанс.