***
Рутина как болото. Не замечаешь, как проходят года. Однако Шэнь Юань был немного насторожен, впервые его отец пришел внепланово в поместье наместника, и направился ни к нему, а к непосредственно самому Наместнику, он же Господин. Вид его, к слову, не был радостным или что-то в этом роде. Пожав плечами, он свернул за угол в направлении кухни и ушел. Возможно, тот придёт к нему чуть позже, а может и вовсе проигнорирует существование сына. Мужчина находился в невыгодным положении. Кто-то донёс главе Поместья в том, что Пу Ливей не выплачивает должным образом долги и налоги, отчего его вызвал на ковёр Наместник. Ранее его не раз предупреждали выплачивать долги вовремя, но мужчина игнорировал предупреждения, считая, что ничего не будет, если выплатить чуть позже, а лучше и вовсе никогда. Пожалуй, когда в прошлый раз у него были крупные проблемы с этим, ему повезло договорится с главой Поместья на том, чтоб формально устроить на работу к нему своего младшего сына, а фактически, продать его в рабство и получать зарплату себе, да и к тому же погасить крупный долг висевшим уже бог знает сколько времени. Но проблема в как раз таки в том, что долги он не выплачивал чаще, чем видел своих сыновей, и не мало раз получал выговор от Наместника. Пу Ливей обливался холодным потом, стоило всё же выплатить тому старику его деньги, а не тянуть! Но сейчас стоило всё же уговорить в очередной раз главу в помиловании. На самом деле, он не считал это такой уж большой проблемой, всё же он платил по счетам, пусть и запоздало, но как раз таки те, кому он задолжал, были иного мнения, из раза в раз Наместнику приходили письма с жалобами. Глава закрывал глаза на выходки Пу Ливея, потому что тот приносил пользу его дому, поставляя дорогие ткани и украшения. Но продолжаться так долго не могло, и люди, которым задолжал мерзавец Пу начинали бунтовать, требуя назад свои деньги. Раздражение росло непомерно. С одной стороны, Пу Ливей единственный кто поставлял в его дом что-то стоящее кроме еды, книг и прочих вещей. Ткани, посланные им, были высокого качества, приятно льнувшими к телу, а украшения изящными и практичными. Жена Наместника была очень довольна их шпильками и браслетами. Продавая излишки, Наместник получал круглую сумму. Однако, с другой стороны, закрывая глаза на его выходки, он терял лицо и портил репутацию дому, чего нельзя было допускать! И стоило ещё учесть тот факт, что глава принял в Поместье младшего сына как обмен на закрытие долгов. Конечно, можно было бы свалить всю вину Пу Ливея, ему это ничего не будет стоить, однако, если уж Наместник и планирует избавится от такого проблемного подчинённого, то стоит поискать достойную замену. Или же выкупить рабочих семьи Пу. Глава Поместья разрешил войти Пу Ливею в кабинет, раздражённо осматривая его и поджимая губы. Мужчина перед ним быстро принял виноватый и льстивый вид, пытаясь разжалобить Наместника. Однако, глава уже задумывался об избавлении от него. И фальшивый образ мужчины только усугублял происходящие. Когда же тот и вовсе открыл свой рот, то раздражение и уверенность в своих действиях только возрастало. Но! Нельзя принимать поспешные выводы, и стоит пригласить тех, у кого висит задолженность Пу Ливея. К счастью, он заранее позаботился об этом, отдав приказ своим личным слугам отправится на поиски и привести тех людей. С минуты на минуту они должны были прийти. Так что, Наместник указал на место около стола и сухо сказал ожидать. Пу Ливей сидел как на иголках, каждый раз как тот собирался заговорить, его одёргивали холодным взглядом. Дурное предчувствие клокотало в груди, и он обливался седьмым холодным потом. Дверь в кабинет отворилась, казалось, её скрип был как приговор к смерти, такой же неожиданной. В помещение, поклонившись, вошли трое мужчин, а за ними и слуги. Мужчина сидевшим за столом, узнал кем были вошедшие. Те, кому он крупно задолжал, вместе с ними и тот старик, который написал на него жалобу. Старик, как только приметил его, сразу побагровел и едва ли не пыхтел от злости. Двое других мужчин, один из которых был высокий парень с тугим пучком, а другой крепкий и немного ниже предыдущего, тоже не выглядели радостными. Парень с пучком выглядел так, будто съел лимон с кожурой, его лицо перекосило от злости. Крепкий мужчина же выглядел спокойнее, но лучше не стоило смотреть на его руки со вздутыми венами. Наместник сидящий за главным столом, наконец встал, указывая ладонью остальным мужчинам на места рядом с Пу Ливеем. Никто не нарушал давящую тишину, а Глава Поместья молча наблюдал за копошением людей. — Думаю, вы знаете зачем вы все здесь находитесь. — Прервав тишину, выдал Наместник. Его слова стали спусковым крючком к ссоре между мужчинами. За закрытыми дверями раздавались лишь крики, обвинения и мольба наказать другого, выплатить должок и прочее. Жаркие споры стихли лишь ближе к вечеру, когда Наместник вынес вердикт.***
Шэнь Юань засмеялся от внешнего вида Ло Бинхэ. Тот выглядел как шерстяной шарик, потому как на улице стало в разы холоднее, ему пришлось одеться потеплее из-за наставлений Юаня и его Матушки. Но кажется, женщина слегка перестаралась с количеством одежде на нём, хорошо, что её было приличное количество, после того как Шэнь Юань отдал ему неиспользованные собственные вещи, вполне хорошего качества. Матушка и Бинхэ поначалу противились принимать эту одежду, говоря, что нет необходимости и что её хватает на первое время. Однако, когда его друг вырос и не только брюки, но и верхняя одежда стала мала, а денег на новую было немного, они сдались и согласились, при условии, что ему действительно не нужна эта одежда. Мать самого Шэнь Юаня каждый год покупала ему обновку, пожалуй, это было единственное что она делала безотказно и ничего не ждала в ответ. Он был ей благодарен хотя бы за это. Но одежды, которую она заказывала ему, было чересчур много, и тем более, у него была обязательная рабочая форма, так что времени, когда можно было носить обычную одежду было немного. Хотя зимой было легче, потому как тёплая одежда всегда нужна была, всё же жить вблизи реки не так уж и тепло. Но Бинхэ действительно выглядел как шарик. В очередной раз прыснув, Шэнь Юань всё же обратился к Матушке с просьбой хотя бы немного убавить её количество, ведь они всё равно по большей части будут в тёплом помещении. Уговаривать пришлось долго, прачка отчаянно не хотела сдаваться, аргументировав тем, что она не хочет видеть своего сына больным, но сдалась под фактом того, что сын сильно вспотеет и если всё же попадёт под сквозняк, то имеет больше шансов заболеть. Но шарик Бинхэ был милым, очень даже, особенно то, как раскраснелись его щёки после смеха друга. Когда же они наконец зашли на кухню, их встретил Повар Донг, который выглядел как-то иначе. Будто в него наконец вдохнули жизнь. Ну или что-то в этом роде. Как оказалось, им пришли новые поставки от какого-то торговца, и слуги господина передали приказ приготовить что-то особое. А Повар Донг радовался лишь потому, что ему уже остервенело готовить однообразные пресные блюда, отчего ему только в радость приготовить что-то иное. Из нового привезли сахар, который был довольно дорогим ингредиентом, бататовую лапшу, вино, свинину, тоже не из дешёвых и доступных ингредиентов, и уксус. Повар Донг был вне себя от радости, и, казалось, не хотел помощи двух мальчишек, желая сделать всё самостоятельно. Их выставили за дверь. Шэнь Юань был, мягко говоря, шокирован. Получается, у него сейчас что-то вроде отдыха? Он развернулся к Ло Бинхэ, который был не меньше него удивлён. Отличная новость, потому как его друг выглядел усталым и вялым, скорее всего тот допоздна сидел за дощечками с иероглифами, и лёг спать совсем уж поздно. Вздохнув, Шэнь Юань потащил за руку Бинхэ на выход из поместья, ведя того на их луг. Ранняя Весна вступила во свои владения, пускай на улице и было прохладно, но снег и лёд таяли, почки заснувших цветов распускались и птицы прилетали обратно. Внезапно он вспомнил то время, когда только-только встретил Бинхэ и не придумал ничего лучше, кроме как сплести тому венок из полевых цветов. Сейчас ему это казалось глупым, но мальчишка выглядел растроганным, принимая подарок. Но цветы, несомненно красивые, сейчас цвели не только белоснежно белые, но и различных цветов, начиная с красного и заканчивая сиреневым. Земля, естественно, была мокрой и немного скользкой после таяния снега, но был один сухой участок куда Шэнь Юань усадил своего друга и пошел собирать цветы. Как в тот день, когда они только встретились. Ло Бинхэ плотно укутался в одеяния, выдыхая едва заметный пар изо рта. Он хотел спать, не стоило засиживаться допоздна, но горячее желание закончить все поскорее заставляло сидеть дальше, пока Матушка наконец не загнала его в постель. Он не выспался, и сидя на одном месте его только больше клонило в сон. Если бы не тот факт, что они на улице, то Бинхэ уже устроился б поудобней и заснул. Этот луг навеивал тёплые воспоминания, в основном именно здесь они сидели, когда выдавалась свободная минутка, и именно здесь он получил свой первый в жизни подарок от другого человека. Венок был очень красивым, но тот быстро завял, и ему стало грустно из-за этого, однако, его Матушка предложила сделать из высушенных цветов саше, чтобы его одежда пахла этими цветами. И даже сейчас, от одежды на нём источал этот тонкий аромат цветов, успокаивая его. Знакомое чувство. На его макушку опустили что-то, что не иначе как венок. Он улыбнулся и поднял голову на Шэнь Юаня, который стоя спиной к солнцу, выглядел очень… Спокойным и лёгким. Поправив венок на голове, Бинхэ даже немного загляделся на своего друга. В чувство его привело лишь то, что Юань сел рядом с ним и привалился на него, задумчиво смотря на второй венок у себя в руках. Венок был полностью белым, из полевых цветков, которых было в достатке, и лишь один ярко красный гибискус являлся выделяющимся пятном. Бинхэ передёрнул плечами, когда-то давно его друг вычитал в одной из книг и рассказал ему, что гибискусы «цветы смерти», так как их глубокий красный цвет напоминал кровь и они цвели всего два дня в году. Если же лепестки гибискуса упали преждевременно, то это означало подходящую беду для семьи, болезнь или смерть. На цветке отсутствовало три лепестка, оставляя за собой два крохотных лепесточка. За пышными полевыми лепестками они выделялись лишь своим глубоким алым цветом. Ло Бинхэ надеялся, что это всё лишь мифы, и он зря переживает. Шэнь Юань продолжал задумчиво смотреть на этот цветок, так и не надевая венок на голову. Его рука опустилась на макушку младшего, аккуратно поглаживая, не задевая его венок. У того не было ничего столь печального, обычные полевые и несколько желтых мать-и-мачех. Дальше Шэнь Юань просто отложил этот венок подальше и устроился поудобней, почти что полностью наваливаясь на Бинхэ, отчего тот захрипел и засмеялся. Он захотел только ещё больше спать, особенно из-за теплого тела под боком, в прямом смысле.***
Семья Пу находилась в огромной печали. Глава семейства, Пу Ливей, вернулся поздно вечером после того, как отправился к Наместнику, и принёс с собою неприятную новость. Через месяц состоится суд, в котором будут оценивать степень его долгов, грехов и обвинений. За этот месяц они должны собрать опровержения всему, что выставят на суде, но супруги не знали, какие доказательства выставят на судилище. Они знали лишь время, дату и местность, где будет находится суд, а также то, что спровоцировало его. Огромное количество непогашенных долгов, сколь мелких и столь же крупных, точной суммы даже Пу Ливей не помнит, а также, кто-то узнал, что он имел дело с работорговцами и подпольным рынком. Являлось ли это правдой? Насчёт долгов, да. Подпольный рынок? Отчасти. Глава семейства передёрнул плечами. Ещё в начале его пути, он часто обращался к подпольному рынку в поиске поддержки и качественных товаров. А также взятки. Мужчина получал от одной крупной шишки подпольного мира финансирование, продавая его безделушки, гордо названными, украшениями. А также получил информацию, где искать то, что ему нужно. Не шутка также в том, что именно подпольный мир смог упростить его брак со своей нынешней женой, так как она тоже не так проста. Дочь крупного работорговца, имеющего свои сети везде, к тому же крупных клиентов из нескольких мелкий кланов заклинателей. И здесь мы подходим к вопросу, были ли у него дела с работорговцами. Кроме жены, которая являлась некогда дочерью крупного работорговца, он к тому же купил нескольких рабочих, не желая нанимать людей на заработную плату. Пу Ливей был жаден до денег и славы. Мужчина долгое время шел до того момента, чтоб прославится своими тканями не только в этой захудалой деревне, но и вне её. А также имея тесные связи с подпольным рынком, его ткани доставлялись и в несколько средних кланов заклинателей. Всё шло гладко, пока он не начал чувствовать раздражение, отдавая свои кровно заработанные деньги другим, когда приходилось отдавать должки. Почему он их брал? Нельзя было рассекречивать финансирование идущее из ниоткуда, отчего ему нужно было прикрытие в виде одолжения денег у других торговцев и купцов. Его ненавидели за это так же, как и ненавидели то, что он прославился больше них. Некоторые за спиной говорили, что Пу Ливей подкупил Наместника, отчего тот закрывал глаза на его выходки. Другие говорили, что у него есть взятки в крупных кругах. Они правы, он подкупил Наместника своими дорогостоящими товарами. У него были взятки с некоторыми заклинателями и владельцами ателье, которые покупали его шелка и ткани, изготавливая одежду чиновникам. Но нужно было теперь искать опровержения этим обвинениям, и первой мыслью Пу Ливея было обратится к своему покровителю, если считать его связь, довольно крепкую с подпольным рынком, то в действительности он являлся чиновником крупного города, так что его статус неоспорим. Если письмо о просьбе помощи доставится вовремя, то у них есть шанс выиграть этот процесс. Проигрывать и терять ещё больше лицо не желалось, ведь у Пу Ливея и так было что скрывать кроме своих связей. Слабоумный сын, проданный в рабство, Жена, родившая лишь одного здорового ребёнка, а третьего потерявшая выкидышем. Тёмное прошлое самого мужчины, и прошлое Цай Сяомин. Каким же он был глупцом, полностью уверенный в том, что Наместник будет продолжать закрывать на него глаза, подкупленный его товарами и подарками. Глава семьи Пу забывал, что этот мужчина Глава всего поселения, и таких как он у того множество, если не Пу Ливей, так кто-то другой. Но мужчина не хотел сдаваться, и не желал отдавать своё место, свою славу и репутацию. Это всё его. Оставив свою семью сидеть в главном зале, Пу Ливей отправился в кабинет, переворачивая там документы, в поисках чего-то, что он вспомнил буквально недавно. У него был козырь, и им следует воспользоваться. Был шанс того, что козырь не поможет, но ему следует подумать о том, как обыграть всё. Опыт в подпольном мастерстве ему не занимать. А насчёт нажитого богатства… Он не желал отдавать его, но есть один человек, у которого точно не будут проверять, а ему самому будет всё равно на них. Но откуда простым торговцам знать про его дела? *** Поместье внезапно оживилось, но заметить это можно было только выйдя с кухни, потому как кухня являлась единственным местом спокойствия. Ну, иногда. Конкретно сейчас наступил ужин для всех слуг, и кухня оживилась потоком голодных мужей и женщин. Выставляя подносы с порциями, Шэнь Юань заинтересованно поглядывал на двоих мужчин, которые что-то живо обсуждали. Они являлись главными сплетниками и информаторами в стенах этого Поместья. Выдав им свои подносы, Юань невзначай поинтересовался последними новостями, и мужчины оживились, обрадовавшись свободным ушам. Его Отца судят. На суд приглашены некоторые свидетели, подсудимый и правая рука Наместника, а также те, кто подал в суд. И сам Наместник, как глава Поместья, где будет проходить процессия. Ни семьи подсудимого, никаких слуг больше не приглашали на процессию, она была полностью закрыта. Что даже к лучшему. Если Пу Ливей облажается на суде, Шэнь Юань не пострадает. Сейчас он фактически принадлежит Поместью, а не отчиму дому, откуда его продали, так что, не его проблемы. Мужчины продолжали трещать, полностью уходя с темы, с которой всё начиналось. Не перебивая, кивая головой, паренёк перед ними полностью ушел в свои мысли, даже не вслушиваясь в слова. Окончательно придя к выводу, что состояние семьи Пу ему безразлично. Так что, выпроводив мужчин вместе с другими слугами с кухни, Юань быстренько убрался и с чистой совестью отправился спать. Завтра состоится суд, но его присутствие не желательно, так как он всего лишь слуга. С одной стороны, любопытство съедало заживо, с другой, если его заметят, то оправдаться будет сложно. *** В главном зале царила удушающая обстановка, тишина давила на нервы. Сегодня помещение выглядело менее обставленным, за счёт того, что здесь находилось мало народу. Личный слуга Наместника, который будет документировать все показания и улики, а также итог. Свидетели, которые и будут предоставлять улики и показания. Подсудимый, Пу Ливей на которого и подали в суд. И трое купцов, которые и донесли свои жалобы до суда. Единственного кого не хватало, это Наместника. Однако, в зале так же был и посторонний мужчина, которого знали лишь Пу Ливей и Глава Поместья. Тот был одет в дорогие и расшитые одежды, на его поясе сверкала нефритовая подвеска, на лицо тому было за сорок, и красовалась ухмылка на губах. Гордый, уверенный в себе, чиновник. Так выглядел покровитель Пу Ливея, на свету чиновник, в тени подпольный мастер. Наконец, двери Главного Зала отворились, явив Наместника. Мимолётно оглядев всех присутствующих, которые поднялись на ноги при виде него, он встал на платформу, возвысившись над всеми. Суд официально начинался, и слуга, стоявший по правое плечо Наместника, подготовил бумаги и кисть. — Заранее предлагаю двум сторонам прийти к компромиссу, и разойтись с миром. — На слова Главы Поместья ответом стала тишина. — Ясно. Сегодня все мы здесь собрались по поводу дела Пу Ливея, обвинения таковы. Крупные задолженности, не выплаченные. Преступная связь с работорговцами и подпольным рынком. — Слуга по правое плечо Наместника быстренько зашуршал бумагой, выписав обвинения, с которыми они будут работать. Подсудимый, он же Пу Ливей, ощутил на себе не самые приятные взгляды трёх мужчин по левую сторону от него. Свидетелей же выставили за дверь, чтобы те не корректировали свои показания. Это будет жаркая битва двух сторон, усмехнулся неназванный чиновник, опирающийся об стену. Не зря он откликнулся на просьбу подчинённого, пропустить такое веселье стало бы грехом. К слову, особо стараться защитить его он не собирался, просто пришел сюда посмотреть, как низко упадёт Пу Ливей, чтоб спасти своё богатство и славу. Чиновник был уверен в том, что не пожалеет придя сюда, оттого лишь сильнее разгоралось веселье и любопытство. Капельки ледяного пота стекали по спине подсудимого. Пу Ливей молился внутри себя на своего покровителя, страстно желая выиграть суд и опустить тех трёх торговцев, из-за которых он здесь. Наместник полностью солидарен с чиновником, тому тоже интересно, кто же выиграет. Даже если выиграет подсудимый, всегда есть козыри. Главный зал напоминал логово змей, ожидающих лишь возможность побольнее укусить. *** Честно говоря, Шэнь Юаню было не особо интересно как проходят дела его Отца, так как и своих забот хватало свыше крыши. Были конечно плюсы из того, что мужчину судят, ведь если того не станет, то у Юаня будет больше шансов сбежать из Поместья вместе с Ло Бинхэ под ручку. Печальней то, что Матушка Бинхэ сильно заболела, а на шее мальчика красовался кулон с богиней милосердия. Этот момент наконец наступил, и мальчик ходил понурым, волнуясь за свою приёмную мать. Вместе с другом они приходили к больной женщине, ухаживая за ней. Шэнь Юаню та была конечно чужой, но ради друга он приходил в их домик, из раза в раз, вручая прачке горячую еду и воду, получая взамен благодарность старой, больной женщины. В глубине её глаз светилось полное смирение, та знала, что долго не протянет. Это было видно по улыбке, по её лицу, мимике и жестам. Она готова к своей смерти, переживая лишь за своего сына. Однако, когда взгляд падал на друга Бинхэ, интуитивно женщина понимала, что вместе с ним, с его поддержкой и заботой, с сыном всё будет в порядке. Это нормально желать лучшего для своих родных, не правда ли? Эти два мальчика плотно засели в её сердце, пускай другой появился всего недавно, но материнское сердце не обманешь. Ло Бинхэ украдкой плакал по ночам, испытывая стресс и переживания. Слишком долго длилась болезнь Матушки, с начала весны. Изначально, всё было более-менее нормально, простой кашель и насморк. Только вот через три недели начались ухудшения, и женщина слегла в постель. Не способная выполнять свою работу прачки, за место неё работал Бинхэ. Мальчишка всё реже приходил на кухню, и Шэнь Юань всё понимал, помогая тому. Приносил еду, успокаивал дрожащего друга, иногда подменяя того в стирке, когда на кухне было мало работы. Обучение сошло на нет, но он не переживал и не напоминал. И не станет до тех пор, пока Бинхэ не станет легче. Легче не стало. Женщина умерла в яркий солнечный день. С улыбкой на устах, не дождавшись и того, как её сын принесёт завтрак. Ло Бинхэ впервые жизни уронил их еду на землю, расплескав всё. Он рыдал, трогая свою мать за запястья, судорожно проверяя биение сердца. Ничего. Холодная грудь и руки не давали отклика, а улыбающиеся лицо только усугубляло. Задушенный крик вырвался из глотки мальчика. Чьи-то тёплые руки аккуратно приобняли его, оторвав от Матушки, нежно качаю из стороны в сторону. Больно, как же больно! Ло Бинхэ кричал и рыдал в плечо Шэнь Юаня, дрожа всем телом.