Броненосцы и фламинго

      Если бы майора попросили назвать главный символ цивилизации, он выбрал бы бритву и мыло. Ничто не может сравниться с удовольствием вновь почувствовать себя чистым человеком, достать свежую рубашку, пахнущую лимонной вербеной, и провести рукой по скрипящему подбородку. После этого можно снова показываться людям. Во всеобщей суете, поднявшейся на корабле после прибытия отряда, майор дважды столкнулся с Олбинетом, четырежды — с Робертом и раз — с Паганелем.       — А вы, дорогой друг, все порхаете, как пчела, от одного к другому, собирая мед похвал и улыбок? — спросил он француза.       — А вы, дорогой майор, уже умылись и переоделись к завтраку? — заметил Паганель. — Между прочим, позвольте сказать, что у вас прекрасный одеколон. Что это? Кедр, лимон и... ваниль? Мужественно, но изысканно*.       И Паганель нагнулся к шее замершего майора и втянул воздух.       — Хорошо, что вы оба здесь, — обрадовался неожиданно появившийся Гленарван. — Кажется, уже звонили к завтраку?       — Да! — воскликнул Паганель. — Любезный Олбинет пообещал, что все будет сервировано, как следует, и что нам не подадут жареного дикобраза. Но позвольте покинуть вас, чтобы переодеться.       — И поторопитесь, — добавил майор, — Не вы один претендуете на двойную порцию блинчиков с джемом!       — Знаете, кузен, — сказал Гленарван Мак-Наббсу. — Мой гувернер говорил, что, высмеивать человека в его присутствии или отсутствии — унизительно для джентльмена. Как сейчас помню: «Остроумные насмешки могут вызвать смех окружающих, но не вызовут их уважения».       — Напомните, пожалуйста, дорогой кузен, это тот гувернер, который был похож на огромного таракана? — светским тоном уточнил майор.       — Именно! — ответил Гленарван, и оба расхохотались.       После чая Паганель зашел будто бы в гости в каюту майора, но разговор не клеился. Паганель принялся читать с середины какую-то книгу, майор курил, рассматривал его спокойно и серьезно. Медленно текли минуты, сигара была докурена, но Паганель так и не поднял взгляда.       — Паганель, ну должны же быть хоть какие-то приличия. Нельзя читать, игнорируя собеседника.       — Да, — рассеянно ответил Паганель, откладывая книгу. — Конечно. Простите.       — Полагаю, настало время нам объясниться. За этим вы здесь? Я...       — Не надо, — быстро сказал Паганель. — Я знаю все, что вы скажете.       — Неужели?       — Ну или не так. Я знаю, что вы чувствуете. Ваши чувства, — Паганель вздохнул и скороговоркой закончил, — ваши чувства взаимны.       Несколько секунд Мак-Наббс ждал внутри себя всплеска восторга или облегчения, но тщетно: сердце билось ровно, и все казалось правильным, хотя, разумеется, все было абсолютно неправильно.       — Простите, — почему-то пробормотал он.       — Ничего, — буркнул Паганель, ковыряя столешницу ногтем.       — Мне уйти? — спросил майор, окончательно теряясь.       — Если вас не затруднит.       Выйдя в коридор, майор понял, что Паганель выставил его из его, майора, каюты.