***
Цзай Шанься был известен на всю Поднебесную не только близостью к великой школе, но своими мастерами: множество умельцев стекались в город, чтобы найти работу или стать учеником. Некоторые жители пришли сюда вслед за близкими, что поступили в Цанцюн, но большая часть людей все же принадлежала к коренному, можно сказать, гражданскому населению. В Цзай Шанься поступало много запросов от заклинателей: одежда, провизия и многие другие вещи, которыми школа не могла самостоятельно полностью себя обеспечить. Для многих людей подобное изобилие предложений по работе становилось спасением: ни в одной лавке не откажутся от лишних рук. А для мастеров своего дела это был шанс начать свой бизнес или найти наставника. Шэнь Байян не желала заниматься закупками и продажами, девушка все же не могла точно сказать, что останется в городе навсегда, а вот научиться чему-то новому она была не прочь. Как раз перед самыми испытаниям на Цанцюн одна швейная мастерская, ведущая свои дела в Цзай Шанься уже несколько поколений, начала искать учениц. В ателье всем заправляла старая госпожа Ишу, невысокая полноватая женщина, отличавшаяся громким голосом и веселым нравом. Она искренне любила свое дело, а потому строго относилась к работе своих учениц, словно коршун следя за каждым стежком. В другое время, когда материалы были отложены, госпожа Ишу также не отказывала в болтовне и совете. Женщина лично говорила с каждой претенденткой, из-за чего Байян переживала больше всего: нравиться людям она не умела, многие даже считали ее грубой или высокомерной. Но все прошло иначе, чем ожидалось. — Почему ты приехала в Цзай Шанься? —спросила госпожа Ишу будничным тоном, пристально рассматривая девушку перед собой. — Мои братья поступили на Цанцюн, не могла же я отпустить их одних. — А сама почему не поступила? Поздновато, да, но у главы Саньшу свои критерии, она и согласиться могла. — Мне это не интересно. Если моим братьям это нравится, то пусть учатся, но я не собираюсь тратить свое время на погоню за облаками, когда такая прекрасная земля под ногами, — будничным тоном, словно озвучивая всем известные истины, ответила Байян. — Ты принята. Через два дня приходи в мою мастерскую к восходу солнца, — с улыбкой заключила госпожа Ишу. Уже на выходе Шэнь Байян услышала тихие слова, но не была уверена, что ей не показалось. — Вся в мать, — прошептала старая госпожа, провожая новую ученицу взглядом.***
Город у реки Ло был неплохим местом, но по сравнению с Цзай Шанься - просто маленькая деревнька. Как ни странно, но среди шумных улиц, под сенью горы бессмертных, Шэнь Байян чувствовала себя спокойнее, чем в тиши маленького домика швеи и ее брата. Может быть так себя чувствует человек, нашедший в мире свое место. Самой забавной вещью в своей новой жизни Байян считала, пожалуй, место, где ей пришлось поселиться. Девушка не слишком любила алкоголь: вкус спиртного казался ей горьким, лишь некоторые сорта вина пришлись ей по душе. Ни разу за жизнь не напившись и, в целом, не питая светлых чувств к тем, кто проводит своё время пьянствуя, юная госпожа Шэнь поселилась прямиком над винной лавкой. Хозяева оказались очень приятными людьми, согласившимися за приемлемую плату поселить к себе молодую швею. Через некоторое время, когда одна из работниц уволилась, хозяин предложил Байян поработать на них, тем самым сократив плату за жилье. Девушка разумеется согласилась, лишь поставив в условие, что будет работать вечером, когда ее будут отпускать из мастерской. Такой расклад устраивал владельца лавки, потому что именно вечером приходило больше всего клиентов, и тогда каждый работник был на счету. Таким образом найдя себе одновременно и место жительства, и какую-никакую работу, Шэнь Байян смогла полностью погрузиться в изучение так обожаемого ей искусства. Учиться под началом госпожи Ишу было одно удовольствие: женщина обладала большим опытом и главное — желанием этот опыт передать. Госпожа была строга, и угодить ей было не так уж легко, но в то же время она искренне заботилась об ученицах, настаивая, что никакие занятия не могут быть важнее здоровья. Интересно, а если Байян напишет то же самое Юаню, мальчик последует совету? Обучение в мастерской проходило в тишине, необходимой для такой кропотливой работы, по крайне мере, так настаивала сама госпожа Ишу. Впрочем, стоило наставнице шагнуть за порог, как девушки тут же нарушали всю атмосферу. Сидеть молча было им слишком тягостно, потому они использовали малейшую возможность, чтобы поболтать. Байян никогда не была большой фанаткой сплетен, но разговоры, звучащие где-то на периферии, отчего-то казались одной из лучший частей дня. Может быть все от того, что после отъезда мальчишек в доме вдруг стало так тихо?***
Прошел уже месяц с отборочных испытаний на Цанцюн. Шэнь Байян успела обменяться посланиями с братьями. Получив заветное письмо, девушка тут же бросилась читать, пропуская через себя каждое слово. Радости не было предела. Юная швея будто бы светилась изнутри, что как раз и подметили соученицы в мастерской. Аккуратными символами, явно выведенными рукой Юаня, были исписаны несколько листов. Мальчики стремились поделиться всеми своими эмоциями и радостями: новые друзья, интересные занятия, строгий, но заставляющий восхищаться учитель, а еще немного жалоб на невкусную еду и плотный график. Байян была готова поспорить, что из-за последнего возмущался именно старший из братьев, ведь у Бинхэ никогда не было проблем с пробуждением. А приписанные внизу слова, отличающиеся от общего стиля, очевидно, принадлежащие Ло Бинхэ, и вовсе заставили несчастную Байян подумать, что у нее сейчас будет болеть сердце. Рядом с предложением Юаня, в котором он говорил о предполагаемой подружке младшего брата, красовалась коротенькая пометка, написанная чуть кривоватым почерком, «Нет у меня никого! И никого не надо! У меня есть гэгэ». Ах, ну разве мальчишки не милые? В очередной раз за день, слишком погрузившись в мысли о братьях, Шэнь Байян и не заметила, как добралась до рынка. Учитывая, что теперь девушка жила одна, брать слишком много не приходилось, но она все равно много времени тратила на покупки: дотошность, помогавшая в работе, частенько выводила из себя продавцов. Уже на обратном пути не удержавшись, Байян остановилась возле прилавка с украшениями, задумчиво вглядываясь в разложенный товар. Среди подвесок, гребней и лент нашлись и заколки, а так же веера. «У эрди постоянные проблемы с укрощением его строптивых прядей, так может быть подобная заколка поможет?» — думала девушка, рассматривая небольшую серебристую корону, украшенную черными узорами, и шедшую в наборе шпильку. Рядом с заколками лежали веера, хоть Байян и не слишком разбиралась в живописи, но роспись выглядела изящно. «Интересно, Юань-ди оценит такой подарок?» — но не успела мысль сформироваться во что-то определенное, как у соседнего прилавка началась ссора. Молодой мужчина, находившийся не в совсем адекватном состоянии, попытался притянуть выбиравшую гребень девушку к себе. Не ожидавшая такого, молодая особа закричала и начала отбиваться, привлекая внимание прохожих. Но господин не желал останавливаться, даже видя явное несогласие. Он схватил девушку, кричавшую просьбу о помощи, что есть мочи, за руку, явно намереваясь оттащить в сторону. Люди вокруг лишь наблюдали, предусмотрительно отойдя на пару шагов от пьяницы. Крайне возмущенная подобной несправедливостью, Шэнь Байян вынула из ножен меч, который с момента приезда всегда носила с собой, и быстро подошла к парочке. — А ну отпусти! Не слышишь, ей неприятно твое общество! — угрожающе поднимая руку с мечом, прошипела Байян. — Ха! А ее никто не спрашивает. Эта девчонка работает в борделе! — громогласно заявил мужчина, ничуть не сомневаясь в своей правоте. Заметив, что пьяница никак не желает убирать руки, девушка встала между ним и его жертвой, выставляя вперед оружие. — И какое это имеет отношение? Ее работа не позволяет тебе к ней приставать! Увидев прямо перед лицом меч, мужчина испуганно отпрянул и посчитал за благо сбежать. Вложив оружие в ножны, Шэнь Байян обернулась, желая удостовериться, что с девушкой все в порядке. Несчастная тряслась, а по щекам ее катились слезы. — Теперь все хорошо. Он ушел. Юная госпожа, вы в безопасности, — пыталась убедить Байян, совершенно не зная, что делать с плачущей особой. Угрожать мечом легче, чем успокаивать. Юная куртизанка с ужасом взглянула на свою спасительницу, а затем, прикрывая руками лицо, убежала вглубь улиц. Непонимающе провожая девушку взглядом, Байян вздохнула, и, нахмурившись, крикнула в толпу: — Расходимся, здесь нет ничего интересного! Люди начали шептаться, но все же разошлись по своим делам. Некоторые неодобрительно поглядывали на юную швею, другие насмехались над несчастной работницей квартала красных фонарей, считая такую реакцию глупой. По городу наверняка еще неделю будут ходить слухи об этом происшествии. Хмурая и недовольная реакцией народа, Байян твердым шагом подошла к прилавку и указала на ранее выбранные заколку и веер. Расплатившись, девушка быстро направилась к выходу с рынка, прижимая сверток с подарками к груди. Через несколько кварталов как раз должна была показаться винная лавка, но на пол дороги чья-то рука схватила госпожу Шэнь за плечо. Высокая, величественная женщина, облаченная в заклинательские одежды с высокой короной в волосах, взирала на юную швею с блеском в глазах. Цвета облачения и меч на поясе выдавали в неожиданно появившейся даме владыку Сяньшу, Ци Цинци. — Юная госпожа, ваш поступок меня поразил. Так благородно и смело. Я Ци Цинци с пика Сяньшу. Пойдемте со мной и вам откроются возможности совершенствования. Возраст не помеха для настоящего таланта, — женщина говорила воодушевленно, будто не предполагая ни единой возможности отказа. — Не трогайте меня. Никуда я не хочу идти и никем становиться не собираюсь, — вырвавшись, заявила Байян и, развернувшись, поспешно удалилась, надеясь, что за ней не последуют. Добравшись до дома, госпожа Шэнь с недоумением вспомнила встречу с властительницей Сяньшу. Неужели она действительно думала, что любая девушка, услышав о перспективе попадания на пик бессмертных, тут же согласится и бросит все, что у нее есть? Заклинатели такие странные!***
Тем же вечером, обслуживая очередного гостя в лавке, Шэнь Байян с удивлением заметила, что ранее встреченная на дороге заклинательница, решила зайти в питейное заведение. Не обращая внимание на новую гостью, девушка продолжила работу. Через несколько минут хозяин подозвал Байян. — Иди обслужи ту госпожу. Это властительница одной из двенадцати вершин, она почетная гостья. Недовольная таким раскладом, юная швея подчинилась и отправилась к столику заклинательницы. Женщина сидела в самом углу, с прямой осанкой и изысканными одеяниями она не слишком вписывалась в окружение, но, видимо, это ее не волновало. — Чего желаете, почтенная госпожа? — Хочу вина из лотосов, — отозвалась Ци Цинци, окидывая взглядом девушку, так нагло посмевшую отказать в поступлении на вершину. Байян кивнула и уже собиралась отойти, как почтенная гостья остановила ее. Глядя прямо на юную швею, властительница Сяньшу спросила: — Как ваше имя? — Шэнь Байян, — вежливо отозвалась девушка, не желая получить от хозяина за грубость гостье. Что-то веселое мелькнуло во взгляде бессмертной заклинательницы. Кривя губы в усмешке она продолжила: — Госпожа Шэнь, не хотите выпить со мной? — Не положено. — А если я заплачу? Уверяю, ничего такого. Мне просто нужна компания. Одной сидеть скучно, — загадочно улыбнувшись, молвила Ци Цинци, наклоняя голову на бок. — В таком случае это можно устроить, — признала Байян, с плохо скрываемым недовольством сверля взглядом кошелек с деньгами, который заклинательница продемонстрировала, чтобы уверить в способности расплатиться. Взяв нужное вино и рассказав хозяину о странной просьбе гостьи, Шэнь Байян уселась напротив леди Ци, ставя между ними кувшин и чашку. — Ах, неужели юная госпожа не собирается пить со мной? — задумчиво рассматривая этикетку, осведомилась Цинци. — Не люблю вкус этого вина, — коротко отозвалась Байян, не желавшая проводить время в компании этой высокомерной дамы. — А какое любите? Поразмыслив, Шэнь Байян поправила волосы и бросила: — Сладкое из сливы. Улыбнувшись, заклинательница велела еще одной работнице лавки принести кувшин сливового вина, а еще закусок: сладких для Байян и острых для нее самой. Когда в обеих чашках оказалось вино, госпожа Ци уточнила: — Так почему вы не хотите поступать в Цанцюн? — Это не ваше дело, госпожа, — хмуро держа в руках чашку, Байян не отрываясь смотрела на собственное отражение в винной глади. — Так никакой разговор не получится. Зачем мне компания, с которой и не поговоришь? — с намеком отметила Цинци, наконец делая первый глоток. — Не хочу. Вот не хочу быть заклинательницей и все тут. Такой ответ вас устроит? — Вполне. Но почему, тогда вы здесь, а не, например, где-нибудь вдали от школ? — с глухим стуком опустив чашку, женщина задумчиво посмотрела в лицо собеседнице, будто искала в нем что-то. — Мои братья не такие, как я. Они хотят быть заклинателями, — со вздохом, девушка последовала примеру и так же пригубила вино. — Мальчики полны надежд?! — беззлобно засмеялась властительница Сяньшу, представляя в голове двух неизвестных юношей, желавших всем сердцем прикоснуться к чуду. — Они уже поступили на Цинцзин, — желая отстоять честь братьев возмущенно возразила Шэнь, и, не дав женщине напротив задать следующий вопрос, продолжила. — Зачем вам это все? Я уже сказала, что никуда не пойду. Неужели не верится, что кто-то может не хотеть быть заклинателем? — Смертным не понять неосязаемой красоты облаков, — позабавленная вспышкой возмущения девушки, с легким смехом ответила бессмертная леди вершины. — Ха! Мы-то? Не можем? Я работаю в швейной мастерской. Мы создаем красоту своими руками, пользуясь лишь ниткой и иголкой! — высоко подняв голову, Байян поставила чашку на стол и усмехнулась. Встряхнув головой, девушка, засмеявшись, ответила. — Впрочем, вам не понять прелести шелка и искусности полотен, вас слишком влечет небо, до которого вам все равно не добраться! Полностью пораженная таким ответом, Ци Цинци замолчала. Столик погрузился в тишину. Никто из двух дам не желал говорить — каждая думала о своем. Наконец, отмерев, властительница пика с печальной улыбкой посмотрела в лицо своей собеседнице. — Вы не правы. Я могу любить изделия искусного мастера. Вот только такой красоты слишком мало, чтобы очаровать всех, — что-то крылось в словах гордой заклинательницы. Что-то давнее, колющее в самое сердце. — А какая же красота по вашему способна очаровать всех? — Такая, как ваша, например, — с усмешкой заявила госпожа Ци, прищуриваясь. Возмущенно вскрикнув, Шэнь Байян отвернулась от женщины, скрещивая руки на груди, всем своим видом желая показать абсурдность таких слов. Однако, против воли, легкий румянец окрасил нежные щеки девушки.***
Разговор продолжался долго. Отойдя от темы заклинательства, властительница Сяньшу явно вознамерилась последовать своим же словам и начала беседу об искусстве, музыке и новостях, будто просто говоря со случайной знакомой, а не работницей лавки, которую сама же специально усадила за стол. Когда уважаемая гостья все же ушла, оставив на столе оплату, Байян почувствовала, как сердце сжимается. Не желая признаваться даже самой себе, юная мастерица была довольна вечером, проведенным в компании взрослой женщины. Пусть их мнения не сходились во многом, а особенности характера заставляли насмешничать и подшучивать, но впервые за последние несколько лет Шэнь радовалась разговору с кем-то, кроме братьев. Как жаль, что вечер закончился. Вот только, если для Шэнь Байян общение с бессмертной леди стало событием, которое вряд ли скоро исчезнет из памяти, то для Ци Цинци все наверняка было иначе. Властительница вершины верно много с кем встречалась и нередко общалась с девушками, подобными Байян. Для совершенствующейся из школы Цанцюн разговор с молодой швеей не значил ничего. Каково же было удивление, когда через пару дней на имя госпожи Шэнь пришло письмо, написанное на явно дорогой бумаге и украшенное знаком Сяньшу. Леди вершины, госпожа Ци желала узнать, не найдется у Шэнь Байян времени на прогулку как-нибудь вечером в выходной день. «На пике так мало хороших собеседниц, так скучно!» — говорилось в письме. Подавляя улыбку, Байян потянулась за кистью.***
Забавно. Поместье семьи Шэнь, маленький домик в рыбацком городе стали приятными воспоминаниями. Байян вспоминала о них со светлой грустью, но никогда не желала по-настоящему туда вернуться. И лишь, поселившись в квартире над винной лавкой, поступив в ученицы к строгой госпоже Ишу и найдя себе подругу в лице гордой взрослой бессмертной, Шэнь Байян захотела остаться там, где она была. Но не время философствовать: у девушки слишком много дел. Нужно закончить работу и показать ее госпоже, и нужно не забыть помочь хозяину лавки с поставкой вина. А еще, ведь Ци Цинци хотела повидаться и сходить к озеру. Стоит ли надеть новое платье на прогулку? Совершенно не замечая ничего вокруг, Байян спускалась по лестнице из квартиры. Вдруг хозяин лавки остановил девушку, протянув ей письмо. Раскрыв послание, госпожа Шэнь в шоке, резко втянула воздух, и ближайший продавец поспешил усадить ее за стол. На бумаге ровным, ставшим еще более изящным почерком, было написано: «Цзецзе, ты знала, что наша мама была…»