***
— Что я привык слышать от девушек в ответ на свои провокации? — я подпираю подбородок ладонью, довольно улыбнувшись. — Ну, по-разному. Тут два диаметрально отличных друг от друга варианта. Первый: «Придурок! Я тебя ненавижу!», — издевательски произношу я и даю пощёчину в воздухе, имитируя разъярённых моим скверным характером девушек. — Ну, а второй… — двусмысленно ухмыляюсь, поймав нотки заинтересованности во взгляде Норы. — «Боже мой, да, продолжай…» — закатываю глаза, изображая вспомнившиеся мне сладкие женские оргазмы. — Какой выбираешь ты? — Никакой, — Нора нежно улыбается, а мои брови в недоумении ползут вверх. — Называть человека придурком без причины я бы в жизни не стала, а что касается второго варианта… — она слегка закусывает губу. — Ты уж меня прости, но я атеистка. Из моей груди вылетает басовитый истерический смешок, когда я понимаю, что, по всей видимости, встретил уже вторую ведьму в своей жизни.Нет, правда, это что за «везение» такое? Почему Аннет не могла выбрать бизнес-партнёра, у которого была бы дочка с синдромом отличницы или обычная девчонка с букетом комплексов, которой достаточно сказать, что она сегодня прекрасно выглядит, и после этого она сразу же вся твоя?
— В таком случае, я сдаюсь, — я опускаю руку на барную стойку, а второй хватаю стакан виски, отпивая спиртное и устремив взгляд на стеллажи с бутылками, наполненными алкоголем на любой вкус. — А мне показалось, что ты не из тех, кто сдаётся. Мои глаза тут же находят статное выражение её лица, однако её взгляд полон нежной теплоты. Как такое возможно? Статность всегда ассоциировалась у меня с холодностью и неприступностью. И вы уж мне поверьте: я знаю, о чём говорю. Моё альтер-эго — это надменный, бесстрастный и оттого чертовски горячий Александр, который добивается в этом бескрайнем мире возможностей всего, чего только пожелает. По крайней мере, теперь это моё альтер-эго, ибо с появлением в моей жизни одной несносной демонессы я моментально превратился во влюблённого, уязвимого, но по-прежнему, до жути сексуального Александра.И мне это нравится.
А вот Нора продолжает меня удивлять. В ней сочетается аристократическая величественность и мягкая нежность, но при этом у неё, несомненно, есть твердейший внутренний стержень.И что же это за девушка-загадка?
— Ты права, — отстранённо произношу я, недовольно фыркнув. Мне не нравится, что я её не понимаю. — Я всего лишь трезво оцениваю ситуацию, — необычная девушка – необычные подходы. Зайдём с козырей. — Уже заметил, что ты не такая, как все, — её губы образуют едва заметную улыбку. Попалась. — Поэтому, буду честен, без прелюдий. — Что, так сразу? И даже без прелюдий? — издевательски произносит Нора, снова заставив меня мягко усмехнуться. — А ты всё-таки хотела бы прелюдий со мной? — самодовольно улыбаюсь, и девушка-ребус тут же поджимает губы, потерпев в этом раунде поражение. Ну, наконец-то, хоть что-то. — Так что там насчёт честности? — переводит тему, чтобы не признавать мою победу. Забавно. — Я бы очень хотел услышать от тебя одну знаменательную фразу, — я расплываюсь в загадочной улыбке, ловя искорки растерянного замешательства в её глазах. — Какую? — «Ты был прав, Александр, у нас и правда так много общего…» — самовлюблённо улыбаюсь, когда слышу женский чарующий смех, сопровождающийся неловким жестом прикрытия ротика ладошкой.Кажется, я засмущал очередную ведьму. Может, я и есть сам дьявол?
— И как ты собираешься выбивать из меня такие слова?Ух ты, даже выбивать. Нет, я определённо не дьявол. Зато Нора однозначно вылетела прямиком из преисподней. Оттуда же, откуда вылезла моя демонесса.
— Для начала, возьму твой номер телефона, — расслабленно говорю я, пытаясь выглядеть максимально самоуверенно. Но рядом с ней я вообще ни в чём не уверен. — А потом ты сама в этом убедишься, и мне не придётся ничего из тебя «выбивать», — саркастически добавляю я, и Нора ласково улыбается. — Ладно, я соглашусь, только с одним условием. — Ты меня прям заинтриговала. — Обещай, что больше не будешь строить из себя самовлюблённого мерзавца, — Нора пронзает меня сочувственным взглядом и, вытащив из сумки автоматическую ручку, берёт мою ладонь в свою, перевернув её тыльной стороной вниз. — А откуда ты знаешь, что я его из себя строю? Может, я и правда такой мудак? — я слегка нахмуриваюсь, а Нора начинает выводить цифры на моей руке чернилами, опустив голову вниз. — Я не знала, а теперь я уверена, потому что мудак никогда не признает, что он мудак, — она дотрагивается второй рукой до моих пальцев, закрывая ладонь, и нежно улыбается, столкнувшись с выражением полной растерянности на моём лице. — Мне пора. Надеюсь, ты позвонишь, но обойдёшься без двусмысленных шуточек, — Нора слезает со стула, захватив пальцами телефон со стола и развернувшись ко мне лицом. — Я бы хотела познакомиться с настоящим Александром Нильсеном, — она наклоняется ко мне, дотронувшись губами до моей щеки. — Потому что мне кажется, что он замечательный. Нора поспешно удаляется, так и не дав мне возможности ответить ей что-либо. Я сижу в гипнотическом оцепенении, продолжая прижимать пальцы ко внутренней стороне ладони, и, наконец, раскрыв руку, вижу набор цифр, а рядом надпись: «So much in common?*». Чувствую внутри разливающееся от этих простых слов тепло, и вдруг понимаю, что Нору мне фактически подкинула сама судьба.Боже, и когда я стал таким романтичным?
***
— Котёнок, ты тут? — я осторожно открываю дверь в подсобку, просунув внутрь полутёмного помещения голову. Мой взгляд падает на вытянутые женские ножки, одна из которых изящно закинута на другую, а моя ведьма восседает на хлипком письменном столе, держа в руках папку с документами и устремив сосредоточенный взгляд в кипу бумаг. Услышав мой голос, Агата поднимает голову, а я захожу в комнату, прикрыв дверь за собой. — Всё хорошо? — я медленно подхожу к ней, заботливо вглядываясь в сумрак её изумрудных глаз, а она кидает в меня вопросительный взгляд. — Я испортила твою новую рубашку и ударила тебя по лицу, и ты спрашиваешь, всё ли хорошо у меня? — Агата откладывает бумаги за себя, на стол, и разворачивается ко мне корпусом, притянув к себе за края рубашки. — Я это заслужил, — я просовываю руки в карманы, делая шаг к ней, и упираюсь в шаткую мебель. — Я видел твои слёзы, — ведьма обхватывает меня ногами, придвинувшись вплотную. — Переживал, что ты, может быть, грустишь, — взгляд Агаты падает на пуговицы моей рубашки, и она осторожно начинает их расстёгивать.Что она задумала?
— Грущу, — я вскидываю брови, услышав её ответ. — Не поможешь мне отвлечься? Дьяволица медленно поднимает смиренный взгляд к моему лицу, закусив нижнюю губу, а я игриво улыбаюсь, дотронувшись правой ладонью до её светлых прядей. — А что случилось? — С парнем рассталась, — женские руки скользят под белоснежную ткань, оставляя горячие прикосновения на моём теле. А почему мы раньше так не играли? — Да? Правда? — неторопливо провожу рукой по волосам ведьмы, проникая пальцами в волнистые локоны. — Из-за чего же вы расстались? — Он оказался редкостным придурком, — Агата приближается к моему животу лицом, оставив мягкий поцелуй на рельефном прессе. А тем временем, моя рубашка оказывается на половину распахнутой, и ведьмовские ладони ползут на мою спину, притягивая меня ещё ближе к их хозяйке.Слишком мало воздуха в этой каморке.
Из-за того, что её размер (в лучшем случае) 15 квадратных метров, или из-за столь близкого общения с потусторонними силами?
— А, может, это ты была плохой девочкой? — дьяволица поднимает пылающие от вожделения глаза на мой хриплый голос, заставив меня резко выдохнуть. — Всё может быть, — едва слышно произносит Агата, и я, не выдержав томительного ожидания сладкой близости, опираюсь коленом в стол, повалив её на деревянную поверхность. — Всё-таки поможешь мне отвлечься, да? — она дотрагивается до ещё не успевшего высохнуть воротника моей бедной, истерзанной испытаниями, рубашки и тут же отдёргивает руки. — Помогу, да, — заметив её замешательство, я мягко улыбаюсь. — Что, неприятно? — Холодно, — на её лице появляется виноватая улыбка. — Возместишь ущерб? — я бросаю небрежный взгляд на её губы, самодовольно ухмыльнувшись. — Постараюсь, — шёпотом говорит ведьма, прикасаясь губами к моим губам. — Мм, приятно, — я неохотно отстраняюсь от неё, двусмысленно взглянув в дьявольские глаза. — А ущерб-то возместишь или как? Агата смеётся, слабо ударив меня в грудь, а я любовно рассматриваю каждый сантиметр её личика. Милые ямочки, губы, расплывающиеся в насмешливой улыбке, розоватые щёчки, едва заметные морщинки в уголках глаз… Так сразу и не скажешь, что она — ведьма. Будьте осторожны. Они иногда принимают облик обворожительных девушек, в которых можно влюбиться буквально с первого взгляда. Наверное, это тоже какой-то дьявольский капкан. — Не знаю, что ты подразумеваешь под «возместить ущерб», надеюсь, ничего неприличного, — я возвращаюсь по звуку женского голоса на Землю из мира своих сладких раздумий. — Но я могу избавить тебя от мучений, — ведьмочка снова чертовски сексуально закусывает нижнюю губу, расстёгивая остальные пуговицы моей рубашки, и скидывает её с меня на пол. — Да, теперь ей точно уже ничего не поможет, — разочарованно произношу я, но в моей груди уже давным-давно пылает адское пламя мучительного предвкушения. — Тебе не угодить, — фыркает дьяволица, недовольно сморщив нос, а я наслаждаюсь сказочным богатством её мимики. — А мне и не надо угождать, — опускаю руки на утянутые чёрной тканью бёдра, скользя вверх и захватывая пальцами край идеально облегающих стройные ноги джинс. — Я тебя и так люблю, — мой сиплый шёпот сопровождается стягиванием одежды с женского тела, а дальше я проваливаюсь с головой в жаркие объятия и греховную негу сладостных, мягких стонов, доносящихся из уст приспешницы Люцифера. — Тише, — я опускаю ладонь на губы демонессы, продолжая доставлять ей по-настоящему дьявольское удовольствие. — Мы и так слишком громкие. Ведьма закатывает глаза, перед этим одарив меня самым злобным взглядом во вселенной, а неустойчивый стол издаёт скрипучие звуки, словно пытаясь привлечь как можно больше народу на эротическое представление с участием племянницы Сатаны и мужчины, который неоправданно и несправедливо попал в бесовскую ловушку.Но это вовсе не значит, что он хочет из неё выбраться.
Секс всегда был для меня чем-то незначительным. Способом разрядиться, поднять себе настроение, потешить эго, прислушиваясь к громким женским стонам и выкрикам моего имени вместе с долгожданным оргазмом. Но всё поменялось, когда я встретил Агату. Каждый раз с ней — словно первый. И я знаю, что снова и снова звучу, как грёбанный недоделанный поэт-романтик, но я ничего не могу с собой поделать. Она изменила меня, только вот в лучшую ли сторону? Думаю, что да. По крайней мере, хочу на это надеяться. Определённо, во мне до сих пор живёт тот Александр, что так отчаянно хочет привлекать своей самодовольной физиономией голодные женские взоры, но он как будто отошёл на второй план, сменившись на желающего большего Александра. Этот новый Александр с вопиющим наслаждением может часами наблюдать за тем, как его любимая ведьма с утра собирается на работу, разгуливаясь по его спальне в одном нижнем белье. Как пыхтит у плиты, пытаясь вытворить что-то съедобное (да, готовка — не её сильная сторона), потому что я однажды сказал, что мне нравится её стряпня, даже несмотря на то, что это далеко не лучшее, что я пробовал в своей жизни. Как ловко она может командовать поставщиками, выдавая поручения всем до единого, а потом устало наливает себе Дайкири со льдом и, облокотившись на барную стойку, попивает спиртное, прожигая надменным взглядом своих подчинённых. Этот новый Александр просто обожает фотографировать адское создание, зверски желая запечатлеть внеземную красоту фотоснимком, но каждая его попытка венчается безуспешностью из-за глупых отговорок и смущённых взглядов. Правда? Как может настолько прекрасный цветок считать себя поганым сорняком? Сначала я думал, что это очередные демонические уловки, чтобы заставить меня осыпать её бесконечными, сладкими комплиментами, но совсем скоро понял, что нет. Нет там никаких уловок. Она и правда считает себя недостаточно красивой, чтобы поверить в то, что я будто потерял рассудок, попав в огненный плен изумруда её глаз. И что меня не спасёт даже самый лучший психотерапевт на свете. Но я и не хочу быть спасённым. Потому что я уже спасён. Спасён теплотой её дерзких взглядов и дьявольским огнём её любви. — Я тебя люблю, — шепчет Агата, даря моим губам мягкие прикосновения и заставляя моё сердце биться в два раза чаще. — И я тебя люблю, ведьма, — я почему-то до сих пор называю её ведьмой, хотя, уже давным-давно должен был начать называть её моим ангелом-спасителем. Я помогаю ей подняться, и она вскакивает на ноги, кинув в меня нежный взгляд. Я улыбаюсь, отведя глаза в сторону, и они тут же находят особенно дорогой сердцу предмет моего гардероба, небрежно валяющийся на полу, собирающий на себя многовековую пыль. Я глубоко вздыхаю, понимая, что мне, по всей видимости, придётся ехать в торговый центр за новой рубашкой, ибо этой уже точно пришёл конец.Я же так разорюсь с вашими этими играми, женщины из семьи Харрис.
— Есть что-нибудь накинуть? — я развожу руки в стороны, испепеляя дьяволицу вопросительным взглядом, а она разворачивается на звук моего голоса ко мне лицом. — Ты считаешь, что я храню здесь старые мужские шмотки своих бывших? — язвительно произносит Агата, кокетливо ухмыльнувшись. — Возможно, — просовываю ладони в карманы брюк, а мои губы расплываются в удовлетворённой улыбке, когда ведьма коротко закатывает глаза и подходит к небольшому стеллажу. — У тебя тут целое бюро находок, что ли? Я наблюдаю за тем, как Агата вытаскивает коробку с нижней полки и с шумом опускает её на стол. — А ты всё не уймёшься, да? — она облокачивается ладонями в стол, склонившись над ним корпусом, и дерзко улыбается. — Хочешь, чтобы я снова тебя наказала? — Уже поздно, — я самодовольно усмехаюсь, ловя угольки поражённого недовольства в её глазах. — Ну, я показала тебе далеко не единственный способ наказания, есть и другие, — я наблюдаю за тем, как её губы, манящие меня с первой секунды нашего знакомства, расплываются в лукавой улыбке. Выгнув бровь, я присаживаюсь на край стола, сплетя пальцы и опустив руки между ног. Развернувшись наполовину, я приближаюсь к ведьме лицом так, что чувствую её горячее дыхание, а она скользит искрящимися игривостью глазами на мои губы. — И какие же есть ещё методы пыток у вас в преисподней? — шёпотом произношу я, делая глубокий вздох. — А какой у тебя порог: обычная жестокость или изощрённая? Я едва заметно усмехаюсь, но внутри почему-то всё сжимается.А что, если она не шутит? Что, если она и впрямь ведьма и говорит сейчас о самых настоящих адских пытках, убежать от которых абсолютно невозможно?
— Ну, допустим, изощрённая, — самоуверенно улыбаюсь, пытаясь заглушить приступы давящей паники.А когда я перестал возбуждаться от разговоров о наказаниях и стал их бояться?
Думаю, вы сами знаете ответ.
— Мм, — ведьма придвигается ко мне, едва касаясь губами моих губ. — Тогда… — она коротко целует меня, и я резко выдыхаю. — Тогда я отправлю сообщение с признанием в любви Ксавьеру и приглашу его на свидание. От твоего имени. — Тебе не кажется, что это слишком? — я издевательски усмехаюсь, и дьяволица выпрямляется, просунув руку в коробку с вещами. — Ты сам выбрал изощрённую жестокость, — она мягко улыбается, вытаскивая наружу белую футболку с идиотским узором, и протягивает её мне. — Всё, что могу тебе предложить на данный момент. Недовольно морщусь, касаясь пальцами дешёвой ткани. И что это за бывшие её такие с настолько отвратительным вкусом стиля? — А, может быть, на самом деле, вот оно – моё крайне извращённое, жестокое наказание? — я вытягиваю руку перед собой, скептически рассматривая дебильную футболку, и, наконец, кидаю в Агату пренебрежительный взгляд. — Может быть, — она снова облокачивается ладонями на стол и приближается ко мне, нежно целуя меня в губы. — Мне нужно работать. Приберёшься тут? Я неодобрительно вскидываю брови, натянув предмет гардероба какого-то неудачника на себя, моментально ощутив себя тем самым неудачником. Класс. Смиренно киваю дьяволице, и она, коротко скользнув по моему плечу ладонью, медленно удаляется из подсобки, на ходу захватив с полки толстую папку с документами. Проводив её дьявольски красивый бампер глазами, я встаю на ноги и окидываю взглядом каморку. Прибраться? И что это значит? Я бы тут так прибрался, что сжёг бы эту комнатку дотла, дабы избавить её от сущих сатанинских страданий. Слышу звук уведомления и, вынув телефон из внутреннего кармана пиджака, смотрю в подсвеченный экран. Аннет Харрис: Александр, добрый вечер. Ты выполняешь условия договора?Я: Добрый вечер, Аннет. Да.
Аннет Харрис: Я бы хотела подробностей. И желательно тех, что меня обрадуют. Усмехаюсь, прочитав последнее сообщение от Харрис старшей. Почему она звучит как главарь мафиозной группировки?Я: +447520643253.
Я: Номер телефона Норы.
Я: Достаточно радует?
Самовлюблённо улыбаюсь, осознав то, что в очередной раз вышел победителем в игре и оказался лучшим из лучших.Вот это настоящий оргазм.
Аннет Харрис: Отлично. Пригласи её на светский вечер в London Coliseum. Там будет её отец, и она, наверняка, уже находится в списке VIP-персон, но ты должен сделать вид, что не знаешь об этом. И… спасибо. Это правда много значит для меня. Теперь я уверена в том, что могу доверять тебе на 150%. Перехожу в новую вкладку в мессенджере, сохранив номер Норы в телефонную книжку, и, наконец, набираю сообщение.Я: Привет.
Некоторое время пялюсь на отправленный текст, и мой взгляд застывает на строчке «Была в сети час назад».Она, что, не ждёт моего сообщения?
Нора: Кто это?Я: Твой тайный поклонник.
Нора: Интересно. Неужели это такая большая тайна, что ты даже не сможешь раскрыть мне своего имени? Слегка улыбаюсь, снова вспомнив, насколько эта девушка загадочна и невероятно добра. Лишь от одного её сообщения веет живым теплом.Я: Смогу, вообще-то. Но оно у меня не одно.
Нора: Да хоть десять. Выкладывай.Я: Можешь выбрать, какое тебе нравится больше. «Придурок, я тебя ненавижу!» или «О, боже, это было восхитительно…»
Нора: Хм. Кажется, у нас был уговор. Или ты забыл?Я: Ничего я не забыл. Просто… не смог удержаться.
Нора: Почему?Я: Всегда веду себя как придурок рядом с красивыми девушками.
Мышеловка захлопнута.
Вижу, как Нора читает моё последнее сообщение, и символы на экране телефона замирают, застыв в мёртвом оцепенении. С неимоверной нетерпеливостью я жду момента, когда внизу экрана появится перо, обозначающее, что мой загадочный собеседник начинает придумывать ответ на мои очередные провокации. Нора: Там кто-то рядом с тобой? Я присаживаюсь на стол, широко расставив ноги, и мягко усмехаюсь, опустив взгляд на мобильный телефон. Мои пальцы барабанят по экрану, пока я небрежно закусываю нижнюю губу.Я: И почему ты такая безжалостная?
Нора: Я? Безжалостная? Да я самый настоящий ангел.Я: Я тебе больше не верю. Ты испортила мой прекрасный подкат.
Нора: Ох, мне очень жаль. Как я могу искупить свою вину?Я: Пятница. London Coliseum. 20:00.
Нора: Приглашаешь на Гала-вечер?Я: А ты сообразительная.
Нора: :) Нора: Не уверена, что хочу пойти. Мне нужны аргументы.Я: Там буду я в чёрном смокинге от Prada.
Я: Достаточно убедительно?
Нора: Вполне :). Хорошо, увидимся, тайный поклонник. Я победно улыбаюсь и покидаю пределы тесной каморки, оставив в сдавленных четырёх стенах всю свою беспочвенную неуверенность, смешанную с жалкой сомнительностью.Теперь, добровольно отдав голову на отсечение, я могу поклясться, что я, мать твою, — чёртов дьявол.