Разум над материей

«Покажите мне», — потребовал он. Зайдя в ванную, Гермиона накрыла зеркало полотенцем, так как всё ещё была в лифчике с прошлой ночи, но профессор был непреклонен — ​​он хотел убедиться, что рана зажила должным образом. Прижав левую руку к груди как из скромности, так и для того, чтобы он мог лучше видеть, она посмотрела вниз на свой бок. «Мисс Грейнджер, этого недостаточно. Просто подойдите к зеркалу и покажите мне», — прорычал Снейп. Она стянула полотенце с зеркала и накинула его на грудь, возвращаясь в спальню. Повернувшись боком, она подошла как можно ближе, чтобы ему было хорошо видно. «Хм, шрам почти не видно. Проведите по нему пальцем и скажите, что вы чувствуете», — пробормотал он. Гермиона провела большим пальцем по розовой полоске и сообщила, что шрам слегка вздутый, но не сильно. «Хорошо, так и должно быть», — сказал Снейп, удовлетворённый стараниями вчерашнего вечера, но безмерно разочарованный тем, что она не забыла прикрыться. У него не было много времени, чтобы разглядеть красный бюстгальтер прошлой ночью, пока он пытался успокоить Грейнджер и помогал ей залечить рану. Забота о её благополучии перевесила желание. Гермиона подошла к своей сумке у кровати и стала активно в ней копаться, наконец вытащив толстовку и надев. Она отправила стерильные салфетки и пустые бутылки из-под зелья в лабораторию, а рубашку — в мусор, прежде чем пойти на кухню, чтобы приготовить завтрак. Ни один из них не произнёс и слова, пока она готовила чай, яйца и тосты. Профессор всего лишь напомнил ей принять кроветворное зелье, но кроме этого — ничего. Оба всё ещё пребывали в стрессе после вчерашних событий. «Какой сегодня день?» — в конце концов, спросил он. «Сегодня суббота, а что?» «Тогда нам нужно сегодня вечером достать хвост ящерицы». «Почему именно сегодня вечером?» «Потому что есть только одно место, где мы можем получить этот ингредиент, и у нас не будет другого шанса до следующей недели». «Если, конечно, я всё ещё буду жив», — болезненно подумал он, но не сказал. «Неужели всё так сложно?» — спросила девушка немного устало. «Вам нужен шаблонный ответ или что-то более метафизическое?» — язвительно протянул Снейп. «Ладно, тогда расскажите мне о плане», — сказала она, ставя посуду в раковину и начиная её мыть. «Нам нужно немного яда, которым я был поражён, но мы не можем получить его из источника. Нагайна была редкой змеёй, наполовину удавом, наполовину гадюкой, которую трудно найти даже при самых благоприятных обстоятельствах, поэтому нам придётся довольствоваться хвостом ящерицы, яд которой похож на нам необходимый. Я знаю ведьму — Наталья Венена, которая держит подобных ящериц в качестве домашних питомцев». «И я полагаю, что просто попросить мы не сможем?» — спросила Гермиона, прекрасно зная ответ. Снейп ничего не ответил. «Итак, какой вред вы ей причинили?» «Никакой». «Я вам не верю». «У нас были некоторые разногласия». «Так я и думала. Разногласия по поводу чего?» «Она позорила профессию зельеварения, продавая “улучшающие” продукты». Снейп видел, что она закатила глаза. «Что вы ей сказали?» «Это не столько то, что я ей сказал, сколько то, что про неё написали в одном из профессиональных журналов». «Пожалуйста, не говорите мне, что…» Когда он не ответил, Гермиона позвала: «Профессор?» «Вы сказали не говорить». «Вы наверняка за свою жизнь сожгли много мостов, не так ли? — раздражённо бросила Гермиона. — И что это, позвольте спросить, с вами, мастерами зелий, которые бесконечно воруют и строят козни друг другу?» «Это часть игры», — мягко сказал Северус. «Как будто это соревнование». «Самое захватывающее соперничество на свете». «Но это оставляет вас — это оставляет всех открытыми для постоянного воровства». «Это профессиональный риск — мы все готовы взять его на себя». «Кто-нибудь когда-нибудь воровал у вас?» «Только вы, мисс Грейнджер». Гермиона вдруг почувствовала гордость. «Я поймал всех других и тщательно их заколдовал. Некоторые из них до сих пор не могут нормально ходить». При этом Грейнджер чувствовала себя явно подавленной. Она сделала последний глоток чая и опустила кружку под воду. «Так почему сегодня у нас единственная возможность раздобыть необходимое?» «Наталья большую часть субботних вечеров принимает гостей». «Откуда вы знаете, что она будет принимать сегодня вечером?» «Потому что война окончена, Тёмный Лорд повержен. Большая часть гостей Натальи чистокровные волшебники, но, более того, они оппортунисты. Они ждали исхода событий, чтобы выбрать сторону победителя. И именно сегодня — возможность показать всем, на чьей стороне они якобы всегда были». «А если бы Тёмный Лорд победил?» «Они бы радовались его успеху». «Эти люди ваши друзья?» «Нет, мисс Грейнджер», — холодно сказал он. «Но… вы их знаете», — нерешительно пробормотала Гермиона. «О да, я знаю их… знаю их слишком хорошо, но это не значит, что они друзья. Это работа шпиона — общаться с канализационными крысами», — выплюнул Снейп всё ещё холодным тоном. Она сразу же отступила и не стала его провоцировать. «Итак, как мне туда попасть?» — спросила она, вытирая руки. «На эти мероприятия нет приглашений — это только для тех, кто “в курсе”. То есть если вы появляетесь там, значит, приглашены. Оказавшись внутри, вы можете раздобыть кусок хвоста ящерицы. Будьте осторожны, потому что он ядовит. Он слишком хрупкий для работы с палочкой, поэтому вам понадобится пинцет и прочный контейнер». «Так это всё, что мне нужно сделать? Подойди к двери, и меня впустят?» «Ну, не совсем так. У вас есть какая-нибудь официальная одежда?» «Что, как парадная мантия?» «Не совсем, — ответил он немного уклончиво. — Наталья и её друзья предпочитают маггловские вечерние наряды». «У меня всё ещё есть платье со Святочного бала, — предложила Гермиона, — но, вероятно, оно мне уже мало». «Да, но в любом случае я не думаю, что это платье действительно подходит для подобного вечера», — ответил Снейп. «Вы… помните моё платье с того бала?» — спросила она немного недоверчиво. «Не в деталях, — соврал он, — но в любом случае бальные платья определённо не подходят для такого рода вечеринок». «Мне больше нечего надеть, — Гермиона прикусила нижнюю губу, обдумывая проблему. — В Хогсмиде есть магазин одежды, но, скорее всего, он будет закрыт, если вовсе не разрушен». «Да, — протянул профессор, — мне кажется, Минерва знакома с хозяином. Если он всё ещё там, может быть, она сумеет уговорить его открыть магазин для вас». Гермиона вытерла руки и отправилась на поиски декана Гриффиндора. Она нашла её во дворе, где та руководила различными работами по восстановлению замка. «Мы должны рассказать профессору Макгонагалл о том, что происходит», — предупредила она, приближаясь. «Скажите ей ровно столько, чтобы она согласилась поговорить с хозяином», — посоветовал он. «Всегда шпион», — заметила Гермиона. «Совершенно верно», — недвусмысленно ответил Снейп. Девушка стояла позади Макгонагалл, ожидая, когда волшебница обратит на неё внимание. Декан повернулась к ней, и Гермиона сразу перешла к делу: — Вы не знаете, пережила ли «The Lady’s Secret» битву? Макгонагалл вопросительно посмотрела на неё, прежде чем окликнуть группу студентов, которые безуспешно пытались левитировать огромный каменный блок во внутреннем дворе. — Моя дорогая, это сейчас очень странный вопрос, вам не кажется? — возразила она, приказывая ученикам попробовать заклинание снова, на этот раз вместе. — Я знаю, это кажется очень странным, но мне нужно подобрать платье на сегодняшний вечер. Минерва выжидающе уставилась на девушку. — Уверяю вас, это очень важно! МакГонагалл не выглядела убеждённой. — Мне необходимо… — Гермиона наклонилась и понизила голос: — Мне нужно… «приобрести» ингредиент для зелья профессора Снейпа, и это единственный способ, которым я могу это сделать. Понимание медленно распространилось по лицу декана, и её губы сомкнулись в тонкой линии неодобрения, пока она изучала бывшую ученицу взглядом. Гермиона не вздрогнула. — С каждым днём ​​вы становитесь всё больше похожей на него, — пробормотала Минерва себе под нос. — Да, я считаю, что он всё ещё работает, — продолжила она, — и я, вероятно, смогу уговорить Рамону открыть его для вас. С этими словами декан вызывала своего Патронуса и отправила сообщение владельцу «The Lady’s Secret». Двадцать минут спустя она получила ответ — мадам Рамона откроет свой магазин для Гермионы после обеда. — Вам нужны деньги? — предложила Макгонагалл. «У меня есть немного». — Нет, об этом позаботились, но спасибо. Когда она повернулась, чтобы уйти, Макгонагалл схватила её за руку, зная, что любое событие, имеющее отношение к её коллеге и требующее вечернего платья от «The Lady’s Secret», будет рискованным. Гермиона прочитала озабоченность в её глазах — профессору даже не нужно было ничего говорить. — Я буду осторожной, — мягко пообещала Гермиона, прежде чем отправиться обратно в подземелья. «А где деньги?» — спросила Гермиона на ходу. «Спальня». Когда Гермиона оказалась там, он направил её к декоративному котлу на верхней полке в своём гардеробе. В тот момент, когда она открыла шкаф, пьянящий аромат, оставшийся от его одежды, окутал Гермиону, но она вовремя поставила ментальную стену, не давая профессору ничего заметить. Ему не нужно знать, как его запах вызывал приятное напряжение в её самых интимных местах. Грейнджер сняла с полки тяжёлый котёл. «Сколько вам нужно?» Она действительно не знала, и Снейп направил её к комоду. Гермиона взяла один из шерстяных носков и наполовину наполнила его галлеонами, прежде чем вернуть на место. Она чувствовала себя немного глупо, войдя в «The Lady’s Secret» с мужским носком, набитым деньгами, но мадам Рамона даже глазом не моргнула. Северус никогда раньше не был в женском магазине одежды и искренне надеялся, что ему больше никогда не придётся в нём оказаться. Когда Гермиона осматривала товар вместе с хозяйкой у её локтя, он заметил клочки ткани, которые якобы должны быть платьями. Профессор не был особенно шокирован увиденным — некоторые из последователей Тёмного Лорда были женщинами, и многие из них получали сексуальное удовлетворение, надевая откровенные и вызывающие наряды, а затем выставляли напоказ перед остальными Пожирателями смерти. Но он не мог представить такой наряд на студентах Хогвартса, пока не увидел Гермиону в первом из нескольких платьев, которые мадам Рамона подобрала специально для неё. Гермиона очень тщательно отводила глаза, пока мадам Рамона помогала ей надеть первое платье через голову. Только после того как хозяйка была полностью удовлетворена посадкой одежды, Гермиона вышла из раздевалки и посмотрела на себя в большое зеркало в нише гардеробной. Как только Северус увидел платье, то потерял дар речи. Платье было телесно-розового цвета, под стать коже Гермионы, хотя мадам Рамона заверила, что цвет платьев можно сменить на любой по её выбору. Подумав о профессоре, Гермиона предложила зелёный, и благодаря взмаху палочки платье приобрело тёмно-зелёный оттенок. Снейп думал, что цвет, безусловно, шёл Грейнджер, но проблема была в том, что платье демонстрировало гораздо больше, чем он был готов увидеть, или, точнее, гораздо больше, чем он был готов позволить увидеть любому другому волшебнику. Он уже был знаком с её бёдрами — восхищался округлостями, обтянутыми джинсами на шестом году обучения, — но когда у неё появилась такая прекрасная грудь? Когда-то после Святочного бала, очевидно, но теперь она не скроется от чужих глаз — V-образный вырез спускался почти до свода её рёбер. У платья, казалось, была какая-то внутренняя система поддержки, которая подталкивала её грудь вверх, что подчеркивало её узкую талию и изгибы. «Профессор?» — спросила она в третий раз. «Что?!» — проревел он. «Я спросила, понравилось ли вам это платье?» «Нет!» Гермиона обернулась, проверяя, как платье облегает её фигуру. «Я согласна, что-то не так». Мадам Рамона помогла ей снять его и быстро одела в другое платье. Когда Гермиона снова встала перед зеркалом, Северус снова не мог вымолвить и слова. Платье изначально было голубого цвета, но Гермиона попросила хозяйку поменять его на красновато-оранжевый. Оно было без бретелек, корсет приподнимал её грудь уж слишком высоко. Снейп мог легко представить, как она буквально выливается наружу, и прекрасно знал, что волшебники на вечеринке Натальи будут думать об этом же. «Что насчёт этого?» «Не думаю, что вам это подходит», — честно ответил он, хоть и немного кратко. На смену этому пришло другое, столь же откровенное платье, которое не особенно понравилось Гермионе, да и мадам Рамоне. Четвёртое платье, которое она примерила, было золотым, с округлым вырезом, открывавшим лишь малейший подъём её груди. Хотя оно соблазнительно прилегало к её талии и бёдрам, расширяясь книзу. Гермиона услышала незначительное одобрение от профессора. Но Снейп не смог сдержать вспышку гнева, когда девушка повернулась, чтобы взглянуть на заднюю часть платья, которой на самом деле практически не было. Спина была обнажена от шеи почти до самых ягодиц. «Нет! Точно нет!» — рявкнул профессор. «Да, я думаю, вы правы, кто знает, что будут представлять гости». «Представлять что?! Там ничего нет!» Гермиона мягко улыбнулась. К этому моменту она осознала, что он наконец начал видеть в ней взрослую женщину, в которую она превратилась за последний год, и получила определённое удовольствие от его растущего замешательства. Вырез последнего платья не опускался так глубоко, как у первого, но был достаточно низким, чтобы произвести нужный эффект. Однако Северусу было особенно неудобно из-за того, что открывался каждый изгиб, каждая выемка на её теле, и это было особенно заметно, когда она ходила. Цвет — тёплая слоновая кость — действительно подчёркивал кожу Гермионы и янтарные глаза. «Так что вы думаете?» «Я не знаю», — увиливал он. «Вам не понравилось ни одно из них. Так скажите мне вот что — что же это за платья, которые ведьмы носят на вечеринках Натальи?» Чёрт возьми, это были именно те платья, которые носили её гости, но Снейп также не хотел, чтобы Гермиона надевала что-то подобное на вечеринку Натальи. «Оно… оно…» Однако он понял, что не может закончить фразу, не произведя ложное впечатление. Простая правда заключалась в том, что она была самой прекрасной девушкой, что он видел со времён… Лили, и это правда, даже когда она была в рваных джинсах и грязной рубашке после событий в Помрой-Коммон, когда её волосы были растрёпаны, а лицо — обветрено после полёта к Даггинсу. Она была именно той женщиной, с которой он мог бы проводить много времени не только в постели, но и за едой, перед камином, обсуждая книги и работая вместе в лаборатории. Но ничего из этого не могло произойти ни пока он находится в такой форме, ни когда обретёт физическую. Он наблюдал, как Гермиона примеряет платья, и сомнения начали закрадываться в мысли. В конце концов, что бы такая женщина, как она, увидела бы в нём? Гермиона молодая, красивая, умная, красноречивая, яркая, смелая — впереди у неё светлое будущее, в то время как он… Он начал опасаться, что проведёт остаток своей жизни, гния в подземельях, если ему действительно удастся выздороветь. В свете всего этого он должен сказать ей правду. «Оно… идеально», — с грустью сказал Снейп. Лицо Гермионы засияло, и она робко улыбнулась зеркалу. Мерлин, он мог бы потратить всю жизнь, теряясь в этой улыбке. Мадам Рамона оснастила её подходящими туфлями на высоком каблуке, которые прибавили ещё три дюйма к её росту, предложила скромную схему макияжа и уговорила её использовать несколько заклинаний для волос. Хотя на всё это ушло много галлеонов из его носка, Снейп не жаловался. Если случится худшее, по крайней мере, она запомнит эти моменты. Однако было кое-что ещё, что ей нужно, — маска. Многие гости Натальи использовали их, и Северус думал, что анонимность обеспечит ей некоторую защиту. Минерва, по-прежнему не желая задавать слишком много вопросов, смогла предоставить коробку, полную масок для Хэллоуина, и Гермиона преобразила одну, чтобы та подходила к платью. Гермиона приняла душ, уставившись на потолок глазами, хоть Северус и задавался вопросом почему, особенно после увиденного сегодня. Он хранил молчание, пока она готовилась к вечеру, хотя в остальном внимательно следил за каждым её шагом. Он был особенно очарован тем, как кончик её розового языка выглядывал между её губ, когда она сосредоточилась на нанесении подводки для глаз и туши для ресниц, что придало её взгляду ещё большую выразительность. Гермиона отказалась от помады в пользу обычного блеска. Она испробовала пару заклинаний на своих волосах, и то, которое ей больше всего понравилось, образовало свободный пучок на макушке с парой выпущенных завитков, мягко обрамляющих лицо. В итоге девушка выглядела ещё более соблазнительной, чем Снейп мог представить. Пока Гермиона изучала себя в зеркале, она продолжала скрывать свои мысли, зная, что он делал то же самое, да ещё и на протяжении всего дня. На самом деле, с тех пор как они покинули «The Lady’s Secret», профессор держался особняком, поэтому она могла только строить догадки о том, что происходило в его голове. Грейнджер знала, что его весьма смутил её наряд. Но сегодняшние события явно изменят их отношения. Она никогда больше не будет с ним такой, какой была ранее. Снейп признал выбранное ею платье, что можно считать своего рода комплиментом, показывающии его интерес. О, она очень надеялась, что его это привлечёт. «Мне взять вашу палочку?» «Да. Не думаю, что она вам понадобится, но лучше, чтобы она была у вас с собой». Гермиона сложила её вместе с собственной палочкой, пинцетом и плотным пакетом в ​​небольшой мешочек, который служил ей сумочкой на вечер. Она, конечно же, применила заклятие незримого расширения, чтобы вместить всё, что ей нужно взять. Надев маску, она ещё раз посмотрела на своё отражение. Это была картина, которую он унесёт с собой в могилу, что бы с ним ни случилось. Грейнджер аппарировала к воротам Хенли-хауса в Мидлендсе. К дому вела подъездная дорога, и, по мере того как она приближалась, постепенно открывался идеальный образец неоклассической архитектуры. Вечер был безлунный, но звёзды ярко мерцали на небе, как маленькие фонарики. Однако чем ближе подходила Гермиона, тем больше нервничала. Люди, слонявшиеся снаружи, поразительно хорошо выглядели. Большинству мужчин было за сорок или пятьдесят, некоторые курили, но все были одеты в верхнюю маггловскую вечернюю одежду. Ведьмы могли бы пройти по подиуму — высокие, стройные. Гермиона скрывала свои мысли, но он прислушался к её учащённому дыханию и увидел, как она бессознательно подняла руки к груди. «Что случилось?» — наконец спросил Снейп, обеспокоенный, когда она остановилась у обочины дороги, делая вид, что изучает содержимое своей сумки. Как она могла объяснить, что чувствовала? Одно дело — выставлять себя напоказ в безопасности «The Lady's Secret» и даже перед своим бывшим профессором, который её привлекал, но совсем другое — делать это перед незнакомцами, людьми, о которых она уже многое знала, например кто мог быть потенциально опасен. «Я не смогу помочь, пока вы мне не скажете», — мягко проговорил Снейп. «Я… Я не привыкла появляться на публике в таком виде», — наконец ответила она, бегло глянув вниз, пока ковырялась в своей маленькой сумочке. «У вас не было проблем с тем, что я на вас смотрел», — ответил он, понимая, что ей было не так комфортно в этой одежде, как казалось поначалу. «Это… Это другое дело», — осторожно сказала Гермиона. «Чем же это отличается?» — спросил Северус с внезапно возникшей надеждой. «Просто отличается», — сухо ответила она. За прошедшие годы он слышал достаточно разговоров между студентками, чтобы понять, что «просто так» — защитный механизм в ответ на вопросы, на которые они не хотели отвечать, потому что это открыло бы какую-то личную правду. Таким образом, настоящий ответ на его вопрос был слишком интимным, слишком близок сердцу Гермионы, чтобы его раскрыть. Однако теперь у него появилось ещё одно подтверждение её чувств к нему. Как бы Снейп ни хотел исследовать эти возможности, было не время и не место. Фактически он не мог больше позволять ей просто стоять на обочине. Они поговорят позже, при более удобных обстоятельствах. «Где та гриффиндорская храбрость, которой вы так славитесь, мисс Грейнджер?» — надавил он. «Боюсь, что забыла взять её с собой», — неуверенно ответила она. «Она всё ещё с вами — просто нужно позволить ей выйти наружу». И тут его осенило, что ему действительно нужно сказать. «Вы должны переосмыслить эту ситуацию». «Что вы имеете в виду?» — пробормотала девушка с тревогой. «Сегодня вы не Гермиона Грейнджер». «Тогда кто я, чёрт возьми?» «Вы — Венеция Пустельга, — сказал он шелковисто, когда она подняла руку, чтобы потрогать перья на своей маске. — Вы красивая, уверенная в себе ведьма, светская женщина, которая знает, чего хочет, и получает это. И мужчины, и женщины завидуют вам, но при этом боятся ваших способностей. Вы птица, которая гордо парит в небесах, а они — ваша добыча». «Она совсем не похожа на меня», — нервно хихикнула Грейнджер. «Мы — много разных существ — показываем разные лица окружающему миру в зависимости от ситуации, в которой оказались. Мерлин знает, что я бы никогда не прожил так долго, если бы не следовал этому совету. Итак, сегодня вечером вы — Венеция». Гермиона увидела, что головы любопытствующих теперь повернуты в её сторону, поэтому закрыла сумку, приподняла подбородок и пошла к ним со всей уверенностью. Кивнув им с широкой улыбкой на лице, она гордо прошла через парадную дверь в большой холл. «Это моя гриффиндорская львица!» — восторжествовал Снейп. Она смогла войти, но что ей теперь делать?