***
Неотъемлемая часть жизни заклинателя — это миссии. Чем старше и опытнее ученик, тем с большим энтузиазмом его отправляли на задания. Цели были самыми разнообразными: от усмирения призраков до сборов редких трав в непроходимых лесах. Положение главного ученика в этом плане имело некоторые плюсы. Отправлять человека, на котором лежит достаточно большое количество обязанностей, на неопределенное время на пустяковую миссию не выгодно. Таким образом, если уж Шэнь Юань и отправлялся на задание, то хотя бы знал, что его поджидают интересные события. Нынешняя миссия не представляла собой чего-то ужасно сложного, по крайней мере, по имеющимся данным. Тем не менее, на задание отправили учеников старшего возраста. Дело в том, что ситуация в городе Ван, откуда и поступила просьба о помощи, была связана с одноименным кланом. Совершенствующиеся из Ван не отличались большим влиянием и почетом, да и талантом, если уж говорить начистоту, но оставить своих «коллег» в беде — высшая степень непочтительности и высокомерия. Потому в довесок к главным ученикам отправили и одного заклинателя из властителей вершин. Выезжать предстояло рано, практически на рассвете, чтобы добраться до города как можно раньше. По мнению Шэнь Юаня, полет на мечах значительно сократил бы путь, но имидж, видимо, был превыше всего. Для поездки должны были использоваться лошади. «По крайней мере нет повозки, иначе бы мы только к вечеру доехали бы», — рассеянно рассуждал Юань, уже сидя в седле во главе группы. Юноша изначально хотел сбежать в конец, но статус ученика второго пика Цанцюн не позволил. Шли последние приготовления, с минуты на минуту группа тронется с места. Повсюду слышались оживленные разговоры. Многие вышли проводить своих братьев и сестер по секте. Шэнь Юань же не участвовал в прощаниях и дискуссиях. Хотя бы потому, что практически все его друзья все равно едут с ним. Лю Минъянь как раз подъехала к Юаню. — Шисюн, мы почти готовы. Осталось только встать в строй, — бросила девушка, в очередной раз проверяя свой меч в ножнах. Минъянь получила собственный клинок через пару недель после Ло Бинхэ. С того момента прошел почти год, но она все еще не могла привыкнуть к новым ощущениям. Духовное оружие действительно удивительно. Последний год принес много важных изменений как в жизни Шэнь Юаня, так и в жизни всего его окружения. Лю Минъянь, например, пусть все еще и носила вуаль, но перестала накладывать большое количество печатей, что позволяло ткани периодически смещаться, открывая часть лица. Это был маленький, но важный шаг к принятию мысли, что никто не обязан скрывать свою внешность ради чьего-то комфорта. Такому изменению стоило радоваться. Шэнь Юань делал это, хоть и с дрожью вспоминал момент, когда впервые увидел лицо кузины. Лю Минъянь, оправдываясь родством, сняла вуаль во время одной из тренировок на Байчжань. С лица девушки на Юаня взглянула Шэнь Байян. В этом не было ни грамма вины Минъянь, но юноша разрыдался. Он слишком скучал по сестре. — Отлично, — нейтрально отозвался Юань, скользя взглядом в сторону остальной группы. Внимание юноши тут же привлек тихий, но по всей видимости эмоциональный спор между Цзян Шэнхо и Фай Цзи. В их компании эти двое были наименее похожими по характеру людьми, отчего разница во мнениях проявлялась особенно ярко. Шэнь Юань с трудом подавлял улыбку, наблюдая, как Шэнхо пытается отбиться от оскорбительных выражений из двадцать первого века, не зная при этом их значений. Уморительно. Стоило бы вмешаться. Юань уже хотел сам было подойти, но вовремя заметил Сиван, как раз направляющуюся к парочке. Присутствие целителя в отряде могло служить тревожным звоночком, но в этот раз было связанно исключительно со спецификой проблемы. До отбытия оставалась пара минут. Шэнь Юань перевел взволнованный взгляд к входным воротам, ставшим куда более крепкими со времени нападения. Провожать учеников вышли лорды их пиков. Шэнь Цинцю тоже был там, а возле мужчины стояли Мин Фань и Нин Инъин, которая все тянула время, прощаясь с Ло Бинхэ. Младший из братьев не входил ни в категорию «главные ученики», ни в «ученики с большим опытом», но его все равно отправили с группой. Бинхэ всегда путешествовал с Юанем. Случаев, когда юноши расставались, чтобы выполнить миссию, можно было по пальцам пересчитать. Кто-то считал, что это стратегически важный ход: мол братья отлично работают вместе, но было намного приятнее думать, что причина в другом. Приятно думать, что ваш учитель просто молча потакает вам в горе и желании не разлучаться лишний раз. Но эта теория в то же время вызывала странные чувства у Шэнь Юаня. Он совсем перестал понимать, как следует относиться к Шэнь Цинцю. Юноша и раньше не совсем понимал своего учителя, а после одного случая мысли приходили в сумятицу каждый раз, когда стоило вспомнить о горном лорде.***
Со смерти Байян прошла едва ли неделя, когда Шэнь Юань впервые вышел из своей комнаты с веером в руках. Юноша помнил прошлую реакцию шиди, потому не обращал внимания, решив, что шепотки за спиной, которые продлятся неделю максимум, малая плата за возможность носить с собой подарок сестры. Юань направлялся к тренировочной площадке, задумчиво прокручивая веер в пальцах, когда встретил Шэнь Цинцю. Поприветствовав учителя, как полагается, юноша собирался продолжить путь, но был остановлен холодным: — Откуда у ученика веер? — Этому ученику веер подарила сестра, — честно отозвался Юань, проглотив комок в горле, возникающий каждый раз при упоминании Байян. — Хм, — неопределенно протянул Шэнь Цинцю, раскрывая перед лицом уже свой веер. Можно было только подивиться удивительному совпадению. У старшего мужчины был черный веер с белым бамбуком, в то время, как у Юаня все было с точностью наоборот. — Неплохой подарок. Это может принести пользу. Веер возможно эффективно использовать в бою, если знать как, — в конце концов, выдал горный лорд. — Оу, — Шэнь Юань пораженно вздохнул: он и не думал о таком варианте. — Этот ученик ничего не знает о таком способе боя. Этот будет благодарен, если его учитель подскажет ему. Судя по чуть сощуренным глазам лорда, ответ был верным.***
До сих пор сложно сказать, почему именно Шэнь Цинцю взялся учить Юаня такой своеобразной технике. На пике никто, кроме учителя и главного ученика, веера не носил, да и они не были обязательным атрибутом Цинцзин. Учить чему-то подобному не входило в обязанности лорда, но он это сделал. Может хотел похвастаться перед другими повелителями пиков талантливым учеником? В любом случае ситуация с веером и последующие за ним пару десятков индивидуальных занятий повлекли за собой своеобразные последствия. Повредить любимый веер было страшно, так что со временем в комнате оказалась настоящая коллекция. И все почему? Потому что кто-то (все, даже Лю Цингэ!) решил, что веер — отличный сувенир, который можно привозить из любой поездки и торжественно вручать. После подобного Юань не знал, что и думать. Он все с большим трудом верил, что его учитель являлся знакомым злодеем из ПГБД. Шэнь Цинцю не был ангелом, но он так же не казался тем человеком, кто легко сбросит собственного ученика в Бездну. Говоря откровенно, Юань не хотел в это верить. — Гэгэ, мы едем? — раздался неожиданно голос Ло Бинхэ, отвлекая от размышлений. Младший юноша пристроил лошадь рядом с Шэнь Юанем, игнорируя правило, что впереди едут главные ученики. Лю Минъянь с другой стороны только фыркнула, со смехом глядя на братьев. — Конечно, — согласился Шэнь Юань, веера не было под рукой, чтобы скрыть лицо, так что все смогли увидеть теплую улыбку и сверкающие в лучах рассвета прищуренные глаза.***
По прибытии в город выяснилась интересная деталь: не только школа Цанцюн откликнулась на призыв о помощи. Хуаньхуа также отправила адептов. Ничего такого, не так ли? Даже хорошо, чем больше заклинателей, тем проще справиться с угрозой! Если только это не Хуаньхуа. Было бы неправдой сказать, что между двумя школами шла вражда, скорее возникали разногласия и неприятие. Совместная работа вряд ли принесла бы приемлемый результат. В изначальном сообщении содержалось достаточно мало информации, в основном, только призывы о помощи. Заклинатели несколько удивились, услышав, что клан Ван, к которому они и приехали, вырезан почти под корень. Несколько дней назад в поместье главной ветви проходил праздник, на который прибыли все члены семьи. Под конец торжества в живых осталась только дочь главы, да и та долгое время не приходила в себя. Глава города справедливо посчитал, что обычный человек не мог бы такое провернуть, и позвал на помощь совершенствующихся. Решение определенно было правильным. Состояние трупов, обнаруженных в поместье, явно намекало на вмешательство духовной энергии, которая не принадлежала самим убитым заклинателям. Адепты Цанцюн решили разделиться. Главные ученики вместе с предводителем их группы отправятся в дом главы, чтобы выяснить, так сказать, официальную версию. Другие же ученики отправятся собирать слухи по городу и опрашивать немногочисленных свидетелей. Так и получилось, что Шэнь Юань, прикрыв половину лица веером, скучал, сидя в гостиной большого дома и слушая сбивчивый рассказ главы. Рядом, в отличие от попаданца, совсем не скрывая своего отношения, расположилась Ци Цинци, которая и сопровождала группу. Отношения с женщиной у Юаня были странными. Если раньше они были довольно близки, то теперь снова стали почти чужими. Леди Сяньшу, кажется, пыталась это изменить, но ее усилия ни к чему не привели. Она была возлюбленной Шэнь Байян, но для братьев лишь их шигу. — Если вас не затруднит, не могли бы вы уже перейти к самой сути произошедшего? — раздраженно спросила Ци Цинци. — Ох, да, конечно, — глава города быстро сделал глоток чая и, наконец, начал. — Три дня назад вечером мы увидели клубы дыма, поднимающиеся от поместья Ван. Пожар потушили, но внутри обнаружились лишь трупы. Не могу поверить, что кто-то смог сотворить подобное с заклинателями. Столько крови… — Но есть выжившие, не так ли? — прервала мужчину Лю Минъянь. — Да, да, бедняжка Ван Цзаочэнь. Она только-только пришла в сознание. Осиротела в таком юном возрасте, — сочувственно протянул глава, качая головой. — Как она выжила? — поинтересовалась Ци Цинци, прищуриваясь, будто уже подозревая девушку. — Ах, мне неловко говорить, но старший сын главы Ван часто придавался разгулу с работницами публичного дома. В тот вечер одна из таких дам была там. Она смогла сбежать, видимо, убийце женщина была не интересна. С собой та дама увела молодую Ван Цзаочэнь. Чудо, что они смогли выбраться. Потратив еще некоторое время на уточнение деталей, уже на выходе из дома главы заклинатели столкнулись с девушкой в роскошном платье. Она выглядела виноватой и несколько испуганной видом гостей, но тут же успокоилась, заметив главу города. — Хочу познакомить уважаемых совершенствующихся с этой талантливой особой. Девушка перед вами — Сюэ Евань. Она одна из самых знаменитых певиц всей Поднебесной. Названная девушка смущенно опустила голову и покраснела. Верно, впервые увидела знаменитых заклинателей так близко. — Хм, — неопределенно протянул Шэнь Юань, обмахиваясь веером. Для него не было удивительным услышать имя одной из наложниц главного героя оригинального романа, только вот ее предыстория почти не раскрывалась читателю, что в нынешней ситуации приносило проблемы. Впрочем, сейчас не до нее. Оставив главу и приглашенную в город певицу, заклинатели встретились с остальной частью группы. Как говорили слухи, в лесу возле города водились призраки, а поместье Ван как раз располагалось на самой окраине. Сильные совершенствующиеся смогли бы устранить подобную угрозу, но все еще оставался шанс, что предполагаемые чудовища оказались слишком сильны. Взяв нескольких учеников, Ци Цинци отправилась проверять эту теорию. Часть оставшихся ребят снова отправилась в город искать следы демонической ци. Фай Цзи вместе с еще несколькими ребятами с Аньдин ушел устраивать лошадей и выполнять прочую «черную» работу. У ворот дома главы остались только двое главных учеников и Ло Бинхэ с Цзян Шэнхо. — Синфу Сиван еще не возвращалась? Как она считает, можно ли опросить деву Ван? — Гэгэ, я был у шимэй Синфу. Она говорит, что состояние девы стабильное и ее хотят перевести в дом главы для большей безопасности, — тут же отреагировал Бинхэ. — Лучше будет поговорить с выжившей потом в доме. Если она будет чувствовать себя в безопасности, то нам будет легче ее расспрашивать, — заметил Цзян Шэнхо. Шэнь Юань сложил веер и решительно сказал: — В таком случае опросим пока второго свидетеля.***
Как удалось выяснить, куртизанка, бывшая в момент нападения в доме, пострадала меньше дочери главы и сразу же вернулась в публичный дом. Велик был шанс того, что с женщиной уже поговорили адепты Хуаньхуа, и повторять дважды она не захочет, но попытаться стоило. Идее сходить в публичный дом не все порадовались. Цзян Шэнхо долго отнекивался, да и Лю Минъянь не выражала энтузиазма. Списав все это на нравы Древнего Китая, Юань отринул все недовольства одним «Надо для расследования!». Ему хватало и Ло Бинхэ, который вовсе покраснел до ушей от такой перспективы. Но его хотя бы можно было понять, к своим шестнадцати годам он был истинным Белым Лотосом, не познавшим даже вкуса поцелуя. В публичном доме их компанию встретили недоумевающими и настороженными взглядами. Впрочем, когда на горизонте появилась Минъянь, дамы немного расслабились, окончательно поверив, что заклинатели пришли по делу. Адепты Хуаньхуа даже не подумали заглянуть сюда, хотя у них была фора. Что же, это их ошибка. — Госпожа, мы знаем, что в вечер, когда произошло нападение, в поместье Ван была одна из ваших работниц, — Юань говорил спокойно и учтиво, обращаясь к статной женщине в возрасте, которая, по всей видимости, была главной в публичном доме. — Уважаемые заклинатели правы, в то время там была Ляньхуа. Она еще не совсем оправилась, но вы можете с ней поговорить. Женщина, названная госпожой Ляньхуа, выглядела взволнованной, когда компания зашла в отведенную для разговора комнату. Свидетельница не получила таких же серьезных увечий, как дева Ван, но, очевидно, происшествие отразилось на ней не меньше. Руки женщины слабо дрожали, глаза были опущены, да и все тело как бы сжалось. — Доброго дня, уважаемая госпожа. Мое имя Шэнь Юань, я адепт школы Цанцюн. Вместе с моими шиди и шимей мы собираемся найти того, кто вырезал клан Ван. Если вы можете нам в этом помочь хоть чем-то, мы будем благодарны, — поклонившись, произнес Юань, невольно проникаясь уважением к бедной женщине. Она могла бы легко сама там умереть, но сделала все, чтобы спасти молодую девушку. — Не надо никого искать, — хрипло выдавила госпожа Ляньхуа. Переглянувшись с Минъянь, Шэнь Юань молча кивнул. Заклинательница села рядом с женщиной и, взяв ее руку в свою, принялась успокаивать. Ло Бинхэ, чье сердце затрепетало от сочувствия, попытался уверить: — Не волнуйтесь. Адепты нашей школы достаточно обучены, чтобы противостоять кому угодно. Нам по силам найти убийцу! — Вы не поняли. Ее не надо искать, — дернув головой тихо отрезала госпожа. Все в комнате были поражены. Ло Бинхэ и Шэнь Юань посмотрели друг на друга, разговаривая без слов. Не может же быть все так просто? Не обращая внимания на переглядывания друзей, Цзян Шэнхо спросил, нахмурившись: — К чему эти недоговорки? Вы знаете, кто убийца? — Вы мне все равно не поверите. Я пыталась сказать, но от меня отмахнулись, — сквозь слезы проговорила женщина, крепче вцепляясь в руку Минъянь. Опустившись перед куртизанкой на колени, чтобы смотреть точно в лицо, Шэнь Юань приложил руку к сердцу и уверенным тоном сказал: — Госпожа Ляньхуа, мы поверим. Обещаю. Слова полились рекой. — Я знаю эту девушку. Вернее, когда в последний раз она была тут, то едва ли доставала мне до пояса. Её мать пошла работать сюда, когда отец девочки бросил их ради законной жены. Он так и не признал дочку. Её мать все делала, но им много не хватало. В конце концов, девочка осталась сиротой, потому что кто-то из клиентов вышел из себя и убил несчастную мать. Мы не знали, что делать с малышкой, но один бродячий заклинатель, проезжавший в то время через наш город, забрал ее, разглядев талант. И вот теперь она вернулась за местью. Госпожа Ляньхуа дрожала, после всего увиденного в поместье Ван, она ужасно боялась, что убийца придет и за ней. Никто не стал слушать страхи простой работницы публичного дома. Даже не расспросили, что она видела. — Госпожа, понимаю, вам страшно, но если вы не назовете ее имя, могут пострадать еще больше людей, — утешающее поглаживая руку женщины, Лю Минъянь говорила тихо, но уверенно. — Сюэ Евань. На улице послышался взрыв. Быстро подбежав к окну, Ло Бинхэ выглянул наружу. В небе сиял знак Цанцюн, рассыпающийся искрами. Такой способ оповещения применяли лишь в крайних случаях, когда необходимо срочно собрать всех адептов в одном месте. Так звали на помощь в экстренных ситуациях. Каждому пику соответствовал свой цвет. Конкретно оливковый принадлежал Цаньцао. Не медля ни секунды заклинатели выбежали из здания и помчались к площади у дома главы, над которой и висел знак. Девушка, которую ранее представили как простую певицу, напала на сопровождавших выжившую деву Ван людей. Синван, оставшаяся, чтобы помочь в качестве лекаря, закрыла потерпевшую собой. Сюэ Евань почти добралась до своей цели, когда белой молнией Се Ишен просвистел прямо возле ее лица. Вынужденная защищаться, девушка отступила к центру площади, ловко парируя удары своим мечом. Не проронив ни слова, группа Шэнь Юаня, подоспевшая первой, разделилась. Лю Минъянь, обогнув деву Сюэ по широкой дуге, побежала к Сиван, готовясь помочь увести потерпевшую в безопасное место. Шэнхо и Бинхэ же, выхватив собственные клинки, обошли девушку с двух сторон, отрезая от остальных людей, уже разбегавшихся в ужасе. Шэнь Юань, не размыкая ручной печати, старался своими ударами отвести нападавшую в центр, подальше от Сиван. — Дева Сюэ, послушайте меня! Убийство невинных сжигает душу, — нанеся один резкий удар, отбрасывая девушку еще дальше, Шэнь Юань вернул меч к себе в руку. — Невинных? Ее папаша обрек меня и мою мать на страдания! — глаза девы Сюэ пылали яростью. По острию ее меча бежала демоническая ци, ревя и вспыхивая черным пламенем. Совсем не замечая двух других учеников Цинцзин, окруживших ее, заклинательница сконцентрировала свое внимание на одном Шэнь Юане, направляя на него меч. Клинок, как помнил попаданец, обладал необычными свойствами, придавая хозяйке ужасную силу, именно за это, когда-то, ее и взяли в гарем. Сейчас же девушка едва могла совладать с собственным мечом. — Она купалась в лучах заботы и любви, а мне пришлось выживать! — крикнула Сюэ Евань обличительно, широким жестом указывая в сторону девы Ван. Волосы у Сюэ Евань растрепались, под воздействием ци поднимаясь в воздух, создавая вокруг головы девушки темный ореол, а на лице сияла безумная улыбка. Заклинательница верила в свои слова, всем сердцем считая себя правой. Расхохотавшись, девушка бросилась на Юаня в безумной атаке, но юноша увернулся, одним ударом выбивая проклятый клинок из руки девы. Тут же отпрыгнув назад, чтобы дать пространство Бинхэ и Шэнхо, Шэнь Юань с пустым выражением лица наблюдал, как заклинатели схватили девушку, связав вервием бессмертных. Клинок в руке, сначала ревевший от ярости, замолчал, подчиняясь воле заклинателей. Совсем близко послышался окрик Ци Цинци.***
— Шисюн пропустил все самое интересное, — усмехнулась Лю Минъянь, прищурившись смотря на усаживающегося за стол Фай Цзи. — Да, мне повезло, — хохотнул главный ученик Аньдин, доставая из-за спины кувшин вина. После того, как Сюэ Евань увели, большая часть заклинателей разбрелась по городу. Конкретно Шэнь Юань с друзьями остановились на постоялом дворе, где для них уже зарезервировали комнаты. Солнце подбиралось к горизонту, и ехать по темноте никто не хотел. В небольшом ресторане на первом этаже уже сидели несколько заклинателей Хуаньхуа, теперь с завистью поглядывающие на компанию. Гордо опустив на стол вино, Фай Цзи с преувеличенным сожалением посмотрел на Шэнь Юаня, до этого с отрешенным видом обмахивающегося веером. — Знаю, братан пьет только вино из слив, но другого не было. — Зато буду трезв, — закатив глаза, ответил Юань, убирая веер за пояс, и положил подбородок на скрещенные ладони. — Заклинателю с уровнем совершенствования, как у шиди Фай, не положено пьянеть в принципе, — заметил Ло Бинхэ, точно зная, что главный ученик Аньдин легко подвержен дурману вина. — Осталось это сказать самому Фай Цзи, — беззлобно посмеялась Синфу Сиван, уже вернувшаяся от девы Ван. — Ай, ай, как так можно про шисюна? Вот возьму и не налью вам, — оборонительно воскликнул Фай Цзи, но тут же был вынужден замолчать, когда Шэнхо молча выдернул у него кувшин. Показательно надувшись, юноша плюхнулся на свое место, скрестив руки на груди, и забормотал себе под нос что-то невнятное. Смех зазвенел над столиком. Адепты Хуаньхуа с пренебрежением покосились на веселых учеников Цанцюн. — Не строй из себя ни пойми что, — Цзян Шэнхо примирительно поставил первый налитый стакан перед обиженным шиди. Довольный вниманием к своей персоне, Фай Цзи перестал дуться и взял стакан, покачивая его из стороны в сторону на манер бокалов из кино. Со стороны это выглядело очень уж уморительно, Лю Минъянь не выдержала и снова рассмеялась. Тем временем Шэнхо налил вина себе и Минъянь, Сиван же отказалась, отдав предпочтение уже стоявшему перед ней чаю. Далее юноша потянулся к стакану Бинхэ. Как только вино коснулась донышка, Шэнь Юань проворчал: — Не спаивай только мне ребенка. Пододвинув полный стакан к себе, Ло Бинхэ скорчил обиженную рожу и протянул: — Я не ребенок! — Будет тебе хотя бы восемнадцать и я подумаю над этим утверждением, — скептично заметил Юань, больше чтобы подразнить, чем всерьез считая Бинхэ неразумным мальчишкой. — Ничего, клятвенно обещаю, если и споить, то не учить похабным песням, — преувеличенно серьезно кивнул Фай Цзи. Юань прожег друга взглядом и отвернулся, отпивая глоток еще горячего чая. Рядом Цзян Шэнхо переглядывался с Ло Бинхэ, как бы обещая, что сам научит «каким надо» песням. Стоит ли говорить, что несмотря на звание литературного пика ученики Цинцзин знали огромное количество разнообразных ругательств, даже на других наречиях? — Шисюн так трудится, что ему просто неоткуда знать такие песни, — Лю Минъянь сделала глоток и указала в сторону лестницы. — Тебе, слышала, пришлось решать проблемы с нехваткой комнат для наших адептов. Послав неприязненный взгляд в сторону ребят из Хуаньхуа, которым определенно точно не были на самом деле нужны все те спальни, которые они зарезервировали, главный ученик Аньдин легкомысленно бросил: — Я привык. На пике все равно большая часть дел на мне. Мне это задание все равно, что отпуск. Смех совсем утих. Атмосфера за столом перестала быть такой легкой и веселой. Многие в школе слышали, что глава пика Аньдин часто перекладывает большую часть своей работы на плечи учеников, тратя освободившееся время на неизвестные личные дела. Слышать же подтверждение этому оказалось неприятно. Фай Цзи никогда не жаловался на объем работы, но друзьям все равно было совестно. Они никак не могли помочь, ведь сами выполняли большое количество обязанностей, да и вмешиваться в дела другого пика считалось дурным тоном. — Хватит, ребят. От ваших мин во рту кисло, вино и так с этим прекрасно справляется, так что перестаньте, — поведя плечом, несколько громче необходимого воскликнул Фай Цзи. После его слов последовала неуютная тишина, которую, впрочем, быстро нарушил Шэнхо, невпопад поделившись: — У моего брата через неделю свадьба. — Передай ему поздравление, — тут же попросила Сиван, радуясь смене темы. Вздохнув, будто желая ответить, Цзян Шэнхо прервался, как-то резко сникнув. Неловко усмехнувшись, он пояснил: — Был бы рад, да меня не пригласили. Мне сестра об этом написала, но приглашения мне не прислали, — не желая снова возвращаться к молчанию, юноша продолжил. — Моя семья не очень хорошо относится к тому, что я стал совершенствующимся. Печально вздохнув, Шэнь Юань похлопал шисюна по плечу. Попаданец не понимал семью Цзян в этом плане. Как можно не радоваться успехам сына на пути к бессмертию? Уже сейчас Цзян Шэнхо по праву считался многообещающим и талантливым. Впереди его несомненно ждет великое будущее. — Очень жаль, что они не видят своего сына по-настоящему. Будь ты моей семьей, я бы безумно тобой гордилась! — поддерживая Юаня в его мыслях, воскликнула Сиван, нахмурившись, будто хотела на расстоянии передать свое возмущение. — Да, согласен с шимэй Синфу, — согласно кивнул Ло Бинхэ, но заметил. — Правда, мой дагэ все равно лучше, но и ты хорош. Все снова не удержались и покатились от смеха. В их компании привязанность и откровенная липучесть младшего из братьев стала шуткой, распространенной только среди своих. Как когда-то отметил Фай Цзи, словив на этом четыре недоумевающих взгляда, привязанность братьев друг к другу стала мемом. Никто не понял смысла этого слова, но все посмеялись, когда Шэнь Юань ударил друга за такое высказывание веером по голове. Смех оборвался, стоило на улице послышаться крикам. Сюэ Евань, бессильно дергаясь в путах, проклинала всех и каждого на всю улицу. Проходя мимо постоялого двора и заметив схвативших ее адептов в окне, девушка громко и зло крикнула: — Вам, праведным заклинателям, не понять, каково это голодать, терпеть лишения. Вы никогда не узнаете, как это, жить в страхе! Вы обласканы самой судьбой! Сюэ Евань увели и голос стал слышаться все тише и тише, пока вовсе не смолк, когда процессия из охранников и преступницы скрылась за домами. Девушку ждал суд и заточение, после которого она немного присмиреет. Шэнь Юань не знал, с чем столкнется дева Сюэ до того момента, что бы был расписан в романе, но одно было ясно точно, желание мести все еще будет гореть в сердце молодой певицы. Провожая девушку взглядом, Юань не сразу заметил задумчивые лица друзей. — Она не права. Если мы заклинатели из известной школы, это не значит, что нас обласкала судьба и мы ничего не боимся, — не меняясь в лице грустно сказала Сиван, не отрывая взгляд от чашки с чаем. Девушка думала о чем-то, известном ей одной и отчего-то выглядела ужасно хрупкой, словно рассыпется от одного порыва ветра. Никто не стал ничего говорить, молча соглашаясь с этим утверждением. Каждый думал о своем, ведь как ни крути, а у всех была своя жизненная история, в которой нашлось место не только для радости. Шэнь Юань все так же смотрел в окно, размышляя, что если бы его самый ужасный страх сбылся, он бы погряз в отчаянье и скорби, не сумев справиться с полной потерей семьи во второй раз. Повернувшись к Ло Бинхэ, в это время задумчиво вертевшему практически полный стакан с вином, попаданец решительно прервал сам себя. Такого никогда не будет. Он не позволит своему страху осуществиться. Чтобы отвлечься от тяжелых дум, Шэнь Юань небрежно поправив выбившуюся из хвоста брата прядку, заметил: — У девы Сюэ был шанс жить так, как ей хочется, но она выбрала месть. Её можно понять. Глава Ван поступил не по чести, бросив родную дочь, но убийство невинных не должно прощаться. Вправду, не только демоны ужасны, — юноша закончил отстранено, словно немного потеряв нить изначальной мысли. Ло Бинхэ напрягся, переводя взгляд на брата. Юань в ответ лишь улыбнулся, чего вполне хватило, чтобы младший расслабился. — Ничего себе, мы такие серьезные? Я точно алкоголь принес? — резко разрушил напряженную атмосферу Фай Цзи, разводя руками и натянуто улыбаясь. — Идиот, — сказал Шэнхо. — Идиот, — поддержал Юань, потянувшись, чтобы ударить друга веером.***
За угловым столом, в самой дальней части сидела женщина, с подрагивающими, готовыми вот-вот поползти вверх уголками губ. Гостья пила вино, с сожалением понимая, что здесь нет того самого, из сливы. Смех адептов забавляет ее. Когда-то она тоже была такой: сидела с друзьями за одним столом и смеялась от души, забывая о горестях. Любые намеки на улыбку исчезли, стоило одному из учеников Цинцзин потянуться к рядом сидящему младшему юноше, чтобы сказать что-то на ухо. Шэнь Юань и Ло Бинхэ выглядели счастливыми и веселыми, но на дне их глаз все еще плескалось горе. Ци Цинци отлично их понимала. Прошел уже год, а рана на сердце болела все так же, как тогда, среди пепелища. Глупая, слишком понадеялась на счастье и обожглась. Так кичилась своим бессмертным мастерством, а возлюбленную не смогла защитить. Конечно, в случившемся не было прямой вины леди Сяньшу. Она уже давно не так глупа, чтобы взваливать все на себя, но все равно так горько от собственного бессилия. Даже сейчас Цинци ничего не делает. Шэнь Байян так любила своих братьев, защищала и желала всего самого лучшего. Теперь же юноши остались совсем одни. Им не нужна помощь госпожи Сяньшу. Они сами прекрасно справляются, учась под началом ее шисюна, но разве это правильно? Они могли бы стать семьей, а в итоге оказались почти что незнакомцами, связанными лишь школой. Ци Цинци не спасла Байян, не успела подарить ей вечное счастье и семью, но никогда не поздно. Дева Шэнь любила братьев больше жизни, и если настанет необходимость, в память о своей любви, помня теплую улыбку возлюбленной, Цинци сделает все, чтобы защитить юношей. И неважно, что там могут сказать другие.***
Ранним утром заклинатели должны были отправляться домой, но ближе к вечеру Ци Цинци после разговора с главой сообщила, что им придется остаться еще на один день, чтобы очистить поместье Ван от темной энергии. Помощи каждого не требовалось, так что большинство могло потратить свободное время на прогулку по городу, но у Шэнь Юаня были другие планы. Потратив почти всю первую половину дня на заслуженный сон и ленивую болтовню ни о чем, Юань снова сидел за тем же столом в той же компании. Рядом Фай Цзи мучился не похмельем, а вот усталостью очень даже. Юноша с Аньдин был далеко не из тех, кто легко и быстро встает по утрам. Удивительно, что его, в целом, с постели стащили. Остальные выглядят бодро и весело, предвкушая интересный день. Может этот городок и не обладает выдающимися чертами, но для большинства учеников любая поездка куда-либо и возможность побездельничать — уже праздник. Тем удивительней слышать подобные предложения. — Хочу в горы сходить сегодня. Там должна расти Чистая Слеза. Цветок такой. Со мной пойдете? — устроив голову, как и вчера, на скрещенных пальцах, предложил Шэнь Юань. — Нет, — тут же протянул Фай Цзи. — Знаю я твои цветочки. Растет поди на самой вершине? Наградив друга хмурым взглядом, означавшим «это так-то твои цветочки, умник», Юань настаивал: — Не на самой вершине, но почти. Цветок, по легендам, безумно красив. Сейчас как раз время цветения. Такой шанс нечасто выпадает! — У цветка есть какие-то особые свойства? — воодушевленно уточняет Сиван, всегда готовая узнать что-то новое о травах для использования в медицине. — Ничего прям особого, — угрюмо вздохнув, Шэнь Юань поменял позу, выпрямившись и положив ладони на стол. — Он должен от ран помогать, но если только свежесорванный. Его главная изюминка — это блеск листьев… — Стоп, — прерывает Цзян Шэнхо, знакомый с такой тактикой. — Сейчас распишешь все достоинства и мы захотим пойти. Но у нас уже есть планы. — Да, мы хотели купить сувениры и все такое, но если пойдем, то вернемся наверняка только к вечеру, — поддержала Лю Минъянь. — Да, знаю, но я должен был попытаться, — примирительно улыбнувшись, Юань оправдался, прекрасно зная, что его друзьям не было так же интересно подниматься на гору ради цветочка. — Гэгэ, я пойду с тобой, — вызвался только что подошедший Ло Бинхэ, понявший из последний реплик только то, что брат куда-то собирается. — Вот и отлично. Вдвоем вам будет всяко весело, чем с нашими кислыми лицами, — радостно подытожила Минъянь. Шэнь Юань посмотрел на брата и улыбнулся. Если кто и может понять, почему кому-то хочется посмотреть на красивый цветок, так это Ло Бинхэ. А ведь в оригинальном романе главный герой так и не увидел это растение. После объединения миров климат очень изменился, погубив множество хрупких чудес. Одним из них была Чистая Слеза, который протагонист хотел подарить очередной девушке. Теперь же у Ло Бинхэ есть возможность увидеть цветок еще до падения в Бездну. Разве не удача?***
Дорога к желанному чуду оказалась неблизкой. Цветок рос в небольшой пещере почти на самой вершине. Благо горожане смогли примерно указать дорогу, да и ориентироваться на местности заклинатели умели. В романе главный герой нашел цветок полностью увядшим, но сами его поиски описывались достаточно детально. Как признался сам автор, чтобы глава не вышла слишком короткой. Братья шли неспешно, изредка перебрасываясь парой фраз. Им было комфортно в тишине горной тропы, они с радостью слушали шелест листьев и стрекотание жуков. Времени у них было достаточно, и торопиться некуда. Идея увидеть цветок, чье описание на страницах романа передавалось лишь через легенду, пришлась Юаню по душе, потому он с энтузиазмом шагал вперед, словно в другое время не возмущался бы громче Фай Цзи, что нельзя полететь на мече. Ло Бинхэ же ранее о таком растении почти не слышал, но мнению брата доверял. Чтобы уложить в голове более четкую картину, младший спросил: — Я слышал про Чистую Слезу лишь из бестиариев, но и там описания очень размыты, и нет зарисовок. Так что же это за цветок такой, гэгэ? Вопрос прозвучал так уверенно, словно юноша точно знал, ему ответят обстоятельно и как надо. Да, главный ученик Цинцзин давно стал восприниматься как ходячий трактат о монстрах и растениях. Не так уж и далеко от истины. Хмыкнув, Юань поведал часть информации, которую знал: — Этот цветок очень редкий и прихотливый. Растет только в дикой природе и только в строго определенных условиях. По сути в мире только в одном месте сложились такие условия. Здесь! Растение в сущности бесполезно, так что мало кому нужно. На него только посмотреть иногда заглядывают такие же умники, как мы с тобой. Ученики Цинцзин и так по праву считались достойными учеными молодыми людьми, а братья так вовсе сыскали себе определенную славу. Всегда все удается, блестящий талант, да еще и умны! Младший легко может утереть нос многим своим шисюнам, а чего не знает он, знает старший. Их учитель мог ими гордиться. — По легенде было двое возлюбленных. Оба являлись лучшими из лучших, истинные таланты и при том праведные, смелые. Из-за предрассудков и недовольства кланов, считавших их чувства недостойными, возлюбленные не смогли открыть друг другу свои чувства и помыслы. Люди убили одного из них, а другого страшно изуродовали, когда тот пытался защитить свою любовь. Когда правда вскрылась, пещера, где жил один из возлюбленных, оросилась слезами второго. В конце концов, оба погибли, так и не признавшись в любви. Слезы стали кристаллами, намертво приклеившись к черным листьям, символизирующим обгоревшую плоть убитого. Легенда красивая, не находишь? Шэнь Юань остановился, поняв, что брат за ним не следует. Обернувшись, юноша обеспокоенно нахмурился. Ло Бинхэ стоял, опустив голову, и казался таким подавленным, будто лично застал эту историю при жизни. — Как так можно? Они же любили друг друга. — В легенде не говорится, почему именно одного из них убили. Любовь же не всем дано понять, — подойдя ближе к Бинхэ, Юань успокаивающе положил руку на плечо. — Любовь есть любовь. Что в ней непонятного? — вскинулся младший, озадаченный таким объяснением. — Пока люди сами не столкнуться с подобными чувствами, им сложно понять их глубину. Любовь — понятие абстрактное, у каждого своя. Внутренне посмеявшись с чересчур серьезного личика брата, Юань обернулся и, приложив руку с веером ко лбу на манер козырька, объявил: — Мы почти пришли.***
Уже при входе в пещеру стало понятно, откуда столько слов о красоте и почти ничего о свойствах. С потолка, тянущиеся будто бы из пучины самой первозданной тьмы, свисали сталактиты. Отражающие свет, проникающий через отверстие в потолке в середине пещеры, кристаллы виднелись повсюду. Пол словно устилала алмазная крошка. Центром завораживающей картины был цветок. Лучи падали прямо на лепестки, отражаясь и создавая причудливый узор бликов на ближайших камнях. Цветок был черным сам по себе, лишь сердцевина отливала красным. Каменные слезы, как и гласила легенда, блестели на листьях и лепестках. Невероятная красота. Застыв, пораженно, словно сам обернулся камнем, Ло Бинхэ осматривал пещеру, а в черных глазах отражался блеск кристаллов. Шэнь Юань, невольно засмотревшийся на брата, представшего в отраженном свете настоящей нефритовой статуей искуснейшего из мастеров, нечаянно промазал мимо ножен. Се Ишэн, который юноша достал, чтобы прорубить заросший вход в пещеру, отразил несколько лучей, отчего показалось, будто белая вспышка пролетела по пещере. Резко пригнувшись от неожиданности, юноши встретились взглядами и рассмеялись, разрушив благоговейную тишину. Пройдя вперед, ближе к цветку, Ло Бинхэ уверенно сказал: — Никто не станет срывать такую красоту. — Отчего же? Сорвали бы, но говорят, что стебель ядовит. Мол только тот, чьи чувства и намерения искренни, может. Хотя это, наверняка, просто цветастая ложь. Так же подойдя ближе к цветку, Юань застыл. Как же ему было жаль, что в это время еще не было смартфона или хотя бы фотоаппарата. Передать все это живописью слишком сложно, да и не умеет попаданец особенно рисовать. Оторвавшись от разглядывания цветка, юноша заметил вопросительный взгляд. — По легенде, цветок следует сорвать, чтобы наилучшим образом высказать давно хранимые в сердце чувства, — пояснил Шэнь Юань. — Цветок для особого человека, — задумчиво кивнул Ло Бинхэ. — Именно так, — хитро улыбнувшись, Юань спросил. — Есть кто на примете? Младший юноша тут же отвернулся и насупился. Почему Шэнь Юаню так хочется знать, нравится ли ему кто-нибудь? Заклинателям полагается об учебе думать, а не о всяком таком! Ясный, звонкий подобно колокольчику искренний смех заставил Бинхэ обернуться обратно. Шэнь Юань стоял возле возвышения, где рос цветок, и смеялся. Лучи, многократно отраженные, ложились бликами на лицо и одежду юноши. В пещере царил приятный полумрак, и Юань в своих светлых одеждах выделялся среди тьмы, как одинокая звезда на небе. Спроси кто Ло Бинхэ, он бы ответил, что его брат вправду сиял. Есть кто особенный на примете? Ты Глаза Ло Бинхэ расширились, он резко отвернулся, будто заинтересовался одним из кристаллов на стене. Жар окрасил щеки в розовый. Не в силах двинуться, юноша смотрел в стену, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. О чем он только что подумал? Нет, какая глупость! Гэгэ не его… Гэгэ особый человек, но не возлюбленный. Отойдя от цветка на пару шагов, провожаемый странным взглядом старшего, Бинхэ подошел ближе к настенным кристаллам, крепко сжимая кулаки, впиваясь ногтями прямо в кожу ладоней. Забыть! Сейчас же! Он просто пришел в шок от красоты, ничего такого. Слова даже не были произнесены. Все в порядке. — Наверно, не стоит тут задерживаться надолго. Еще немного посмотрим и уйдем, — размеренным тоном рассуждал Шэнь Юань, отходя к другой стене с кристаллами, с улыбкой замечая в них отражение спины брата.***
Обратный путь оказался сложнее. То ли они устали, то ли спускаться начали не там, но склон казался круче, чем был. Чтобы не допустить близкого знакомства с землей, Шэнь Юань схватил Бинхэ за руку, отчего младший дернулся. — Все в порядке, Хэ-ди? — Конечно. Ничего не было в порядке. У подножья горы братья неожиданно встретили адепта Хуаньхуа. Юноша на вид не слишком старше Бинхэ поражал своей осанкой и лучистым взглядом. Золотые одежды, часто становившиеся лишь неумелым показателем величия, смотрелись на юном заклинатели как влитые, словно он был для них рожден. — Уважаемые господа, мое имя Гунъи Сяо, я главный ученик Хуаньхуа, — дружелюбно приветствовал юноша. — Здравствуй, господин Гунъи. Я Шэнь Юань, а это мой брат Ло Бинхэ, — указал на младшего Юань. — Этот слышал о вас. Особенно о господине Шэнь. Говорят, вы убили демонического Старейшину. Этот ученик хотел бы поговорить с вами обоими, — робко улыбнулся Гунъи Сяо. — О, с радостью, — тут же согласился Юань, припоминая этого персонажа из Хуаньхуа в романе. Обернувшись к брату, попаданец хотел услышать его мнение, но Бинхэ лишь опустил взгляд и сказал: — Этот рад встрече с господином Гунъи. Был бы не против поговорить, но очень устал. Дагэ, я пойду на постоялый двор. — Хорошо, — легко кивнул Шэнь Юань, провожая взглядом. Поход в горы может изрядно вымотать, но все равно подобное было нетипично для Ло Бинхэ. «Что случилось с Хэ-ди?»***
Вернувшись тем же вечером в их комнату на постоялом дворе, Шэнь Юань обнаружил Бинхэ уже глубоко спящим. Лишь после пробуждения Юань смог рассказать о его разговоре с Гунъи. Юноша оказался очень милым и дружелюбным, он даже предложил как-нибудь съездить вместе в леса у Хауньхуа, потому что там растут необычные растения, и братьям это, верно, будет интересно. Ло Бинхэ поддержал идею. Младший брат выглядел абсолютно нормально, и Шэнь Юань успокоился. Группа вернулась в Цанцюн. Родной пик встретил ярким солнцем и погожими деньками. Как бы ни были красивы горы, где росла Чистая Слеза, а сравниться с вершиной искусств не могли. Ничто не могло. Совсем скоро ученики снова вошли в привычный ритм. Миссия потихоньку задвинулась на дальние полки памяти, ничего поражающего все равно не случилось. Разве что виноватым оказался обычный человек. Младшие ребята сначала просили как можно подробнее рассказать о поездке, но потом, удовлетворенные историей, так же думать забыли о убийстве клана Ван. У всех и без того дел хватало, как никак через год Собрание Союза Бессмертных. Только Ло Бинхэ никак не мог забыть злополучную поездку. Мысли все возвращались и возвращались в ту пещеру к цветку Чистой Слезы, который следует подарить особому человеку. Бинхэ даже просил Мэнмо помочь избавиться от навязчивых размышлений, но демон ответил, что вне снов он не может влиять на сознание. Старейшина еще и посмеялся, сказав, что у молодых людей такие мысли часто случаются. Ло Бинхэ было уже шестнадцать, и он, разумеется, знал о существовании влюбленных пар, лично видел, чего уж тут. В теории ознакомился и с более близкими отношениями, по настоянию брата, отчего-то очень серьезно относившегося к этой теме. Все это являлось нормой, не стоило удивляться, вот только у Ло Бинхэ все было иначе. День клонился к вечеру. Пик потихоньку пустел, ученики разбредались по комнатам, заканчивая все дела. Шэнь Юань все еще не вернулся, оставаясь допоздна в бамбуковой хижине, помогая с учебными пособиями учителю. Программу некоторых учеников хотели ужесточить ради подготовки к Собранию, а главному ученику не впервой задерживаться у горного лорда. Ло Бинхэ обычно не волновался и спокойно ложился в постель раньше старшего, правда уснуть никак не мог, но это мелочи. Сейчас же Ло Бинхэ даже не собирался идти спать. Он сидел, привалившись к стене, чувствуя, как раскалывается на части. Сегодня во время тренировки юноша, как обычно, наблюдал за старшим братом и его движениями, но в этот раз так засмотрелся, что почти дал Нин Инъин выбить Чжэнъинь из рук. Сев в позу лотоса, Ло Бинхэ хотел помедитировать, очистив разум от лишних дум, но не смог. Мысли затопляли голову, словно потоп, сам Бинхэ же был лишь лодочкой, унесенной бурным потоком. Когда это началось? Когда он так начал засматриваться на брата, только чтобы с восхищением ловить улыбки? Когда стал брать за руку не ради успокоения, а лишь чтобы прикоснуться, почувствовать тепло кожи? Когда сердце начало замирать от одной мысли о Шэнь Юане? Когда Ло Бинхэ захотел поцеловать своего брата? Согнувшись, под тяжестью осознания, Бинхэ прикрыл рот ладонью, глуша крик. Из горла рвались рыдания и отчаянный вой. Слезы потекли по щекам. Грудь сдавили чувства. Давно, все это не взялось из ниоткуда, просто Ло Бинхэ не замечал, отмахивался, пока факт не предстал перед ним во всей красе. Он влюблен в своего старшего брата. Дышать невозможно. Тошнота подкатывала к горлу. Ло Бинхэ трясся. Дергал себя за волосы, кричал, но изо рта не вылетало ни звука. Такого быть не должно. Бинхэ смотрел в пол и думал, проклиная себя и свою судьбу: «Я отвратителен». Младший брат не влюбляется в старшего. Это неприемлемо. И ведь Ло Бинхэ это знает, понимает, так что же сломалось внутри? Почему сердце замирает от взгляда родных глаз, от светлой улыбки? Хочется смеяться и плакать одновременно, хочется вырвать свое поломанное сердце из груди. Почему он это чувствует? Дверь распахивается, в комнату входит Шэнь Юань. Волосы уже распущены, на лице усталость. Юноша сразу бросается к брату, с глазами полными беспокойства спрашивая: — Хэ-ди, что случилось? Никакого ответа. Ло Бинхэ дергается, уходя от прикосновений, но Юань настойчивый. Чувствуя дрожь в теле младшего, старший сам чувствует, как в груди зарождается паника. — Прошу, скажи, что с тобой? Тебе больно? — Кошмар, — выдавливает Бинхэ, лишь бы успокоить брата. — Ох, — сердце Юаня пропускает удар, он вполне может представить, что приснилось младшему. Не способный убрать чужую боль, Шэнь Юань только крепче сжимает Ло Бинхэ в объятьях, целует в лоб и шепчет тихо: — Ничего, все будет хорошо, — и столько беспокойства и желания помочь в голосе, что Ло Бинхэ тошно. Ничего не будет хорошо. Шэнь Юань такой добрый, такой хороший. Самый лучший старший брат. Но в старших братьев не влюбляются! Потянув, Юань попытался поднять Бинхэ. Теплые ладони, избавленные благодаря совершенствованию от мозолей, аккуратно поддерживали, направляя и успокаивая. От старшего брата пахло бамбуком и лишь немного чем-то сладким, видимо, то был запах, принесенный из дома учителя. Чернильные пряди спадали на лицо, но юноша не обращал на них внимания, занятый другим. Ло Бинхэ позволил себя поднять. Он взглянул в темно-зеленые глаза и замер, отчетливо осознавая. Его Юань-гэ не заслуживает такого. Не заслуживает, чтобы в него влюбился младший брат. Стоит выкинуть это из головы.