Юань-гэ или Система для старшего названого брата главного героя

      Раньше Шэнь Юань со скепсисом смотрел на желание персонажей сделать вокруг своих покоев максимально непроходимую защиту. Но после того как в первую же ночь Ло Бинхэ попытались убить — дважды причем — он пересмотрел свое виденье.       Покои братьев делились на несколько зон. В гостиную могли зайти некоторые слуги, советники, помощники, в кабинеты тоже можно было попасть из общего коридора, но вот в личную часть, где располагались спальни, зайти имели права только сами Бинхэ и Юань. Некоторое время назад нескольким слугам тоже разрешили доступ, потому что прибирать комнаты самостоятельно было некогда.       Благодаря таким мерам защиты Шэнь Юань не волновался, что встретит с утра в покоях кого-то лишнего. Но волнение от этого не уменьшалось. Попаданец начал жалеть, что вылил остатки вина. Сложно было предугадать, во что выльется будущий разговор, но Шэнь Юань был твердо намерен преисполниться адекватности и высказать все, что на душе.       Ло Бинхэ с детства привык вставать рано. Он начал просыпаться с первыми лучами солнца так давно, что уже не помнил, когда в последний раз валялся в постели в свое удовольствие. В тот день ему очень хотелось продлить блаженное забытье, когда можно было закрыться от мыслей о прошлом вечере, но заснуть снова не получилось.       Когда Шэнь Юань набрался смелости и зашел в комнату, он обнаружил Бинхэ сидящим перед зеркалом, тщетно пытающегося привести свои волосы в порядок. Очевидно, прошлым вечером младший лег в постель, едва избавившись от лишней одежды, но не уделив внимание волосам, теперь же мучился в попытках распутать колтуны.       Шэнь Юань всегда несказанно забавлял этот момент. Каким бы идеальным ни казался главный герой, но волосы у него были очень уж непослушными и часто путались. Видимо, все остальные бонусы — это компенсация.       Увлеченный своим занятием, Ло Бинхэ не сразу заметил, что в комнате не один. Может, он так привык к тому, что старший брат постоянно рядом? — Давай помогу, — сказал Юань, подходя ближе. Внутри сердце металось, переполненное разнообразными чувствами от предвкушения до страха, но отразиться им на лице заклинатель не позволил.       Услышав голос, Ло Бинхэ вздрогнул. Он только вчера ночью, оставшись наедине с собой, окончательно понял, что совершил. Дороги назад не было, как бы ни хотелось. Брать свои слова назад Бинхэ не хотел, как и врать, что его отравили или он перепил, но в то же время отчаянно хотелось вернуться во времени назад и заставить себя не произносить эти слова. Он боялся, отчаянно боялся, что своими чувствами отпугнет дорогого человека, прекрасно понимая, как это могло выглядеть со стороны.       Но заклинателей учили смотреть своему страху в лицо. Ло Бинхэ медленно кивнул и положил гребень на столик перед собой. Хмыкнув чему-то своему, Шэнь Юань встал сзади и привычными движениями начал разбирать пряди, действуя так, словно ничего не случилось, и никакие разоблачающие слова не были сказаны, а выводы не были сделаны.       Подобные разговоры начать всегда сложно, еще сложнее вести, да и заканчивать не просто. Как ни посмотри, братья оказались в странной ситуации: каждый таил в сердце теплые чувства и решительно настроился сказать о них, но как подступиться не знал. Ло Бинхэ уже сделал свой ход, но Шэнь Юань медлил. Здесь ему не могли помочь ни знания сюжета, ни память прошлой жизни, а руководствоваться примерами из прочитанных когда-то романов, он не согласился бы и под дулом пистолета.       Полностью уйдя в своеобразную медитацию, Шэнь Юань планомерно разбирал пряди, дожидаясь, пока воздух в комнате перестанет трещать от сдерживаемого беспокойства. Понемногу Ло Бинхэ начал расслабляться, убеждаясь, что никакого ужасающего приговора на его голову не свалится, но все пошло насмарку, когда Юань небрежно убирая упавшие на лицо брата пряди, коснулся кожи.       Между братьями будто бы проскочил разряд молнии. — Как спалось сегодня? — пытаясь казаться непринужденным поинтересовался Ло Бинхэ, через зеркало замечая, что несмотря на показательно благожелательное настроение, выглядит Юань не слишком отдохнувшим. — Наемных убийц ко мне не посылали, так что хорошо, — усмехнулся Шэнь Юань. Двери из его спальни вели прямо на балкон, потому Бинхэ часто волновался по поводу незваных гостей. — Но меня мучили размышления.       Последняя фраза стала для Бинхэ ударом под дых. Он понимал, что не отделается от разговора и сам хотел прекратить этот круговорот мучений, получив четкий ответ, но в то же время предпочел бы оттянуть разговор.       Неожиданное признание выбило из колеи и его, и Юаня. Вокруг же все еще было неспокойно, а, учитывая официальный прием прошлым вечером, на них скоро свалятся еще дела. В такой обстановке неизвестно было, когда выдастся еще одна возможность откровенно поговорить по душам. — Не обязательно говорить об этом сейчас. — Нет, лучше сейчас. Такое в стороне не оставишь, — ответил Юань, все также сосредоточив внимание на расчесывание волос.       Перебирая пряди руками, он подумал:       «Бинхэ такой настороженный, будто он не Ляньмэн-цзюнь, правитель Востока, а маленький кролик, застывший перед огромной лисой».       Реакции Бинхэ болью отдавались в сердце. Конечно, Шэнь Юань понимал, что его мнение о произошедшем очень волнует младшего, но не рассчитывал, что страх негативного ответа будет так пугать. Неужели Бинхэ не понимает, насколько дорог брату?       «Или считает, что его чувства — величайшее преступление», — внезапно подумал Юань.       Ему тут же стало невыносимо тяжко. Бинхэ наверняка выдумал себе не пойми что и теперь мучился ожиданием.       Еще на Цинцзин, когда старший брат помогал младшему с прической, последний смирно сидел, без умолку болтая. Бинхэ всегда был деятельной персоной, особенно в детстве. Даже если он смирно сидел на месте, его разум требовал действий. Например, болтовни. Теперь же уже взрослый Бинхэ не смеет сказать и лишнего слова. — Неужели ты думаешь, что я отпряну от тебя, словно от ядовитой змеи, стоит тебе хоть слово сказать? — пораженно сказал Юань, стремясь выплеснуть свое беспокойство.       Глубоко вздохнув, Ло Бинхэ через зеркало, стоявшее прямо перед ним, взглянул на брата и горько ответил: — Такая реакция вполне уместна. Младшему брату испытывать романтические чувства к старшему не просто нельзя: это самое настоящее предательство.       Эти слова больно ударили Шэнь Юаня. В душе поднялась неясная обида, в первую очередь на себя. Насколько же сильно Бинхэ любил его, одновременно ненавидя себя за свои чувства, что считал подобное предательством? — Какая глупость! — неожиданно резко отрезал он. — Я повернулся против заклинательских устоев ради тебя, думаешь, моей любви не хватит, чтобы принять твои чувства? — Тебе не надо этого делать! — громко воскликнул Бинхэ, резко дернувшись.       Шэнь Юань опешил. — Гэ… Шэнь Юань не должен делать что-то, только из-за братского долга! — Бинхэ повернулся и вцепился Юаню в ладонь. В его глазах, опаленных пламенем решимости, горели многие годы хранимые боль и отвращение к самому себе.       Наконец поняв, в чем дело, Шэнь Юань вырвал свою ладонь. — Ты неправильно понял мои слова, — как можно спокойнее сказал он, разворачивая брата лицом к зеркалу, чтобы снова приняться за прическу.       Аккуратно расчесывая вьющиеся пряди, Юань мгновение спустя продолжил: — Давай сначала я скажу все то, к чему пришел после долгого обдумывания. Ты меня выслушаешь, а потом уже будешь делать выводы.       Ло Бинхэ, немного успокоившись, робко посмотрел на брата и кивнул, теряясь в догадках. — Мы не братья, — начал Юань ровным тоном, каким обычно говорят о погоде за окном. — И никогда ими не были.       «Мы просто решили, что это слово подходит нам, потому что тогда другого определения не смогли подобрать», — подумал он, но сказал в слух другое. — У нас нет общей крови, и если уж начинать с начала, то наши отношения не так однозначны. Старший брат не должен пускать младшего ночевать с ним, когда им обоим уже давно не пять и девять лет, — Юань кратко улыбнулся, вспоминая, пожалуй, самые спокойные ночи своей жизни, когда боявшийся, слишком уставший или просто капризничавший Бинхэ забирался к нему под одеяло.       Видимо, Ло Бинхэ тоже вспомнил то время, он улыбнулся, будто испытывая искрение раскаяние, ведь прекрасно помнил, что старший брат никогда не мог — не желал — ему отказать в такой мелочи. Младший не пользовался этим слишком часто: воспитание не позволяло, но в глубине души всегда знал, что ему достаточно только попросить.       Когда же Ло Бинхэ осознал, какие чувства на самом деле испытывает к брату, глубина его влияния на старшего начала пугать. Именно потому сейчас он отреагировал так остро. Страх, что из-за глубокой привязанности Юань пойдет против собственного сердца, пугал не на шутку, заставляя слезы подступать к глазам. — Если сравнить меня и Байян, — Шэнь Юань на секунду замолчал, переживая укол боли в сердце, — если сравнить ваши с ней отношения и наши с тобой, то выходят совсем разные картины. Ты ее любишь, и я ее люблю, а она любила нас. Мы семья.       Несмотря на то, что Шэнь Юань когда-то был главным учеником пика искусства, да и в прошлой жизни отличался начитанностью, сейчас он с трудом подбирал слова. Он не хотел вводить брата в заблуждение, потому старался как можно яснее обличить свои чувства. — У вас с цзецзе тоже нет родной крови, но тем не менее вы неуловимо похожи. Пусть и не проводили так уж много времени вместе, я прекрасно видел, вы были близки так, как могут только брат и сестра. Но если бы вы не встретились как брат и сестра, если бы Байян была просто девушкой из города, просто ученицей швеи, то все было бы иначе.       Отложив в сторону гребень, Шэнь Юань поднял голову и встретился взглядом с Бинхэ в зеркале. — Если бы я не был твоим братом, ты бы влюбился в меня?       Ло Бинхэ не нужно было произносить ни слова, ответ сиял прямо в его глазах. Полюбил бы. Не так быстро бы узнал, не был бы столь близко изначально, но все равно влюбился бы. Потому что Ло Бинхэ — он был уверен всем сердцем — просто не мог не влюбиться в Шэнь Юаня.       Потянувшись, Шэнь Юань взял масло для волос и начал планомерно наносить на пряди, обеспечивая красоту и блеск в течение дня. Масло пахло едва уловимо, но этот запах напоминал призрачный аромат сливы, который невозможно было раздобыть в мире демонов. Именно такие духи когда-то получила Байян от Цинци и сразу же полюбила. В последний раз, когда она виделась с братьями, ее волосы пахли так же. — Мы долгое время провели в Бездне вдалеке от людей. Ты еще совсем молод, и не могло быть так, что твои чувства спутались?       Не успел Юань задать сам вопрос, как Бинхэ тут же уверенно ответил: — Нет. Эти чувства возникли не на пустом месте. Они гложут меня уже несколько лет. — Как долго? — настороженно уточнил Шэнь Юань.       Он понимал, что этот вопрос возможно сейчас не вполне уместен, учитывая, что он сам определился с ответом, но обязанность старшего все еще лежала на нем. Благоразумие диктовало свои правила, и следовало убедиться, что чувства на самом деле не являлись банальным буйством гормонов, которым последние годы не было выхода.       Закусив губу, Ло Бинхэ нахмурился, определяясь с чем-то. Его лицо приняло смиренное выражение, а в глубине глаз смешались ностальгия и грусть. — С шестнадцати, но, по моему, влюбился еще раньше, просто не осознавал этого.       Сейчас ему уже двадцать. Нынешний непобедимый Ляньмэн-цзюнь коренным образом отличался от милого доброго ученика Цинцзин, невинного, словно лотос. И только любовь никогда не меняется, никуда не исчезает. — Ох, — вздох вырвался помимо воли.       Так долго. В сердце Шэнь Юань вспыхнул стыд. Каким же глупцом он был, раз не замечал очевидного столько времени? Внутренне уничижительно усмехнувшись над своим умением не видеть самого важного под носом, попаданец отставил флакончик с маслом. — Ты так долго боялся рассказать?       Поведя плечом, Бинхэ смущенно склонил голову. Как бы говоря, что вовек не сказал, если бы прошлым вечером странная решимость не наполнила его сердце. — Вот что мне с тобой делать? — сокрушенно пробормотал Юань, с теплой улыбкой вытирая остатки масла платком, выуженным из кармана. Как можно злиться и ругаться на этого демоненка?       Не проронив ни звука, Ло Бинхэ подал брату заколку для волос. Приняв ее, Юань намеренно соприкоснулся с младшим пальцами, задержав прикосновение на несколько мгновений дольше необходимого. — Ты очень дорог мне, Бинхэ, — Шэнь Юань много раз говорил эти слова, но в этот раз в его тоне прослеживалась что-то иное, глубина, которой раньше не было. Казалось, в фразу вложили огромный смысл, но понять его полностью не удавалось.       Вздохнув словно перед прыжком в холодную воду, Шэнь Юань воодушевленно улыбнулся, отчего прежде казавшееся усталым лицо просияло, светясь изнутри. — Когда я встретил маленького мальчика, сына старой прачки, я отлично понимал, что между нами нет ничего общего, но не мог перестать проводить с тобой время. Мы назвались братьями, но никогда ими не были на самом деле. Мы знаем друг о друге больше, чем кто-либо еще, но мы также порой совсем друг друга не понимаем. Знаешь, говорят, что дружба — это одна душа в двух телах, а любовь — две связанные души.       В комнате сгустился воздух. Само мироздание ожидало следующих слов, чтобы навеки скрепить два сердца красной нитью или безжалостно ее обрезать. Ло Бинхэ затаил дыхание. — Ты влюбился, и в этом нет ничего плохого. Я всегда заботился о тебе именно потому, что ты это ты. Твои чувства — часть тебя, так как они могут мне быть противны? Даже если бы я не испытывал ничего к тебе, то не стал бы осуждать, а смирился бы, не ответив взаимностью.       Закончив с прической, Шэнь Юань последний раз погладил младшего по голове и положил руки брату на плечи. Смысл слов не сразу дошел до Бинхэ, а когда он понял, что не прямо, но вполне ясно сказал Юань, то подавился вздохом. — Брат… — задушено сказал он, но осекся, не находя слов. — Порой любовь отличается от общепринятого образа, — с нежностью проведя по напряженным плечам, Юань отошел на шаг и замер, ожидая реакции.       Ло Бинхэ быстро поднялся, на глазах блестели слезы. В этот момент он выглядел таким беззащитным, словно душа вышла наружу, обнаженная, полнящаяся любовью и счастьем. И Шэнь Юань видел ее: не потускневшую, не почерневшую, а все такую же светлую и искристую, как и в тот день, когда попаданец нашел в переулке маленького побитого мальчика. — Как в той легенде про двух влюбленных, один из которых убит, а второй покалечен? — уточнил Бинхэ, подходя ближе почти вплотную, как тогда на озере в Бездне. — Да, только без смерти, — не сразу поняв, о чем речь, Шэнь Юань тихо посмеялся.       Взгляды встретились. За последние годы Шэнь Юань изменился. И дело не только в коротких волосах, как-то слишком медленно отрастающих, и даже не в отсутствии пальца. Нет, изменения были тонкими, едва ли отражающимися на плоти. Пройдя через огонь ада, умытая пеплом душа молодого заклинателя засияла так ярко, что ее отблески, видимые через глаза, ослепляли.       Тяготы жизни ожесточили характер, создали стены вокруг сердца, создали маски, скрывающие истинные эмоции, но под слоями, вынужденно наложенными, чтобы не ранить душу, все еще скрывался тот самый Шэнь Юань, который, будучи ребенком, помог другому мальчику и защищал его потом изо дня в день, на протяжении всей жизни.       Кто знает, сколько потребуется времени, чтобы черствая корка запекшейся крови полностью смылась с сердца? Ло Бинхэ это не волновало, для него не существовало преград, потому что он видел насквозь. Его черные глаза смотрели прямо в душу. Любопытную, порой ленивую, способную объять целый мир. Бинхэ летел на свет подобно мотыльку, только в отличие от насекомого точно знал, что свет его не убьет. Потому что именно эта чарующая глубина души являлась неотделимой частью Юаня, самим его существом.       Словно завороженный, Ло Бинхэ сократил расстояние, приникая к губам Шэнь Юаня в неуверенном поцелуе. Он никогда не целовался до прошлого вечера, потому действовал неумело и неловко, зато искренне. В этот раз Шэнь Юань не стал оставаться в стороне и, отчаянно пытаясь не упасть в обморок от обуревавших чувств, склонил голову углубляя поцелуй.       Оба действовали под влиянием эмоций, осторожно, будто шаг за шагом переступали границу. Конечно же, все гладко пройти не могло. — Хм, — фыркнул Юань, отстраняясь, когда Бинхэ по неосторожности столкнулся с ним зубами.       В груди сладко щемило. Во всем теле ощущалась такая легкость, что Шэнь Юаню думалось, что еще чуть-чуть и он взлетит. Внутри рядом с сердцем свернулся теплый клубок счастья, казалось, давно безвозвратно ушедшего. — Прости, — поспешил извиниться Бинхэ, его щеки стали совсем красными, под стать метке на лбу. А вот глаза все еще блестели от слез.       С сердца будто рухнули оковы. Ло Бинхэ отчаянно отказывался верить в реальность происходящего. Почти пять лет страха и душевной боли закончились, и больше не надо в ночи сжимать зубы, проклиная свое тело, и не надо отводить взгляд, желая вовсе вырвать собственные глаза. Душу затопило облегчение.       Покачав головой, Юань потянулся, чтобы мягко стереть влагу и спросил: — Ты раньше не целовался? — ответ и так был очевиден, Бинхэ обязательно бы рассказал старшему брату, если бы нашел пассию, но уточнить отчего-то хотелось. — До вчерашнего вечера — нет.       На самом деле — да. Но Ло Бинхэ этого не помнил. Шэнь Юань решил не вдаваться в подробности, все еще считая тот случай с передачей энергии своеобразным искусственным дыханием или чем-то вроде. Может, потом он расскажет, но сейчас Юань предпочел сосредоточиться на другом. — Тогда гэгэ тебя научит!       От таких слов сердце Бинхэ затрепетало, он уже хотел прямо сейчас начать практику, но остановился, чуть нахмурился и спросил: — А называть… Юаня гэгэ все еще уместно?       Называться «гэгэ» после всего этого было странно. Обычно в романах своего партнера «гэгэ» называла миловидная девчушка, а тут лорд демонов. Но в устах Бинхэ это слово приобретало особое, непередаваемое значение. — Уместно, если только ты останешься Хэ-ди.       В этом было что-то исключительно веселое: называть Ляньмэн-цзюня, повелителя Востока, а в будущем наверняка еще и Императора демонов, Хэ-ди. Но Юаню нравилось.

***

[Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! Важные вещи должны повторяться трижды! Благодаря вашим стараниям направленность романа поменялась, теперь это слэш. Вам присваивается награда: «Прощай гарем, меня одного хватит!». Также вам….]       Система продолжала перечислять успехи, в то время как Юань отчаянно пытался ее не замечать, спрятав лицо на плече Бинхэ. Так мерзко и неприятно, когда твои чувства оценивают баллами!

***

      Не прошло и нескольких часов, волнение в сердцах только-только улеглось, как слуга заглянул в общую гостиную. Прибыла делегация с Запада. Требовалось срочное внимание Ляньмэн-цзюня и Синьдэн-лана. Пришлось в срочном порядке собираться.       За пределами личных комнат братья не оставляли своих мечей. Когда Ло Бинхэ в этот раз протянул руку за Синьмо, то клинок слабо завибрировал, смешанная ци текла по нему без воли хозяина. Такое поведение было странным, но разбираться времени не осталось.       В большом зале, куда привели делегацию Запада, уже разместились наиболее приближенные демоны во главе с Мобэй-цзюнем. Последними вошли правитель и его советник, показательно неспешно преодолевая комнату, не удостоив гостей и взглядом. Лишь когда оба с удобством разместились на специальном возвышении, один на троне, а другой слева от него, Ло Бинхэ посмотрел на прибывших.       С десяток демонов, один другого страшнее, выстроились за спиной молодой демоницы в откровенных красных одеждах. То была Ша Хуалин. За несколько лет, прошедших с нападения ее армии на Цанцюн, девушка не слишком изменилась. Пусть ее облик стал еще пленительней: время превратило ее из подростка в обжигающую леди, но вот внутренне она не поменялась. — От имени семьи Ша, с запада вас приветствует Ша Хуалин, — произнесла демоница, склоняясь в легком поклоне, взглядом она жадно обшаривала зал. — Выходит, слухи не врали, и во главе Востока действительно встал новый лорд. — Вы прибыли сюда, основываясь только на слухах? — пренебрежительно спросил Ло Бинхэ. Его глаза покрыла дымка холодного гнева. Может, демоница и не узнала в них братьев-заклинателей с Цинцзин, которым строила козни во снах, но вот они ее узнали.       Демоны вокруг были поражены столь явной демонстрацией неприязни их лорда. Тот даже не поприветствовал гостей, как подобает, а уже раскидывается обвинениями! Конечно, для всех было очевидно, что уважаемые демоны прибыли не из праздного любопытства, и у них имелись свои глаза и уши в Восточном регионе, которые уже давно доложили о смене правителя, но зачем так цепляться к фразам? — Ляньмэн-цзюнь прав, не стоит прибедняться, ведь господин Чжо любезно рассказал нам о ваших планах, — холодным тоном бросил Шэнь Юань, имея ввиду одного из осведомителей семьи Ша.       Стоявший по правую руку от Ло Бинхэ Мобэй-цзюнь едва слышно хмыкнул. Именно ему по приказу Синьдэн-лана поручили заняться допросом этого демона. Способность советника угадывать наперед все больше поражала короля Севера.       В обычной ситуации Шэнь не стал бы проявлять неуважение, даже если Бинхэ уже это сделал. Но появление Ша Хуалин не было в рамках обычной ситуации. Именно из-за ее приказа, из-за ее плана привести демонов на Цанцюн город у хребта потерпел разрушения, в ходе которых сгорела винная лавка. Да, назвать деву Ша лично виноватой в смертях было нельзя, ведь не она подожгла дом, но воины подчинялись ей. Командир должен нести ответственность за деяния подконтрольных ему людей. Или демонов.       Ло Бинхэ как-то уже упоминал, что был бы не прочь снести этой демонице голову при первой же возможности, чтобы пусть так, но отомстить, успокоить душу. К сожалению, подобные действия были неразумны. Дева Ша принадлежала к уважаемому роду, который, по сути, правил на Западе, но неофициально.       Убийство единственной наследницы могло расцениваться как насмешка, призыв к войне. Сразу же портить отношения с семьей Ша и их союзниками было чревато затяжными сражениями, на которые Восток размениваться не хотел. Потому пришлось терпеть.       К тому же, как мог судить Шэнь Юань, Ша Хуалин, помимо своего влияния в качестве наследницы, была сильной и умелой демоницей, не первый год стремившейся вырваться из-под гнета отца. Одной из ее целей прихода сюда было как раз прощупывание почвы в поисках союзников для этого нелегкого дела. В оригинальном романе Ша Хуалин стала не только одной из жен, но и верной генеральшей, принесшей Ло Бинхэ множество побед. От неё могла быть польза.       Лицо Ша Хуалин дернулось, но тем не менее она продолжила все тем же елейным тоном: — Молва оказалась права и в случае человека у трона лорда Востока, — слово «человек» в ее устах звучало оскорблением. Оно словно сконцентрировало в себе все предубеждения демонов о людях.       Вмиг волна темной ци прокатилась по залу, чуть не сбив сопровождающих Ша Хуалин с ног. Ло Бинхэ полным сдерживаемой ненависти взглядом, горевших красным глаз, посмотрел на демоницу сверху вниз, как на никчемного муравья, возомнившего себя кем-то важным. — Пока вы находитесь во владениях этого лорда, советую вам не обращаться к Синьдэн-лану подобным образом. К вам и так проявили великодушие, не убив сразу же при входе в зал! — Да, господин. Простите эту невежественную, — приглушенно сказала Ша Хуалин, волна ци выбила ей воздух из легких. Со стыдом она поняла, что сидевший совсем рядом с лордом Востока бессмертный заклинатель даже не вздрогнул, хотя его и частично задело демонической энергией.       Если до этого представители Запада не осознавали до конца, почему все, кому довелось встречаться с Ляньмэн-цзюнем и Синьдэн-ланом, говорили о них с таким уважением и затаенным страхом, то теперь они прониклись словами о правителе Востока и его советнике. — Какова цель вашего визита? — как ни в чем не бывало осведомился Шэнь Юань, неторопливо обмахиваясь веером. Это только ему стало жарко? — Наша цель довольна проста: мы хотим сотрудничества, — собравшись, Ша Хуалин уверенно подняла голову. Вдруг в ее глазах вспыхнуло узнавание. Тот заклинатель, что убил Старейшину, и мальчишка, цеплявшийся за брата пиявкой! Дрожь пробежала по спине девушки. — Какова наша выгода? Что вы можете предложить? — иронично усмехнулся Бинхэ, его позабавила реакция демоницы.       На несколько мгновений зал погрузился в молчание. — Информация о Тяньлан-цзюне и о Священном Мавзолее, — наконец выдавила дева Ша, решив, что более ничего предлагать не стоит. Сил у Ляньмэн-цзюня в достатке, а где сила, там будет и влияние. — Эти темы сейчас не представляют ни малейшего интереса, — отрезал Ло Бинхэ. — Вам так не мила жизнь, что вы решили прийти сюда только с этим?       Ша Хуалин прошиб холодный пот. Кто же знал, что то нападение, которое и так стало для нее позором, принесет такие долгоиграющие последствия! Демоница не могла подобрать слов. — Раз вы сами не знаете, чем можете быть полезны, так позвольте нам самим решить, — хитро сверкая глазами поверх веера, предложил Шэнь Юань, чувствуя, как с неподдельным интересом к нему оборачивается Бинхэ.       Взгляды братьев на мгновение встретились. На губах Ло Бинхэ заиграла дьявольская улыбка.

***

      На следующий день после разговора с делегацией Запада Мобэй-цзюня вызвали на личную встречу с господином и его советником. Цель вызова была неизвестна, но что-то подсказывало демону, что все куда серьезней, чем очередное рядовое поручение.       Встреча проходила в гостиной покоев, которые все во дворце знали как покои лорда Востока. Мобэй-цзюнь сидел в кресле, а стоявшие перед ним вино и закуски намекали на неформальную встречу, но демон не обманывался, за последнее время он успел немного выучить своего господина. Ничего в позе Ло Бинхэ, в его выражении лица не намекало на дружеские посиделки.       Впрочем…       Синьдэн-лан как обычно был подле брата и сидел совсем рядом. Ничего не изменилось: оба мужчины имели при себе свои мечи, оба облачились в простые, но удобные наряды, однако атмосфера вокруг них изменилась. Последняя преграда исчезла.       Братья сохраняли серьезность, но во всем их облике прибавилось умиротворения. Ло Бинхэ чаще обычного бросал короткие взгляды на Шэнь Юаня, будто проверяя, не исчез ли он. В свою очередь заклинатель то и дело как бы ненароком касался брата.       Мобэй-цзюнь привык, что в его присутствии они ведут себя несколько свободнее, абсолютно верно решив, что ледяной демон последний кандидат на предательство. И все же, что-то между этими двумя проскочило. Мобэй предпочел не думать об этом, в конце концов, это явно не его дело. — Что ты знаешь о Тяньлан-цзюне? — после непродолжительного молчания спросил Ло Бинхэ.       Ничем не выдав своего удивления, Мобэй-цзюнь ответил: — Тяньлан-цзюнь был последним императором демонов. Он часто посещал Царство людей вместе со своим первым генералом, Чжучжи-ланом. Однажды император встретил заклинательницу из Дворца Хуаньхуа, Су Сиянь, и влюбился в нее. К несчастью, дева его предала и позволила своим собратьям заточить Тяньлан-цзюня под горой, — кратко отчитался Мобэй-цюнь, особенно выделив слово «предала».       Следующие несколько минут каждый провел в раздумьях. Пока братья переваривали услышанное, совмещая с уже известной информацией, Мобэй-цзюнь гадал, почему господину захотелось узнать об отце.       Шэнь Юань уже некоторое время задавался вопросом о судьбе Тяньлан-цзюня. Последний император как-никак был отцом Ло Бинхэ и, как когда-то упомянул Самолет, чуть ли не единственный мог составить своему сыну конкуренцию. Ко всему прочему Ло Бинхэ волновал этот вопрос. Не показывая этого прямо, младший брат с трепетом относился к любой информации о биологических родителях. Он никогда не переставал считать прачку Хэ своей матерью, но тайна собственного рождения беспокоила его.       Но чем больше узнавали братья, тем больше вопросов возникало. — В мире людей в ходу немного другая история, — задумчиво протянул Шэнь Юань. — Среди заклинателей говорят, что Су Сиянь предала свою секту.       Что-то в этой истории было явно не так. Даже если предположить, что Су Сиянь действительно предала Тяньлан-цзюня, изначально играя на стороне заклинателей, а потом, допустим, была убита кем-то из демонов, то возникает вопрос. — Если рассуждать логически, то выходит, что Су Сиянь моя мать. Зачем ей, предавшей Тяньлан-цзюня, рожать от него сына? — озвучил Бинхэ.       Ло Бинхэ не был наивным дураком, он прекрасно знал, как с помощью определенных снадобий можно избавиться от нежелательной беременности. Тем более от ребенка-полукровки — там выбор должен быть еще шире. Но Су Сиянь родила сына, родила в срок достаточно здорового ребенка. Да, поездка по холодной реке в лохани подорвала здоровье, но в целом ничего непоправимого. Как такое могло случиться, если дева Су, как и все заклинатели, ненавидела демонов? Зачем в принципе легла с демоном в постель?       Если же предположить, что ее обманули, силой заставив помочь заточить ее возлюбленного, то кто стоит за этим?       На эти и на другие вопросы ответ мог быть найден только в одном месте — Дворец Хуаньхуа, родная секта Су Сиянь, чей глава когда-то возглавил битву против последнего императора демонов. — Думаю, настало время вернуться в мир людей, — сказал Шэнь Юань. Прежде чем строить будущее, неплохо бы разобраться с прошлым. — Мобэй-цзюнь, у тебя есть выходы в мир людей? — спросил Ло Бинхэ, поддерживая брата. — Есть, — уверенно ответил демон, но сразу же замолчал, немного подумал и продолжил иначе. — Были, через лорда Аньдин. — Шишу Шан предатель? — в голосе Бинхэ сквозило искреннее удивление. Он не то чтобы питал к лорду Аньдин положительные чувства, скорее даже наоборот из-за слухов и рассказов Фай Цзи, но такого точно не ожидал.       Презрительно хмыкнув, Мобэй-цзюнь выложил все карты: — Он сливал информацию в Царство демонов на протяжении нескольких лет. Именно благодаря ему удалось попасть тогда на Собрание Союза Бессмертных.       Сердце Ло Бинхэ наполнилось гневом. В той кровавой мясорубке против монстров наверняка погибли адепты, и все из-за какого-то мерзкого шпиона! В душе поднималось негодование от мысли, что в родной школе завелась крыса. Может к пику Аньдин и не относятся с тем же почтением, что и к Цинцзин, или даже Байчжань, но все знают, без вершины снабжения все бы пошло прахом, также как и без Цинцзин или Байчжань, или любого другого пика. — Вы говорите в прошедшем времени, — указал Шэнь Юань, мысленно скрещивая пальцы на удачу братцу-Самолету. — Его раскрыли, — подтвердил Мобэй-цзюнь. — Как такое могло произойти? — уточнил Бинхэ непонимающе, если раньше никто не заподозрил, то что же произошло потом?       Мобэй-цзюнь замер, было видно, что он с крайней неохотой выдавил следующие слова: — Его ученик нашел доказательства.       Мысленно дав пять Самолету, Шэнь Юань спросил: — И что стало с лордом Аньдин? — Этот король свернул ему шею, — небрежно бросил ледяной демон. — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Ло Бинхэ, он не хотел видеть шишу Шана живым. — Значит, сейчас всем заправляет главный ученик.       Мобэй-цзюнь не знал этого факта, не став интересоваться дальнейшим развитием событий. Говоря откровенно, разоблачение шпиона очень его удивило. И ладно бы это сделал какой-нибудь лорд или леди, меч Сюя, например, но заслуга принадлежала простому ученику. Такой мальчишка, особенно с Аньдин, по мнению Мобэя, даже если бы и узнал что-то, должен был сидеть тихо, молясь, чтобы о его осведомленности не узнали. А тут все вышло иначе.       Как именно проходило обвинение, какие приводились доказательства, Мобэй-цзюнь не узнал, Шан Цинхуа не успел сказать — умер. А вот столкнуться с самим «героем», разоблачившим предателя, ледяной демон смог.       Прибыв тогда на Аньдин специально, чтобы достать того ученика, разрушавшего все планы, Мобэй-цзюнь застал картину, поразившую его до глубины души. Обычный на первый взгляд парнишка, красивый, но не более, занимался вместе со своими шиди и шимэй, когда прямо перед ним открылся портал в мир демонов.       Стоило демону только ступить на траву, как полным паники криком этот парнишка велел всем срочно бежать. Он и сам сорвался было с места, но тут же забыл про побег, когда один из шиди от страха запутался в ногах и упал. Встав перед свалившимся на траву младшим мальчиком, парень достал меч, веля быстрее убегать.       Все это произошло за доли секунды, и на поляне остался только ледяной демон и парнишка. Ученик Аньдин трясся, даже с мечом он не был противником для короля Севера. Мальчишка дрожал и чуть ли не плакал. Заклинатель, разоблачивший предателя, был трусом. Трусом, который, несмотря на очевидную возможность мести, рассказал про дела своего учителя с демонами, то ли мстя за события на Собрании, то ли просто из чувства справедливости и любви к секте. Впервые Мобэй-цзюнь встретил отчаянно храброго труса.       Тогда ледяной демон ушел, не сделав заклинателю ничего дурного, но вот образ мальчишки, дрожащими руками сжимающего меч, вот уже долгое время не выходил из памяти. — Сможешь открыть портал на Аньдин? — спросил Ло Бинхэ, возвращая Мобэй-цзюня в реальность.       Пока Мобэй предавался воспоминаниям, братья разрабатывали план. — Могу. — Оставим Фай Цзи записку, — решил Шэнь Юань и встал с кушетки. — Сейчас набросаю. — Он поверит? — Бинхэ проводил брата взглядом до больших двустворчатых дверей, ведущих в личные покои. — Не недооценивай гибкость его восприятия. Он узнает мой стиль письма, — успокоил Юань, скрываясь в коридоре.       Двери с громким стуком захлопнулись за Шэнь Юанем. Не стоило сомневаться, он быстро найдет что написать. Некоторое время оба оставшихся мужчины молчали, каждый погруженный в свои мысли. — Лорд так доверяет ему? — разбил тишину Мобэй, говоря и о доверии Шэнь Юаню самому написать записку, свободно бродить по личным покоям правителя и, в целом, об их отношениях. — Иногда даже больше, чем самому себе, — немедленно отозвался Бинхэ, и в его голосе не было и грамма сомнения.       На невысказанный вопрос он пояснил: — Порой мне кажется, что лечу с катушек. Но даже если полностью упаду во мрак, то он поддержит.       Мобэй-цзюнь больше многих ценил крепкие узы, которых сам никогда не имел, потому отчасти понимал своего господина. Но одно никак не мог уложить в своей голове. — Синьдэн-лан — человек, — наконец высказал Мобэй то, что так долго не давало ему покоя. — Этот господин тоже человек, — пожал плечами Ло Бинхэ, не став ругать подчиненного за такие слова, понимая, что им движет не столько презрение, сколько искреннее непонимание. — В мире демонов на мир людей смотрят через щелочку. То же правдиво и для обратной стороны. Вот что здесь говорят про людей? — Глупы, — немедленно сказал Мобэй-цзюнь первое, что пришло на ум, но тут же понял, что сказал глупость. — Мой брат умнее многих, да и мои знания в основном прямиком из мира людей. Я глуп? — хохотнул Бинхэ, откидываясь на спинку кушетки и скрещивая руки на груди. — Нет, — покачал головой ледяной демон, даже не заметив как беседа из полуофициальной стала совсем неформальной. — Что еще? — Говорят, все они предатели по натуре. — На Собрании Союза Бессмертных, после драки с тобой, я упал в Бесконечную Бездну. Он вместе со мной. Добровольно.       Мобэй-цзюнь опешил. Прохождение через Бездну объясняло скачок в силе и крепкий дух. Но чтобы кто-то пошел туда добровольно? Даже демоны не так смелы. А вот люди, видимо, да. Ради дорогих людей. — Слабы, — попытался указать на очевидное Мобэй-цзюнь, но сам же себя поправил.       Ло Бинхэ, выросший среди людей и человек на половину не был слабаком ни в коей мере.       Шэнь Юань не был слабым, даже если уступал демонам физически — это Мобэй признавал и даже немного уважал заклинателя за его уверенные действия в политике.       Даже в Царстве демонов имена великих бессмертных у всех на слуху. Юэ Цинъюань, Шэнь Цинцю, Лю Цингэ и так далее. Авторитет и могущество этих людей нельзя было не признать.       А еще тот мальчишка с Аньдин. Слабый и не предавший секту, раскрыв темные дела лорда, которые могли стоить ему жизни. Маленький и защищающий своих шиди и шимэй во что бы то ни стало. Никчемный и заслуживший доверие одновременно и лорда Востока, и его советника. — Не вся сила в мышцах, — бросил Ло Бинхэ, задумчиво разглядывая подчиненного. «Не вся», — мысленно согласился Мобэй-цзюнь.

***

      Путешествие на Аньдин запланировали на следующий день. Отпустив Мобэй-цзюня, братья спустились во двор, который даже приблизительно, пока не напоминал благоухающий сад. Это место оставалось их личным уголком, куда практически не было хода придворным или слугам.       Именно здесь в последние дни проходили тренировки. «Никогда нельзя останавливаться на достигнутом, нужно постоянно совершенствовать свои навыки», — так говорили на Цинцзин, побуждая учеников не отлынивать от занятий, даже если ситуация позволяла. Шэнь Юань и Ло Бинхэ были образцовыми адептами своего пика. — Ты уверен в шиди Фай? — спросил Бинхэ, наблюдая за братом, делающим сложные движения с Се Ишэн.       Для тренировки Шэнь Юань предпочитал более свободные одежды, такого же фасона, какой он носил на пике. В сочетании с плавными движениями стиля боя Цинцзин это создавало своеобразный эффект. Среди унылого пейзажа внутреннего двора фигура заклинателя смотрелась как что-то не принадлежащее этому месту: слишком возвышенно. Ло Бинхэ мог бы часами наблюдать за этим зрелищем. — Я хорошо знаю Фай Цзи, он точно сможет понять нашу ситуацию и сохранит ее в тайне до поры до времени, — остановившись, Юань опустил Се Ишэн и заправил выбившиеся из этакого хвостика пряди за ухо.       Не в силах оторвать взгляд от стройной высокой фигуры в светлых одеждах, Ло Бинхэ наклонил голову, как бы праздно интересуясь: — Скучаешь по нему? — Конечно. Будто ты нет, — посмеялся Шэнь Юань, легко вкладывая меч в ножны.       Показательно напустив на себя вид глубоко задумавшегося человека, Ло Бинхэ воскресил в памяти образ нервного парня с Аньдин, постоянно чем-то занятого, неловкого и смешного. Они не были слишком близки, и Фай Цзи всегда считался больше другом Юаня, чем Бинхэ, но свое место в сердце старший ученик Аньдин занял. — Немного, — признал Ло Бинхэ. — По всем в какой-то мере. Даже по Мин Фаню, но только ему не говори!       Шэнь Юань засмеялся. Небо должно упасть на землю, чтобы эти двое признали, что былая вражда давно позади. Даже постоянные просьбы Нин Инъин не вести себя, как дети, не помогали.       Попаданец подошел к Бинхэ, желая утянуть его на площадку в центре для спарринга. Неожиданно, когда Шэнь Юань оказался в нескольких шагах от него, Ло Бинхэ скривился от кратковременной боли. Синьмо выпустил наружу слабую волну ци.       Нахмурившись, Шэнь Юань протянул руки к демоническому мечу и тут же отдернул. Голову пронзила резкая боль. — Что это с ним? — Не знаю, — с крайнем неодобрением прошипел Бинхэ, сжимая руку на рукояти Синьмо. С каких пор его меч нападает на старшего брата?       Приложив руку к виску, Шэнь Юань прикрыл глаза, переживая слабое волнение ци в теле. — Голова болит? — участливо поинтересовался Бинхэ, отвлекаясь от меча на нечто более важное. — Угу, — последовал неопределенный ответ.       Полностью забыв о Синьмо, Ло Бинхэ взял лицо Шэнь Юаня в руки и легко прикоснулся губами ко лбу, проворачивая трюк, которым старший часто пользовался в детстве. Только младший тогда не краснел. — Лучше?       Лучше не стало, конечно, но Юань легонько кивнул.       Синьмо снова дал о себе знать. В этот раз причина была ясна. За последние два дня меч столкнулся со столькими неизвестными ранее эмоциями и только сейчас нашел название всему этому.       Привязанность. Счастье. Любовь. Шэнь Юань — это любовь.

***

      С тех пор как после Собрания Союза Бессмертных Фай Цзи нашел доказательства и выступил перед другими повелителями пиков с обвинениями Шан Цинхуа в предательстве, главному ученику Аньдин не было покоя. Мало того, что на него свалились обязанности лорда, в том числе забота и обучение младших ребят, на которых раньше едва обращали внимание, так еще и неопределенность с Мобэй-цзюнем напрягала. Ледяной король очевидно хотел бы отомстить, но ничего не предпринимал.       Самолет давно бы стал чертовым параноиком, если бы не поддержка друзей, постоянно старающихся его приободрить и отвлечь. Эта мысль странно ощущалась. В прошлой жизни его социальный круг общения ограничивался исключительно читателями.       В этой же, незадачливый автор попал в компанию благодаря братцу-Огурцу. Но даже после исчезновения двух блестящих учеников Цинцзин Цзян Шэнхо, Лю Минъянь и Синфу Сиван продолжали общение с Фай Цзи.       Их разговоры на долгое время окрасились молчаливой скорбью, из-за чего Самолет чувствовал себя паршиво. Он-то знал, что эти двое вернутся. Сомнений не было, ведь Система бы дала знать, будь что-то не так. Рассказать об этом было нельзя, хотя бы из-за отсутствия доказательств, от того еще печальнее было наблюдать упрямую надежду в глазах Шэнхо и остальных.       Но ждать осталось недолго! Записка, написанная адской смесью китайского, английского с употреблением слов, понятных только людям двадцать первого века, явно была делом рук Шэнь Юаня. Как и было указано, в определенное время Фай Цзи ушел на дальнюю часть пика, где его не могли найти остальные ученики.       Прямо посреди поляны открылся портал. Самолет уже был в такой ситуации, после того дня он попросил старших учеников больше заниматься боевыми искусствами с младшими. Но в этот раз из пространственной прорехи вышел не ледяной демон, вернее, не только он. — Привет, Самолет! — прикрывая нижнюю половину лица веером, Шэнь Юань хитро сверкал глазами. — Рад видеть, шиди Фай, — глубоким голосом приветствовал Ло Бинхэ. — Ха, братан, да ты ниже своего младшего брата! — было первое, что вырвалось у Фай Цзи.       Судя по взгляду братца-Огурца, он передумал радоваться встрече с другом.