***
Найти Лю Цингэ оказалось той еще задачкой. Лорд Байчжань разминулся с сестрой и двоюродным братом, сразу отправившись в город ловить сеятелей. Лю Минъянь и Шэнь Юань присоединились к адептам Хуаньхуа, прочесывающим город в поисках демонов. Ло Бинхэ встретить не удалось. Снова работать в команде было приятно. Будучи главными учениками, Минъянь и Юань часто попадали на одни и те же задания. Если не обращать внимания на золотые одежды, можно было забыть, что между друзьями натянулись нити разлуки длиной в три года, а над головой висели тени тайн, не готовых к раскрытию. Ближе к вечеру в переулке друзья заметили Лю Цингэ. Шэнь Юань спрыгнул с Се Ишэн на землю. Лю Минъянь же за ним не последовала. — Следует как можно скорее поймать сеятелей. Они обязательно выползут к ночи. Эта Лю отправится на поиски, — сказала она и улетела, оставив кузена и брата одних. Шэнь Юань смотрел на Лю Цингэ и не мог подобрать слов. Они с кузеном Лю не были так близки, как с Минъянь, но лорд Байчжань всегда демонстрировал к ученику Цинцзин хорошее отношение. Будучи в Бездне, Шэнь Юань жалел, что не проводил больше времени с шишу Лю, но сейчас не мог даже поприветствовать того. — Ты выбрался из Бесконечной Бездны, — после долгого молчания произнес Лю Цингэ. Он никогда не был мастером слова, однако не мог больше молчать. — Как видишь, — тихо ответил Шэнь Юань. После Собрания Союза Бессмертных Лю Цингэ больше других на Цанцюн гневался на демонов, обещая лично отрубить голову тому, по чьей вине его двоюродный брат пропал. Как он тогда думал, погиб. Теперь же, видя перед собой живого и здорового Шэнь Юаня, облаченного не в привычную зеленую форму Цинцзин, а в чуждое золото, Лю Цингэ не знал, что чувствовал и что должен был сказать. — Спасибо шишу Лю за наставления. Ваши уроки очень помогли этому Шэню, — поклонился Шэнь Юань, помня, что без умения контактировать с духом меча обретение Синьмо вылилось бы в большие проблемы. Задержав взгляд на правой руке, на которой не хватало пальца, Лю Цингэ кивнул. — Он же выбрался с тобой? Так Лю Цингэ называл Ло Бинхэ. Лорд Байчжань не считал нужным назвать его и Юаня братьями, ведь сам был кузеном последнего, но использовать общее обращение к ученику считал пренебрежением к их связи. — Конечно, — как само собой разумеющееся сказал Шэнь Юань, не сумев сдержать всегда появляющуюся при упоминании Бинхэ улыбку. — Шишу Лю верно знает, Ло Бинхэ сирота. Мы подозреваем, что в Хуаньхуа есть ответы на вопросы о его семье. Лю Цингэ выдохнул будто бы с облегчением. Минъянь говорила, что Шэнь Юань отправился к Хуаньхуа за ответами, а не бездумно отказался от родной секты, но услышать это от самого Юаня было куда лучше. — Глава Дворца непростой человек. Во Дворце Хуаньхуа может быть опасно. Может показаться, что Лю Цингэ насмехается над решением кузена, но за грубым голосом скрывалось беспокойство, которое Бог Войн за все прошедшие годы так и не научился проявлять как-то иначе. — Мы осторожны, — ответил Шэнь Юань. Повисло молчание. Лю Цингэ развернулся и вытащил меч из ножен. — Шишу Лю, — окликнул Юань, когда лорд Байчжань уже поднялся в воздух. — Юноша из оружейной лавки искал вас. Лю Цингэ удалился. В тот же момент из тени ближайшего здания вышел Ло Бинхэ. — Как думаешь, когда мы сможем рассказать им? С их возвращения из Бездны прошло достаточно времени, но никто кроме Фай Цзи и Шэнь Цинцю даже не знал, что младший брат пробудил демоническое наследие. Друзья и близкие с радостью встретили братьев, но никто так и не задал самый главный вопрос. Как вы выбрались из Бесконечной Бездны? Привалившись к стене, Шэнь Юань взглянул на небо, где уже начали появляться первые звезды. — Каждый из них что-то подозревает, догадывается о чем-то, но спрашивать не хотят. Боятся. Шэнь Юаню было наплевать, какая кровь течет в венах Ло Бинхэ, но не стоило забывать, что не все имеют менталитет двадцать первого века. Тот же Цзян Шэнхо тепло встретил братьев, но как знать, какой будет его реакция, когда он узнает, что стояло за их возвращением. Не стоило недооценивать интеллект главного ученика Цинцзин, но прежде в мире заклинателей не было случаев, когда от союза демона и человека рождались дети, дойти до подобного было непросто. Шэнь Юань не верил, что люди, которых он называл друзьями, бросятся на Ло Бинхэ с мечами, но мир жесток, в особенности общество заклинателей. Подойдя ближе, Ло Бинхэ взял Шэнь Юаня за руку, мягко сжимая. — Даже если я стану всеми презираем, мне будет достаточно того, что гэгэ рядом. Отвлекшись от своих размышлений, Шэнь Юань заметил, что Бинхэ стоит совсем близко, почти прижимая его к стене. — Что о нас подумают, если увидят? В обществе к союзам между названными родственниками не относились так же, как между родными, а в отсутствии кровного родства между Ло Бинхэ и Шэнь Юанем никто не сомневался. Отношения со своим полом порой осуждались, но не среди заклинателей. В кланах серьезно относились к продолжению рода, но и тут можно было вывернуться, на свете много растений и артефактов, которые помогали в этом. Но пока Шэнь Юань и Ло Бинхэ находились в Хуаньхуа, объявлять свои отношения чем-то большим, чем братской привязанностью, было неосмотрительно. Глава Дворца уже видел Бинхэ своим наследником и зятем — если бы отношения с Юанем вскрылись, все могло быстро перемениться. Привлекать излишнее внимание небезопасно. Приходилось вести себя еще осторожнее, чем во дворце демонов, сдерживая проявления нежности даже в личных комнатах. Бесспорно, в Хуаньхуа у людей были глаза и уши, глубокая привязанность и близость братьев ни для кого не были секретом, но лишь единицы продвинулись дальше в своих предположениях. Шэнь Юань мог поручиться, что Гунъи Сяо, проводивший с ними больше всего времени, находится в шаге от понимания истинного положения вещей. Ло Бинхэ тяжко вздохнул и отступил. Он так долго варился в котле отрицания и ненависти к себе, а получив желаемый запретный плод, не мог даже стоять слишком близко. Будь его воля, он бы давно скрылся в какой-нибудь глуши, но этому не суждено было сбыться. Сам мир будто бы противился такому исходу. Видимо, чтобы жить спокойно с тем, кого любишь, следовало сразу родиться сыном прачки. Без особого таланта, без благородной крови и влияния, зато свободным. — Думаешь, моя мама чувствовала себя так же? Сердце Шэнь Юаня сжалось от болезненной нежности. Печаль вуалью покрыла лицо Ло Бинхэ, заставив уголки глаз немного покраснеть, как когда он собирался расплакаться. Шэнь Юань положил руку на голову младшего, мягко погладив по черным кудрям, как делают родители с грустными детьми. Скрывать свои чувства из-за чужих предубеждений, бояться, что за твою любовь тебя начнут презирать и, в конце концов, умереть по велению жестокого сердца сильных мира сего. Это пережила Су Сиянь. То же самое ждало и ее сына, если бессмертные мастера совершенствования наконец не откроют глаза, поняв, что факт рождения не является виной. — Пойдем, гэгэ. Не можем же мы позволить шишу Лю поймать всех сеятелей самому! — усмехнулся Ло Бинхэ, отбросив горчащую на языке обиду за женщину, перетерпевшую так много, но не получившую счастья. — Хэ-ди, — сокрушенно покачал головой Шэнь Юань, но достал Се Ишэн.***
С утра у всех было много работы. Городские ворота открылись, и в город начали прибывать люди. Жители высыпались из своих домов, впервые за последние недели увидев солнце и вдохнув чистый воздух. Закончив последний, заключительный осмотр города, Шэнь Юань был поражен, как быстро тихая пустынная площадь наполнилась людьми. Сеятели были пойманы и теперь сидели за барьером. Стерегли их монахи из Чжаохуа вместе с адептами Хуаньхуа во главе с Гунъи Сяо. Оставшиеся ученики вместе с прибывшей помощью из других сект помогали зараженным, не имеющим возможности самостоятельно передвигаться, получить лекарство и в целом следили за порядком. Встретившись взглядами с Гунъи Сяо, Шэнь Юань благодарно кивнул и отошел на другой конец площади, где люди получали свои лекарства. Му Цинфан с помощью Синфу Сиван и Цзян Шэнхо смог за одну ночь приготовить пилюли, которых хватит на весь город. Никому не придется ждать второй партии. Заметив друга, Сиван, не отвлекаясь от работы, улыбнулась. Девушка выглядела уставшей, что, впрочем, неудивительно, учитывая, какое количество лекарства пришлось создать за ночь. На рукавах её одежды остались следы от порошка из трав, а волосы были небрежно стянуты в простую прическу. — Шимэй Синфу достойная ученица своего пика, — сказал Шэнь Юань. Сиван смущенно склонила голову, среди волос блеснула заколка. Указав на новое украшение, Шэнь Юань поинтересовался, откуда оно. Синфу Сиван не любила носить много драгоценностей, говоря, что они мешают ей, потому сама редко покупала даже заколки. — Шисюн Цзян подарил, — коротко ответила Сиван, пряча глаза. Удивленно подняв брови, Шэнь Юань повернулся к другу, но тот стойко делал вид, что ничего не слышал и продолжал раздавать лекарства. К лекарям подошел хмурый Лю Цингэ, сразу же задав вопрос Шэнь Юаню: — Как такое могло произойти, что человек за три года так поменялся? Не совсем понимая, о чем говорит лорд Байчжань, Шэнь Юань молчаливо склонил голову, призывая дать больше подробностей. — Я поймал только двух сеятелей, — ворчливо пояснил Лю Цингэ, явно не желая это говорить. Шэнь Юань подавил в себе желание расхохотаться и прикрыл лицо веером, скрывая улыбку. Прошлой ночью Ло Бинхэ решил выместить все свое напряжение и усталость от политических игр на сеятелях, поймав рекордные целых пять штук. Какой позор для Бога Войны! Толпа притихала. Адепты их разных школ на мгновение бросили свои дела, чтобы поклониться прибывшим лидерам сект. Впереди шли Юэ Цинъюань и глава Хуаньхуа. Рядом с хозяином Хуаньхуа шел Ло Бинхэ, а по правую руку от главы Цанцюн — Шэнь Цинцю. Адепты Хуаньхуа навострили уши, нетерпеливо глядя на своего шисюна. Они, очевидно, ожидали его реакцию на встречу с бывшим учителем, но Ло Бинхэ их разочаровал, не проявив никаких негативных эмоций и почти сразу отойдя, чтобы поговорить с Гунъи Сяо. — У шиди Лю что-то случилось? Почему ты такой недовольный? — обеспокоенно спросил Юэ Цинъюань. — А разве это не его постоянное состояние? — иронично уточнил Шэнь Цинцю. Не успел Лю Цингэ ответить, как на дальнем конце площади началась суматоха. Правитель Цзиньлана в траурных одеждах подвел группу мужчин и женщин, чтобы выразить благодарность Ло Бинхэ. Сам «герой, спасший город» не выглядел воодушевленным. — Господин правитель, я не вправе принимать похвалу единолично. Если бы не помощь адептов других заклинательских школ, то нам не удалось бы так скоро выяснить, в чем дело. Если бы не помощь уважаемого лорда Байчжань хребта Цанцюн, мы бы не смогли изловить сеятелей. А создание лекарства, излечившего больных, полностью заслуга лорда Му с пика Цаньцао и его помощников. Цзиньлань смог пережить это несчастье благодаря слаженной работе всех присутствующих здесь школ! Шэнь Юань умилительно улыбнулся. Ло Бинхэ с достоинством принимал похвалу и гордился своими успехами, но чувствовал себя ужасно неуютно, когда ему приписывали то, чего он, по его мнению, не заслуживал. Впечатленные жители тут же рассыпались в благодарностях и другим заклинателям. Закрыв веер, Шэнь Юань отошел от группы Цанцюн и присоединился к брату. — Так в чем же все же дело, шиди Лю? — вернулся Юэ Цинъюань к прерванному обсуждению. Лю Цингэ еще больше нахмурился. — В городе этот Лю встретил одного юношу, которого захотел взять в ученики. Пойду найду его. Как только лорд Байчжань ушел, Цзян Шэнхо без всякого смущения пояснил ничего не понимающим учителю и главе школы: — Понимаете, учитель, шибо Юэ, шиди Ло поймал пятерых сеятелей, а шишу Лю только двоих. Ни у кого не нашлось, что на это сказать. Сеятели, запертые за барьером, выкрикивали ругательства и вконец уже всех достали. Главы школ подошли ближе. — Что нам с ними делать? — поинтересовался глава вершины Тяньи. Встав возле Ло Бинхэ, Шэнь Юань заметил про себя, что этот бессмертный заклинатель редко спускался в мир. Последний раз он это делал ради Собрания три года назад. Глава Тяньи выглядел очень молодо, но в глазах проглядывалась мудрость. Чем-то он напоминал Мэнмо, с тем различием, что у демона не было тела. Юэ Цинъюань повернулся к Шэнь Цинцю. Некоторые другие бессмертные мастера сделали то же самое — все знали, что лорд Цинцзин сведущ в подобных делах. — Сеятели не переносят высоких температур, — сухо ответил Шэнь Цинцю. На секунду Шэнь Юань позволил себе представить, что снова сидит на уроке и учитель читает лекцию. Шэнь Цинцю был прав. Подвергшись влиянию высокой температуры, сеятели станут безвредны. Но не все правильно интерпретировали слова. Кто-то из монахов Чжаохуа удивился: — Не кажется ли вам, что метод слишком жесток? Толпа жителей Цзиньланя ответила яростным криком. Сеятели скалили зубы, с гордо поднятой головой смотря на людей. Лишь один малыш плакал в углу. — Этот малыш достоин сострадания, не так ли, шисюн Ло? — с жалостью глядя на маленького сеятеля, сказала Цинь Ваньюэ. — А разве не достойны сострадания те, кто погиб в мучениях от чумы? — грубо задал встречный вопрос Шэнь Юань. Сеятель только выглядел как ребенок, но сердца людей смягчались при одном его виде. — К тому же лорд Шэнь не говорил, что нужно сжигать, достаточно подвергнуть влиянию высокой температуры, то есть огня. Привычка людей выворачивать слова Шэнь Цинцю в худшую сторону несказанно раздражала. Вскочив на ноги, маленький сеятель бросился к барьеру, крича во всю глотку: — Бессмертный мастер Шэнь, прошу, спасите! Мы сделали так, как вы велели! Пожалуйста, не оставляйте нас! Смотрел при этом сеятель на Шэнь Юаня. — Да как ты смеешь, никчемная тварь, обвинять моего двоюродного брата! — гневно выкрикнула только что подошедшая Лю Минъянь. Шэнь Юань в этот момент замер. Уж такого развития событий он никак не ожидал! Заклинатели со всех концов площади обратили внимание на происходящее. — Подождите, дева Лю, разве эта тварь обращается к вашему двоюродному брату, а не к лорду Шэнь? — спросил какой-то монах. Шэнь Цинцю грозно глянул на говорившего, холодно и резко бросив: — Вздор. — Бессмертный мастер Шэнь, поясните нам, что говорит эта тварь, — поддержал Глава Дворца. — С чего вы решили, что сеятель говорит про шиди Шэнь? — спокойным, ровным тоном обратился к хозяину Хуаньхуа Юэ Цинъюань. В толпе кто-то крикнул: — Эта тварь ясно сказала «бессмертный мастер Шэнь». — Здесь не только я ношу фамилию Шэнь и являюсь бессмертным мастером, — ритмично постукивая веером о раскрытую ладонь, прошипел Шэнь Цинцю. Более-менее придя в себя, Шэнь Юань коротко посмотрел на ошарашенного Ло Бинхэ и сказал: — Этот тоже носит фамилию Шэнь и некоторое время назад также достиг бессмертия. Бессмертными мастерами называли всех заклинателей, кто сформировал золотое ядро, вне зависимости от их положения в обществе. Таким образом и Шэнь Юаня, и Шэнь Цинцю могли так называть на равных правах. Глава Дворца посмотрел на Шэнь Юаня — в его взгляде смешались удивление и раздражение. Хозяин Хуаньхуа даже не думал, что старший брат Ло Бинхэ уже перешагнул порог бессмертия, просто не обращал внимания. Придав себе независимый, гордый вид, Шэнь Юань встал ближе к барьеру и положил закрытый веер на ладонь, копируя позу учителя. Глядя на сеятеля сверху вниз, он спросил: — К кому именно ты обращался? Кого обвиняешь в сговоре с демонами? Из-за кого, по-твоему, погибло столько людей? Голос Шэнь Юаня звучал колюче холодно и презрительно, словно сеятель был пылью под его ногами. В этот момент заклинатели вокруг даже задались вопросом, нет ли у лорда Шэнь Цинцю детей. Сеятель пребывал в панике. Забыв про слезы, он переводил взгляд с одного мастера, в золотом, на другого, в зеленом. Внешняя схожесть лорда Шэнь и ученика Шэнь отнюдь не помогала. — Совершенно очевидно, что он не знает, к кому обращаться, — цыкнула Ци Цинци. — Почему в таком случае эта тварь позвала именно человека с фамилией Шэнь? Откуда он знает бессмертного мастера? — возразил Глава Дворца. — Очевидно потому, что это единственное имя, которое он услышал, к тому же принадлежащее уважаемому заклинателю. Этот демон просто хочет посеять смуту и затянуть с собой в могилу кого-нибудь из нас, — резко высказался Ло Бинхэ, чем немало поразил всех присутствующих. Во время обучения на Цанцюн Ло Бинхэ не успел сыскать славы среди заклинателей, потому почти никто не знал, кто он такой. Пиковые лорды, конечно, узнали одного из самых выдающихся учеников Шэнь Цинцю, но молчали, следуя примеру своего Юэ Цинъюаня. Потому со стороны Ло Бинхэ, столь непочтительно отвечающий на вопрос главы Хуаньхуа, выглядел невоспитанным выскочкой. Самого же Ло Бинхэ ничуть не волновало впечатление, которое он произвел на присутствующих. Топорное, глупое обвинение сеятеля выбило его из колеи и немало взбесило. Он поражался глупости легковерных людей вокруг. Мягко улыбнувшись, словно вовсе не принимая все происходящее всерьез, Юэ Цинъюань подтвердил: — Такое развитие событий вполне похоже на правду. Обвинения в сговоре с демонами глупы и беспочвенны. Мой шиди не зря стал властелином Цинцзин, он человек чести. Кажется, Юэ Цинъюань хотел продолжить, но резкий взгляд, посланный Шэнь Цинцю, его остановил. У лорда Цинцзин была репутация язвительного и холодного человека, восхвалять его ни к чему. Шэнь Юань уже собирался облегченно выдохнуть, но у судьбы – или Системы – были свои планы. Глава Дворца возразил: — До меня доходила совершенно другая информация. Ло Бинхэ нахмурился и недоверчиво посмотрел на хозяина Хуаньхуа. Как сильно нужно не любить Шэнь Цинцю, чтобы хвататься за любую возможность, чтобы его обвинить? — Глава Дворца строит свои суждения на основе слухов? Не слишком ли это опрометчиво? — едко выплюнула Ци Цинци. Между дворцом Хуаньхуа и хребтом Цанцюн уже много лет шла борьба за первенство. Пути этих двух школ сильно различались, потому каждая встреча заканчивалась либо холодным игнорированием, либо горячим спором. Сегодня Глава Дворца решил сделать все, чтобы претворить в жизнь второй вариант. — Если бы то были лишь слухи, — покачал головой глава Хуаньхуа, – но разговоры об истязаниях на пике Цинцзин ходят не первый год. Шэнь Юань так и хотел задать вопрос, а чем, собственно, пустые разговоры отличаются от слухов, но промолчал, наблюдая за дальнейшим развитием событий. В оригинальном романе факт издевательств был налицо. На лицо главного героя. Ло Бинхэ подвергался избиениям так часто, что синяки не успевали заживать. Что происходило с остальными учениками, можно было судить лишь по Нин Инъин в краткие моменты, когда автор концентрировался на ней, а не на главном герое. Но с девушкой не случалось ничего ужасного. До попадания на пик Шэнь Юаня очень волновали эти разговоры. Среди простых людей укоренилось мнение, что пусть учиться у Шэнь Цинцю престижно, но опасно. Многие считали, что лорд Цинцзин излишне строг к ученикам. Некоторые даже заявляли о звериной жестокости. Большинство слухов распространяли либо те, кто не смог поступить на желаемый пик и в целом в Цанцюн, либо ученики других сект. Попав же на пик, Шэнь Юань увидел истинное положение вещей. Шэнь Цинцю был строг и часто наказывал учеников, но всегда имел на то причину. Адепты обучались большому количеству дисциплин, соответственно имели больше шансов оплошать в чем-то. К тому же, в отличие от учеников других пиков, от ребят с Цинцзин ждали определенного уровня манер и интеллекта, что делало многие привычные другим вещи поводом для выговора со стороны Шэнь Цинцю. Цинцзин был чем-то вроде пансиона для благородных молодых господ. В Цанцюн мнение о Цинцзин было неопределенным. Шэнь Цинцю создавал образ холодного и неприступного человека, а свою гору держал в некой изоляции, не пуская посторонних, кроме тех, кого лично пригласили жители Цинцзин, чем давал повод для слухов. Ученики Цинцзин были сдержанными, но сами по себе искренне любили свой пик и учителя. Внутри Цанцюн никто не считал это чем-то плохим, адепты контактировали с учениками пика искусств и знали, как там на самом деле обстоят дела. А вот за пределами школы ходили самые разные слухи. — Глава Дворца, — скептично глянув на старшего заклинателя, начал Юэ Цинъюань, сдерживая подступающий гнев. — Слухи ходят обо всем и вся, но не следует их принимать за чистую монету. Шиди Шэнь, может, и не балует своих учеников, но уж точно не издевается над ними ради своего удовольствия. Неожиданно для всех Лю Минъянь вышла вперед: — Если этой ученице будет позволено, она хотела бы сказать слово в поддержку лидера секты. Главные ученики дружны между собой. Я не раз бывала на Цинцзин, навещая друзей, и ни разу не видела ни намека на жестокое обращение. Любой, кто когда-либо был на Цинцзин, это подтвердит. Синфу Сиван согласилась с подругой: — Как главная ученица Цаньцао могу сказать, что ученики Цинцзин никогда не носили на себе следов жестокого обращения, которые могли быть замечены во время осмотра. Всем было известно, что Юэ Цинъюань относится к Шэнь Цинцю особым образом, — обвинить его в предвзятости было легче легкого, но вот ставить под сомнения суждения двух дев, одна из которых принадлежала известному гордому клану Лю, не получалось. Глава Хуаньхуа чувствовал, что его обвинения тонут под уверенными опровержениями. Цепляясь за последую надежду, он повернулся к Шэнь Юаню, снова вставшему ближе к Ло Бинхэ. — Посторонние люди могут говорить что угодно, но не будет ли лучше спросить тех, кто непосредственно обучался под руководством Шэнь Цинцю? Шэнь Юань, Ло Бинхэ, что вы можете сказать? Внимание всех собравшихся перешло на молодых людей в золотом, стоявших бок о бок. Если их лица и не были знакомы, то теперь, когда имена были названы, заклинатели начали вспоминать. — Шэнь Юань и Ло Бинхэ. А не те ли это ученики Цинцзин, которые пропали на Собрании Союза Бессмертных три года назад? — Теперь понятно, почему дева Лю вступилась. Говорилось же, что мальчик Шэнь сын сестры главы клана Лю. Смотря прямо пред собой, не обращая внимания на шум, Шэнь Юань скривил губы в легкой улыбке, в которой не проглядывалось и грамма веселья. — Отвечая на вопрос главы Хуаньхуа, нет. Этот Шэнь несколько лет занимал должность главного ученика и может точно сказать, что над адептами на Цинцзин никто не издевался. Но эти слова уже не имели значения. Люди ухватились за другую тему. — Разве не говорилось, что эти двое погибли на Собрании? — изумился монах из Чжаохуа. Лорды Цанцюн с непониманием посмотрели на говорившего. — И это несказанно озадачивает, — наконец почувствовав себя увереннее, вновь вступил Глава Дворца. – К чему скрывать подобное? Почему ученики, над которыми никто не издевался, не желают вернуться к учителю, когда есть возможность? — Глава дворца что-то перепутал. Я никогда не говорил, что мои ученики мертвы, — необычно спокойно и презрительно ответил Шэнь Цинцю, выглядя при этом так, будто все происходящее для него не более чем детская возня. Шэнь Юань внутренне кипел от возмущения. Глава Дворца совсем потерял стыд, говоря о том, чего не знал и никак не мог знать. Он наблюдал за братьями, а конкретно за Ло Бинхэ, когда они были в Хуаньхуа, и пришел к своим выводам. Хозяин Хуаньхуа был поистине самоуверенным человеком, раз считал, что Ло Бинхэ и Шэнь Юань, даже не принесшие обетов ученика, полностью на его стороне. — Вы все еще называете их учениками? — мягко усмехнулся Глава Дворца, с сочувствием глядя на братьев. Это стало последней каплей. Ло Бинхэ с вызовом посмотрел на престарелого заклинателя в золотом. — Не кажется ли вам, Глава Дворца, что вы лезете не в свое дело. И я, и мой дагэ вольны делать то, что сочтем нужным. В том числе это касается возвращения или невозвращения в школу Цанцюн. Это наше личное дело, и оно никак не касается методов обучения на Цинцзин или личности лорда. Причины нашего поступка не касаются никого, кроме нас самих и нашего учителя. Ло Бинхэ не мог сказать, что полностью простил Шэнь Цинцю и стал относиться к нему как раньше. Но лорд Цинцзин обучил братьев многому, заложил необходимые основы и много лет служил им примером для подражания. На сердце все еще остался неприятный осадок от тех событий у Бездны, но Ло Бинхэ с трепетом относился к временам своего детства и юношества на Цинцзин и никому не собирался позволять пользоваться его прошлыми разногласиями с Шэнь Цинцю. — Я и мой дагэ много лет обучались у меча Сюя. Шэнь Цинцю наш учитель и никогда не перестанет им быть! Никто не смел и слова сказать. За маской скромного ученика Хуаньхуа скрывался повелитель демонов, и сейчас все увидели истинный облик Ло Бинхэ. Его глаза не поменяли цвет, а на лбу не появилась метка, но одного властного, горящего взгляда было достаточно. Рядом с Шэнь Юанем с гордо поднятой головой стоял Ляньмэн-цзюнь, лорд Востока в человеческом облике. — Члены Цанцюн защищают друг друга. Один раз встав под знамена одной из вершин, ты навсегда становишься частью двенадцати пиков, — с гордостью продекламировал Шэнь Юань известные всем ученикам Цанцюн строки. Сердце попаданца полнилось гордостью. В оригинальном мире Ло Бинхэ разрушил репутацию учителя до основания вместе с самой школой, так и не отпустив при этом свою ненависть. Его же Ло Бинхэ сам встал на защиту своего пика, не позволяя говорить от своего имени. Личные обиды не влияли на его сердце так сильно, а разум был избавлен от застилавшей все ненависти. Как гром среди ясного неба прозвучал голос Лю Цингэ: — Достаточно. Оставьте все эти бессмысленные дрязги и личные дела. За спиной лорда Байчжань стоял Ян Исюань, с восхищением взиравший на бессмертных заклинателей. Жаль, что первым делом юноша попал на мелочные разборки. Глава Дворца уже чувствовал свое поражение, но не сдавался: — Тот, кто помог демонам, заслуживает… — Хватит, — прервал его глава Тяньи. Заклинатель в голубых одеждах выглядел так, будто мучился от головной боли. — Все обвинения опровергнуты. Незачем начинать все по второму кругу. Неожиданно, когда все решили, что спектакль окончен, на сцену вышел новый актер. Актриса. — Шэнь Цзю?