***
Хьюи расхаживал по сцене, надеясь хоть немного успокоиться и не нервничать, но каждое слово назойливой мухи, по имени Вайолет, мешало сконцентрироваться. Зал собирался, а ребят становилось с каждым разом всё меньше и меньше. — Хьюи, знай, что я всегда на твоей стороне, ты делаешь только добро людям, — вся такая счастливая и невинная Вай, накручивая на палец кудри, говорила с Хьюбертом. Парень в красном пиджаке злился, но старался не выдавать свой гнев, чтобы не спугнуть колибри. — Да-да, я понял, — единственное, что он смог произнести, оглядывая зал. Саблекрыл нахмурилась. — И это всё, что ты можешь мне сказать? — она была явно шокирована. Хьюи, глубоко вздохнув, отмахнулся и начал уже гостям: — Итак, мои дорогие друзья-писатели, мы начинаем наш сегодняш… — его нагло перебил Луэллин, который схватился за руку Макдака. — Куда ты дел Джайро, признавайся! Все замолчали, но через секунд пятнадцать Фентон тоже не выдержал. — Да, куда ты дел Джайро? Говори, сейчас же! Тебе проблемы не нужны! — Глупец, это вам проблемы не нужны, — прошептал Хьюи, усмехнувшись, но, к счастью, никто не услышал. Вайолет подбежала к краю сцены и заголосила: — Да как же вам не стыдно… — её тоже нагло перебил Дак в зелёном. — Господи, да закрой ты свой рот хоть раз в жизни, ну правда, без тебя как-нибудь разберёмся. К тому же Хьюи срал на твою «помощь». Луэллин сделал воздушные кавычки, закатив глаза. Его уже, как и всех остальных, знатно так достала колибри. Вайолет и правда достала Хьюберта, но он решил зацепиться за это, как за последний крючок. — А тебе, что же, Макдак не помогает? — прищурившись и улыбнувшись, спросил Дак в красном. Луи впал в ступор, не зная, что ответить, Скрудж, к слову, тоже, но им на помощь пришёл Фентон всё с той же темой. — Да ты скажешь нам, где Джайро искать? И жив ли он? Хьюи пошатнулся, но, поправив кепку, стал медленно и более-менее уверенно отвечать: — Я понятия не имею, где Джайро Гиарлуз. Я вчера, прочитав строки из новой книги Лины про смерть, ушёл домой. Всё-таки Госалин умерла, и меня это также, как и вас, потрясло. К слову, Лина единственная, кто уже на половине пути к Аиду, так держать. Парень помахал ей рукой, на что она ответила тем же. Вайолет нахмурилась, пристально смотря на розоволосую, но ничего не предпринимая. Луи всё ещё, агрессивно сжимая руку Скруджа, смотрел на парня на сцене. Дак это заметил. — Луи, чего такой сердитый взгляд? — его голос был ядовитым. Вдруг Лу увидел за спиной Вайолет Чёрного человека. Всё тело затряслось, а рука Макдака уже, должно быть, пульсировала от боли. Существо просто стояло и махало ему костлявой рукой. Хьюи посмотрел в ту сторону, куда так пялил ошарашенными глазами Дак, и задал вопрос: — Чего, Луи Дак, галлюцинацию увидел, я прав? Лу было наплевать, он просто стал медленно подходить к Человеку, бормоча про себя: — Уйди, исчезни, потеряйся. Макдак подбежал к Даку, положив руку ему на плечо. Луэллин как будто пришёл в себя. Он моргнул пару раз, неверяще уставившись на селезня в шляпе. — Что сейчас было? -дрожащим голосом спросил он. Хьюи зловеще расхохотался, указывая пальцем на Дака. — Ну вы же сами всё видели: он болен! Вайолет ему только поддакивала. Луи тяжело дышал от переполнявших его эмоций. Такое оставлять было нельзя. — Мне плевать, что вы все обо мне думаете, главное, что, — он, тяжело сглотнув, взял Скруджа демонстративно за руку, — Скрудж теперь со мной, и ничто нас не разлучит! Да, выкусите все, кто думал, что мы вечно будем кусаться! Великий писатель смутился, попытавшись что-то ответить, но вышло лишь сдавленное: — Л-луи. Все стояли в шоке, особенно Саблекрыл. — Скрудж, у тебя дурной вкус, позор тебе, — выплюнула девушка, отвернувшись от публики. Макдак довольно резко на это отреагировал: — У тебя тоже дурной вкус. Хьюи обидно за его слова не было, наоборот, он хищным оскалом пялился на парней, в то время как колибри благим матом орала на Макдака, защищая честь Хьюи. Как же это всем надоело.***
Ближе к вечеру, Макдак и Луэллин гуляли во дворе Дака. Им было боязно, ведь с ними могло случиться всё, что угодно. Фентон сходил с ума, Джайро найдено не было, а Лина писала своё произведение про смерть дальше. Вайолет же всё носилась вокруг Хьюи. Скрудж и Луи не чувствовали себя безопасно: настало тёмное время для всех них. Шагая мимо соседнего подъезда, Луи посмотрел на рядом идущего Скруджа, улыбнулся и спросил: — Скрудж, так мы что, встречаемся? Он спросил робко и осторожно, пытаясь скрыть красноту на щеках. У Макдака эта картина вызвала умиление. Он приобнял Луэллина за плечи, притянув к себе. — Думаю, да, — ласково ответил селезень в шляпе, посмотрев в чёрные глаза Дака. — Тогда я очень, — Лу вдруг задумался, — рад! Скрудж весь сиял от счастья, ведь он думал, что всё у них, наконец, наладилось, но то чёрное облако, что висело над их литературным зданием, настигло и их двоих. Ворона, что пролетела мимо них, громко каркнула, немного напугав Лу. — Страшный знак, так что, наверное, я пойду, — не выпуская Макдака из объятий, прошептал блондин в зелёном. Поцеловав на прощение Скруджа, Луи побежал домой, не забыв послать ему ещё и воздушный поцелуй. Макдак прикрыл глаза в лёгкой усмешке. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди от переполнявших эмоций.***
Проснулся Луэллин от громких стуков в дверь. Сонно встав с кровати, он поплёлся к входной двери. Резко вспомнив визит Госалин и Скруджа, он напрягся. Вдруг опять кто-то умер? — К-кто там? — не желая смотреть в глазок, спросил дрожащим голосом Дак. — Скорая помощь, быстро откройте! Дак остолбенел, выпучив глаза. — Какая, к чёрту, скорая помощь? — пробормотал он, открывая дверь. В квартиру ввалилось два полных санитара. Они схватили Луи, одевая его в смирительную рубашку. Парень брыкался, пытался вырваться и даже кусался, но всё тщетно — врачи сильнее него. Вытолкав беспомощного Дака из квартиры, они повели его на первый этаж, а затем и из подъезда. Во дворе стояла машина скорой помощи, а рядом с ней Хьюи Дак. — Ты! — воскликнул Луэллин, ещё сильнее брыкаясь под руками мужчин. — Вот, видите, он точно больной и опасный! Шизофрения — болезнь страшная и опасная! Он на литературном вечере такое учудил! Ужас, — с наигранностью говорил Хьюберт, театрально размахивая руками. — Его нужно изолировать от общества! Луи яростно зашипел: — Ты, ты просто самый настоящий мерзавец! Решил расправиться со мной также, как и с Джайро? Как и с Госалин и Дьюи, да? Луи перешёл на крик на имени своего лучшего друга. Хьюи сделал шаг назад, будто бы испугался. — Я его боюсь! — вскрикнул он. — Да чтоб ты подох! — и с этими словами Лу погрузили в машину скорой помощи.***
Луи снова оказался в холодной палате в зелёной ночнушке. Он стоял у окна, держась за решётку, и тихо плакал. Он винил в прошлом вызове скорой помощи родителей, а теперь, что, винить в этом Хьюберта? Какого только дьявола он это сделал? Зачем? Для чего? Зачем сказал врачам, что он его лучший друг, который беспокоится о его состоянии? И почему он сказал, что Луи всю ночь буянил, разрушая всё на своём пути? Как же Луи хотелось врезать этому ублюдку. — Спасите меня, — прошептал Луэллин, осев на колени. Он знал, что Скрудж начнёт его искать, но найдёт ли? Это не городская психиатрическая больница, а какая-то загородная, в которой Дак впервые в жизни. Ему здесь было холодно и страшно. Воняло лекарствами, руки дрожали, а глаза бегали, как мячи для гольфа летели в лунки. Было дико страшно. Чёрный человек вновь навис над ним, оголяя свои руки и касаясь ими шеи Лу. — Ты это заслужил! Единственное, что говорило существо, из-за чего Лу готов был упасть в обморок и больше не приходить в себя. Он понятия не имел, почему с ним всё это происходило.***
Макдак договорился ещё вчера вечером, что зайдёт за Луи, тогда почему он не открывал ему дверь, заставляя Скруджа нервничать? Селезень стучал в дверь и звонил в звонок, но всё было бесполезно — никто не открывал. — Луи, это я, ты дома? — он решил продолжить стучать, надеясь, что кто-нибудь да откроет. Тишина напрягала, а холодок, что бил по ногам из-за приоткрытого окна, только усугублял и без того страшную ситуацию. Лу не мог уйти без Скруджа, ведь даже на звонки и сообщения он не отвечал. В сети, в телеграме, его не было со вчерашнего вечера. Как же страшно. На шум вышел пожилой сосед с газетой в руках и сигаретой во рту. — Чего расшумелись? — пробасил старик, сплюнув прямо на подъездный пол. Скрудж, весь на нервах, сразу, не развернувшись и продолжив стучать, спросил: — Где Луи Дак? — Так его сегодня утром скорая помощь забрала, — спокойно произнёс старик, покуривая сигарету прямо в подъезде. Скрудж резко обернулся, даже подпрыгнул, схватившись за сердце. — С-скорая помощь? — Ну да, — закатив глаза, пожилой селезень докурил сигарету и вернулся в квартиру, тихо закрыв дверь. У Макдака звенело в ушах. Ещё вчера всё было в порядке. — Неужели он, — прикрыв рот рукой, заикаясь, прошептал Скрудж, и осел на пол, — пытался себя убить? Бред, у нас вчера всё было хорошо! Может, плохо стало? Он долго размышлял, сидя под дверью ещё минут тридцать.***
Луи шёл по коридору, пытаясь что-то придумать. Он не собирался торчать в этой больнице долго, а давать себя пичкать всякими препаратами вообще отказывался, даже в мыслях, но ему успели что-то вколоть, когда он приехал сюда. Его план был таков: спуститься на первый этаж, заорать, что какой-то больной пытался его убить, и, пока все побегут на второй этаж разбираться, он выбежит на улицу. Довольно ухмыльнувшись своим мыслям, он стал идти по стенке, словно был секретным агентом. Не суждено ему было быть агентом, ведь сразу же, за углом, он столкнулся с девушкой в голубой пижаме. Она была с двумя хвостиками и большим голубым бантом на голове. — Ой, извини, не хотел, — начал было извиняться Лу, но девушка стояла, как камень, медленно хлопая глазами. Луи щёлкнул пальцами перед её глазами, но она не сводила глаз со стены. — Э-эй! — крикнул он, дёрнув её за рукав. — Ой, а я тебя и не заметила, — медленно начала говорить блондинка, отойдя от Дака. Она не посчитала важным разговаривать с парнем, предпочла покинуть их место встречи, направляя свой путь к себе в палату. Лу же помчался за ней. — Эй, девчуль, всё нормально? Ты какая-то бледная и заторможенная, — Лу было уже всё равно: обидит или нет. Луэллин просто хотел вырваться из этой птичьей клетки. Девушка зашла к себе в палату, зазывая Луи к себе. Лу прошёл внутрь, а незнакомка закрыла за ним дверь и прыгнула в кровать, укрывшись одеялом. — Парень, тебе нужно валить отсюда! И я не шучу, — всё также безэмоционально говорила девушка. — Как тебя зовут? Я Джун. — Я Луи, — почесав затылок, воскликнул Дак. — А почему мне нужно отсюда валить? — Это не больница, а тюрьма. Как видишь, я стала уже безэмоциональным овощем, которому вообще уже сложно передвигаться. Луи сел рядом, осторожно закинув ногу на ногу. Джун не дрожала, но руки крепко сжимались края одеяла. — Мне поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство, отец сбагрил меня в эту дурку. Ты думаешь, я тут недавно? Я тут полгода! Папаша ни разу не пришёл и не спросил, как моё самочувствие! Он всегда был таким, водил всяких тёлок к нам домой, пил алкоголь, курил, а я должна была в мороз ходить круги наматывать во дворе. Я ненавижу его. Я ненавижу это место. Я ненавижу свою жизнь, — Джун тяжело дышала, рассказывая всё это, но лицо оставалось спокойным. Даку было грустно слушать историю блондинки, но вопрос повторный он всё-таки задал: — Так а что делают такого страшного здесь? — Здесь к тебе относятся, как к мусору! Здесь тебе дают не еду, а вонючую жидкость из унитаза, только похожую на суп. Здесь страшно и холодно. Здесь тебя пичкают транквилизаторами и вкалывают какую-то, ей-богу, наркоту, я не знаю, но я чувствую себя ужасно. Ладно, не спорю, я уже не хочу делать все эти ритуалы окр’вские, но разе нормально то, что происходит со мной сейчас? Да я на зомби похожа! — шипела Джун, ёрзая на месте. Дак с ужасом вздохнул. Ему стало не по-детски страшно за самого себя. Казалось, что Хьюи специально отправил его именно сюда, откуда сложно сбежать. — А давай сбежим? — наивно спросил Лу. — Уже пыталась, за это сильно наказывают, запирая в чулане без еды и воды на весь день, а если повторно попытаешься сбежать, напичкают какой-то хернёй, а проснёшься с больной задницей, в моём случае, болит другое место, — она отвела взгляд в сторону. У Луи всё в горле пересохло от услышанного, а пульс только участился. Было и правда страшно. Вдруг в палату кто-то вошёл. — Луэллин Дак, вы здесь? А мы вас уже везде обыскали! — говорил врач, держа в руках шприц. Нет, Луи не хотел, чтобы ему вкалывали непонятную жидкость, не хотел быть овощем и не хотел, чтобы Скрудж волновался, не зная, где он. — Тебе лучше идти, иначе, — Джун высунула язык, закатив глаза, давая понять, что от непослушания будет только хуже. Дак встал и ушёл. Всё происходило молча. В палату он тоже шёл молча, только когда ему пытались вколоть успокаивающее, он стал рыпаться, но санитары скрутили ему руки, и врач вколол препарат. Они положили Луэллина на кровать, укрыв одеялом. Луи смотрел в потолок, а из глаз медленно текли слёзы. Он хотело лишь одного: чтобы Скрудж его спас. Чёрный человек вновь повис над парнем, тихо и гаденько смеясь.