***
Находиться дома было просто невыносимо: жарко, душно, даже открытое окно никак не спасало. Извращённые фантазии сводили Луи в могилу, заставляя агрессивно реагировать даже на дуновение ветерка. Дак ненавидел себя в последнее время сильнее обычного. Блондин шёл вдоль дороги, пиная всё, что попадало ему под ноги. Его не волновало даже то, что камушки летели под колёса машин, что ехали по проезжей части. Дак просто хотел одного: угомонить свои грязные мысли. Странно, но Луэллину было даже наплевать на Чёрного человека, который стоял на другой стороне дороги и махал ему рукой. В голове был Скрудж в эротических позах, порой проскакивали мысли, как Луи отдаётся в надёжные руки писателя, но сразу же бил себя по лицу. У Луи чесались руки, хотелось подойти и кому-нибудь хорошенько врезать, однако в обезьянник парень совсем не хотел. И так уже был взаперти. — Что, Луи, твои извращённые фантазии никак не дают тебе нормально жить? — послышался над ухом гаденький смешок Чёрного человека. — Чёртов извращенец! Луэллин, остановившись и потеряв страх неизвестного, развернулся и заорал: — Да ты можешь хотя бы сейчас ко мне не приставать? Ты у меня уже не в печёнках сидишь, а в… — Дак захлопнул рот, увидев недалеко от себя незнакомую ему старуху. Женщина с седыми волосами, похлопав пару раз глазами, со страхом в голосе спросила: — Молодой человек, с вами всё в порядке? Луэллин, осознав, что попал в не очень хорошую ситуацию, просто развернулся и пошёл дальше, но уже более быстрым шагом, бросив на прощание: — Со мной всё нормально. Пройдя ещё несколько минут, вдали Лу увидел машину, что резко притормозила возле дороги. Из автомобиля вышла Госалин и, резко развернувшись к машине, прокричала: — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, придурок! Она со всей силы захлопнула дверь автомобиля, и пока машина медленно отъезжала, рыжеволосая показывала средний палец вслед водителю. Луи, наблюдавший за этой картиной, был очень удивлён. Во-первых, он был шокирован видеть Госалин такой смелой, способной защитить саму же себя; во-вторых, Даку было впервой видеть Гос в платье, ещё и красного цвета, а самое главное накрашенной. Луэллин осторожно подошёл к девушке, пока та стояла спиной к нему и что-то высматривала. — Привет, Госалин, — улыбнувшись, воскликнул блондин. Он помнил, что так и не поговорил с Гос о том, что случилось тогда, возле библиотеки. Луи прекрасно понимал, что девушка может его и вовсе бояться. Зелёноглазая, дёрнувшись, тотчас развернулась к Даку. — А, Луи, — растерянно начала она, — не заметила тебя. Луэллин отмахнулся, но затем как-то осторожно спросил: — А кто тот тип, что выгнал тебя из машины? Гос, поправляя своё платье, замялась. Ей было немного стыдно сознаваться, однако если Лу уже увидел её ссору с неким парнем, то стесняться уже нечего. — Да так, неудачное свидание, которое закончилось спустя два часа, — обняв себя руками, объяснила девушка. — Я думала, что он нормальный и даже была готова пригласить его к себе в гости, но в машине он положил свою руку мне на колено и собирался уже залезть мне под платье, как я ударила его по лицу и вышла из его модной тачки. Кошмар, а ведь я была уверена, что он не только из-за этого пригласил меня в кафе. Луи запустил руку в свои волосы, не зная, что ему ответить, но то, что он был в реальном ступоре — это точно. Не ожидал он, что Госалин вообще может с кем-то встречаться, или ходить на свидания. Про платья он думал так же. — Действительно, ужасная ситуация, — единственное, что смог выдавить из себя Дак, взглянув на расстроенную девушку. — Никогда бы не надела платье, но в такой особенный день решила быть женственной, вот и нарвалась на очередного извращенца, которому нужно лишь моё тело, — прорычала писательница, тяжело вздохнув. Луэллин в очередной раз опешил и не сдержал своего интереса: — Что, так это не первое свидание? Госалин, увидев озадаченное лицо Луи, прыснула в кулак. Он не первый, кто стоял с таким лицом. — Да, это уже четвёртый раз за этот месяц. И нет, не смотри на меня с таким лицом, иначе я буду громко смеяться, — широко улыбаясь, говорила девушка. — Хотя, ты далеко не первый, кто так реагирует. Блондин и таким признанием был шокирован, но он понимал, что Госалин такой же человек, как и он, который способен чувствовать и любить. Луэллин просто не мог представить, каково это ходить на свидания, ещё полностью не установив связь с человеком. А Дак мог хоть что-нибудь понимать в этой теме? — Ох, извини, просто я не ожидал, что у тебя было столько свиданок, — неловко засмеялся Луи. — Они тоже все были неудачными? Гос кивнула, поправив ещё раз своё роскошное платье, которое одолжила у подруги. Между ними повисло молчание, хоть и прерываемое проезжающими машинами. Дак считал, что должен объясниться перед Госалин, хоть и совсем этого не желал. — Госалин, ты это, прости меня за тот инцидент возле библиотеки, когда я на тебя налетел. Мне сложно объяснить, что тогда произошло, но знай: к тебе это не относится, — признавался Лу, пиная ногой камушек с гладкой поверхностью. Девушка хихикнула, махнув рукой: — Да ладно, я всё понимаю. — Понимаешь что? — перепугался Луэллин, подойдя к Гос чуть ближе. Рыжеволосая рефлекторно сделала шаг назад, негромко ответив: — Ну, бывает же такое, когда человеку что-то мерещится, вот и тебе кто-то показался. Лу облегчённо выдохнул, как-то радостно подпрыгнув на месте и сунув руки в карман толстовки. К счастью для Луи, Госалин вспомнила, что ей пора к подруге, дабы пожаловаться на очередного парня, поэтому она, не теряя ни секунды, попрощалась с писателем и побрела в другую сторону. Домой возвращаться не было желания. Луи ничего не оставалось, кроме как пойти в какой-нибудь двор и затеряться в нём на долго. Так он и поступил.***
— О Хьюи, ты даже не представляешь, что для меня значил Луи, — плакала Вайолет, сидя на своей кровати и вытирая слёзы носовым платком. Хьюберт находился рядом и слушал истории Саблекрыл о её несчастной любви к Луэллину. Как мог, Хьюберт пытался поддерживать и утешать колибри, периодически переключаясь на сообщения в своём телефоне. Читая сообщения, Дак в красном хищно улыбался, забывая совсем о том, что он находится в комнате не один. — Милая Вайолет, не стоит так убиваться, ведь в твоей жизни будет ещё куча мужчин, а таких, как Луэллин, при рождении следует топить, — подмигнув, воскликнул Хью. Вай, пропустив мимо ушей страшные слова, заявила: — Да, полностью с тобой согласна! Вот ты, — она провела пальцем по его щеке, — такой умный, искренний, знаешь о чём говоришь. В общем, ты потрясающий мужчина! Хьюи, ошарашенно пялясь на Саблекрыл, даже не знал, что сказать. Они были едва знакомы, а Вайолет уже разбрасывалась такими речами. Дак считал, что девушка напротив него, нисколько себя не уважает, раз готова уже тянуться за поцелуем с малознакомым парнем. Парень легонько оттолкнул от себя колибри, тем самым давая ей понять, что он пока не настроен на что-то большее. Девушка покраснела, виновато опустив глаза. — Вайолет, давай не будем торопиться, мы ведь только вчера познакомились, — усмехнулся Хьюберт, в очередной раз доставая из кармана свой телефон. Вай, уныло смотря в пол, кивнула. — Ты мне лучше скажи: поможешь ли ты мне в одном дельце? — закинув ногу на ногу, спросил Дак в красном. Саблекрыл подняла глаза на Дака и легонько улыбнулась, сказав: — Да, конечно, только с чем помочь? Вайолет выглядела так, словно она была под гипнозом, или под каким-то, одурманивающим её мозг, зельем. Девушка слушалась Хьюи во всём, она даже согласилась помочь, не зная, собственно, что от неё требуется. — Ой, да всего лишь вступишь в общество Аида, — молниеносно ответил Хью. Вайолет удивлённо похлопала глазами.***
Луэллин ходил по пустому двору, пиная в разные стороны камни и палки. Парень был зол на себя и из-за своих чувств. Чёрный человек надоел ещё сильнее обычного, надоели постоянные мысли о Макдаке, надоел сам себе. Луи стал пинать горку, предназначенную для детей, сильно сжимая зубы, до искр из глаз. — Я так больше не могу, — сунув руку в свои волосы, зарычал Дак. Каждый день убивал Луи всё больше и больше, а известие о сожжённой библиотеке вообще заставило Дака сдаться и мысленно покончить с писательством. Дак не видел своего будущего, он не видел никого рядом с собой, даже Дьюи, да даже Скруджа, чёрт бы его побрал. Последний вообще казался Луэллину чем-то невозможным. Вспоминая постоянные издёвки со стороны Скруджа, на Луи накатывала сильная злость и обида, хотелось плюнуть Макдаку в лицо и больше не разрешать себя трогать, тем более целовать. И Луи не мог всё ещё поверить в искренность селезня. Не мог! Прекратив избивать несчастную горку, Луэллин услышал тихий шёпот. Ничего нового, всё было то же самое. — Луи-Луи, да когда же ты поймёшь, что жизнь твоя никогда не станет хорошей. Ты вечно будешь мучиться, даже после смерти, — говорил Он, заставляя Дака и дрожать, и злиться. Луи был на грани от сумасшествия, он был готов поклясться, что мог в любой момент броситься на Чёрного человека, тем самым перепугав окружающих, поскольку видел его только он. Тогда Дак решил сменить гнев на милость. — Эй, ты, Чёрный человек, — позвал его Лу, — ответь ты уже мне: что тебе надо? Ты сведёшь меня с ума, я это уже понял давно, но я же должен знать причину твоего появления в моей жизни. На улице резко стало тихо, даже не были слышны крики птиц и проезжающих машин. — До тебя всё ещё не дошло? — грубо воскликнуло существо, а Луи съёжился, ведь даже не представлял, с кем, собственно, имеет честь. — Тогда посмотри на свои руки, Дак! Луэллин остолбенел, похолодел и словно одубел, его тело будто приросло к земле, но, умирая от любопытства, он смог приподнять свои руки и увидеть на них тёмно-красную жидкость. Да, он понял сразу, что это была кровь. — Что это, блять? — заорал во всё горло Лу, попытавшись оттереть с рук кровь, однако только перепачкал свою толстовку. Чёрный человек исчез, а вместе с этим вернулось и движение, и звуки и вся, собственно, жизнь. Луи, посмотрев на свои руки, ничего не увидел, как и на одежде. Парень осел на землю и обнял себя руками. Давно ему не было так жутко. Хотелось спрятаться, попросить о помощи, но…кто поможет ему, если Лу даже не имеет понятия, кто этот Чёрный человек такой. — Я что, кого-то убил? — прошептал Дак, ещё крепче обняв себя. — Что это, чёрт возьми, было? На площадку прибежали дети, некоторые со своими родителями, тогда-то Луи и пришлось поднять свою пятую точку, чтобы вернуться домой. Однако ноги его привели к совсем другому дому.***
Да, именно, Луи пришёл к Макдаку. На пороге он долго не стоял, поскольку его сразу же пропустили в квартиру, без вопросов, хоть они и были. — Что ж, присаживайся, где тебе удобно, а, или ты чай хочешь? — поинтересовался Скрудж, усаживая Дака на кровать. Луэллин смотрел по сторонам, пытаясь придумать оправдание, почему он здесь, но кроме реальной причины в голову ничего не лезло. А поверит ли? А верит ли вообще? Не считает ли сумасшедшим? — Да нет, я просто так зашёл, — ответил он, сжав край одеяла, на котором же и сидел. Луи врал, и Макдак это прекрасно видел, потому что там, стоя в дверях, он видел в его глазах испуг. — Ты? Просто так? — изогнув бровь, озадаченно спросил селезень. Дак сгорбился, прикусив кончик языка. Мысли в голову совсем не хотели приходить, фантазия резко перестала работать, а руки… Руки предательски тряслись. — Эй, ну ты чего? — Скрудж был обеспокоен поведением Дака. Когда писатель сел рядом с ним, щёки Луэллина внезапно вспыхнули, а Чёрный человек будто исчез из его воспоминаний. — Что случилось? Ты просто так не пришёл бы. — А с чего ты взял, что не пришёл бы? — посмотрев на Макдака исподлобья, задал вопрос Луи. Скрудж отвёл взгляд в сторону, заметно поникнув. Лу не понял такой резкой смены настроения. — Ну, обычно к тем, кого яро ненавидят, просто так в гости не ходят, — утвердил селезень в шляпе. Дак нахмурился. Он помнил, что Макдак не раз говорил, что он ему нравится, но как поверить в такое тому, с кем вёл несколько лет войну. — Ты лжёшь! — для них обоих это было неожиданно, особенно для Луи, который не понимал, зачем это крикнул. — В смысле, я хотел сказать. Агх, это ты меня ненавидишь! Глаза Скруджа округлились, а плечи дрогнули. Внезапно, это было так внезапно. Селезень растерялся. — Ч-чего? — смотря сквозь Луи, произнёс Скрудж. — Почему ты говоришь такие вещи? Луи пришёл за помощью и какой-то поддержкой, а теперь сам же сидит и обвиняет в чём-то Макдака. — Да блин, не знаю, я вообще уже ничего не знаю и не понимаю, — завыл Лу, схватившись за волосы. — Я сомневаюсь. Я во всём сомневаюсь. Я вообще, по-моему, с ума скоро сойду. Эта потусторонняя дрянь в могилу меня сведёт. Луи так много думал о Скрудже, так много тратил времени на различные с ним фантазии, за которые ему стыдно до безумия, но поделать ничего не мог. Сердце не вырвешь, а значит — страдай! — Ты пришёл ко мне, а значит, ты мне доверяешь, — улыбнулся Скрудж, взяв Луи за руку. Сердце Дака дрогнуло, как гитарная струна, вторая рука вцепилась в кровать, а лицо горело красным цветом. Глаза, как обычно это бывает, заметались в разные стороны, а в горле запершило. — Эй, п-пусти, ты что себе позволяешь? — голос дрогнул, даже пискнул, за что стало стыдно. — Знаешь же, что не отпущу. Улыбка так и не сходила с его лица, заставляя живот Дака разрываться от стрекочущих кузнечиков. С одной стороны, было некомфортно, с другой — спокойно. Сдаться? Сдаться! Луи прекратил вырывать руку у врага,