***
Шэнь Цинцю привел двух братьев к бамбуковому домику и велел главному ученику приготовить чай. Высокий юноша с острыми чертами лица, принесший напиток главе Цинцзин, очевидно, был предыдущим главным учеником, который занимал должность до Мин Фаня. Если Юань правильно помнил, то именно этот парень преподнес Ло Бинхэ неправильное руководство по совершенствованию. Пока главный ученик возился с чайником, Шэнь Цинцю изящно опустился на стул и принялся сверлить новых адептов взглядом. Шэнь Юань и Ло Бинхэ, следуя правилам церемонии, сели перед своим новым учителем на колени. В таком положении попаданец чувствовал себя лягушкой, которую собираются препарировать, и только присутствие рядом младшего мальчика не давало волнению проявиться на лице. Преподнеся горному лорду чашку, главный ученик отошел к стене, так же сосредотачивая внимание на новых шиди. Застывший в ожидании Юань уже начал нервничать. Наконец Шэнь Цинцю, сдув с поверхности чая листья, заговорил: — С этого дня вы — ученики Цинцзин. Обращались к обоим мальчишкам, но, на правах старшего, роль переговорщика взял на себя Юань. В конце-то концов, чем меньше главный герой и злодей взаимодействуют, тем лучше. — Ученики приветствуют учителя. Этого зовут Шэнь Юань, а этот мальчик — мой брат, Ло Бинхэ. — Разве у братьев не должно быть одного родового имени? — прервал Шэнь Цинцю попаданца. — У этого недостойного и Ло Бинхэ нет общей крови. — Тогда почему ты называешь его братом? — продолжал настаивать горный лорд. — Семья не всегда определяется одной лишь кровью, — спокойно отвечал Юань, внутренне надеясь, что не допустил ошибку и его не накажут за непочтение. Тишина опустилась на Бамбуковую хижину. Что-то неясное промелькнуло в глазах Шэнь Цинцю, прежде чем он, поджав губы, продолжил расспросы. — Зачем же вы прибыли на Цанцюн? — Нас всегда восхищало искусство заклинательства, — лаконично ответил Юань, не желая строить из себя благородного героя. — Вы прибыли в город в одиночку? У вас есть семья? — тон голоса старшего заклинателя чуть изменился. По большей части, именно ради этого вопроса и затевался весь этот разговор. — У нас есть старшая сестра. Она швея, — Шэнь Юань не очень хотел рассказывать о Байян, но скрывать тоже смысла не было: узнать такую мелочь для горного лорда будет легче легкого. — Родители? — обронил Шэнь Цинцю между делом. — Мои родители умерли. Мать Ло Бинхэ скончалась пару недель назад. Кроме друг друга и сестры у нас никого не осталось, — на последних словах голос еле заметно дрогнул. Попаданец сам от себя подобного не ожидал. Видимо, переволновался. Шэнь Цинцю замер, всматриваясь в лицо Шэнь Юаня, при этом, не обращая никакого внимания на сидящего рядом Ло Бинхэ. Все также обращаясь будто бы только к старшему, мужчина заметил: — Твой брат в идеальном возрасте для начала совершенствования, но ты — другое дело. Придется много учиться, чтобы нагнать сверстников. Еще пара лет и будет поздно, — последнее слово было произнесено со странной мрачностью, будто Юань и сам не знал, что ему следует поторопиться с обучением. — Цзян Шэнхо, покажи своим новым шиди пик и выдай подходящие руководства. Юноша с острыми чертами, названый Цзян Шэнхо, отошел к двери, безмолвно требуя следовать за ним. Поклонившись, братья отправились следом за шисюном. Стоило двери бамбукового дома захлопнутся, как главный ученик повернулся лицом к новым адептам и вперился взглядом в Юаня. Серые глаза юноши будто заглядывали в душу. Усмехнувшись чему-то своему, шисюн произнес: — Приветствую вас на Цинцзин. Я главный ученик. Вам следует называть меня шисюн. Пойдемте, для начала покажу вам окрестности, а потом отведу в библиотеку и дам руководства.***
Экскурсия вышла достаточно впечатляющей: одно дело читать про высокие стебли бамбука и шныряющих среди них учеников, другое — самолично наблюдать все это. Главный ученик подошел к заданию ответственно: он провел новеньких мимо классов, показал, где столовая, указал на общежития. Вспомнив кое о чем, Юань попросил Цзян Шэнхо послать кого-нибудь вниз, чтобы принести вещи. К вечеру обещали доставить. Прогулка-экскурсия закончилась у дверей библиотеки, куда на несколько минут зашел старший юноша, вернувшись уже с двумя книжицами. Торжественно вручив руководства, Цзян Шэнхо удалился и оставил парочку одних, только предупредил, что ужин для учеников проходит в восемь. Бинхэ тут же принялся листать руководство, с восхищением разглядывая иероглифы и картинки. Юань, сразу же, как получил свой экземпляр, словил себя на мысли, будто здесь что-то не так. Открыв книжку, попаданец понял, что именно: предписания были неправильными. Отсутствие сцены с чаем и нейтральное поведение старшего ученика обманули Шэня, заставив думать, что все не так плохо, как ожидалось. Рано радовался. — Бинхэ, дай-ка мне свое руководство. Мальчик взглянул непонимающе, но книгу протянул. Мельком пролистав экземпляр младшего, Юань еще больше нахмурился и тяжело вздохнул. Как он и думал, оба руководства были поддельными. — Гэгэ, что-то не так? — Видишь ли, Хэ-ди, эти руководства неправильные. — Неправильные? — задохнулся в удивлении Бинхэ. — Они… не подходят для нас. Думаю, шисюн просто ошибся, перепутал, — миролюбиво пояснил Юань, не представляя, как можно объяснить свою уверенность в том, что это было специально. — И что нам теперь делать? Помолчав пару мгновений в раздумьях над ответом, попаданец для верности обратился к Системе, но получил в ответ только: [Задача пользователя — сделать все, чтобы главный герой добился успехов в совершенствовании.] — О, думаю, я просто скажу учителю об ошибке. Не хочу смущать шисюна, — с улыбкой обронил Юань, внутренне тягостно сокрушаясь. Дело было, разумеется, не в смущении, просто никто не мог дать гарантий, что Цзян Шэнхо не отлупит этим руководством раскрывшего его «шалость» шиди по голове. Он и так, скорее всего, сделает что-то подобное, но по крайней мере к тому моменту, Юань надеется, что у них будут новые руководства. Второй раз за день говорить с Шэнь Цинцю не хотелось, но еще больше не хотелось мучиться с неправильным руководством. Потому, оставив Ло Бинхэ вместе с вовремя появившейся Нин Инъин, которая горела желанием показать своему новому шиди все красивые места на пике, Шэнь Юань отправился обратно к бамбуковой хижине. Получив позволение, Юань зашел в покои своего учителя, прижимая книги к груди, и поклонился. — Этот ученик вновь приветствует учителя. — Шэнь Юань, не так ли? Зачем ты пришел? — Шэнь Цинцю чуть нахмурился, он явно не ожидал увидеть нового адепта так скоро. — Этот ученик просит прощения за то, что побеспокоил учителя, но появилась проблема, а этот адепт пока не знает к кому стоит обращаться в таких ситуациях. — Проблема? И что же такого могло произойти, учитывая, что ты на пике не больше пары часов? — в голосе мужчины угадывалась насмешка. — Шисюн Цзян выдал нам неправильные руководства. Конечно, этот ученик полагает, что шисюн не желал зла, а лишь ошибся. В ответ последовала тишина. Шэнь Цинцю не ожидал подобного ответа. Тем более от только что поступившего мальчишки. Подобное поведение сбивало с толку, но не настолько, чтобы терять самообладание. — Покажи, — приказал Шэнь Цинцю. С всевозможным почтением Юань передал руководства учителю, а затем замер в ожидании реакции. Пролистав пару страниц и мельком пробежавшись по написанному, Шэнь Цинцю, не меняясь в лице, отложил книги в сторону и спросил с холодным спокойствием: — Что заставило тебя думать, что руководства неправильные? — Этот ученик уже имел опыт обучения заклинательству. Для меня не составило труда понять, что первоначальные советы никуда не годятся. — Ты уже учился у кого-то? — До того как родители этого ученика погибли, он имел честь обучаться у одного странствующего заклинателя. Этот так же старался учиться сам, но не достиг многого. — Учиться сам, говоришь, — задумчиво протянул мужчина. Помолчав немного, решая что-то у себя в голове, Шэнь Цинцю продолжил: — Ты прав, руководства не подходящие, видимо Цзян Шэнхо действительно ошибся, но и ты сам виноват. Следовало сразу сказать, что ты имеешь опыт. Может быть, тебе не придется начинать с нуля. Пройдя к дальней части комнаты Шэнь Цинцю выудил из шкафа две разные книжки. — Это тебе, а это твоему брату. Завтра этот учитель хочет видеть тебя у себя сразу после рассвета. Посмотрим, как обстоят дела с твоим «опытом». Благодарно кивнув, Юань взял руководства и прижимая их к груди, удалился. Шэнь Цинцю провожал мальчишку задумчивым взглядом. В обычной ситуации он бы не обратил внимания на такую ситуацию, даже если бы заметил неправильный экземпляр в руках ученика. В этот раз, не пробывший на пике и дня, мальчишка пришел к нему с претензиями. Не слишком хорошо, если об этом кто-то узнает — значит, придется поговорить с главным учеником. Ради своей репутации, по крайней мере. Что же касается Шэнь Юаня, то горный лорд пика Цинцзин не мог сказать точно, что думает об этом ребенке. Похороненные глубоко внутри воспоминания неприятно кололись и вылезали на поверхность. Шэнь Цинцю не знал, хорошо это или плохо. [Уважаемый пользователь поздравляем вас с успешным обменом ложного руководства на настоящее! Вам зачисляется двести очков. Продолжайте в том же духе и сделайте учебу главного героя на Цинцзин максимально продуктивной!] Раздраженно закатив глаза на сообщение Системы, Шэнь Юань отправился к Ло Бинхэ, собираясь пройтись по пику в оставшееся до ужина время: все равно в первый день уроков у них не было. Вершина Цинцзин оказалась достаточно удобной с точки зрения расположения зданий: учебные классы отлично подходили для изучений искусств, тренировочные площадки были оснащены всем необходимым. Библиотека же и вовсе привела Шэнь Юаня в неописуемый восторг. Он, как впрочем и Ло Бинхэ, готов был потратить часы на рассматривание трактатов и бестиариев. Слухи о том, что библиотека Цинцзина является самой большой во всем царстве людей, кажется, не были слухами. Все складывалось слишком хорошо, а потому казалось подозрительным. И вот сразу после ужина выяснилось, что Юаня и Бинхэ расселили по разным спальням. На пике было несколько общежитий. Для удобства здания разделили между младшими: учениками до тринадцати лет и старшими: от четырнадцати и выше. Девочки же жили отдельно. Ло Бинхэ хватило места в первом, а вот для Юаня уже спальни не нашлось — пришлось селиться к старшим. Разрыв в возрасте был невелик: большинство мальчишек были всего на один-три года старше, но все равно чувствовалось, что попаданец был несколько не к месту. Вечером того же дня Юань понял откуда взялась эта атмосфера неприятия. Очевидно, Цзяну уже попало за неправильные руководства или скорее за то, что он попался. Старший юноша не был рад такому исходу событий. Более того, он был рассержен и не придумал ничего лучше, кроме как выместить гнев на виновнике. Шэнь Юань ни в прошлой, ни в этой жизни не был любителем драк. С мечом может быть он и представлял бы угрозу, но вооружённый лишь кулаками — нет. Благо хоть главный ученик оказался отходчивым и не сломал что-то или, того хуже, не прибил своего шиди. Глубокой ночью, когда все в общежитии уже спали, Шэнь Юань сидел во дворе на корточках возле ведра с водой и рассматривал свое отражение. Большая часть ударов пришлась на тело, но и на лице остались ссадины — придется оправдываться перед Бинхэ. Аккуратно промывая ранки, попаданец думал: «Это такая традиция на Цинцзин бить учеников, или я что-то не понимаю?»***
Последующие дни проходили под эгидой постоянной настороженности. Шэнь Юань, пусть и читал про Цинцзин, но совсем не знал, чего ожидать конкретно ему. Первое время все шло неплохо. Шэнь Цинцю оказался верен своим словам и занялся проверкой знаний нового ученика. Шэнь Юань сидел на коленях возле учителя, покорно склонив голову, в то время как горный лорд прожигал его задумчивым взглядом. В конце концов, мужчина принял решение. Начинать с самых азов не требовалось. Шэнь Юаню дали три месяца, чтобы полностью самостоятельно догнать учеников своего возраста, а потом он сможет заниматься со всеми. К величайшему облегчению к тому же оказалось, что в других предметах — таких как поэзия или игра на гуцине, у попаданца так же был приемлемый уровень. Но ему все еще нужно было упорнее других трудиться во всех сферах, хоть все и не так страшно, как казалось. С Ло Бинхэ все обстояло еще лучше. Умея писать и читать, а также, имея некоторые знания в области искусств, мальчик хорошо вписался в группу одногодок. Все дети его возраста как раз только начинали свое совершенствование: Бинхэ не опоздал. Ребенок, очевидно, чувствовал себя не слишком уютно, а потому сложно сходился со сверстниками в плане общения. Бинхэ ожидаемо подружился с Нин Инъин. Девочка была очень воодушевлена своим новым статусом шицзе, и пусть, фактически Шэнь Юань тоже был ее шиди, но она взяла на себя миссию стать проводником и верным помощником на пути Бинхэ к бессмертию. Тот факт, что эта роль вроде как принадлежала Юаню, ее не смущал. Иньин, будем честны, откровенно липла к главному герою. Не всем это нравилось, но к чести того же Цзяна, ученики старшего возраста не лезли в дела младших, не спеша ревновать шимэй. А вот Мин Фань, раньше бывший лучшим другом и любимым шисюном Нин Инъин, негодовал. Вот только сделать ничего не мог. Ребята в целом еще присматривались к новенькому, который, между прочим, имел старшего брата, который и вовсе был непонятной переменной. Ситуация казалась забавнее, если учитывать, что сам Бинхэ, вроде как укравший внимание милой шимэй, вовсе не стремился к подобному. Он предпочитал вместо компании девочки, да и в целом всех остальных, своего гэгэ, с которым точно мог чувствовать себя спокойно. Мальчик превратился в самый настоящий хвостик, везде, где мог, следовавший за братом. Шэнь Юань же не был слишком против: ему и самому было спокойнее, когда Бинхэ рядом. Остальные ученики по-разному реагировали на подобное. Сначала такое поведение списывали на стресс, мол, Ло Бинхэ не может приспособиться к новым условиям, потому и таскается за старшим. Когда и через месяц мальчик не перестал следовать за братом, то за спиной стали говорить, что младший слишком липкий и Юаню стоило бы быть строже. Советы игнорировались в пользу душевного спокойствия самого попаданца. Со сверстниками Юаня дела обстояли примерно также: подростки присматривались к новому шиди, который, не теряя времени даром, наверстывал упущенное, а потому не так уж и часто видел шисюнов. Лишь с началом совместных занятий ожидалось что-то интересное. Как только результат Юаня сочли приемлемым, ему позволили присоединиться к ученикам его возраста в классе. В плане совершенствования попаданец все еще несколько отставал, но разрыв был не так значителен и должен был сгладиться со временем. В тонкостях заклинательских обрядов и талисманах Юань плохо разбирался и часто просто молчал на занятиях, стараясь получше разобраться, чтобы не потерпеть фиаско на практике. На уроках, где основной упор делался на теорию, все обстояло иначе. Теми же занятиями по литературе Юань откровенно наслаждался. Он наконец-то попал в свою стихию. На пике Цинцзин изучали различные виды растений и животных. Знания, собранные частично в этом мире, частично еще на страницах романа, были отличным подспорьем. Да и сейчас Юань не терял времени, желая изучить мир, в который влюбился еще по описаниям автора. С другими предметами проблем также не наблюдалось. Аккуратность и усидчивость Шэнь Юань воспитал в себе еще в своей первой жизни. Учеба шла хорошо, а уровень знаний в некоторых сферах и вовсе поражал. Естественно, не все были рады такому умнику среди них. Вскоре уроки превратились в настоящие дуэли. Цзян Шэнхо, до поступления Юаня бывший самым лучшим в классе, и новенький шиди соревновались в знаниях и талантах. Кто ответит точнее, кто ответит на большее количество вопросов и так далее. Шэнь Цинцю откровенно забавлялся подобными соревнованиями, не останавливая и даже, в некотором роде, поощряя. Другие ученики просто молча наблюдали за развитием ситуации.***
В оригинальном романе автор с первых дней пребывания главного героя на Цинцзин начал описывать всевозможные издевательства. Вмешательство Юаня изменило ход сюжета, но не так сильно, как хотелось бы: события просто отодвинулись. Шэнь Юань не слишком часто общался с младшими ребятами, кроме Бинхэ и иногда Нин Инъин. Обучение проходило раздельно для разных возрастов, да и в свободное время группки не пересекались. По этой и еще, возможно, из-за собственной занятости попаданец не сразу заметил, что ситуация обострилась. Ссоры вспыхнули среди учеников. Объектом неприязни стал Ло Бинхэ. Главной и, пожалуй, единственной причиной такого исхода стала банальная зависть. Зависть таланту, зависть вниманию, которым любимая шимэй одаривала Бинхэ. А еще зависть семье. К удивлению на Цинцзин не нашлось больше ни одной пары родственников. Если у кого-то и были братья и сестры, то они непременно учились на другом пике или же и вовсе не были заклинателями. Ло Бинхэ и Шэнь Юань стали исключением из правил. Их же отношения стали предметом зависти. Бинхэ всегда мог уточнить что-то непонятное, всегда мог спрятаться от проблем и ссоры за чужой спиной, но самое главное — он мог получить семейное тепло, поддержку и любовь всегда, когда захочет. Многим детям на Цинцзин, отрезанным от родных, не хватало такого общения. Учитель не был обязан заменять родителей. Да и не мог, чего уж тут говорить. Точкой кипения стал поздний вечер, когда Мин Фань отказался пускать своего шиди в общежитие. Бинхэ долго колотил в дверь, прося открыть, но шисюн был непреклонен. Эти события, как и грубые слова старшего мальчика, испугали Бинхэ. Сумерки начали сгущаться, и пик затихал, готовясь ко сну. Казалось, что за каждым деревом таится монстр, скрывающийся в тени. Боясь остаться на улице на всю ночь, Бинхэ развернулся, и сдерживая слезы, побежал что есть мочи к комнатам старших адептов. Юань в то время уже лежал в кровати, находясь между сном и явью. Прошедший день совсем оставил его без сил, но услышав стук со стороны улицы, Юань тут же проснулся. Когда он увидел за дверью Бинхэ, дрожащего от ночного горного воздуха и едва сдерживающего слезы, то почувствовал, как что-то горькое растекается в сердце. Видеть мальчика, за взрослением которого он так много наблюдал, которого учил, о котором заботился, продрогшим и испуганным было больно. Не медля ни минуты, попаденец затащил ребенка в свою комнату. — Бинхэ, что случилось? Почему ты не в комнате? Кто-то тебя обидел? В ответ последовал только тихий всхлип и нерешительное покачивание головой. Конечно, Ло Бинхэ и в оригинале не хотел признаваться, когда его кто-то обижал. Поняв, что добиться от ребенка внятного ответа тем более, когда он в таком состоянии, практически невозможно, Юань со вздохом подтолкнул мальчика ближе к кровати. Какие бы ни были проблемы, решать их лучше утром на свежую голову. К тому же хороший сон важен для детей, не так ли? — Поговорим завтра, — проговорил Юань, усаживая брата на постель. Общежития делились на комнаты, в которых ученики жили по двое. У Юаня не было соседей, одна кровать была свободна, но Бинхэ вцепился в одежды гэгэ, не позволяя ему отойти к соседней койке. Пришлось спать вместе. Последний раз такое случалось, когда младший мальчик, испугавшись грозы, забрался к Юаню во время ночевки в доме брата и сестры Шэнь. Как и тогда Бинхэ свернулся калачиком под боком гэгэ, позволяя укутать себя одеялом. Под мерный звук биения чужого сердца мальчик быстро уснул. Юань же долго бодрствовал. Он смотрел перед собой пустым взглядом, прогоняя в голове раз за разом строчки оригинальных глав. Непревзойденный Огурец, как и многие другие читатели, возмущался жестокому обращению с детьми в романе, но только сейчас, когда ситуация стала напрямую касаться близких Юаню людей, он задумался, как же больно было главному герою. Никакой набор эпитетов и сравнений не мог описать боль и страх на лице ребенка, который столкнулся с жестокостью. «А ведь, если бы Бинхэ уже пережил издевательства уличных детей, то не реагировал бы наверняка так остро», — думал Юань, но затем сразу же постарался выкинуть подобные мысли из головы. Он никогда не должен сожалеть о том, что позволил себе сблизиться с этим солнечным ребенком. Юань защитит его. Обязательно.***
На следующий день, не теряя времени даром Шэнь Юань с утра зашел в общежитие младших. Дети притихли при его появлении: только перед лицом старшего и, как следствие, более сильного человека они, осознали, что за их поступок может последовать наказание. Но Юань ничего не сказал. Он просто забрал вещи Бинхэ, некоторые из которых, к его неприятному удивлению, были испорчены. Напоследок разочарованно взглянув на ребят, юноша удалился к своему общежитию. Собственная комната, успевшая за недолгое время обучения стать в каком-то роде убежищем и домом, встретила взволнованным Бинхэ и озадаченным шисюном Цзяном. — Шиди Шэнь, что тут делает твой брат? — незамедлительно спросил главный ученик, хмуря брови. — С этого дня он здесь живет. Приподняв бровь, Цзян Шэнхэ еще раз посмотрел на Бинхэ, потом на вещи в руках Юаня, хмыкнул и сказал: — Как знаешь. Когда братья остались одни, Бинхэ тут же набросился на гэгэ с заверениями: — Не нужно! Я могу жить с остальными. Просто… просто произошло недоразумение. Вот и все! Покачав головой Юань, молча поставил вещи, а затем, подойдя ближе, потрепал мальчика по волосам. — Все нормально, Хэ-ди. Мне все равно одиноко в комнате.***
Наивно было полагать, что такое самоуправство останется без внимания. Уже днем после обеда Цзян выловил Юаня у столовой и с недоброй усмешкой сообщил, что учитель хочет видеть его и Ло Бинхэ. Шэнь Юань шел к бамбуковой хижине, как на эшафот. И оказался очень близок к истине. Шэнь Цинцю внешне не показывал своего недовольства, но раздраженный тон голоса его выдавал. — Цзян Шэнхо сообщил мне, что ученик Ло прошлой ночью не ночевал в общежитии. Где ты был? — обманчиво спокойным тоном спрашивал мужчина. — Этот ученик ночевал вместе с Шэнь Юанем, — последовал ответ Бинхэ, который чувствовал себя не слишком уютно в присутствии учителя — Так же Цзян Шэнхо сообщил мне, что вещи ученика Ло теперь находятся в комнате ученика Шэнь. Как я понимаю, вы собираетесь жить вместе. По правилам пика ученики должны ночевать в отдельно отведенных для них комнатах. Ло Бинхэ, ты нарушил правила. У тебя есть оправдания? Не получив ответа, Шэнь Цинцю хмыкнул и продолжил, опасно сузив глаза: — В таком случае последует наказание. Будешь стоять на коленях во дворе в течение четырех часов, — очень мягкое наказание по меркам Цинцзина. — Учитель, — обратился к лорду Шэнь Юань, — прошу вас перенести наказание на этого ученика. Это была полностью моя идея, Бинхэ не виноват. Что-то промелькнуло в глазах Шэнь Цинцю. Попаданец подумал: «Неужели учитель чего-то такого и ожидал?». — И почему ты попросил брата ночевать с тобой? — Мне было одиноко. Чуть склонив голову, Шэнь Цинцю задумчиво начал обмахиваться веером. Юань был готов поклясться, что на секунду уголок рта мужчины дернулся. — Раз ученик сам берет на себя вину, мне нет резона ему не верить. В таком случае ты будешь стоять на коленях во дворе весь оставшийся день. А на счет одиночества… Можете ночевать вместе. Даже не думая возражать из-за увеличения наказания, Юань кивнул, покорно проговорив: — Как прикажете, учитель. Юань не сказал, но подумал, что наказание, учитывая личность злодея, могло быть и более сурово, но, видимо, даже Шэнь Цинцю понимает, что за желание родственников жить вместе слишком сильно наказывать странно. После того как мальчики вновь оказались на улице, Бинхэ схватил Юаня за руку, с непониманием спрашивая: — Почему ты сказал это? Это же я пришел к тебе. — Да, но именно я тебя пустил и настоял на том, чтобы ты жил со мной, поэтому виноват я и наказан должен быть тоже я. К тому же, твой гэгэ сильный, что для него стояние на коленях! То, что Юань принял на себя всю ответственность, не заставило Бинхэ самого себя не наказать. Мальчик упорно не желал покидать старшего, пристроившись поблизости во дворе, вместо того, чтобы идти по своим делам. Наличие рядом причины, по которой Юань на это пошел, давало сил не сдаваться и стоять с гордой осанкой и высоко поднятой головой. Когда, наконец, Бинхэ ушел на ужин, пообещав принести еду и для брата, попаданец позволил себя тягостно выдохнуть и, опустив голову сквозь зубы, прошипеть проклятие. Стоять на коленях не такое уж суровое наказание, но все равно приятного мало. — Почему не сказал, что это Мин Фань выгнал твоего брата? — спросил, непонятно откуда появившийся Цзян Шэнхэ. Юноша выглядел донельзя довольным собой, но глубоко в глазах клубились странные эмоции. — Учитель либо не поверил бы, либо наказал Мин Фаня, и тогда он точно не отстанет от Бинхэ, — лаконично отозвался Юань, не оборачиваясь. — Наивный! — бросил Цзян и удалился. Что-то в тоне голоса юноши цепляло внимание. Кажется, или он говорил с едва заметным уважением?***
В чем-то Цзян Шэнхо был прав. Переезд в другую комнату не решил проблемы Бинхэ. Нин Инъин все также липла к другу, не понимая, что тем самым злит других ребят. А сам мальчик не мог ей отказать, не видя ее вины в этой ситуации. Юань взял себе в привычку провожать Бинхэ до комнаты после ужина, но через неделю после переезда один из шисюнов позвал помогать с выгрузкой новых бестиариев, потому пришлось младшему идти в одиночку. Но мальчика не оказалось в спальне, когда старший вернулся. Попаданец уже собирался бежать на поиски, но этого не потребовалось. Дверь отворилась, в комнату вошел Ло Бинхэ. Глаза мокрые, на скуле синяк, губа разбита, одежда вся в пыли, а кое-где порвана. От улыбки и следа не осталось. Юань незамедлительно усадил брата на кровать, а сам полез к вещам в надежде откопать среди них хотя бы баночку мази. — Бинхэ, что с тобой случилось? Кто это сделал? — Никто. Я упал, — ответил мальчик, перемешивая слова со всхлипами. Губы его дрожали, а слезы продолжали катиться по щекам. Вздохнув, Юань оставил ребенка в покое, не желая сейчас сражаться против упрямства брата. Найдя подходящее лекарства и сходив дополнительно за водой, попаданец присел возле Бинхэ, начав обрабатывать раны. Так продолжаться больше не может. Пусть это только первый раз, но за первым последует следующий, и Юань же не может быть постоянно рядом, чтобы защищать. Убедить Бинхэ давать отпор конечно можно, но тогда все это превратится в настоящую войну. Надо идти другим путем. План удалось привести в исполнение уже на следующий день. Мин Фаню показалось мало вчерашнего, а не получив наказания он к тому же почувствовал себя безнаказанным. Собрав своих друзей, мальчик снова поджидал Бинхэ после ужина. Но в этот раз Юань не был занят, и когда брат не подошел к нему, чтобы вместе идти в комнату, отправился на поиски. Быстро найдя компанию, укрывшуюся за одним из классов, Юань остановился за деревом, прислушиваясь. Ло Бинхэ стоял в окружении других мальчишек, каждый из которых специально презрительно кривил рот, будто им мерзко находиться подле него. Мин Фань стоящий во главе группы насмехался, говоря с пренебрежением: — Ну и какой из тебя заклинатель. Ты так, уличная крыса. Такому, как ты, никогда не стать бессмертным мастером. Ты даже брату не нужен, иначе он бы пришел тебя защищать! Звереныш! — Что здесь происходит? Ребята, услышав обманчиво спокойные голос за спинами, вздрогнули и обернулись с ужасом взирая на новое действующее лицо. Разумется, им нечего было опасаться: нет ничего героического в избиении детей, а Шэнь Юань точно не собирался учить Бинхэ избивать слабых. — Знаете, как это выглядит со стороны? Задиры, полные зависти и злобы, избивают слабого, невзирая на узы братства заклинателей, плюя на все заветы и благородство. А Бинхэ, — Юань кивнул в сторону младшего брата, обращаясь уже только к нему, — выглядит ничуть не лучше. Глупец, позволяющий бить себя, который не в состоянии защититься. Драка никогда не была лучшим выходом, но никто так же не станет уважать человека, позволяющего вытирать об себя ноги. Заметив злорадную улыбку Мин Фаня, Юань повернулся конкретно к зачинщику и продолжил наставительно: — А тот, кто не умеет решать проблемы никак, иначе как кулаками, и вовсе смешон. Мы учимся на пике искусств. Мы — благородные ученые, которые должны подавать пример дисциплины и сдержанности другим. И что я вижу? Драки! Насмешки и издевательства! И это будущие заклинатели? Когда поступал сюда, я не это ожидал увидеть. Не стыдно ли позорить себя и своего учителя таким недостойным настоящего заклинателя, да что там, любого праведного человека, поведением? Слова очевидно произвели впечатление. Мин Фань втянул голову в плечи, краснея от стыда. Как бы то ни было, а все эти дети прибыли на пик, чтобы стать праведными практикующими. Вседозволенность учителя позволила им раслабиться и забыть, зачем они здесь, но сейчас в их сердцах все еще живет это детское наивное желание стать настоящими героями. Вот только герои младших не избивают. Довольный эффектом Юань позволил ребятам разбежаться, сам же подошел к Бинхэ. — С каких пор мой ученик взял на себя право поучать других, — послышался холодный голос сзади. Мурашки пробежали по спине обоих мальчишек. Шэнь Цинцю вышел из-за дерева. Мужчина, видимо, прогуливался перед сном и невольно застал всю эту сцену, но по какой-то причине решил не вмешиваться сразу, а дождался конца. — Этот ученик приветствует учителя и просит прощения. Этот Шэнь узнал, что среди младших учеников происходят ссоры. Старший ученик Цзян не обращает внимание на подобное, поэтому этот ученик посчитал возможным вмешаться вместо него. — Простой ученик не должен вмешиваться в дела пика, не касающихся его лично. Это обязанность учителя или главного ученика. Ты должен был прийти ко мне. За самоуправство ты будешь наказан: пятнадцать кругов вокруг горы. Убедившись, что ученик отправился исполнять наказание, Шэнь Цинцю вернулся к своей прогулке. Он сам не заметил, но невольно остановился у общежития старших, именно у той комнаты, где сам жил в годы ученичества. Сделав заметку у себя в голове, уточнить, кто сейчас в ней живет, горный лорд направился к покоям главного ученика.***
Вернувшись с пробежки, Юань, как и ожидалось, наткнулся на Ло Бинхэ, поджидающего у входа на пик. Мальчик выглядел задумчиво, но при приближении гэгэ улыбнулся чуть смущенно. По дороге к общежитию пара братьев столкнулась с Цзян Шэнхо и еще двумя шисюнами. Старший ученик выглядел очень недовольным и дело было не в позднем возвращении шиди. Юань подозревал в чем может быть дело. — Что-то случилось, шисюн Цзян? — доброжелательно осведомился попаданец, про себя кляня свою удачу. — Этот шисюн хотел бы поговорить с шиди Шэнем. Думаю, нам есть что обсудить, — весомо проговорил юноша, взглядом говоря, что ничего хорошего Юаня не ждет. Чего-то такого и стоило ожидать. Цзян Шэнхо не собирался лезть в дела своего нового шиди, пока они касались чего-то столько незначительного для самого старшего ученика, как младшие ребята. Теперь же, когда Юань оправдываясь перед Шэнь Цинцю, упомянул о неисполнении главным учеником его обязанностей, Шэнхо был крайне недоволен. — Я хочу поговорить с тобой наедине, если ты не против, шиди Юань, — сладко протянул старший юноша, кивая на Ло Бинхэ. На самом деле, ничего не мешало группе шисюнов прямо сейчас наброситься на Шэнь Юаня, не взирая на присутствие здесь Бинхэ. Но они этого не сделали. Подобное поведение приятно поражало, впрочем, у Цзян Шэнхо, как уже успел убедиться попаданец, было свое понимание о чести и достоинстве. Бить старшего на глазах у младшего, очевидно, было плохим поступком в глазах старшего ученика. Однако избежать бури в лице чужого гнева это не поможет. С замирающим сердцем, но сохраняя на лице невозмутимость Шэнь Юань повернулся к Бинхэ. — Иди в комнату, этот Шэнь придет позже. — Но!.. — попытался возразить мальчик, хватая старшего за руку. — Ло Бинхэ, ты идешь в комнату и ждешь меня там. Понял? — твердо произнес Юань, убирая руку брата, тем самым ставя точку. Хмурый и недовольный, но тем не менее, не смеющий спорить с Юанем, который так редко повышал голос, а потому сейчас казавшийся еще непреклоннее, Бинхэ подчинился. Дождавшись, когда мальчик скроется в роще, Юань повернулся к троице шисюнов и выставил руки вперед как в боевиках. В ответ он получил лишь улыбку.***
Бинхэ долго ждал. Луна уже вышла на небосклон, а старшего брата все не было и не было. Наконец, дверь отворилась, и Юань вошел в комнату. В пыльной одежде с растрепанными волосами и ссадинами на лице он так походил на самого Бинхэ прошлым вечером. — Гэгэ! Увидев обеспокоенное детское личико, Шэнь Юань невольно улыбнулся, отчего разбитая губа неприятно заныла. Бинхэ действовал на него, как успокоительное. Тучи беспокойства сами расходились в присутствии этого солнечного ребёнка. — Хэ-ди, ты такой молодец, послушался меня… — Но гэгэ! Они… Это, это они сделали? — спросил Бинхэ с истеричными нотками в голосе и со слезами на глазах. — Ничего такого страшного не случилось. Всего лишь царапины. — Но ты же просто защищал меня! Если бы… если бы ты не вмешивался, — голос младшего мальчика сорвался. Он плакал на взрыд. — Почему ты это сделал?! — Бинхэ, — притянув Бинхэ ближе, Юань заключил его в объятья. Мальчик спрятал свое лицо на груди юноши, заглушая рыдания. Попаданец в очередной раз пожалел, что теперь у него с собой нет бумажных салфеток и пальцами постарался стереть слезы с чужих щек. — Я же твой брат. Братья защищают друг друга. Так уж принято в семье. Юань старался говорить спокойно, хотя у самого в горле стоял комок: ему было обидно и неприятно. В прошлой жизни он никогда не сталкивался с такой несправедливостью по отношению к себе, тем более по отношению к своим близким. Бинхэ поближе притиснулся к брату, будто пытаясь обрести в нем опору в этом несправедливом, жестоком мире. Юань не был против, если бы он мог, и вовсе спрятал бы ребенка от всех и вся, но это было не во власти обычного ученика Цинцзина. Только и оставалось, что гладить чужие кудри, внутренне сокрушаясь, почему этот ребенок плачет, если досталось именно Юаню.***
На следующий день прибыла почта. Среди писем оказалось одно для Шэнь Юаня и Ло Бинхэ. Писала, разумеется, Байян. Устроившись в комнате на кровати, братья читали послание. Сестра спрашивала как им пик, как проходит учеба, нашли ли они друзей. Девушка, не жалея слов, делилась впечатлениями от первого рабочего дня в мастерской одной старой дамы, к которой устроилась совсем недавно. Уважаемая швея приняла ее в ученицы. Всем девушкам в мастерской платили за их работу, но деньги-то были не самыми большими, конечно. Улыбаясь и посмеиваясь над шутками сестрицы в адрес угрюмых и серьезных соучениц, Юань сел за стол и достал кисть. — Гэгэ, а ты будешь писать, ну про все … про все это, — нерешительно осведомился Бинхэ, неопределенно поведя плечом. — Нет. Ей не стоит волноваться зазря. Все равно ничего предпринять не сможет, будет лишь изводить себя, поэтому — нет. Давай лучше напишем, что ты нашел себе подружку! — Какую подружку? — удивился Бинхэ, комично расширив глаза. — Как какую?! А Нин Инъин? Или у тебя их несколько? — осведомился Юань, в картинном непонимании. Возмущенный мальчик тут же принялся все отрицать и дуть губы на шутки своего гэгэ. Смеясь уже в голос, Юань грозно сощурил глаза. — Смотри у меня!