Отличная причина, чтобы умереть

      С прогулочного шага на более торопливый Тарталья перешел практически сразу же, когда взрыв повторился еще и еще; следом что-то обрушилось, заверещали люди, и по рынку пронесся мощный поток ветра, едва не сбивший с ног. Тарталья почувствовал, как землю тряхнуло, и его вдруг подкинуло мощным толчком на полметра, а затем раздался раскатистый стрекот.       Нет, ну это совсем не то, что Тарталья ожидал, когда пафосно хлопал дверью в задрипанную секретную лабораторию!       Мимо сновали встревоженные люди, очевидно пребывавшие в панике: всегда тихий и укромный черный рынок под Хикарильей вдруг перестал быть таким безопасным, каким казался поначалу, и все стали спешно съебывать от греха подальше. Тарталья решил подождать, когда все станет совсем плохо, и только тогда решать, что делать дальше. Более того, он даже издалека видел, какая давка началась около лестницы, ведущей на поверхность; ну неужели проектировщики черного рынка не додумались сделать еще пару-тройку выходов?..       Людская паника набирала обороты. Тарталья, запрыгнув на ближайшую крышу, выпрямился, напряженно и заинтересованно вглядываясь туда, откуда раздавался оглушающий стрекот, перемежавшийся цоканьем и поскрипыванием. Глаз бога отозвался мягкой волной холода, когда Тарталья накрыл его ладонью и слегка погладил по окаймлению.       Приятно было знать, что старый-добрый друг готов к хорошей схватке, как и всегда.       – Господин Тарталья, – проскрипел над ухом знакомый голос, и его обладатель с готовностью увернулся от молниеносной атаки водным клинком, которая неподготовленному человеку запросто могла бы распороть горло. Тарталья перевел взгляд на пустоту, едва заметно рябившую синей дымкой, если приглядеться, и раздраженно цокнул языком. – Нам пора.       – Тут творится что-то оч-чень интересное, – не согласился Тарталья, нетерпеливо притопывая носком сапога по черепице, и указал подбородком туда, откуда раздавался стрекот. – Есть предположения, что это?       Злат душераздирающе вздохнул, и Тарталья чуть ли не воочию представил его укоряющий взгляд. Не надо было снимать со Злата невидимость, чтобы соотнести эмоции и действия: «вы что, дурак?» в этом вздохе прозвучало особенно отчетливо.       Умная скотина, как он есть, Злат определенно знал больше, чем Тарталья. Как обычно, к этому уже стоило привыкнуть.       – Давайте продвигаться к выходу, – вновь поторопил Злат, все еще не решаясь схватить Тарталью за руку и потянуть в нужную сторону: что-что, а личное пространство Злат уважал больше, чем кто бы то ни было. Иногда Тарталья думал, откуда у такого бесцеремонного человека наличие такта в столь деликатном вопросе. – Нам действительно пора.       – Ну уж нет, – заупрямился Тарталья, не отводя сосредоточенного взгляда от точки на другом конце черного рынка. Стрекот повторился, на этот раз отчетливее, и от его громкости на мгновение заложило уши. За крышами домов и лавочек что-то сверкнуло, и в потолок взмыл столп бирюзового света, начинающий формироваться в некое подобие кокона. – Я не уйду отсюда, пока не узнаю, что это такое.       – Лейяти, – проскрежетал Злат. Тарталья изумленно обернулся на него и приподнял брови, как бы уточняя, стоит ли шутить в такой ситуации, но не успел ничего спросить.       Их вновь тряхнуло, да с такой силой, что Злат не устоял на ногах и свалился с крыши, так и не сняв невидимость. Тарталья едва успел среагировать и, балансируя на краю, наощупь схватил его за длинный конец не то шарфа, не то декоративного элемента кителя. Злат издал странный задыхающийся звук, восстанавливая равновесие, и, за мгновение придя в чувства, произнес:       – Спасибо.       Благодарность от невозмутимо, острого на язык Злата была столь неожиданной, что Тарталья опешил. Впрочем, долго это состояние не продлилось: землю вновь тряхнуло, а потом поднявшийся лютый ветер швырнул в лицо пыль вперемешку с мелкими листьями, от которых Тарталья принялся спешно отплевываться: мало ли, что за листья попали ему в рот! Умирать позорной смертью от какого-нибудь отравления ой как не хотелось.       – Это Лейяти, а нам надо идти, – упрямо повторил Злат, и в его голосе проступили вкрадчивые нотки. – Мы же не хотим, чтобы она разрушила весь черный рынок и погребла нас под обломками, верно?       Бирюзовый кокон вдруг покрылся трещинами, и первым, на что Тарталья обратил внимание, были роскошные крылья, сотканные из света. Затем проклюнулась голова, и только после – длинное приплюснутое тело с пушистой грудкой.       Огромный козодой открыл стеклянные глаза и издал переливчатую трель на высоких нотах.       Потолок угрожающе затрещал.       – И ты знал об этом? – неверяще выдохнул Тарталья, указывая пальцем в ту сторону, где расправлял громадные крылья призрачный козодой. – Знал и ничего не сказал?       – Нет же, – выдохнул Злат. – Идемте. Я объясню вам все на поверхности.       Жестокий ветер больно хлестнул по лицу пролетавшей мимо веточкой; Тарталья увидел, как в воздух вокруг козодоя поднялись какие-то летающие приспособления, даже внешне выглядящие не особо дружелюбно: они, очевидно, намеревались причинить вред владельцу козодоя, главному нарушителю спокойствия черного рынка.       Иными словами, Лейяти.       – Бежим, – снова поторопил Злат, и на этот раз Тарталья послушался, первым соскакивая с крыши. Злат последовал за ним, и они вместе устремились по направлению к лестнице, ведущей на поверхность. Тарталья то и дело бросал взгляд туда, где проходила битва; защитники черного рынка наконец-то спохватились и решили наказать вторженца. В воздух взмыли магические копья, прорезались сквозь шум ветра напевы боевых кличей и свист хлыстов.       Тарталья напряженно выдохнул, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Злат невидимой тенью следовал за ним по пятам – его тихое дыхание Тарталья слышал особенно отчетливо.       Он знал, что не мог остаться и помочь Лейяти выбраться: у них с самого начала была какая-то тактика, и ее следовало придерживаться до победного.       В спину вдарило мощным потоком ветра, и Тарталья едва не рухнул на ступеньки. Узкая лестница, ведущая на поверхность, будто бы сужалась с каждым шагом все сильнее и сильнее, желая раздавить беглецов в кровавую кашу. Кто-то из бежавших перед ними людей запнулся и кубарем покатился вниз, сбивая людей, как кегли, и Тарталье пришлось подскочить и вонзить в стену клинок, чтобы повиснуть на нем и не оказаться в сердце толпы. Люди кричали от боли и ужаса, но их крики не трогали Тарталью: он был более чем уверен, что на черный рынок хорошие граждане просто так не ходят.       Тем более, у них было задание, которое следовало закончить как можно скорее. Судя по всему, Злат нашел именно то, что им требовалось, поэтому они на шаг приблизились к цели.       Это радовало.       Они самыми последними вывалились на неприметную улицу, на которой и располагался один из входов на черный рынок Хикарильи, и в спины им в очередной раз плюнуло порывом ветра. Тарталья обернулся и увидел начавшееся формирование магической печати, узор которой – даже не зная смысла символов, простирающихся на магическом круге, – определенно не предвещал ничего хорошего. Он с силой схватил Злата за шиворот и рывком оттянул подальше от входа, предчувствуя неладное.       И не прогадал. Промедли он хоть на секунду, и Злат остался бы без ног: магическая печать схлопнулась за его спиной подобно пасти голодного зверя, и рев ветра, доносившийся откуда-то снизу, вмиг затих.       – Вот черт, – сдавленно пробормотал Злат, оглядываясь через плечо. Тарталья вскинулся, нахмурившись: неужели все-таки зацепило? – Придется заказывать у портных новый китель. Келиса меня убьет.       – Зато твоя придурочная задница цела! – неподдельно возмутился Тарталья и, заметив, что до сих пор держит Злата за шиворот, грубовато оттолкнул его и оскалился. – Мне кажется, последнее, что тебя должно волновать, – это сохранность твоего шмотья!       – Волнения лишь удваивают страдания, – философски сообщил Злат и горделиво расправил плечи, будто успел совершить какой-то невероятно крутой поступок, а Тарталья этого не заметил. Они остались практически одни: люди, успевшие выбраться наружу, уже разбежались кто куда, и улочка опустела.       Тарталья закатил глаза и первый двинулся в сторону выхода, Злат последовал за ним. Недовольство так и бурлило в нем, хотя, пожалуй, он начинал привыкать к тому, что это было его нормальное состояние при общении со Златом. Последний вообще на удивление легкомысленно относился к опасности; не Тарталье об этом, конечно же, говорить, но Тарталья был крепче и сильнее, и это решало практически все. Даже несмотря на Глаз бога, Злат все еще был слабее, и с каждым днем этот факт все отчетливее выплывал на первый план.       Предвестник был огневой мощью, приманкой, линией фронта, помощник Предвестника стоял за его плечом и молча подавал патроны. Злата нагрузили «подарочком» в виде необузданного молодого Предвестника не только для того, чтобы он следил за ним и докладывался о каждом шаге; кто-то должен был плясать в тенях, пока Тарталья оттягивает на себя все внимание. Такая роль могла достаться кому-то незаметному, кто смог бы направить разрушительную мощь в правильное русло и добиться колоссального успеха.       Злат, конечно, был умной скотиной, но Тарталья не чувствовал, что им манипулируют. Все подозрения, которые терзали его до этого, постепенно отходили на второй план, позволяя забыть о том, что их общение началось с, по сути-то, безобразнейшей ссоры, закончившейся банальным мордобоем. Как-то интуитивно Тарталья ощущал – или же отчаянно хотел в это верить? – что Злат действительно не желает ему зла и делает все для того, чтобы своему Предвестнику помочь.       Да уж, допомогался, серый кардинал, мать его. Они с помощью Лейяти разворотили целый черный рынок, и неизвестно, каких последствий следовало ожидать. Впрочем, к чему об этом задумываться теперь, когда уже все сделано и ничего не вернуть? Тарталья вообще не особо старался задумываться о последствиях, но наука опасливого Злата иногда подло проникала к нему в мысли и старалась свить там себе гнездо.       Свой план Тарталья считал приведенным в действие; отвлекающий маневр Лейяти, правда, оказался вне всяких похвал. Кстати, о Лейяти…       – Что не так с Лейяти и о чем мне следовало знать до того, как мы отправились разносить черный рынок в щепки? – осведомился он на выдохе, когда они добрались до убежища: неприметной лачужки неподалеку от места выхода на поверхность. Злат скользнул следом и плотно прикрыл дверь, напоследок убедившись, что за ними никто не последовал, и только после повернулся к Тарталье лицом.       – У вас кровь, – невпопад сообщил он, указывая на свою щеку, и Тарталья отзеркалил его движение, прикоснувшись пальцами к скуле. Ткань перчаток напиталась влагой, и Тарталья фыркнул, растирая кровь по щеке. – Вы все только размазали. Может, вам зеркало найти?       – Отвечай на вопрос, – надавил Тарталья, решаясь не вестись на отвлекающие маневры. Манера Злата вертеться, как уж на сковородке, уже раздражала не так сильно, как раньше: скорее, Тарталья начинал привыкать к тому, что с ним по-другому никак. С другой стороны, опять же, это было куда лучше безмолвного слепого подчинения. – Хватит юлить, задрал уже.       Внутри все искрилось от напряжения: авантюра, которую они провернули, оказалась более чем просто успешной. Правда, между делом они взяли и разнесли крупный черный рынок, но это лирика.       – У каждого жителя Натлана есть тотемное животное, – со вздохом принялся пояснять Злат. Он по-учительски сложил руки за спиной и деловито прошелся вдоль стены туда-сюда. – Оно оберегает натланца и всячески помогает ему. Во время Пляски пламени на натланцах загорались татуировки, помните? Там были и рыбы, и насекомые, и птицы, и звери… Это все тотемные животные, защищающие их. Натланцы поклоняются им, а взамен получают защиту и помощь предков.       – Тотемное животное Лейяти – козодой, – констатировал факт Тарталья, и Злат кивнул. – И что, каждый натланец может сотворить, – он неопределенно покрутил кистью и вскинул брови, – такое?       – Нет, не каждый, – нехотя отозвался Злат, качнувшись с носка на пятку, и Тарталья не сдержал усмешки: поглядите-ка, кажется, всезнающий Злат остался с носом и не предугадал, что может случиться. – Я не ожидал, что связь Лейяти с ее тотемным животным настолько сильна, что она может одолжить его мощь. Она очень сильный проводник духов.       Злат на мгновение замер, снова качнулся с носка на пятку и двинулся к низенькому столику, на который положил вынутые из подпространства бумаги, вероятно, украденные в лаборатории. Тарталья смерил их равнодушным взглядом и цокнул языком, подходя ближе.       – И много в Натлане тех, чье тотемное животное – козодой? – вкрадчиво осведомился он, складывая руки на груди.       Злат смотрел на него несколько долгих секунд, а потом ответил:       – Понятия не имею, но сомневаюсь, что много.       То есть теперь каждая собака будет знать, что некая жительница Мекоче, перешедшая под покровительство Одиннадцатого Предвестника Фатуи, устроила погром на черном рынке. Впрочем, учитывая, какое шоу закатил Тарталья в лаборатории, соединить пару точек не составило бы труда даже для последнего идиота.       Лейяти подставилась так подставилась – и ради чего? Неужели действительно хотела доказать свою преданность или же просто решила любой ценой добиться желаемого? Тарталья фыркнул, признавая: такая решительность определенно пришлась ему по душе.       – Ты сам звучал не менее удивленно, когда увидел, что творит Лейяти, – самодовольно заявил Тарталья, упираясь ладонями в край стола. – Ну что, почувствовал себя на моем месте? Каково это, оставаться в неведении?       – Думаю, вам стоит провести воспитательную беседу с Лейяти, которая не раскрыла вам всех подробностей до конца, а не со мной, – отозвался Злат, не поднимая взгляда от документов, которые деловито раскладывал по столу. – В конце концов, вы ее непосредственный начальник, и если она вас о чем-то не предупредила, это может означать одно из двух: либо вы не являетесь для нее достаточным авторитетом, либо не заслужили ее стопроцентное доверие.       Чертов душнила. По возвращении в Снежную надо будет хорошенько протереть им пол, ну а пока…       Тарталья отвесил Злату смачный подзатыльник, и тот крякнул, едва не впечатавшись лбом в стол. Потерев затылок, Злат обратил скрытое за маской лицо к Тарталье и ровно протянул:       – Опять деретесь.       – Ага, – легкомысленно отозвался Тарталья, – ты заслужил, даже не спорь.       Сокрушенно покачав головой, Злат вернулся к бумагам. Некоторое время он молчал, и Тарталья уже с гордостью подумал, что умудрился переговорить острого на язык помощника, как тот вдруг проскрипел:       – Это было ужасно.       – Что было ужасно? – не понял Тарталья.       – Ваш метод флирта, – уточнил Злат. – Вероятно, ученая Джади окончательно свихнулась от своих экспериментов, раз купилась на то, что вы ошибочно назвали флиртом.       Тарталья ощутил, как к щекам прилил жар, и метнулся к Злату, чтобы придушить его, но тот как ждал: ловко выскочил из-за стола и во мгновение ока оказался по другую сторону, внимательно наблюдая за действиями Тартальи. Видимо, умирать в какой-то захудалой лачужке на окраине Хикарильи ему совсем не хотелось.       – У меня не было другого выбора, – прошипел Тарталья, чувствуя, как внутри все клокочет от негодования. Кем вообще был Злат, чтобы указывать ему, как надо флиртовать? И без его помощи прекрасно разберется! – В следующий раз сам отправишься искать путь в трусы чокнутой бабищи! Я больше не стану страдать такой херней!       Злат невозмутимо покивал, заводя руки за спину, и продолжил:       – Кажется, по прибытии в Снежную нам придется озадачиться еще и вопросами этикета. Ну и навскидку пробежаться по методам флирта, куда уж без них, а то в следующий раз мне будет стыдно на вас смотреть. Позор на мои седины.       Со свистом водяной нож пролетел мимо головы Злата – тот едва успел отклониться чуть в сторону, иначе лезвие вспороло бы ему ухо. Злат обернулся, вероятно, оценивая нанесенный стене урон, и тяжело вздохнул.       – Вы снова портите чужую собственность, господин Тарталья, это до добра никогда не доведет.       – Захлопнись, – процедил Тарталья сквозь зубы, готовый придушить Злата прямо на месте. Ну что за невыносимый тип, и как Тарталья вообще мог подумать, что они неплохо ладят?! – Давай ближе к делу.       Злат опасливо подался вперед, видимо, пытаясь понять, продолжает ли Тарталья источать угрозу или уже успокоился, и, только когда понял, что опасность миновала, снова устроился за столом и принялся быстро перебирать бумаги. Тарталья, смерив проделанную в стене дыру ненавидящим взглядом, пару мгновений шумно подышал и только после соизволил сесть рядом со Златом. От него привычно тянуло сандалом и костром, и этот запах почему-то успокаивал.       – О, – вдруг произнес Злат, и в его голосе отчетливо послышалось удивление. – Посмотрите, господин Тарталья. Думаю, вас это заинтересует.       Тарталья перехватил лист, который протянул ему Злат, и нахмурился, пробегаясь взглядом по ровным строчкам. Внимание захватило одно-единственное словосочетание: «ледяные мухоморы», которые, судя по цепочке поставок, в лабораторию доставлялись прямиком из Мекоче.       Назревал логичный вопрос: почему в жаркой Мекоче росла диковинка, характерная исключительно для полных сугробов лесов Снежной?