Куда приводят мысли

Каждое утро я смотрюсь в разбитое зеркало в номере и пытаюсь убрать ехидную усмешку. Я напрягаюсь изо всех сил... И снова бесполезно. Когда улыбается только рот, выглядит довольно жутко. Взгляд падает на одноразовый бритвенный набор, может без бакенбард будет лучше? Восприятие: серые островки соседствуют с красной обветренной кожей, текстура под кожуру апельсина, морщины залегли вокруг рта. Пожалуй, ты зря это сделал. Вздыхаю и пытаюсь привести нечесанную шевелюру в порядок. Пару колтунов пришлось выстричь, под фуражкой должно быть незаметно. Даю себе слово взять у Кима адрес его мастера. Еще только семь утра, а Кицураги сидит за барной стойкой во всеоружии. Увидев меня, он выпрямляется, бровь удивленно подскакивает вверх. - Ничего не говорите. Гарт, пожалуйста, кофе. - На самом деле я хотел отметить вашу броню. Думаю, это правильное решение, надеть ее сегодня. - Ты не будешь читать лекции о присвоении чужого имущества? - Я не могу комментировать ваши действия. Ваш способ ведения дел... особенный, и, как бы то ни было, приводит к результатам. Я доверяю вашему чутью. Уши настолько покраснели, что им стало больно. Я не могу взглянуть на Кима, только натягиваю фуражку и утыкаюсь в чашку. Ким замечает и переводит тему. - Я предлагаю отправиться как можно раньше, пока рыбаки не вышли в море. Гарт сделал нам бутерброды в дорогу и кофе. - Ким показывает на свой рюкзак и немного задерживает взгляд на моем лице. Мы прочесываем рыбацкую деревеньку и все ветхие лачуги, муторно и долго. Никто не видел подозреваемую, а старушка заняла глухую оборону. "Хорошая девушка" и все, ни пуля, ни убийство, ни наркотики ее не убедили. Мы снова в тупике посреди грязных развалин. И мне не дает покоя одна мысль. - Ким, я думаю, что перестал зацикливаться на сексуальности. Лейтенант поперхнулся бутербродом. - Рад за вас. - А ты сам относишься к гомосексуальному подполью? - Вы перестали зацикливаться на сексуальности, чтобы приставать с этим вопросом ко мне? - Мне просто очень интересно. Из-за амнезии привычные тебе вещи кажутся непонятными и неизвестными. - Да, я принадлежу к подполью, если вам так любопытно. Восприятие: оо, он очень мило краснеет. Следующая остановка - край света. Мы ничего не нашли, и солнце начинает клониться к горизонту. Я слушаю крики чаек, пока в голове не появляется что-то еще. Трепет погружает меня в странное состояние. Я чувствую беспокойный Ревашоль, клубок эмоций, тягучую флегматичеую рыбацкую деревню, и где-то внутри под землей - огонек беспокойства. - Ким, она не в деревне! Лейтенант непонимающе смотрит на меня. - Она под деревней! Нужно большое заброшенное здание, под ним должны быть подземные ходы. Ким показывает на старый склад, где мы рассматривали отверстия от пуль, выглядит похоже. Трэнт Хейдельстам все еще стоит возле граффити. Рядом покачиваются остатки пожарной лестницы. Если хорошо постараться, я вполне могу до нее допрыгнуть и забраться на крышу. Проверяю на всякий случай монтировку на поясе, раз уж Ким отказался рисковать собой. - Дяденька, вы что, полезете по лестнице? - Сынишка Трэнта не скрывает любопытства. - Нет, конечно, я телепортируюсь. Только тебе нужно закрыть глаза, чтобы сработало. И считай до 30. Давай. Мальчишка зажмурился, и я прыгнул. Ким не отрывает от меня глаз. А ржавая лестница неплохо держится, - отмечаю про себя и быстро лезу наверх, пока она не решила сорваться. - Смотри, получилось! Я телепортировался. - Мальчик восторженно захлопал, Ким с неодобрением покачал головой. Здание внутри было настолько же ветхое, как и пожарная лестница. Часть проходов обвалилась, и я с некоторым трудом попадаю на цокольный этаж, чтобы открыть Киму служебный ход. Мы обнаруживаем схрон коммунистов, которым давно никто не пользовался и запас консервов еще с первой Ревашольской революции. Катакомбы тоже имеются, и в одном из ходов Ким толкает меня локтем. На полу следы от рабочих ботинок: один стерся от наждачки на педали газа - это наша дальнобойщица. Мы очень тихо продвигаемся дальше, когда раздается щелчок и волна боли накрывает сознание. Ловушка, да, испуганная дальнобойщица хорошо подготовилась. Краем глаза замечаю, что Киму совсем плохо и умоляю девушку немного приглушить мощность установки. Показания Руби сбивают с толку: она ни в чем не виновна, а Клаасье сама придумала выдать смерть за повешение. Логика: зря ты ее отпустил, эта шпионка вьет из тебя веревки. Все же Руби виновна в координации наркоторговли, и ее нужно арестовать. Собираю все свои силы для одного резкого броска на генератор, и он, жалко звякнув, разваливается на части. Руби достает пистолет и неожиданно направляет его себе в рот. Я поднимаю руки. - Ты можешь идти. Хлопает глазами, дурацкое выражение лица с пистолетом во рту. - Ты слышала, я не буду тебя задерживать. Я верю, что ты не убивала наемника. Рыжий всполох убегает по катакомбам. Она бросила установку и палатку, пока *продажные копы* не передумали. Ким оседает на пол, и я успеваю его подхватить. Он легче, чем кажется. Предлагаю ему воды и усаживаю возле опоры. Неожиданно, но он поддерживает мое решение отпустить девушку. Еще одна ниточка не привела к цели. Я осматриваю палатку и личные вещи Руби. Дневник! Большая часть информации зашифрована, но это не проблема для наших специалистов, нужно доставить его в участок. Пока я листаю блокнот, Киму удается подняться самостоятельно. Эмпатия: он почувствовал себя бесполезным, не усугубляй дело. Мы направляемся к Кинеме...