Француженка

Я каждый день — ну или почти каждый — ходила искать Элен. На каникулах в триста шестнадцатой затеяли ремонт, потому что прохудились трубы, и проникать в Париж стало сложнее. Я выбираю день, когда работает только один неторопливый слесарь, седой абхаз с тяжёлым подбородком, замечательными бровями и большими волосатыми руками. — Меня прислали помогать вам. — Мальчишек что, нету? — Это же филфак. — Тогда ладно. Двоечница? — Не совсем. Но провинилась. Он нарезает хлеб и белоснежный сыр, вяленое мясо, вкусное, но такое жёсткое, что мне хватает одного кусочка на полчаса. Я делюсь с ним сладким чаем из термоса, и Эдуард говорит: — Э! Потому что, наверное, предпочёл бы вино. Но чай всё равно пьёт с удовольствием. Я помогаю ему — в основном придерживать и раскладывать всё по местам; в джинсах и клетчатой рубашке хожу босиком по полиэтиленовой плёнке, расстеленной на полу, и все ноги белые. А когда Эдуард выходит неторопливо покурить, сбегаю во Францию. Когда ремонт заканчивается, я ищу подругу с утра до вечера. Я знаю, что Элен любит крыши и подворотни, и это осложняет поиски. Вскрывать замок двумя скрепками я научилась быстро. Благодаря этому и в Париже мне чуть проще. Бывает, что я сижу в саду рядом с Бретонно, грызу подсохший круассан и думаю, что по версии Элен моя мечта сбылась, только в каком-то совсем неправильном виде. И что Париж во сне был ровно таким же. Я гляжу, как одеваются девушки, и копирую их стиль, чтобы не выделяться. В университете меня вдвое чаще стали называть француженкой, хотя одежда парижанок незамысловатая до нелепости: куртки, свободные брюки или джинсовые юбки, безразмерные шарфики. Длинные рубашки, жакеты поверх футболок, шлёпанцы или балетки. Кажется, я одеваюсь наряднее, чем все они вместе взятые, но любуюсь я ими, а не они мной. С ещё большим удовольствием я сбегаю домой, под вечер или под утро, и сижу на полу в прихожей, не в силах пошевелиться от усталости и отчаяния. В один из таких дней под вечер в дверь звонят, и я сердито поднимаюсь на ноги и открываю. В подъезде стоит девочка-соседка. Она в коротких шортах и бесформенной футболке. На ногах у неё розовые тапочки с кошачьими мордочками. В одной руке она держит кружку с горячим шоколадом — по запаху таким же густым, как у меня. — Это я тебе тогда подложила фото с учебником португальского. Я непроизвольно гляжу на её левую коленку. На неё на самом деле небольшой шрам. — Он ещё с детства,— объясняет девочка.— Каталась на качелях очень бурно. Она говорит едва заметно в нос, как будто совсем недавно была простужена, но при этом голос у неё мягкий и чуть более низкий, чем я ожидала. — Зайдёшь? — Конечно,— фыркает она.— Для чего же я пришла? Я впускаю её. — Меня зовут Лика. — Я знаю. Через десять минут ты будешь мучительно думать, как бы поделикатнее меня обо всём расспросить. А я буду молча сидеть у тебя на кухне. Потому что рассказывать очень много. — Кружка с шоколадом же у тебя не случайно? — Да, она тоже появилась сама собой. Через десять минут мы молча сидим на кухне. Я делаю бутерброды с сыром и зеленью и думаю, с чего начать расспросы. Света берёт бутерброд, скидывает с него всю зелень и с удовольствием уплетает, запивая шоколадом. — Так вот. Бросай мучиться. Лена вернётся где-то в марте или апреле. — Элен? — Ну да, ну да, Элен.— Девочка закатывает глаза и поднимает руки ладошками вперёд, как будто сдаётся.— Ты, конечно, не успокоишься, но хотя бы пореже бегай за дверь в триста шестнадцатой. Ты так потеряешь очень много времени. — Я уже научилась, чтобы время там текло так же, как здесь.— Я понимаю, что скрывать что-то нет смысла. — Правда? — Света заинтересованно смотрит на меня и даже жевать перестаёт.— А как? — Надо же, и тебя можно удивить. Света легонько пинает меня ногой под столом, и я неожиданно смеюсь: — Не сердись. На самом деле оказалось просто: запоминаешь время выхода и сразу же смотришь на часы там. И временами проверяешь время. Тогда оно не убегает. И успеваешь больше. — Глупости какие, нооо, наверное, работает,— задумчиво тянет Света. — Почему глупости? — Всё это как компьютерная игра. Проходишь один уровень за другим, тебе дают новые способности. Например, за то, что ты часто заходишь в игру или за что-то другое. Понимаешь? Я киваю. — Шоколадку ты тоже мне тогда подложила? — Агааа,— довольно улыбается Света.— Пригодилась? — Ещё как. Спасибо! — Я просто знала, что ты надолго пропадёшь. Если бы не запах жареной рыбы, я бы тебе побольше всего напихала в рюкзак. — Это было бы сложнее. — Я наловчилась. — Пока прятала ликёр от мамы за те секунды, когда она поворачивала ключ в замке? Девочка вторично пинает меня ногой под столом. Я смеюсь: — Синяки будут. — Значит, ты всё же видела меня тогда. — Агааа.— Я копирую её протяжный выговор, и девочка тоже смеётся.