Юань-гэ или Система для старшего названого брата главного героя

      Суды над бессмертными заклинателями случались редко, но запоминались на века. В случае если какого-то мастера обвинили в преступлении, нарушающем все мыслимые и немыслимые принципы морали, главы четырех великих школ должны были сделать все, чтобы наказать оступившегося собрата.       Ранее все суды проводились на вершине Тяньи. Её адепты отличались благодеяниями и мудростью. Но с течением времени заклинатели Тяньи набирались все больше мудрости и в конце концов решили, что не желают брать на себя бремя судьи. А вот храм Чжаохуа с радостью принял эту обязанность. Монахи строго следовали правилам, не удивительно, что наказание тех, кто не следовал законам, доверили им.       Зал суда находился в дальней части храма, обычно закрытой от посетителей. Без необходимости зайти туда не представлялось возможным. Что, возможно, было упущением, потому что в круглом помещении с высокими потолками явно могло поместиться намного больше людей, чем в зале со статуей Будды, в котором изначально все собрались.       Процесс еще не начался, но возле дверей уже стояли пара монахов, готовых активировать защитное поле, не позволяющее преступнику сбежать. Внутри по периметру также стояли заклинатели, призванные не допустить драк и убийств. Обнажать клинки во время суда строго запрещено, кроме исключительных случаев, но заклинатели все равно не выпускали из рук оружие.       Только один человек не мог иметь при себе меча. Глава Дворца вместе с несколькими доверенными лицами сидел на стороне, предназначенной для преступника. Остальные адепты Хуаньхуа, допущенные в зал, расположились чуть поодаль, отделяясь от старшего мастера, с которого на время расследования сняли обязанности главы.       По правилам, главный ученик должен был возглавлять защиту, но Ло Бинхэ прилюдно признал, что Глава Дворца не его учитель, а Гунъи Сяо предпочел остаться с шиди и шимэй. Но ни у кого не было сомнений, что скоро Хуаньхуа лишится своего главного блистающего таланта. — Молодой господин Гунъи, верно, очень разочарован в наставнике, — вздохнула монахиня из храма Чжаохуа.       Услышав небрежное замечание, Шэнь Юань усмехнулся краешком губ. Гунъи Сяо может и добр, но не глуп, его давно мучили непонятные мотивы учителя.       Место, выделенное для демонов, открывало прекрасный вид на весь зал. Шэнь Юань, сидевший в первом ряду, то и дело ловил на себе заинтересованные взгляды, мешавшие в себе неприязнь и любопытство. Еще бы — человек среди демонов, пришедших ради обвинения заклинателя в подлости. Такое никогда не случалось. А может, просто забылось.       Но главной звездой, конечно же, был Ло Бинхэ. Царственные расшитые демоническими узорами одежды и дорогая заколка, украшенная драгоценными камнями, подчеркивали властную ауру повелителя Востока. Ярко горящая метка и отливающие красным глаза подтверждали право занимать этот пост.       Чтобы не нервировать консервативных заклинателей, Ло Бинхэ взял с собой лишь нескольких доверенных помощников, обступивших лорда и его советника по краям, подобно личной охране. Не то чтобы Юань и Бинхэ не могли сами дать отпор, но явиться совсем одним было бы несерьезно.       С левой стороны от демонов поместили хребет Цанцюн, не испугавшийся подобного соседства. Лорды и их главные ученики сидели впереди, почти на одном уровне с Шэнь Юанем. До начала оставалось совсем немного, поговорить они не успевали, но попаданца грела мысль, что друзья здесь и стоят на его стороне.       Выступая вперед, за небольшой трибуной возле своей секты стояли главы. Юэ Цинъюань спокойно переговаривался с Шэнь Цинцю, будто бы совсем не волновался о возможном исходе сегодняшнего дня. А вот настоятель Уван метал из глаз молнии, сердито хмурился и бормотал проклятия в сторону «лживого богатого старика». Лишь мастер Учэнь не позволял собрату окончательно скатиться к оскорблениям. Глава Тяньи и вовсе сохранял пустое выражение лица, казалось, полностью незаинтересованный в течении дела.       Наконец все участники прибыли. Суд начался.       Слушая формальные речи глав школ и орденов, Шэнь Юань краем глаз наблюдал за учителем.       Шэнь Цинцю сидел в первом ряду по правую руку от Юэ Цинъюаня, выступая главным помощником главы. Со стороны лорд Цинцзин выглядел спокойно и умиротворенно, будто полностью удалился от земных происшествий, но Шэнь Юань, как и все ученики пика искусства, мог разглядеть кое-что еще. Тонкие пальцы сжимали веер с большей силой, чем необходимо, а холодные глаза прищурены в выражении презрения.       А ведь на месте Главы Дворца мог оказаться сам Шэнь Цинцю. От этой мысли, как ни старался, Шэнь Юань не мог избавиться. Вспоминая происходящее в романе, попаданец приходил к неутешительным выводам. Самолет, очевидно, не очень углублялся в историю, пока писал роман, вдохновляясь скорее телевизионными передачами, в которых одного из героев обязательно несправедливо обвиняли. Все эти неожиданно найденные доказательства и подкуп свидетелей могли присутствовать и в деле горного лорда.       «С другой стороны, — подумал Шэнь Юань, переводя взгляд на основную сцену, где вот-вот должно выступить обвинение, — этот мир слишком изменился, незачем их сравнивать.»       Задумчиво проведя подушечками пальцев по гладкой ручке веера, Шэнь Юань мысленно добавил:       «Даже если кто-то и посмеет обвинять Шэнь Цинцю, против школы Цанцюн и главы Юэ у них не будет шансов.»       Слово дают Ло Бинхэ. С этого момента судьба Главы Дворца была предрешена. Как бы ни изменился сюжет, Ло Бинхэ все еще главный герой. Если он хочет уничтожить кого-то, мир подстроится под его желания. Шэнь Юань даже задался вопросом, как далеко может зайти влияние ореола непобедимости протагониста, но решил не задумываться об этом слишком серьезно. — Легче сказать, чего не делал Глава Дворца, чем предъявить полный список обвинений, — голос Ло Бинхэ звучал громко и уверенно, заставляя взгляды всего зала неотрывно следить за повелителем демонов.       Шантаж, пренебрежение своими обязанностями и подкуп были самыми безобидными обвинениями. На словах «убийство жены» весь зал ахнул. Госпожа была известной заклинательницей, чья слава простиралась далеко за пределы Дворца. В свое время жена хозяина Хуаньхуа была кем-то вроде Ци Цинци своего поколения. И вот как закончилась ее история. — Преступления этого человека против моих родителей затуманивают мне глаза, поэтому прошу бессмертного мастера Шэнь Юаня помочь мне озвучить все, о чем этот лорд мог забыть, — уважительно кивнул в сторону брата Ло Бинхэ.       Как хорошо ни лилась бы речь, какими неопровержимыми ни были бы доказательства, но заклинателям свойственно недоверие к демонам. Другое дело, если обвинять будет человек, так же принадлежащий к сообществу совершенствующихся.       Личность человека, стоявшего рядом с правителем Царства демонов, волновала людей. Главный советник, Синьдэн-лан, выглядел молодо даже по меркам бессмертных и еще не успел сделать себе громкое имя. Однако многие знали его как ученика Цанцюн, пика Цинцзин. Несмотря на репутацию горного лорда, многие считали, что Шэнь Цинцю можно доверять, если речь идет о поиске молодых талантов. Пусть Шэнь Юань и заклинатель, но к его мнению прислушивался Небесный демон. Но лучше никому не знать, каким трудом добывалось уважение и принятие демонического двора.       Шэнь Юань говорил, и его слушали. Ло Бинхэ продолжал, и его не перебивали. Слова звучали здраво, мотивы обвинения были понятны, а сомнений в чистоте помыслов не возникало. Но этого все еще недостаточно. Люди впервые столкнулись с тем, что демоны пришли в зал суда, чтобы обвинить заклинателя в преступлениях, возможно, более омерзительных, чем то, что совершают жители Царства демонов. Глава Дворца вредил специально, преследуя свои цели, намеренно причиняя вред тому, кого обязан был защищать. Демоны с их невосприимчивостью чужих эмоций и другой моралью не могли сравниться с жестокостью человека.       Защита Главы Дворца рушилась прямо на глазах, не выдерживая силы убедительных аргументов и доказательств. Адепты Хуаньхуа начали все больше волноваться, они вставали со своих мест, громко выкрикивали опровержения или наоборот горячо соглашались, ругая бывшего главу на все лады. Большая часть разуверилась в праведности старого мастера, но те, кто по голову увяз в его грязных делах, до последнего старались найти оправдания. Среди таких защитников была и юная Госпожа Дворца, Сяо Гунчжу.       Девушка, раскрасневшаяся от гнева, обвиняла Ло Бинхэ в бесчестии и клевете. — Отец был так добр к тебе, он даже согласился отдать меня тебе в жены!       Шэнь Юань не удержался и закатил глаза после таких высокомерных слов. Юная дочь хозяина Хуаньхуа пусть и принадлежала к известной школе, но сама по себе ничего выдающегося не представляла. Впору было позавидовать такому уровню самооценки. — Если твой отец, потакая дочке, хотел вынудить меня жениться, это не добавляет ему чести, — слова, срывавшиеся с уст Ло Бинхэ, впервые с момента начала заседания звучали так ядовито и яростно.       Поведение Сяо Гунчжу еще в Хуаньхуа выводило Бинхэ из себя, но сейчас барышня балансировала на краю. Ло Бинхэ нравился многим, девушек привлекала внешность, статус и харизма, но только наследница Хуаньхуа оказалась настолько смелой, чтобы открыто заявлять о своих намереньях. Сяо Гунчжу преследовала Ло Бинхэ по всей школе, изводя его бессмысленными разговорами и флиртом. Тогда, скрипя зубами, приходилось терпеть наглое поведение, чтобы не сорвать дело, но теперь руки были развязаны. — Мой отец просто хотел обеспечить хорошее будущее для школы. Кто смог бы стать лучшим кандидатом на роль главы, как не талантливый шисюн Ло, — с сожалением произнесла молодая Хозяйка Дворца. — Но мой отец ошибся, он не знал, что пригрел на груди змею! — выкрикнула девушка, в ее голосе слышалась настоящая подступающая истерика. — Ты предпочел развлекаться со старшим братом, а не вести праведную жизнь главы секты, женившись на мне!       Шэнь Юань почувствовал, как по спине пробежал холодок. Молодая Хозяйка Дворца очевидно имела ввиду все те моменты, когда еще будучи в Хуаньхуа Ло Бинхэ выбирал провести время со своим дагэ, вместе заперевшись в покоях главного ученика. Они не делали ничего предосудительного, опасаясь быть пойманными до того, как найдут ответы на все свои вопросы.       Сяо Гунчжу не могла знать об истинных отношениях Шэнь Юаня и Ло Бинхэ. Из всех только Мэнмо знал всю правду и, возможно, Мобэй-цзюнь догадывался о более близких отношениях между лордом и советником. Даже друзья пока не знали о новом витке в отношениях названных братьев. Это не помешало Шэнь Юаню испугаться. Он слишком боялся потерять все, что имел, как когда-то Су Сиянь. — О чем она говорит, лорд Ло? — обратился к Ло Бинхэ настоятель Уван. — Думаю, юная госпожа упрекает меня в том, что превыше всего на свете я ценю своего названного старшего брата, — раздраженно ответил Ло Бинхэ, недобро сужая глаза. — Нет ничего более отвратительного, чем попытка манипулировать чьими-то чувствами, — неожиданно высказался Цзин Хэпин. — Учение мастера Учэня.       Заклинатели проигнорировали обвинения Сяо Гунчжу. Суд продолжился.

***

      Шэнь Юань в самых смелых мечтах не мог предположить, что суд над Главой Дворца — бывшим главой — закончится не просто наказанием виновника, но и завуалированным желанием великих сект продолжать сотрудничество. Попаданец сильно недооценил уровень влияния ореола главного героя, Ло Бинхэ без проблем смог доказать, что заслуживает доверия, причем он сам поражался своему успеху.       Главы трех оставшихся великих школ пообещали подумать над возможностью дальнейших переговоров. Шэнь Юань не сомневался, они действительно серьезно рассмотрят возможность сотрудничества. Заклинатели и демоны сотни лет жили в состоянии постоянной войны. Совершенствующиеся устали бояться, пусть и не хотели признавать этого. В день суда Ло Бинхэ впервые показал людям, что демоны могут сотрудничать, если им предоставят шанс. Да, два народа сильно отличаются, и пройдет еще несколько лет, прежде чем между сторонами появится хотя бы призрачное доверие.       Шэнь Юань и Ло Бинхэ стояли у главных ворот Чжаохуа. Демоны, прибывшие для поддержки, должны были отправиться обратно во дворец, а вот братьям предстояло решить еще пару вопросов. Некоторые заклинатели остались, чтобы обсудить все произошедшее с союзниками. Большинство же молодых совершенствующихся — в том числе главные ученики пиков Цанцюн — вышли к воротам, чтобы поговорить без надзора старших. — Что ты думаешь делать сейчас, Гунъи Сяо? — спросила Синфу Сиван взволнованно.       Шэнь Юань подошел ближе, вставая в круг с остальными друзьями, как в старые добрые времена на Цинцзин. Главные ученики были одеты в более формальные одежды, чем обычно, демонстрируя тем самым свой статус. В таком окружении Шэнь Юань как никогда чувствовал, насколько они все выросли. — Не знаю, — растерянно ответил Гунъи. — В Хуаньхуа сейчас будет полная неразбериха, там меня ждут.       Юноша пожал плечами, сам не понимая, чего ждать от будущего. По-хорошему, должность главы должна была перейти к главному ученику, но Гунъи, официально не потерявший статус, не был уверен, что готов бороться с беспорядком, оставшемся после бывшего главы. — Сейчас в Хуаньхуа прибудут множество заклинателей из других орденов. Ничего не должно случиться, если ты пару дней передохнешь на Цанцюн, — размышлял вслух Цзян Шэнхо, встав рядом с Сиван. — А мне можно? — Гунъи Сяо выглядел таким робким, что Шэнь Юань захотел рассмеяться. Этот парень один из лучших в своем поколении, но поверить в то, что его могут пригласить куда-то просто так, не может. — Конечно! — весело ударила Гунъи в плечо Лю Минъянь, отчего Сяо неловко покачнулся, нечаянно толкнув и так уставшего от ведения записей Фай Цзи.       Главный ученик Аньдин наградил шимэй убийственным взглядом. Минъянь только фыркнула. — Мы и тебя с шисюном Ло ждем, — обратилась Сиван к Юаню.       Повернувшись в сторону Ло Бинхэ, как раз говорящего последние слова помощникам-демонам, Шэнь Юань кивнул. — Да, думаю, мы заглянем ненадолго.

***

      Поездка на Цинцзин стала долгожданным облегчением. После всех нервов, связанных с Хуаньхуа и Тяньлан-цзюнем, Шэнь Юань хотел отдохнуть и душой, и телом. Где, как не на умиротворенном пике искусств можно полностью отрешиться от реальности?       Пока лорды проводили срочное собрание, обсуждая возможный мир с демонами, при этом полностью игнорируя, что повелитель Востока сейчас находится в секте, главные ученики остались предоставленные сами себе.       Цзян Шэнхо и Синфу Сиван коротко знакомили Гунъи Сяо с жизнью хребта Цанцюн, рассказывая о традициях и интересных событиях, произошедших за последние десятилетия. Предполагаемый наследник Хуаньхуа слушал все с улыбкой, в кои-то веки получив передышку от вечной борьбы за власть в родной школе.       Лю Минъянь же взялась пересказывать все, что было на суде и до него Мин Фаню, Нин Инъинь и неожиданно пришедшему с Байчжань Ян Исюаню. Фай Цзи сидел рядом, периодически вставляя свои замечания, мысленно, впрочем, пребывая где-то на Севере Царства демонов.       В стороне ото всех Шэнь Юань устроился под деревом, прислонясь к твердому стволу, зная, что это растение не желает его смерти, как те, что были в Бездне. Ло Бинхэ пристроился рядом, прислонившись виском к плечу старшего. Повелитель демонов, способный, но не желающий покорить все три царства, погрузился в легкую дрему, наслаждаясь краткими мгновениями полного спокойствия и близости с любимым. — А что вы будете делать теперь?       Шэнь Юань открыл глаза. Он тут же заметил, что на поляне, где собрались друзья, началось движение. Даже на родном Цинцзин нельзя было полностью избавиться от вбитой в Бездне привычки быть всегда настороже. Пересказав новости, остальные заклинатели присоединились к паре под деревом, только Ян Исюань ушел, не желая вмешиваться в разговор людей, с которыми лишь недавно познакомился.       Уже собираясь ответить, Шэнь Юань вдруг понял: он не знает, что именно хочет сказать.       Добиться сотрудничества между людьми и демонами? Слишком глобальная цель.       Вернуться в Царство демонов и рассказать все Тяньлан-цзюню? Так это в пояснениях не нуждается.       Пока Шэнь Юань думал, Ло Бинхэ тоже открыл глаза. Радужка уже давно вернулась к привычному черному цвету, красный полностью исчез, но метка продолжала оставаться видимой, служа постоянным напоминанием о том, кем был ее обладатель.       Чуть повернув голову, чтобы посмотреть на задумчивое лицо Шэнь Юаня, Ло Бинхэ легко улыбнулся и нежно переплел их пальцы. Посмотрев на друзей, он спокойно сказал: — Будем медленно готовиться к празднику. К свадьбе.       Шэнь Юань почувствовал, как непонимание, смешанное с нерешительными догадками, наполняет головы всех на поляне. — К нашей, — коротко бросил он, задерживая дыхание в ожидании реакции.       Они с Бинхэ уже обсуждали это. Поделиться своей кровью — уже пол дела, осталось только сыграть подобающую свадьбу. Шэнь Юань не хотел торопиться, но Ло Бинхэ так светился от мысли, что увидит возлюбленного в красном, что отказать попаданец просто не мог. Тем более, что от мысли о Бинхэ в дорогом парчовом свадебном наряде сердце билось быстрее.       Первые несколько секунд никто не проронил и звука. Новость никак не могла уложиться в головах. Неожиданно Нин Инъин вытянула раскрытую ладонь перед Мин Фанем. Тот с тяжелым вздохом опустил на нее пару монет. Цзян Шэнхо с неясным, но явно не предвещающим ничего хорошего, выражением лица перевел взгляд на шиди и шимэй. — Вы на это ставки ставили? — процедил он. — Да, и я между прочем обижен на тебя, шиди Ло, — упрямо скрестил руки на груди Мин Фань. — Почему? — удивился Ло Бинхэ. — Я ставил, что ты признаешься через год примерно, — буркнул Мин Фань, выглядя при этом таким несчастным, будто проиграл в самом важном в своей жизни соревновании. — То есть сомнений не возникало? — через силу выдавила Минъянь. Она сама не слишком удивилась, но действия Мин Фаня и Нин Инъин выходили за рамки ее понимания. — Это я рассказал им, что шиди Ло напоил шисюна Шэнь вином с определенными добавками, когда объяснял, почему они не вернулись с нами, — продолжая сверлить шиди и шимэй взглядом отозвался Цзян Шэнхо. — Не вижу связи, — пробормотала Минъянь. — Небесные демоны кого попало кровью не поят, — весомо высказалась Нин Инъин, поднимая очи к небу, будто все должны были знать этот факт. — Откуда вы знаете о том, что… — попытался встрять Фай Цзи, но получил ответ, не успев и вопроса задать. — Мы же с Цинцзин! — хором ответили Мин Фань, Нин Инъин и Цзян Шэнхо.       Шэнь Юань переглянулся с Бинхэ и, не выдержав, начал смеяться так громко, что, пожалуй, ученики с другой половины пика могли услышать. — Это не ответ, — обиженно надулась Лю Минъянь, сотни раз слышавшая такое объяснение от учеников пика искусств.       Синфу Сиван и Фай Цзи присоединились к смеху. Даже Гунъи Сяо, хранивший угрюмое молчание, улыбнулся.       Когда все успокоились, Мин Фань повернулся к паре шиди и шисюна и сказал за всех: — Не сказать, что мы не удивлены. Конечно, слишком привычно воспринимать вас как названных братьев. Странно теперь видеть пару, а не просто близких друзей, — покачал головой Мин Фань. Шэнь Юань почувствовал, как Бинхэ рядом напрягся. — Но это не наше дело, кого вы любите.       Поняв, что такое объяснение не прояснеет ничего, Цзян Шэнхо подхватил речь шиди. — Вы пережили настоящий ад. Пусть мы и не знаем, с чем вам пришлось столкнуться на пути, — он оглядел всех, находя поддержку во взгляде каждого в группе, — но вы заслужили счастье или, хотя бы, спокойствия рядом с тем, кого любишь. Мы, наверно, не скоро сможем до конца понять все это, но приняли сейчас. Пока вы довольны, пусть так и будет.       Комок подступил к горлу Шэнь Юаня. Когда-то Цзян Шэнхо досаждал Юаню, а теперь искренне желает счастья. — Но это не значит, что если шисюн Ло обидит нашего Юаня, мы не вступимся! — прервала трогательный момент Минъянь. — А почему это шисюна Шэнь надо защищать? Шиди Ло младше и невиннее, — запротестовала Нин Инъин. — Да, полностью согласен. Если шисюн Шэнь обидит шиди Ло, мы молчать не станем, — угрожающим тоном сказал Мин Фань, наклоняясь вперед, как бы грозя шисюну расправой.       В этот момент, как по команде, обоих прорвало: Ло Бинхэ спрятал лицо на груди Юаня, хватаясь за его одежду, как за спасательный круг, а попаданец, обхватив младшего руками, начал безудержно смеяться. И плакать.       Вместе со слезами уходило все, что накопилось за долгие годы в Бездне. Боль от предательства учителя, боль от ран физических и душевных, боль от понимания того, что не можешь помочь самому дорогому человеку. И страх. Страх умереть, страх потерять себя среди иллюзий Бездны. Страх понять, что твои друзья ненавидят тебя за то, кем ты стал.       Только сейчас стало понятно, насколько глупо было бояться непринятия.       Цзян Шэнхо, сначала нападавший, а затем ставший защитником.        Лю Минъянь, поддразнивающая и поддерживающая.       Синфу Сиван, кажется, просто не умеющая ненавидеть и обвинять.       Фай Цзи, слишком хорошо знавший, насколько этот мир не похож на родное время Юаня и сколько проблем это создает.       Гунъи Сяо, с добротой, затмевавшей небо, не желавший, не способный перенять у своего учителя умение быть жестоким.       Нин Инъин, искренне обожающая всех обитателей Цинцзин: и прошлых, и настоящих, и будущих.       Мин Фань, кривившийся и отрицающий, но благодаривший небеса за возможность дружить с Ло Бинхэ.       За все эти годы они стали семьей. А в семье люди не оставляют друг друга.

***

      Позже Ло Бинхэ и Шэнь Юаню пришлось покинуть Цинцзин и вернуться в Царство демонов. Подчиненные были рады видеть своего правителя и его советника, ведь теперь им не пришлось бы терпеть Мобэй-цзюня, общение с которым многим давалось с трудом. Несмотря на слова Бинхэ про свадьбу, прежде чем начать планировать такое важное и масштабное событие, как брак лорда Востока, необходимо было решить еще несколько дел.       В отдаленной части дворца в компании племянника Тяньлан-цзюнь ждал новостей. Переодевшись в более подходящие статусу вещи, Ло Бинхэ и Шэнь Юань сели за небольшой стол напротив бывшего императора, невольно воспроизводя сцену в бамбуковой хижине. — У Главы Дворца нет шансов. Когда последние доказательства его преступлений будут предоставлены общественности, его ждет как минимум Водная тюрьма, — отчитался Ло Бинхэ, задумчиво рассматривая танец чаинок в чашке. — Не думаю, что адепты Ханьхуа поднимут панику, если он исчезнет из Водной тюрьмы, — добавил Шэнь Юань, тем самым отвечая на еще не заданный вопрос.       Тяньлан-цзюнь одобрительно хмыкнул, продолжая плавно покачивать чашкой, наполненной чем-то более крепким, взгляд был устремлен в никуда. Шэнь Юань в очередной раз подивился, что, хоть отец и сын и не виделись много лет, их поведение в момент, когда они полностью уходили в размышления, совпадало.       Между сторонами союза больше не было желания убить. Услышав подлинную историю Су Сиянь, Тяньлан-цзюнь лишь благодаря жажде мести не погрузился в глубокую апатию. Насколько мог понять Шэнь Юань, Чжучжи-лан считал, что присутствие Ло Бинхэ также играло свою роль.       На данным момент Глава Дворца еще официально не был помещен в Водную тюрьму как преступник. Тяньлан-цзюню было сложно сдержаться и не убить мерзавца сразу, но последние двадцать лет научили демона смирению. Тем более, что на первом плане возникли другие вопросы.       Шэнь Юань и Фай Цзи уже попытались найти варианты для восстановления тела Небесного демона, но у них было не так много времени на поиски. В будущем попаданец хотел подключить к делу Синфу Сиван, целительница очень хорошо разбиралась в функционировании организма человека, ее советы могли быть полезны, пусть речь и шла о демоне. Не стоило и сомневаться, что среди многообразия флоры и фауны двух миров найдется что-то, способное помочь Тяньлан-цзюню.       А если же нет…       Никто не отменял того, что можно придумать новый способ самим.       Вопрос жизни и смерти теперь не стоял так остро. Отец и сын, наконец, могли позволить себе поговорить.       Но разговор все никак не шел.       Последняя тема, а именно поиск праха и достойные похороны Су Сиянь, поднятая, что понятно, Тяньлан-цзюнем, оставила всех четверых с горечью на сердце.       Сначала Шэнь Юань старался подкидывать темы для обсуждения, но когда все вопросы были решены, замолк, не зная, как подступиться не просто к оборванной, а к никогда не формировавшейся связи родителя и ребенка. Ло Бинхэ продолжал сверлить взглядом чашку, словно пытаясь прожечь дно взглядом, а Тяньлан-цзюнь скрестил пальцы и принялся рассматривать сидящих перед собой заклинателя и демона. Чжучжи-лан же сидел рядом с дядей, кажется, просто не зная, куда себя деть.       Не сказать, что им было не о чем поговорить. Ло Бинхэ много лет в тайне мечтал встретиться с родителями, особенно с отцом, чья фигура так и не получила достойной замены когда-то. Получив такую возможность, полукровка, однако, не мог проронить ни слова. Тяньлан-цзюнь не хотел бросать своего сына, но и не воспылал мгновенной любовью. По крайней мере, так считал Бинхэ.       На самом же деле все было куда сложнее. Тяньлан-цзюнь многие годы жил ненавистью к бывшей возлюбленной и ее возможному ребенку. Демон погрузился в свою боль и отчаянье, жестоко заглушая любой проблеск любви. Но смириться с предательством Су Сиянь было легче, чем возненавидеть собственного ребенка.       Не все родители способны по-настоящему полюбить своих детей. Даже матери порой не могут, что говорить об отце, даже не знавшем точно о рождении сына на протяжении двадцати лет. Это не помешало Тяньлан-цзюню мечтать. Будучи сентиментальной натурой, демон искренне хотел создать с Су Сиянь семью. Отец, мать, ребенок и, конечно же, племянник.       Мечта обрела частичное воплощение в виде сына. Ло Бинхэ был всем тем, что в глубине сердца Тяньлан-цзюнь хотел видеть в своем отпрыске. Ум и смелость, вечное любопытство и твердость духа, умение любить и желание сделать мир чуточку лучше. Ло Бинхэ был идеальным сыном демона и человека.       Но вырос он не под крылом любящих родителей в огромном демоническом дворце, а в мире людей, в маленьком доме старой прачки.       Тяньлан-цзюнь мог насмехаться, мог желать заполучить тело Ло Бинхэ вместо своего, но никогда не переставал жалеть, что когда-то не уберег свою плоть и кровь. — Какова политическая карта Царства демонов сейчас? — нарушил тишину Тяньлан-цзюнь, не отрывая взгляда от черт лица, так похожих на Су Сиянь.       «Подумать только, какой красивый у Су Сиянь сын», — думал он. — Все может измениться достаточно скоро, нет смысла говорить об этом сейчас в подробностях, — почувствовав себя увереннее в этой теме, Ло Бинхэ поднял голову. — Запад терпит продовольственные проблемы. Семья Ша уже попросила о помощи. Могу поспорить, что скоро их правлению придет конец, — сладко улыбнулся он, становясь Ляньмэн-цзюнем больше, чем Ло Бинхэ. — Мы с Ша Гунню выросли вместе. Он упрям и своенравен, с ним придется непросто, — размышлял вслух Тяньлан-цзюнь.       Чжучжи-лан тоже оживился, услышав знакомое имя. — О, и как бы ты посоветовал с ним разобраться? — заинтересовался Бинхэ.       Подавшись вперед, Тяньлан-цзюнь заговорщически прошептал: — Просто убей его.       Шэнь Юань невольно вздрогнул. Как бы Тяньлан-цзюнь себя ни вел, он был Небесным демоном, повидавшим на своем веку многое, привыкшим награждать и карать по своему усмотрению.       Как ни странно, после этого разговор продолжился намного живее. Ло Бинхэ задавал вопросы, касающиеся «старой гвардии», заставшей прошлого императора. Периодически он уточнял детали у Шэнь Юаня. Тяньлан-цзюнь охотно отвечал, рассказывая о своих воспоминаниях о верхушке общества демонов. Чжучжи-лан иногда добавлял свои замечания, в основном о генералах, служивших когда-то с ним под началом Тяньлан-цзюня.       Настало время уходить. Прежде чем встать из-за стола, Ло Бинхэ внимательно посмотрел на мужчину, которого должен был называть отцом, и сказал: — Я не знаю, каково это — иметь отца. Но мне нужны советы, как стать лучшим правителем.       Тяньлан-цзюнь ответил спокойно, со скрытой печалью во взгляде: — Я не знаю, каково это — быть отцом. Но я много знаю о мире демонов.       А еще мне нужна возможность попробовать заслужить звание отца — осталось невысказанным.       У самых дверей Ло Бинхэ неожиданно остановился и попросил: — Когда я приду в следующий раз, ты сможешь рассказать мне о маме? — голос дрогнул на последнем слове, отражая смятение и робкую любовь к той, кого никогда не знал и не имел возможности узнать.       Помедлив мгновение, Тяньлан-цзюнь все же ответил согласием. — Я постараюсь.