Вэй Ин с улыбкой до ушей ластился к плечу Ван Цзи. Лань Чжань в это время включил сериал, который они почти досмотрели. Сюжет был про заклинателей, кланы, войну и, конечно же, любовь между главными героями.
— Какая там серия уже?
— Пятидесятая.
— О, совсем скоро закончим!
— Мгм.
— Лань Чжань, может, как закончим, пойдём заниматься се…мфп… — Вэй Ин вынужден был замолчать, когда Лань Чжань зажал ему рот. Кончики ушей альфы снова покраснели и У Сянь, играясь, высунул язычок, касаясь ладони Ван Цзи. Альфа тут же убрал руку и нахмурился.
— Вэй Ин.
— Лань Чжань. Что плохого в том, что я называю вещи своими именами? И вообще, нам же нужно делать маленьких вансяней, ведь так?
Ван Цзи распахнул глаза, не веря, что У Сянь это говорит. Раньше он то и дело отказывался, ссылаясь на занятость и получение образования, а сейчас сам предлагает!
— Мгм, — как можно спокойнее постарался ответить Ван Цзи, хотя сам был чертовски взволнован.
Вэй Ин очаровательно улыбнулся и, приблизившись, поцеловал возлюбленного в щеку.
— Ну и отличненько.
Ван Цзи нежно прижал омегу к себе, на самом деле потеряв всякий интерес к дораме, которую они смотрели. Лань Чжань поцеловал У Сяня в шею, и омега тут же ахнул, не ожидая такого напора прямо сейчас.
— Лань Чжань…
Альфа потёр носом за ушком омеги, отстранился и заглянул в красивые блестящие глаза, в которых отражался он сам.
— Как хорошо, что я успел тебя спасти…
Лицо Вэй Ина изменилось. Улыбка исчезла, а взгляд потух. Омега приподнял руку и нежно коснулся правой щеки возлюбленного, глядя на него совсем обречённо.
— Лань Чжань, ты не успел.
Ван Цзи застыл.
— Что?
— Лань Чжань, ты не смог.
— Нет, как же это? — растерянно пробормотал Ван Цзи, не двигаясь.
У Сянь грустно улыбнулся, прикасаясь второй рукой к его левой щеке. Он нежно вытер большими пальцами слёзы, которые стекали по щекам любимого.
— Прости, Лань Чжань. Пожалуйста, прости меня.
Перед глазами проносились реальные события.
Авария. Звонок из больницы. Реанимационные мероприятия. Операция на мозге, чтобы снять отёк. Проверка активности мозга. Ангиография артерий с отрицательным результатом. Консилиум врачей. Отказ на донорство органов. Отказ от отключения. Отказ от личной жизни. Забота о теле Вэй Ина. Цветы. Дом. Работа. Дом. Работа.
Словно в замедленной съёмке перед Ван Цзи проносились тринадцать лет ада, в который он сам себя вогнал, считая это своим наказанием.
Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Пожар в больнице. Смерть Вэй Ина. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом. Работа.
Вэй Ин, которого он некогда обнимал, исчез. Развеялся, словно пепел на ветру, и на постели остался лишь серый прах. Такой же, как в красной урне в колумбарии.
Пепел, который словно доказывал, что от Вэй Ина не осталось больше ничего. Ван Цзи сдавленно застонал, касаясь праха, который даже в пальцах не задерживался. Альфа больше не мог коснуться Вэй Ина, потому что от него ничего, абсолютно ничего не осталось.
Всё, что Ван Цзи мог — цепляться за воспоминания и раз за разом прокручивать на старой камере редкие видео с участием возлюбленного, которую Лань Чжань подарил ему на двадцатилетие.
— Вэй Ин… Нет… — едва слышно прохрипел Ван Цзи, продолжая водить пальцами по праху. Он делал это до тех пор, пока мир не рассыпался мириадами осколков.
Лань Чжань очнулся, но не мог открыть глаза — он шевелил ими и тщетно пытался хоть как-то приподняться, но ни одна мышца ему не подчинялась, и оттого к горлу подступала паника. Сонный паралич был редким гостем, кошмары же снились гораздо чаще. Но когда эти двое сговаривались, наваливаясь на Ван Цзи одновременно, он испытывал первобытный страх, от которого никуда не мог деться несколько минут.
Открыв наконец-то глаза, Ван Цзи, дрожа от ужаса, сел на постели. Он вытер рукой липкий пот и, всхлипнув, обессиленно застонал.
***
Вэй Ин проснулся в пять утра. Организм полностью переработал алкоголь и был готов к дальнейшему выживанию.
У Сянь, качаясь, встал с постели, дошёл до кухни, взял со стола графин с водой и принялся жадно глотать спасительную влагу.
— Черт. Где у него лекарства были? Точно, в ванной…
Выпив таблетку от головы, он вскоре лёг обратно, закрыл глаза и снова погрузился в сон. Разбудило солнце. Взглянув на время на телефоне, омега сонно поднялся, пытаясь понять, в каком он состоянии.
Видимо, таблетка помогла, раз уж он чувствовал себя вполне сносно. После душа и лёгкого завтрака Вэй Ин опять лёг в постель. Взяв телефон, он попытался восстановить события вчерашнего вечера.
Он помнит, как заказал рёбрышки и алкоголь, а ещё как звонил Цзян Чэну, благо, что номер был не тот. А вот про звонок Ван Цзи омега ничегошеньки не помнил.
— О чём мы могли говорить полторы минуты, господи… Стоп. Стоп. Стоп.
Вэй Ин поднялся с постели, дошёл до гостиной и взглянул на чистый пол. Нахмурившись, омега обошёл кругом стол и диван несколько раз, убеждаясь, что нигде ничего нет.
Тогда он зашёл на кухню и увидел, что все следы его попойки остались в мусорном ведре.
— Не может быть! Лань Чжань что, убрался? Он был здесь?! Я ничего не помню. Господи…
Вэй Ин взялся за голову, желая умереть на месте. Он в душе не представлял, что мог сделать или сказать. Но раз уж Ван Цзи приехал самолично, значит, и правда что-то случилось за эти полторы минуты.
— Дурья башка. Чёрт, ну и дела…
Вэй Ин заглянул в вичат и, обдумав, всё же составил сообщение.
Мо Сюань Юй
Руководитель Лань, доброе утро. Простите за доставленные неудобства вчера… Надеюсь, ничего из ряда вон не случилось?
Я ничего не помню 😖
Простите пожалуйста, умоляю 🙏
Ван Цзи прочитал тут же, но не ответил. Омега решил всё же позвонить. И его, чёрт возьми, скинули. Не раз и не два. В течение целого часа Ван Цзи отбивался от него, как от назойливой мухи.
Вэй Ин вдруг рассмеялся.
— Что, снова меня игнорируешь? Ну я же своего добьюсь. Ты никогда не выйдешь победителем из этой ситуации.
Вэй Ин покачал головой, решая на время оставить Ван Цзи в покое. Одевшись, омега взял ключи, телефон и карточку. Сегодня был важный вечер — он хотел заехать в два колумбария.
***
— Дядя Цзян, мадам Юй, Янь Ли. Простите, что так поздно.
У Сянь с нежностью касался стекла, глядя на разноцветные урны. У мадам Юй она была пурпурной, у дяди Цзян — фиолетовой, у Янь Ли — розовой.
Вэй Ин грустно улыбнулся, чувствуя вину за то, что смог выжить. Да, у него ушло целых тринадцать лет, чтобы получить возможность ходить по этой земле нормально, как человек, а не неприкаянная душа. Однако как бы там ни было, он всё равно был виноват. Возможно, если бы он не вызвался отвезти всю семью в аэропорт, а воспользовался услугами такси, этого бы не случилось.
Вэй Ин говорил с ними мысленно. Ему хотелось многим поделиться, рассказать о планах на будущее и в очередной раз попросить прощения.
— Простите, но мне нужно идти. Мне правда очень жаль… Но я приду попозже! Хорошо?
Он улыбнулся, тщетно пытаясь выглядеть счастливым. У Сянь вытер щёки и тут же направился в следующий колумбарий, к Вэнь Нину. Он узнал, где находится его прах, только благодаря слежке за Вэнь Цин в больнице.
«Надеюсь, за три года она не поменяла колумбарий», — подумал У Сянь, покупая небольшой букетик цветов для друга.
