Держи друзей близко, а врагов - ещё ближе

У Ханджи никогда не было проблем со сном. До смерти Эрвина. С потерей главнокомандующего, нет, не так, с потерей друга — всё пошло наперекосяк. Груз на плечах Зое начал мгновенно тяжелеть. Женщина сама себе казалась придавленной к земле. Внутренние терзания тоже сыграли главную роль в этой истории. И теперь проводить ночи за столом, усыпанным кипой бумажек, стало чем-то обыденным, словно так было всегда. Ведь, обыденное — это то, к чему привыкли, верно? Пока за окном бушует буря, Ханджи думает о том, что было бы не плохо спалить этот чёртов кабинет до тла. Огонёк пламени заколыхался, словно подтверждая недавние мысли командира. От свечи на стене отобразились плавающие тени, из-за чего Зое показалось, что у неё не комната, а театр теней. Ханджи загадочно усмехнулась, принимаясь за работу. Женщина внимательно сосредоточила взгляд на тексте, но, к сожалению, строчки плыли перед глазами. Шатенка зажмурилась, а после резко разомкнула веки. Бороться с сонливостью больше не было сил. Зое аккуратно встала из-за стола, но кресло предательски заскрипело, нарушая покой в кабинете. В комнате вновь воцарилась тишина. Только пламя продолжал приветливо потрескивать в камине, поддерживая тепло в помещении. Ханджи провела рукой по макушке, пытаясь пригладить торчащие в разные страны пряди. Образ обворожительной марлийки так и не покидал приделы разума Зое. Перед глазами каждый вечер появлялось миловидное лицо, а в ушах звоном проносился чарующий тихий голос. Пик была схожа с образом богини, упавшую с небес на голову Зое. Вот только не понятно, в наказание было ли это. Командир не чиста душой — это факт. На войне никто не может оставаться со светлой душой, тёплым сердце и чистыми руками, не испачканными по локоть кровью. Ханджи убивала, не моргнув глазом, титанов, людей. Такова политика людей: если кто-то встаёт у тебя на пути — ты избавляешься от преграды. Это было жутко и… Действенно? Зое знала, что если Фингер попытается помешать им, то она напросто застрелит её. От этой мысли по коже прошёлся холодок. Ханджи сжала ладони в кулаки. Привязанности нет места на войне, но почему-то из раза в раз она нарушила данное себе правило, а затем платила за это. Испуганное лицо Моблита до сих пор преследует его по ночам. Женщина пытается сдержать слезы, которые так и рвутся наружу. Шатенка прикусывает щёку изнутри, опускает голову и стараться сдержать крик, крик боли, но не физической, а душевной. Ханджи много мечтает, мечтает о жизни без битв. Честно говоря, она даже присмотрела дом за стеной Роза, который время от времени посещает. Он пустует уже много лет. Женщина надеется, что когда-то сможет оживить то место. Звучит по-детски… Ну и пусть. Ханджи понимает, что Пик искушает её. Искушает на лучшую жизнь? Образ богини рушится на глазах. Первый дни на острове Фингер бросала косые взгляды в её сторону, шепча о них, как о демонах Парадиза. Теперь бы разобраться: кто из них настоящий демон? Зое мереет шагами комнату. В последнее дни это стало её любым занятием. Настенные часы пробивают полночь. И пора бы наконец лечь в постель, попробовать уснуть, но Пик не отпускает ни на секунду. Любовь? Нет, любовь, как бы слащаво не звучало, испытана годами. Сильная привязанность? Да, определённо да. Из транса выводит чувство прикосновения к руке. Шатенка внимательно оглядывается, смахивая всё на усталость, от которой не редко воображение разыгрывается. Место касания жжёт, словно к нему совсем не давно поднесли расскалённую сталь. Хочется думать, что это и правду невидимые ладони Фингер касались её, но, вот только, Пик была мерзлячкой. Ещё какой. Пальцы её всегда казались ледяными и одно прикосновение к ним могло вызвать сильный озноб. Зое не знает Фингер так долго, но может высказать предположение о том, что даже тёплой весной она укрыта свитером, даже просто не замёрзнуть в этом холодном жёстком мире, а стопы её спрятаны за шерстяными носками. Хоть она и холодная, но греет лучше любого костра. Ханджи падает на кровать, доставая из кармана пачку сигарет. Покрутив упаковку перед собой, командир хватает папиросу, зажигая её от пламени свечи. Хоть чем-то этот ржавый канделябр сгодился. Зое выпускает изо рта клочок дыма, чувстуя внутри облегчение. У неё не было зависимости. Она всегда знает меру и это ей в плюс. Женщина тушит сигарету, кидая окурок в пепельницу. Командир опускает веки, растегивая пару первых пуговиц. Слишком лень, чтобы пойти и накинуть на тело хотя-бы ночную рубашку. Чёртов демон в юбке. Пик. Ханджи чувствует её губы на своих собственных. Во рту появляется привкус металла, когда их языки сплетаются. Зое крепко хватает её за локти, прижимая их к полу. Шатенка разрывает «поцелуй», наблюдая капающую с губ алую жидкость. Весь мир резко преобретает кровавую расцветку. Зое резко подрывается с кровати. Лоб порылся испариной. Женщина хватается за лампу, окончательно понимая, что она проведёт ещё одну бессонную ночь. У Ханджи появились проблемы со сном, после прибытия Пик в её жизнь.

***

Фингер давно не ощущает себя пленницей и, по большей части, за это надо благодарить Ханджи. Сидеть сейчас в полной тишине комнате и наблюдать за лежащей на столе иглой — кажется мучительным. На коленях мирно покоится форменный мундир, принадлежащий Зое. Рукав его был изрядно потрепан и неровно перешит, по видимому, очень много раз. Фингер очень хотела вспомнить о том, какого держать иглу в руках, колоть пальцы, не боясь превратиться в титана. Пик пытается восстановить эти воспоминания, но в голове совершенно пусто. Быть может, она никогда и не делала это? Мать всегда говорила, что любая девушка должна уметь шить. Кажется, после её слов они с Пик поссорились. Что было бы уместенее, чем ляпнуть в разгар сорры о военной деятельности? Астрит Фингер была женщиной старой закалки. И винить за это Пик её просто не могла. Одно из её желаний — это было родить ребёнка и жить обычной жизнью, такой же, по её мнению, прекрасной участи она желала и дочери. Пик бунтовала каждый раз с новой энергией, отстаивала свои интересы и, в конце концов, Астрит смирилась с решением дочери. На них бросали косые взгляды, шептались за спиной — и всё из-за гребной повязки на руке, которое отличало её от других. Хоть, девушка и считала себя марлийкой, но другие жители Марлии всё ещё пытались убить её взглядом. Фингер ловко балансирует меж двух судн, но долго это не продлится. Окончательное решение только за ней. Буря за окном напоминает ей саму себя. Холодная и смертоносная такая же, как и она. Забота о Ханджи заставляет Пик ненавидить себя. Она не считает её другом, но и врагом тоже не воспринимает. В душе творится полная неразбериха. Душевные демоны когтями скребут душу, разрывая её в клочья и разбрасывая их по разные стороны. Ханджи. Пик не скрывает, что главнокомандующая Разведывательного корпуса была очень привлекательной. Фингер давно разобралась с тем, что девушки притягивают её больше, чем мужчины. И когда-то это пугало, но рушить стандарты общества была довольно занимательно. Марлийка не раз представляла то, как она берёт командира за руку, чуть сжимает её ладонь, нежно оглаживая кожу подушечкой большого пальца. Кожа Ханджи была чуть загорелой из-за частых вылазок за стены под палящими на прямую лучами солнца. Стойкость — главная черта солдата. Стойкость — это упорство, которым Зое, однозначно, обладала. Ханджи, определённо, была тем человеком, которого Фингер могла бы представить рядом с собой. Несколько месяцев она анализировала действия, решения и повадки женщины, делая в голове пометку того, что она бы поступила так же. У гениев мысли схожи, верно? Спешить события не то, что в жизни, но и в голове, девушка не спешила. Большой дом у озера, дети и что-то тому подобное — её не привлекали. Она живёт этим днём, не заглядывая наперёд. Кто знает, когда смерть настигнет душу Пик? Иногда, Фингер чувствует себя по сравнению с Зое молодой и наивной девчонкой, но это далеко не так. Наверное, в этой мысли по большей части повлиял возраст женщины. Пик не раз интересовал возраст главнокомандующей. Она знала, что Зое определённо старше, чем она. И почему-то это смущало. Марлийка поджимает ногу под себя, сильнее укутываясь в плед. Эта ночь обещала быть длинной для них обеих.