Путешественник

Вэй Усянь вздохнул и остановился, направляя свой взгляд на зал огромного и роскошного ресторана, где вовсю отмечали заключение помолвки семьи Цзян и Цзинь. Вокруг витала теплая и уютная атмосфера, звучала расслабляющая и почти незаметная классическая музыка, а за огромным столом негромко переливались голоса. Отчего-то грустная улыбка тронула губы, а в груди заболело, почти сдавливая все внутри — чувства одиночества и печали ударили под дых. Он смотрел, как смеется шицзе, как Цзян Чэн для всех незаметно показывает павлину в угрозе кулак, молча обещая сделать все на свете, если что-то пойдет не так, а взрослые вели светские беседы, лениво потягивая дорогое вино из хрустальных бокалов. Как бы Вэй Ин ни хотел сюда попасть, места ему здесь не было изначально. Ему, наверное, нигде не было места уже с того момента, когда дядя Цзян нашел его на улице: покалеченного, грязного, испуганного и изголодавшего. Уже тогда от него надо было избавиться. Что он принес приемной семье? Только проблемы, косые взгляды и сплетни, валившиеся на них со всех сторон. Постоянно нарушал правила, нарывался на драки, являлся позором, а не отрадой, и как бы ни старался, все выворачивалось вечно боком. Клеймо козла отпущения и неудачника преследовало с самого начала. С рождения, прозаичней сказать, но он мало что помнил о детстве. Только размытые силуэты родителей, жуткий голод, крики и страшных собак. Ребенок, которому изначально следовало умереть от уличной жизни. В конце концов, не было бы так обидно за свою роль жертвы. Он бы не так сильно понимал смысл смерти и вряд ли о чем-то сожалел, но сейчас было поздно про это думать — время не поворачивается вспять. За столом цвели улыбки. Вэй Ин испытывал печаль и вину за свое существование — он прямо как въевшееся пятно в семье Цзян. Несводимое, не стираемое, заметное и раздражающее, и несмотря на это, он все же любил их. Пусть госпожа Юй не особо хорошо к нему относится, а дядя Цзян всегда прощает и не особо сильно ругает за ошибки; пусть шиди иногда жутко ревнует к своему отцу и сквозь зубы бранится на него, пусть. Это не столь важно, как понимание, что эти люди несмотря ни на что приняли его к себе. Яньли вовсе всегда воспринималась роднее. Любимая старшая сестра и человек, за которого можно отрывать головы. Кому угодно. Она всегда их защищала и мирила в детстве, готовила потрясающий суп и давала не хватающую материнскую любовь. Ее помолвка очень важна. Любое событие в ее жизни — важно. Усянь не мог прийти вживую. Только в духовном теле, чтобы полюбоваться своей шицзе. Увидеть счастье на ее лице и убедиться, что на этот раз вторая помолвка с этим человеком не навязана, что павлин, наконец, понял, как ему повезло. На глаза навернулись слезы, которые он тут же смахнул рукой. Все правильно. Ему не место здесь. Госпожа Юй наоборот бы злилась, приди он сюда, и не факт, что все прошло бы хорошо. Вэй Ин — ходячая проблема. Боль переливалась и впивалась иглами прямо в сердце. Вздохнув, Усянь неуверенно подошел ближе, искренне радуясь из-за того, как в счастливом блеске светятся глаза шицзе. Удастся ли ему вырваться из ужасов, которые с ним происходят? Если так, то… он бы хотел увидеть Яньли в красном. Обнять ее и пожелать всего самого наилучшего, сопроводить из холостяцкой жизни к супружеской и увидеть три заветных поклона*. А потом навалять Цзысюаню, но не сильно, так, чтобы тот знал, что его ждет за слезы шицзе. И это «если» причиняло боль похуже осознания собственной безучастности к окружающему живому миру.

*Во время свадебной церемонии молодая пара три раза становится на колени, кланяясь небу и земле; родителям и фамильной дощечке, а после — друг другу.

Яньли улыбалась. Они говорили что-то о будущем, о наследниках, преимуществе, выгоде и даже о любви. Вэй Ин не особо вслушивался, да и не собирался, а потом все-таки позволил слезам скользнуть по щекам, чтобы в следующий момент отвернуться и раствориться в воздухе. Обернуться пылью. И этого совершенно никто не увидел. И открыть глаза в собственной квартире. Пустой. Приевшейся за год. Темной. Одинокой. Персональной тюрьме. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь все обернется вот так? Никто, должно быть. Совсем. Иногда казалось, что все, что он видит и делает в духовном теле, просто сон. Что нет никакой возможности выйти за пределы квартиры, и что все это он придумал сам, сходя с ума от одиночества и затворничества. Мозг подводил, путаясь в реальности, а память медленно стирала детали, которые удавалось увидеть, от чего весь этот кошмар казался выдумкой. Сумасшествием. Однако стоит увидеть что-то, что не видят обычные люди, и все сомнения разбиваются в пух и прах. Не сон. Кошмар в реальности. Как бы Вэй Ин ни боролся со своей участью, стараясь жить дальше, мысли о кончине посещали голову все чаще. От этого хотелось кричать. Попросить наконец о помощи, ибо сам он справиться не может. Поздно. Слишком поздно он осознал, что не нужно было своё проклятие видеть мертвых оставлять на самотёк. Но куда бы он пошёл в таком случае? В Церковь? К гадалкам? В ту секту на горе? Смешок вырвался изо рта. Усянь вновь закрыл глаза. Чтобы в ту же секунду открыть и встать. В обед начинается его смена, а это ровно через полчаса, посему необходимо подготовиться: убраться на рабочем месте, зайти в специальную программу и отметиться, подготовить себе запас какао в термокружке и удобно раскидать технику так, чтобы в любой момент иметь к ней доступ. А еще поставить пузырек с валерьянкой на случай слишком глупых виндузятников*.

*Виндузятник — пользователь операционной системы Windows (см. сарказм).

В последний раз клиентка настолько вынесла мозг, что пришлось действительно глотнуть успокоительного. А у нее всего-то панель задач переместилась в правый бок. Объяснять, что исправить все можно лишь курсором мыши, оказалось слишком сложно. Пришлось пару раз укусить собственный кулак, демонстративно себя душить и искренне желать, чтобы женщина наконец от него отстала. Вообще, в случае если человек, обратившийся за помощью, не в состоянии действовать по инструкциям с телефона, то для этого специально существовала программа «TeamViewer»*. Однако большинство впервые о таком слышало, словно серьезно жило в коробке вдалеке от прогресса, а объяснять, как всю эту шляпу устанавливать — себе дороже. Проще не мудрить и не усложнять себе работу, продолжая трепаться через телефон. Нет, попадались и действительно соображающие люди, но их так ничтожно мало, что все случаи можно пересчитать по пальцам.

*TeamViewer — пакет программного обеспечения для удалённого контроля компьютеров, обмена файлами между управляющей и управляемой машинами, видеосвязи и веб-конференций. Простыми словами: это популярная программа для дистанционного управления компьютерами.

Вздохнув, Усянь отправился в ванну, чтобы привести себя быстро в порядок. Он уже вставал утром, чтобы проверить целостность талисманов, позавтракать и отправиться в духовном теле к семье, но после нескольких часов, проведенных в постели, тело слегка помялось, и освежиться поможет только душ. Конечно, теплый. Холодный применялся только в крайних случаях (например, как вчера — и Вэй Ин упорно не хочет об этом думать). Вообще холод всегда был извечным врагом с детства. Может быть, из-за того что в детстве он был постоянным спутником; может, какие-то особенности организма, однако любил Усянь только тепло. Зиму ненавидел по сей день, хотя она была не такая уж холодная по сравнению с другими странами, но даже этого хватало. Ступив за порог ванны, вздохнул, бегло кинув взгляд на зеркало, чтобы тут же отвернуться. Длинные волосы, собранные в хвост, всегда вызывали у всех вопросы. До затворничества Вэй Ин держал их длину до лопаток — росли они у него довольно быстро — однако теперь уже как год не стригся. Концы уже достигли поясницы и стремительно опускались еще ниже, а некогда самая обычная челка теперь стала на уровне груди. А еще у него была самая огромная для мужчины проблема — отсутствие на теле волосяного покрова. Ни щетины, ни волосатых рук и ног — ничего. Единственный подарок — пушок на лобке, выглядящий действительно мило, если сравнить с кем-то другим. На физкультуре Усянь, к собственному стыду, не раз подмечал, что у парней там заросли. Джунгли, очень жесткие на вид. А у него очень мягкий пушок, словно кто-то сверху решил действительно поглумиться над его существованием как мужчины. Одно радовало — на девчонку он не был похож. Мордаха вполне симпатичная, но далеко не миловидная, как у некоторых смазливых мальчиков. Ростом Вэй Ин тоже не был обделен и всегда был выше противоположного пола, хотя иногда и не мог потягаться с высоченными парнями. Но и это уже хорошо. Не карлик, не девчонка, не пискун и не заморыш. Обычный среднестатистический паренек из Поднебесной*, с пусть не родной, но семьей и… стойте-ка. «Обычный»? В каком это, интересно, месте? Обычные не видят призраков, всеми силами пытаясь не показаться странными перед друзьями и близкими. Обычные уж точно не запираются в четырех стенах и не становятся сладким лакомством для всяких тварей, умеющих очень хорошо взаимодействовать с окружающим миром.

*Поднебесная (Тянься «天下») — другое самоназвание Китая. Согласно древним представлениям, Небо имеет форму круга, а земля — квадрата. Там, где круг (Небо) проецируется на квадрат (Земля), по мнению древних китайцев, и находились Срединные Земли. По углам располагались территории, заселенные варварами, которые, как считали китайцы, были лишены покровительства благого Неба.

Усянь усмехнулся и наконец-таки включил душ. До рабочего времени осталось пятнадцать минут. *** Четыре часа прошли до одурения медленно. За это время ему удалось проконсультировать пять человек, из которых попался только один адекватный. Настроение было готово пробить пол, но Усянь, к счастью, так и не использовал пузырек с валерьянкой. Время было почти шесть вечера, а живот, наполненный какао, нещадно болел от такого количества жидкости, поэтому, не смея даже пытаться набить тот едой, быстро завершил рабочую смену и встал, потягиваясь. Фильм, что ли, посмотреть? Или сериал какой? До сна времени оставалось еще много, а посему слишком торопиться не хотелось. К тому же, его запасы сладостей и вредной пищи еще даже не стремились опустошаться — в последнее время Вэй Ин часто забывал про еду, подзабив на собственное здоровье. Зато деньги экономятся. Еще пару месяцев, и можно заказывать новый лэптоп. На этом моменте нужно обрадоваться, но Усянь погрустнел. Слова «пару месяцев» больно резанули по сердцу, а к горлу подступил горький комок. Думать, что потом, не хотелось. Вряд ли он вытерпит так всю жизнь. В ответ мыслям щелкнул замок. По коже прошелся холодок. Нет, это не могла быть одна из тварей. На стенах ни один талисман не зажегся, а ноги не сотрясла дрожь, как это бывает обычно. Значит, гость являлся человеком. И только у одного человека есть ключи от квартиры. — Вэй Ин! — зло выкрикнул Цзян Чэн, громко хлопнув дверью. Почему-то другого он не ожидал. Тяжело вздохнув, Усянь вышел из комнаты, широко улыбаясь и приветливо помахав ладонью. Каким-то своим сверхъестественным чутьем Вэй Ин чувствовал, что шиди сегодня обязательно нагрянет к нему, но не хотел углублять эти мысли, до последнего надеясь, что все останется в относительном покое. А-н, нет. Мечтать не вредно. — Цзян Чэн! — как можно радостней воскликнул Усянь. — Какими судьбами? Соскучился по… Договорить не дал кулак, впечатавшийся в челюсть. Удар почти сбил с ног, и Вэй Ин отлетел спиной прямо в стену, сдавленно шипя сквозь зубы и чувствуя во рту привкус металла. Кажется, он прикусил язык. Черт. И почему удар не казался слишком неожиданным? Всю правую сторону лица свело сперва онемением, а потом в глазах закружились черные точки. Раньше подобное никогда не вызывало таких последствий и Усянь спокойно выстаивал на ногах, сразу же кидаясь с ответом, или вовсе блокировал удар, однако сейчас он уже не тот, что был раньше. Тень, оставшаяся от того паренька. Ничего. Вэй Ин не в обиде. Заслужил. — Яньли тебя ждала, идиота кусок! — выкрикнул Ваньинь. Его аура почти метала молнии от злости, пылающей в глазах. — Так сложно было один раз прийти?! Тебе не надо было делать ничего — ничего! — невыполнимого, а только прийти на гребаную помолвку! Горький смешок вырвался из горла. Невыполнимого, да? — выйти из собственной квартиры являлось самой невообразимой вещью. Едва его нога коснется пола незащищенного коридора — и ему конец, если не успеет спрятаться. Едва он высунет нос за пределы окна, как кто-то сразу появляется, а потом не уходит очень долго. Последняя тварь терлась почти сутки, пока вовсе не потеряла след. Как сложно объяснить подобное тому, кто в это не верит. И никогда не поверит. Что сказать? Как раньше уже не будет ни сейчас, ни в будущем. И вряд ли приемная семья продолжит возиться с его заскоками. Вэй Ин поджал губы. — Прости, — тихо вырвалось в ответ. Спрятав глаза за челкой, он не смел даже двигаться. — Ты отрезал себя на целый год и все, что ты можешь сказать: «прости»?! — взорвался Цзян Чэн. — Знаешь, Вэй Усянь, ну тебя к черту. Как только вставишь мозги на место, придешь сам. А до этого момента даже звонить не смей, — звук удаляющихся шагов эхом отражался в ушах, как и звук открывающейся двери. — И еще раз доведешь сестру до слез — сломанными ногами не отделаешься. Входная дверь громко хлопнула, отчего, казалось, задрожали стены. Вэй Ин вздохнул. Потом еще раз и еще. Слезы скользнули по щекам, а смех вырвался из груди. Сердце больно щемило, горечь топила душу. Хотелось закричать во всю глотку, чтобы сорвать к чертям голос; хотелось убиться обо что-нибудь, чтобы больше не разочаровывать и никому не причинять боль. Чтобы больше не быть сладким лакомством. Может, в другой жизни удастся быть обычным человеком? Горячие слезы жгли щеки. Вэй Ин закрыл глаза. Чтобы открыть их в том самом странном помещении. Заметавшись вокруг, заметил привычно сидящего мужчину за столом и на секунду залюбовался, замирая и позволяя себе в кои-то веке побыть с кем-то тихим. Лань Ванцзи сидел как всегда прямо, статно, словно проглотил палку, его одеяния оставались по-прежнему чистыми и выглаженными, а руки, спрятанные в широкие рукава ханьфу, твердо и уверенно держали кисть. Собственное тело, оставшееся лежать на полу в недрах собственной квартиры, еще подрагивало от душившей истерики, но это было лучше, чем вновь поддаться порыву собственных чувств. Пережить срыв лучше вдали. Так пройдет быстрее. Жаль, что вчера он не успел сделать так же — только в нормальном состоянии он мог путешествовать в духовном теле. Такие способности, а столько изъянов. Подобравшись ближе, Усянь сел по правую руку от Ванцзи, наблюдая за тем, как тот выводит изящные иероглифы. Такие же идеальные, как и тот, кто их пишет. Вэй Ин далек от такой красоты. Его духовное тело было желаемым отражением себя самого: волосы до лопаток, собранные в хвост; высокий рост (выше, чем он есть на самом деле); более тренированная фигура с по-мужски широкими плечами и тонкой талией. Он был почти такой же, как и в реальном теле, просто более красивый и мужественный. Реальное тело слабо. Проще создать иллюзию, чем показывать себя кому-то, кроме родных. — Ты сегодня тих, — не прекращая писать, вдруг заметил Ванцзи. Постаравшись незаметно вздохнуть, Усянь оперся локтями о поверхность стола, подпер щеку ладонью и постарался широко улыбнуться. — Любуюсь твоей божественной красотой, — сразу же нашелся он в ответ, с наслаждением наблюдая, как почти незаметно слегка дергается чужая бровь. И вправду, рядом с этим мужчиной Вэй Ин успокаивался. Плохие и грязные мысли куда-то уходили, а в голове оставались только умиротворение и так давно потерянное спокойствие. Будь его воля, он бы серьезно сюда давно пришел, если бы мог. Сердце почему-то забилось сильнее. — Убожество, — Ванцзи не отрывался от своей рукописи, однако его голос не звучал как-то раздраженно или злостно. — Я не шучу, — Усянь поднял руку, чтобы коснуться чужого лица, — ты очень красивый. Я просто очарован. Ты будешь со мной встречаться? Пальцы ожидаемо прошли сквозь. Понимая, что ляпнул такую чушь, какую бы в жизни не сказал, Вэй Ин покраснел, отводя взгляд и прикусывая губы. Если задуматься об этом серьезно, то действительно бы не отказался иметь близкие отношения с таким мужчиной, хотя опыта в делах сердечных ни на грамм не имел. Как-то не было времени на подобную чушь. Учеба, подработка, стычки с одноклассниками, проблемы в семье — для любви не было места. А в нынешнем положении о таком и мечтать поздно. — У тебя что-то случилось, — Ванцзи не задал вопрос. Он сказал это в утверждении, ни капли не сомневаясь в своих догадках. Будь все это с настоящим телом, Усянь ни за что бы не сказал правду. — Проблемы в семье, — коротко оповестил того Вэй Ин, тяжело вздыхая и отводя взгляд к окну. — У шицзе сегодня была помолвка, а я… Он замолчал. Рассказывать что-то, выцарапанное прямиком из сердца, всегда очень тяжело, но мужчина и так понял его. — Ты не уходишь, потому что тут твоя семья? Усянь усмехнулся, поражаясь такой настойчивости, но не поленился повторить вновь: — Я не ухожу, потому что еще живой, — легкая улыбка. — Почему ты никак не поверишь? — Ты мертв, — кивнул Лань Ванцзи, внезапно прекратив писать. Сегодня их монолог вполне себе стал диалогом, — заметил Вэй Ин. Не то чтобы ему это не нравилось, однако за последние дни молчания это действительно было необычно. — Как бы тебе ни хотелось меня умертвить, — выразительно отметил Усянь, — я все равно жив. Пока что. Хмурые брови и молчание вновь послужили ответом. Ванцзи встал, одним взмахом поправив свои одеяния, и направился на выход из помещения. Не желая оставаться одному, Вэй Ин дернулся и поспешил следом, сразу же выходя вон. Заинтересовано покрутив головой и не найдя ни одной живой души, топал за мужчиной, мысленно и в который раз оценивая его мощную фигуру. Он однозначно тренируется каждый день, особенно учитывая ширину плеч. Взглянуть бы еще на столь прекрасное тело без ханьфу, и жизнь точно прожита не зря. Весело промурлыкав самому себе что-то неразборчивое, Вэй Ин не заметил, как Ванцзи остановился. И совершенно случайно прошел сквозь него, оказываясь впереди. — Лань Чжань*, — к ним подошел мужчина, очень сильно похожий на Ханьгуан-цзюня, отчего Вэй Ин заинтересованно и неприлично на него уставился, не ожидая подобного поворота событий.

*Первое (родовое) имя Ванцзи: Лань Чжань.

Значение: Глубокий.

— Брат, — поприветствовал незнакомца Ванцзи. Усянь стоял в замешательстве. — Это он — та потерявшаяся душа, о которой ты говорил? — Мгм, — сразу же ответил Ванцзи своему брату. — Господин Вэй, не так ли? — уже вежливо обратились к Усяню. — Меня зовут Лань Сичэнь*, очень рад увидеть вас.

*Имя в быту (вежливое имя). Лань Сичэнь.

Значение: Поданный рассвета.

Растерявшись, Вэй Ин закивал, взволнованно оглядывая Лань Чжаня и стараясь не показать того, что ему немного не по себе от такого внимания, постарался ответить как можно сдержанней: — Очень приятно познакомиться, — и слегка нервно улыбнулся. — Вы брат Ванцзи-сюна, да? И почему я «потерявшаяся душа»? Не думаю, что данные слова можно употреблять ко мне. — Прошу прощения, господин Вэй, — улыбнулся тот в ответ, — тогда кем вы приходитесь? В вас совсем не ощущается потаеная злоба, а также нечистые мысли, иначе бы барьер не пустил вас. Если вам удобно здесь находиться, то можете оставаться. Однако вам стоит помнить: если вы задумаете как-то навредить, вас тут же уничтожат. Разговорчивый тип. По спине пробежались мурашки. Уничтожат — эхом отпечаталось в голове, и Усянь почувствовал, как собственное тело дрожит. Не от страха, нет. От знакомого холода, внезапно объявшего всю квартиру, и на миг погрузился в себя, чтобы убедиться в отсутствии тварей. Паника свела душу, но стоило все проверить, как вмиг начало возвращаться тепло. Лань Чжань и Лань Сичэнь внимательно следили за ним и видели ту пустоту, когда он на секунду оставил их. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!* — восторженно заверил Вэй Ин, надеясь увидеть в глазах хоть капельку понимания, однако все случилось как раз наоборот — оба брата даже ни на грамм не намекнули, что в теме.

*<…> — отсылочка к… (?)

М-да. Шалость все-таки не удалась. Лань Сичэнь вместо этого улыбнулся: — Если вы не против, господин Вэй, то мы можем вам помочь, — предложил он. — Не хотите выяснить обстоятельства смерти и упокоить душу? Усянь скривился. — Я жив, — настойчиво повторил он в который раз, — в конце концов, это единственное, в чем я уверен. На его сие заявление двое братьев тяжело вздохнули. Вот уж ни клинком, ни копьем не проткнуть*. И как теперь доказать, что перед ними совершенно точно живой человек? Пригласить в гости на чай? Вряд ли те согласятся на его предложение, любезно отказав. Дать свой номер телефона? Но мужчины не выглядят как те, кто вообще знаком со словом «техника».

*刀枪不入 (dāo qiāng bù rù) — ни клинком ни копьем не проткнуть (обр. непробиваемый, неуязвимый). Эту идиому можно использовать и буквально, и в отношении упертого или бесчувственного человека. Значение: «Бессмысленно его уговаривать, он непробиваемый».

Тяжко придется. — Лань Чжань, — заныл Вэй Ин, — неужели ты, мой самый близкий друг, не веришь мне? — Мы не друзья, — слишком резко ответил Ванцзи, вызывая недоумение. Однако Усянь быстро нашел верное решение: — Ну, встречаться ты со мной не захотел… — просто рассудил он, внезапно заметив, как покраснели чужие мочки ушей, — … так что пока что мы друзья, — и с интересом продолжил. Какая любопытная реакция. Лань Сичэнь в удивлении поднял брови, взглянул на брата, а потом, как-то просто улыбнувшись, обратился уже к ним двоим: — Дела Ордена не ждут. Господин Вэй, будьте как дома, — «но не забывайте, что в гостях» — мысленно добавил про себя Усянь, — Лань Чжань, я всегда на твоей стороне. И, почтительно поклонившись, пошагал прочь. Холодок вновь пробежался по спине. Ванцзи нравился Вэй Ину намного больше, чем кто-либо и когда-либо — и его молчаливость, закрытость и холодность намного приятней, чем такая улыбка, от которой по большей части не по себе. — Вы так похожи, но такие разные, — задумчиво выпалил Усянь, посмотрев на Лань Чжаня. Тот, окинув его взглядом, кивнул, вновь куда-то пошагав. Вэй Ин кинулся следом. — Вот серьезно, — не сдавался он, — очень разные. И, признать честно, ты мне нравишься намного больше. Будь я сейчас в своем материальном теле, то ни за что бы тебя не отпустил. Ухватился бы за шею, и тебе пришлось бы меня тащить на себе! Не то чтобы я много весил… — и задумался, вспоминая, как после очередных потасовок его нес на себе Цзян Чэн, постоянно ворча. Внезапно грусть укусила за сердце. Поджав губы, Усянь старался успокоиться, но как назло перед глазами проносились воспоминания, больно раня. Как бы он сейчас ни убегал от проблем, никогда не сможет от них сбежать. Как и от своей участи. От всего. Горький смешок вновь оцарапал горло. Лань Чжань остановился. Вэй Ин на этот раз вовремя это заметил и встал рядом. — Ты действительно этого хочешь? — взгляд золотых глаз искрил полной серьезностью. Усянь не понял, о чем речь. — Да? — и понятия не имел, с чем именно соглашается. Ванцзи на это только кивнул: — Хорошо. И пошел опять вперед. Подождите-ка. Что «хорошо»? Что «действительно хочешь»? О чем они вообще говорили? Почему этот момент так быстро выпал из памяти? Запаниковав, Усянь ринулся следом, все-таки решившись спросить: — Погоди. Что ты имел в виду? — Встречаться, — сразу же прилетело в ответ. — Если это поможет тебе упокоиться, то хорошо. Вэй Ин сначала побледнел, путаясь в собственных ногах, затем упал на пятую точку. Боли, конечно, не почувствовал, но в теле, оставленном в коридоре собственной квартиры, отчаянно быстро билось сердце, практически выбивая ребра изнутри. Потом покраснел, осознавая, что только что произнес Лань Чжань… А после исчез. Чтобы очутиться лежащим в неудобной позе, сразу же хватаясь за ткань одежды на груди и сильно сжимая ее в пальцах. Что, черт возьми, творится в голове у этого молчаливого Ванцзи? И, накрыв лицо ладонью, истерически рассмеялся. Он честно надеялся, что это не вывернется ему боком.

☆☆☆

Послесловие

Примечание для тех, кому интересно полное значение имен:

***

Лань Чжань.

Имя при рождении: Лань Чжань.

Лань (lán) — голубой, лазоревый, цвет индиго. Чжань (zhàn) — глубокий, густой, обильный, великий, прозрачный, чистый (о воде или небе); погрузиться в воду, потонуть, переливаться через край, подступившая вода. Все значения так или иначе связаны с водой. Так же может означать прозрачную чистую воду, но одновременно в выражении «водная пучина/глубокий омут» тоже присутствует этот знак — 湛渊. В какой-то степени можно считать это отсылкой к характеру Лань Чжаня как человека с бурей эмоций в душе, скрытые от внешних глаз.

Значение: Глубокий.

***

Лань Сичэнь.

Имя в быту: Лань Сичэнь.

Лань (lán) — голубой, лазоревый, цвет индиго. Си (xī) — сохнуть на солнце, светать, брезжить, озарять; солнце, которое только-только взошло, ранний рассвет. Чэнь (chén) — подданный, вассал, спутник; служить, делать кого-то своим слугой/покорять. В целом поле значений этого знака описывается словом «служение». Перевод имени Сичэнь, таким образом — «подданный восходящего солнца».

Значение: Подданный Рассвета.

***