«Девушка»-ромашка

      Цзян Яньли:       Мисс Ван Линцзяо не поскупилась выпустить вслед беглецам всё, что было в барабане.       От каждого выстрела сердце Цзян Яньли вздрагивало, тряслись руки, сами собой зажмуривались глаза, и, чудилось, вставали дыбом волосы… Но голос рядом — громкий, дрожащий, отчаянный — всё повторял: «Быстрее! Быстрее, мисс! Только не оборачивайтесь!» и, повинуясь ему, цепляясь за него мыслями и сердцем, как за путеводную нить, девушка жалась к седлу и заставляла себя крепче сжимать поводья…       Лишь оставив позади и каменистые склоны, и ещё с полдесятка миль, мисс Цзян позволила лошади перейти на шаг, а себе — обернуться и вскрикнула: одна пуля достигла-таки цели! По правому рукаву её спасителя от середины плеча и ниже расплылось багряное пятно и несколько ленивых, тёмно-алых струек сползали по ладони и прятались между пальцев.       — Синчэнь!       — Не надо, мисс. Это — ерунда… — и не позволил даже остановиться, — Эти люди ищут нас. Они наверняка уже сумели поймать часть лошадей и бросились в погоню. Мы должны спешить! Не волнуйтесь за меня, мы вернёмся к горам и найдём место для привала…       — К горам?       — Да, и пока мы возьмём к северу… именно потому, что нам надо на восток — там нас и будут, прежде всего, искать. Едем! И ничего не бойтесь, мисс Цзян — самое дурное, я думаю, уже позади… И, — это девушка едва смогла расслышать, — надеюсь, они перевязали этого бедолагу…       Привал вышел недолгим. Ополоснув рану — пуля разорвала мышцы до плечевой кости, а сама кость, похоже было, треснула — сначала водой из большой фляжки, а потом из оказавшейся у Сяо Синчэня при себе маленькой — каким-то дурно пахнущим пойлом, перевязали полосами из нижних юбок и, отпив по глотку воды, двинулись дальше вдоль кряжа…       Мисс Яньли рассыпалась было в словах восхищённой благодарности — её спутник лишь со стыдом и досадой покачал головой:       — Не надо, мисс… Отнять у перепуганной девушки револьвер — совсем не геройство! А уж стрелять в безоружного… А вот вы по-настоящему держались молодцом!..       Вечером сильно похолодало и ветер, гнавший навстречу целые табуны серых мустангов-облаков, продирал до костей. Пришлось сделать остановку и до утра жаться друг к другу под так предусмотрительно прихваченным из пещеры рваным одеялом.       Утром продолжили путь, а ближе к полудню — солнце почти поднялось в зенит — стали брать, наконец-то, на северо-восток…

***

      Сяо Синчэнь:       К концу второго дня, на следующем привале, когда стало ясно, что рана серьёзней, чем показалась на первый взгляд, ибо невозможно стало просто держать правую руку на поводьях, Сяо Синчэнь отдал мисс Цзян любезно «подаренный» мисс Ван Линцзяо кольт.       Девушка смутилась:       — Скажу тебе честно, я не знаю, что мне с ним делать! Отец учил меня когда-то стрелять… а потом — немного брат… и ещё… — она совсем покраснела, — молодой мистер Цзинь… но мне, боюсь, очень плохо даётся эта наука…       — Ничего страшного, мисс. Очень часто вообще не доходит до выстрелов — достаточно лишь показать, что ты вооружён. Вот, смотрите: это карманная модель, здесь всего пять камор… мест под патроны, а патронов осталось два подряд. Сейчас я поставлю наверх против ствола пустую, но так, чтобы следующая уже была заряжена. Когда вы взведёте курок, барабан повернётся и этот патрон как раз будет напротив ствола… Вот, теперь берите и…       Мисс Яньли заробела:       — Лучше не нужно…       — Берите. Не бойтесь, сейчас он не может случайно выстрелить — сверху нет пули.       Девушка, качая головой, приняла револьвер…       — Возьмите в правую руку, так чтобы… — но выражение её лица стало до того мученическим, что… — Давайте я вам помогу… — а ладони, которые накрыл своими — правую едва удалось поднять — ходили ходуном.       Пришлось, осторожно направляя дрожащие пальцы, помочь им удобно лечь на рукоять и несколько раз показать, как взводится курок, прежде чем, переспросив: «Готовы? Сейчас будет выстрел, встаньте крепче и не бойтесь!», позволить Цзян Яньли нажать на спусковой крючок.       От грохота заложило уши, а когда звон в них поутих, мисс Цзян взволнованно спросила:       — Получилось?       — Отлично получилось! Я сейчас опять поставлю против пустой каморы. Если вам будет грозить какая-нибудь беда, вы просто взведёте курок и нажмёте на спусковой крючок. Взведёте и нажмёте…       — А если я кого-то убью?       Сяо Синчэнь мягко улыбнулся:       — Как вы думаете, мисс Ван Линцзяо стреляла вчера в первый раз?       — Конечно, нет.       — Но ведь никого не убила…       Мисс Цзян невольно рассмеялась:       — Мы были уже далеко!.. — но после долгих уговоров, забрала, наконец, оружие.       На четвёртый день стало хуже. Под расплавленным золотом солнца, к которому поднимался, играя красноватой пылью, дрожащий воздух, Цзян Яньли обливалась потом и вновь и вновь подносила к губам флягу с водой, а Сяо Синчэня трясло от холода. Рана то переполнялась распирающей болью, то вдруг совершенно теряла чувствительность и вслед за ней немела вся правая рука, от плеча до кончиков пальцев. Голова болела, а в ушах, чудилось, постоянно громыхал стук собственного сердца.       Опасаясь напугать, юноша не говорил мисс Яньли ни слова, но она, конечно, скоро заподозрила неладное и умоляла подумать о себе и не отказываться от лишнего привала…       — Нет, мисс Цзян. Каждая остановка — подарок вашим похитителям. Если можете и если хотите мне помочь, давайте поспешим…       К этому дню из скудных запасов — в основном, объедков, которые удалось спешно собрать накануне побега — уцелела только дюжина галет, а две из четырёх больших фляг опустели и, когда на следующее утро озноб сменился жаром, пришлось, помня сколько осталось воды, терпеть, то и дело прикусывая — до солоновато-терпкого привкуса крови — распухший и будто покрывшийся коростой язык…       К полудню седьмого дня впереди показалась гряда холмов, но, как ни погоняли лошадей, достигнуть ближайшего беглецы смогли только в вечерних сумерках. Здесь, меж крутых склонов, вилась дорога — наезженные следы колёс — пересекавшая, насколько об этом можно было судить, равнину с востока на запад. Однако двигаться по ней было небезопасно…       К середине ночи устроились на привал, а на следующее утро Сяо Синчэнь понял, что, как бы ни хотел, не сможет без чужой помощи сесть в седло…       — Простите меня, мисс Цзян, — от стыда и отчаяния невозможно было поднять на неё застланные слезами глаза, — я взялся вызволить вас, а…       Цзян Яньли не стала слушать:       — Тебе не за что извиняться. Я помогу! Во время Войны с Солнцем мне случалось… И не смей меня благодарить!..       Оставалось с безмерной признательностью принять помощь.       — Спасибо, мисс. Без вас…       Мисс Яньли зарделась:       — Пожалуйста. Это меньшее… только… давай всё же вернёмся на дорогу? Я знаю, это большой риск, но разве ехать сейчас через равнину — не больший?       Сяо Синчэнь кивнул:       — Вы правы, мисс. Но, прошу вас, прежде пообещайте мне… поклянитесь, что сделаете всё, чтобы добраться до ваших братьев, и если…       Мисс Цзян перебила:       — Я не оставлю тебя…       — Нет! Если вы не будете искать спасения, всё, что уже сделано, будет напрасно. Так пообещайте же… — девушка всхлипнула, — Прошу, мисс Цзян…       Ответила тихо, но твёрдо:       — Обещаю! Но и ты пообещай, что сделаешь всё, чтобы не оставить меня.       — Обещаю, мисс.       — Хорошо… — мисс Яньли утёрла слёзы, — ну тогда — на восток?..       — На восток!       Оставалось надеяться, что куда бы ни вела эта дорога, там ждало спасение… или ферма, или почтовая станция, где можно будет попроситься на ночлег… или, хотя бы, не ждали дурные люди…       …сзади раздался шум, и на дороге показалась карета, запряжённая четвёркой светло-соловых. Полдюжины всадников на лошадях той же масти скакали рядом.       — Нужно съехать с дороги, мисс! Быстрее!..       Но Цзян Яньли, наоборот, придержала лошадь:       — Прошу, подожди. Я, кажется, знаю, кто это…       — Нет, мисс!       — Прошу, доверься мне…       Один из сопровождавших экипаж приметил верховых и направился к ним. Хорошо его разглядев, мисс Цзян радостно вскрикнула и назвала себя. Человек кивнул и стремглав вернулся к карете.       Поравнявшись с Цзян Яньли и Сяо Синчэнем, карета остановилась и из окошка, откинув шторку, выглянул элегантный — здесь, на пыльной, нещадно обожжённой солнцем равнине, это особенно бросалось в глаза — однако не первой молодости мужчина. Спешно оглядев измождённых всадников, он всплеснул руками и мелодично воскликнул:       — Мисс Цзян, хвала небесам, вы живы! Но вы ли это?..       Мисс Яньли сразу приблизилась, и у них с мужчиной вышел короткий и, насколько мог судить со стороны Сяо Синчэнь, доверительный разговор, после которого элегантный господин крикнул одному из слуг: «Прими коней!» и распахнул дверцу кареты. Мисс Цзян с помощью слуги спустилась с лошади и кивнула юноше, призывая последовать её примеру.       — Прошу! Прошу же, мисс Цзян! И вы тоже, мисс…       — Я… — запоздало пришла мысль, что не стоит сразу указывать любезному человеку на его ошибку, — я благодарю вас…       В карете любезный господин легонько обнял мисс Цзян, крикнул кучеру: «Трогай!» и, едва раздался скрип колёс, накинулся с расспросами. При этом вопрошал он так ловко, что девушка говорила без умолка, не сумев не то, что задать ни единого встречного вопроса, но даже представить своих спутников друг другу.       Точно опомнившись, хозяин кареты горестно воскликнул:       — Ах! Я не спросил, как вас зовут, мисс! Какая бестактность…       Лицо его при этом омрачилось самым искренним сожалением и даже лёгкой ноткой раскаяния, но и эти чувства, и воодушевление, которое он изливал на мисс Цзян, отчего-то казались Сяо Синчэню слегка чрезмерными и потому заставили медлить с ответом.       Цзян Янльли, видимо, истолковала это промедление как робость и поспешила прийти на помощь:       — Это — Сяо Синчэнь. Я очень обяз…       Элегантный господин перебил:       — Чудесное имя! Вам очень идёт, чудесная мисс Сяо! — и вновь обрушил на саму мисс Цзян своё нескончаемое любопытство.       От этой фамильярности, как и от фривольного «чудесная мисс» Сяо Синчэнь нахмурился сильней. Было удивительно, что такая тонкая и истинно сердечная особа как мисс Яньли водит, как казалось, довольно близкое знакомство с подобным человеком.       Цзян Яньли, догадавшись, наконец, что его тревожит, улучила момент, когда мужчина обернулся крикнуть что-то кучеру, и быстро и, пожимая плечами, точно извиняясь, тихонько шепнула:       — Не беспокойся. Это — мой будущий свёкор…