***
Два месяца спустя. – Значит, ты так до сих это и не сказала? – спросила Пэнси, подняв бровь. – Потому что мне кажется, тебя скоро разорвет от этого, и слова сами вырвутся наружу. Стоящая у прилавка Гермиона огорченно фыркнула. – Он мне не дает, – простонала она. – Я пыталась сказать несколько раз, но он просто затыкает меня и просит не говорить то, во что я сама якобы не верю, – она уперлась подбородком в ладони, вздохнула и полюбопытствовала. – Он был таким же с тобой? Пэнси громко рассмеялась. – Мы с Драко никогда друг друга не любили, – с улыбкой ответила она. – И, конечно, никогда не говорили, что любим. Гермиона нахмурилась. – Но ты же знаешь его лучше, чем кто-либо другой, наверняка ты должна была… – Гермиона Грейнджер, – Пэнси уперла руку в бедро. – Я думаю, пришло время понять, что теперь ты знаешь о Драко Малфое больше, чем знала я. Гермиона ничего не ответила, и Пэнси ткнула в нее пальцем. – Я, может, и знала его тело, но ты… ты познала его душу. И превзошла меня еще пару месяцев назад. Гермиона не смогла ничего ответить. Она понимала, что Пэнси права, но именно она всегда говорила ей, что делать дальше и подталкивала в нужном направлении, помогая не наделать ошибок в отношениях с Драко Малфоем. – Он весь твой, Гермиона, – сказала Пэнси, коварно улыбаясь. – И всегда был. Теперь только ты знаешь, что делать с ним дальше. Потому что только тебя он впустил в свою жизнь так глубоко. И тогда Гермиона приняла решение. Сегодня. Она признается ему в любви сегодня, хочет он этого или нет.***
Тео зыркал на Блейза через всю комнату. Гермиона почти физически ощущала напряжение между ними. Тео дулся почти всю неделю. Хотя Блейз и не был так уж виноват, враждебность между ними возникла из-за спора, который начался во время их двойного свидания с Луной и Джинни в середине недели. Гермиону и Драко тоже позвали, но Малфой отклонил приглашение: по средам он предпочитал проводить время наедине с Гермионой. Когда она приходила к нему после работы, он просто не выпускал ее из постели. И так продолжалось уже на протяжении последних двух месяцев каждую среду и пятницу. Гермиона знала, что, если попросить его, он будет рад отпустить ее куда-нибудь в любой из дней, когда они встречались. Но как оказалось, ей и самой слишком нравилось, когда ее держали в спальне и трахали всеми возможными способами. Однако Пэнси была права: это было нечто большее, чем секс. И Гермиона знала, что для Драко тоже. Они были счастливы растворяться друг в друге и никак не могли насытиться. Они могли болтать часами о каких-то глупостях, которые вряд ли были бы им интересны, если бы их отношения ограничивались одной постелью. Но Драко никогда не позволял ей упоминать слово на букву «л». А если она пыталась, он говорил, что ей стоит тщательнее выбирать слова, а затем обнимал ее, пока у нее не отключался мозг, срывал с нее одежду и трахал до умопомрачения. – Я все еще не разговариваю с тобой, говнюк, – сказал Тео Блейзу, скривившись. – Ты самый натуральный мудак. – Да очнись же, идиот, – фыркнул в ответ Блейз. – Я всего лишь ляпнул это, а Лавгуд вцепилась в эту идею. – И посмотри, что ты натворил, – Тео достал из кармана связку ключей с голубым пушистым брелоком. – Ты меня просто бесишь, понял? – он потряс ключами, но Блейз лишь громче рассмеялся. – Ты же ведь ноешь не из-за того, что переехал ко мне? – спросила Луна, вернувшаяся из бара вместе Джинни. Они начали раздавать всем пиво. Джинни села на свое место рядом с Блейзом и чмокнула его в щеку. – Как будто у меня, черт побери, был выбор, – пробормотал Тео себе под нос, но Луна услышала и стукнула его по затылку. – В смысле, я люблю тебя, дорогая! – быстренько сменил пластинку он, схватил ее руку и поцеловал. – Конечно, у тебя не было выбора, – уверенно заявила Луна, потягивая сливочное пиво. – Выбор за тебя сделал Блейз, – она отсалютовала ему бокалом, и он весело улыбнулся и отсалютовал своим в ответ. – И это была блестящая идея. Тео закатил глаза. – Только потому что в его жизни наконец появились потрахушки и он хотел, чтобы вся квартира была в его распоряжении, – он покачал головой. – Меня вышвыривают голого на мороз! – Подумай обо всех тех лакомствах, что Луна приготовит для тебя, – сказала Джинни, и Блейз притянул ее к себе поближе. – Она очень вкусно печет. Джинни и Блейз, казалось, были абсолютно и бесповоротно влюблены: их зарождающиеся отношения находились на той стадии, когда они не могли друг на друга наглядеться. – А еще секс, – Луна толкнула Тео локтем и добавила с улыбкой: – Если честно, секс должен окупить для тебя все неудобства. – А ты как думаешь, почему я согласился? – со смехом отозвался он. Гермиона рассмеялась и покачала головой, оглядывая всех собравшихся за столом: счастливых и довольных жизнью людей, строящих отношения, которые, по их мнению, должны были продлиться вечно. Гарри и Пэнси тихонько сидели в углу, обнявшись, и выглядели, как безумно влюбленные. Казалось, они были созданы друг для друга. – Не хочешь уйти, Грейнджер? – услышала она знакомый бархатный голос: над ней наклонился Драко. – Я не видел тебя со среды… Гермиона знала, что это значит: ее ждет горяченькая ночь. Драко был ненасытен. С тех пор, как она смогла помочь ему достигнуть оргазма внутри нее, он не оставлял ее в покое. И ей это нравилось. Он мог заниматься с ней любовью часами, и даже этого им было мало. Он всегда хотел большего, словно жаждал поглотить ее своей страстью. У нее подкашивались колени при мысли о том, чтобы отдать себя ему в руки. Гермиона коротко кивнула ему и встала. Они попрощались с друзьями. Пэнси подмигнула ей и одними губами произнесла: «Удачи». Она была в курсе, что Гермиона собиралась сегодня сделать.***
Из-за прикосновений его губ к коже Гермионе казалось, будто он поджигает ее. Они целовались все время на пути через квартиру Драко к спальне, жадно лапая друг друга. Малфой прижал ее всем телом к стене, но Гермиона оттолкнула его. Обняв ее, он наконец отыскал дверь спальни, и они буквально ввалились туда. – Ты знаешь, как часто я думала о тебе со среды? – спросила Гермиона в промежутке между поцелуями, пока Драко вел ее через комнату. – Расскажи мне, – отозвался он, целуя ее в шею и вырывая из груди стоны. – Слишком часто, – прошептала она, выгибаясь ему навстречу и вытягивая шею. – Ты единственный, о ком я думала, – добавила она, и Драко выдохнул ей на ухо. – Гермиона, черт возьми, ты сводишь меня с ума. Я не могу насытиться тобой. Она помедлила, сделав глубокий вздох. Сейчас или никогда. – Но… есть кое-что еще, что я хочу тебе сказать, – она не хотела звучать драматично, но нервозность взяла верх, и слова застряли у нее в горле. Она знала, что спокойствие закончится, как только она признается… если он позволит ей. Драко моргнул, глядя на нее, а затем сглотнул. – Мне не понравится то, что ты скажешь? – Нет, но… тебе не по душе, когда я завожу разговор об этом, – Гермиона покачала головой и опустила взгляд в пол. – Тогда не говори. Не сейчас. Потому что, если я услышу это, я сломаюсь, – выпалил он и снова прижал ее к груди. – А я не хочу сломаться. Гермиона вздохнула. Почему для него так сложно услышать это? – Я не позволю тебе сломаться. На этих словах он отпустил ее предплечья, толкнул ее на кровать и навис над нею. – Ты нужна мне, Гермиона Грейнджер, – проговорил он, приподняв ее подбородок и заставив взглянуть на него. – И всегда была мне нужна. Я не хочу ничего испортить. Я боюсь, что испорчу отношения с тобой… Ее глаза заблестели от слез, когда она осознала значение его слов: она была для него всем. А он – для нее. Все, чего ей сейчас хотелось, это обнять его покрепче и воодушевить. Чтобы ему стало легче. Драко, не моргая, смотрел на нее, едва дыша. И Гермиона видела в его глазах свое будущее. С ним вместе. – С каждым днем ты все больше дорог мне, – сказала она. – И так будет всегда, слышишь меня? Ничего не испортится… ты ничего не испортишь, – она провела большим пальцем по его нижней губе. – Я ни за что не позволю тебе сломаться… никогда. – Не хочу, чтобы ты говорила то, во что сама не веришь… – он протянул руку и сжал пояс ее платья. Его взгляд стал решительным и полным соблазна, и Гермионе потребовалась вся сила воли, чтобы не наброситься на него с поцелуем. – Я не смогу это вынести… – Почему ты не позволяешь мне сказать это? – храбро спросила Гермиона, дернув за застежку его ремня: Малфой уже был возбужден. – Почему? – ей хотелось в полной мере разделить с ним чувства вместо того, чтобы оставаться на обочине, потому что он не разрешает ей нырнуть в самую пучину. Ей хотелось, чтобы он знал это, а он не позволял ей сказать. – Потому что, как только ты признаешься, дороги назад не будет, – сказал он, пока она расстегивала его ремень и стаскивала брюки с бедер. – Если ты однажды передумаешь, это убьет меня. Его слова едва не разбили Гермионе сердце. – Да с чего вдруг я передумаю? И как ты можешь все испортить? – Потому что я никогда по-настоящему тебя не заслуживал, – он задрал ее платье, оставив его на талии, и отодвинул в сторону трусики. Его напряженный член качнулся, и Гермиона облизала нижнюю губу. – Никогда. Драко не дал ей ответить. Он стянул брюки, так что они упали до колен, и грубо раздвинул ей ноги, а затем, подсунув ладони под задницу, подтянул ее к краю кровати. Гермиона была уже возбуждена и готова его принять. Малфой опустил голову между ее бедер, языком прокладывая путь к клитору. От первого же прикосновения к промежности они оба застонали. Он продолжил ласкать ее, заставляя извиваться и сходить с ума. – Еще, – потребовала она. Драко отстранился и убрал одну руку из-под ягодиц. Собрав большим пальцем смазку, он ввел его внутрь. Немного потрахав ее, он заменил полностью покрытый влагой палец языком. Вылизывая ее, он распределил смазку по отверстию ануса. Гермиона стонала и извивалась, а его член сочился предэякулятом. Драко надавил пальцем сильнее, и тот вошел в ее задницу. Малфой никогда не делал ничего подобного раньше, и это было восхитительно. Она вздрогнула и зарылась пальцами в его волосы, удерживая голову и безмолвно требуя большего. Обычно Драко ухмылялся, когда она была так нетерпелива, но сейчас он был возбужден не меньше нее. А она сходила с ума от желания, чтобы он вошел членом в ее пылающее влагалище. Свободной рукой Драко сжал ее ягодицу. Он трахал ее большим пальцем в задницу и лизал клитор. Гермиона была уже на грани оргазма, и если он перестанет внимательно следить за ней, это приведет к тому, что она кончит, так и не ощутив его внутри. – Черт, долго я так не продержусь, Гермиона… Я слишком сильно хочу тебя, – сказал он, продолжая движения пальцем. – Пожалуйста, Драко, – воскликнула она, – войди в меня, – она чувственно повела бедрами, и Малфой снова коснулся губами клитора. Он наблюдал за ней, собираясь еще немного подержать ее на грани оргазма, чтобы полюбоваться, как она извивается от желания. – Я никогда не видел ничего более сексуального. И никогда не увижу. Даже все еще наполовину одетая, Гермиона казалась ему воплощенной эротической фантазией. И она понимала, что должна сказать ему. Прямо сейчас. Застать его врасплох. – Я люблю тебя, – просто сказала она, едва слышно выдохнув это между стонами. Драко замер, а затем среагировал слишком резко. – Господи боже, черт возьми! – он толкнул ее обратно на кровать и вскочил, явно не зная, как это воспринимать. В его глазах плескалась паника и шок, и он явно пытался справиться с эмоциями, но пока безуспешно. – Не произноси это снова, – попросил он. Не потому что он не хотел это услышать, а потому что понимал, что больше не сможет ее отпустить и она будет привязана к нему навсегда. – Прости, – она улыбнулась и приподнялась на локтях. – Но это правда. Он схватил ее колени и приподнял, заставив ее лечь, а затем приставил головку к истекающему смазкой отверстию. Гермиона выдержала его взгляд, тяжело и прерывисто дыша. Он вошел в нее так глубоко, что наслаждение охватило все ее тело. Она сжала руками одеяло и охнула. – О боже, – он вбивался в нее снова и снова. Не выдержав, он закрыл глаза, но Гермиона успела заметить, что в его взгляде плескалась чистая нирвана. Он скользнул руками по ее заднице, впиваясь ногтями, приподнимая ее и вынуждая Гермиону выгнуться. Аромат Драко пропитал ее легкие, его вкус был у нее на губах, а внутренние стенки влагалища сжимали его, приближая к оргазму. – Я сейчас кончу, – выдохнула она. Он открыл глаза, не в силах противиться желанию увидеть это. – Скажи это, – вдруг потребовал он. – Я думала, ты не хочешь… – Скажи это, черт возьми! – он трахал ее все жестче и жестче. Гермиона застонала, и стон стал громче, когда она сжала его бедрами. – Я хочу услышать это снова… Скажи… – Пожалуйста, Драко, – выкрикнула она, и влагалище, сокращаясь, сдавило член. Она знала, что он хочет услышать и не могла не дать ему это. – Я люблю тебя! – Гермиона… черт… моя Гермиона, – воскликнул он, достигнув кульминации вслед за ней и излившись в нее. Он просто не смог остановиться. Она продолжала стонать, вцепившись в одеяло так, что побелели костяшки пальцев. – Я никого больше не хотел так сильно. И никто мне не был нужен, как нужна ты, – он врезался в нее с каждой пульсацией угасающего оргазма. – Никто не любит так, как люблю тебя я… Гермиона сглотнула, когда он выдохнул эти слова. Ее грудь, туго обтянутая серым платьем, тяжело вздымалась. – Я люблю тебя, Гермиона Грейнджер, – он поцеловал ее в подбородок и щеки, и ее душа воспарила. – И всегда тебя любил. Его толчки замедлились. На ее бедрах остались отметины от его пальцев, и Гермиона не могла отдышаться после такого секса. Она затронула что-то у него в душе своим признанием, но далеко не так, как он своим. – Надеюсь, ты не пожалеешь о своих словах, – пробормотала она. Драко покачал головой, уткнувшись ей в шею, а затем поднял на нее взгляд. Его щеки раскраснелись. – Я не пожалею, – сказал он, целуя ее в шею и все еще находясь внутри нее. – Никогда. Каждое мое слово – правда. – И мое тоже, Драко, – Гермиона нахмурилась и обхватила его лицо ладонями. – Я хочу быть с тобой. Так долго, как ты сам захочешь быть со мной. – Господи… я люблю тебя, – выдохнул он и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее. – Значит, навсегда? – прошептал он ей на ухо, усмехнувшись. Гермиона смогла лишь кивнуть. «Навсегда» звучало просто идеально.