Волкам вход воспрещен (No Wolves Allowed)

      Из горла Алукарда вырвался тихий звук. Радужку почти полностью поглотил зрачок, и белые волосы снова упали на лицо: эти растрепанные пряди ниспадали на грудь и рассыпались вокруг головы вампира. Геральт посмотрел на Алукарда сверху вниз, на расслабленный изгиб его тела, на слабо сжавшиеся в постель пальцы… Их взгляды встретились, и Алукард двинул ногами. Он чуть приподнял колени и позволил им разойтись в стороны. Это было самое явное приглашение, которое Геральт когда-либо получал.       Ведьмак сделал глубокий вдох и устроился поудобнее, руками выводя непонятные узоры на бледных коленках и бедрах. Это дразнило их обоих, но также позволяло Геральту взять себя под контроль. Дракула оставался совсем рядом, его губы были в паре дюймов от губ Геральта, влажные и готовые на всё. Клыки выглядывали белыми остриями, и вампир провел по ним языком, зная, что гость внимательно наблюдает.       – Поможешь мне со штанами? – попросил Геральт, неспособный отвести взгляда от этого горячего рта. Он знал, что одежда уже полностью пропиталась потом, кровью и смазкой, она свалялась и прилипла к телу, крепко облегая пульсирующий член и идя некомфортными складками. Геральт старался игнорировать неприятные ощущения до этого момента, но одна лишь мысль о том, чтобы, наконец, избавиться от штанов и получить немного внимания в стратегически важном месте, заставляла сконцентрироваться на этой задаче.       Дракула издал короткий рокочущий смешок и исчез в тенях. Его тело стало черным облаком тумана, окружившим то место, где вампир располагался всего секунду назад, а после превратилось в длинные щупальца. Они лениво извивались в воздухе, слепляясь друг с другом прямо позади Геральта. Из этой черной массы снова появился Дракула, прижимаясь к спине ведьмака от груди до таза. И вновь Геральт был шокирован не таким уж и большим ростом Дракулы. Вампир был приземистым, и потому ведьмак содрогнулся, когда отчетливо ощутил выступы мышц, прижавшихся к его телу.       – Как удобно, – выдавил из себя Геральт. Дракула снова рассмеялся и поднял руку, чтобы пройтись ею ласково по чужому боку.       – Ещё бы, – согласился вампир, пока его рука скользнула между ног ведьмака и крепко его там сжала. Он не двигал ладонью, просто держал, поддерживая давление. – Мне нравится.       Эта твердая, сильная хватка после столько долго игнорирования послала волну удовольствия по телу Геральта. Он двинул бедрами вперед, неспособный остановить себя, прекрасно зная, что Дракула не станет дрочить ему сейчас. Ведьмак уронил голову на плечо вампира и посмотрел на того через тяжело опущенные веки.       – Стоит ли мне тоже называть тебя папочкой? – спросил Геральт, шутя лишь на половину.       – Алукард был прав, – пробормотал Дракула, наконец, принявшись дергать завязки на кожаных штанах. – В тебе больше храбрости, чем здравого смысла.       Геральт слегка усмехнулся:       – Удача благоволит смелым.       Вместо нормально расшнуровывания Дракула пошел иным путем, и Геральт наблюдал за тем, как удлинились чужие когти с заостренными концами. После эти кончики вжались в кожу, пронзая плотную материю и вызывая дрожь в теле ведьмака, и прорезали штаны на уровне тазовых косточек. Геральт наблюдал со спертым в горле дыханием за тем, как кожа расходилась подобно воде: она распадалась на части после прикосновения когтей, оставлявших едва заметные следы на бледной коже.       – О да, твою мать, – простонал Геральт, и не только потому что его член, наконец, оказался на свободе. – Если у меня встанет, когда я в следующий раз буду сражаться с чем-то с клыками, это будет твоя вина.       Дракула снова раскатисто рассмеялся. Он сдвинулся, проходясь бородкой по шее Геральта и заставляя того дергаться и содрогаться. Каждое прикосновение только делало кожу ещё более чувствительной.       – Я ещё даже не начал, – Дракула вжался тазом в задницу Геральта, его член скользнул между ягодиц, твердый и большой. И всё-таки он даже близко не был к тому отчаянному положению, в котором находились его сын и неожиданный любовник. – Я ещё столько всего хочу сделать с тобой, – вампир позволил когтям пройтись ниже, по напряженным мышцам бедер Геральта. Там он схватился и растерзал остатки штанов и белья ведьмака, обнажая ещё больше кожи.       – Сколько обещаний.       Боги, одни только мысли так возбуждали. Ужасно. Невероятно. У них ещё столько времени, и Геральт хотел всего и сразу. Хотел почувствовать всё и заставить своих любовников почувствовать то же самое. Редко ему удавалось найти партнеров с такой же высокой выносливостью.       – Мне нравятся твои ноги, – пророкотал Дракула. – Мне нравятся высокие и длинноногие любовники, – острые кончики когтей скользнули вверх по бедру, недостаточно для царапин, но вполне достаточно, чтобы оставить фантомный след на коже.       Геральт взглянул вниз на Алукарда. Только один золотой глаз был виден за растрепанными волосами. Ведьмак скользнул взглядом по широкой груди, всё ещё покрасневшей и покрытой кровью и спермой, по напряженному животу и обмякшему члену, так беззащитно расположившемуся на одном из длинных бедер. Да, определенно, у Дракулы был свой тип.       – Мне столько всего нравится в тебе, – сказал Геральт. – Ты красивый. Могущественный, – он закрыл глаза и сосредоточился на ощущении коленей Алукарда под ладонями и кожи Дракулы на спине, а также на твердом, горячем члене, пульсирующем между его ягодиц. – Но, думаю, больше всего мне нравится твоя страсть. Ты любишь так яростно. Это… – он тряхнул головой, неспособный высказать словами то, насколько его тронуло сила этой любви. Возможно, он даже немного завидовал, но в основном, из глубин поднял голову его инстинкт защитника. Такая любовь побуждала его быть яростным, волком-защитником, как многие о нем думали.       – Я не думал, что ты вообще мне понравишься, – слова Дракулы были очень тихими. Произнося их, вампир поднял руку, подталкивая голову Геральта вперед, пока она расслабленно не откинулась. Затем Дракула слегка коснулся открывшейся шеи зубами, не кусая, просто позволяя клыкам почувствоваться у позвоночника.       Беззащитный тихий стон вырвался у Геральта от прикосновения клыков к коже. Он крупно задрожал, каждая клеточка тела наэлектризовалась в ожидании того, что же эти зубы сделают с ним.       – Но ты стал настоящим открытием, – Дракула сдвинулся, пройдясь клыками выше по шее Геральта, прежде чем отступить. После он обеими руками обхватил бедра Геральта и потянул назад медленно и дразняще. Геральт не сдержался и начал тереться о твердый член, всё ещё прижатый к его заднице. Он мог почувствовать, как головка соскользнула между ягодиц и периодически проходилась по сжатому кольцу мышц.       Каждое маленькое прикосновение к скрытому местечку заставляло Геральта вздрагивать и стонать. Его ноги тряслись от усилий, прикладываемых, чтобы оставаться прямым, а член буквально истекал смазкой. Все тело объяло жаром. Каждый вздох, призраком проходивший по шее, становился знаком того, что скоро произойдет нечто магическое, и Геральт сходил с ума от желания. Острые кончики клыков Дракулы дразнили его, посылая маленькие электрические разряды по напряженному телу и оставляя рот ведьмака полностью сухим от возбуждения.       – Прошу, – тихо взмолился Геральт.       – Сейчас не смотри, – прошептал Дракула прямо ему в ухо и потянулся куда-то назад. Геральт подсмотрел, конечно же, он подсмотрел. Он не смог бы остановиться себя, даже если бы попытался после подобного предупреждения.       Дракула потянулся в сторону, туда, где тени неожиданно стали гуще, темнее, почти осязаемыми. Из этих теней поднялись две демонические, когтистые руки и предложили сосуд: всё это происходило в форме подношения, подношения Богу. Медальон Геральта задрожал у него на груди, и кожу закололо, но Дракула лишь погрузил руку в сосуд и после отстранился. Как только он закончил, демоническое присутствие исчезло. Оно пропало в тенях, а после и тени быстро растеряли устрашающий вид и тоже исчезли.       – Не думаю, что тебе понадобится больше этого, чтобы проникнуть в него, м? – голос Дракулы был тихим и вибрирующим, скользкой от масла рукой вампир обхватил член Геральта и приласкал его. Бледные пальцы двигались от корня до вершины, из-за чего глаза ведьмака закатились, а сам он начал стонать подобно портовой шлюхе.       Геральт тяжело сглотнул, один раз, второй, пытаясь собрать мысли в кучу.       – Если не хватит, я всегда могу снова использовать мой язык. Я с удовольствием могу пить из этой чаши всю ночь.       Руки Алукарда на бедрах стали сюрпризом, и ведьмак посмотрел на вампира под ним.       – Ты слишком много болтаешь, – голос Алукарда все ещё был хриплым, отчего мурашки побежали по спине Геральта.       – Тогда стоит найти для моего рта занятие получше, – прорычал ведьмак в ответ. После он склонился вперед, нависая над стройным телом Алукарда, и они почти разделили одно дыхание. Маленькая волна удовольствия прошла через него, когда он почувствовал руки Дракулы, исследующие его поясницу и задницу, сжимающие и поглаживающие ягодицы.       Геральт соединил губы с Алукардом, вылизывая их. Они уже были припухшие и немного потрескавшиеся, так что Геральт постарался приласкать их своим языком. Алукард встретил его на полпути, игриво и чувственно сплетая их языки. Он не был животным, как его отец, который любил собственнические укусы.       Бедра Алукарда разошлись в стороны так же сладко, как и его губы. Мягкая кожа внутренней части бедер скользнула по бокам Геральта, и ведьмак дотянулся пальцами и вжался в дырочку, которую так хорошо вылизал недавно. Алукард был всё ещё мягким и влажным там, поэтому пальцы Геральта легко проникли в шелковистый, гладкий проход. Он проглотил вздох, изданный Алукардом прямо в их поцелуй, и вытянул пальцы обратно. Он уже не мог ждать. Геральт должен попасть внутрь. Сейчас. Нужда грозила скоро сжечь его изнутри.       Геральт вздрогнул, удивленный, когда почувствовал ещё одну руку между ним и Алукардом. Она обернулась вокруг его члена, заставляя дрожать и инстинктивно двинуть бедрами вперед. А после Геральт застонал, когда осознал, что это Дракула помогал ему устроиться головкой у шелковистого колечка мышц. Ведьмак толкнулся, ощутив, как погрузился в горячее тело под ним, ощутив, как его член прорвался через сфинктер, ощутив, как пальцы Дракулы приласкали его там, где член входил в Алукарда.       Геральт не мог быть медленным или аккуратным, точно не с таким стояком и не с той длиной ожидания, которую ему пришлось пережить. Он грубо толкнулся в Алукарда, отчего голос подвел последнего, и вампир лишь резко вздохнул. Он мог почувствовать, как ладони вампира скользнули по его руках и сжались на плечах и шее, притягивая ближе, ниже, глубже.       – Блядь, – Геральт устроился на локте и использовал свободную руку, чтобы схватить Алукарда за бедро. Его хватка была такой крепкой, что оставляла синяки, но зато удерживала вампира на месте, пока ведьмак выплескивал всю свою похоть. И тогда он позволил себе начать по-настоящему трахать это невыносимо горячее тело, выбивая из Алукарда вздохи каждым толчком.       Желая услышать больше развратных звуков, Геральт поднял одну из ног Алукарда и перекинул её через руку, чтобы получить лучший угол, и когда снова задвигался, начал попадать прямо по сладкой точке внутри. Алукард принялся царапать его когтями, изгибаясь навстречу.       Геральт не мог не смотреть на него, на то, как раскрылись сероватые губы, на глаза из жидкого золота, на мягкий и беззащитный член. Он прижал ладонь к невозбужденному органу, запирая тот между животом Алукарда и своей рукой, просто нажимая. Было так прекрасно наблюдать за тем, как Алукард содрогнулся под ним, закинув голову назад и разбрасывая по постели растрепанные, белые пряди волос.       Геральт задвигался ещё жестче. Его сердце отчаянно стучало от осознания вероятной свободы действий: ему не нужно быть аккуратным или сдерживаться. Ничего из того, что он мог бы сделать, не сломит Алукарда, ничего не навредит ему случайно, и если Геральту хочется затрахать вампира, подобно животному в течке, он может это сделать.       – Да, – зашипел Дракула ему в ухо, и эти слова сопровождались покалывающим ощущением от клыков на шее. – Используй всю свою силу, он сможет это принять. Заставь его кричать. Трахни его.       Дракула склонился над ними обоими, поймал одно из запястий Алукарда и прижал его над белокурой головой. Такая позиция вытянула грудную клетку Алукарда и заставила снова замотать головой. Это было настолько горячо, что Геральт выругался тихо себе под нос.       Он сделал так, как сказал Дракула: раскрыл немного колени для лучшей позы и после стал трахать Алукарда длинными толчками. Он доставал член настолько далеко, насколько хватало его терпения, а после толкался обратно. Жестко. Так жестко, что Алукарда подбрасывало на кровати, пока они оба не встретились с несдвигаемой хваткой Дракула, удерживающей сына.       Тяжелый вес Дракула над Геральтом запирал последнего в ловушку, пока ведьмак продолжал трахать Алукарда с безжалостной развязностью. С каждым толчком член Дракулы скользил по заднице Геральта, влажный и яростно горячий. Аккуратные, острые, маленькие когти сдвинули его голову в сторону, открывая шею горячему дыханию Дракулы. Геральт немного сбился с ритма, когда вампир вплел пальцы свободной руки в его волосы. Ведьмак знал, что сейчас случится. Он хотел этого так сильно, что мог уже почувствовать вкус этих ощущений, но вместо укуса Дракула прижался губами к его уху, шепча:       – Ох, всё то, что я могу сделать с тобой. Я укушу тебя, погружу в тебя свои клыки, свой член, свою силу, пока всё остальное перестанет существовать для тебя. Я собираюсь трахнуть тебя так жестко, что ты не сможешь две мысли собрать воедино.       Если это возможно, от грязных слов Геральт стал только ещё более возбужденным. Пот начал стекать на глаза, а шея заныла от угла, под которым его держал Дракула, но удовольствие, растущее внутри, было слишком огромным, чтобы на что-то отвлекаться. Тугие мышцы сомкнулись вокруг его члена, когда Алукард изогнулся под ним, а его член вернулся к жизни, медленно поднимаясь под рукой ведьмака. Тихие стоны смешивались с влажными шлепками плоти о плоть, и Геральт уже не мог различить, какие звуки его заслуга и какие Алукарда.       – Подумай об этом. Рот Алукарда на тебе, и мой член, погруженный глубоко в тебя. Стоит ли мне удерживать тебя? Понравится ли это тебе так же, как моему сыну? Быть беспомощным, пока мы оба будем срывать своё наслаждение всеми способыми, какими сможем?       Жар собрался в тугой ком внутри тела Геральта, отчего перед глазами заиграли черные мушки. Он был так близок, даже яйца заныли и поджались. Его член ощущался опухшим и массивным, головка задевала сфинктер каждый раз, когда Геральт делал движение назад. Запах крови снова наполнил воздух, и ведьмак посмотрел вниз. Он так жестко вонзил в бедро Алукарда пальцы, что разорвал кожу, и свежие красные следы украшали идеальную плоть.       Удовольствие было столь интенсивным, что почти превращалось в боль. Но прежде чем он смог кончить, Дракула потянул его назад и обернул руку вокруг его плеч: другая осталась на его тазовой косточке, удерживая на месте. Этого не было достаточно, чтобы член Геральта полностью покинул свое пристанище, но было близко. Крик чистого непонимания вырвался из горла ведьмака, пока он бесполезно боролся с каменной хваткой. Одна из ног Алукарда всё ещё была перекинута через его руку, так что он подтянул вампира ближе, поднимая его бедра и насаживая на свой пульсирующий член.       – Вот так, Геральт. Бери, сколько сможешь, пока я буду наслаждаться своей добычей, – голос Дракулы протек через Геральта подобно наркотику, прошел по коже как стая ледяных пауков, заставляя ту подергиваться и стягиваться. Рука на его плече сдвинулась, чтобы сместить голову в сторону, снова открывая шею.       На этот раз Дракула укусил его, медленно и осторожно, ровно противоположно с тем, что Геральт видел в случае с Алукардом. Всё тело ведьмака выгнулось, и он вновь закричал, на этот раз от удовольствия, смешанного с болью. Его тело стало одним сердцебиением, каждый удар сопровождался медленным глотком. Не существовало ничего, кроме зубов в его шее, рук на его теле, и собственного члена, погруженного в жаркую, влажную тесноту. Всё было слишком, каждое ощущение достигало возможного пика. Геральт мог почувствовать мягкий язык Дракулы, проходящийся по ранам от клыков, мог почувствовать собственную кровь, стекающую по шее и груди. Запах металла, огня и льда забивался в нос, и руки ведьмака подергивались на бедрах Алукарда.       Он даже не осознавал, что остановился, пока Алукард не начал извиваться под ним, пытаясь сам насадиться на член удерживаемого на месте Геральта. И всё-таки Дракула продолжал пить. Медленные, отмеренные глотки ощущались гораздо глубже, чем, вероятно, были на самом деле. Геральт содрогался и дергался, и извивался, но безрезультатно. Ему оставалось только брать то, что ему давали.       Наконец, Дракула отпустил его бедра, позволив продолжить двигаться. Однако это не поменяло того факта, что Геральт почти выпрыгнул из кожи, когда почувствовал скользкое прикосновение к своему анусу, удовольствие прострелило его насквозь. Нажатие было жестче, чем ведьмак ожидал, и проникновение обжигало. Явно в ход пошел не один, а минимум два скользких и больших пальца.       Он дернулся, пытаясь справиться с невероятными ощущениями. Теперь существовало не только медленное посасывание на его шее и удовольствие от тугих мышц, обхвативших его член, влажный, гладкий жар, но и безжалостные пальцы, толкающиеся внутрь него без предупреждения и снисхождения. Геральт не мог свободно двигаться. Зубы Дракулы всё ещё плотно сидели в его шее, и дрожь всего тела лишь подстегивала вампира кусать жестче, удерживая свою жертву на месте. Сладкая боль-удовольствие расходилась от места укуса по телу, стекая прямо в пах, отчего кости превращались в желе. Ему хотелось сопротивляться этому, начать двигаться так, как молило его тело, но жидкое удовольствие, одновременно жаркое и ледяное, удерживало его на месте.       Пальцы внутри него толкнулись вперед, заставляя сдвинуться и весь таз, из-за чего член лишь ещё глубже проник в гостеприимное тело Алукарда. Дракула был также безжалостен с пальцами, как и со своими клыками, трахая его всё жестче, контролируя темп с дикой эффективность. Всё это было слишком для Геральта. С каждым толчком бедер он насаживался на эти пальцы. Удовольствие нарастало с каждым мгновением, поднимаясь так высоко, что ведьмак почти перестал видеть. Всё его существо сузилось до этого момент, до сведенных мышц и удовольствие, и тел, прижатых так близко к нему.       Каждое сильное движение пальцев внутри него толкало Геральта внутрь Алукарда, словно Дракула трахал их обоих одновременно. Даже не осознавая этого, ведьмак закрыл глаза, каждой клеточкой сосредоточившись на удовольствие и горячих телах рядом.       Неожиданностью стали губы Алукарда, накрывшие его, и руки, обернувшиеся вокруг плеч, запирая Геральта между двумя вампирами. Новая позиция привела к тому, что Алукард ещё глубже насадился на член Геральта, отчего у того звезды взорвались под веками. Ведьмак поспешил насадиться на пальцы Дракулы, застонав прямо в чужой рот, стоило ощущениям накрыть его. Дыхание сперло в легких, грудную клетку сдавило. Удовольствие сконцентрировалось в паху и выдавило все здравые мысли из его головы, пока пальцы внутри доводили до оргазма.       Геральт закричал, пытаясь схватиться за что-то, хоть что-нибудь, покуда его тело сдалось ощущениям. Каждая мышца застыла, член набух и принялся выплескивать семя в этот идеальный жар, сомкнутый вокруг него. Волна за волной удовольствие прокатывалось через него, толчок за толчком извергалась сперма. Алукард поцеловал его, посасывал его язык, пока Дракула выводил пальцам тугие круги внутри Геральта, продлевая и так сумасшедший оргазм.       Геральт осел на Алукарда. Его зрение до сих пор не работало в полную меру, а сердце стучало так громко, что только это он и слышал. Неловко ведьмак пытался поцеловать в ответ, его руки в то же время окончательно расслабились и перестали оставлять синяки на коже Алукарда. Пожалуй, помимо синяков он успел оставить ещё и царапины.       Его горло и плечо пульсировали одновременно с ноющим пахом, и едва заметная, но острая боль пронзала шею там, где её покинули зубы Дракулы. Он изогнулся и снова закричал от сладкого ощущения, заставившего его дрожать с влажными глазами и откинутой назад головой. Он даже не заметил, насколько глубоким был укус, не пока Дракула продолжал пить: посасывание и облизывание его плоти идеально смешивалось с ощущением наполненности и плотного обхвата. Геральт был в ловушке, но какой сладкой.       Боль не продлилась долго, так как ледяное прикосновение чужого языка к ноющей плоти заставило ту исчезнуть, а заодно заставило Геральта застонать и задрожать. Всё было слишком. Ведьмак всё ещё был полон этими большими, грубыми пальцами, всё ещё был погружен глубоко в обжигающий, влажный проход. Медленно он начал приходить в себя, подергивая пальцами рук и ног, напоминая себе, что у него есть тело. Нежные движения языка и поцелуи возвращали его в реальность. Он смог осознать, что Алукард всё ещё насаживался на его обмякающий член, медленно скользя истекающим смазкой членом по животу Геральта.       Движение пальцев внутри него тоже замедлилось, а после Дракула и вовсе их вытащил. Геральт заскулил, всё ещё чувствуя нужду в этой заполненности, несмотря на оргазм.       – Ш-ш-ш, – проговорил Дракула. – Скоро ты получишь больше. Больше, чем сможешь вынести.       Дракула положил ладонь на заднюю часть шеи Геральта и толкнул его на Алукарда, опрокидывая их обоих на кровать. Геральту было даже всё равно, что им вот так распоряжаются. Он просто последовал за движением и ткнулся лицом в грудь Алукарда, когда они оба снова оказались на испорченном постельном белье. Рука погладила шею Геральта, медленно и по-собственнически. Эти теплые пальцы были широко расставлены, отслеживая размах плечей, оглаживая мышцы спины, пока не достигли задницы. Там Дракула схватился за обе ягодицы и потянул их в сторону, раскрывая Геральта.       – Ты пришел в себя? – спросил Дракула, продолжая держать Геральта открытым, позволяя прохладному воздуху целовать влажную дырочку.       – Ты… – Геральт сглотнул и качнул головой, зарываясь лицом сильнее в шрамированную грудь Алукарда. Он попытался снова собрать мысли в кучу. Спустя глубокий вдох, Геральт снова заговорил: – Ты собираешься разукрасить меня, ведь ты такой хороший художник? Все в тебе такое чертовски хорошенькое. Всё, чего ты касаешься. Ты собираешься сделать и меня хорошеньким тоже?       – Да, – голос Дракулы дрогнул из-за невысказанных слов. Он сдвинулся позади Геральта, расставляя колени и вынуждая ведьмака ещё шире раздвинуть ноги. – Теперь обрати внимание. Я не хотел бы, чтобы ты пропустил и мгновения.       Геральт почувствовал, как что-то широкое и тупое, очень горячее прижалось к его смазанной дырочке. Всё его тело до сих пор потрясывало от последствий крышесносящего удовольствия. Геральт вздохнул и изогнул спину навстречу движению Дракулы.       Тот толкался медленно, твердо, не намереваясь останавливаться. Прошел сфинктер и погрузился глубже, и ещё глубже, он открывал Геральта такой же неостановимой силой, которую он показывал ранее. Словно Дракула завоевывал тело Геральта так же, как он завоевывал победы на полях сражений: никаких пленных. Он остановился, только когда его яйца прижались к яйцам Геральта, весь плотный, длинный член оказался внутри ведьмака.       Геральт дернулся и сжался, его тело сопротивлялось слишком большому количеству ощущений. Всё происходило слишком быстро. Дракула всё ещё удерживал его ягодицы раскрытыми, так что Геральт прекрасно ощущал, как плоть натянулась там, где её растягивал член вампира. Ведьмак раскрыл было рот, чтобы что-то сказал, но смог только хрипло застонать.       – Теперь… – проговорил Дракула тихим, командным голосом, – мы можем начинать.       Он выпустил из хватки ягодицы Геральта и снова впутал пальцы в его волосы, потянув жестко вверх, заставляя ведьмака следовать за давлением и выпрямляться. Это привело к тому, что Геральт осел ещё глубже на член внутри, пока вовсе не оказался на коленях Дракулы.       – Конечно, мы ещё не истощили тебя, – Дракула продолжил тянуть Геральта за волосы, заставляя последнего подниматься всё выше, пока твердый член не выскользнул из него полностью. Ведьмак хныкнул, когда широкая головка растянула мышцы ануса, а после выскользнула, оставляя за собой пульсирующую пустоту. Затем свободная рука вампира легла на тазовую косточку, надавливая, опуская вниз, и Геральт насадился обратно на член, ощущая, как снова растягиваются мышцы, чтобы приспособиться к размерам чужого органа. Наконец, он оказался снова сидящим на коленях Дракулы, такой заполненный, что тяжело было дышать.       Геральт осознал, что ухмыляется между полузадушенными вздохами и хныканьем. Он прошелся ногтями по груди Алукарда, упиваясь полученным в качестве ответа вскриком.       – М, разве я… ах! Разве я не говорил, ох, блядь! Что у меня больше наглости, чем здравого смысла?       Дракула рассмеялся, вновь потянув Геральта за волосы и пройдясь укусами по напряженной линии шеи ведьмака. Каждый укус приносил вспышки горячего удовольствия.       – Мы определенно это проверим, – выдохнул вампир прямо в ухо новому любовнику.       – Ты такой грубиян, да? – Геральт крупно задрожал, попытавшись – безрезультатно – сам контролировать темп.       – Хм, – Дракула теперь обеими руками взялся за бедра Геральта и поднял его, настолько легко, словно ведьмак был какой-то детской игрушкой. – Я тебе таким и нравлюсь.       – Это делает твою редкую нежность ещё более притягательной. Мой хорошенький художник, – Геральт позволил себя передвигать, отдавшись прикосновениям и наслаждению от власти над своим телом.       – Я не твой, – слова были больше похожи на глубокий рык, подчеркнутый жестким толчком. – Я ничей. Уже очень давно.       Геральт попытался двинуть тазом в хватке Дракулы, чтобы получить большую свободу движений и возможность глубже насадиться на этот обжигающе горячий член. Это было бесполезно, впрочем, потому что держали его слишком крепко, оставив в такой позиции, которая скорее дразнила их обоих.       – Разве ты не говорил, что разукрасишь меня? Пометишь меня? Сделаешь меня хорошеньким? Ты – мой художник.       – Держись, – прохрипел Дракула. Его руки сжались на теле Геральта до синяков, а после он с силой опустил ведьмака на себя, одновременно с этим вскидывая бедра. Движение жестко вогнало член в податливое тело и ударило по той точке, что заставила ещё по большей части мягкий член Геральта вздрогнуть и напрячься. Ведьмаку ничего не оставалось, кроме как шипеть и втягивать носом воздух, пока Дракула трахал его безжалостно быстро.       Пять, затем десять толчков, и Геральт почувствовал, как Дракула стал ещё более твердым внутри, набух, а после поток жара ошпарил внутренности. Ведьмак держался за запястья вампира, переживая чужой оргазм. Ощущение того, как другой мужчина кончал в него, оказалось на удивление ярким, когда не было твердого члена в качестве отвлекающего момента. Геральт был слишком сосредоточен на том, как звуки секса становились громче, влажнее, ведь Дракула продолжал совершать малоамплитудные толчки. Он мог ощутить усилившееся скольжение, смазку и сперму, просачивающуюся из него, а также мог уловить горький оттенок запаха всего этого. Так извращенно. Геральт почувствовал, как краска залила щеки, стало так жарко, что кожу защипало. Было что-то невероятно эротичное в том, чтобы быть лишь приемником для чужого удовольствия, особенно, когда вынужден прожить каждый момент без какого-либо отвлечения.       – Боги, так хорошо, – Геральт даже не собирался говорить это вслух, мысль выскочила из ниоткуда и просочилась в рот без какого-либо фильтра.       Смех, послышавшийся следом, был не Дракулы, а Алукарда. Младший вампир уже стоял на коленях напротив Геральта, руками касаясь его лица и мягко целуя. Большими пальцами он нежно стирал следи пота.       – Это только начало, – руки Алукарда проследовали вниз по шее и плечам Геральта, по бокам, проходясь по аркам ребер, к тазовым косточкам. Там они поменяли направление, прохладные и нежные, скользнули на задницу ведьмака и потянули ягодицы в стороны, в то время как несколько пальцев проникли между ними, ощутив место, где Дракула не только всё ещё был твердым, но и начал снова двигаться. Геральт застонал в поцелуй, осознав, что любопытные пальцы отслеживали растянутые вокруг члена мышцы.       – Да, – последовал ещё один стон, и Геральт крутанул бедрами немного. – Черт, я… я так давно подобного не делал. Не был с двумя мужчинами одновременно, – он не смог сдержать дрожь, прошившую тело, и отклонился в объятья Дракулы. – Думаю, вы двое можете меня сломать.       – Мы и намереваемся это сделать, – пробормотал Дракула, двигаясь внутри Геральта короткими, жесткими толчками, из-за чего тяжело было говорить.       – А после соберем тебя обратно, – добавил Алукард, вплетая пальцы снова в волосы ведьмака.       – Ох. Ох, хорошо. Да, – он склонил голову к хватке Алукарда. Ничто не могло сравниться с ощущением этих рук, ласкающих скальп. Прибавив внимание, которое Дракула оказывал его телу, Геральт почувствовал, как его член дернулся и медленно начал вставать. – Может, я тоже немного сломаю вас двоих.       Алукард хмыкнул и потянул голову Геральта вниз, так далеко, что тот носом встретился с головкой члена вампира, который снова был полностью напряженным и таким красивым. Ведьмаку не потребовалось больше никаких указаний. Он открыл рот и лизнул головку, проводя языком по уздечке, вкушая смазку и остатки прошлого оргазма. Алукард застонал, но не дал Геральту приспособиться, вместо этого с сильно надавил рукой на его голову, опуская ещё ниже. Движение вышло таким быстрым и сильным, что ведьмак едва успел убрать зубы от чувствительной кожи, когда член вампира ударился о стенку горла и скользнул глубже.       Он поперхнулся, хотел инстинктивно отстраниться, но Алукард не пустил. Геральт тяжело моргнул и дернулся в крепкой хватке. Его нос полностью вжался в мягкую кожу у основания члена Алукарда, а его горло спазматически сокращалось вокруг загнанной в него длины.       Алукард отпустил его также неожиданно, и Геральт захватал ртом воздух. Он только хотел сказать что-то, но вампир снова толкнулся внутрь. Его член скользнул по языку Геральта одним длинным толчком и снова погрузился в горло, и то же самое практически совершил с ведьмаком Дракула, тоже наполнив его до краев. Геральт почувствовал, как жар наполнил живот и опустился к паху, заставляя член встать окончательно. Его член набух, подпрыгнул до напряженного живота, ударился о бедро, а вампиры продолжали насаживать ведьмака на себя.       После нескольких первых толчков, отец и сын вошли в определенный ритм: глубокие, наполняющие толчки, заставляющие Геральта задыхаться каждый раз. Сам Геральт в отместку схватился за бедра Алукарда и впечатался лицом в его живот, погружая в горло весь большой вампирский член, удерживая себя на месте и специально пытаясь издавать звуки, чтобы пошли легкие вибрации. Алукард вскрикнул и двинул бедрами, но Геральт держал крепко. Его лицо было горячим и напряженным из-за недостатка воздуха; в глазах всё побелело, но он не отступал, доставляя вампиру столько удовольствия, сколько мог.       Ему и самому всё это приносило больше удовольствия, чем ожидалось. Его член уже подтекал смазкой и подергивался без дополнительной стимуляции, и Геральт поймал себя на том, что двигает бедрами навстречу движениям Дракулы, желая получить больше растяжения, больше этого наполняющего его члена.       Геральт отстранился ровно настолько, чтобы заглотнуть немного воздуха, а после резко опустился обратно, желая снова почувствовать вкус, желая снова быть заполненным. Настолько глубоко, насколько можно было, он начал сосать, жестко вытягивая горьковатый вкус, который так хотел. Геральт втянул щеки и принялся вылизывать нижнюю часть члена Алукарда, отслеживая вены, и из его рта начал вытекать слюна. Лицо быстро стало мокрым из-за этого. Хватка в его волосах было болезненно крепко, из-за чего жар внутри лишь рос. Весь мир стал собранием звуков и запахом: аромат желания Алукарда вытеснял всё остальное из разума Геральта.       Он хотел лизать, вкушать, трахать, хотел этот член глубоко внутри себя, жестче, больше. Геральт сосал достаточно сильно, достаточно отчаянно, чтобы начать всё чаще сбиваться с дыхания. Но ему было всё равно. Ему нужно было больше и прямо сейчас.       Когда вокруг его и так напряженного члена сомкнулась рука, Геральт закричал и задергался, кончая в эту ласкающую руку. Он выплескивался снова и снова, пока слезы не потекли из уголков глаз. Его мышцы сжались так крепко, что казалось, кости сдаются под напором, и всё было таким горячим, таким приятным, всё было слишком.       Как только он начал падать – его тело неожиданно словно лишилось скелета из-за вырванного из него оргазма – Алукард жестко потянул его за волосы и втолкнул член глубоко в расслабленный рот Геральта. Горький, горячий вкус семени наполнил его. А после ведьмак остался пустым, открывающим и закрывающим рот, пока вампир заканчивал ему на лицо. Плотные струи семени легли на щеки и волосы.       Вкус и запах были такими притягательным, Геральт хотел больше, хотел слизать каждую каплю, но был ещё слишком дезориентирован собственным оргазмом. Он потянул шею вперед и попытался прижаться к члену Алукарда, найти головку и поймать последние капли в рот.       Но на нем снова были руки: на его бедрах, на его груди. Они подняли его, и он последовал за прикосновениями, беспомощный и податливый, позволяя Дракуле прижать себя к груди так тесно, что становилось тяжело дышать.       Дракула продолжал трахать Геральта злыми, короткими толчками, постоянно попадающими по простате, из-за чего бесполезный, гиперчувствительный член ведьмака постоянно подергивался. Геральт издавал разные звуки, похожие на задушенные всхлипы, пока Дракула по-животному трахал его, сокрушая тело, прижатое к широкой груди. Спустя мгновения, ведьмак почувствовал, что член внутри снова стал ещё жестче, набух и кончил. Это наполнило его ещё большим количеством спермы, которая и так уже покрывала бедра, стекая по яйцам и порождая все эти влажные звуки, стоило Дракуле двинуться внутри. Геральт мог лишь содрогаться и стонать, ерзая на всё ещё твердом члене, распирающим его.       Дракула едва ли закончил пульсировать внутри, когда склонил голову Геральта набок и широко лизнул чужое лицо, слизывая пот и семя. Его язык оставлял влажные дорожки на щеках ведьмака, касался уголков губ. Геральт попытался встретить его, лизнуть в ответ, но его глаза закатились от переизбытка эмоций.       Сперма продолжала стекать по внутренней поверхности бедер, горячие, медленные капли заставляли Геральта стонать, как в течке. Дракула продолжал двигаться, пусть и в более медленном темпе. Этого было как раз достаточно, чтобы загонять сперму внутрь и позволять небольшому количеству вытекать с каждым толчком. Геральт ощущал себя грязным и использованным, но в то же время драгоценным и прекрасным.       Он вздрагивал в хватке вампира каждый раз, когда большой член проходил мимо опухшего ануса: полностью инстинктивная реакция, посылающая мурашки каждый раз. Кожа Геральта, казалось, скоро покроется корочкой от внутреннего жара. Он пульсировал в стольких местах, что стал мечтать о чем-то холодном.       – Дракула. Любовник. Используй на мне свой язык, – проговорил Геральт. – Нужен лед. Больно. Хорошо, но больно. Дай мне больше, – его мозги коротило в меду, и было тяжело собирать слова в фразы. Ему потребовалась целая минута, чтобы понять: он назвал Дракулу по имени. Довольно часто аристократов оскорбляло подобное, поэтому Геральт не пытался сделать это раньше. Впрочем, момент показался правильным, ведь Дракула был таким горячим и прекрасным позади него и в нем.       – Это работает не только с языком, – мягко ответил Дракула. Он прихватил губами заднюю часть шею Геральта и слизнул оттуда пот. Прежде чем Геральт успел моргнуть в недоумении, член Дракулы по всей длине стал ледяным. Холод заставил ведьмака пискнуть и завертеться, содрогаясь в хватке вампира. Лед обжигал изнутри, успокаивая переиспользованную плоть.       А после всё исчезло так же быстро, как и проявилось. Геральт снова дернулся и застонал. Для охлажденной плоти жар члена Дракулы казался невыносимым. Он попытался двинуться, но ему некуда было бежать: все его попытки приводили к тому, что он лишь глубже насаживался на член.       – Бля-ядь, – это даже стоном назвать было нельзя, и Геральт почувствовал улыбку Дракулы кожей. Какими бы шокирующими ни были ощущения, холод на самом деле снизил чувствительность. Если бы он был менее мокрым, было бы больно, даже очень. Но масло и сперма внутри него сделали своё дело. По большей части, холод вправил Геральту мозги. Он заерзал немного активнее на чужом члене. Стал ли тот больше с момента начала? Он ощущался больше. Боги, он был таким заполненным. Удовольствие балансировало на грани с болью, грань, на которой они танцевали всю ночь. – И почему мне кажется, что у нас с тобой разные понимания слова «помогать»?       Алукард рассмеялся на эти слова:       – Разве не так работают все подобные сделки?       Геральт не понял, к чему отсылался Алукард, но серия неожиданных жестких толчков отвлекла его достаточно, чтобы забыть задать вопрос.       Краем глаза он уловил движение, привлекшее внимание: это оказался Алукард, опустившийся перед ним на четвереньки. Все эти спутавшиеся, серебряные волосы падали на его лицо, скрывали один глаз и спадали с плечи, пока вампир подбирался ближе. Когда он понял, что Геральт наблюдает за ним, он вновь тряхнул головой, приводя волосы в движение.       – Ты сказал, что хотел бы почувствовать мои волосы вокруг твоего члена, разве нет? – спросил Алукард с хитрой усмешкой.       Вот только у Геральта не стояло. Нет, даже не так: у него не могло встать в ближайшее время, не после двух оргазмов столь близких по времени.       – О боги, – Геральт дернулся, стиснул усталыми мышцами член внутри и посмотрел на свой мягкий, беззащитный член. Он хотел почувствовать волосы Алукарда там, о, так хотел, но он не выдержит этого. Не таким, каким он был сейчас, не мягким и трепещущий, болезненно чувствительным. – Я не могу, – это не был протест, скорее, отчаянная просьба. Он всё ещё горел изнутри, запах секса вытеснял все мысли из головы. Он мог думать только о сексе, о прикосновении кожи к коже, о вкусе спермы на языке и о безжалостном члене, всё ещё проникающем в него. Использующим его. Уничтожающим его.       Алукард взял большую прядь своих волос, распрямил и намотал на кулак. После он скользнул ближе, пройдясь лишь кончиком локона по чувствительной, ноющей плоти Геральта.       – Я буду мягок с тобой, – он прошелся по боковой стороне члена ведьмака, не касаясь нежной головки. – Разве тебе не хорошо?       Хорошо, о, было так хорошо. Лучше, чем мягчайшие шелка. Милейшие пряди волос Алукарда ощущались подобно облаку на коже. Геральт не мог ничего сделать, он толкнулся бедрами навстречу, желая почувствовать больше этой нежной мягкости. Это привело к тому, что член внутри так потерся о внутренние стенки, что вырвал из груди задушенный крик. Грудь Геральта тяжело вздымалась, а сам он сотрясался от ощущений, и всё равно Дракула продолжал трахать его, горячий и большой.       – Хорошо? – выдохнул Алукард, и потоки воздуха обдали член Геральта. Это было слишком, и все эти хорошие-плохие ощущения смешались в голове. Геральт хотел закрыть глаза, но взгляд прикипал к происходившего внизу.       – Так хорошо, – слезы накатили на глаза, и рот высох от частого дыхания.       Алукард посмотрел на него снизу-вверх со знающей усмешкой и убрал ненадолго волосы. Отделив лишь часть, вампир вновь обернул их вокруг мягкого члена Геральта и просто держал там. Они были шелковыми и такими горячими… Всё внутри сгорало от видения такой красоты. Геральт хотел бы иметь силы снова стать твердым, потому что нужда двинуться в окружении этих волос была почти материальной силой. Каждый медленный толчок внутри подбрасывал ведьмака вперед, но эти чудесные волосы оставались на месте, вытягивая удовольствие, на которое Геральт, казалось, уже был неспособен.       Когда Геральт начал думать, что больше не выдержит, Алукард сдвинулся, позволил волосам свободно упасть. А после вампир раскрыл рот и взял в него всю длину мягкого члена Геральта, перекатывая плоть на языке. Геральт закричал от ощущения горячего, влажного прикосновения и насадился глубже на член Дракулы. Последний же решил добавить к каждому своему движению эффект потирания о стенки. Боги, Геральт был уже таким открытым, таким мокрым. Член Дракулы влажно хлюпал при каждом толчке, и кольцо мышц Геральта опухло, из-за чего ведьмак уже не отделял боль от удовольствия, так тесно те сплелись.       – Открой рот, – тихо сказал Дракула, поворачивая Геральта лицом к себе, чтобы соединить их губы. У ведьмака почти не было времени вдохнуть, жидкий жар силы уже полился ему в горло вместе с дыханием Дракулы. И это было так похоже на сглатывание семени.       Он пил эту силу, и его горло работало снова и снова, пока он пытался принять все, что ему дают, высосать энергию с губ Дракулы. Звездочки света и ощущений расцветали под веками. Цвета и формы мешались друг с другом, пока чистый голод, необузданная жизнь раздирали его изнутри. Она распространялась во все кости, посылала мурашки по коже.       Чистая энергия, такая горячая, что почти разрушительная, наполнила его от кончиков пальцев до макушки. Его тело всё ещё было гиперчувствительным, может, сейчас даже больше, чем раньше. Но оно также было таким живым. Прошлая усталость оказалась забыта, и Геральт хватал ртом воздух возле растянутых в ухмылку губ Дракулы. Один удар сердца, затем второй, и он понял, что снова возбужден. Что он снова твердый и выделяющий смазку прямо в горячем, влажном рту Алукарда.       – О Боги, – Геральт тяжело втягивал воздух, инстинктивно подмахивая тазом. Стоило ему двинуться назад, как он вспомнил, что всё ещё насажен на твердый член Дракулы, который уже дважды кончил и ни на секунду не обмяк. – Вы сумасшедшие.       Он подумал, что, возможно, влюбился.       Алукард широко открыл рот и позволил члену Геральта пройтись по его губам. Геральт наблюдал, запоминая, как влажная головка скользнула по порозовевшим губам, ушла на нежную щеку, оставив дорожку слюны и смазки на коже. Младший вампир лизнул головку, всё ещё глядя на Геральта, а после поднялся, используя руки ведьмака для поддержки. Они поцеловались, просто дразнящее прикосновение губ, достаточное, чтобы Геральт мог почувствовать собственный вкус. После Алукард отстранился и через плечо поцеловал Дракулу.       Геральт повернулся посмотреть, завороженный невероятной красотой того, как их губы соединились в дюймах от его лица. Их языки сплетались, влажно появляясь то тут, то там, и поднимая в ведьмаке желание почувствовать их общий вкус. Один только вид поцелуя приводил к тому, что его член подпрыгивал от возбуждения. Геральт мог ощутить кожей, что вампиры обменивались энергией. Глубокий, яркий румянец расцвел на коже Алукарда. Пока Алукард продолжал работать горлом, сглатывая силу, царапины и синяки, оставленные Геральтом на бледной коже, исчезли.       Геральт не мог этого выносить. Не мог просто сидеть и ничего не делать.       Неловко Геральт потянулся к Алукарду и склонился к месту соприкосновения губ вампиров. Он надавил туда языком, чувствуя объединенный вкус и концентрированную силу. Последняя была почти болезненной и намного более активной, чем то, чем делился Дракула с Геральтом. Он лизнул один раз, второй, и вампиры разорвали поцелуй, чтобы ответить ему.       – Шире, – сказал Дракула, дразня нижнюю губу Геральта. – Откройся для нас шире.       И Геральт открылся. Он открыл рот шире, преследуя дразнящий язык Дракулы своим, а после и Алукард присоединился к этому действу. У Геральта начало косить глаза от невероятного удовольствия, приносимого этим поцелуем, смешанным вкусом льда и огня. Все было таким скользким, влажным, и весь мир сузился до этого момента: до члена внутри него и языков, ищущих путь внутрь его рта. Геральт хныкнул, а после застонал, почувствовав руки на заднице – руки Алукарда, сжимающие, растягивающие ягодицы в стороны и возрождающие горящее ощущение в анусе.       – Здесь ты тоже откроешься? – Алукард проник пальцем через скользкий вход, а затем надавил кончиком на чувствительную точку, в которой он всё ещё был соединен с Дракулой.       Глаза Геральта закатились от одной лишь мысли о будущем, тело содрогнулось от удовольствия.       – Да. Ох, да. Медленно, пожалуйста. Не знаю, ммм, просто, это было давно. Пожалуйста, – попытаться открыться для таких не обделенных природой мужчин будет сложной задачей, и Геральт отчасти ожидал момента с нетерпением, а отчасти был взволнован. Он хотел этого, впрочем, не мог дождаться момента, когда почувствует растяжение от них двоих внутри.       Палец согнулся и протолкнулся глубже, параллельно уже наполнявшему его до краев члену. Геральт содрогнулся от ощущений, прочувствовав дополнительно растяжение. Алукард вздохнул и сдвинулся ближе, чтобы их члены соприкасались, запертые между их животами, а после добавил ещё один палец. Тот вошел внутрь удивительно легко, использованная плоть быстро сдалась, и Геральту оставалось лишь всхлипнуть от переполнявших эмоций. Он запрокинул голову и часто задышал.       Он мог почувствовать, как Алукард двигался внутри, мог почувствовать, как он массировал член Дракулы. Геральт содрогнулся вместе с Дракулой, чье дыхание ложилось на влажное плечо ведьмака. Каждый выдох становился всё чаще и чаще от этой сладкой пытки.       Алукард двинул пальцами, максимально стараясь обхватить ими член внутри Геральта. А после он провел кольцом пальцев по члену, растягивая мышцы ведьмака и вместе с тем лаская Дракулу. Это ощущалось великолепно. Почти слишком. Болезненно, да, но очень хорошо. Каждое прикосновение посылало вспышки огня прямо в член Геральта.       Он был таким мокрым, уже полным семени Дракулы, которое до сих пор вытекало из него. Смесь смазки и спермы стекала на руку Алукарда, и Геральта поймал себя на то, что делает круговые движения тазом. Небольшие движения также помогали ему больше растянутся, привыкнуть к жжению и открыться. Его кожа искрила от ощущений, и чем дольше Алукард дразнил их обоих, тем более откровенно Геральт насаживался на пальцы и член. Обжигающий горячий румянец разлился по его лицу и груди, и ведьмак застонал, выгибаясь.       – Да, да, – выдохнул он, поражая самого себя. – Сделай это, войди в меня. Сейчас. Пожалуйста.       Он не совсем понял, что произошло дальше, кто сдвинулся и как, но его колени оказались в воздухе. Сильные руки Дракулы были под каждым, удерживая его раскрытым настолько, что это послало очередную волну жара по телу Геральта. Алукард же был между его ног. Член вампира уже оказался смазан в масле и крепкой рукой прижимался к месту, где Геральт был туго растянут Дракулой.       Алукард толкнулся, и Геральт издал звук, слишком близко похожий на крик, запрокинув голову и прикрыв глаза. Давление было невероятным. Сопротивление было таким сильным, что Геральт даже засомневался, получится ли у них что-нибудь вообще. Член Дракулы и так был довольно большим, и добавив впечатляющий размер Алукарда… казалось, это всё-таки невозможно.       Однако в какой-то момент неожиданно его тело сдалось, и Алукард проскользнул внутрь. Сопротивление тела Геральта полностью сломалось, и он раскрылся для второго члена. Ведьмак завыл, громко и сломленно, почувствовав, как член Алукарда прошелся вдоль члена Дракулы. Это было слишком много, слишком быстро. Его мышцы сжимались и дрожали бесконтрольно, а грудь так сильно сдавило, что он едва мог сделать вдох. При этом его член продолжал выделять смазку.       – Подождите… – просипел Геральт. – Прошу, пожалуйста, просто. Дайте мне…       Громкие, дрожащие вздохи вырывались из его груди. Хорошо, что вампиры продолжали держать его, потому что Геральт какое-то время не мог двинуться, не мог даже думать ни о чем, кроме двух членов внутри него. Его рот оставался открытым, а глаза закрытыми, и он сконцентрировался на том, чтобы просто дышать, пережить первые минуты этого невероятного растяжения, переполнившего все его органы чувств. Геральт потянулся к Дракуле и Алукарду, желая почувствовать их, прикоснуться и быть ближе, но было так тяжело думать. Руки помогли ему, направили к их волосам, их плечам, губы сомкнулись на его шее и рте, холодные и горячие.       Растяжение и жжение, наконец, утихли. Утихли достаточно, чтобы Геральт немного двинул бедрами, чтобы проверить. Удовольствие стрельнуло через него, и он сразу почти кончил. Однако он не мог взять реальный контроль над ситуацией, над движениям, а потом снова завыл.       – Вы… – его голос был низким и грубым. Он так ломался, что пришлось сглотнуть и начать снова. – Вы должны двигаться, – потому что сам Геральт явно был на это не способен.       – Да, – голос Дракулы звучал напряженно. Его невероятный контроль, наконец, достиг лимита, по всей видимости, начали показываться обожженные грани. Геральт содрогнулся: желание и удовлетворение сливались воедино от осознания этого.       На его бедрах появились руки, широкие и сильные, поднимающие его как игрушку. Использующие его, подтягивающие его до предела растянутое тело и после насаживающие вниз на члены. Заставляющие его кричать и, возможно, умолять.       Время потеряло значение. Оно ускользало сквозь пальцы и замедлялось. Грудь Геральта так сковало, что он почти не дышал. Зрение затуманилось, а губы иссушились и потрескались.       Бесконечное мгновение он ощущал себя лишь в качестве собственной дырки, словно все восприятие мира сконцентрировалось на скольжении двух горячих, твердых органов внутрь и наружу. Удовольствие завладело его разумом. То, как осуществлялось постоянное давление на простату, зажигало тело огнем, все кости внутри вибрировали. Его член истекал смазкой, а может, уже и спермой, Геральт едва ли мог сказать точно. Всё для него казалось одним бесконечным оргазмом, и его тело больше не контролировалось разумом.       В конечном итоге, всё это стало слишком. Он просто не мог выдержать этого. Его тело дрожало, как у испуганной лошади, и каждый нерв горел подобно суперновой.       Он потерял время, неожиданно возвращаясь в реальность, благодаря влажном вздоху Алукарда прямо над ухом. Дракула удерживал их обоих на месте, втрахивая свой все ещё, о боги, все еще твердый член внутрь, скользя мимо обмякающего члена Алукарда. Все было таким мокрым, и каждое хлюпанье посылало молнию удовольствия по телу.       Дракула напрягся, двинул бедрами еще раз и выплеснул ещё больше горячего семени в Геральта. И это было слишком. Ведьмак чувствовал, как сперма расплескивает везде, как она попадает на ягодицы и ноги, и мог почувствовать её удушающе концентрированный запах, распространившийся по комнате. Геральт застонал, слепо ища губы Алукарда, вместо этого находя его челюсть и влажно целуя её. Его руки не могли скоординироваться, поэтому максимум он, подобно котенку, водил ладонью по любой плоти, которую мог достать.       – Ты хорошо справился, – тихо проговорил Дракула, всё ещё подрагивая после оргазма. Он коснулся губами плеча Геральта между фразами. – Так хорошо принял нас обоих.       Геральт весь свернулся клубком от похвалы, дрожа так сильно, что боялся развалиться. Он ничего не мог разглядеть за звездами в глазах, и его руки были бесполезны, прижатые к груди двумя вампирскими телами.       Мягкий член Алукарда выскользнул, сопровождаемый потоком спермы и смазки, и это заставило Геральта снова тяжело покраснеть. Ох, он был такой грязный сейчас. Дрожащий, затраханный кусок плоти, и ему понравилась каждая секунда этого действа. Но сейчас Геральт начал ощущать ноющую и острую боль, и его дырка горела огнем после всех испытаний. Он слабо заерзал и содрогнулся вновь, почувствовав, что Дракула всё ещё твердый внутри него.       – Ш-ш-ш, – Дракула погладил его, отпустив ноги и опустив на кровать. – Ш-ш-ш, – снова успокаивающе произнес вампир и начал выходить из Геральта.       – Подожди, – слабо проговорил Геральт. Собрав все оставшиеся маленькие силы, он схватил Дракулу за бедро и притянул ближе, останавливая от покидания своей скользкой, влажной дырки. – Останься. Пожалуйста, – он повернулся посмотреть Дракуле в глаза, показать мольбу в собственном взгляде. Он был слишком открытым, слишком мокрым и использованным. Одна лишь мысль о том, чтобы остаться пустым после всего этого была физически болезненной. Ему нужно было что-то внутри, во-первых, чтобы физический контакт помог сгладить растяжение, а во-вторых, потому что ему необходима была эта близость. Тело казалось Геральту большим и непослушным, словно он не совсем правильно надел на себя кожу, и ему отчаянно необходимо было присутствие любовников рядом. Геральт ощущал себя слабым, слабее, чем когда-либо, и таким уязвимым, каким точно никогда не был.       Взгляд Дракулы смягчился, и он умостился близко к спине Геральта; член все еще твердый и глубоко погруженный внутрь чужого тела. Его руки обернулись вокруг груди ведьмака подобно железным оковам, и его рот, его зубы приникли к открытой шее. Каким-то волшебным образом они оказались лежащими на боку на прекрасной мягкой постели, покрывала и шкуры мягко приняли их в свои объятья, словно еще один любовник.       Другой рукой Геральт попытался схватить Алукарда, притянуть ближе, но вампир уже был на месте. Он прижался к Геральту спереди, одной ладонью прикрывая измученный член ведьмака. Второй рукой он зашел за Геральта и притянул Дракулу ближе. В ответ Дракула погладил сына по дрожащему боку.       Геральт дрожал всем телом, но ему было тепло, так восхитительно тепло быть в этих объятьях. Удивительно, но твердая рука на его мягком, ноющем члене помогала утихомирить последствия оргазма, эти болезненные подергивая и мышечные спазмы, выкручивающие тело ведьмака. Давление удерживало его на месте и согревало, защищало от дополнительных стимуляций. Геральт проворчал благодарность, слова пока ещё не складывались.       – Красивые. Вы оба, – низкий голос Дракулы пронесся над ним. На короткое мгновение давление объятий вампира стало сильнее.       Геральт коротко завыл, стоило члену внутри слегка сдвинуться. Что-то в этих маленьких движениях казалось невероятно привлекательным. Словно всё пережитое безумное удовольствие, смешанное с болью, сделало его более восприимчивым к маленьким наслаждениям.       Было удовольствием само по себе ощущение их тел, прижатых друг к другу, и силы рук, обернутых вокруг него. Мягкие толчки подталкивали Геральта к Алукарду, но не слишком сильно. Достаточно, чтобы подарить удовольствие. Он застонал, расслабляясь и позволяя себе погрузиться в ощущения.       Геральт мог прекрасно прочувствовать форму члена Дракулы внутри себя. После всего произошедшего этим вечером, он уже был настолько растянут, настолько расслаблен, что двигаться в нем в одиночку было детской забавой. Он думал, что после того, как в нем побывали оба вампира, его уже не будет так захватывать один из них.       Он ошибся.       Геральт прекрасно ощущал член внутри себя: его размер, его вес – он не мог думать ни о чем другом. При каждом осторожном толчке он чувствовал, как более широкая головка раздвигает стенки, и он вздрагивал каждый раз, когда твердый орган нажимал на измученную плоть. Движения были нежные, почти успокаивающие, большой член идеально скользил внутри.       Ленивое движение внутри было невероятным, и он был уже таким мокрым. Учитывая масло, которое Дракула использовал в начале, и спермой, которую Дракула и Алукард оставили внутри него, дырка Геральта буквально сочилась склизкой смазкой. Плотные её потоки вытекали с каждым влажным толчком, покрывая ноги и задницу. Наверняка это уничтожит мягкие покрывала, на которых они лежали, но Геральт не мог заставить себя волноваться. Одни только звуки заставляли его дрожать и краснеть, и это даже не включая звуки, издаваемые Дракулой позади.       Из горла вырывалось тихое ворчание от удовольствия, которое становилось всё более хриплым и отчаянным. Геральт изгибался и сворачивался в клубок от каждого звука, все его тело пульсировало удовлетворением из-за того факта, что он смог выжать подобные звуки из Дракулы. Пробиться сквозь его стену спокойствия и увидеть, почувствовать даже столь небольшую потерю контроля. Геральт поймал себя на том, что выпускает маленькие, тихие охи на каждый толчок.       У Алукарда перед ним тоже перехватило дыхание. Рука на члене Геральта медленно скользнула вниз, между его ног, и прощупала вход. Геральт мог почувствовать, как член Дракулы влажно скользил прямо через пальцы Алукарда. Они вздрогнули вместе, поймав этот момент.       – Ты сейчас такой грязный, – прошептал ему Алукард. Он прижался ближе и коснулся влажными губами плеча. – Я чувствую, как сперма вытекает из тебя с каждым толчком, – как будто доказывая правоту своих слов, Алукард потер пальцами место соединения члена Дракулы и опухших мышц Геральта, кончики скользили по смеси смазки и спермы.       – Алукард, – прорычал Дракула напряженным и хриплым голосом, выдавая, насколько он близок к очередному оргазму.       Вампир сдвинулся позади Геральта, одной рукой жестко вцепляясь в волосы Алукарда и притягивая того за голову для злого поцелуя. Его толчки утратили иллюзию мягкости. Геральт выгнулся и взвился, застряв между вампирами. Бедра Дракулы мощно прижались к нему, вонзая внутрь этот толстый член. Движение вышло слишком быстрым, слишком сильным, чтобы он смог его выдержать. Геральт чувствовал, как яйца Дракулы шлепают о ягодицы, пока сам вампир двигался безо всякой разумной мысли, без пощады, преследуя собственный оргазм. С каждым толчком из Геральта вырывался сломленный, тихий звук: маленькие охи и ахи, задушенные криками, которые ведьмак едва мог протолкнуть через уставшее горло. Наконец, случился последний яростный толчок, и Дракула снова кончил. Его член дернулся внутри использованного и сверхчувствительного прохода Геральта, разливая горячее семя, почти обжигавшее плоть.       Дракуле потребовалось много времени, чтобы ослабить хватку на них обоих. Чтобы он перестал толкаться внутрь Геральта почти неосознаваемыми движениями. Алукард всё ещё не убрал руку, оставшуюся между ног Геральта и массирующую, наконец, обмякающий член Дракулы, не давая тому окончательно успокоиться.       Слезы текли по щекам Геральта, и он уткнулся лицом в шею Алукарда. Он не смог сформировать ни единой связной мысли в голове, весь его мир сузился до них троих, слившихся воедино. Вся нижняя половина его тела ныла, сильная пульсация синхронизировалась с его сердцебиением.       Алукард слизал его слезы длинными, успокаивающими движениями языка, остужавшими кожу.       – Ты хочешь кончить? – спросил вампир между движениями языка, находясь при этом так близко, что Геральт дышал только его запахом.       Ведьмак отрицательно покачал головой, хотя знал, что лжет. Он хотел снова кончить, не хотел, чтобы это заканчивалось, но в то же время не мог вынести мысли о любой стимуляции сейчас.       – Тогда отдыхай, – мягко сказал Дракула позади него, его голос всё ещё был хриплым от напряжения. – Мы будем держать тебя всё время. Мой хороший…       Геральт едва уловил эти слова, его глаза уже закрылись, а весь мир поблек, преданный забвению, благодаря теплым, мягким прикосновениям и сладкой похвале.