Разум над материей

Им всё ещё не хватало четырёх компонентов зелья: полированное звёздное масло, растение Белого пламени, хвост ящерицы и «Vitae et Anima». «Мы можем раздобыть масло и “Vitae et Anima” в одном месте», — отметил он, просматривая список. «Где?» — спросила Гермиона. «У Этельберта Даггинса, одного из величайших мастеров зелий этого столетия». «Величайшего?» — повторила она. «Даже неповторимого», — ответил Снейп. «Как так получилось, что я никогда о нём не слышала?» — с любопытством спросила Грейнджер. Она думала, что знает, по крайней мере, имена или хотя бы работы всех самых известных мастеров зелий в истории, а также современности. «То есть если мисс Грейнджер не слышала о нём, значит, он ничего не стоит?» — усмехнулся Снейп. «Конечно, я не это имела в виду», — раздражённо проговорила она, хотя с некоторым смущением поняла, что это именно то, что она подразумевала. Гермиона действительно была иногда неприятной, невыносимой всезнайкой, и эта сторона ей не очень нравилась. В школе ей удавалось немного сдерживать себя, но в этом году, пытаясь сохранить хорошие отношения между друзьями, она полностью подчинила себе эту тенденцию. По общему признанию, все они играли особую роль в поисках крестражей, и её роль заключалась в том, чтобы сдерживать импульсивность Рона и всепроникающее чувство самопожертвования Гарри, оставаясь практичной и внимательной к деталям. «Так… что там насчёт зельевара?» — спросила она с должной сдержанностью. «Его работа выходит за рамки понимания студента, мисс Грейнджер, — сказал он покровительственным тоном, — даже такого блестящего, как вы, — добавил Снейп, хотя Гермиона не была полностью уверена, были его слова сарказмом или похвалой. — Вы и раньше встречались с его работами, даже если не запомнили имени. Он изложил окончательные теории, лежащие в основе зелий для восполнения крови, поэтому, хоть не изобрёл зелья и его имя редко ассоциируется с ними, он улучшил их до такой степени, что сегодня повсеместно используются его формулы. Он также проделал большую теоретическую работу по жизненным силам, которые одушевляют все живые существа, и экспериментировал со способами их использования». «Где он сейчас?» «На острове к западу отсюда», — сухо сказал профессор. «Отлично. Что мне нужно взять с собой на этот раз?» «Во-первых, давайте начнём с книги». «Книги?» «Да, подойдите к моему столу». Гермиона поставила чай и прошла в кабинет. Пока она осматривала стол, Снейп обратил её внимание на встроенные книжные ящики с обеих сторон. «В ящике справа вы найдёте коричневый кожаный том». Она аккуратно достала толстую книгу. «Элементарные зелья». Корешок был потёртым, а уголки — помятыми. «Этот?» — пренебрежительно спросила она. «Изучите его внимательно», — приказным тоном велел профессор. Она открыла обложку и сразу почувствовала магию, пробегающую сквозь пальцы. Первый лист поначалу был пустым, но вскоре стали появляться надписи. Гермиона не читала по-гречески, но каждая ведьма и волшебник точно знали одно слово на этом языке, и она видела его прямо перед собой — Kíρκή. — Цирцея! — сказала она с удивлением. «Да, мисс Грейнджер». Она благоговейно стала переворачивать другие страницы, и каждый раз греческие буквы волшебным образом появлялись там, где задерживался её взгляд. «Что это за книга?» «В грубом переводе это “Зелья Цирцеи”». Сердце Гермионы забилось быстрее. «Но… это же миф! — выпалила она. — Это… сказка, придуманная ещё в Средневековье! «По-видимому, нет», — сказал он самодовольно. «Эта книга, должно быть…» — Она быстро подсчитывала в уме, удивлённо проводя руками по обложке. «Достаточно сказать, мисс Грейнджер, что она действительно очень старая», — вмешался Снейп. «И вы держите её здесь? — недоверчиво спросила девушка. «Как видите, это похоже на базовый учебник для первокурсников, и среди других подобных экземпляров книга не выделяется и, соответственно, не привлечёт внимания». «Но разве вы не хотите спрятать это в хранилище или что-то в этом роде? «Зачем прятать вещи, которые вы любите, в хранилище, мисс Грейнджер, где вы не сможете увидеть, потрогать или насладиться ими? Намного лучше держать их под рукой, не правда ли?» Гермиона сразу же согласилась, но удержала мысль за ментальными стенами. Она сомневалась, что ей когда-то придётся прибегнуть к его мудрому совету. Закрыв драгоценную книгу, она прижала её к груди и наклонила голову, чтобы вдохнуть запах древних страниц. Она никогда не уставала от этого запаха. «Почему вы хотели, чтобы я её принесла?» «Это… подарок для Даггинса», — тихо сказал он. «У вас есть во что завернуть книгу?» «Бумага и нить, верхний левый ящик». Гермиона тщательно завернула том, а затем вышла в центр комнаты и спросила, куда аппарировать. «Есть… ещё одна вещь, которая вам понадобится», — сказал он немного неуверенно. «Хорошо», — протянула Гермиона. «Под моей кроватью». Она прошла в соседнюю комнату и, отложив книгу, заглянула под кровать. Протянув руку, она достала длинный предмет, завёрнутый в плотную ткань. Стоило ей начать раскручивать ткань, как Гермиона сразу догадалась, что лежало внутри. Вещь была сделана из полированного дерева, а прутья — из жёсткого, прочного тростника рыжеватого цвета. Поставив её вертикально, Гермиона обнаружила, что пальцы не могут дотянуться до ручки. Она признавала, что со стороны это выглядело впечатляюще, но внутри зарождалась тревога. «Метла…» — сказала она с опаской. «Ваша наблюдательность поражает меня, мисс Грейнджер», — язвительно сказал он. «Почему я не могу просто аппарировать?» «Потому что остров зачарован: метла — единственный путь туда и обратно». — Но я не летаю, — шокированно пробормотала она, держа метлу подальше от себя. «Что значит, что вы не летаете?» — недоверчиво спросил он. — Это значит, что я не летаю! — повторила Гермиона. «Каждый студент в Хогвартсе учится летать», — сказал Снейп, как будто это как-то решило проблему. — Да, я могу долететь от А до Б, если это прямая линия, погода хорошая и меня не атакует Пожиратель смерти, но у меня нет… Она не могла закончить предложение. «Нет… чего?» — надавил Снейп. — Нет талантов к этому, — призналась она тихим голосом, вспоминая, как много раз Гарри и Рон дразнили её по этому поводу. «Вы хотите сказать мне, что Великая мисс Грейнджер не способна что-то сделать?» — насмешливо спросил он. Теперь её гнев разгорался. — Смейтесь сколько угодно, — прошипела она, — но если добраться до этого острова можно только на метле, то у нас проблемы. Кроме того, я думала, что вы об этом знаете и поэтому не решались сказать мне, что ещё нужно взять. «Я сомневался, потому что это первоклассная метла и перспектива позволить студенту летать на ней меня абсолютно не радует. И, кстати, вы можете перестать держать её, как будто это грязные носки», — язвительно сказал он. Гермиона позволила метле выскользнуть из пальцев, и та с громким стуком упала на пол. «Чёрт возьми, осторожней, ведьма, — это первоклассная метла!» — взревел Снейп. Она села на кровать, прижала книгу к груди и смущённо нахмурилась, глядя на устрашающий предмет. «Послушайте, — снова начал он, — это прекрасно настроенный транспорт, она практически летает сама по себе. Даже такой неуклюжий болван, как вы, мог бы на ней летать», — сказал он так мягко, как только мог. Не было никаких сомнений в том, что это очень хорошая метла, но также она могла быть чертовски опасной в руках такого неопытного человека, как Грейнджер. «Другого пути нет?» — смиренно спросила она. «Нет». Гермиона продолжала размышлять о единственной вещи, которую не смогла освоить во время учёбы в школе, и наконец приняла решение. Расстегнув сумку, она осторожно засунула книгу внутрь. «Вам понадобится моя палочка», — сказал он. Она сунула внутрь обе палочки, прежде чем сосредоточить тревожный взгляд на метле. Через мгновение она подняла её с решительной гримасой, удивившись тяжести предмета. Гермиона понесла его из подземелий во двор, стараясь не задевать стены. Обходя послевоенные завалы, она привлекла внимание своего декана, которая через дорогу помогала руководить операциями по уборке. Когда Макгонагалл увидела Гермиону, она сразу бросилась ей навстречу, чтобы поговорить. Лицо волшебницы помрачнело, когда она заметила, что держала в руках её бывшая ученица. — Это метла Северуса, — обеспокоенно заявила Макгонагалл, зная, как часто он пользовался ею. — Да, профессор, — ответила Гермиона, глядя на метлу со страхом и отвращением в равной степени. — Гермиона, я уверена, что могла бы найти для тебя более подходящую метлу, если она тебе действительно нужна, — сочувственно предложила она. «Нет. Она находится в хорошем рабочем состоянии, и последнее, что нам нужно, — это метла Уизли, скреплённая лентой и резинкой, просто ожидающая выхода из строя в критический момент. Я помогу вам с управлением», — твёрдо произнёс Снейп, надеясь, что действительно сможет. — Нет, профессор, я справлюсь, — сказала Гермиона со слабой улыбкой. Макгонагалл не стала спрашивать, действительно ли необходимо прибегать именно к этому способу передвижения. Она знала, что её лучшая ученица настолько плохой лётчик, что ничего, кроме абсолютной необходимости, никогда не заставило бы её взяться за метлу. — Береги себя, дорогая, — сказала Макгонагалл, потирая руку Гермионы, прежде чем вернулась к восстановлению школы. Ей было стыдно, но она действительно не могла смотреть на то, что неизбежно должно случиться. «Прикажите ей подняться в воздух, — велел он, и Гермиона подчинилась. — Залезайте». Метла парила на уровне талии Гермионы, явно предназначенная для более высокого лётчика, и она неуклюже потянулась к рукояти. Она с трудом смогла взобраться и еле удерживала равновесие. «Наклонитесь вперёд над ручкой как можно дальше… Ради бога, мисс Грейнджер, расставьте руки! Вы хотите упасть ещё до того, как поднимитесь в воздух? Ваши ноги на месте?» Она переставила их и ответила утвердительно. «Это будет резкий старт, поэтому сначала нужно держаться прямо, но как только вы окажетесь над озером, направляйтесь на запад». Метла продолжала парить неподвижно, а Гермиона всеми силами цеплялась за ручку. «Мисс Грейнджер? — спросил Снейп, едва сдерживая раздражение. — Вы автобус ждёте?» Не успел он закончить вопрос, как Гермиона вылетела со двора, как ракета, с таким шумом, что все вокруг обернулись. Гермиона не смогла подавить крик, вырвавшийся из груди от неожиданности. Никогда в жизни она не летала на чём-то столь быстром. Даже Гарри или Рон, которые были выдающимися игроками в квиддич, никогда не перемещались с такой скоростью. Теперь она была над озером и всё ещё продолжала кричать. «Мисс Грейнджер! — крикнул он. Возьмите себя в руки, мисс Грейнджер!» Она ничего не могла с собой поделать, действительно не могла, продолжая кричать во всё горло от страха. «Мисс Грейнджер, пожалуйста, заткнитесь!» — проорал Снейп. Это наконец сработало, и она закрыла рот. Они были почти у другого конца озера и уже должны были повернуть на запад. «А теперь, мисс Грейнджер, вам нужно повернуть… на запад, немного наклонившись в сторону», — проинструктировал он. Гермиона попыталась выполнить его указание, но в повороте не было ничего медленного и аккуратного — скорее, она резко пошатнулась и быстро обнаружила, что её закрутило над озером. «К чёрту всё это!» — услышала она его раздражённый тон сквозь рёв ветра. Она была так потрясена, что даже мысленно не могла ответить. «Хорошо, мисс Грейнджер, — напряжённо сказал Снейп, — когда я говорю “выпрямитесь”, я хочу, чтобы вы просто подумали об этом, а не тянули и не давили на ручку, вы понимаете?» «Да», — она едва могла ответить. Когда её закружило ещё раз, Гермиона сконцентрировала всё внимание на мысли о смене направления, и метла медленно завернула налево — они наконец направились на запад. Некоторое время они летели в тишине, прежде чем он наконец прервал молчание. «Это было… это было хорошо, мисс Грейнджер», — пробормотал он. «Это было просто ужасно! — без промедлений ответила Гермиона. — Зачем вам вообще нужна такая метла?!» «Тёмный Лорд не любил, когда его заставляли ждать!» — резко ответил он. Она сразу же прикусила язык. Гермиона не знала, сколько времени прошло, как она достигла берега, но этого было достаточно, чтобы немного расслабиться и сориентироваться. Профессор указал на несколько ориентиров, и теперь она могла разглядеть бурное море под собой в слабом и быстро угасающем вечернем солнце. Время от времени брызги океана попадали на лицо — почему ей не пришло в голову надеть очки, куртку или даже просто шарф? «Разодеться для полёта на метле?» — усмехнулся он. «Я вообще не хочу быть здесь, наверху!» — возразила она. Следующие десять минут прошли в тишине, но ему нужно было подготовить её к приземлению. «Мисс Грейнджер?» — наконец заговорил Снейп. «Да?» — спросила она с некоторым трепетом. «На острове нет огней, поэтому вам придётся сотворить заклинание, чтобы опуститься». «Вы шутите, что ли?!» — завизжала она. Использование заклинаний во время полёта было абсолютно естественно для большинства волшебников и ведьм, но она определённо не входила в эту группу. Человек должен был уметь управлять метлой одной рукой, удерживая её в устойчивом положении при использовании палочки другой, — это требовало уверенности, навыков и опыта, а у Гермионы не было ничего из этого. Однако гнева у неё было в избытке, и его уровень неуклонно возрастал. Ситуация, в которой она оказалась, была слишком нелепой. Грейнджер могла перемещаться по библиотеке с завязанными глазами, выбирать правильные ингредиенты для зелья только по запаху, накладывать защитные заклинания на комнату, чем озадачивала декана, и помогала двум лучшим друзьям успешно пройти через шесть лет учёбы в школе, но не могла летать. Просто не могла этого делать, и все это знали. Кроме него. А теперь он хотел, чтобы она колдовала во время полета, держась одной рукой. Ни за что. «Хорошо, — прошипела она. — А что насчёт охраны острова?» «Они распознают мою палочку и метлу, так что у вас не будет никаких проблем. Теперь, — сказал он, быстро переходя к более важным вопросам, — вы спуститесь на скалистый мыс, но вам придётся быстро остановиться, места не так много». «Естественно, места нет», — саркастически протянула она. «Вам нужно начать снижение. Продолжайте управление, слегка наклоняясь вперёд, пока не опуститесь на вершине. Если вы промахнётесь, просто попробуйте ещё раз. Я скажу вам, когда начать тянуть ручку на себя. Хорошо, а теперь приготовьтесь использовать магию». У Гермионы не было времени на раздумья, она робко потянулась назад к сумке за их палочками. Метла начала вилять, но ей удалось сохранить контроль. «Хорошо, мисс Грейнджер, достаньте свою палочку», — проинструктировал Снейп, ловко скрывая беспокойство. Она сжимала палочку в правой руке, сопротивляясь искушению снова схватиться за ручку метлы. «Выпускайте заклинание». Она вскинула руку перед собой и послала луч света, летящий ввысь. Почти сразу она разглядела плоскую вершину утеса. «Теперь тяните ручку на себя!» Она вложила палочку в рукав, схватила метлу, слегка приподнялась и одновременно оттолкнулась бёдрами, как мадам Хуч учила на первых уроках полёта. Однако теперь метла неслась почти вертикально к месту приземления. «Ради бога, ослабьте!» — проревел он. Гермиона ослабила хватку, угол отрегулировался, и метла начала замедляться. Как только та выровнялась, она почувствовала, что метла вот-вот остановится. Не успев ничего сообразить, она слетела с ручки — как если бы метла намеренно подтолкнула её. В полёте ей чудом удалось сгруппироваться, как учила мадам Хуч, из чистой необходимости. Грейнджер услышала треск одежды и почувствовала, как рубашка разорвалась в локте, а джинсы — на колене, когда она зацепилась за какой-то камень. Гермиона с трудом села, пытаясь отдышаться. Ладони пробежались по мокрой траве, и девушка облегчённо выдохнула. «Неплохо, мисс Грейнджер, учитывая все обстоятельства», — критично сказал Снейп. «“Неплохо”?! “Неплохо”?! — возмущённо вскрикнула она, вставая и осматривая нанесённый ущерб. — Этот грёбаный веник пытался меня убить!» Вдобавок ко всему теперь её зад мокрый. Метла продолжала парить в воздухе, и Гермиона целенаправленно подошла к ней, выхватывая её из воздуха с мыслями сломать пополам и сжечь ко всем чертям. «Даже… не… смейте!» — угрожающе прорычал Снейп, но Гермиона была в ударе. Эти чёртовы метлы, без сомнения, заменяют мужчинам мозги и… и… «Мисс Грейнджер», — буркнул он. «Чем больше их метлы, тем меньше их…» Вдруг за спиной послышался хлопок. Гермиона резко обернулась и увидела домашнего эльфа, с любопытством изучающего её, как будто ожидал кого-то другого. Она откашлялась. — Я здесь, чтобы увидеть Этельберта Даггинса, если позволите, — заявила она так вежливо, насколько это было возможно в данных обстоятельствах. — И кто его спрашивает? — формальным тоном спросил эльф. — Мисс Гермиона Грейнджер, — ответила она, немного выпрямляясь. Он исчез в мгновение ока и вернулся почти так же быстро, на этот раз с яркой лампой. — Я провожу вас до дома, — сказал эльф, указывая на тропинку. Девушка последовала за ним, держа в руках ненавистную метлу. «Мисс Грейнджер?» «Да?» — с плохо скрываемым раздражением огрызнулась она. «Мисс Грейнджер, — начал профессор снова, столь же раздражённо, — я не собираюсь… “общаться” с вами, если только мне не придётся. Даггинс очень… интуитивный волшебник, ему не стоит знать, что мы с вами, так сказать, делим пространство в вашей голове». Она немного вздрогнула. «Будет ли он использовать легилименцию?» «Нет, как я уже сказал, это, скорее, интуитивная способность. Думаю, вы поймёте, когда встретитесь с ним». Они подошли к дому, заросшему таким большим количеством растений, что из окон едва пробивались лучи света. — Можете оставить здесь свою метлу, — сказал эльф, указывая на место рядом с дверью. Гермиона прислонила её к стене и вытащила книгу из седельной сумки. Следуя за эльфом дальше в дом, Грейнджер оказалась в комнате, уставленной книжными полками. В центре стоял огромный стол с самыми различными предметами. Перед камином стояли два кресла, и девушка даже не осознавала, насколько ей холодно на самом деле, пока не подошла ближе к очагу. Она услышала какое-то шарканье в холле и выжидающе посмотрела на дверь. Когда та открылась, Грейнджер столкнулась с низеньким волшебником, одетым в чёрную мантию, края которой были оторочены чёрной декоративной тесьмой. Она никогда не видела шапки, подобной той, что находилась у него на голове. Шапка была сделана из мягкой ткани и направлена вниз спереди и по бокам. Сзади находилась складка, которую, по-видимому, можно расправить и опустить на шею, но сейчас она удерживалась на месте двумя пуговицами с каждой стороны. У волшебника были сдвинутые к кончику носа золотые очки прямоугольной формы, аккуратно подстриженные усы и бородка. Он был худощавым, и хотя Гермиона подозревала, что он намного старше, чем кажется, в нём не было ни намёка на физическую слабость. — Пожалуйста, присядьте, моя дорогая, — сказал он мягким, успокаивающим, почти музыкальным голосом, указывая на стул. Когда она устроилась поудобнее, волшебник сел напротив неё. — Вы выпьете со мной чаю, мисс Грейнджер? — И, прежде чем она смогла ответить, появился домашний эльф, поставив поднос между ними на маленький столик. По щелчку его пальцев чай стал сам разливаться по чашкам. — Пожалуйста, угощайтесь булочками, — кивнул Даггинс, глядя на неё поверх очков. Гермиона положила чистую салфетку на свои заляпанные травой и грязью джинсы, прежде чем внезапно сообразила, как ужасно она, должно быть, выглядела. — Мне жаль, что я неподобающе выгляжу, мистер Даггинс, — извинилась Грейнджер и густо покраснела, пытаясь прикрыть рваную ткань джинсов и быстро проведя руками по растрёпанным волосам, — она ​​даже не подумала о том, чтобы привести себя в порядок перед входом в дом. — Пожалуйста, не беспокойтесь, моя дорогая, — ворковал он, поднеся чашку чая к губам. Она взяла булочку, по вкусу напоминавшую рождественский пудинг, и сделала глоток чая. Тепло огня, вкусная еда и чашка ароматного чая — это было чистое блаженство, именно то, что ей нужно после этого адского полёта, и она закрыла глаза от наслаждения. Через мгновение Даггинс мягко откашлялся. Она моргнула. — Простите, я… увлеклась, — пробормотала она. — Всё нормально, это часто так влияет на людей, — мягко рассмеялся он. — Мой домашний эльф даже не даст мне рецепта и не скажет, как именно он готовит этот восхитительный чай. Гермиона тепло улыбнулась. — Так откуда вы знаете Северуса? — спросил он, сразу переходя к делу. Когда она устроилась поудобнее, Даггинс сел напротив неё. Гермиона на мгновение застыла. — Как вы узнали… — У вас его палочка и метла, две вещи, которые Северус бы никогда никому не позволил трогать. Это говорит мне о том, что он доверяет вам… и что он, должно быть, сильно ранен или очень болен, — заметил он, делая ещё один глоток. — Да, — начала она, ставя на стол свою чашку и положив недоеденную булочку. — Не знаю, слышали ли вы, но… война окончена. — Да, я действительно слышал. Гермиона выглядела немного удивлённой. — Новости находят меня даже здесь, — Даггинс слегка рассмеялся. — Вы… — он сделал паузу, — заботитесь о нём? Волшебник смотрел на неё довольно своеобразно — в его тёмных глазах было невозможно что-либо прочесть, — но он не использовал легилименцию, она была уверена в этом и предположила, что он сделал этот вывод из наличия у неё личный вещей профессора. — Да, это делаю я, — ответила она. — Ему… очень плохо, не так ли? Что-то с его нервами? — он констатировал факт, нежели задавал вопрос. — Да, — тихо пробормотала Гермиона, заинтригованная его необычными способностями. — И вам необходимы мои ингредиенты? — Да, — коротко повторила она с надеждой в голосе. Даггинс допил свой чай, сел и махнул рукой эльфу, и тот быстро наполнил её новой порцией. — Вам интересно, откуда я всё это знаю, — заявил он. — Что ж… да, — с любопытством ответила Гермиона. Он сделал большой глоток чая. — Я знаю Северуса с восемнадцати лет. После того как он окончил Хогвартс, мы работали вместе почти два года. У нас появилась сильная… связь, — неопределённо закончил Даггинс. — Он… учился у вас, сэр? — Да, ускоренное, скажем так, образование. Не сказав больше ни слова, он выжидательно посмотрел на гостью. — Каким он был тогда? — мягко спросила Гермиона, зная, что её профессор, вероятно, позже отчитает её за вопрос, но осознавая, что другой такой возможности может не представиться. — Он был очень способным учеником, на самом деле, блестящим. — Меньшего я и не ожидала, — гордо заявила она. — А ещё был молодым, рассерженным, сбитым с толку и глубоко встревоженным, мисс Грейнджер, — добавил Даггинс, глубоко вздохнув. Её улыбка испарилась. — Примерно в то же время он стал Пожирателем смерти. Она не осмелилась спросить почему, но зельевар как будто почувствовал её вопрос. — Надеюсь, он простит меня за то, что я скажу вам это, но, учитывая обстоятельства, я считаю, вы заслуживаете знать. «Обстоятельства? — Она напряглась, отгораживая мысли ментальными стенами. — Заслужила знать?» — Его детство было несчастливым и тяжёлым, — продолжил он. — Его родители — хотя он никогда не называл бы их таковыми — умерли, когда он был ещё ребёнком, но это не было большой потерей, со слов других волшебников. Что касается самого юноши, ну, он был умным… и, как это часто бывает с необычайно одарёнными молодыми людьми, он стал объектом зависти и страха среди сверстников. Таких подростков, как правило, безжалостно дразнят, но в большинстве случаев дети вырастают из этого возраста и оставляют всё позади. Даггинс понимающе посмотрел на неё, наполняя чашку. Гермиона с болью вспомнила собственный ранний опыт в Хогвартсе, когда стала объектом подобных насмешек даже со стороны двух её сверстников, которые со временем стали её лучшими друзьями. Но дальше этого дело не пошло, и её друзья — её настоящие друзья — действительно выросли из этого. — Однако в случае с Северусом, — продолжил Даггинс, — поддразнивание превратилось в откровенное запугивание, эмоциональное и физическое, к которому добавилась безответная любовь. Опасное стечение обстоятельств. За ментальными стенами она с трудом могла принять такой образ профессора, который был широко признан как друзьями, так и врагами как один из самых могущественных волшебников своего времени. Гермиона никак не могла поверить, что над ним издевались, хотя это бы многое объяснило. — Это не то, чем он делился со мной, как вы понимаете, — прокомментировал он, — а, скорее, то, что я позже узнал от его директора, хотя признаки, безусловно, были очевидны. И, конечно же, присягнув Волдеморту в верности… — Она ​​отметила, что он без колебаний назвал имя Тёмного Лорда. — Это действие, о котором он сразу же пожалел. Он провёл последние двадцать или около того лет, мисс Грейнджер, делая всё, что было в его силах, чтобы искупить вину. — Действия очень смелого человека, — отметила она с искренним и тихим восхищением. — В самом деле, — согласился Даггинс. Она потянулась за чаем и откусила от булочки. — Вы играете в шахматы, мисс Грейнджер? — Совсем немного, — пробормотала она. — Вплоть до прошлого года Северус приходил, ох, раз в месяц, чтобы выпить и сыграть. Я скучал по этому, — задумчиво произнёс он, — но, думаю, у него были другие важные дела. — Да, — мягко ответила Гермиона и задалась вопросом, действительно ли Даггинс знает, насколько ужасными были эти «другие дела». — Какие ингредиенты вам нужны, мисс Грейнджер? — Полированное звёздное масло и «Vitae et Anima». — Полированное звёздное масло у меня наверняка есть, но, боюсь, я продал свои ограниченные запасы «Vitae et Anima» около шести месяцев назад. «Чёрт!» — подумала она. — Кому вы… — Люциусу Малфою, — ответил он ещё до того, как Гермиона закончила предложение. «Это просто немыслимо!» — воскликнула она. — Обычно я не веду дела с этим человеком, но он сильно… опасался за своего сына, что тот может пострадать от рук Волдеморта, и хотел быть готовым, — объяснил волшебник. — «Vitae et Anima» — ключевой ингредиент самого мощного восстанавливающего зелья, и мистер Малфой отчаянно хотел заполучить его, на случай если его сын получит травму. Что бы я ни думал об этом человеке, я должен был помочь, по крайней мере, из-за чувств, стоявших за его просьбой. Гермионе было трудно представить Люциуса Малфоя заботливым и преданным родителем, особенно с учётом того, кем являлся его сын. — Знаете, Драко — крестник Северуса, — Даггинс многозначительно посмотрел на девушку, как будто это как-то могло смягчить её чувства к молодому человеку. — Нет, я… не знала. — Гермиона не хотела зацикливаться на мысли о близости её профессора к Малфоям. — Опять же, мисс Грейнджер, юношеские поступки могут принести… много опыта и помочь измениться, не правда ли? Она застыла, сдерживая комментарии на этот счёт. Подобный опыт, может быть, и изменил профессора, но Драко? Возможно, но точно не его отца. Даггинс вызвал своего домашнего эльфа и послал его за полированным звёздным маслом. Пока они ждали его возвращения, Гермиона наклонилась и вытащила книгу, которую всё это время держала вне поля его зрения. — Профессор Снейп хотел, чтобы я передала вам это, — сказала она, вкладывая том в его протянутую руку. Даггинс пробежался по ней пальцами и улыбнулся, даже не снимая обёрточной бумаги и ниток. — «Зелья Цирцеи», — нежно сказал он. — Да… вы видели книгу раньше? — Моя дорогая, я отдал её Северусу, когда он закончил своё ученичество, — сказал он с любовью. — Это передавалось от учителя к ученику с незапамятных времён. — Его улыбка быстро исчезла. — Вы знаете, что это значит? — мягко спросил Даггинс. — Да, — выдохнула Гермиона: она точно знала. Профессор не был уверен, что выживет, и не хотел, чтобы книга попала в плохие руки. — Я сохраню книгу, пока он не придёт и не заберёт её сам, — твёрдо сказал он. — Пусть он приведёт вас с собой, мисс Грейнджер. Его жалкий веник не так страшен, когда он летает на нём, — сказал волшебник с лёгким смешком и подмигнул Гермионе. Домовой эльф вернулся с полированным звёздным маслом. Гермиона поставила чашку с чаем на стол и поднялась из удивительно мягкого кресла. Даггинс встал, чтобы проводить её, врезался в стойку и слегка споткнулся, потянувшись к столику, чтобы отодвинуть поднос. И Гермиона внезапно осознала, что старый волшебник на самом деле слеп. И всё же он «увидел» больше, чем любой зрячий. «Интуитивный» и близко не описывало его замечательные способности. — Вам нравится зельеварение, мисс Грейнджер? — спросил он, не обращая внимания на неловкость своих действий, и снова привычно стал двигаться по комнате. — Да, — гордо ответила девушка. — Только… зельеварение? — с хитрой улыбкой спросил Даггинс, открывая дверь в холл. Гермиона знала, о чём он на самом деле спрашивал. — Ну, я… я не знаю. — Она запнулась. У выхода её ждал эльф с лампой в одной руке и метлой в другой — она ​​положила полированное звёздное масло в седельную сумку. Даггинс взял обе её руки в свои и нежно сжал их. — Я давно хотел с вами познакомиться, — тепло сказал он, — Северусу очень повезло. Гермиона нашла это заявление очень любопытным, но у неё не было времени обдумывать это. Грейнджер наклонилась и нежно поцеловала Даггинса в щёку. Он снова засмеялся. — Вы скрываете великий секрет, мисс Грейнджер, — ласково сказал он. — Держите его внутри столько, сколько вам нужно, а потом откройтесь, — загадочно добавил волшебник. И снова её озадачило его загадочное заявление. На полпути она повернулась, чтобы ещё раз взглянуть на дом. Даггинс теперь был просто силуэтом в дверном проёме, за его спиной сиял свет. Она бездумно помахала рукой, и он поднял руку в ответ. Но как он… Эльф проводил её и пожелал ей всего наилучшего. На этот раз Гермиона легче поднялась в воздух, зная, чего ожидать, и, по крайней мере, не кричала. Она ожидала, что Снейп заговорит с ней теперь, когда они покинули остров, но он оставался молчаливым, поглощённый мыслями, так же как и она — своими. И ей точно было о чём подумать. Даггинс хорошо знал профессора, это очевидно, но, с другой стороны, их дружба основывалась на долгом общении — это явно уникальная связь. Но любопытно, что старый волшебник, похоже, тоже её узнал, как будто уже не раз слышал о ней ранее. Стоило ли Гермионе задуматься об этом? Возможно, он видел её имя в «Пророке»? Хоть это и было наиболее вероятным объяснением, но оно не казалось верным. Да, он мог бы попросить домашнего эльфа прочитать ему газету, но Даггинс казался слишком отдалённым от внешнего мира и незаинтересованным новостями и сплетнями. Мог ли профессор упомянуть её в разговоре? Конечно нет — зачем ему это? Она была просто ещё одной из его раздражающих, невыносимых учениц. И почему Даггинс так открыто рассказывал о прошлом своего подопечного? Почему он считал, что она «заслуживает» знать «в данных обстоятельствах»? ​​Разве её профессор не доверил бы ей всю необходимую информацию о нём? «Скорее всего, нет», — вынуждена была признать Гермиона. И, наконец, она просто не могла избавиться от ощущения, что старый волшебник знал, что профессор присутствовал во время разговора. Пока эти мысли кружились в её закрытом от Снейпа сознании, она всё летела вперёд. У неё было чёткое представление о том, где находится школа, и, в конце концов, Гермиона заметила вдалеке свет, который приняла за одну из всё ещё стоящих башен Хогвартса. Она не могла видеть двор, поэтому, не дожидаясь инструкций, потянулась к своей палочке, чтобы бросить сигнал. На этот раз у неё было немного больше уверенности, и свет попал в цель и ярко загорелся. Девушка потянула ручку назад, снова без всяких наставлений, приближаясь к цели. Гермиона готовилась к ещё одному резкому толчку, как вдруг метла резко остановилась, и её перебросило через рукоять. Хватаясь за самый конец, она не очень удачно приземлилась на спину. — Чёрт возьми! — выругалась Грейнджер. Она потёрла зад, пытаясь подняться на ноги. Остервенело схватив висящую в воздухе метлу, она заметила свет в окне верхнего этажа — декан факультета кивнула ей. Очевидно, Макгонагалл ждала и наблюдала за её безопасным возвращением. Гермиона робко помахала ей рукой, прежде чем направиться прямо в подземелья. Она поставила метлу у одной из стен в кабинете, и надеялась, что у него будет такой шанс. Оставив полированное звёздное масло в лаборатории, она направилась прямиком в спальню. Девушка ужаснулась своему внешнему виду в зеркале. Её одежда была в ужасном состоянии — позже её нужно будет восстановить и почистить, но что действительно поразило, так это лицо и волосы. Щёки раскраснелись из-за ветра, а волосы торчали во все стороны. Ей было бы стыдно, если бы она не устала так сильно. Гермиона села на кровать и сняла сначала туфли, затем носки, прежде чем вытащить ночную рубашку из сумки. Она знала, что должна попытаться поговорить с профессором, но чувствовала, что им обоим нужно время, чтобы переварить произошедшее. Она также знала, что ей следует принять душ и попытаться отмыть всю грязь перед сном, но вместо этого девушка залезла на кровать, подтянула на себя плед и сразу провалилась в сон, сжимая ночную рубашку в руке. Обмен мнениями между Гермионой и её наставником вряд ли бы произошёл так быстро. Снейп был отстранённым во время полёта, пытаясь всё обдумать. Он не сомневался, что Даггинс знал о его пребывании в голове Грейнджер. Его наставник — выдающийся волшебник с исключительными способностями восприятия, и связь между ними была слишком сильной, чтобы его присутствие осталось незамеченным. Сейчас Северус ругал себя за то, что раньше мог совершенно непреднамеренно раскрыть старому волшебнику свои чувства к бывшей ученице. Конечно, он говорил с Даггинсом о Золотом Трио, по крайней мере, в общих чертах, и не пытался скрыть неприязнь к Поттеру и ненависть к Уизли. Но что он сказал о Гермионе? А потом он вспомнил. Это было ближе к концу шестого года обучения, как раз перед тем, как его заставили убить Дамблдора. События начали развиваться быстро: Драко становился всё более эмоциональным и взволнованным — и Снейп нанёс, как он думал, последний визит к Даггинсу. Он ничего не сказал об обещании директору школы, но был уверен, что наставник всё же понял его. Затем новости дошли и до острова. И хотя он язвительно отзывался о попытках Трио найти и уничтожить крестражи, но внутри он отчаянно боялся за них. Возможно, ему не нравился Поттер, учитывая, что он слишком похож на отца, но на самом деле Северус не хотел, чтобы мальчик погиб. Его неприязнь к Уизли была по иронии судьбы основана на раздражающих попытках подростка ухаживать за другой молодой женщиной, к которой Снейп был неравнодушен. Он признался Даггинсу, что единственная причина, по которой у троих есть хоть какие-то шансы на успех, — это Гермиона: её навыки трансфигурации, чар и зелий превосходны. Он знал, что если они выживут, то исключительно благодаря её потрясающему интеллекту и чистой гриффиндорской решимости. И он также вспомнил, что на короткое время, не более чем на мгновение, почувствовал, что будет с ним, если она не выживет. Он вспомнил, как думал, что все годы шпионажа быстро сводились к трём молодым людям, которые потенциально жертвовали собой ради всего остального волшебного мира. Это не должно быть их работой — это была его работа, Дамблдора и всех остальных в «Ордене». У студентов была впереди вся жизнь, у них всё ещё был потенциал, особенно у неё. Даггинс, без сомнения, видел и чувствовал его сокрушительное отчаяние, пусть даже на мгновение, — его наставник отлично его знал. Северус вернулся в подземелья после того последнего визита, намереваясь изменить своё завещание и оставить «Зелья Цирцеи» Гермионе. Но уже на следующий день всё достигло апогея. На данный момент книга покоилась в руках Даггинса, и Снейп прекрасно знал, что наставник передаст её Грейнджер, если с ним что-нибудь случится. А что с ней? Ему было предельно ясно, что его наставник увидел в ней что-то, выходящее за рамки её обычного поведения. Почему Даггинс подумал, что она «заслуживает» знать столько информации о нём, и о каких «обстоятельствах» он говорил? Северус сам никогда бы не поделился с ней такими тайнами о своей личной жизни по собственному желанию — уж точно эта информация для приготовления зелья не пригодится. Нет, старый волшебник поделился с ней этой частью истории жизни Северуса именно потому, что знал: эти «обстоятельства» — это чувства девочки. Это был великий секрет, о котором говорил Даггинс, когда прощался с ней, а не тот факт, что они вдвоём в настоящее время делили пространство. Он был загипнотизирован её отражением в зеркале, когда она пыталась оценить ущерб, нанесённый этим вечером. Её одежда была изорванной и грязной, лицо раскраснелось, а волосы растрепались. В её глазах отражалось изнеможение, и всё же… она была совершенно великолепна. У Гермионы были к нему чувства, теперь он был в этом вполне уверен. И в своих чувствах к ней. Единственный вопрос заключался в том… что они собирались с этим делать?