Солнце, лето и первая любовь

— Ты праздновала когда-нибудь Ивана Купалу? — спросила как-то Василиса. Они сидели с Маринкой втроём в беседке за домом кудрявой подруги. — Нет, никогда, — ответила Софа, она в принципе мало чего знала об этом празднике. — Он религиозный, а я почти ничего не знаю о христианских праздниках. — Все девушки в деревне собираются на ночные гуляния в ночь с шестого на седьмое июля каждое лето, а меня вечно никуда не берут, — обиженно пробурчала Маринка. — Говорят, что я слишком мелкая на жениха гадать. — На жениха? — переспросила Софа. — А что ещё делают на Ивана Купалу? — Много чего! Столько разных обрядов и обычаев, — сказала Василиса. — Моя покойная бабушка много рассказывала про то, как они раньше праздновали его, а я слушала и мечтала, что когда вырасту тоже буду так делать. Бабушка и маму учила, а местным девушкам так понравилось, что праздник вернули. Здесь, в деревне, не особо много верующих, и все празднуют, только потому что это весело. — Моя бабушка — верующая и Баба Нюра, и моя двоюродная тётя Аня, только они этого не афишируют, — сообщила Маринка. — Они — меньшинство, Марин, — отреагировала на комментарий подруги Василиса. — У нас из знакомых семьи никто не верующий. А моя мама вообще еврейка, — добавила Софа. — В деревнях с этим легче. Кто нам запретит печь куличи на Пасху или в церковь ходить? Вон, даже сам председатель сельсовета сына недавно крестил. — пояснила Вася. — А этом году вы возьмёте меня на гуляния? — с надеждой спросила Марина. — Возможно, но только если ты будешь хорошо себя вести, — ехидно ответила Василиса. — Эй! Я не маленькая уже! — возмутилась Маринка. — Ладно, ладно, — продолжила Вася. — А ты, Софа, пойдёшь с нами? — Я не уверена… — замялась девушка. — Да брось! Там так интересно и весело! Я самолично отпрошу тебя у бабушки, не волнуйся, — заверила её Василиса. — Я же даже не верующая, — не прекращала сомневаться Софа. — Этот праздник изначально происходит от древнеславянских обычаев. Люди так праздновали наступление летнего солнцестояния, а до этого дня считалось опасным купаться в любых водоёмах, потому что в них можно было встретить нечистую силу, — продолжала переубеждать подругу Вася. — И к тому же это очень классно! Прыгать через костёр, водить хороводы, петь Купальские песни, устраивать гадания… Не ломайся! Без тебя скучно будет! И Софа опять согласилась. Ночь Ивана Купалы была завтра. Несмотря на то, что бабушкины наказания обычно не отличались особой строгостью, за проступок с побегом из-под надзора и кражей бабынюриных яблок она не разговаривала с внучкой уже неделю, и каждый раз одаривала её презрительным взглядом, а в добавок заставила Софу каждый вечер пропалывать все грядки от сорняков, поливать растения и удобрять из куриным помётом, который ужасно вонял. — Не такое уж это и страшное наказание, если подумать, — успокаивала Софу Вася. — Я этим занимаюсь и без никакого наказания, каждый день. А потом, чтобы успокоить подругу более эффективным методом, она чмокнула её в губы. Софа покраснела, и сказала не делать так больше без предупреждения, вдруг кто-то увидит. Василиса выполнила своё заверение и отпросила Софу у Марьи Иосифовны, потому что та просьбу своей собственной внучки просто бы проигнорировала. Бабушка, возможно, сама когда-то принимала участие в таком празднике, и ностальгия взыграла в её душе. Она сказала Васе, что подобные развлечения будут лучше для её внучки, по крайней мере лучше, чем заниматься всяким вандализмом. И отметила то, что общество деревенских детей, а в частности и её, Василисино, общество тоже, плохо влияет на Софу. И это заявление не было ложным. *** В ночь Ивана Купалы нужно было надевать белые платья, и ни в коем случае не приходить в обуви. Василисин белоснежный сарафан с вышивкой, состоящей из русско-народных мотивов, смотрелся на девушке так красиво в сочетании с рыжими волосами, опускающимися до поясницы, и венком из душистых васильков и клевера. Каждая должна была сплести себе венок, чтобы ближе к полуночи запустить его в воду. К реке вечером пришли юноши и девушки, с многими из которых Софа была даже не знакома. Из тех, которых Софа знала были: Зина, Марина, Маша, а также Василиса. Мальчиков из их компании не было. Да и в принципе юнош было только двое или трое, потому что праздновать Ивана Купалу было распространено в основном у девушек. Огонь и вода являются основными символам праздника. Поэтому на берегу речки развели несколько больших костров. Через костёр прыгали, чтобы «очиститься от всякого худа». Кто-то прыгал по двое, потому что существовала поверье, что если во время прыжка руки останутся соединёнными, то свадьба не за горами. От всего этого действия несло такой затаённой древней силой. Было в этом что-то волшебное. Много девушек, начиная ещё с незапамятных веков, праздновали Ивана Купалу, и это соединение времён, обычаев и стихий делало праздник особенным. Пламя яркими бликами отражалось от тёмной поверхности воды и таинственным свечением играло на лицах всех присутствующих. Здесь были девушки от двадцати лет и старше, которые уже давно переросли возраст подростковых забав и игрищ, но они всё равно проникались магией этих ритуалов и событий. Говорят, что в ночь Ивана Купалы вся нечисть выходит бродить по улицам. Дикая, неизведанная сила просыпалась в каждом, и они прыгали через костры, плясали и громко-громко пели. Софа тоже решила прыгнуть, и бешеное пламя чуть не коснулось подола её длинного белого платья. Говорят, что чем выше пролетишь над костром, тем счастливей будешь. Василиса перепрыгнула так высоко над пламенем, радостно крича, значит у неё будет счастье. Марина прыгнула пониже. Может это и вовсе не от счастья зависит, а от того скакал ли ты через костёр когда-нибудь до этого? Это ведь надо уметь так прыгнуть, чтобы не подпалить себе платье и ноги. Все взялись за руки и стали водить большой хоровод вокруг костра. Огонь потрескивал, пахло ночью, лилась задорная русская народная песня, слова которой Софа не знала. Девушка представляла, будто бы она живёт в Средневековой Руси, в деревне: поклоняется языческим богам, носит лапти и расшитые сарафаны, целый день сидит дома, в деревянной избе, шьёт, а в особенный день гадает себе на суженного, водит хороводы вокруг огня с подружками и поёт песни. На Ивана на Купала красна девица гадала Где мой милый, ненаглядный где ты лада моя Закрывай калитку тихонько ночью праздник-то какой Слышишь песен голос звонкий над кострами, над рекой Все дороги засветились это было, не приснилось Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Они всё носились и носились кругами. Софа тоже начала немного подпевать достаточно запоминающимся словам песни: Погадай, мне не страшно видишь там вдалеке Где-то папоротник в чаще и плывут венки по реке На Ивана на Купала красна девица гадала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала Купала Ивана — Купала, Купала Ивана — Купала На Ивана на Купала красна девица гадала Где мой милый, ненаглядный где ты лада моя — Жаль, что Вовчик отказался приходить, — пожаловалась Зина, когда хоровод остановился, и все из их компании, пришедшие на гуляния, собрались вместе. — Я бы с ним прыгнула, и узнала, будем ли мы вместе… — Хотя бы где-то про «своего Вовчика» перестань говорить, — рассердилась Маша. У этих троих был какой-то свой любовный треугольник, в разбирательства которого остальных обычно не втягивали. Василиса подошла к Софе сзади и слегка провела пальцами по её руке. Вряд ли в общей суматохе кто-то заметил этот невинный жест, но девушка всё равно отстранила руку. — Знаешь, если ты была мальчиком, я бы прыгнула с тобой через этот костёр за руку, — полушёпотом сообщила Софа. — А что тебе мешает сделать это прямо сейчас? — спросила Вася и провела ладонью по светлым волосам подруги. — Прекрати! Все могут увидеть! — зашипела Софа, и Василиса убрала руку. — Мне всё мешает. Конечно, я не могу прямо сейчас взять тебя и прыгнуть с тобой через костёр! У нас тогда не будет совсем никаких оправданий! — Успокойся, я всего лишь пошутила, — утихомирила девушку Вася. — Не шути так больше. Наступила полночь, и пришла пора запускать венки на воду. Толпа девушек собралась на самом берегу реки. Каждая стала подходить к воде, присаживаться на колени и запускать свой венок. У одной веночек прибило к берегу и она заплакала, закрывая лицо руками. Её подруга подоспела и стала успокаивать неудачливую девушку: — Ну-ну, Наталь, это всего лишь гадание. Всё у тебя будет хорошо. — Но у меня венок уже третий год подряд притыкает к берегу, — всхлипывала та. — Никогда я не встречу жениха, а ведь мне уже тридцать лет. По поверью, у кого венок уплыл далеко, будет и муж, и счастье в последующем году. Веночек Софы уплыл не очень далеко, но женихи ей были не нужны. Возможно, это значило, что и счастья, и грусти будет в меру, а может это не значило совсем ничего. Кто вообще верит этим глупым ритуалам, когда люди летают в космос? У Василисы венок тоже не очень далеко уплыл, а вот Зинин унесло по течению так далеко, что он сначала едва виднелся вдали, а потом совсем исчез. Может, Вова сделает ей предложение? Маринин тоже уплыл чуть дальше, чем у Софы. Но девушка вряд ли смогла бы определить, что это может значить. Теперь вся река была заполнена венками, а в чьи-то веночки даже были поставлены свечи. Так что всё это выглядело очень красиво, словно затопленый цветочный луг. Река умиротворяюще плескалась, доносились отголоски песен и порой громкий смех. Василиса снова встала около Софы, и переплела их пальцы. В ночном сумраке вряд ли кто мог увидеть их, а костёр уже не так сильно пылал. — Я забыла сказать, что ты очень красиво выглядела сегодня в этом венке и белом платье, — восторженно прошептала она. — Ты тоже, — ответила Софа. Она совсем не умела делать комплименты. — Вышивка на твоём платье выглядит здорово. — Это ещё бабушка для мамы вышивала, — улыбнулась Вася. — Спасибо, что заметила. — Эй, девчат! — крикнула приближающаяся Маринка. Девушки быстро отстранились друг от друга. — Я слышала, можно искать цветы подорожника! — Ну, иди и ищи! — раздражённо отреагировала Вася. — А вы разве не хотите? — спросила немного обиженная Маринка. — Говорят, что того, кто его найдёт ждёт счастье и богатство! — А разве у папоротников есть цветы? — удивилась Софа. — Мы такого на биологии в школе никогда не проходили… — Конечно, у папоротников нет цветов! — продолжала крыть Маринку Василиса. — Ты в восьмом классе уже, а не знаешь таких вещей. — А все ищут, — надулась кудрявая девочка. — Это всего лишь народная легенда, — начала объяснять Василиса. — Люди придумали, что в ночь Ивана Купала можно найти цветок папоротника, но искать надо осторожно, потому что считается, что эти цветы охраняет нечистая сила. А, так как ни нечистой силы, ни папортниковых цветов не существует, я считаю, что это совершенно бесполезное занятие. — А я вот возьму и найду! — стояла на своём Марина. — И иди! Только нас в это не вмешивай! — заключила Вася. Маринка развернулась, и ушла в сторону леса, на поиски. — Зачем ты её так всё время обижаешь? — поинтересовалась Софа. — Она же милая и добрая девочка… Зачем ты так с ней? — Да, я даже не знаю, что на меня нашло, — призналась Василиса. — Пришла тут и всё нам испортила… — Эй! Это совсем не повод обижать маленьких! — сказала Софа. — Она же не хотела ничего плохого. Может мне было интересно узнать про это дурацкое поверье?! — Тогда и иди с ней на поиски этого тупого цветка! — Софа никак не могла понять, почему подруга так вспылила. — Раз тебе не интересно моё общество! Девушка огляделась вокруг и заприметила недалеко большой куст. Она указала на него нервной Василисе. — Пойдём зайдём за куст? — предложила Софа. Вася кивнула. Когда они оказались в надёжном укрытии из листьев и веток, Софа заключила Василису в объятия, вдыхая лёгкий запах гари, исходящий от белого сарафана подруги. — Успокойся ты! — прошептала светловолосая девушка. — Никуда я от тебя не денусь! — Никуда, — повтроила Вася. Софа слегка приподнялась на носочках, так как была немного ниже своей подруги, и коснулась своими губами её. Легко и целомудренно. Время подходило уже к рассвету, а они всё сидели за кустом, обнявшись, и полушепотом разговаривали обо всём на свете. Белое платье уже давно наверное измаралось в земле, а холодная трава была вся росе, отчего они замёрзли и промокли. — Скоро надо будет идти встречать рассвет, — сообщила Василиса. — Такова традиция. — Жаль, что мы не можем посидеть здесь ещё… — ответила Софа. — Брось! Тут холодно и сыро. Они покинули своё укрытие и вернулись к остальным. Горизонт уже розовел, и тёмное ночное небо постепенно светлело. Кто-то полез купаться в холодную утреннюю реку. Солнце медленно восходило, и все молча наблюдали за этим процессом. Стояла тишина, лишь редко слышались чьи-то шепотки, плеск воды о берег, пение ранних птичек и лёгкий ветерок, гуляющий в листьях деревьев. Сзади Софы и Василисы, сидевших на песке около кромки реки, образовалась Маринка. — Ну что? Нашла что-нибудь? — поинтересовалась у неё Вася. — Не-а, — ответила Марина. — Я же тебе говорила. — Да, а ты думаешь, я тебе не поверила? — Маринка, прости пожалуйста, что я так с тобой обращаюсь… — извинилась Василиса. — Я не обижаюсь на тебя, правда. — Спасибо. Теперь они сидели втроём. Марина опустила босые ноги в прохладную речную воду. Они смотрели, как медленно над горизонтом всё выше поднимается солнце, и зарождается новый день.