Броненосцы и фламинго

      Майор достал сигару и оглядел окрестность. Едва рассвело, на палубе было пусто. Совершенно невозмутимый Паганель в шотландском килте возник из утренней дымки и достал спичечный коробок. Он ловко прикрыл ладонью огонь от ветра, позволяя Мак-Наббсу как следует раскурить сигару. Взгляд его был нежный и немного расфокусированный. Вдруг он дернулся, резко выбросил догоревшую спичку и подул на обожженную ладонь. Мак-Наббс удостоверился, что их никто не видит, взял Паганеля за руку и прижался губами к покрасневшему горячему месту.       — Что вы делаете? — в голосе Паганеля был и восторг, и ужас. На палубе показалась тень матроса.       — Si je vous aime*. Просто невыносимо, — равнодушно проговорил майор в сторону моря и выпустил облако дыма. — Даже страшно.       — Мне тоже.       Сигара была забыта; майор, ловко скрывшись за канатной бухтой, не отказал себе в удовольствии, сбив воротник Паганеля, прижаться губами к теплой шее. А когда Паганель наклонялся к нему и приподнимал пальцами его подбородок для поцелуя, — майор чувствовал странную, до дрожи в челюсти, робость и безволие.       — Я бы хотел никогда не выпускать вас из своих объятий, — признался майор.       — Боитесь, что я немедленно и нелепо погибну?       — Нет, мой дорогой. Просто стоит вам отступить только на шаг, и мне уже вас не хватает.       Майор думал, что еще месяц — и «Дункан» бросит якорь в заливе реки Клайд, и они с Паганелем расстанутся, жизнь разведет их. В понятном и дорогом майору мире, где главное — следить, чтобы слуги не воровали, а родственники не ссорились, — в этом мире не было места этой безумной и преступной страсти. Подумать только, какими романтическими категориями стал он мыслить — «преступная страсть»! Чувство майора было спокойным, оно заняло его сердце так, как будто всегда там было. Не оно было преступлением — а только их действия. Чувство майор сохранит, а Паганеля отпустит. * Как я вас люблю!